Дорога к дому Браун Сандра
Скай невольно улыбнулся – настолько точно это слово описывало то, что сейчас произойдет. Единственным способом перемещения по Большому Лесу был именно такой – ломиться сквозь заросли. И вскоре они в этом убедились, когда все искололись и расцарапались, прокладывая себе путь через чащу. Спустя полчаса те, кто не послушался совета намазаться репеллентом, ломились через те же заросли обратно, спасаясь от одолевавших их туч мошкары.
Одежда и кожа практически у всех были повреждены шипами растений – либо толстыми, как большие пальцы рук, либо тонкими и незаметными, как человеческий волос. К тому же, продолжая искать следы Орена Старкса, нельзя было забывать об аллигаторах, пумах, обитателях болот с острыми зубами, гадюках и ужах, которые не любят, когда их беспокоят.
Трудно было представить себе менее гостеприимные места. Преследователи смогли преодолеть за целый час не больше сотни ярдов. Изнуряющая жара выматывала сильных мужчин. Даже тем, кто привык к долгим тренировкам в спортивных залах, не хватало воздуха. И даже энергия поисковых собак шла на убыль. Но они чувствовали запах Орена Старкса, и инстинкт неумолимо тянул их вперед. Собаки рвались с поводков, тащили державших их дрессировщиков в самую чащу, через которую тем приходилось пробираться с помощью мачете.
Скай шел следом, когда помощник его друга провалился в какую-то яму и повредил ногу. Осознав, что он не в состоянии продолжать поиски, дрессировщик протянул поводок Скаю.
– Вы отлично сработаетесь, если будешь все время ее хвалить, – сказал он.
Скай вполне справлялся с собакой, гораздо больше его беспокоил Додж, который еще вчера испытывал трудности во время прогулки по лесу.
Додж старался не отставать от помощника шерифа, но при этом тяжело дышал и изощренно ругался.
– Ну что, передумал? Возьмешь меня в добровольные помощники? – спросил он Ская, когда оба они остановились, чтобы сделать по глотку воды из фляжек.
– Ты не можешь застрелить его, Додж.
– Черта с два не могу! Я всегда стрелял метко.
– Я не это имел в виду.
– Знаю я, что ты имел в виду. – Додж закрыл фляжку и отодвинул сук с шипами, преграждавший ему путь. – Но когда мы доберемся до этого подонка, лучше ему сразу положить руки за голову и как можно громче молить о пощаде!
– Или что?
– Или я буду считать это попыткой к бегству.
День был в разгаре. Жара усиливалась, запасы воды во фляжках подходили к концу. Люди сильно устали, и постепенно ряды тех, кто отправился на поиски преступника, стали редеть.
Когда продолжавший поиски отряд остановился передохнуть, Скай присел рядом с Доджем, которому каждый вдох давался с большим трудом.
– Тебе лучше вернуться, – посоветовал помощник шерифа.
– Не раньше, чем замерзнет преисподняя, – ответил Додж, промокая платком вспотевшее лицо. – Что звучит в данный момент чертовски заманчиво.
– Послушай, Додж, – сказал Скай. – Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести.
– Влюбился в меня, парень?
Скай не поддержал шутки.
– Ты загнешься во время моего дежурства, и две женщины, которым ты не безразличен, мне этого никогда не простят.
Додж хотел было сказать еще что-нибудь колкое, но передумал. Вместо этого он сложил платок, спрятал его в карман и сообщил, что намерен двигаться дальше.
Скай посмотрел на него сердито, но сказал:
– Поступай как знаешь.
Идти становилось все труднее. Одна из собак, которую вел на поводке дрессировщик, начала скулить.
– Заноза, – сообщил дрессировщик Скаю, осмотрев ее переднюю лапу.
– Она сможет вернуться назад?
– Ей придется это сделать. Я буду вести ее медленно.
– Оставайся с ней, а вторую возьму я.
Дрессировщик передал Скаю поводок еще одного пса.
– Эти двое обычно друг друга недолюбливают, – сказал он, кивая на своих питомцев. – Но сегодня они, надеюсь, слишком устали, чтобы причинить тебе беспокойство.
От поисковой группы осталась всего горстка людей. Додж по-прежнему был с ними. Когда один из агентов ФБР предложил закончить на сегодня и продолжить завтра, Додж ворчливо сказал:
– Ты можешь отваливать. А я не собираюсь.
Скай тоже выразил желание продолжить поиски.
– Собаки не сдались. Они уверенно идут по следу Старкса.
