Дорога к дому Браун Сандра
– Я знаю, кто вы, – сказала девушка. – Все началось у вас в доме. Этот подонок подстрелил вашего бойфренда.
Прежде чем Берри успела ее поправить, Лиза отвернулась и заглянула в палату Старкса. Несколько секунд она внимательно смотрела на Орена.
– Я видела по телику, что вы его поймали. Помощник шерифа, дежуривший у моего дома, подошел к двери и сказал, что уезжает, потому что нет больше необходимости меня охранять.
– Это тот человек, которого вы видели в мотеле? Тот, кто застрелил Дэвиса Колдера?
– Тот самый. Он, сукин сын. – Зловещая ухмылка уступила место расстроенному выражению лица. – А ведь это я уговорила Дэвиса поехать в мотель. Останься мы в машине, он был бы сейчас жив.
– Вы не несете ответственности за то, что случилось, и не надо себя винить, – участливо произнес Скай.
Девушка, обернувшись, улыбнулась ему, хотя в глазах ее стояли слезы.
– Я хотела поблагодарить вас за то, что вы его поймали.
– Я был не один – мне помогало много народу.
– И еще кое-что… Спасибо, что были добры ко мне в тот вечер, когда все случилось.
– Не за что.
– Мне жаль, что моя мачеха вела себя как сука.
Скай улыбнулся.
– Ничего страшного.
– Не принимайте на свой счет. Она так со всеми.
Бросив последний полный ненависти взгляд на Орена Старкса, девушка попрощалась и направилась к лифту. Из распахнувшихся дверей вышли Додж и Кэролайн.
У Ская зазвонил сотовый телефон, и он отошел чуть в сторону, чтобы ответить на звонок.
– Никаких новостей? – спросил Додж, приближаясь к Берри.
– Нет.
– Пустая трата времени – стоять тут вот так и смотреть на него.
– Может быть, но…
Скай подошел, прижимая к груди телефонную трубку.
– У нас там чехарда в конторе шерифа. Человек, который нашел машину Миттмайеров…
– Господи, эта жертва инцеста… – с отвращением произнес Додж.
Скай улыбнулся.
– Мистер Меркьюри требует свою награду и обвиняет всех сотрудников полицейского управления в попытке его обмануть. Мне очень неприятно беспокоить вас по этому поводу сейчас, Кэролайн, но не будет ли слишком неудобно…
– Конечно нет, – с готовностью отозвалась Кэролайн. – Я с удовольствием выпишу ему чек.
Было решено, что они все вместе отправятся улаживать это дело. Скай и Кэролайн без промедления поехали к зданию суда.
Додж посмотрел на Берри.
– Никак не закончится вся эта история. Честно говоря, я думаю, пора тебе забыть об этом парне. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.
– Возможно, ты прав.
– Уж можешь мне поверить. Я чертовски голоден, кстати. А ты?
– И я. – Берри вдруг поняла, что не может вспомнить, когда она ела последний раз. Она посмотрела на часы. – Но сейчас, по меркам Меррита, уже поздно. Я не знаю, что еще открыто.
– Зато я знаю.
– Привет, Грейс!
– Привет, Додж!
Улыбка барменши слегка померкла, когда она увидела рядом с Доджем Берри.
– Это Берри Мелоун, – представил девушку Додж.
– Мы как-то встречались. – Берри одарила женщину за стойкой лучезарной улыбкой.
– Должно быть, испытываете чудовищное облегчение, оттого что поймали этого мерзавца Старкса.
– Испытываю, – честно призналась Берри.
– Он еще жив?
– Его жизнь висит на волоске, – ответил Додж. – Скажи, подаете ли вы в это время суток какую-нибудь еду?
Грейс кивнула в сторону отдельных кабинок у дальней стены.
– Занимайте места. Меню я сейчас принесу. А что будете пить?
Додж заказал бутылку пива. Берри сказала, что это звучит заманчиво, и попросила принести ей то же самое.
Они уселись друг напротив друга на обитых дерматином скамейках. Разделявший их стол был сделан из крепкого дерева, на крышке виднелись многочисленные царапины. На столе стоял подсвечник из красного стекла, внутри которого мерцала свеча. Грейс принесла пиво. Бросив быстрый взгляд на пластиковую карту с меню, оба, не сговариваясь, заказали по чизбургеру с картошкой фри.
