Убийство с первого взгляда Макнил Фергюс

46

Воскресенье, 16 сентября

Харленд закрыл входную дверь и кинул ключи в вазочку. В доме, как обычно, было тихо, словно в могиле, но почему-то сегодня это не имело значения. Потирая уставшие глаза, инспектор отправился на кухню. По дороге он сбросил куртку и повесил ее на спинку стула. День выдался довольно спокойный, но тем не менее он ощущал себя вымотанным. На кухне Харленд открыл холодильник, вытащил бутылку газированной воды и прижал ее к разгоряченному лицу, наслаждаясь приятной прохладой.

Он вернулся к работе, к скучной повседневной рутине, но после всех мук, что он вытерпел за минувшее время, после всех этих проблем она казалась чуть ли не желанной.

Именно что «чуть ли».

День выдался неблагодарным: всю его вторую половину он провел на обширном заднем дворе торгового центра «Лоренс-Уэстон-истэйт». Там, среди больших мусорных контейнеров на колесиках и разорванных черных пакетов с отходами, кто-то случайно наткнулся на ноги, торчащие из-под старой замызганной картонной коробки. Позвонили в полицию, и расследовать дело досталось Харленду — возможно, в качестве наказания, возможно, просто потому, что на данный момент никаких более важных занятий у него не имелось.

К тому времени, когда он прибыл на место, самая грязная работа была уже проведена. Кроме того, тело находилось на улице, поэтому единственным запахом здесь была вонь разлагающегося мусора, а это он мог перетерпеть. Сам случай представлялся совершенно заурядным: тело принадлежало белому мужчине в возрасте около пятидесяти, очевидно бродяге. Едва увидев труп, Харленд понял, что перед ним очередной старый несчастный пьяница, которого ничто более не удерживало в этой жизни и который тихо отправился в мир иной. Событие трагическое, но не из ряда вон выходящее. Он прекрасно понимал, что расследование — и вообще все, что он делает, — на самом деле никому не нужно. Когда жизнь человека ничего не стоит, то и смерть его не имеет значения.

Он надорвал упаковку со спагетти и сунул в микроволновку, выставив таймер на три минуты.

По крайней мере, занимаясь этой грязной работой, он находится подальше от Блейка. С момента возвращения на службу Харленд еще не видел суперинтенданта, и, наверное, их обоих вполне устраивала подобная ситуация. Чем меньше они скажут друг другу, тем будет лучше. С Поупом ему также пока не довелось повстречаться. Маленький засранец поначалу был полностью поглощен ширхэмптонским делом, а недавно ему поручили какое-то «крайне важное» расследование в Фишпондс. Несомненно, этот подхалим стремился заполучить резонансное дело, чтобы иметь возможность выставить себя на всеобщее обозрение и покрасоваться перед публикой. Что ж, пусть он там себе красуется, лишь бы держался подальше от него, Харленда.

Микроволновка нетерпеливо запищала. Харленд открыл дверцу, осторожно достал пластиковую подставку и сел за стол ужинать.

Помыв после еды посуду, он устроился на диване, побродил по каналам, но ничего интересного не обнаружил и выключил телевизор. Затем подошел к книжному шкафу, задрал голову и стал разглядывать корешки в поисках вдохновения. На полках стояло так много книг, и с каждой у Харленда были связаны определенные ассоциации и воспоминания. Вот эту он читал пару лет назад в Италии, удобно устроившись в шезлонге возле бассейна, а эта скрашивала долгие часы одиночества, когда он валялся в постели с гриппом. Обе книги были интересными, но сейчас Харленду хотелось чего-то другого, хотелось найти книгу, которую он еще не читал и не знал, чем в ней все закончится. Ведя пальцем по разномастным корешкам, он тихонько произносил вслух названия и авторов, пока на одном из томов рука не замерла.

Это был роман, который он однажды начал читать, но потом забросил и так и не закончил. Книга лежала на прикроватной тумбочке в тот вечер, когда он впервые вернулся в осиротевший дом, и, конечно, за горечью утраты оказалась забыта. Харленд снял книгу с полки и посмотрел на нее. Между страниц в качестве закладки все еще торчал кассовый чек. Прочитано было всего несколько глав.

