Пятница, тринадцать ноль-ноль Комарова Ирина

– Потому! Потому что головой думать надо! Мы щит против чего ставили?

– Смерч там был, пыльная буря, – ответил вместо парня Джузеппе, тоже не понявший, из-за чего Арра вдруг так всполошилась. И добавил успокаивающе: – Сейчас она уже выдохлась.

– То-то, выдохлась. А пыль куда, по-твоему, девалась?

– На щит осела, – невозмутимо дал справку Торстен. – Судя по силе смерча, над нашими головами сейчас слой метра в три, не меньше. Так что, если сейчас щит резко убрать… – он не стал продолжать.

– Мама моя! – тоненько пискнул Пироман. – Да если бы вся эта пылища сейчас вниз грохнулась, нас бы только через сто лет откопали, да и то случайно.

– Не преувеличивай, – поморщился Джузеппе. – Просто было бы неприятно.

– И очень грязно, – добавила Арра. – Так что, можете сказать мне «спасибо».

– Спасибо! – прозвучал дружный хор.

А Ганц добавил:

– Только я не понял, мы теперь под этой пыльной крышей долго будем сидеть? Я, конечно, не жалуюсь, но вот лошади нервничают.

– Сейчас мы ее сбросим, – засмеялся Джузеппе. – Ну что, ребята, приготовились? И-и… раз!

Маги одновременно выкрикнули короткое заклинание, и щит заметно вздрогнул.

– Вот и все. Убираем.

Арра первая опустила руки. За ней Джузеппе, Таффи и, последним, Пироман.

– И что мы имеем? – поинтересовался Ганц, отпихивая в сторону Гладиолуса, который закрывал ему обзор.

– Ничего особенного, – любезно пояснил Таффи, поднимая с земли и убирая, наконец, в кармашек серебристую палочку. – Мы в степи.

Степь, действительно, присутствовала. Однообразная и унылая, покрытая высохшей желтой травой. Рухнувшие с магического щита и рассыпавшиеся поблизости неопрятные кучи пыли, перемешанной с собранным смерчем растительным мусором и валяющимися в глубоком обмороке сусликами и ящерками, пейзаж нисколько не украшали. Тем не менее, Ганц заметил жизнерадостно:

– Уже хорошо. Я бы не удивился, если бы мы посреди моря-океана оказались. Такое ощущение было, словно нас просто сдуло с дороги.

– Ощущение, в целом, правильное, – согласился Джузеппе, – но так далеко, до моря, нас бы не забросило. Мы же щит держали.

– Чего-то подобного следовало ожидать, – заметила Арра, оглядываясь по сторонам, – уж очень спокойно мы продвигались. Не могли те, кто сейчас с Усилителем удирают, ни одной ловушки за собой не оставить.

– Да, отсекли они нас… – Пироман сделал несколько шагов, поводя Искателем в разные стороны, приподнял его повыше, опустил пониже… – Бесполезно. Ничего похожего на след Усилителя Заклинаний здесь нет.

– Естественно, – холодно откликнулась Арра. – Ты же не рассчитывал, то смерч и его с собой прихватит.

– Нет, конечно, но насколько было проще.

– А когда у нас, хоть что-нибудь, получалось проще? – неожиданно язвительно поинтересовался Джузеппе. – И вообще, мы долго здесь топтаться будем? Макс, займись делом, найди дорогу!

Пироман послушно присел на корточки. Аккуратно положил Искатель и медленно повел ладонями на высоте пол-локтя над землей. Трава моментально обуглилась.

– Да что же это такое! – с отчаянием воскликнул Джузеппе. – Макс, прекрати! – и пожаловался куда-то в сторону: – Нет, в самом деле, у этого парня все просто горит в руках!

– Давай лучше я. Ганц правильно говорил, мы степные пожары тушить не нанимались, – Арра присела рядом с Пироманом и небрежно толкнула его в бок. – Подвинься.

– Степи тебе мало, – недовольно проворчал он, повалившись на землю и откатываясь в сторону.

Девушка держала ладони гораздо ниже, почти касаясь травы, но никаких признаков огня не было.

– Вот видишь, Макс, – голос Джузеппе звучал наставительно, – как надо работать. Учись.

– Молодец, птичка, – одобрил и Ганц. – Только я на твоем месте поискал бы правее, – он указал рукой на то место, куда ей следовало перейти. – Судя по солнцу, нас принесло именно оттуда.

Арра посмотрела на солнце, прищурилась, прикидывая насколько верны выводы Ганца, потом кивнула:

– Ты прав.