Грейс вернулась в бар, и они остались наедине. Додж посмотрел, как Берри делает большой глоток пива прямо из горлышка бутылки, и усмехнулся.
– Что такое? – спросила Берри.
– Ничего, – ответил Додж.
– Тебя удивляет, что я пью пиво из бутылки?
Именно это и показалось Доджу таким забавным, но признаваться он не собирался.
– Мама с ума сошла бы, если бы увидела, – улыбнулась Берри. – Она считает такие манеры неподобающими для женщины. – Берри сделала еще глоток, краем глаза не переставая наблюдать за Доджем. Затем она поставила запотевшую бутылку на стол и тихо спросила: – Но ты ведь отлично это знаешь, правда, Додж?
Откинувшись на спинку скамейки, Додж внимательно посмотрел на Берри и понял, что той известно все.
– Это было только одно из дурацких табу твоей матери, – хрипло произнес он.
– Но ты любил ее, несмотря на это.
Додж протянул руку к своей бутылке. Но, несмотря на то что во рту у него пересохло, вдруг почувствовал, что больше не хочет пива. Он протер ладонью конденсат, растерянно глядя на ярлык знакомой пивной марки.
– Итак, ты знаешь. Обо мне. О нас.
Хотя для этого потребовалось собрать все имеющееся мужество, он поднял голову и твердо посмотрел в глаза своей дочери.
Берри кивнула в ответ на его вопрос.
– Когда Кэролайн поймет, что ты знаешь, она будет в ярости.
– Мама в курсе.
– Вот как? И давно?
– Со вчерашнего вечера. Я догадалась обо всем сама. Она только подтвердила.
– Мама не хотела, чтобы ты знала.
Берри удивленно посмотрела на Доджа.
– Не хотела? Но тогда зачем она втянула тебя во всю эту историю?
Грейс принесла чизбургеры с картошкой. Накрыв на стол и поинтересовавшись, не нужно ли еще чего-нибудь, она снова оставила Доджа с Берри наедине. Берри не стала скромничать и изображать хорошие манеры – она жадно накинулась на содержимое своей тарелки. А Додж совсем потерял аппетит.
– Но как ты догадалась? – спросил он. – Я обращался с тобой так же, как…
– Дело было не в том, как ты обращался со мной, – сказала Берри, слизывая горчицу с уголков губ. – А в том, как вы с матерью вели себя в присутствии друг друга. Сначала она жутко нервничала. А мама ведь никогда не нервничает. Это я всегда на взводе и всегда проявляю нетерпение. А маму я никогда в жизни не видела такой напряженной. Сначала я решила, что всему виной кризисная ситуация. Но потом увидела, как она ведет себя в твоем присутствии. Она никогда не была такой рядом с папой.
У Доджа все сжалось внутри. Ему жутко хотелось закурить, но еще больше хотелось узнать, чем именно отличалось поведение Кэролайн в его присутствии от ее поведения рядом с Джимом Мелоуном. Он ненавидел себя за то, что задает этот вопрос. Но не задать его не мог.
– И как же она вела себя рядом с ним?
– У них был очень крепкий брак. Она любила его, он любил ее. Я убеждена в этом. Но они были неизменно сдержанными и вежливыми. Мать с отцом никогда не суетились вокруг друг друга, как это делаете вы с ней. Их отношения… ну, между ними не искрило. До недавнего времени я даже не подозревала, что бывает иначе. Пока не увидела вас вместе. Это было далеко от вежливой учтивости!
– Между нами искрит?
Берри рассмеялась.
– Да, еще как! – Подумав минуту, она продолжала: – Оглядываясь на отношения матери с отцом, я понимаю, что она всегда старалась заслужить его одобрение. А с тобой этого нет.
– У меня не такие высокие стандарты, как у него.
Берри улыбнулась.
– Просто она знает заранее, что твое одобрение ей гарантировано. Безусловно.
Снова появилась Грейс.
– Что-то не так с чизбургером, Додж? – поинтересовалась она, увидев его полную тарелку.
– Нет-нет. Просто я оказался не так уж голоден.
– Я собираюсь выйти покурить. Составишь компанию?
– В другой раз.
Грейс с разочарованным видом убрала тарелки. Берри проводила ее взглядом и снова повернулась к Доджу.
– А ведь ты ей нравишься.
Додж, пожав плечами, потянулся к пиву.
– Ты нравишься всем женщинам.
– Это большое преувеличение.
– Это не мое мнение. Мама намекала.
– Вот как?
– В этом и заключалась проблема? – спросила Берри.
Додж тяжело посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Ты весьма популярен у противоположного пола, Додж. Именно поэтому ты не женился на моей матери?
24
Хьюстон, штат Техас. 1979 год.
Если бы его так не раздражала работа, Доджа можно было бы считать счастливым человеком.
Роджера Кэмптона его семейство отправило в Южную Америку. По официальной версии – чтобы блюсти интересы семьи на газодобывающих предприятиях в Венесуэле. Отличная новость для всех, кроме венесуэльцев, как считал Додж.
– Надеюсь, они достаточно благоразумны, чтобы запирать своих дочерей, – сказал он Кэролайн, прочтя заметку об отъезде Кэмптона в разделе коммерческих новостей газеты.
Живот молодой женщины к тому моменту приобрел приятную округлость, которую Додж считал неотразимой.
– Теперь я наконец могу видеть тебя в профиль, – шутил он.
Ему постоянно хотелось касаться этой наметившейся выпуклости, хотя иногда это раздражало Кэролайн.
– Додж, ты мне мешаешь, – сердилась она.
– А когда он начнет шевелиться? – интересовался Додж.
– Еще не так скоро.
– Странное, наверное, это будет чувство, да? Что кто-то шевелится у тебя внутри.
– Ты тоже все время шевелишься у меня внутри! – Кэролайн игриво подмигнула Доджу.
– Хм-м. Не знал, что беременные становятся такими дерзкими. Но мне это нравится.
Кэролайн ускользнула из-под его руки, снова потянувшейся погладить выступающий животик.
– Как только я почувствую первый раз, как шевельнулся ребенок, обещаю сразу тебе сообщить. А пока что он хочет кушать, а я не смогу накрыть стол к обеду, если ты будешь продолжать меня возбуждать.
Додж лукаво улыбнулся, накрывая своими огромными ладонями ее налившиеся груди.
– Ну, если ты об этом…
Обед в тот день был поздним.
Кэролайн выставила свой дом и квартиру Доджа на торги через «Джим Мелоун Риелти», и они продались буквально друг за другом. Затем Берри нашла то, что назвала «кукольным домиком», в старом, благополучном районе города. Додж отдал свою мебель благотворительной организации, так как особой ценности она не представляла, а мебель из дома Кэролайн они перевезли в свое новое жилище.
У Доджа ушло три вечера на то, чтобы выкрасить стены детской в желтый цвет, подходящий и для мальчика, и для девочки, и еще три вечера на то, чтобы смастерить колыбельку.
– Надеюсь, парню понравится, потому что второй раз я этим заниматься не собираюсь, – сообщил он Кэролайн.
– Прекрати называть моего ребенка парнем.
Додж схватил Кэролайн за руку и потянул ее к себе, на пол детской с разбросанными инструментами, которые он только что использовал для работы.
– Нашего ребенка. Кстати, как ты думаешь его назвать?
– Девичья фамилия моей матери была Картер. Как насчет Картера Хэнли?
– А если девочка?
– Над этим я еще думаю.
– Ты такая хорошенькая, когда думаешь. – Додж поцеловал кончик ее носа, а затем они занялись любовью на разложенном на полу пледе.
К дате свадьбы оба отнеслись спокойно.
– Кусок бумаги не сделает меня счастливее, чем уже сделала ты, – сказал Додж Кэролайн. – Но я хочу, чтобы мы оформили отношения официально.
– До того, как появится на свет ребенок, – согласилась с ним Кэролайн.
Но дату они так и не успели выбрать. Оба были довольны совместной жизнью и не задумывались лишний раз о пустых, на их взгляд, формальностях. Дни сменяли недели. Недели превращались в месяцы, но влюбленные не чувствовали настоятельной необходимости узаконить свой союз поскорее.
Кэролайн вернулась к работе, как только прошли ее синяки. Чтобы наверстать упущенное, она удвоила свои усилия, твердо намереваясь стать лучшим продавцом недвижимости в фирме. Кэролайн часто работала поздно вечером – показывала недвижимость клиентам в удобное для них время – и дежурила по выходным в выставленных на продажу домах.
Доджа вполне устраивало ее расписание, потому что и ему приходилось по вечерам после работы на шинном заводе ходить на совещания спецгруппы. Он все больше склонялся к мысли, что все это – пустая трата его времени и денег налогоплательщиков. Если бы не морковка в виде возможности стать детективом, он бы давно попросил перевести его из спецгруппы. Ему до чертиков надоело проводить целые дни на этом чертовом шинном заводе. Мести пол и менять перегоревшие лампочки – все это мало напоминало работу, о которой мечтаешь, когда идешь в полицейские.