К половине десятого он уже вовсю зевал. Положив книгу на кухонный стол, Харленд встал и открыл заднюю дверь. Потом вышел в садик и закурил последнюю на сегодня сигарету. Колечки дыма завивались в спирали и уносились в вечернее небо, а он провожал их глазами.

Мысли инспектора снова обратились к мертвому бродяге — лет тому было не намного больше, чем самому Харленду. Кожа его от многих лет пьянства и постоянного пребывания на улице задубела и приобрела красноватый оттенок; темные волосы, пронизанные серебряными нитями, сбились в колтуны; темные глаза глубоко запали. На бездомном была надета одежда от Армии спасения, вся мятая и перепачканная. Харленд задался вопросом, а думает ли еще кто-нибудь о покойном, есть ли на белом свете люди, которым этот человек был небезразличен. Еще он подумал: был ли бродяга небезразличен самому себе? Умер он внезапно, может быть, от остановки сердца или же намеренно позволил смерти забрать себя до срока?

Инспектор затушил окурок о кирпичную стену, и маленькие оранжевые искорки огненным дождем пролились на землю. Потом он вернулся в дом, запер на засов заднюю дверь и, широко зевая, направился через кухню в гостиную. По привычке он двинулся к дивану, но немного не дошел и застыл в нерешительности. Через несколько секунд он принял решение, повернулся и зашагал обратно к выходу; снова остановился и задумался. Наконец он повесил голову, выключил в комнате свет и закрыл дверь.

Вернувшись на кухню, Харленд забрал со стола книгу и подошел к лестнице. Весь первый этаж был погружен в темноту, единственный свет проникал сверху — бледно-желтое сияние образовывало неровный круг возле его ног. Он положил руку на перила, замер на мгновение и тяжело вздохнул. Потом, зевая и ощущая страшную усталость в каждой клеточке тела, поднялся на второй этаж и отправился в постель.

47

Воскресенье, 16 сентября

Отель не относился к числу тех, в которых он обычно останавливался. Подобные гостиницы предназначались в основном для одиноких коммивояжеров: столики на одного человека в ничем не примечательном ресторане, мрачный бар с еле «пашущим» Wi-Fi и — если повезет и администратор шепнет на ушко — порнографический канал по телевизору. Серое и унылое место для серых же и унылых людишек; место, где теряется всякая индивидуальность…

Именно поэтому отель всецело отвечал его планам. Немногочисленный персонал не проявлял к Нэйсмиту никакого интереса: он был просто очередным из множества одиноких, безликих посетителей, меряющих шагами невыразительные коридоры, устланные выцветшими ковровыми дорожками. Завтра он выедет отсюда, и его немедленно забудут — как раз то, к чему он стремился.

По крайней мере, номера в таких отелях должны быть чистые и опрятные. Нэйсмит поднял с пола сумку, в каких обычно носят инструменты, плечом толкнул дверь и проник в комнату. Осмотревшись, нашел выключатель, хотел было запереть дверь, но вдруг замер и задумчиво уставился на блестящую металлическую цепочку. Он наклонился, расстегнул молнию на сумке и извлек пару черных перчаток. Натянув их, Нэйсмит осторожно приоткрыл дверь и тщательно протер рукавом ручки как снаружи, так и изнутри, после чего повторил процедуру с цепочкой и выключателем. Когда со всеми предосторожностями было покончено, он запер наконец дверь и окинул взглядом номер — множество гладких и полированных поверхностей. Да, перчатки он снимать не будет.

Весь день его преследовало необъяснимое беспокойство. Возможно, причиной тому было просто разочарование, оттого что предыдущая попытка завершилась неудачей, однако с самого момента появления в отеле Нэйсмит вел себя крайне осторожно. Зарегистрировался он под настоящими именем и фамилией, сообщил настоящий адрес — но только не свои. Расплачиваясь за номер, он сделал вид, будто у него возникли непонятные проблемы с кредитной картой, и таким образом получил возможность заплатить наличными. Ему даже хватило хладнокровия воспользоваться собственной авторучкой при заполнении регистрационной формы. Самым трудным делом было не попасть в объективы камер слежения, но во время предыдущего визита в отель Нэйсмит запомнил их расположение и теперь тщательно рассчитывал свои движения, чтобы лицо не попало в поле зрения камер. Стоявшая за стойкой девушка изможденного вида за все время оформления едва ли удостоила его даже мимолетным взглядом.

Он кинул сумку с вещами на кровать, подошел к окну и, отодвинув длинную тюлевую занавеску, уставился в вечернюю тьму. Из номера открывался вид на водное пространство длиной около мили, некогда служившее в качестве приливного бассейна в доке Ройял Виктория. Могучие портовые краны, выкрашенные серой погодостойкой краской, выстроились вдоль огромного старинного причала — настоящего чуда инженерной техники, которое теперь служило не более чем антуражем для выходящих фасадом на береговую часть многоэтажных жилых домов. Высунувшись в окно, Нэйсмит увидел неуклюжий подвесной мост, перекинутый над водой между двумя прямоугольными подъемными башнями, — по нему пешеходы перебирались с одного берега на другой.

Где-то там, позади этих многоэтажек, находилась маленькая тихая улочка, на которой жила его жертва. Сейчас Нэйсмита отделяло от нее, быть может, не более мили. Он лениво подумал, чем, интересно, в эту минуту занимается рыжеволосый, но быстро отбросил мысль.

Сама жертва не имела большого значения. Важны были приготовления.

Нэйсмит отвернулся от окна и изучил тесноватый номер. Из мебели в нем имелись узкая двуспальная кровать, длинный стол с телевизором на одном конце и электрическим чайником на другом, а также единственное кресло. Не похоже было, что ему придется спать, поэтому Нэйсмит решил не расстилать постель. Учитывая высокую пропускную способность отелей, в номерах можно было обнаружить следы ДНК множества людей и выявить конкретного человека представлялось трудноразрешимой задачей, однако Нэйсмит не собирался ослаблять бдительность. Малейшее проявление беспечности, одна-единственная ошибка — и этого будет достаточно, чтобы попасться.

Он расстегнул сумку и принялся проверять ее содержимое. Как обычно, все вещи были новыми и неприметными. На Нэйсмите была самая обычная одежда, купленная в супермаркете, а еще один похожий комплект находился в отдельном пакете. Под ним, поверх стопки черных мешков для мусора, лежал белый конверт. Когда он взял его, в конверте что-то звякнуло. Нэйсмит нахмурился, открыл конверт, вынул мобильный телефон и аккумулятор, лежавший отдельно. Почти машинально поставил аккумулятор на место, чтобы не стучал о корпус, сунул мобильник обратно в конверт и кинул на кровать. Напоследок Нэйсмит приподнял упаковку влажных салфеток и нащупал тонкий, завернутый в полотенце сверток. Потом развернул полотенце и извлек сверкающий металлом длинный кухонный нож.

Он не сразу остановил свой выбор на ноже в качестве оружия, — из собственного опыта Нэйсмит знал, что в этом случае будет много крови и грязи. Однако жертва проживала в огромном городе, где убийства с использованием холодного оружия являлись обычным делом.

На память сразу пришел случай в Риме…

Нэйсмит улыбнулся и убрал нож обратно в сумку. Все было готово.

Он взглянул на купленные для предстоящей акции дешевые пластмассовые часы. Было начало восьмого. Завтра утром рыжеволосый выйдет из дома около восьми, чтобы успеть на поезд в 8:19 из Вест-Силвертона. Первоначально Нэйсмит намеревался расправиться с жертвой в его собственном доме, но из-за того, что мужчина совершенно точно проживал не один, данный вариант представлялся проблематичным. В конце концов он решил поджидать жертву рядом со станцией. Это казалось предпочтительнее, чем подстерегать ее на Эвелин-роуд: место более уединенное, в ближайших окрестностях нет ни жилых домов, ни магазинов, а кроме того, там множество путей для отхода, когда с делом будет покончено. Идти до станции было недалеко, но Нэйсмит собирался покинуть отель около семи, чтобы наверняка успеть занять наиболее выгодную позицию. Он взял с кровати мобильник и повертел в обтянутых перчатками пальцах. Потом рассеянно нажал на кнопку питания, но телефон, вероятно, разрядился, и экран не зажегся.