На новом месте высохшая трава под ее руками почти сразу ожила и зазеленела. Двигаясь гусиным шагом, девушка четко обозначила начало дорожки, по которой им следовало двигаться. Потом резко встала, отряхнула руки и сердито взглянула на магистров:

– Вы что, рассчитываете, что я до самой дороги на четвереньках ползти буду? Начало пути здесь, а как сделать, чтобы можно было нормально идти, теперь вы думайте!

– Лучше не идти, а ехать, – уточнил Ганц.

– Таффи? – спросил Джузеппе.

– Я думаю… может вот это подойдет?

Торстен вытащил из внутреннего кармана, спрятавшегося где-то в глубине его спецовки, небольшую трубочку с пятью рычажками. Осмотрел ее внимательно, направил один конец на зеленую траву, пощелкал рычажками. Потом поднес к губам, зажмурился и резко дунул. В первую секунду ничего особенного не произошло. Так, вылетело небольшое облачко серебристо-лилового тумана, неторопливо опустилось на клочок обнаруженной Аррой зеленой травы, по-хозяйски расположилось на нем. Но очень быстро зеленый пятачок увеличился, начал вытягиваться в длину и, в результате, превратился в четкую, убегающую к горизонту дорожку.

– Готово, – скромно сообщил Таффи, убирая свой приборчик.

– Таффи, ты гений! – восхитился Ганц. – Если мне не веришь, Арра подтвердит. Птичка, скажи ему!

– Не называй меня птичкой, – отмахнулась Арра. – Но я согласна: Таффи, ты гений!

– Ладно вам, – порозовел тот. – Ничего особенного, нормальный прибор.

Но тут вступили Джузеппе и Пироман, с энтузиазмом присоединившиеся к мнению Ганца, и окончательно смутили магистра технической магии.

– Хватит! – взмолился он. – Поехали, что мы здесь время теряем?

Теперь, когда веселая зеленая дорожка четко указывала направление, не было необходимости ехать шагом. Но, даже двигаясь быстрой рысью, отряд потратил почти три часа, прежде чем местность стала узнаваемой (настолько узнаваемой, разумеется, насколько это вообще возможно в степи). По крайне мере, в пределах видимости показалась дорога, и не было оснований считать, что это не та, по которой они ехали до встречи с магическим смерчем.

Обогнав всех, Пироман первым добрался до нее и, остановив Снежинку, спрыгнул на землю. Крепко сжимая Искатель в правой руке, с энтузиазмом щенка-ищейки, он начал рыскать по сторонам в поисках следа Усилителя Заклинаний. Не успел он сделать и трех шагов, как помятая рамочка налилась изумрудным светом. Единодушной реакцией на это был дружный вздох облегчения. А Пироман, на радостях, позволил себе и кукиш показать, не слишком четко ориентируя его в пространстве:

– Вот тебе! Съел? Думал, отделался от нас совсем? Фигушки!

Более рассудительная Арра, хотя не сопровождала свои слова столь же выразительными жестами, согласилась с ним:

– Времени потеряно многовато, но это вовсе не значит, что мы опоздаем. – Тут она обратила внимание на Джузеппе, задумчиво уставившегося на убегающую вдаль полоску зеленой травы: – А ты что такой печальный? Что тебе не нравится?

– Не то, что не нравится, – медленно покачал головой магистр. – Я не понимаю… есть здесь какое-то несоответствие.

– Точно, – поддержал его Ганц. – Например, откуда этот смерч вообще взялся. Причем аккурат, в тот момент, когда мы мимо проезжали.

– Это как раз не вопрос, – отмахнулся Джузеппе. – Поставить ловушку в состоянии ожидания дело нехитрое. Это можно сделать даже на расстоянии. Я имею в виду несоответствие между замыслом, силой магии и небрежностью к деталям. И сама идея со смерчем достаточно остроумна, и сила была приложена не рядовая. Мы вчетвером стояли, а я не могу сказать, что легко было. Да и забросило нас… а потом, вдруг, эта дорожка, как подарок. Неужели такой серьезный маг ее получше замаскировать не мог? Вот ты, Арра, как считаешь?

– Пожалуй, ты прав, – серьезно покивала головой девушка. – Я, например, сразу тебе парочку способов назову, как сделать, чтобы никаких следов не осталось. А если подумаю, то штук пять.

– Понимаешь? – Джузеппе снова обернулся к Ганцу. – Противоречие. Есть у тебя для него объяснение?

– Есть, – не задумываясь, ответил он. – Халтурщик он, этот ваш похититель Усилителя Заклинаний. Или скажете, что среди магов такие не встречаются?

– Прекрасное место, Кэртон! – с энтузиазмом объявил Амадеус и потянулся обнять приятеля. Уворачиваясь от него, Кэртон едва не грохнулся с табурета и выругался, но это не испортило настроения Амадеусу. Он простер правую руку к окну (левой подхватив кружку с костоломкой), и продекламировал:

– Чудный вечер, лес, природа! Свежий воздух и… одним словом, свежий воздух!

– Д-действительно, очень мило, – расслабленно кивнул Рульф, тоже приложившийся к живительному напитку, но не успевший впасть в сентиментальную печаль, чего так опасались Амадеус с Кэртоном. – Ты оч-чень верно заметил Амадеус, именно пр-р-рирода!

Деликатного стука в дверь они сначала просто не услышали. Кэртон поднял свою кружку и провозгласил:

– За то, чтобы мы сумели завершить столь удачно начатое дело!

– За исполнение желаний! – поддержал его Амадеус.

– За… – Рульф не договорил, прислушался, наморщив лоб. – Стучат, кажется?

– Показалось, – отмахнулся Амадеус. – Или ветка за стенку зацепила. Ветер на улице поднялся, вот деревья и качаются.

– Ты думаешь? – Сондерс с сомнением посмотрел на темное окно. Как-то слабо верилось, что там, за бревенчатыми стенами, поднялся такой ураган, что стоящие в десятке метров от домика деревья, дотянулись до него своими ветвями.

– В любом случае… – начал было Кэртон, но его прервал новый стук в дверь, гораздо более энергичный. – Пожалуй, все-таки стучат, – неуверенно согласился он. – Надо пойти… посмотреть.

Внезапно им всем стало не по себе. Вроде бы, ничего особенного: постучал кто-то в дверь, ну и что? Да мало ли какой прохожий мог это сделать… Вот только нет поблизости никаких прохожих, нет и не должно быть! Может, Магистр Рон приехал? Нет, не мог он догнать их так быстро, раньше чем через несколько часов его и ждать нечего… Или все-таки он? А если не он, то кто?

Не дожидаясь, когда его попросят, Рульф обреченно поднялся и сделал крохотный шажок в сторону двери. Чего тянуть? Ясно, что все самое неприятное непременно выпадает на его, студента Сондерса горькую долю. Впрочем, торопиться тоже некуда. Он сделал еще один шаг, приблизившись к порогу сантиметров на пятнадцать.

– Подожди, я с тобой, – внезапно охрипшим голосом окликнул его Амадеус, тоже вставая.

В конце концов, именно он был здесь самым крепким и сильным! Значит, если Рульфу потребуется защита от неведомого ночного гостя, то на кого еще ему рассчитывать? Не то, чтобы у Амадеуса так уж сильно было развито чувство долга, но и бросать приятелей в трудную минуту он не привык.

Вдвоем студенты подошли к двери, оглянулись на Кэртона. Оказывается, он тоже не остался за столом, маячил сейчас за их спинами. Его вовсе не тянуло на подвиги, просто рядом с ребятами было спокойнее.

– Может не надо? – прошептал Рульф. – Вроде там нет никого.

Словно в ответ на его сомнения, в дверь снова резко, нетерпеливо ударили.

– Ладно, – выдохнул Амадеус, – посмотрим. – Он взял в руки здоровенный дубовый брус, качнул им пару раз (Кэртон торопливо шагнул назад и прижался к стене), ухватил поудобнее и кивнул: – Открывай.

Рульф отбросил хлипкий крючок и распахнул дверь. Секунду все трое молча смотрели на серебристое лохматое чудовище, больше всего похожее на волка… только волк этот, даже сидя, был почти одного роста с Амадеусом. Тяжелый деревянный брус рухнул на пол, по чистой случайности разминувшись с левой ногой Рульфа, но никто не обратил на это ни малейшего внимания.

Зверь дружелюбно улыбнулся, продемонстрировав пасть, полную жутких зубов, и спросил вежливо:

– Извините, вы не подскажете, кто из вас будет посмышленее? Кармассорн просил узнать.

– Га-а, – Кэртон вовсе не претендовал, в данной ситуации, на звание самого смышленого, просто он первым обрел способность издавать звуки.

Услышав его голос, очнулись и Рульф с Амадеусом. Рульф истерически взвизгнул, захлопнул дверь и накинул крючок. Амадеус же, внезапно сообразив, что валяющийся на полу брус, является на самом деле засовом, снова схватил его и одним движением опустил на толстые железные скобы. Несколько секунд все трое прислушивались, но из-за запертой двери не доносилось больше ни звука. Они на цыпочках отступили в комнату, снова сели за стол. Кэртон схватил флягу дрожащей рукой и торопливо плеснул костоломки в кружки. Выпили залпом, не отвлекаясь на тосты, и тут же добавили по второй.

– А п-по-моему, – всматриваясь в дно опустевшей кружки, неуверенно пробормотал Рульф, – это б-была галю… галюли…

– Галлюцинация, – четко выговорил Амадеус. Откуда в его, не обремененной знаниями, голове всплыло это слово, он и сам не смог бы объяснить. Как, впрочем, и того, что оно означало. Было смутное ощущение, что для всех них будет лучше, если этот зверь окажется галлюцинацией. Безопаснее.

– Точно, – с облегчением выдохнул Кэртон. – Конечно, галлюцинация! – он отхлебнул прямо из горлышка фляги, которую продолжал держать в руке и внезапно рассердился. – Тьфу! Надо же, чтобы такая гадость примерещилась! Кармассорн! Кто-нибудь, знает, что это такое?

– Я лично, п-понятия не имею, – Рульф отломил корочку от куска хлеба, понюхал ее, осмотрел внимательно и положил на стол. – А с д-другой с-стороны… одна г-галлюц-ц-инация на троих? Р-разве так б-бывает?

– Вообще-то, нет, – неохотно признал Кэртон. Амадеус только пожал плечами.

– Н-но таких в-волков тоже не может б-быть, – Рульф и уставился на товарищей круглыми от пережитого страха глазами.

Амадеус, по-прежнему молча, кивнул. Галлюцинация там, или нет, но зверей такого вида и размера не бывает! И не может быть! И не должно!

– Может это под действием костоломки? Белая горячка? – предположил Кэртон. Амадеус с Рульфом сразу оживились, белая горячка была вполне приемлемым объяснением. Но Кэртон тут же разочаровал их. – Хотя, вряд ли. Не так много мы выпили. И вообще, – он вздохнул, – в этом лесу нужно быть готовым…

Студент не договорил. Его прервал мелодичный звук, больше всего напоминавший игру на дудочке. Собственно, эти переливчатые трели издавала именно дудочка. И на ней играл скунс. Задрав пушистый полосатый хвостик, зверек, слегка покачиваясь на задних лапках и не переставая играть, двинулся через всю комнату к столу. А за ним, как будто этого было мало, мерно стуча в маленькие, словно игрушечные барабанчики, шлепали два бурундучка. Добравшись до стола, музыканты ловко забросили инструменты за спины и вскарабкались по ножке на столешницу. Там они выбрали себе свободное место, справа от тарелки с нарезанным толстыми кусками сыром, уселись и продолжили музицирование.

– Ребята, – слабым голосом сообщил Рульф, – а что я вам скажу! У меня еще одна галлюцинация.

Ответа не последовало. Ну, разве что Амадеус громко икнул. А какого можно было ожидать ответа, если откуда-то сверху в этот момент прямо на стол спрыгнула белка. То есть, если бы белки имели привычку кутаться в закрывающие их от самой мордочки до пяточек, сплетенные из травы и листьев плащи, и держать в лапках тонкий, раза в полтора длиннее ее, ровный прутик… нет, все равно эта была белка!

Все дальнейшие действия студентов были удивительно синхронными, словно они посвятили тренировкам долгие месяцы. Сначала, замерев и вытаращив глаза, парни наблюдали, как белочка решительным движением воткнула прутик вертикально в почти незаметную щель и, оглянувшись на музыкантов, кивнула. Барабанчики тут же загрохотали быстрее, а скунс заиграл странную мелодию с резким, рваным ритмом. Белочка закружилась вокруг шеста, а люди-зрители дружно открыли рты. Когда развевающийся от быстрого движения плащик отлетел в сторону, сброшенный одним кокетливым движением плеч, они не менее дружно ахнули. Амадеус, правда, немного подпортил слаженное трио, снова громко икнув.

Расставшись с плащом, белочка осталась в юбочке из мелких листочков яблони-дикушки. Продолжая плавно двигаться под музыку вокруг прутика, она постепенно, по одному, отщипывала эти листочки и бросала через плечо.

– Она же сейчас совсем разденется! – неожиданно тонким голоском пропищал Кэртон.

Рульф тоже хотел что-то сказать, но только выдохнул и зажмурился. На белочке оставалось только пять листочков… четыре… Амадеус тоже зажмурился, но тут же снова вытаращил глаза… три листочка… два…

Скунс выдул последнюю, совершенно невероятную трель и замолчал. В ту же секунду стихли барабаны. Белочка выдернула прутик, подобрала свой травяной плащ и совершенно неожиданно, прямо с центра стола, прыгнула. Напряженно вытянув хвостик, пролетела почти до самой стены и, мягко приземлившись на пол, исчезла в какой-то незаметной щели. Музыканты удалились менее эффектно, хотя так же быстро. По ножке стола они скатились на пол, тремя лохматыми колобками прокатились до двери. Бурундучки исчезли сразу, нырнув под порог, а скунс задержался. Ненадолго, только, чтобы еще раз поднять дудочку и просвистеть короткую и злую музыкальную фразу. Было очень похоже, что он выругался напоследок.

Довольно долго студенты Маунт, Лай и Сондерс, сидели молча, глядя вслед невероятным зверушкам. Потом Амадеус моргнул несколько раз, потряс головой и твердо заявил:

– Ерунда. Глупости. Ничего подобного не может быть. Это просто… просто нервы. Надо выпить и все станет на свои места. Вот именно, мне надо выпить.

– Нам всем надо выпить, – поддержал его Рульф. – Мы долго ехали, устали… вот и мерещится. Конечно, это нервы. Надо выпить.

– Нет, – Кэртон взял флягу, потряс ею над ухом, определяя уровень жидкости. – Хватит, выпили уже.

– А может и не надо, – тут же сменил мнение Рульф. – Тем более, мы же не знаем… может это как раз костоломка некачественная! Прокисла или туда ягод, каких добавили, вроде дурносила… всякие шутники бывают. Ты где ее брал?

– Как обычно, в ларьке с пончиками, с заднего крыльца, – Кэртон отвинтил крышку, принюхался, – нет, дурносилом не пахнет… кажется.

– Если в пончиковом ларьке, то должна быть хорошая, – вступился за продавца Амадеус. – Я с этим дядькой знаком, ему из деревни родственники привозят. А они костоломку по всем правилам гонят, по старинным рецептам… в этом ларьке даже магистры костоломку покупают, я видел.

– Эх, не догадались мы! Надо было поймать кого-нибудь из этих, что нам примерещились!

– Это еще зачем?

– Ну, как же! Пощупали бы и сразу поняли, галлюцинация это или всамделишный зверь!

– Галлюцинация. И окончен разговор. Потому что если это настоящие… – Кэртон решительно стряхнул на пол яблоневые листочки и, для большей убедительности, стукнул кулаком по столу. – Я сказал – галлюцинация!

– Мы и не спорим, – протяжно, с всхлипом, вздохнул сидящий лицом к окну Рульф. – Тем более, вон еще одна галлюцинация к нам ломится.

Стеклянно звякнули, раскрываясь, створки маленького окошка, блеснули влажные длинные клыки, оскаленные в совершенно неуместной на щетинистой кабаньей морде, улыбке:

– Добрый вечер. Извините, что побеспокоил, но очень уж не хочется упускать образованных собеседников. Я Кармассорн, вам должны были передать…

– Что ты такой кислый, Джузеппе? Все думаешь про своего магистра-халтурщика? – спросил Ганц.

Магистр Трио оглянулся на него и покачал головой:

– Странный ты, все-таки, человек. Физиономия озабоченная, а голос веселый. Как это тебе удается?

– Запросто. Дело в том, что я, действительно, озабочен, но хорошо умею держать себя в руках. А ты не ответил на мой вопрос.

– Извини. Я тоже озабочен и гораздо хуже умею держать себя в руках. Понимаешь, я что-то такое почувствовал, когда нас этот смерч тащил, но до сих пор не могу понять… мелькнуло что-то.

– Что именно?

– Я же говорю, не могу понять! – раздраженно и чуть громче, чем необходимо, ответил Джузеппе. – Чего ты пристал?

– Фи, магистр, что за выражения, – усмехнулся Ганц. – Раньше вы себе такого не позволяли. Не иначе, попали под дурное влияние.

– Наверное, ты прав, – попытался улыбнуться Джузеппе. – В будущем придется аккуратнее выбирать друзей. А ты? Чем ты, собственно, так озабочен?

– Тем, как легко удалось этому халтурщику свою ловушку поставить.

– Я же объяснил, ловушка в состоянии ожидания…

– А почему она на суслика какого-нибудь не сработала? И не говори, что их здесь нет: мы сами видели, как смерч всяких зверюшек тащил.

– Это не проблема, – не удержался Таффи, ехавший рядом, – всегда можно установить проверку на массу. Ты говоришь – суслики, а представляешь, сколько их должно на дорогу выйти, что бы общая масса сравнялась с массой лошади? А у нас их пять, да и сами мы… со всей степи зверье сгонять пришлось бы.

– Все равно, – упрямо стоял на своем Ганц. – Даже если это была ловушка в состоянии ожидания, кто-то ее именно у нас на пути оставил. Знал, что мы в этом месте проедем или отслеживает нас?

– Каким, по-твоему, образом, нас можно отслеживать? – Джузеппе хотел спросить ехидно, а получилось – встревожено. – Заклинание наложить? Так оно проявилось бы вместе с твоим. Или другим, каким способом?

– А ты не в курсе? – вот у Ганца с ехидством все было в порядке. – Так спроси у магистра Торстена, он, я думаю, тебе целую лекцию сумеет прочитать на эту тему. Так Таффи?

– Сразу и лекцию. Но вообще-то, разные есть приборы, много. Однажды, на заседании кафедры, магистр… кажется магистр Зартон, демонстрировал очень удачную разработку, на основе джанка. Крохотный такой кристаллик, посылает сигнал, который преобразуется в метку на входящей в комплект карте. Точно, это был магистр Зартон! Говорят, он потом еще усовершенствовал свой прибор.

Арра, до сих пор молча прислушивавшаяся к разговору, решила вмешаться:

– Таффи, – спросила она, – а трудно достать это изобретение магистра Зартона? В личное пользование, я имею в виду.

– Да нет. То есть, в свободную продажу эти сигнализаторы не поступали, но любой, кто имеет доступ… э? Ты что хочешь сказать?

– Я хочу сказать… Пироман, да стой ты! Что ты все время уходишь?

– А что вы все время останавливаетесь? – парень недовольно обернулся. – Опять смерч ожидается?

– Нет. Ну-ка, вспомните все и скажите: когда Пироман проверку на заклинание проводил, никто ничего подозрительного не заметил?

– Я заметил, – кротко отозвался Ганц.

– Да не про тебя речь! Мне тогда показалось… или это только показалось? А потом Ганц вспыхнул, и я обо всем забыла!

– Спасибо, птичка, я польщен…

– Не называй меня птичкой! Лучше скажи, ты хоть что-нибудь успел заметить?

– Хочешь сказать, до того, как превратился в факел? – Ганц перестал ухмыляться, сосредоточенно нахмурился. – Кажется… мелькнуло что-то такое, лиловое… Таффи?

– Я ничего не видел, – покачал головой магистр Торстен.

– Точно! – выдохнул Джузеппе. – Было! Лиловое свечение, слабое! Таффи!

– Но я ничего не видел!

– Ганц видел и Джузеппе! – Арра приподнялась на стременах и дотянулась до него, ткнула указательным пальцем в грудь. – И я тоже видела, просто сомневалась!

– А Макс ничего не видел, – зачем-то продолжал спорить Таффи. – Макс, скажи им!

– Лиловое свечение? Слабенькое? А как же, было, – не оправдал его надежд Пироман. – Я еще подумал, что у тебя аллергия какая-то, хотел спросить. Но на Ганца отвлекся.

– Ох. Но что же это получается… – на Таффи было жалко смотреть. – Значит я… то есть меня…

– Выходит так, – зло фыркнул Джузеппе. – И ты, и тебя. Да и нас всех, заодно, тоже. Скажи лучше, есть какой-нибудь способ быстро этот сигнализатор Зартона отыскать, или опять придется Макса просить?

– Есть конечно, там же джанк в основе. Значит самое простое заклинание поиска кристаллов, – Таффи осторожно покосился на Пиромана и перевел взгляд на Арру, – сделай ты, пожалуйста.

Девушка пожала плечами и торопливо, не произнесла даже, а протараторила заклинание. Не успела она договорить, вокруг шеи магистра Торстена, словно легкий газовый шарфик, заколыхалось прозрачно-лиловое облачко.

– Ух, ты! – выдохнул Пироман.

Арра добавила еще несколько слов и щелкнула пальцами. Облачко растаяло, остался только еле заметный клочок пониже левого уха Таффи.

– Хм. И что дальше? Где он, этот кристалл?

– Под воротником посмотри, – негромко посоветовал Джузеппе.

– А ну-ка, – Таффи послушно наклонил голову, и Арра подняла его воротничок. – Действительно, вот он!

Девушка осторожно коснулась лиловой искорки – крохотного жучка, вцепившегося лапками в сукно куртки.

– Ты бы сняла его, Арра, – нервно попросил Таффи. – Честное слово, неприятно, когда знаешь, что такое по тебе ползает!

– Он не ползает, он сидит, – уточнил Пироман. – Хотя, согласен, для тебя разница не велика.

– Не беспокойтесь, больной, – пропела Арра, – сейчас мы вас вылечим! Раз, два три… оп-па! – Почти незаметное движение тонких пальцев, и она посадила на раскрытую левую ладошку чуть поблекшего жучка. – Вот он, предатель!

– Какой крохотный, – удивился моментально успокоившийся Таффи. – Демонстрационный образец магистра Зартона был раз в десять больше. Очень интересное инженерное решение.

– Симпатично смотрится, – согласился с ним Джузеппе. – Интересно, радиус действия зависит от размера сигнализатора?

– Не думаю. Иначе потеряла бы смысл работа по миниатюризации…

– Прошу прощения, господа маги, – голос Ганца звучал кротко, почти нежно. – А не скажете ли вы мне, как уничтожить это интересное, миниатюрное и все такое прочее, инженерное решение? Опять нужны заклинания какие-нибудь?

– Никаких заклинаний, – заверил его Таффи. – Магии здесь меньше, чем чуть-чуть. Сигнализатор работает благодаря кристаллу джанка, специальной обработке и точному расчету. Так что, размонтировать его – проще простого.

– А зачем его размонтировать? – Арра слегка сжала ладонь, прикрывая жучка пальцами, и отвела руку в сторону, подальше от Ганца.

– Ты что, птичка! – растерялся он, – собираешься оставить это украшение? Так нам тогда и оркестр из города надо было с собой прихватить, чтобы никто не сомневался: мы приближаемся!

– Эх ты, великий охотник, – девушка состроила презрительную гримаску. – Неужели тебе ничего в голову не приходит? Поймал бы лучше зверька какого-нибудь. И желательно, чтобы шерстка была погуще.

– Арра! – восхитился Джузеппе, – я всегда считал, что ты потрясающе способный воин-маг, но ты еще умнее, чем я думал! Просто и гениально! Ганц, что ты теперь конную статую изображаешь? Иди, лови мышку и попушистее!

Ганц ухмыльнулся, коротко отсалютовал и спрыгнул с лошади. Открыл один из карманов притороченной к седлу сумки, достал оттуда туго свернутую тонкую сетку и, мягко ступая по траве, двинулся в сторону от дороги.

– И все-то у него с собой, все в сумке по кармашкам разложено, – странным голосом прокомментировала Арра. – Ну, до того предусмотрительный, аж противно.

– А зачем нам мышка? – растерянно спросил Таффи, глядя то на нее, то на удаляющегося Ганца.

– Скоро поймешь, – засмеялся Пироман, хлопнул его по плечу и вручил металлическую ручку Искателя. – Держи. А я пойду, Ганцу помогу. Подходящего мышонка в степи найти, это, я вам скажу, дело не простое!

Деннис спрыгнул с лошади и хмуро посмотрел вверх. Маленькая птичка, сопровождавшая его последние полчаса, исчезла. И то хорошо. Интересно, какой она породы… синица что ли? Но синицы, кажется, по ночам не летают, а эта держалась все время над головой, как привязанная. Так неприятно! Словно хотела выяснить, куда он направляется. Глупости, конечно, ясно, что это была обыкновенная птица, но все равно ее присутствие раздражало. Деннис осторожно стукнул в дверь кулаком, подождал немного и постучал сильнее. Внутри домика было тихо.

– Да что они там, перепились все, что ли, – он повернулся, чтобы ударить пару раз подкованным каблуком сапога, но, взглянув на деревья, передумал. Мгновенное ощущение, что они наблюдают за его поведением, причем с большим неудовольствием, являлось, разумеется, лишь временным помрачением рассудка – результатом напряжения последних дней. Хотя выглядели эти деревья в сгустившейся темноте, действительно, мрачновато. Что ж, тем больше оснований приложить все усилия, чтобы попасть внутрь домика. И Деннис снова замолотил в дверь, не жалея кулаков:

– Амадеус! Кэртон! Рульф! Да открывайте же! Или мне здесь, на крыльце ночевать прикажете?

За толстой дубовой дверью послышалось шуршание и чей-то голос, Деннис не смог разобрать, чей именно, осторожно уточнил:

– Магистр Рон? Это вы?

– А вы что, кого-то еще ждете? – огрызнулся Деннис. Ну, точно, расслабились ребята. Развлечений-то никаких, а они в этой избушке уже сколько времени сидят. – Отряд Розовых Ос в полном составе?

– Да лучше бы они, – раздался не слишком вразумительный вздох, но по крайне мере понятно было, что это голос Кэртона.

– Студент Маунт, немедленно откройте! – как же он не сообразил отобрать у этих болванов флягу с костоломкой? Обошлись бы как-нибудь. Стало бы совсем скучно, поиграли бы в крестики-нолики на выбывание.

– Открываем, – успокаивающее пропыхтел Амадеус. Впрочем, слова племянника вызвали у Денниса новый прилив ярости.

– Быстрее! Что вы там возитесь?

– Здесь засов очень тяжелый. Сгоряча-то мы его задвинули… ой!

Что-то загрохотало, коротко и злобно ругнулся Кэртон, и снова наступила тишина.

– Амадеус! – Деннис поднял руки и посмотрел на свои пальцы. – Кэртон, я предупреждаю! Если вы сейчас не откроете, я сожгу дверь.

– Господин магистр, – дрожащий голос Рульфа шел откуда-то снизу, от пола, – вы уверены, что это именно вы? Никаких сомнений?

Несколько мелких молний сорвались с кончиков ногтей магистра Рона и, свившись в тугую спираль, прожгли небольшую дыру в двери.

– Можете посмотреть и удостовериться, что я – это я, – он уже не пытался скрыть свою ярость. – И если ни один из вас, троих идиотов, немедленно не откроет, то клянусь…

Дверь скрипнула и магистр, наконец, получил возможность войти в дом. Едва он переступил порог, как Рульф, который, действительно, почему-то стоял на коленях, снова захлопнул дверь, а Амадеус с Кэртоном, слаженно хэкнув, одним движением водрузили на место тяжеленный брус, исполняющий роль засова.

– Вы что, с ума тут посходили от безделья? – изумился Деннис, забыв на мгновение о том, что он вне себя от бешенства.

– Какое безделье, – взмахнул рукой Кэртон. – Рульф, заткни чем-нибудь дырку.

– Ага, сейчас.

Сондерс, так и не встав с колен, заглянул под лавку, вытащил оттуда кусок рогожи и принялся пихать его в свежепрожженую дыру.

– Проходите в комнату, господин магистр, – пригласил тем временем Кэртон. И тут же извинился, – правда, у нас там не прибрано немного.

– Не прибрано? – Деннис сделал только шаг и остановился, оглядываясь. – Да чем вы здесь занимались?

– В основном защитой конструкций. Укрепляли, – Кэртон указал на заколоченное досками крест-накрест окно и тщательно проконопаченные щели в полу и стенах.

– Это защита? – голос магистра Рона сорвался на неприличный визг. – Это вы называете защитой? Вы, три студента Университета! Факультета технической магии! И вы, вместо того, чтобы поставить защитный купол или, хотя бы, набросить внутреннюю мягкую сетку, запихивали в щели тряпки и солому?!

– Э-э… – Кэртон и Амадеус растерянно переглянулись. Рульф все еще возился у дверей – то ли никак не мог пристроить рогожу, то ли решил переждать выволочку в сравнительно безопасном коридоре. – Да как-то так… в голову не пришло…

– В голову, – горько усмехнулся Деннис.

Он быстро прикинул в уме основные параметры и с помощью стандартного заклинания установил защитный купол. Судя по тому, что никакого противодействия он не почувствовал – операция прошла так легко, словно он отработал в демонстрационном режиме в лаборатории Университета – опасаться враждебного магического вмешательства не следовало. Какими бы ни были неприятности постигшие подчиненных ему студентов, происхождение они имели самое естественное. Само по себе, это не могло не радовать… если не оценивать всю ситуацию в целом, естественно.

– Были бы они у вас, эти головы… – только теперь Деннис сообразил, что не задал главный вопрос. – А от кого вы, собственно, тут защищаться собирались?

– От галлюцинаций, – очень серьезно ответил Амадеус. – Они здесь до того наглые, в жизни ничего подобного не встречал.

– Так.