Но если бы он удрал из спецгруппы и снова пошел в патрульные, то это, по его мнению, было бы предательством не только по отношению к его новой семье, но и к себе самому. И к Джимми Гонзалесу. Поэтому Додж продолжал работать, хотя процесс завоевания доверия Кристал уже давно перестал казаться ему приятным занятием. Единственной женщиной, которую хотел Додж, была Кэролайн, и он хотел ее так яростно, с такой всепоглощающей силой, что изображать роман с Кристал становилось все труднее и труднее.
Но, видимо, его ухаживания показались девушке достаточно убедительными, потому что в один прекрасный день, когда они обедали вместе, Кристал вдруг плаксиво произнесла:
– Я так нервничаю из-за Франклина.
– И в чем же дело? – поинтересовался Додж.
– Он так странно себя ведет. – Кристал закусила нижнюю губу. – Мне бы не следовало говорить об этом… Возможно, мне только кажется…
Додж довольно правдоподобно изобразил беспокойство.
– Но что, если за всем этим что-то есть? Что, если в тюрьме он не исправился?
Кристал печально улыбнулась.
– Франклин обещал мне, что больше не преступит закон.
– И ты веришь ему? Он разве из тех, кто станет держать слово?
Кристал наклонилась к Доджу и положила голову ему на плечо. Пришлось обнять девушку за плечи.
– Ты так добр ко мне, Марвин.
Додж наклонился к ней ближе и легонько поцеловал в щеку.
– Я просто о тебе забочусь.
Его коллеги по спецгруппе ревели от восторга, когда Додж пересказывал им эту сцену.
– Олбрайт готовит новое ограбление, и девчонке об этом известно, – уверенно заявил капитан, потирая руки.
– Я тоже так думаю, – согласился Додж. – Мне необходимо проникнуть в их дом. Они его снимают. Домишко на две семьи. Кристал говорила, что вторая часть пустует и Олбрайт использует ее как склад. Без ведома и разрешения арендодателя, разумеется.
– И что же он держит в этом помещении?
– Кристал не знает.
– Ты ей веришь?
– Верю. Это камень преткновения между ними. Я должен узнать, что там хранится.
– Все, что ты там найдешь, все равно не будет являться доказательством в суде, – напомнил ему капитан.
– Знаю. Но если я найду что-то подозрительное, мы сможем взять Олбрайта под постоянное наблюдение. А если там будет что-то по-настоящему компрометирующее, это можно будет использовать, чтобы уговорить Кристал дать против него показания в суде.
– Но тебе придется тогда рассказать ей, что ты коп.
– Необязательно. По крайней мере, не сразу. Могу оставаться заботливым другом, призывающим ее сделать то, что советует ей собственная совесть.
– Сомневаюсь, что она согласится, – заметил один из коллег. – Не станет она предавать своего парня.
Додж снисходительно посмотрел на говорившего.
– Если бы это было легко, этим занимался бы ты.
Капитан принял сторону Доджа.
– Ты можешь пробраться туда и выйти обратно так, чтобы не заметил Олбрайт? – спросил он.
– Постараюсь. Но если в следующий раз я не приду, ищите меня прежде всего там.
– Это очень серьезно, Додж. Постарайся подстраховать свою задницу. Нельзя, чтобы тебя убили. Мы все тогда будем неважно выглядеть, – с циничной откровенностью заметил капитан.
– Что ж, поработаю еще с Кристал, посмотрю, что удастся сделать.
Додж прикидывал степень дополнительного риска. Взяв на себя ответственность за проникновение в логово Олбрайта, он поднимал ставки. Но и награда в случае успеха должна была быть большей. Если он выполнит задание и схватит Франклина Олбрайта с поличным, то получит наконец жетон детектива, о котором так мечтал.
Через несколько дней он вернулся с работы особенно вымотанным после тяжелого, долгого дня. Кэролайн встретила его у двери и крепко обняла. Додж наклонился, чтобы поцеловать ее. Но девушка вдруг оттолкнула его и стала принюхиваться к его рубашке.
– Это «Табу»?
– Что?
– Запах.
«Черт!» – мысленно выругался Додж, расстегивая две верхние пуговицы на рубашке, в которой ходил на шинный завод, и снимая ее через голову. Он поднес рубашку к носу и сделал глубокий вдох.
– Прости. Я не думал, что запах такой сильный.
Он прошел в ванную, где находилась стиральная машина с сушилкой, и засунул провинившуюся рубашку в бак. Когда Додж вернулся, Кэролайн внимательно смотрела на него, склонив голову набок и явно ожидая объяснений.
– Одна женщина… на работе. На работе Марвина. Она обняла его сегодня.
– Она обняла тебя?
– Она обняла Марвина. А ко мне это не имеет никакого отношения.
Додж подошел к холодильнику и достал банку пива. Открыв ее, он сделал большой глоток. Кэролайн все еще смотрела на него, явно ожидая подробностей.
– Я не могу обсуждать это, Кэролайн.
– И как она выглядит?
– Я не могу это обсуждать.
– И почему это вы двое обнимались на работе?
Додж посмотрел на нее взглядом, предостерегающим от дальнейших расспросов. Но Кэролайн либо не заметила, либо проигнорировала этот взгляд.
– Это одна из тех ситуаций, о которых говорил Джимми?
– О которых говорил Джимми? Джимми Гонзалес?
– В тот вечер, когда приходил к нам на обед.
Вскоре после того, как Додж привез Кэролайн из больницы к себе домой, но еще до того, как они стали парой, Кэролайн настояла на том, чтобы он пригласил на обед своего напарника.
– Офицер Гонзалес был так добр ко мне в трудную минуту. Мне хочется отблагодарить его хотя бы вкусным обедом.
И вот в свой ближайший выходной Джимми пришел к ним обедать. Он прибыл до того, как вернулся с работы хозяин дома. Когда появился Додж, Кэролайн и Джимми мило болтали.
И теперь Додж устало поинтересовался:
– Так что же говорил тебе Джимми?
– Он, видимо, думал, что мы уже спим вместе, потому что сказал, что ты потерял от меня голову с первого взгляда.
– И это вряд ли было для тебя сюрпризом.
– А потом он сказал, что, наверное, теперь ты сложишь с себя титул местного Ромео. Я спросила, о чем это он, и Джимми тут же дал задний ход. Но я уловила смысл. Он говорил о том, что ты отлично умеешь выуживать информацию у женщин. – Кэролайн посмотрела ему прямо в глаза. – Это правда? Ты действительно был… ты и сейчас главный Ромео полицейского управления?
– Люди любят посплетничать, Кэролайн. В основном все это ерунда.
– В основном?
Кэролайн продолжала смотреть на него, и Додж понял, что она не отстанет, пока не услышит ответ.
– Хорошо. Расскажу тебе кое-что. Девушка на работе была расстроена из-за того, что сделал ее бойфренд. А я ее приятель. Я выслушал ее, дал поплакаться себе в жилетку. И она выразила благодарность, обняв меня. Вот и все, что было. И это все, что я могу тебе рассказать.
Кэролайн, как ему показалось, успокоилась, но, даже если бы это было не так, Додж все равно не смог бы рассказать ей больше. Он не собирался описывать ей внешность Кристал, чтобы Кэролайн не укрепилась в подозрении, что эта девушка была для него чем-то еще, а не просто средством поимки Франклина Олбрайта. Он не станет говорить Кэролайн, какую угрозу представляет собой Олбрайт. Додж всегда преуменьшал опасность работы под прикрытием, чтобы Кэролайн не волновалась всякий раз, когда он уходит из дома.
Додж извинился и отправился принимать душ. И хотя запаха духов «Табу» больше слышно не было, Кэролайн была за обедом непривычно спокойна, а позже, оказавшись в постели, они повернулись друг к другу спиной.
Прошел примерно час. Додж чувствовал, что Кэролайн тоже не спит. Он повернулся на другой бок и сказал, обращаясь к ее спине:
– Все, что я делаю, я делаю для нас.
Кэролайн ничего не ответила. Додж положил руку ей на плечо.
– Я стараюсь стать детективом, Кэролайн. Если я хорошо отработаю по этому особому заданию, у меня будет куда больше шансов получить повышение. Это означает прибавку к жалованью. И мне не придется патрулировать улицы по ночам. К тому же это именно то, чего я хотел, когда поступал на работу в полицию. И даже раньше. С тех пор, как был еще ребенком.
Читать бесплатно другие книги:
