Пятница, тринадцать ноль-ноль Комарова Ирина

– Яблочный, но немного усовершенствованный. Тебе понравится.

– Вкус своеобразный, но приятный, – согласился Лэрри, делая маленький пробный глоток. – Какие-то стимуляторы?

– Чуть-чуть и исключительно натурального происхождения. Так в чем твоя проблема?

– Увы! Насколько все было бы проще, если бы это была моя проблема. Дело в том, что… в общем, излагаю по порядку. Люди, которых я послал, вернули Усилитель Заклинаний и захватили тех, кто его украл. Но в процессе возвращения прибора, они столкнулись с некоторыми трудностями. Магистр технической магии Деннис Рон, который был руководителем этой группы, оказал сопротивление гораздо более активное и действенное, чем от него можно было ожидать. Мало того, один из бойцов моего отряда был почти выведен из строя при попытке компенсировать некую силу, какой никто из присутствующих, включая и моих людей, не мог обладать. Я бы назвал это вмешательством сильного… очень сильного мага.

– Где все это происходило? Насколько я понимаю, Усилитель успели увезти достаточно далеко.

– Да. Его спрятали в предгорье.

– В пещерах?

– Нет, там лес… карта есть?

– Конечно, – гроссмейстер Пьелуджио щелкнул пальцами, и на стене проступили тонкие линии.

Лэрри подождал, пока контуры Лагосинтера не покрылись легкой цветной штриховкой, потом вытянул вперед указательный палец. С ногтя сорвалась оранжевая искорка и, покружив немного перед картой, опустилась на нее и слабо запульсировала.

– Вот здесь.

– Угу, – гроссмейстер не поленился, подошел к стене. – Но там же пусто… я имею в виду, что нет поблизости достаточно сильных магов. Не должно быть.

– Он и не был рядом. Макс… мой боец утверждает, что волна шла из Университета.

– Этого не может быть! Дорогой мой, ты уверен, что твой боец не ошибся? Все-таки напряжение, стресс… он ведь мог ошибиться?

– Мог. Все могут ошибаться, время от времени. Но в данной ситуации я целиком доверяю его выводам.

– Послушай, Огюстен, я вполне понимаю твое стремление поддержать своего человека. В конце концов, если ты не будешь доверять подчиненным, то вся твоя работа потеряет смысл. Но согласись, ни у кого в Университете не хватил силы, чтобы воздействовать на таком расстоянии! Посмотри только, оцени сам, – на стене ровно засиял еще один оранжевый кружок, отмечая расположение Нюрбурга, от него к пульсирующей точке потянулась пунктирная линия.

Лэрри помолчал, разглядывая карту, потом повернулся и спросил тихо:

– Никто?

– Ты имеешь в виду… – гроссмейстер Пьелуджио поперхнулся. – Брось, Огюстен! Не можешь же ты считать, что в это дело мешался кто-нибудь из нас! Да за всю историю Лагосинтера ничего подобного не происходило!

– За всю историю Лагосинтера не было изобретено прибора, сравнимого по мощности с Усилителем Заклинаний. И я вынужден… понимаете, я не хочу, но обстоятельства вынуждают меня считать, что тут замешан гроссмейстер.

– Да-а-а, – гроссмейстер Пьелуджио почесал в затылке, – озадачил ты меня. Действительно, не твоя получается проблема.

– Со своими проблемами я привык сам разбираться, – слабо улыбнулся Лэрри, – но тут… боюсь, что дело мне не по зубам. – Он сделал несколько больших глотков из своей кружки и поставил ее на стол. – Поэтому, я и пришел за советом к вам.

– За советом говоришь? – гроссмейстер Пьелуджио вдруг расплылся в ухмылке. – Или за тем, чтобы я подтвердил правильность твоего решения? Не прибедняйся, парень, ты ведь уже решил снова собрать совет гроссмейстеров?

– Я бы не стал утверждать так категорично, – дипломатично ответил Лэрри, – но такая мысль меня посетила.

– Где, кстати, сейчас твои люди? Я ведь правильно понял, они сейчас на пути в Нюрбург? Вместе с прибором, естественно.

– Точно не знаю, я ведь каждый их шаг не отслеживаю. Судя по всему, должны быть где-то здесь, – оранжевая точка немного скатилась по пунктирной линии, стирая ее, и замерла. – Думаю, что если они сегодня весь день проведут в пути, то завтра к вечеру… впрочем, все будет зависеть от их состояния.

– Они сильно пострадали? – быстро спросил гроссмейстер.

– По их сообщению, только один и он уже почти в норме. Но вы же знаете, в таких случаях всегда могут проявиться непредвиденные последствия столкновения.

– Это верно. Впрочем, даже если они будут продвигаться вперед без проблем, у нас еще больше суток в запасе, – губы гроссмейстера изогнулись в странной, кривой улыбке. – За это время многое можно успеть сделать, не так ли, мой дорогой?

– Наконец-то они… освободили нас от своего присутствия! – Бургомистру нравилось, при случае, высказываться вот так витиевато. А сейчас случай был самый подходящий: столь раздражающая суматоха закончилась. Люди, вместе со своими проблемами и непонятными железками, покинули лес.

– Ах, это так приятно! – прочирикала Джудит, весело прыгая по каменному полу пещеры. – И честно говоря, я рада, что Седдону не пришлось вмешиваться. Они, кажется, даже полы за собой помыли?

– Вэлли так сказал, – подтвердила Делиза. – И дверь на место поставили.

– Где он, кстати? – на минуту перестала подпрыгивать синичка.

– Они с Седдоном решили проводить людей до наших границ, – барсук неторопливо, с явным удовольствием, растянулся на своей подстилочке из сухой травы. – Сомневаюсь, что в этом есть необходимость, но… Седдон убедил меня, что процесс лучше проконтролировать. И я согласился, что подобная предусмотрительность не будет лишней.

Слова Бургомистра услышала Аделаида, которая как раз входила в пещеру.

– Разумеется, – сурово заметила она, – когда имеешь дело с людьми, никакая предусмотрительность не будет лишней. Люди – такие бестолковые существа!

– О! А-а… э-э-э… – Бургомистр был заметно озадачен. – Аделаида, а что ты… в смысле, мы ведь уже… я не думал, что ты вернешься.

– А как же? – лисица уверенно прошла к центру пещеры, села и обвила ноги роскошным хвостом. – Кризисная ситуация успешно разрешилась, разве не так? Спокойствие восстановлено, а мы не договорили.

– Прошу прощения, – Джудит хихикнула, – но поскольку спокойствие восстановлено, в моих крылышках здесь больше нет необходимости. Я могу удалиться?

Бургомистр бросил на нее полный тоски и зависти взгляд:

– Разумеется Джудит. И прими благодарность от Правительства и от меня лично, за неоценимую помощь… – он вздохнул и помахал лапой. – До свидания.

– Счастливо оставаться, – отвесила изящный поклон синичка. – Аделаида, Делиза!

– Всего хорошего, Джудит, – лисица слегка кивнула головой.

– Я тебя провожу, – Делиза вышла из пещеры следом за синичкой.

Аделаида снова сосредоточилась на Бургомистре:

– Итак, возвращаясь к разговору о пополнении фондов: вы согласны, что необходимо искать новые способы получения литературы?

Уже несколько часов Лэрри, закинув руки за голову, лежал на потертом диванчике. Из этого диванчика и состояла, собственно вся меблировка небольшой комнаты. День получился довольно насыщенный – он успел побеседовать со всеми пятью гроссмейстерами. Реакция магов на его тщательно выстроенное сообщение была однообразной: его очень внимательно выслушивали, выражали вежливое недоверие, затем серьезную озабоченность и завершался разговор подтверждением необходимости немедленно собрать совет гроссмейстеров. Да, и еще, каждый предложил выпить. Сока, разумеется, только сока – в полном противоречии с укоренившейся на Лагосинтере поговоркой: «пьет, как гроссмейстер», именно гроссмейстеры алкоголь практически не употребляли. Что было совершенно естественно – тот уровень магии, с которым они имеют дело, не просто предполагает, он требует ясной головы.

Итак, пять коротких разговоров и пять кружек сока – с разными, по индивидуальному вкусу, «исключительно натуральными добавками». М-да-а. Лэрри, не вставая с дивана, поднял руку, щелкнул пальцами. Тонкий голубой луч протянулся от ладони через всю комнату, уперся в дверь и тут же рассыпался мелкими искрами. Глупо все получилось. То есть, задумано все было правильно и на данный момент имеется основательная версия… да нет, не версия, а полная уверенность, убеждение. Нет почти никаких сомнений в том, кто стоит за всеми последними событиями вокруг Усилителя Заклинаний. Вот только, увы, точно так же (причем без всяких «почти»), нет никаких сомнений в том, что он, старый волк, Огюстен Лэрри, совершил ошибку и очень серьезную. Дело даже не в недооценке противника – он прекрасно понимал с игроком какого уровня имеет дело, скорее это была переоценка собственных сил. В общем, на конечный результат это мало повлияло – что лбом об стенку, что стенкой об лоб… а всемогущий командир Розовых Ос заперт в крохотной комнатушке и понятия не имеет ни о том, что происходит сейчас с его друзьями, ни о том, как разворачивается дискуссия на совете гроссмейстеров.

Лэрри поднял руку и, повинуясь движению его указательного пальца, тонкая серебристая спираль протянулась от левого нижнего угла двери к правому верхнему.

Собственно, особо волноваться не из-за чего. Все камни уже брошены, все кому это следует, насторожились, так что если попытка захвата власти на Лагосинтере одним из гроссмейстеров и задумывалась… впрочем, почему это: «если задумывалась»? Да она не только задумывалась, она была совершена, абсолютно недвусмысленно! И большая удача, что ее удалось сорвать. Будем надеяться, что удалось… Размышляя, Лэрри продолжал машинально чертить пальцем – светлый прямоугольник двери перечеркнули еще несколько гибких, колышущихся спиралей.

Конечно, ситуацию еще нельзя назвать стабильной, но в любом случае теперь, когда все заинтересованные лица поставлены в известность, довести дело до конца, будь этот гроссмейстер даже семи пядей во лбу, не удастся. Остальные не допустят. И на самом деле, главный вопрос состоит в другом. В том, сумеет ли анонимный пока гроссмейстер, уйти от ответственности, или Огюстену Лэрри удастся обратить свои подозрения в твердые доказательства.

– А я не вижу здесь никакой логики! – выкрикнул гроссмейстер Людвиг. – Огюстен курировал работу над Усилителем Заклинаний с самого начала и имел полный и свободный доступ к прибору! Ему совершенно не было нужно организовывать такое сложное дело, как ограбление лаборатории!

– Да что тут сложного? – спокойно возразил ему гроссмейстер Элдон, – тем более, если у него свободный доступ. Нет, если уж говорить о сомнениях, меня больше смущает то, как бестолково все это было организовано. Интеллектуальный уровень господина Лэрри предполагает менее прямолинейные и более эффективные действия.

– А, значит, сомнения у тебя все-таки есть!

– Людвиг, не горячись. Я не говорил, что считаю господина Лэрри виновным. Я всего лишь имел в виду разумную осмотрительность и предосторожность.

– Извини, мой дорогой, но участие в рассматриваемой нами краже, мага достаточно высокой квалификации, не подлежит сомнению, – заметил гроссмейстер Пьелуджио. – Сам Лэрри высказал предположение, что это кто-нибудь из нас…

– И очень обоснованное предположение, – вставил гроссмейстер Людвиг.

– Только если отвлечься от личности самого Лэрри! – гроссмейстер Мартисс был заметно раздражен. – Кстати, если вы считаете, что он слишком умен, чтобы совершать столь явные ошибки, то не будет ли логичным предположить, что мы не глупее? И если бы любой из гроссмейстеров поставил себе целью завладеть Усилителем Заклинаний, то мы бы сейчас этот вопрос не обсуждали. Просто, однажды, оказались бы поставлены перед фактом…

– Не вздумай убеждать нас, мой дорогой, что гроссмейстеры никогда не совершают ошибок! Совершают, регулярно, да еще какие! Я вот, например, убежден, что инициатива гроссмейстера Элдона, изолировавшего господина Лэрри в столь сложный момент и является печальным образцом именно такой ошибки!

– А я считаю, что Элдон поступил совершенно правильно, – парировал гроссмейстер Мартисс, – и это был единственно верный и необходимый поступок в данный момент. Мне следовало бы самому сообразить это и принять соответствующие меры.

– Твое выступление, мой дорогой, – съязвил гроссмейстер Пьелуджио, – хоть ты и поддерживаешь обвинения против Огюстена, которые я лично нахожу возмутительно нелепыми, содержит признание в том, что и гроссмейстерам не чужды ошибки.

– Ничего подобного я не говорил!

– Но ты только что признал, что не сообразил арестовать Огюстена. А разве несовершение необходимого действия не является ошибкой?

– Коллеги, мы что, собрались сегодня для ссор и взаимных оскорблений? – призвал к порядку гроссмейстер Элдон. – У нас есть важный вопрос, требующий немедленного рассмотрения.

– Мне кажется, самым разумным будет поговорить с Огюстеном, – предложил гроссмейстер Людвиг. – Согласен, некоторые его поступки выглядят довольно… сомнительно. Но тем больше у нас оснований потребовать от него объяснений.

– Потребовать или попросить? – уточнил гроссмейстер Пьелуджио.

– Какая разница, нас ведь интересует результат! – гроссмейстер Мартисс сопровождал каждое слово энергичным взмахом руки.

– Нет-нет, Пьелуджио прав, важна и форма. По крайне мере, для самого Огюстена. Если мы устроим официальный допрос, то он будет публично унижен проявленным к нему недоверием, а если мы всего лишь пригласим его для дачи объяснений…

– То ему и в голову не придет, что совет гроссмейстеров заподозрил его в преступлении, – ехидно закончил гроссмейстер Пьелуджио. – Разумеется, Огюстен решит, что его поместили в одиночное заключение только для того, чтобы мы тут хорошенько прорепетировали и потом хором спели ему песенку. Эдакий приятный сюрприз. Когда, кстати, у Лэрри день рождения?

– Глупо и не смешно, Пьелуджио! – поморщился гроссмейстер Людвиг. – И вообще, постарайся сдержать свое остроумие, сейчас не время его демонстрировать. Коллеги, я еще раз повторяю, что не могу понять суть предъявленных Лэрри обвинений. Кто-нибудь в состоянии внятно их сформулировать? Гроссмейстер Элдон?

– Разумеется, – гроссмейстер Элдон откинулся на спинку кресла и заговорил неторопливо и веско. – Я счел необходимым лишить Огюстена возможности свободно передвигаться и связываться со своими предполагаемыми сообщниками, потому что его поведение в сложившейся ситуации показалось мне более, чем сомнительным.

– Сомнительным? – язвительно пропел гроссмейстер Пьелуджио.

– Именно, – спокойно кивнул гроссмейстер Элдон, – сомнительным. Во-первых, он не обеспечил Усилитель Заклинаний постоянной квалифицированной охраной, хотя не мог не понимать как важности этого прибора, так и его потенциальной опасности. Во-вторых, принцип организации отряда, высланного им для возвращения прибора, тоже вызывает вопросы. Никто не станет спорить, что этот отряд был сформирован не столько исходя из принципа наибольшего профессионализма, сколько с учетом личной преданности самому Огюстену Лэрри. Для подтверждения этого тезиса достаточно перечислить: Джузеппе Трио, личный друг господина Лэрри еще со студенческих времен. Макс Лайм и Арра Даман – бойцы-стажеры отряда Розовых Ос, по своему положению обязанные принимать любые распоряжения командира, как не подлежащий обсуждению приказ. Кроме того, нельзя забывать, что они и приняты были в отряд вне общего конкурса, прежде всего благодаря протекции господина Лэрри. Личность Ганца, который нам всем неплохо известен, как и степень участия в его судьбе господина Лэрри, в комментариях не нуждаются. Возможное исключение составляет лишь магистр технической магии Таффхлд Торстен, который не состоит в старинных дружеских отношениях с господином Лэрри и, насколько нам известно, ничем ему не обязан. Впрочем, мы ведь не проводили тщательного расследования, и понятия не имеем о том, какое влияние мог приобрести на него господин Лэрри за последнее время.

– Одним словом, для выполнения серьезного и сложного задания, Огюстен послал группу людей, которым полностью доверяет и в профессионализме которых не сомневается, – состроив преувеличенно серьезную физиономию, подвел итог гроссмейстер Пьелуджио.

– Именно так. Хотя боюсь, Пьелуджио, что формально придя к единому мнению, мы вкладываем в этот вывод диаметрально противоположный смысл.

– Боюсь, что это именно так, – изысканно поклонился гроссмейстер Пьелуджио. – По крайне мере я, в подборе группы ничего криминального не вижу. Наоборот, очень разумный выбор.

– Кстати, разумность выбора подтверждается достижением результата, – заметил гроссмейстер Людвиг. – Лэрри сообщил, что Усилитель Заклинаний отбили и сейчас везут в Нюрбург, не так ли? И зачем, спрашивается, ему нужно было устраивать такую сложную комбинацию: воровать Усилитель Заклинаний, везти его куда-то на край света, потом отбивать, возвращать обратно…

– А я и не говорил, что понял смысл действий Огюстена. Я говорил, они кажутся мне сомнительными. И эти его странные угрозы, что магистр Трио со стажером Даман сумеют по структуре и рисунку магической ауры определить, кто из нас замешан в похищении Усилителя Заклинаний!

– Да что же здесь странного? – снова вскинулся гроссмейстер Людвиг. – Технически вполне возможно. Для меня, по крайне мере, это труда не составило бы. Да и для любого из вас тоже. Не так ли, коллеги?

– Мы гроссмейстеры, позвольте вам напомнить! – неожиданно обиделся на него гроссмейстер Мартисс. – И сравнивать нас с девчонкой-стажером, это… это просто оскорбительно!

– Коллеги, прошу вас! – гроссмейстер Элдон поднял руку. – Если мы собрались здесь по делу, то давайте о деле и говорить! У меня в лаборатории идет важный эксперимент, и у остальных, думаю, найдутся дела более серьезные, чем пустая перебранка.

– Согласен, – внезапно прозвучал мощный бас, до сих пор молчавшего, гроссмейстера Драйден-Тома. Это произошло настолько неожиданно, что все остальные вздрогнули и уставились на него. – Вношу предложение. Против Огюстена Лэрри выдвинуты подозрения. Серьезные. Имеет смысл оставить его в изоляции. Некоторое время. Возражений нет?

Два гроссмейстера отрицательно качнули головами, гроссмейстер Пьелуджио пожал плечами, а гроссмейстер Людвиг заявил упрямо:

– Прошу учесть, как особое мнение, что лично я не считаю его замешанным во что-либо. И если в его действиях и проскальзывает некоторая двусмысленность, то это, скорее ошибки, результат небрежности в оценке и проверке поступающей к нему информации.

– Принято. Следующий пункт. Группу, возвращающую Усилитель Заклинаний, взять под охрану. Я имею в виду, под нашу охрану. Есть смысл направиться к ним навстречу. Для уверенности в безопасности прибора. Возражений нет?

Теперь головой качнули все четыре гроссмейстера.

– Принято. Последнее. Как только отряд вернется, собираемся снова. Выслушиваем Лэрри. Трио и Даман проводят проверку. По результатам, принимаем решение. Возражений нет?

– Нет, – ответил за всех гроссмейстер Людвиг. – Только это не последнее. Надо еще решить, кто поедет встречать Усилитель Заклинаний.

– Без меня, – гроссмейстер Драйден-Том откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, демонстрируя, что больше говорить не собирается. Собственно, это выступление и так можно было считать беспрецедентным. За один раз, он наговорил больше, чем на всех Советах Гроссмейстеров за предыдущие пятьдесят лет.

– Думаю, – неохотно продолжил гроссмейстер Людвиг, – имеет смысл послать двоих.

– Зачем это? – простодушно удивился гроссмейстер Пьелуджио. – И одного за глаза хватит.

– Но если подозрения Огюстена не беспочвенны? Я не говорю, что это так и есть, но вдруг? Было бы разумно подстраховаться.

– Отвратительная ситуация, – сморщился гроссмейстер Мартисс. – Мы что же теперь, будем подозревать друг друга?

– Я говорил не о подозрениях, я говорил об осторожности! И я настаиваю, что в этой ситуации, послать двоих, будет самым разумным решением.

– Согласен, – поддержал гроссмейстер Элдон. – Двое, или даже трое…

– А может, все вместе отправимся? – предложил гроссмейстер Пьелуджио. – Для полного спокойствия Элдона и Людвига?

– Я же просил тебя, – всплеснул руками гроссмейстер Людвиг. – Неужели так трудно сохранять серьезность при обсуждении серьезных проблем?

– Но согласись, что идея вовсе не плоха, – гроссмейстер Пьелуджио неожиданно и, с точки зрения остальных гроссмейстеров, очень гадко захихикал. – Устроить прогулку по сельской местности, с пикничком, вспомнить молодость…

– Тебе нравится? Значит, одна кандидатура уже есть, – мрачно взглянул на него гроссмейстер Людвиг. – Пьелуджио против поездки навстречу Усилителю Заклинаний не возражает. Предлагаю послать вместе с ним Элдона. Раз у него так много сомнений, пусть лично контролирует ситуацию.

– У меня самоотвод, – мягко улыбнулся гроссмейстер Элдон. – По целому ряду конфиденциальных причин, я не могу сейчас покинуть город.

– А я согласен, – ухмыльнулся гроссмейстер Пьелуджио. – Но раз нужен второй… Мартисс, ты не против составить мне компанию? Говорят, поездки на природу стимулируют умственную деятельность.

– В твоей компании? Это может стимулировать только разлитие желчи, – судя по хмурому виду, гроссмейстер говорил совершенно искренне. – Впрочем, не отпускать же тебя одного. Я согласен ехать.

– Вот и славно, – с заметным облегчением подвел итог гроссмейстер Людвиг. – Коллеги, примите нашу общую благодарность!

Задерживаться дольше не было никакого смысла. То есть отдохнули, конечно, подкрепились – хороший кусок хлеба с мясом никому не показался лишним. Но и время напрасно терять не собирались. Так что, еще до полудня тщательно прибрались в избушке, погрузили в фургончик Усилитель Заклинаний, пленных (Рульф, которого так никто и не связал, очень суетливо и старательно помогал), привязали сзади лошадь магистра Рона и покинули лесную избушку.

Теперь пешком идти не было необходимости, и все пятеро ехали верхом, а Рульф правил повозкой. Вообще, его положение было несколько странным. Получив неожиданно внушительную трепку от магистра Торстена (кто бы мог подумать, что тихий Таффи может так качественно отработать кулаками), с начинающими уже проявляться синяками, заплывшим глазом и распухшим ухом, студент словно стал невидимым. То есть никто на него просто не обращал внимания, только Торстен изредка отдавал короткие приказы. Вроде бы, по сравнению с остальными, Рульф мог считать себя свободным, но у него не было ни малейшего сомнения, что если он только шаг шагнет в сторону леса, или только подумает о побеге, то моментально окажется внутри фургона, упакованный не менее тщательно, чем его товарищи.

Дорога обратно была гораздо приятнее, только Джузеппе время от времени начинал ворчать, что вот, уважаемому пожилому человеку приходится трястись верхом, а удобный фургончик загрузили преступниками.

– А чего мы их вообще с собой потащили? – неожиданно поддержал его Ганц. – Оставили бы в лесу, на полянке, на съедение диким зверям. И нам хлопот меньше и зверушкам удовольствие.

– Мысль, конечно, неплохая, – задумчиво согласился Джузеппе. – Лошадкам тоже легче будет…

– Да вы что! – Торстен испуганно переводил взгляд с одного на другого. – Как это можно, живых людей и зверям! Ладно, Ганц и не до такого додумается, но ты, Джузеппе! – и услышав в ответ только дружный смех, почти взвизгнул: – Арра, да скажи ты им!

– Не обращай внимания Таффи, – успокоила магистра девушка. – У Ганца чувство юмора всегда было с профессиональным оттенком, а Джузеппе от него нахватался за последнее время. Никого они в лесу оставлять не будут. Тем более, Лэрри четко приказал: всех участвовавших в похищении Усилителя доставить в Нюрбург.

– Живыми и, по возможности, целыми, – с удовольствием подхватил Ганц. – По-моему, мы эти требования даже перевыполняем. Посмотрите, в каком они у нас прекрасном состоянии – как огурчики лежат!

– Кстати об огурчиках, – встрепенулась Арра, – Джузеппе, я знаю, как место в фургоне освободить! Ты ведь можешь этих четверых упаковочным заклинание обработать, как чертей тогда. И к Ганцу во фляжку.

– Фляжку поганить не дам, – мгновенно среагировал Ганц, и добавил укоризненно: – Совсем ты, птичка, не бережешь мое имущество.

Ехали не торопясь, но и без остановок, до самого вечера. С полным фургоном связанных пленников заезжать в деревню было неудобно – можно конечно ничего и не объяснять местным, сослаться на Государственную Тайну, но в любом случае, пойдут разговоры, слухи сплетни… кому это надо? Так что на ночевку незатейливо остановились при дороге. Пироман запалил костер, Арра поворчав, что от сухомятки ее уже икота замучила, извлекла из бездонной корзины нянюшки Матильды небольшой котелок и пристроив его над огнем, заварила какое-то, не слишком приятное на взгляд, но очень аппетитно пахнущее месиво.

Жалостливый Торстен, сглотнув слюну, снова поднял вопрос о пленных. Насчет того, что надо бы и их накормить, да и прогулку небольшую организовать… с утра ведь люди связанные лежат, словно бревна какие.

Ганц обрадовался – ему очень нравилось пугать Таффи – и тут же предложил перерезать глотки всем четверым: тогда, дескать, они не будут больше испытывать никаких неудобств. Но, как выяснилась, Таффи уже немного адаптировался. Он только поморщился и сам велел Рульфу извлечь из фургона товарищей по несчастью. Тот быстренько выволок Амадеуса, Кэртона и Денниса, разложил их на травке и замер рядом, ожидая дальнейших приказаний.

Не дождался. Вместо этого, Арра молча, не то что, не глядя, а, даже отвернувшись в сторону, сунула ему миску с горячей похлебкой. Еще три полных миски она поставила на землю. Таффи тем временем освободил остальных и, строго хмуря брови, распорядился:

– Сейчас можете поужинать. Но не думайте, что теперь у вас появилась возможность бежать, мы настороже!

Амадеус единственный сказал «спасибо», прежде чем принялся за еду. У него был вид человека, философски принимающего навалившиеся несчастья: «ну, раз уж так скверно все вышло, пусть пока так и будет, а там посмотрим, может, что и получше выстроится». Деннис молчал – Арра снимать свое заклятие не посчитала нужным, но глазами сверкал так, что несколько мгновений было неясно, какое чувство пересилит, голод или ярость. По крайне мере, Ганц, бросив на него внимательный взгляд, предупредил:

– Если попробуешь швырнуть в кого-нибудь миску, то все равно не попадешь. А вторую порцию точно не получишь.

Деннис сжал ложку так, что костяшки пальцев побелели и, отвернувшись от костра, принялся за еду. Кэртон рядом с ним рассеянно помешивал похлебку. Он был настолько погружен в свои мысли, что казалось, вообще ничего вокруг не замечал.

Убедившись, что акция гуманизма по отношению к пленным проходит успешно, Таффи перевел взгляд на Пиромана, развалившегося у костра, попросил негромко: – Макс, ты особо присматривай, – после чего присел между Ганцем и Джузеппе и, с чувством выполненного долга, занялся едой.

– Ага, – лениво ответил Пироман, даже не потрудившись приподнять веки, – присмотрю. Аррочка, а мне ужин дадут?

– Так я думала, ты заснул, – засмеялась девушка, протягивая ему миску.

– А если и заснул, так что? – Пироман сел и принюхался. – Я и во сне могу очень неплохо покушать.

Несколько минут все было чинно-благородно – народ принимал пищу. Но когда ложки заскребли по дну, собирая последние, самые вкусные, как известно, капли, неожиданно раздался совершенно неестественный, жуткий вопль и Кэртон, опрокинув свою почти полную миску, вскочил, взмахнул несколько раз руками и замер в нелепой позе. Только тогда стало заметно, что голова его облеплена крохотными мигающими огоньками.

– А-а, – Арра, успевшая вскочить на ноги, снова села, – я то думала, случилось что. Таффи, вяжи их обратно. Недостойны они нашего доверия.

– Что же это вы, господин преступник, – пока Таффи восстанавливал справедливость, Пироман решил сделать выговор Кэртону. – Магистр Торстен ведь ясно сказал, чтобы даже и мыслей о побеге не было. А вы? Что вы надумали?

– А что он надумал? – равнодушно спросил Ганц.

– Да ничего умного. Хотел швырнуть в Джузеппе миску с похлебкой, он специально и есть не стал, потом перепрыгнуть через Арру и со всей дури ломануться дальше, – Пироман подумал секунду и добавил: – Поэтично говоря, решил удалиться в ночь.

– Ну и дурак, – у Арры не было никакого желания говорить поэтично. – Прыгать он через меня собрался! Пусть теперь лежит связанный и голодный, – она потянулась и зевнула. – Ладно, не знаю, кто там как, а я спать хочу. Ганц, дежурство по обычной схеме?

– Почему нет? Пироман, ты не возражаешь?

– Нет, с чего бы.

– Значит, первая вахта твоя. Только я тебя прошу, не геройствуй, разбуди Джузеппе вовремя. А то он начинает думать, что ты ему не доверяешь.

– Ладно, – Пироман ухмыльнулся. – Могу даже Таффи разбудить, чтобы Джузеппе одному не скучно было.

– А вот этого не надо! – решительно воспротивился Ганц. – А то, как начнут наши магистры мировые научные проблемы решать, про все на свете забудут…

И опять на Рульфа никто не обращал внимания. Разговаривали, пересмеивались, неторопливо укладывались спать… Он сидел почти на границе света и темноты – вот только немного передвинуться, даже не вставая на ноги, а так, поерзать по земле… всего несколько движений и ночью, в степи – да кто его найдет! Рульф поднял голову к ясному звездному небу, вздохнул тяжело и пересел поближе к костру.

«Не слишком хорошо, но и не так плохо. В смысле, могло бы быть гораздо хуже. Гроссмейстеры неожиданно активно взялись за дело. Даже странно. Обычно эта компания не торопится, а тут – как с цепи сорвались. Не иначе, дурное влияние Лэрри. Забавно, что он их расшевелил, а они первым делом его же и арестовали. Один маленький плюсик. И два больших минуса – Пьелуджио и Мартисс отправились навстречу отряду. Значит самый логичный план: захватить Усилитель Заклинаний до того, как его вернут в лабораторию, исключается автоматически. С двумя гроссмейстерами не справишься. Тем более, когда один из них – Пьелуджио. Против этого весельчака, даже когда он один, нужно действовать очень, очень осмотрительно. Ладно, план „А“ сгорел, ничего страшного – значит, начинает действовать план „Б“. Чуть сложнее и чуть больше суеты, чем хотелось бы, но куда деваться… в любом случае, результат все окупит».

Паутина из тонких, мерцающих серебряными искрами спиралей, которыми Лэрри постепенно заплел дверь, вздрогнула и закачалась.

– Прошу прощения, – раздался вежливый голос гроссмейстера Людвига. – Я хотел войти, а здесь эта занавеска… Я могу ее убрать, конечно, но вдруг это произведение искусства имеет какую-то особенную художественную ценность?

– Абсолютно никакой, – заверил Лэрри, одним движением пальца уничтожая серебристую пелену. – Прошу вас, гроссмейстер Людвиг, проходите, присаживайтесь.

Он не стал подниматься с дивана, только подтянул ноги, освобождая место.

– Ты не слишком вежлив, мой мальчик, – укоризненно качнул головой гроссмейстер Людвиг, опускаясь на диван.

– Одно из немногих преимуществ в положении арестанта, – усмехнулся Лэрри. – Возможно, вы будете шокированы, гроссмейстер, но я даже не подумаю предложить вам чаю или прохладительного напитка.

– Не нужно кривляться, Огюстен, – поморщился гроссмейстер. – Тоже, нашел тюрьму.

– На загородный домик для летнего отдыха это тоже мало похоже.

– Мало, – признался гроссмейстер, одним взглядом окинув крохотную комнатку. – Но ты же знаешь гроссмейстера Элдона. Его представления о комфорте… по крайней мере, он обеспечил тебя диваном.

– Обеспечил, – нейтрально согласился Лэрри.

С минуту оба молчали. Первым не выдержал гроссмейстер:

– Похоже, ты не слишком удивлен моим визитом, – заметил он.

– Нет. Дело в том, что идея перекинуться со мной парой слов, посетила вас вовсе не первым.

– Да? Но как же? – гроссмейстер Людвиг оглянулся на дверь, на которой и следа не осталось от паутины спиралей. – Я всегда думал, что на подобное рукоделие требуется масса времени.

– Просто вам единственному пришла в голову фантазия воспользоваться общепринятым входом. Гроссмейстер Пьелуджио и гроссмейстер Мартисс, прибывшие первыми и почему-то вместе, предпочли пройти сквозь стену. Для большего эффекта и поучительности, наверное.

– А может, они просто решили не рисковать? Вдруг ты, со скуки, что-нибудь с этой самой дверью намудрил. Гроссмейстерская защита, конечно, штука крепкая, но не абсолютная. Зачем же рисковать попусту.

– Разве я когда-нибудь числился в списке идиотов?

– Нет. Но разве это означает, что ты не способен на идиотские поступки? Если хочешь, я могу напомнить тебе парочку очаровательно бредовых историй, – любезно предложил гроссмейстер Людвиг, – и твоя роль в них…

– Не стоит, – быстро отказался Лэрри. – Я тоже не забыл.

– Как скажешь, настаивать не буду. Хотя кое-какие из твоих подвигов я бы ввел в курс первоначального обучения, как тестовые практические задачи, – гроссмейстер посмотрел на лицо Лэрри и ухмыльнулся: – Впрочем, эта перспектива тебя, я вижу, не радует. Ладно, сменим тему. Сначала короткое вступление. Надеюсь, ты обратил внимание, что я давно наблюдаю за твоей деятельностью и всячески тебя поддерживаю?

– Вашу помощь трудно не заметить, гроссмейстер Людвиг. Она неоценима.

– Благодарю, мой мальчик, всегда приятно сознавать, что объект твоей благотворительности достаточно умен. А ты никогда не задумывался, зачем мне это, собственно, нужно?

– Не могу сказать, что посвящал этим раздумьям долгие бессонные ночи. Разумеется, я очень быстро понял, что к «благотворительности», как вы изволили выразится, ваши действия если имеют отношение, то весьма отдаленное. Мысль, что вы неведомым образом сохранили детскую наивность и рассчитываете воспользоваться, в нужный момент, моей благодарностью в собственных интересах, тоже не показалась мне достойной рассмотрения.

– Я мог сохранить детскую наивность, какая прелесть! – смех гроссмейстера Людвига больше всего напоминал кудахтанье довольной, очень довольной курицы. – Спасибо за комплимент, Огюстен и продолжай. Ты очень интересно рассуждаешь.

– В конечном итоге, я пришел к лестному для себя выводу, что хорошо справляюсь с работой и вас устраивает, чтобы я и дальше оставался командиром отряда Розовых Ос. Возможно, у вас имеются еще какие-то тонкие соображения, но я, честно говоря, предпочел не забивать себе больше голову и заняться непосредственными служебными делами.

– Что ж, очень неплохо, Огюстен, и в целом, верно. Разумеется, тонкие и деликатные соображения, неизвестные тебе, тоже присутствуют, как без этого. Но ты правильно не стал о них задумываться – к твоим делам это не имеет ни малейшего отношения. Главное ты понял совершенно верно. Мои занятия требуют серьезности и сосредоточенности, так что и обстановка вокруг меня должна быть спокойная. Я убедился, что в должности командира Отряда Охраны Общественного Спокойствия, ты вполне в состоянии обеспечить мне и остальным гроссмейстерам комфортные условия для работы. Кстати, заверяю тебя, остальные гроссмейстеры ценят твою деятельность не меньше, просто не считают нужным это демонстрировать.

– Я заметил, – усмехнулся Лэрри.

– Не прикидывайся несчастненьким, Огюстен! – отмахнулся гроссмейстер. – Ты прекрасно знаешь, что твое положение на данный момент – всего лишь упражнение Элдона в предусмотрительности. Не слишком удачное, согласен, и нельзя сказать, что своевременное, но, тем не менее… если бы тебя действительно, – он с силой выделил голосом последнее слово, – действительно, подозревали в заговоре, ты бы сейчас не на диванчике отдыхал, а очень старательно и подробно выворачивался наизнанку перед Советом Гроссмейстеров. Так что считай, что тебя просто обеспечили помещением, где, не отвлекаясь на мелочи, можно спокойно обдумать ситуацию и разобраться со своими подозрениями. Кстати, ты упомянул, что тебя уже посетили Пьелуджио с Мартиссом. И зачем они к тебе явились?

– Трудно сказать. Судя по всему, гроссмейстер Пьелуджио пришел только для того, чтобы порадовать меня своим прекрасным настроением. А гроссмейстер Мартисс… знаете, слова: «гроссмейстер, испытывающий чувство неловкости», звучат просто запредельно нелепо, но его поведение описывают почти точно.

– Что ж, возможно он действительно не свободен от некоторой неловкости. В конце концов, Мартисс поддержал Элдона… кстати, ты знаешь, что он его поддержал?

– Гроссмейстер Мартисс, во время недавнего посещения, известил меня.

– Вот видишь! – с не очень понятным энтузиазмом воскликнул гроссмейстер Людвиг. – А он не хуже меня понимает, что ничего глупее, чем назвать тебя участником заговора с целью захвата власти, и быть не может!

– Почему же не может? – спокойно возразил Лэрри. – А обвинить в том же самом заговоре одного из гроссмейстеров? По-моему, это перекрывающая ставка.

Гроссмейстер Людвиг недовольно крякнул:

– Да уж, тут ты постарался. Огюстен, а все-таки… может, есть, хоть один маленький, малюсенький шанс, что твои люди ошиблись?

Лэрри ответил не сразу. Но когда он заговорил, медленно, словно взвешивая каждое слово, голос его был твердым.

– Вероятность любого события, пусть и бесконечно малая, существует в бесконечном количестве вариантов. И мы всегда… повторяю всегда, это учитываем. Люди, конечно, подвержены ошибкам, бывает, что упускают какие-то аспекты событий, и неверная интерпретация фактов случается и прочие досадные неприятности. Но гроссмейстер Людвиг, скажите честно: лично вы, в данной конкретной ситуации, вы верите в ошибку?

– Кхм. Ты не корректно ставишь вопрос, мой мальчик. Прежде всего, я не хочу в это верить. И Мартисс тоже. И Элдон. Именно поэтому он пошел на столь крайние меры, – гроссмейстер сделал неопределенный жест рукой. Не сомневайся, как только мы разберемся с этой ситуацией, он принесет тебе свои извинения. И Мартисс, кстати, тоже.

– Гроссмейстер Мартисс был настолько любезен, что тоже дал мне это понять, – сдержанно кивнул Лэрри. – Ни о каких извинениях он, естественно не упоминал, но высказался в том духе, что я не должен рассматривать свою временную изоляцию, как демонстрацию недоверия лично ко мне. Свое представление о текущем положении дел он сформулировал очень изящно, даже поэтично. Сказал, что Совет Гроссмейстеров всего лишь стремился очистить, так сказать, ткань событий от пятен постороннего вмешательства.

– Даже так? – изумился гроссмейстер Людвиг. – Дружище Мартисс снизошел до объяснений, да еще в такой возвышенной форме? Он, действительно, чувствует себя очень неловко.

– Зато гроссмейстер Пьелуджио прямо-таки лучился от удовольствия.

– Ну, он всегда радуется, когда у него появляется возможность выбраться за город. Кстати, знаешь, почему они появились у тебя вместе?

– Эту деталь гроссмейстеры Мартисс и Пьелуджио не сочли необходимым мне сообщить.

– А сам ты не догадался? Совет гроссмейстеров выбрал их для охраны твоих приятелей. Так что, к тебе они заходили, можно сказать, попрощаться – сейчас они уже в дороге, двигаются навстречу отряду.

– Совет выслал охрану? – Лэрри медленно приподнялся, сел, скрестив ноги. – Сразу двух гроссмейстеров?

– А чему ты удивляешься? Ведь именно ты утверждаешь, что за всеми этими грабежами, покушениями на убийство и прочими ужасами стоит один из нас. Ясно, что для охраны твоих приятелей и Усилителя Заклинаний и половины гроссмейстера за глаза хватило бы. Вопрос в том, от кого эту половину отстегивать, – гроссмейстер Людвиг рассмеялся своей незатейливой шутке, дождался ответной вежливой улыбки Лэрри и продолжил: – Вот и послали двоих. И по сторонам поглядывать будут и друг за другом присматривать.

– Друг за другом значит, – Лэрри задумался, покивал головой. – Что ж, может сработать. А если кто-то третий, так сказать, из кустов выпрыгнет?

– Ну, Огюстен, что уж ты нас, стариков, совсем не уважаешь? Во-первых, разберутся они и с третьим, тем более, вдвоем. А во вторых, ты сам себе противоречишь. Если этот зловещий неизвестный один из нас, то он в курсе, что теперь отряд сопровождают двое гроссмейстеров. В такой ситуации ему из кустов выпрыгивать абсолютно бессмысленно.

– Резонно, – вынужден был согласиться Лэрри. – А кто это предложил? Гроссмейстеров для охраны отряда, я имею в виду?

– Драйден-Том.

– Вот как? Жаль, меня не было на Совете; он так редко берет слово, что хотелось бы при этом присутствовать. Кстати, он тоже ко мне заглядывал.

– Драйден-Том? Он приходил к тебе?

– Не приходил, а заглядывал. Сделал в стене окно, довольно большое, ознакомился с моими бытовыми условиями. Удостоверился, что до вечера я продержусь.

– И даже не поговорил с тобой?

– Ну почему же? Мы обменялись парой, не относящихся к делу фраз.

– Угу. Интересно получается. Тебя посетили Мартисс, Пьелуджио, Драйден-Том, – он нахмурился и замолчал.

– Гроссмейстер Людвиг, – напомнил Лэрри.

– Что? – очнулся тот.

– Я говорю, что четвертым по счету ко мне пришел гроссмейстер Людвиг и довольно долго со мной разговаривал.

– Нахальный мальчишка, – впрочем, в голосе гроссмейстера Людвига не было раздражения. – Ты еще скажи, что я и есть тот злодей, которому срочно понадобилась власть над миром.

– Не скажу, – Лэрри засмеялся, но не слишком весело. – После длительных и упорных размышлений, я исключил вас из списка подозреваемых.

– Нахальный мальчишка, – повторил гроссмейстер. – Надо же, думал он! Долго и упорно! Нашел, над чем размышлять. Лучше бы на деле сосредоточился. Кстати, раз я четвертый… Мартисс с Пьелуджио, Драйден-Том и я, – еще быстро посчитал он, загибая пальцы, – значит, Элдон здесь еще не был. Как ты думаешь, почему?