Рейнджеры тоже не собирались сдаваться, хотя один из них с тревогой смотрел на Доджа, очевидно, отметив, как и Скай, как тяжело тот дышит. Скай предпринял еще одну попытку:
– Я знаю, ты хочешь поймать Старкса сам, но…
– Вперед, помощник Найланд…
– Я мог бы приказать тебе вернуться. Я мог бы отправить одного из рейнджеров сопроводить тебя обратно.
– Сначала тебе придется меня убить.
– Кажется, это сэкономило бы мне кучу времени и нервов.
Додж сделал Скаю знак идти вперед.
– Я буду идти сразу за тобой.
И он действительно шел сразу за Скаем, даже когда остальные начали отставать. Угроза Ская отправить его обратно словно бы придала Доджу энергии. Но силы природы были сильнее даже самой твердой решимости.
Вскоре от Ская отстал и Додж, и еще несколько оставшихся поисковиков: собаки вдруг стали рваться с поводков и увлекли его вперед. Казалось, псы забыли свои прежние распри, объединенные общей целью. Они продолжали ломиться через кусты, тащили Ская через болота.
И наконец достигли своей цели.
Орен Старкс не стоял, положив руки за голову и громко моля о пощаде. Он сидел на краю болота между корней огромного кипариса, росшего прямо из мутной воды. Сидел, привалившись спиной к стволу дерева и склонившись набок, так что лоб его почти касался бедра.
Собаки, празднуя победу, носились по болоту среди ряски, покрывавшей воду, словно пленочка жира – гороховый суп. В нескольких ярдах от Старкса Скай как следует привязал их поводки к дереву. Затем он три раза выстрелил в воздух, сообщая идущим сзади, что поиски завершены, и шагнул в мутную воду. Он несколько раз споткнулся о корни подводных растений, прежде чем дошел до Орена Старкса.
Сбоку чуть ниже виска Старкса виднелось пулевое отверстие. Он явно выстрелил в себя сам. Револьвер по-прежнему был в его руке, погруженной на несколько дюймов в воду.
Скай присел на корточки, чтоб лучше разглядеть рану. Кровь вокруг отверстия подсохла, но не свернулась окончательно. Лицо Старкса было расцарапано сучьями и опухло от укусов насекомых.
Он потерял одну из своих новых туфель. В носок ему успели набиться репьи. На Старксе была одежда убитого им мужчины. Скай узнал ее по описанию миссис Миттмайер. Серые брюки стали почти черными от въевшейся в них грязи. Зеленая в синюю полоску рубашка была разодрана, покрыта грязью и пропитана запахом немытого тела.
Остальные участники поисков потихоньку подходили к ним и окружали полукругом Ская, который так и сидел на корточках перед телом. Каждый подошедший комментировал открывшуюся взору неприглядную сцену.
Скай услышал свистящее дыхание подошедшего сзади Доджа.
– Черт! – выругался он.
Скай подозревал, что Додж испытывает разочарование по поводу того, что Орен Старкс лишил его удовольствия убить его.
Птицы, чей покой потревожили лающие псы и громко переговаривающиеся люди, хлопали крыльями и оглушительно кричали на вершинах деревьев. Зато собаки выглядели абсолютно счастливыми. Они тяжело дышали, свесив языки, но были преисполнены чувством выполненного долга.
Подошедший первым техасский рейнджер громко инструктировал пилота полицейского вертолета по рации, объясняя, где именно они находятся. При этом он сообщил, что им понадобятся носилки или что-то вроде того, к чему они смогут привязать тело, чтобы затем поднять его в кабину.
Скай слышал все это как будто издалека. Он по-прежнему не сводил глаз со Старкса. Сейчас он разглядывал большого муравья, который, миновав нос, спускался по щеке преступника. И маленькую рыбку, которая пробовала на вкус палец руки, погруженной в воду.
Рейнджер продолжал кричать по рации:
– … чтобы вывезти труп!
– Это не труп! – вдруг громко сказал Скай. – Он еще жив.
23
Помощником шерифа, приставленным охранять Берри и Кэролайн в доме на озере, оказалась девушка, которая допрашивала кассира в «Уолмарте», пока в дело не вмешался Додж. Она представилась как помощник Лаваль и отнеслась к полученному поручению очень по-деловому.
До такой степени, что, войдя в гостиную, где Берри и Кэролайн коротали время и нервничали в ожидании новостей, она церемонно объявила, что местонахождение Орена Старкса обнаружено и он помещен под стражу.
Женщины засыпали ее вопросами, но она оставалась невозмутимой.
– Никакие подробности мне не известны, – строго сказала помощник Лаваль. – Скай велел сидеть здесь и ждать, пока он снова выйдет на связь.
Берри хотела немедленно ехать в контору шерифа, но Кэролайн сохранила трезвость рассудка и возразила дочери:
– Что мы там можем делать, кроме как болтаться у всех под ногами? Главное, что этого негодяя арестовали и ты теперь в безопасности. А Скай наверняка позвонит, как только сможет.
– Но почему не позвонил Додж? Он наверняка понимает, что мы тут сходим с ума.
– Наверное, и его засосала царящая там кутерьма. Это ведь полицейское дело, Берри. Прояви терпение.
– Даю всем им ровно час!
Спустя ровно пятьдесят три минуты они услышали шум подъезжающего автомобиля. Берри устремилась из гостиной во двор, Кэролайн бросилась за ней. Они выскочили из дверей одновременно как раз в тот момент, когда Додж, заглушив мотор какой-то незнакомой машины, выбрался наружу.
– Что это с тобой? – воскликнула Кэролайн, переходя на бег.
Додж сделал ей знак остановиться, прежде чем она успела спуститься с лестницы.
– Не подходи! – воскликнул он. – Одному богу известно, что я мог подцепить в этом проклятом богом месте.
– Так где же ты был?
– Смотался в ад и обратно. В ад под названием Большой – мать его – Лес.
Берри застыла в изумлении.
– Так это там вы обнаружили Орена?
– На краю болота, между корнями кипариса, с огнестрельной раной, которую он нанес себе сам, – последние слова заставили обеих женщин замолчать. – В том же месте, как у Салли Бакленд. Наверное, Старкс любит стрелять именно в висок.
Берри была слишком ошарашена, чтобы произнести хоть слово.
– Он мертв? – спросила Кэролайн.
– Практически да. Перелом ноги после падения с твоей лестницы привел к заражению. А про огнестрельную рану врачи ничего сказать не могут, до тех пор пока не осмотрят ее более внимательно. Н-да, в тяжелом положении оказался наш друг Орен Старкс.
Несколько секунд все стояли молча, затем Кэролайн махнула рукой в сторону входной двери.
– Иди приведи себя в порядок, Додж. Кстати, что это за ужасный запах?
– Болотный газ. Собачье дерьмо. Дерьмо броненосца. И бог знает что еще. Было бы еще хуже, если бы Скай не одолжил мне эти сапоги.
Подойдя к крыльцу, Додж скинул резиновые сапоги, потом без всяких церемоний снял штаны и освободился от остальной одежды, свалив ее в дурно пахнущую кучу. И направился в дом в одних трусах.
На пороге его встретила помощник Лаваль, у которой, казалось, не то что предметы одежды, а каждый волосок находился строго на определенном месте. В ее взгляде читалось явное осуждение.
– Скай просил передать, чтобы ты возвращалась в контору шерифа, – бросил на ходу Додж.
– И почему же он сам не сказал мне об этом?
Додж смотрел несколько секунд ей в глаза, затем повторил слово в слово все, что только что сказал. Девушка пожала плечами и направилась прочь от дома, даже не оглянувшись.
Берри было наплевать на ее поведение. Она жаждала поскорее услышать подробности, но Додж настоял на том, что сначала должен принять горячий душ.
– Пока никакие насекомые не отложили на мне яйца, – пояснил он. – А ты пока налей мне бурбона, – бросил он через плечо, направляясь вверх по лестнице.
Додж спустился вниз через десять минут, чисто вымытый и пахнущий мылом, с зачесанными назад мокрыми волосами. На нем были спортивный пиджак, спортивные брюки и рубашка с коротким рукавом. Теперь, когда грязь была смыта, стали видны ссадины и царапины на открытых участках кожи.
– Ты обработал кожу антисептиком? – спросила Кэролайн, передавая Доджу заказанный им бурбон.
– Нет, – Додж сделал большой глоток.
– Ничего не рассказывай, пока я не вернусь!
– Лучше, чтобы твое средство дезинфекции не щипало! – крикнул ей вслед Додж.
Он сидел в том же кресле-качалке, которое облюбовал в первый день после своего приезда. Тогда была суббота. Сегодня уже понедельник. Берри поражало то, как близко она сумела за эти дни познакомиться с новым человеком и сколько важных и необычных событий произошло с ними со всеми за эти дни. И сколько всего ей пришлось пережить вместе с отцом, которого сорок восемь часов назад она даже не знала.
– Скай в порядке?
– А что сделается с героем дня?
– А он герой дня?
– Еще бы! Он был последним, кто все выдержал и продолжал поиски, несмотря ни на что. Даже крутые техасские рейнджеры выглядели рядом с ним первоклассницами. – Додж сделал еще глоток. – Он чертовски вымотался, но с ним все в порядке, одним словом.
– И где же он сейчас?
– Когда я видел его в последний раз, Скай входил в отделение интенсивной терапии, отбиваясь от атакующих его вопросами журналистов. Почти все с телеканалов Хьюстона. Один из Тайлера, другие, если я не ошибаюсь, из Лафайет. Люди все еще мечтают услышать рассказ о том, как плохого парня затравили свирепыми псами. Тем более что дело происходило в Большом Лесу, что добавляет истории мистики.
Берри удивленно покачала головой.
– Не могу представить себе, чтобы Орен решился забраться в лес.
– Я не могу представить себе многих вещей, которые он сделал. – Додж с опаской покосился на бутылочку с антисептиком, которую принесла Кэролайн вместе с пластиковым мешочком с ватными подушечками. – А щипать будет?
– Больно будет не так сильно, как при воспалении, – сказала Кэролайн. – А еще тебе, наверное, надо будет сделать прививку от столбняка.
– Даже и не мечтай!
Кэролайн, нахмурившись, опустилась на колени рядом с креслом-качалкой, смочила антисептиком ватную подушечку и приложила ее к большой ссадине на предплечье Доджа.
Прерывая свой рассказ проклятиями по поводу жгучего антисептика, Додж рассказал им подробно обо всем, что произошло за последние несколько часов.
Когда он закончил, Берри спросила:
– Каковы шансы Орена?
– На выживание? Никаких. Он умрет сейчас или предстанет перед судом по обвинению в трех убийствах и умрет с благословения этого суверенного штата. Так или иначе его песенка спета.
Берри встала и подошла к окну, из которого открывался вид на озеро. Садилось солнце. В водной глади отражался косяк пролетающих птиц. Сосны отбрасывали стройные тени на берег, покрытый галькой. Пейзаж выглядел таким же живописным и спокойным, как вечером в пятницу, когда они с Беном Лофландом закончили работу и решили пожарить стейки на гриле, чтобы отпраздновать окончание проекта, длившегося целый год. При воспоминании об этом губы ее исказила болезненная гримаса.
Она повернулась к своим родителями. Странно, но Берри поймала себя на том, что думает о Додже и Кэролайн именно как о паре. О едином целом. О ее родителях.
– Мне хотелось бы увидеть Орена.
Додж с громким стуком поставил на стол стакан.
– Черт побери!
– В чем дело?
– Скай сказал мне, что именно такой и будет твоя реакция. Мы поспорили, что именно ты скажешь. Я только что проиграл пять баксов.
– Чья это машина?
Додж снова взял в руку стакан и допил остаток виски.
– Помощника шерифа, который охраняет палату Старкса в больнице. Скай сказал, что я могу взять ее, чтобы доехать сюда помыться.
– Что ж, теперь, когда ты вымылся, можешь вернуть машину владельцу. А мы поедем сзади на маминой.
Берри не терпелось поговорить со Скаем или хотя бы увидеть его, пусть даже издалека.
Ей также очень хотелось увидеть Орена. Берри надеялась, что этот ужасный эпизод ее жизни уже завершен, но она никогда не сможет похоронить его в памяти, если не расскажет Орену Старксу, каким образом спровоцировала те ужасные поступки, которые он совершил.
Наверное, Старкс и раньше был душевнобольным, но она, видимо, нарушила хрупкое равновесие, и он погрузился в настоящее сумасшествие. Может быть, будь она добрее и терпимее, его внутренние побуждения оставались бы под контролем, пока Орен не умер бы от какой-нибудь болезни в глубокой старости.
В любом случае, продолжая испытывать комплекс вины, Берри не сможет спокойно жить дальше.
И если Орен в таком состоянии, как говорил Додж, то времени, чтобы исполнить свой долг, у нее остается все меньше и меньше.
Ей не повезло: пересекая больничный вестибюль на пути к отделению интенсивной терапии, она встретила Бена и Аманду Лофланд.
– Итак, это и есть Бен, – тихо произнес рядом с ней Додж тоном, ясно говорившим о том, что увиденное его не впечатлило.
– Вы двое идите наверх, – сказала Берри. – А я вас догоню.
Додж нехотя повел Кэролайн к лифтам, оставив Берри лицом к лицу с неприятной парочкой. Бен сидел в инвалидной коляске, которую вез санитар. Он выглядел бледным и изможденным. Аманда шла рядом с мужем.
И, как всегда при виде Берри, кипела от злости.
– Привет, Бен, Аманда, – сказала Берри.
Повернувшись через плечо, Бен попросил санитара оставить их на несколько минут. Как только тот отошел, Аманда буквально налетела на Берри с упреками:
– Почему ты натравила на меня помощника шерифа?
– Ская? – удивилась Берри.
– «Ская»? – передразнила ее Аманда. – Так вы с ним уже накоротке. И почему меня это не удивляет?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Аманда.
– Он прибежал сюда с утра пораньше допросить меня о Салли Бакленд. Допросить меня! Видите ли, он нашел в моем сотовом звонки на ее номер. И с чего бы это ему рыться в моем сотовом, если бы ты не отравила его мозг гадостями, которые рассказываешь обо мне?
Если бы вопрос смерти Салли Бакленд не был таким серьезным, Берри только закатила бы глаза в ответ на всю эту пафосную чушь.
– Все, что я когда-либо говорила Скаю о тебе и Салли, сводилось к тому, что я не подозревала, что вы вообще были знакомы.
– А мы и не были знакомы друг с другом. Но обе были знакомы с тобой. И знали, на какие подлости ты способна.
– Прекрати, Аманда, – устало произнес Бен. – Какое все это имеет значение теперь, когда Салли мертва, а ее убийца пойман?
– Так вы слышали об Орене? – спросила Берри.
– В моей палате работал телевизор, – ответил Бен. – Ну и история с нами приключилась. И Салли, – Бен провел рукой по лицу. – Господи Иисусе!
– Ты даже не представляешь, как это было ужасно. Обнаружить ее в таком виде. Говорят, перед смертью Орен несколько часов насиловал и мучил ее.
– Надеюсь, этот мерзавец умрет, – сказала Аманда. – Он чуть было не сделал меня вдовой.
– Миссис Миттмайер повезло меньше, чем тебе, – тихо произнесла Берри.
– Как я уже сказала, я надеюсь, что он умрет. – Аманда враждебно посмотрела на Берри. – Ты приехала увидеть его?
– Да, хотелось бы.
– Но зачем? – удивлению Бена не было предела.
– Ты знаешь зачем, Бен. Затем же, зачем я позвонила ему в прошлый четверг.
Под ее пристальным взглядом Бен как будто бы съежился в инвалидной коляске.
– Но какой смысл разговаривать с ним сейчас?
– Может быть, смысла и никакого. Но я все равно хочу сказать то, что должна сказать.
Аманда проявляла нетерпение, демонстративно поднося к глазам свои часики и напоминая Бену о времени. Эта женщина была слишком эгоцентричной и злобной. И Берри не стоило вообще обращать на нее внимания.
– Удачи тебе в работе над кампанией, – сказала она Бену. – Теперь проект целиком твой.
– Это решение руководства. Бен не имеет к случившемуся никакого отношения..
Судя по тому, с какой поспешностью произнесла эти слова Аманда, все было как раз наоборот. Наверное, чувства Берри отразились на ее лице, потому что Бен поспешил присоединиться к своей жене, отрицая всякую ответственность.
– Клянусь Богом, Берри, я никак не мог предположить, что «Делрэй» займет такую позицию. Особенно в отношении тебя.
– Особенно в отношении меня? Главной шлюхи компании? Ведь именно на это постаралась намекнуть всем нашим коллегам твоя жена?
– Все было не так, Берри. Они сделали собственные выводы о том, что произошло в доме на озере и почему. Я клянусь, что я… что мы…
– Можешь не стараться, Бен. Что бы ты и Аманда ни сказали коллегам, во что бы ни заставили их поверить, какие бы объяснения или извинения сейчас ни прозвучали, для меня это не имеет ровно никакого значения. Ты позволил мне упасть. Это было нечестно и не по-дружески. Но я вовсе не чувствую себя сломленной. Я не хочу работать на компанию, где меня так мало уважали, что сразу согласились поверить в худшее, даже не дав мне возможности объясниться. – Берри постаралась справится с дрожью в голосе. – Портфолио со всеми материалами – от первых скетчей до последних макетов – в доме на озере. Я передам тебе все бумаги через курьера.
– Бен вовсе не нуждается в твоем великодушии, – ответила Аманда. – И не утруждай себя пересылкой портфолио. Бен все равно делал копии всех материалов.
Берри удивленно посмотрела на Аманду, потом на Бена, на лице которого теперь явно отображалось чувство вины.
– О, понимаю… – Берри еще несколько секунд изучала его взглядом, потом повернулась и пошла прочь, не подав Бену руки и даже не сказав «до свидания».
Она просидела у палаты Орена почти час, когда приехал Скай, гладко выбритый и одетый в свежую рубашку и чистые брюки. Едва Берри увидела его, сердце ее учащенно забилось, но Скай держался сегодня строго официально, и Берри с трудом подавила в себе желание обнять его. Вместо этого она вежливо поздоровалась с ним с уместной в данных обстоятельствах выдержкой.
Поздоровавшись в ответ, Скай обернулся к помощнику шерифа, сидящему на больничном пластиковом стуле, которому было поручено охранять палату Орена, и спросил, не хочет ли он сделать перерыв.
Помощник поблагодарил Ская, встал и удалился.
Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее, Берри произнесла:
– Додж рассказал мне, что ты проявил настоящий героизм при поимке Старкса.
Ская комплимент не обрадовал.
– Я должен был поймать его раньше, – сказал он.
– Это я не должна была звонить ему в прошлый четверг, – сокрушенно произнесла Берри. – И не должна была приглашать к себе Бена в пятницу. И не должна была быть такой жестокой с Ореном. А его родителям и учителям следовало раньше распознать в нем психопата. – Берри печально улыбнулась Скаю. – Так что след вины тянется в далекое прошлое, Скай.
Она заглянула в палату интенсивной терапии, где тихо гудящие машины поддерживали жизнь Орена Старкса.
– Мне позволили зайти к нему. Я должна была кое-что сказать Орену. И я сказала. – Она сокрушенно покачала головой. – Но не думаю, что он меня слышал.
Берри почти физически ощущала на коже взгляд Ская.
– Почему ты хотела поговорить с ним, Берри? И почему ты все еще здесь?
– Не могу объяснить почему. Просто чувствую, что сейчас должна находиться именно здесь. Это очень плохо с моей стороны, что я никак не могу расслабиться и все время жду, что еще случится?
– Очень плохо, что пришлось его связать, – Скай кивнул на кровать, где лежал Орен. Среди трубок и проводов, опутывавших больного, можно было разглядеть ремни, которыми его руки и ноги были привязаны к кровати. – Но он убил трех человек. Без повода и без сожаления. И мы не должны его жалеть.
– Мне его и не жалко по-настоящему. Я не до конца понимаю, что я чувствую. Я испытываю облегчение, потому что Орен не представляет больше угрозы ни для меня, и ни для кого. И все же я испытываю смешанные чувства. Я не знаю, что мне думать, – ее беспомощный взгляд встретился с твердым взглядом Ская. – По поводу того…
Скай прекрасно понимал, о чем она говорит.
– Ах да, – голос его чуть дрогнул. – По поводу «того». По поводу поцелуя, перевернувшего для меня мир с ног на голову. Я тоже не знаю, что думать. Я только знаю, что все время думаю. Постоянно. – Нагнувшись чуть ближе к Берри, он продолжал: – Мне так не хотелось уезжать от тебя вчера вечером.
– А я чуть было не отправилась за тобой.
– Правда?
– Я даже дошла до двери. Я понимала, что тебе надо ехать. Но мне так не хотелось быть от тебя вдалеке.
Полный страсти, голодный взгляд, которым обменялись Берри и Скай, был прерван каким-то шумом в конце коридора. Вернувшийся с перерыва помощник шерифа спорил с Лизой Арнольд.
– Я хочу поговорить со Скаем Найландом, – настаивала Лиза.
– Пропусти девушку, – велел Скай, и помощник отошел в сторону.
Лиза направилась к ним по коридору, стуча каблуками босоножек.
– Как вы себя чувствуете, мисс Арнольд? – вежливо поинтересовался Скай.
Девушка заложила за ухо прядь сожженных химией волос цвета воронова крыла, и от этого жеста на руке у нее зазвенели многочисленные браслеты.
– Со мной-то все в порядке. Но я все еще переживаю из-за Дэвиса.
– Конечно.
Лиза перевела взгляд на Берри. Скай представил их друг другу.
Читать бесплатно другие книги:
