Пятница, тринадцать ноль-ноль Комарова Ирина

– Отдай в сиротский приют, – зло ответил Ганц. – Ты уберешься отсюда, наконец, или хочешь непременно Лэрри дождаться?

Жонглер хмыкнул и, не тратя времени на прощальные слова, отступил назад. Через секунду он скрылся в темноте.

– Ты сошел с ума, – констатировал Пироман, наклоняясь к Ганцу и помогая ему подняться. – Ты ему поверил. Действительно, поверил.

– Отстань, – Ганц тяжело оперся на него и сделал неуверенный шаг. – Голова кружится.

– Конечно! Он же тебя чуть не убил! Нет, ты кому поверил, убийце?

Ганц остановился, внимательно, без улыбки, посмотрел Пироману прямо в глаза.

– Ты забыл одну маленькую, но существенную деталь, мой огнеопасный друг. Я тоже убийца. И наши с Жонглером разборки – исключительно внутреннее дело. Ты все понял?

Пироман отвел глаза, проворчал недовольно:

– Пошли обратно. А то кровью здесь истечешь.

– Ты меня понял? – снова спросил Ганц, не трогаясь с места.

– Да понял я, понял все! Пошли, зануда.

Таффи стоял на том самом месте, где их с Пироманом застало нападение, послушно держал щит и страдал. Ну почему в последние дни вокруг него все время что-то происходит? Погони, схватки, ножи какие-то летают над головой чуть не каждый день… В конце концов, он хоть и магистр, но технической магии, понятно вам?! Не воин-маг, а обыкновенный технарь, и ему все эти приключения…

Ганц и Пироман показались из-за угла, Таффи просиял было, и тут же, увидев окровавленный рукав, испуганно вскрикнул. На взгляд Ганца, несколько громче… гораздо громче, чем требовалось.

– Ну что ты орешь? – свистящим шепотом спросил он и остановился, прислонившись к стене. Постоял несколько секунд и, отцепившись от Пиромана, устало сполз на пол, добавив укоризненно: – Сейчас же все сюда сбегутся.

Разумеется, первой появилась Арра. Бросив беглый взгляд на Пиромана с Таффи, девушка присела рядом с Ганцем.

– С тебя вообще ни на минуту нельзя глаз спускать! – она осторожно разорвала рукав, посмотрела на рану, качнула головой. – Клинок-то хоть чистый был?

– Наверное…

Арра подержала ладонь над его плечом, полюбовалась окутавшим пальцы голубым сиянием:

– Чистый. Сейчас я тебя…

– А ну-ка, девочка, посторонись, – гроссмейстер Пьелуджио коснулся ее плеча. – То есть, не девочка, а стажер Даман, разумеется. Да ты не сомневайся, все-таки я поопытнее тебя в таких делах буду.

– Извините, – Арра покраснела и отодвинулась в сторону, присоединившись к забившей коридор толпе.

Гроссмейстер склонился над Ганцем, присвистнул презрительно:

– И всего-то делов? Постарел ты, бродяга, здорово постарел, если тебя такие пустяки с ног валят.

Он вроде бы и не делал ничего: болтал себе весело, прищелкнул пальцами, пару раз подмигнул… а рана на глазах затянулась, превратилась в тонкий розовый шрам.

– Прекрасно, – гроссмейстер Пьелуджио выпрямился и отряхнул руки. Можешь вставать, симулянт.

– Спасибо, – вздохнул Ганц, поднимаясь.

– Что, предпочел бы валяться сейчас без сознания? – хохотнул гроссмейстер. – Не выйдет, мой дорогой, придется отвечать на вопросы. Итак, признавайся, с кем не поделил конфетку?

Ганц поморщился, но ответил честно:

– Здесь был Жонглер.

– Жонглер? – Лэрри не слишком почтительно растолкал гроссмейстеров, вышел вперед, показал Ганцу подобранный с пола метательный нож. Пироман огляделся, нашел около стены второй клинок, окровавленный. Поднял и молча протянул командиру. Лэрри взял нож и повторил возмущенно, – Жонглер?! И куда он девался? Ты что, не сумел с ним справиться? – не дождавшись ответа, он обернулся к Пироману: – Вы вдвоем не сумели справится? Макс?!

Пироман молча опустил голову.

– Парень здесь ни при чем, – хмуро проворчал Ганц. – Это я его отпустил.

– Отпустил, – заинтересованно уточнил гроссмейстер Людвиг, пока Лэрри, потерявший от ярости дар речи, хватал ртом воздух, – или не сумел удержать?

– Считайте, как хотите, – Ганц глянул на гроссмейстера исподлобья. – Мне все равно.

– Все равно! – взорвался Лэрри и взмахнул ножами. – Ты держал Жонглера в руках и отпустил его, просто потому, что тебе так захотелось! Это же убийца!

– А я кто, по-твоему? – не выдержав, рявкнул Ганц. – Мы с ним одного поля ягоды, забыл? Тогда уж арестовывай сразу и меня!

– Ганц, ты с ума сошел, – схватила его за здоровую руку Арра, – перестань!

– И арестую! Пособничество преступнику – тоже преступление! – продолжал бушевать Лэрри.

– Да, пожалуйста, да сколько угодно! Лучше я в тюрьме сгнию, лучше на виселицу, но ты не дождешься, что я буду…

– Прекратите истерику, молодой человек, – поморщился гроссмейстер Элдон. Он говорил негромко, но так внушительно, что Ганц сразу замолчал. – И вы, Огюстен, перестаньте махать руками, это неуместно.

– Да уж, вы оба ведете себя на редкость вульгарно, – поддержал его гроссмейстер Мартисс. – Из-за чего столько крика? Ну, Жонглер, ну подумаешь… если я правильно понял, он не собирается причинять нам больше никакого беспокойства, не так ли, Ганц?

– Не собирается.

– Это ты так считаешь, – возразил Лэрри, но уже без прежнего запала.

– Ну-у, Огюстен! – гроссмейстер Пьелуджио укоризненно покачал головой. – Думаю, Ганц вполне компетентен в этой области, и его мнению можно довериться.

– Да уж, он настоящий эксперт, – сердито фыркнул Лэрри. – Вот только кто…

– А ну, тихо! – вдруг подняла руку Арра. Все замолчали, не столько повинуясь неожиданному приказанию, сколько от удивления. А она, уставившись невидящим взглядом в стену, замерла на секунду, потом сообщила высоким, напряженным голосом: – Он вернулся. Он здесь.

– Кто? – спросило сразу несколько голосов.

– Да этот же! Гроссмейстер Ристен!

– Но это невозможно, девочка, – ласково покачал головой гроссмейстер Пьелуджио, – мы ведь не снимали блокаду. Тебе показалось.

– Он здесь, – упрямо качнула головой Арра. – Рядом.

И вдруг глаза ее расширились от ужаса:

– Усилитель Заклинаний!

Действительно, вот уже сколько времени, все они – гроссмейстеры, маги, Осы – толпились здесь, в коридоре. А Усилитель Заклинаний остался без охраны! Ах да, там, кажется еще и Джузеппе, но что может сделать один, да еще не восстановивший окончательно свои силы магистр, против гроссмейстера? Точно такой же, как на крик Таффи, бестолковой толпой, все рванулись назад, в Зал Совета.

Джузеппе оглянулся на тихий шорох. Все это время, он не сводил взгляда с двери в коридор и, как оказалось, совершенно напрасно. Отъехала в сторону потайная раздвижная дверца, и в зал шагнул невысокий плотный человек. Прищурившись, он оглядел магистра, брезгливо скривил губы:

– Магистр Трио, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. А с кем имею честь?

– Зачем же притворяться, магистр! Вы меня узнали.

– Узнал, – спокойно согласился Джузеппе.

– И никакого трепета? Я все-таки гроссмейстер.

– Их отсюда только, что, пятеро вышло, – любезно напомнил Джузеппе.

– Ах да. Естественно, после знакомства с моими милейшими коллегами, у разумного человека все иллюзии насчет особого места гроссмейстеров в системе мироздания, исчезают. Вы ведь человек разумный, магистр?

– По крайне мере, стараюсь быть таким.

– Это очень хорошо, – гроссмейстер Ристен деловито подошел к Усилителю Заклинаний. – Симпатичный у вас с магистром Торстеном прибор получился.

– Очень приятно слышать.

– Бросьте, это не комплимент, а всего лишь оценка ваших профессиональных действий. А странные у нас сложились взаимоотношения, не находите? Все-то время вы оказываетесь на моем пути, разрушаете мои планы… и вот опять. Мне это, знаете ли, стало надоедать. Но я надеюсь, что вы достаточно разумны и не сделаете сейчас попытки помешать мне?

– Не уверен, что мое благоразумие простирается настолько далеко, – Джузеппе, на губах которого блуждала слабая улыбка, слегка поклонился.

– Да-а-а? – удивился гроссмейстер Ристен. – И как вы себе это представляете? Позвольте напомнить, у нас несколько разные, так сказать, весовые категории. – Он нахмурился и пристально посмотрел в глаза Джузеппе: – Или вы рассчитываете, что своими разговорами удержите меня от начала активных действий? А там и вся компания болтунов, которую я, признайте, без труда спровоцировал покинуть зал, вернется? И они, толпой, сумеют сделать то, что априори невыполнимо для вас – справиться с гроссмейстером? Увы! Как любит говорить старина Пьелуджио: «мой дорогой»! Мой дорогой, похоже, вы не учли одну маленькую, совсем крохотную деталь – я нахожусь на расстоянии вытянутой руки от Усилителя Заклинаний, – демонстрируя свои слова, гроссмейстер вытянул руку и тут же уточнил: – Вот видите, даже ближе. И я успею его запустить, когда они явятся сюда. На самом деле, это не вы тянете время, это я его тяну. Возможно, вы назовете это мелочным тщеславием, но право, должен же я получить хоть какое-то эстетическое удовольствие за свои труды. А лица моих и ваших приятелей, в тот момент, когда они войдут в зал и увидят, как я включаю Усилитель Заклинаний… о, это будет замечательный финальный аккорд! И не рассчитывайте, что я повторю ошибку этого болвана Денниса и не отключу предохранитель!

В коридоре раздался топот множества ног, и гроссмейстер Ристен положил ладонь на панель управления:

– Приготовились…

Дверь распахнулась. Первыми в зал влетели Ганц с Аррой, за ними Лэрри, Пироман и чуть приотставшие гроссмейстеры, за спинами которых маячил магистр Торстен. Ни сделать, ни сказать, никто ничего не успел. Гроссмейстер Ристен выждал ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы все осознали – Усилитель Заклинаний в его руках и не существует силы, способной помешать ему. То есть, секунды полторы, не больше. После чего, с торжествующей улыбкой на лице, дернул в сторону рычажок предохранителя и нажал на большую зеленую клавишу.

– Ложись! – заорал Джузеппе и плюхнулся на пол, прикрывая голову ладонями. Товарищи по отряду и Лэрри, в то же мгновение, не тратя времени на рассуждения, последовали его примеру. А вот гроссмейстеры замешкались.

Вообще-то, со стороны это выглядело даже красиво. Как выразился потом Ганц: «Трах, бабах, искры, звезды и прочие фейерверки во все стороны. Одним словом, Пироману позволили развлечься». Да, зрелище было весьма эффектное. И громкое. Усилитель взвыл и словно взорвался целым снопом разноцветных искр. Горячая воздушная волна ударила так, что гроссмейстеров, тесной кучкой приподняло в воздух и впечатало в ближайшую стенку настолько сильно, что по сверхпрочной защитной облицовке пошли трещины. На ногах остался только один человек – гроссмейстер Ристен, которого едва можно было разглядеть среди языков пляшущего, непрерывно меняющего цвет, пламени. Он замер, вытянув вперед руки и, почему-то, даже не пытаясь остановить вакханалию огня вокруг себя.

– Что здесь происходит? – ошеломленно спросил гроссмейстер Пьелуджио: он первым из гроссмейстеров восстановил дыхание.

– Что? – Джузеппе поднял голову, посмотрел на неподвижную фигуру гроссмейстера Ристена и ухмыльнулся: – Ага! Похоже, все сработало, как надо!

– Можно вставать? – спросила Арра, перекатываясь на бок. – Надо же, как оно жжахнуло! Я думала, размажет всех.

– С чего это вдруг, – Таффи обиделся почему-то на Ганца, который в этот момент помогал ему встать с пола и оттолкнул его руку. – У нас все точно было рассчитано.

– Хотите сказать, что это и был пример работы вашего хваленого прибора? – гроссмейстер Мартисс не скрывал своего недовольства. Он потер поясницу и не сдержал стона. – Ох! Давно меня так не били!

– Мои поздравления, магистр Трио, – сварливо добавил гроссмейстер Людвиг, с трудом отклеиваясь от стены. – Одним махом вы вывели из строя пятерых гроссмейстеров. Надеюсь, на этом сюрпризы закончились? Или вы что-то припасли на сладкое?

– Обращаю ваше внимание, коллеги, – негромко заметил гроссмейстер Элдон, – что мы все в состоянии свободно разговаривать и, хотя и не без некоторых болевых ощущений, двигаться. Чего никак нельзя сказать о гроссмейстере Ристене.

– Это была ловушка? – гроссмейстер Драйден-Том доковылял до кресла и упал в него. Сделал три глубоких вдоха и добавил: – Магистр Трио, остроумно. Магистр Торстен, эффективно.

– Благодарю, – склонил голову Джузеппе.

– Спасибо, – шаркнул ножкой Таффи.

Гроссмейстеры, постанывая и покряхтывая, расползлись по своим креслам, магистры, Лэрри и Ганц тоже сели. Арра и Пироман предпочли остаться на ногах.

Некоторое время все с удовлетворением рассматривали гроссмейстера Ристена.

– Что-то он мне напоминает, – пробормотал гроссмейстер Пьелуджио. – Вроде, была легенда, про зверушку, что в огне живет. Старинная такая легенда, очень красивая.

– Тем не менее, пора, пожалуй, убрать иллюминацию, – решил Лэрри. – Макс, это ведь твой вклад в общее дело, я правильно понимаю? Тогда гаси огни.

Пироман улыбнулся, шевельнул пальцами, и пламя исчезло. В зале сразу стало темнее.

– А теперь, магистры, хотелось бы поподробнее, – требовательно произнес гроссмейстер Мартисс. – Что это было?

Джузеппе и Таффи переглянулись, Таффи качнул головой и сделал неопределенный жест рукой: рассказывай, мол, ты.

– Собственно, с технической точки зрения, здесь ничего сложного, – кашлянув, начал Джузеппе. – Когда Усилитель Заклинаний снова оказался в наших руках, мы с Таффи… с магистром Торстеном, подумали: надо поставить какую-то дополнительную систему безопасности. Предохранитель – это конечно хорошо, но он задумывался, как защита от случайного воздействия, не от умышленного. А поскольку стало ясно, что на противоположной стороне, образно говоря, играет гроссмейстер, и нет никаких оснований считать, что он, после первой неудачи, откажется от попыток захватить прибор, необходима блокировка более продуманная и эффективная. С помощью некоторых несложных преобразований, в систему настройки была вставлена проверка: введен ли пароль перед началом работы. Сначала мы хотели, чтобы при отсутствии пароля система просто блокировалась и не реагировала на сигнал пусковой клавиши. Но Макс… э-э, стажер Лайм, внес предложение, которое показалось нам вполне разумным. Мы ведь не можем предусмотреть, в каких именно условиях, доступ к прибору получит нежелательное лицо. А вдруг у него будет достаточно времени, чтобы разобраться в схеме нашей защиты. Желательно было лишить его такой возможности, не так ли? Самым простым вариантом было бы замкнуть сигнал на обратную связь, и тогда, заклинание, запущенное с помощью демонстрируемого в данный момент прибора, накрывает объект, воспользовавшийся Усилителем Заклинаний без предварительного ввода пароля.

Джузеппе облизнул пересохшие губы и огляделся по сторонам:

– Простите, но в прошлый раз здесь, кажется, были кувшины с соком…

– Ах, – встрепенулся магистр Пьелуджио, – один момент!

Он вскочил со своего кресла, исчез за дверью и тут же вернулся с сервировочным столиком, уставленным напитками. Необходимость утолить жажду почувствовали и все остальные, присутствующие в зале (ну, разве что, гроссмейстеру Ристену никто не потрудился предложить стаканчик сока), так что прошло несколько минут, прежде чем Джузеппе продолжил свой доклад.

– Но эта схема включала в себя работу с неизвестным фактором – заклинанием, которое попытается использовать нежелательное лицо. А это, естественно, может привести к ряду осложнений. Например, что произойдет, если это будет заклинание, превращающее всех окружающих в кузнечиков? Попав под его воздействие вследствие срабатывания системы блокировки и возврата, злоумышленник сам превратится в кузнечика, что может создать дополнительные трудности при его идентификации.

– Это точно, – с чувством согласился гроссмейстер Пьелуджио. – Найдет щель, сиганет на улицу и лови его потом.

– Совершенно верно, – Джузеппе слегка поклонился. – Возможны и более неприятные варианты. Заклинание, вызывающие массовые пожары, наводнения, землетрясение и прочие катастрофы, будучи локализованы в одной конкретной точке, могут в результате, вызвать, как существенные разрушения в помещении, где находится Усилитель Заклинаний, так и непредусмотренную гибель субъекта, данное заклинание применившее. Таким образом, мы сочли более приемлемым вариантом поглощение любого введенного заклинания специальной ловушкой, а обратную схему ввели, как константу, обездвиживающее заклинание максимальной мощности. Как вы сами можете наблюдать, – магистр изящным жестом указал на неподвижную фигуру гроссмейстера Ристена, – наши расчеты оказались верными. Блокирующая система сработала и результат, вполне можно считать оптимальным.

– А все эти… – гроссмейстер Мартисс пожевал губами, – пиротехнические фокусы? Это зачем?

– Для большего психологического эффекта. Стажер Лайм предложил, и сам же исполнил, – глядя на лица гроссмейстеров, Джузеппе почувствовал необходимость сказать пару слов в защиту Пиромана. – Очень качественно сделал и с фантазией. Может, немного шумновато получилось, но общее впечатление…

– Общее впечатление было такое, – хмуро прервал его гроссмейстер Мартисс, – что я самые худшие дни своей жизни вспомнил.

– Это когда ты на подготовительном курсе в одной комнате с Пьелуджио жил? – прыснул гроссмейстер Людвиг. – У тебя кровать чуть ли не каждую ночь взрывалась!

– Все общежитие ходуном ходило, – поджав губы, подтвердил гроссмейстер Элдон, но не выдержал серьезного тона, хихикнул, и тут же постарался замаскировать свое неуместное веселье приступом явно притворного кашля.

Гроссмейстер Пьелуджио скромно промолчал, но улыбка у него была весьма самодовольная. Ясно было, что он вовсе не раскаивается в своих студенческих проделках, а скорее гордится ими.

– Мы отвлеклись, – прекратил некстати начавшиеся воспоминания гроссмейстер Драйден-Том. – А проблема стоит, – и указал на неподвижную фигуру гроссмейстера Ристена.

– Действительно, стоит, – пробормотал гроссмейстер Пьелуджио. Что же с ним делать-то теперь?

В Зале Советов повисло тяжелое молчание. Джузеппе снова деликатно кашлянул:

– Прошу прощения, но… если наше присутствие не обязательно… мы можем быть свободны?

Гроссмейстеры отреагировали довольно вяло, ограничившись, в основном, кивками и невнятным бурчанием. Только гроссмейстер Драйден-Том заявил внушительно:

– Нехорошо. Элдон, пожалуйста, скажи.

Гроссмейстер Элдон, поморщившись, встал со своего кресла, потер поясницу и заговорил:

– Магистр Трио, магистр Торстен, стажер Даман, стажер Лайм, господин Ганц! Не хотелось бы, чтобы вы приняли нашу сдержанность за неблагодарность. Мы, как люди несущие ответственность за покой и благополучие Лагосинтера, высоко ценим ваш вклад в разрешение создавшейся по вине нашего коллеги сложной ситуации, а так же остроумие и выдержку, проявленную вами. Не сомневайтесь, что мы найдем способ достойно выразить нашу благодарность, – он заметил протестующее выражение на лицах стажеров, удивление магистров, ехидную ухмылку Ганца и поднял руку: – Нет, нет! Мы прекрасно понимаем, что вы трудились и подвергали себя опасности вовсе не ради благодарности и, тем более, не ради выгоды, а исключительно из любви к Лагосинтеру! Но согласитесь, маленькая толика взаимности в этом чувстве не помешает, не так ли?

Гроссмейстер Элдон сделал небольшую паузу, на тот случай, если кто-нибудь захочет возразить. Не дождавшись, улыбнулся удовлетворенно и продолжил:

– Но в данный момент, сами видите, нам надо разобраться с гроссмейстером Ристеном. Поэтому, если только у вас нет предложений по решению и этой проблемы, – он снова сделал паузу, – нет? Что ж, разумеется, вам надо отдохнуть.

– Но если надумаете что-нибудь веселенькое, насчет Ристена, немедленно возвращайтесь! – гроссмейстер Пьелуджио помахал на прощание сухонькой ручкой. – Имей в виду, Ганц, я надеюсь на твое чувство юмора!

Таффи, который и не вспомнил, что у него есть собственное жилье, а двинулся вместе со всеми, к дому Джузеппе, заговорил первым:

– Непонятно, почему мы все такие грустные? Ведь, мы победили, и кого победили – гроссмейстера! Это вам не блоху прихлопнуть. А радости нет.

– Какая радость, – отмахнулась Арра. – Я вообще, так себя чувствую, словно меня выпотрошили.

– Это ты устала, – авторитетно объяснил Джузеппе. – Да мы все устали. Ничего, сейчас придем домой, сполоснемся, поедим… нянюшка Матильда мясное рагу приготовит, с ореховым соусом… ты что-то сказал, Пироман?

– Это я сглотнул.

– А-а. Так вот, я говорю, поедим, потом спать завалимся. А уж завтра… собственно, завтра тоже радоваться нечему. Да, конечно, мы победили, но кого? Это тебе не с «Ад Инкорпорейтед» воевать, тут все свои. Рульф, студенты эти… что с ними, с болванами, теперь делать? И гроссмейстер Ристен, естественно.

– Веселенькое ему что-нибудь придумать! – брюзгливо заговорил Ганц. – Вымазать этого гроссмейстера Ристена белилами и поставить на пятачке около университетской столовой: пусть памятник изображает. Вот уж все обхохочутся! С чего он вообще взял, что у меня есть чувство юмора?!

– Действительно, – сочувственно покивала Арра. – Ты, и вдруг, чувство юмора. Надо же, какая нелепость. Да я за все время знакомства от тебя ни одной приличной шутки не слышала.

– Ты несправедлива, – вступился за Ганца Джузеппе. – С месяц назад, он выдал что-то смешное. Помнишь, насчет… м-м-м… или это было два месяца назад? О чем же это он… не помню. Но что-то очень смешное!

– Остряки, – с каждой минутой Ганц становился все мрачнее. – Можно подумать, вы просто фонтанируете идеями, по поводу того, как дальше быть. Не в тюрьму же, гроссмейстера сажать.

– Да, тюрьму, в которой можно удержать гроссмейстера, как-то трудно себе представить, – вздохнул Пироман. – Разве только остальные гроссмейстеры там охранниками будут.

– Ага, все пятеро, – кивнул Ганц. – Ты пойди, предложи им. Может, согласятся.

– Вот если бы можно было, – задумчиво пробормотал Таффи, – его как-нибудь так… окончательно устранить…

– Ты что имеешь в виду? – встревожился Джузеппе.

– Да, ты уж договаривай, – попросил Ганц. – Конкретно, какой способ устранения предлагаешь? Удавить потихоньку, пока он под обездвиживающим? Или устроить показательную казнь на площади? А что? Давненько в Нюрбурге так не развлекались. Сходим, посмотрим, будет, что внукам рассказать. Нам, я думаю, учитывая наше героическое участие, лучшие места выделят, в первом ряду…

– Ганц, прекрати! – пришел в ужас магистр Торстен. – Я ничего такого жуткого… я вообще говорил про изгнание.

– Ох, Таффи, – разочарованно вздохнула Арра, – ну как ты себе это представляешь? С гроссмейстера Ристена снимут обездвиживающее заклинание и скажут: «Совет рассмотрел ваше дело и принял решение – убирайся вон! И больше нам на глаза не показывайся!» Так, что ли?

– Нет, ты забыла, – Ганц, разумеется, не упустил возможности встрять с уточнением. – Гроссмейстеры обязаны ему еще старую котомку вручить, с черствой краюшкой хлеба. Чтобы гроссмейстер Ристен, в своих дальнейших скитаниях, размачивал ее в собственных слезах.

– Что вы ко мне прицепились? – обиделся Таффи. – Я просто имел в виду, что было бы хорошо, если бы он сам ушел, куда-нибудь подальше. И чтобы никто его больше не видел.

– Куда подальше… и чтобы никто больше не видел… – Ганц неожиданно впал в глубокую задумчивость.

– И где ты ему бродить прикажешь? – устало спросил Джузеппе у Таффи. – Лагосинтер не пустыня, все время на кого-нибудь натыкаться будет.

– А гроссмейстер Джанкарино? Он уже, сколько времени где-то бродит и ни на кого не натыкается!

– Куда подальше… и чтобы никто не видел… – негромко повторил Ганц.

– Сравнил тоже! Джанкарино сам ушел, его никто не гнал. И сам не хочет возвращаться.

– Куда подальше… и чтобы никто не видел…

– Ганц, что с тобой? – Арра, наконец, обратила внимание на его бормотание. – Что ты повторяешь одно и то же?

– А? – секунду Ганц тупо смотрел на девушку, потом взгляд его прояснился. – Понимаешь, – сказал он доверительно, – Ристена надо отправить куда-нибудь подальше. И чтобы никто его больше не видел.

– Джузеппе, – Арра обернулась к магистру, – отстань от Таффи. С Ганцем что-то случилось. Может, гроссмейстер Пьелуджио плохо рану обработал, и лихорадка началась? Он заговаривается.

– Тоже новость, – ухмыльнулся Пироман. – Да Ганц все время заговаривается.

Магистры, впрочем, не поддержали его веселья. Переглянулись озабоченно, почти одновременно спросили:

– А что он говорит?

– Да дело я говорю, дело! – оживившийся Ганц всплеснул руками. – Ведь в принципе, против изгнания никто не возражает, так?

– Так, – осторожно подтвердил Джузеппе. – Оптимальное было бы решение проблемы.

– Значит, осталось только найти подходящее место: чтобы оно было достаточно далеко, и чтобы Ристен сам не смог оттуда вернуться, так?

– Так.

– Но мы ведь знаем подходящее место! Терра! Если Ристен окажется на Терре, то на Лагосинтер вернуться никогда не сможет. И никто его больше не увидит. Самое настоящее изгнание, по всем правилам!

– Терра… – теперь в глубокую, в глубочайшую задумчивость, погрузился Джузеппе.

– А что, – Арра шевелила пальцами, словно проверяла идею Ганца на ощупь. – Терра, это действительно, изгнание.

– Обратиться за помощью к Вельзевулу?

– А почему нет? Он для этого нам свое заклинание вызова и оставил.

– Это даже не помощь, – горячо настаивал на своем Ганц. – Он нам рассказывал, что ему грешники нужны. Преступники в эту категорию очень даже входят. А уж большего преступника, чем гроссмейстер Ристен, еще поискать надо!

– Особенно в свете последних событий, – согласно кивнул Джузеппе. – Вы как думаете, ребята?

Пироман и Таффи, к которым он обратился, переглянулись и промолчали. Они были знакомы с Вельзевулом, так сказать, заочно, по рассказам Ганца. И поскольку личного участия в исторической встрече с главой старейшего филиала «Ад Инкорпорейтед» не принимали, то и собственного мнения не имели.

– Понятно, – магистр Трио подергал свою косую бороденку. – Что ж, идея у нас есть и, как просил гроссмейстер Пьелуджио, достаточно остроумная. Значит, ванная, постель и мясное рагу нянюшки Матильды…

– С ореховой подливкой, – вздохнул Пироман.

– Именно с ореховой подливкой, – подтвердил Джузеппе. – Так вот, все это опять откладывается на неопределенный срок. Возвращаемся в Зал Совета.

Гроссмейстеры встретили их вежливо, но с легким недоумением. А предложение отправить гроссмейстера Ристена на Терру, вызвало настоящую растерянность. Собственно, им тоже пришло в голову, что пожизненное изгнание было бы самым подходящим наказанием для Ристена, но куда именно его отправить, они так и не придумали.

И вдруг – Терра. Неизвестно где находящийся, чужой мир… этого даже врагу не пожелаешь. С другой стороны – гроссмейстер Ристен такую участь вполне заслужил. И вообще, идея несколько неожиданная, но вовсе неплохая. Оч-чень интересная идея! Главное, это можно будет проделать без лишней огласки. Конечно, слухи о последних событиях ходят и самые невероятные – в конце концов, все в курсе, что Усилитель Заклинаний был украден, а уж отряд магистров Торстена и Трио чуть ли не весь город в путь провожал. Но самое неприятное в этой истории никому пока неизвестно. А если обыватели вдруг узнают про попытку захвата власти, и кем! Гроссмейстером! Эх, и шум поднимется! Нет, это же просто единственный выход – Ристена на Терру отправить!

Тем более, его и так уже сто лет никто не видел, так что не спохватятся. Горожане и дальше будут думать, что он продолжает сидеть в своей башне, ставя особо мудреные опыты… те горожане, естественно, которые вообще про него вспоминают. А большинству, честно говоря, есть на Лагосинтере такой гроссмейстер – Ристен, или нет его, глубоко перпендикулярно. Как же это никто из пяти гроссмейстеров не додумался, что самое лучшее решение – отправить преступника на Терру!

Теперь, главным действующим лицом, автоматически становился гроссмейстер Пьелуджио. Подмигнув, почему-то гроссмейстеру Людвигу, он сунул руку за пазуху и вытащил небольшой пергаментный свиток.

– Вы его с собой носите? – глаза Джузеппе округлились.

– Нет, конечно. Это копия. А оригинал лежит у меня в лаборатории, в сейфе, с моим личным заговором.

– А-а, – магистр Трио расслабился. – А я уж подумал… извините.

– Пустяки, мой дорогой, – отмахнулся гроссмейстер Пьелуджио. – Ну подумали вы, что старик совсем с ума сошел, что в этом такого? – он посмотрел на вспыхнувшего Джузеппе и расхохотался: – Да что с вами, магистр! Не обращайте внимания, это шутка. Лучше подсаживайтесь поближе, поможете мне.

Джузеппе, все еще красный, как рак, передвинул свое кресло на указанное место, сложил руки на коленях и наклонился вперед, чтобы лучше видеть текст заклинания.

– Что ж, если возражений нет, то приступим…

– Одну минуту, – поднял руку гроссмейстер Мартисс. – Магистр Трио, будьте любезны, напомните схему действия. Во избежание недоразумений.

– Разумеется, – Джузеппе поднялся, но гроссмейстеры дружно замахали руками и он вернулся в кресло. – Значит так. Если коротко, без подробностей, то дьявол Вельзевул, прощаясь, оставил нам этот пергамент… то есть не этот, а тот, что лежит сейчас в сейфе гроссмейстера Пьелуджио. И заверил, что будет рад оказать при случае услугу, просил не стесняться. Порядок вызова, на мой взгляд, несколько усложнен, но тут уж нам выбирать не приходится.

– Прошу прощения, а что значит усложнен? – спросил гроссмейстер Элдон.

– Вызов осуществляется не напрямую, а через посредников, причем в два этапа, – не задержался с пояснениями Джузеппе. – С помощью заклинания мы можем связаться с дежурным демоном, который, в свою очередь, передаст наше сообщение личному секретарю Вельзевула. Ну, а уж тот, в свою очередь… – Джузеппе разве руками.

– Разумная система, – одобрительно кивнул гроссмейстер Драйден-Том. – Очень разумная. Отсекает нежелательных и бесполезных визитеров.

– Ну вот, какая-то польза от нашего заседания уже образовалась, – меланхолично заметил гроссмейстер Людвиг. – Драйден-Том теперь окружит себя толпой секретарей, и к нему станет совсем невозможно пробиться. Боюсь, что я не скоро удостоюсь чести увидеть тебя!

– Я не против встреч с людьми, – вежливо ответил гроссмейстер Драйден-Том. – Но не люблю пустой болтовни. Отвлекает от работы. – Он неторопливо повернул голову в сторону гроссмейстера Пьелуджио. – У меня вопросов больше нет. Думаю, можно приступать.

– Возражений нет? – гроссмейстер Пьелуджио оглядел всех присутствующих, не исключив и тех, кто не имел права голоса в Совете, даже на Ганце, на долю секунды задержал взгляд. – Все согласны. Значит приступаем. Магистр Трио, подстрахуйте меня.

Он аккуратно развернул пергаментный свиток и, придерживая его края пальцами, громко и четко, тщательно выговаривая непонятные слова, начал читать заклинание. Джузеппе беззвучно шевелил губами одновременно с ним.

Когда заклинание было прочитано, гроссмейстер Пьелуджио подождал немного, потом с недоумением посмотрел на Джузеппе:

– И что? Каким образом мы сможем узнать результат?

– Не надо ли повторить еще раз? – предложил гроссмейстер Мартисс. – Где она, эта Терра, может, там не расслышали?

– Вообще-то, Вельзевул говорил, что в течение часа, – заговорила Арра и все обернулись к ней. – В смысле, дежурный демон выходит на связь в течение часа после произнесения заклинания.

– Да, действительно, – Джузеппе бросил растерянный взгляд на пергамент. – Как же это я забыл?

– Надеюсь, что целый час нас ждать не заставят, – поморщился гроссмейстер Пьелуджио.

– Ну да, тебе вскочить бы, да бежать. И все равно куда, лишь бы на месте не сидеть, – усмехнулся гроссмейстер Мартисс.

Впрочем, не прошло и двадцати минут, как воздух в центре зала сгустился, заколебался темным облачком, и появилось полноценное трехмерное изображение пожилого демона в темно-серой, с форменными пуговицами тужурке, и редкими, но тщательно уложенными, чтобы прикрыть плешь, волосиками (надо сказать, что аккуратные рожки на этой плешивой голове смотрелись совершенно естественно). Демон вежливо наклонил голову и заговорил голосом, лишенным всякого выражения:

– Вас приветствует дежурный демон Фараон. Сигнал вызова принят и зарегистрирован. Пожалуйста, представьтесь, назовите мир вашего обитания и, после этого, продиктуйте сообщение. Оно будет передано по назначению в течение двадцати четырех часов.

Поскольку гроссмейстеры, Лэрри и, разумеется, Пироман с Таффи, никогда не видевшие ничего подобного, разинув рты, разглядывали изображение, а Ганц с Аррой, всем своим видом дали понять, что предоставляют право вести переговоры исключительно Джузеппе, магистр Трио вздохнул и поднялся с кресла.

– Я – Джузеппе Трио, мир обитания Лагосинтер. Хочу встретиться с руководителем филиала Терра, дьяволом Вельзевулом. И желательно, побыстрее, чем через двадцать четыре часа.

– Подождите минуточку, идет сверка с картотекой, – изображение демона заколыхалось сильнее, – подождите минуточку, идет сверка с картотекой; подождите минуточку идет сверка с ка… благодарю вас, сверка закончена. Право внеочередного доступа Джузеппе Трио к личному секретарю дьявола Вельзевула подтверждено. Сообщение передано, не отключайтесь, демон Варгафник свяжется с вами в течение девяти минут.

Изображение плешивого дежурного расплылось и снова превратилось в бесформенный темный сгусток, покачивающийся в центре зала.

– Да мы и не собираемся отключаться, – растерянно сообщил ему гроссмейстер Пьелуджио.

– Мы, собственно, даже если и захотели бы отключиться, понятия не имеем, как это сделать, – добавил гроссмейстер Людвиг.

А в следующую секунду все вздрогнули от громкого хохота гроссмейстера Драйден-Тома:

– Пьелуджио! Людвиг! В жизни не видал у вас таких растерянных физиономий!

Тут уж дар речи потеряли все. Демоны там всякие, дьяволы Вельзевулы, про это все присутствующие, хотя бы краем уха, но слышали. А вот смеющийся, да что там смеющийся, хохочущий гроссмейстер Драйден-Том – это было за гранью представлений о вероятном.

Именно поэтому, когда темное облачко в центре зала снова задрожало и приняло облик невысокого изящного демона с кудрявой головой и в простых очках без оправы, этого просто никто не заметил. Так что ему пришлось дважды повторить стандартную формулировку:

– Вы обратились в приемную дьявола Вельзевула. Секретарь-референт демон Варгафник готов выслушать ваше сообщение.

– Ах да, – наконец очнулся Джузеппе. – Добрый день, демон Варгафник.