В коридоре раздался громкий удар, совсем рядом. Нэйсмит вскочил. Быстро сунул телефон в конверт, конверт бросил в сумку, а сам бесшумно обогнул кровать и осторожно приблизился к двери. По коридору эхом прокатился пьяный смех. Нэйсмит медленно наклонился к глазку и слегка расслабился — прямо перед собой он увидел искаженную оптикой фигуру лысеющего мужчины средних лет, который безуспешно возился с замком двери напротив.

Волноваться было не о чем.

Нэйсмит подождал, пока нетрезвый сосед откроет наконец свой номер и исчезнет за дверью, после чего отвернулся и с облегчением вздохнул. Ничего страшного — все мучения окупятся с лихвой в тот момент, когда он, подобно Богу, решит судьбу рыжеволосого. Когда загладит неприятные воспоминания о предыдущей неудаче.

Нэйсмит снова посмотрел на циферблат — до запланированного времени убийства оставалось примерно двенадцать часов. Он зевнул, уселся в кресло перед телевизором и потянулся за пультом.

48

Понедельник, 17 сентября

Что-то было не так. Харленд заворочался и поглубже уткнул голову в подушку, пытаясь спрятаться от окружающего мира в мягкой и уютной постели. Но что-то было не так. Мало-помалу он начал слышать звук — все громче и громче, точно уголек, который тлел, а потом вдруг разгорелся ярким пламенем.

Звонил телефон.

Все еще находясь в объятиях сна, Харленд перекатился на бок, зашарил рукой по тумбочке в поисках выключателя настольной лампы и застонал: невыносимо яркий свет ударил в глаза и окончательно разбудил его. Моргая, он потянулся к трубке и буркнул:

— Слушаю.

— Это я, — очень серьезно произнес Мендель.

— Который час?

— Только что перевалило за полночь. Ты ведь еще не спал?

— Спал. Я вчера рано завалился.

— Прошу прощения, что разбудил. Просто я подумал, тебе будет интересно узнать.

Харленд с громким кряхтением сел, отбросил в сторону одеяло и пригладил ладонью волосы.

— Все в порядке, — промолвил он, прикрыл глаза и откинулся на спинку в изголовье кровати. — Что там такое?

— Помнишь тот мобильный телефон? Который пропал у жертвы хэмпширского убийства.

— Конечно.

Сонливость как рукой сняло. Инспектор открыл глаза и выпрямился.

— Так вот, мы его засекли. Пару часов назад кто-то его включил.

Харленд нахмурился, прогоняя остатки сна, и постарался сконцентрироваться.

— С него звонили?

— Нет, насколько нам известно. Он просто появился в сети.

— Так. И где это произошло?

— В Лондоне. Повиси на линии, я сейчас проверю, что конкретно нам сообщили…

Харленд опустил ноги на пол и потер глаза. Это вполне может оказаться и пустышка, но с другой стороны…

— Вот, нашел. Это в Восточном Лондоне. — Голос Менделя доносился будто издалека, — видимо, он листал бумаги. — Да, точно, в районе Доклендс. Здесь указан квадрат, но точнее сказать нельзя.

— Достаньте карту Лондона и посмотрите. — Харленд встал и усталой походкой вышел на лестничную площадку. Телефон он держал прижатым к уху. — Я сейчас спускаюсь к компьютеру.

Он торопился, и босые ступни ощущали каждую неровность ступенек и деревянного пола. Включив верхний свет в кабинете, Харленд вынужден был прикрыть рукой глаза, чтобы не ослепнуть. Через несколько секунд он опустился в кресло и включил ноутбук.

— Так, — произнес он в трубку, — уточни мне район, и посмотрим, что тут имеется.

Мендель зачитал более подробную информацию, инспектор быстро ввел ключевые слова в соответствующую строку и щелкнул на кнопку «Поиск». На экране раскрылась подробная карта столицы. Он увидел Темзу, огибающую «Миллениум-доум», справа от него расположился аэропорт Лондон-сити. Центр предполагаемого района поисков находился в середине монитора, рядом с длинной синей полоской, помеченной «Док Ройял Виктория». Харленд увеличил изображение.

— Телефон сменил место дислокации? — спросил он сержанта. — После того как его включили, я имею в виду.

— Не думаю, — ответил Мендель. — Положение его оставалось неизменным. Я не сомневаюсь: он все еще там.

Харленд кивнул, продолжая изучать подробную карту местности.

— Большая часть района покрыта водой, — негромко, скорее для себя самого, произнес он. — Много открытых мест, автостоянка, строительные площадки и никакого жилья…

Внезапно он замолчал и уставился на появившееся почти в самом центре квадрата поисков маленькое всплывающее окно.

— Что там у тебя? — спросил Мендель.

— Свяжись с лондонским полицейским управлением, — быстро заговорил Харленд. — Нужно послать в тот район нескольких человек. Возможно, телефон просто выбросили. Или продали кому-нибудь, но…

Он опять прервался, глядя на слово «Отель» в центре монитора. Более ничего мало-мальски интересного поблизости не наблюдалось.

— Я позвоню, когда сяду в машину, — сообщил инспектор Менделю. — Да, и еще одно…

— Слушаю.

— Номер того мобильника — он должен быть где-то в наших материалах. Разыщи мне его.

49

Понедельник, 17 сентября

Было четыре часа утра. Нэйсмит вздрогнул, изо всех сил борясь с искушением заснуть, и широко зевнул. Отвернулся от экрана и устало потер глаза.

И замер…

В первые мгновения он не мог сообразить, откуда доносится посторонний звук. Потянувшись к столу, взял пульт дистанционного управления, направил на телевизор и убавил громкость до нуля.

Теперь слышно было лучше — тоненький, приглушенный сигнал, сопровождаемый негромким гудением. Нэйсмит покрутил головой, пытаясь определить источник шума и его местонахождение. Медленно поднялся и направился к кровати, возле которой звук, казалось, был громче всего. Нагнулся к сумке и расстегнул молнию. Сигнал теперь был слышен совершенно отчетливо, Нэйсмит неуверенно засунул руку в сумку и обнаружил, что вибрирует белый конверт.

Звонил телефон.

Нэйсмит открыл конверт, вытащил мобильник и уставился на надпись на ярко светящемся дисплее:

«Абонент неизвестен».

Он застыл, не в силах пошевелиться. Звуки мелодии наполняли комнату, а сознание буквально кричало Нэйсмиту: «Сделай уже что-нибудь!» Большой палец непроизвольно застыл на мгновение над кнопкой с зеленой трубкой, а потом опустился.

Тишина.

На экранчике начался отсчет секунд. На том конце телефонной линии кто-то находился, и Нэйсмиту показалось, что он слышит негромкий голос. Осторожно, двумя пальцами, держа телефон, словно об него можно было обжечься, он поднес аппарат к уху.

— Алло! — раздался в трубке мужской голос.

Нэйсмит застыл на месте, почти не дыша.

— Предположу, что вы меня слышите.

Последовала длительная пауза.

— Я понимаю ваше нежелание разговаривать, — заговорил наконец спокойным, уверенным тоном звонивший, — но думаю, нам было бы неплохо каким-то образом пообщаться.

Голос показался Нэйсмиту знакомым, но он был слишком сильно выведен из равновесия, чтобы сообразить, где мог его слышать.

— Послушайте, что я скажу, — продолжил голос. — Если вы меня слышите, нажмите цифру один. Просто чтобы я знал, что не разговариваю сам с собой.

Нэйсмит заколебался, опустил руку, но затем снова поднес телефон к уху.

— Я вас не тороплю. Когда будете готовы, нажмите единицу или любую другую цифру. Я пойму, что вы меня слышите.

Нэйсмит снова опустил руку и уставился на мобильник, не зная, что и делать. Он готовился к любым неожиданностям, но подобного никак не ожидал. Поднеся большой палец к цифре один, он замер, потом сделал глубокий вдох и нажал кнопку. Телефон мелодично тренькнул.

— Спасибо, — поблагодарила трубка. — Приятно сознавать, что меня слышат.

Нэйсмит закрыл глаза и заставил себя дышать ровно, а сам весь обратился в слух.

— Я так предполагаю, — медленно произнес неизвестный собеседник, — что вы очень осторожный человек…

«Это не просто кто-то ошибся номером, — встревоженно подумал Нэйсмит. — Кому-то что-то известно».

И внезапно его словно озарило: он догадался, где мог слышать похожий голос, эти неторопливые, флегматичные интонации… но это было невозможно!

— Поэтому я вполне понимаю, почему вы не настроены отвечать на вопросы…

Не отрывая телефон от уха, Нэйсмит тихонько подошел к окну и тщательно задвинул шторы. Ему показалось или действительно на одном из ближайших кранов вспыхнуло на мгновение отражение голубого огонька? Или все же он позволил чересчур разыграться воображению? На улице все вроде бы было тихо, но из окна номера Нэйсмит мог видеть только ее небольшой участок.

— Я тут просто подумал: вам никогда не приходилось бывать в Северн-Бич?

Дерьмо!

Нэйсмит отступил вглубь комнаты. Теперь у него не оставалось сомнений.

— Может, нажмете единицу, если бывали?

Он медленно приблизился к двери, прислонился к косяку и осторожно посмотрел в глазок. Искаженный линзой коридор казался пустым. Нужно было убираться из номера.

— Хотя, возможно, я немного забегаю вперед, — продолжал голос. — Да, это упущение с моей стороны. Тем не менее будет очень неплохо, если нам с вами удастся пообщаться. На самом деле, я так полагаю, и для вас это было бы очень полезно…

Нэйсмит наклонился и аккуратно, но быстро застегнул молнию на сумке. В голове лихорадочно метались мысли. Возможно, с минуты на минуту в номер ворвутся полицейские. Впрочем, если бы им было известно его местонахождение, они бы уже давно так и сделали. Как много они знают?

— Вы меня еще слушаете?

Зажав сумку под мышку, Нэйсмит свободной рукой ткнул кнопку с цифрой один и приготовился слушать дальше.

— Вот и хорошо, — произнес голос. — Я понимаю, что все обстоит не так просто, но мне хотелось бы как можно лучше понять вас, ход ваших мыслей…

«Предполагаю. Понимаю. Знаю». Внезапно чары разрушились. Нэйсмит раздраженно помотал головой — он узнал этот лексикон и не собирался вестись на едва замаскированную игру в эмпатию и позволять какому-то придурку установить с ним тесный контакт.

Он нахмурился и еще раз осмотрел номер, принуждая себя не торопиться и лучше потратить лишнюю минуту, но как следует все проверить.

— Как вы считаете, у нас получится?

Довольно!

Нэйсмит надавил на цифру один и снова поднес телефон к уху, а когда собеседник начал говорить, быстро нажал кнопку «Отбой».

— Пошел ты, — буркнул он себе под нос, выключил мобильник и кинул его в сумку.

Он уже подошел к двери и взялся за ручку, но внезапная мысль заставила Нэйсмита остановиться. Зачем облегчать работу полиции? Он поставил сумку у входной двери и направился в ванную комнату. Там он заткнул сливы в раковине и ванне, а в переливное отверстие затолкал туалетную бумагу. После этого он включил на полную мощь оба крана. В полузатопленном номере следователям придется повозиться.

Подхватив сумку с вещами, Нэйсмит снова посмотрел в глазок, потом сделал глубокий вдох, как перед прыжком в воду, и открыл дверь. Коридор во всю длину был пуст. Тихонько закрыв за собой дверь, Нэйсмит повернул в противоположную от лифтов сторону и быстро зашагал в направлении ярко светящейся таблички «Запасной выход» в дальнем конце коридора. Он прошел через двойные двери и оказался на лестнице черного хода без единого окна. Там он замер и прислушался, но все было тихо, ни малейшего движения.

Нэйсмит побежал вниз, перепрыгивая через несколько ступенек, быстро минуя недлинные пролеты. Осталось четыре этажа… теперь три… два… Он мчался вниз, ни на мгновение не задерживаясь на лестничных площадках.

Достигнув последним прыжком первого этажа, Нэйсмит чуть согнул колени, чтобы приглушить звук удара, затем не спеша выпрямился и напряг слух — нет ли кого поблизости. Прямо перед ним находилась деревянная дверь с окошком. Нэйсмит собрался с духом, приготовился к любым неожиданностям и осторожно, по стеночке прокрался к двери.

Он медленно нагнулся и посмотрел в окошко. В поле зрения попала часть вестибюля: множество обитых яркой материей мягких кресел и несколько кофейных столиков с разложенными на них рекламными проспектами. Людей в вестибюле он не заметил.

Нэйсмит сделал глубокий вдох, положил обе руки на дверь и аккуратно толкнул ее, готовый в любой момент остановиться, если дверь вдруг скрипнет. Когда она открылась достаточно широко, чтобы можно было протиснуться, он настороженно заглянул в холл.

За стойкой ресепшена никого не было, и обеспокоенный Нэйсмит принялся оглядываться по сторонам.

Вот она!

Дежурный администратор стояла спиной к нему возле высокого, от пола до потолка, окна и наблюдала за чем-то на улице.

На стене здания напротив играли синие отблески.

Черт побери! Они уже здесь!

Дыхание Нэйсмита участилось. Во что бы то ни стало он должен отыскать другой выход. Немедленно.

Не отрывая взгляд от администратора, Нэйсмит скользнул в вестибюль и тихонько прикрыл дверь. Потом, стараясь производить как можно меньше шума, прокрался по стеночке, завернул за угол и оказался в ресторане. Помещение было едва освещено, столики и стулья стояли в ожидании завтракающих. Нэйсмит быстрыми шагами лавировал между столиками, направляясь в противоположный конец ресторана. Толстый ковер практически полностью заглушал звуки шагов. Высокие окна из дымчатого стекла выходили на асфальтированную дорожку, которая шла вдоль боковой стены здания, а в самом углу над дверью ярко горели зеленые буквы: «Запасной выход».

Нэйсмит подошел к двери и замер в нерешительности. Наверняка включится сигнализация, но на улице будет больше шансов скрыться, к тому же так ему не придется показываться на глаза полицейским. Другого пути не было.

Дыхание и пульс участились. Нэйсмит положил руку на задвижку и толкнул дверь. Где-то в здании еле слышно затренькал звонок, но он не обратил на него внимания и выскочил в темноту. По переулку дул холодный ветер. Нэйсмит на мгновение замер и прислушался, не слышно ли звуков погони. Было тихо, вокруг — тоже никого. Тогда он подхватил сумку и зашагал по тротуару к дальней стороне отеля.

«Только не торопись, просто иди себе спокойно».

И Нэйсмит пошел по переулку между двумя высокими зданиями, позади осталась улица, а впереди простиралась водная гладь. Он подходил к углу, когда увидел, как в темноте вспыхивает красный огонек. Кто-то стоял там и курил.

Поворачивать назад было уже поздно: это показалось бы странным, сразу вызвало бы подозрение. Кроме того, перед центральным входом в отель сейчас уже наверняка кишмя кишели легавые. Надо сохранять хладнокровие и спокойно идти дальше.

Расстояние до неведомого курильщика сокращалось, и теперь Нэйсмит уже мог разглядеть, что перед ним стоит высокий, худощавый мужчина в пальто почти до пят; бледный сигаретный дым плавал в свете уличных фонарей.

«Только не заглядывать ему в глаза. Просто смотри вперед, на огни на том берегу…»

Свернуть было некуда, и оставалось только двигаться вперед. Главным было совладать с нервами, шагать беспечно, без суеты — и совсем скоро он окажется в полной безопасности. Поравнявшись с неизвестным, Нэйсмит кинул на него быстрый взгляд.

Лицо мужчины скрывалось в густой тени, однако голову он повернул и, судя по всему, наблюдал за Нэйсмитом.

Но это еще ничего не значило!

Нужно просто спокойно идти. До угла оставалось всего каких-то несколько ярдов.

Он уже миновал курильщика, когда краем глаза зафиксировал за спиной движение и тут же услышал:

— Прошу прощения…

Это было как удар кулаком — тот самый голос, который он слышал пару минут назад по телефону! Внутри зародилась паника, хотелось броситься бежать со всех ног, но Нэйсмит усилием воли заставил себя сохранять спокойствие. Нет, он ни за что не побежит! Не будет обращать внимания на бушующий в крови адреналин и сохранит неспешный, размеренный шаг. Он не должен бежать! Вот он почти добрался до угла…

— Эй ты! — крикнул курильщик.

Тут Нэйсмит не выдержал и побежал.

50

Понедельник, 17 сентября

Зацепка обещала быть весьма перспективной. Харленду не удалось собрать достаточное число полицейских — да и в любом случае на это у него не хватало полномочий, — но подсознательно он уже давно был готов к длительному преследованию подозреваемого. Так или иначе, он чувствовал, знал, что эта ниточка приведет к интересному результату, позволит оживить совсем было затухшее дело и подарить шанс на конечный успех.

А потом, когда он оказался на месте, в Лондоне, все сразу пошло наперекосяк. Найденная в Интернете карта оказалась ошибочной или, по крайней мере, устаревшей. В интересующем их районе была не одна гостиница, а целых две. В его распоряжении имелось лишь несколько сотрудников местной полиции, не было четкого представления о том, откуда следует начинать поиски, неизвестна была также и личность подозреваемого, и Харленд вдруг со страхом подумал, а не допустил ли он роковую ошибку, могущую иметь самые серьезные последствия. Если не удастся предъявить что-либо весомое, например исчезнувший мобильный телефон, у Блейка появятся все основания избавиться от неудобного инспектора. Он уже с легкостью представил себе, как Блейк с безжизненной улыбкой на губах говорит: «Я сожалею, Грэхем, но вы не оставили мне выбора…» И еще подумал, как обрадуется эта скотина Поуп, когда узнает новость о его, Харленда, увольнении. Мысль эта приводила в ярость. Однако ничего сделать инспектор уже не мог — события к данной минуте развивались сами по себе, и, вне зависимости от того, ожидает его успех или же провал, оставалось только одно: сражаться до самого конца.

Потому, стоя на ночной улице в холодном сиянии фонарей, он решился на последний отчаянный ход.

На том конце линии нынешний обладатель пропавшего мобильника так и не произнес ни слова, но Харленд и не ожидал, что убийца соизволит с ним заговорить. Вряд ли можно было надеяться, что такой хитроумный и осторожный человек возьмет и раскроется перед неизвестным собеседником. Однако, когда Харленд в первый раз услышал, как предполагаемый преступник нажимает кнопку с цифрой один — в точности как он попросил, — он уже не сомневался, что общается с убийцей. Будь это простой человек, случайно подобравший украденный телефон, он бы не стал отмалчиваться, а попытался сказать что-нибудь в ответ, а то и в первые же секунды прекратил разговор. Но в тишине на том конце линии ощущалось неподдельное любопытство — а кого еще могла бы заинтересовать подобная тема, кроме как убийцу?

Чтобы лучше слышать и не пропустить возможный ответ, Харленд сильнее прижал трубку к уху и зашел в узенький переулок, идущий вдоль боковой стены отеля, подальше от отвлекающего гомона коллег.

«Не торопи события… попытайся наладить с ним более тесный контакт…»

В памяти всплыло все, чему его обучали на специальных курсах, как правильно вести себя с психически неустойчивыми людьми. Инспектор постарался говорить спокойным, но убедительным тоном, сделать так, чтобы в ходе телефонного монолога расположить к себе собеседника и вытянуть из него, что нужно.

«Что бы ни случилось, не позволяй ему прервать разговор…»