Секреты леди Бартон Анна
– Нет.
Она открыла глаза, но посмотреть прямо не решилась.
– Значит, оставим постельное белье на месте. – Если бы Бенджамину не было так плохо, он наверняка посмеялся бы над беззаботным, небрежным тоном. Можно подумать, она каждый день только тем и занимается, что моет обнаженных мужчин.
Однако посторонние мысли испарились при первом же прикосновении. Дафна сняла уже нагревшееся полотенце и легким движением ладони убрала со лба волосы, чтобы протереть лицо другим, прохладным. Сделать это, наверное, смог бы кто угодно – но только рядом с ней хотелось улыбаться даже в том ужасном состоянии, в котором пребывал Бенджамин.
Ни с кем, кроме нее, улыбаться вообще не хотелось.
Мягкая влажная ткань коснулась лба, прошлась по щекам, носу, губам, спустилась к подбородку. Дафна снова смочила полотенце, протерла уши, шею, плечи. Работала она деловито и сосредоточенно. Смущение постепенно ушло и уступило место старанию.
Так продолжалось до тех пор, пока не настала очередь груди.
Румянец на щеках стал еще гуще.
– Подожду, пока миссис Норрис принесет горячую воду и поможет вас вымыть.
Бенджамин хмыкнул. Не хватало еще, чтобы экономка залезла под одеяло. Все-таки пока он лежит не на смертном одре.
Во всяком случае хотелось бы верить.
– Если бы вы принесли мой халат, – Бенджамин показал в противоположный угол спальни, на кресло, – я мог бы его надеть и избавить вас от смущения.
– Я не смущена, – солгала Дафна.
– Зато я смущен, – солгал Бенджамин.
Она улыбнулась.
– Сомнительно. Но во всяком случае, желательно избавить от смущения миссис Норрис.
Дафна принесла халат и подала так, чтобы Бенджамин смог попасть в рукав.
– Дальше справлюсь сам.
Голубые глаза блеснули.
– Никогда бы не подумала, что вы так стеснительны, Бенджамин.
– Бен, – поправил он. – Вы же обещали.
Прежде чем Дафна успела отвернуться, на ее лице мелькнуло странное выражение: удивление в сочетании с каким-то другим, не подвластным определению чувством. Сердце дрогнуло.
– Если потребуется помощь, скажите… Бен.
Даже в нынешнем жалком состоянии с языка едва не сорвалось неприличное предложение, однако Бенджамин успел подавить импульс. Вообще-то лорд Фоксберн не привык думать, прежде чем что-то сказать, но когда каждое слово требует невероятных усилий, невольно начинаешь выбирать из них самые необходимые.
Пока он боролся с халатом, Дафна вела приятную беседу.
– Все джентльмены рано утром отправились на охоту, а дамы недавно уехали в деревню, чтобы осмотреть местные достопримечательности и пройтись по магазинам.
– Почему же вы остались?
– Услышала, как миссис Норрис предупреждала слуг, что вас нельзя беспокоить, и подумала, что смогу принести пользу.
– Не надо было менять планы из-за меня, – проворчал граф. – Одним своим присутствием здесь вы уже нарушаете правила приличия. – Он никак не мог найти второй рукав.
– Возможно, и нарушаю, – согласилась Дафна. – Но нельзя же бросить больного в тяжелом состоянии. Мое присутствие вам неприятно?
– Дело не в этом. Я беспокоюсь о вашей репутации. Если вы задержитесь и встретитесь с миссис Норрис, не исключено, что она расскажет об этом Хью или кому-нибудь из гостей.
– Понимаю. В таком случае, когда она принесет воду, я уйду… и вернусь через некоторое время.
– Разве такой маневр возможен? – усомнился Бенджамин.
Дафна пожала плечами.
– Заявите экономке в своем обычном раздраженном тоне, что нуждаетесь в отдыхе и не хотите, чтобы вас беспокоили. Я уйду вместе с ней, а потом незаметно прокрадусь по коридору. Никто не узнает, что я здесь была. Вам не придется страдать в одиночестве, а моя репутация сохранится в лучшем виде – по крайней мере на ближайшее время.
Бенджамин на миг прервал бесплодную борьбу с халатом: залюбовался изящной фигурой добровольной сиделки – грациозным изгибом спины и безупречной линией шеи. В нормальных условиях ему бы и в голову не пришло отговаривать красивую молодую леди от намерения остаться в спальне.
– Не уверен, что это мудрый план.
– И все-таки рискну.
Надеть халат оказалось намного труднее, чем представлялось сначала. Даже легкий поворот провоцировал острый приступ. Очевидно, сам того не заметив, Бенджамин издал какой-то болезненный звук.
– Позвольте, я помогу, – взмолилась Дафна.
– Все, готово. – Он с глухим стуком упал на постель.
Она поспешно обернулась и бросилась к кровати, как будто испугалась, что за те три минуты, которые провела лицом к двери, больной успел причинить себе новое увечье. Удостоверившись, что ничего страшного не произошло, Дафна вздохнула с облегчением.
– Прекрасно. Так вам будет удобнее.
Ничего подобного. Но спорить в данной ситуации было бы глупо.
Дафна хотела что-то добавить, однако в эту минуту послышался короткий стук, и в комнату вплыла слегка запыхавшаяся миссис Норрис с ведром горячей воды в руках. Поставила его на пол возле постели и, обращаясь к мисс Ханикот, тихо спросила:
– Как он?
– В сознании, – ядовито отозвался Фоксберн. – Но чувствую себя, как…
– Очень страдает, – перебила Дафна. – Подозреваю, что чрезмерная физическая активность последних дней не прошла даром.
Чрезмерная физическая активность? Он несколько миль проехал верхом на лошади, немного прошелся пешком и сыграл пару партий в бильярд. Не убил ни одного дракона и не освободил из темницы ни одной, даже самой невзрачной принцессы.
– Может быть, послать за доктором Сандри? – робко предложила миссис Норрис.
– Ни за что. – Больной метнул на экономку зловещий взгляд, но усилие пропало понапрасну: та не обратила на него внимания, а вопросительно посмотрела на мисс Ханикот.
– Думаю, лучше подождать, – не очень уверенно ответила Дафна. – Но если к вечеру состояние заметно не улучшится, то, несмотря на сопротивление больного, придется обращаться за профессиональной помощью.
Миссис Норрис согласно кивнула.
– Что прикажете делать с горячей водой?
– Пусть стоит здесь. – Дафна взяла чистое полотенце, опустила в ведро и слегка отжала. – Лорд Фоксберн, если пожелаете, можете наложить теплый компресс. Я повешу полотенце на край ведра, чтобы немного остыло.
– Спасибо, – слабым голосом поблагодарил Бенджамин и закрыл глаза.
Экономка продолжала волноваться.
– Может быть, принести еды? Например, чаю или овсянки?
– Только не это. Все хорошо. Спасибо вам обеим.
– Отдыхайте. Мы проследим, чтобы до вечера вас никто не тревожил, – артистично пообещала Дафна.
Миссис Норрис взглянула на него с сожалением и вышла. Бенджамину показалось, что ее расстроило не столько его собственное состояние, сколько состояние комнаты. Не то чтобы экономке недоставало сочувствия, но некоторые привычки со временем превращаются во вторую натуру.
Дафна последовала за миссис Норрис и закрыла дверь, даже не оглянувшись.
В одиночестве боль накинулась с новой силой, а вместе с ней вернулся и обострился пессимизм. Лорд Фоксберн лежал и размышлял о вопиющих недостатках придуманного Дафной плана. Если кто-нибудь застанет ее в спальне, доброму имени придет конец. Проще вывесить оба портрета на площади, на обозрение всего бомонда.
Но оставаться с ней наедине было рискованно и по другим соображениям. Бенджамин не мог поклясться, что поведет себя в соответствии с кодексом чести настоящего английского джентльмена. В нынешнем плачевном состоянии он мог накричать, оскорбить… в конце концов, поцеловать. Крайне нежелательные проявления слабости.
Он закрыл глаза и глубоко вдохнул в надежде вновь уловить легкий аромат полевых цветов.
Но ощутил лишь безысходность, отчаяние и тоску.
Глава 16
Дафна открыла дорожный сундучок, немного покопалась и достала маленький бархатный мешочек. Засунула его за пояс юбки, а для конспирации взяла с секретера книгу. Если кто-нибудь увидит ее в том крыле, где разместили холостых джентльменов, можно будет сказать, что забрела сюда в поисках библиотеки. Никто, конечно, не поверит, но отговорка хотя бы правдоподобная. Дафна отлично понимала, как рискует.
Но ради здоровья Бенджамина рисковать стоило.
Хорошо, что она не поехала в деревню вместе со всеми. Поначалу колебалась, думала, что больному нужны только отдых и покой, однако одного лишь взгляда на измученное бледное лицо и глубокие складки у рта оказалось достаточно, чтобы понять: без помощи граф не обойдется.
Коридор оказался пустым, и она легко добежала до спальни. Хотела постучать, но передумала: шуметь опасно. Повернула ручку и вошла.
Закрыла за собой дверь и быстро осмотрелась. Комната показалась меньше и уютнее. Хотя всего несколько минут назад Дафна стояла на том же месте, сейчас обстановка выглядела иной – более интимной. Как будто двое детей спрятались в самодельном домике из стульев и одеял. Очень остро ощущалось, что они наедине, причем не где-нибудь, а в спальне.
Бенджамин посмотрел серьезно.
– Уверены, что хотите и готовы здесь остаться? В любой момент кто-нибудь может войти.
– Пожалуй, дверь лучше запереть. Если постучат, успею спрятаться.
Несмотря на страдания, Фоксберн насмешливо улыбнулся.
– Вам уже приходилось это делать?
– Возвращать больным здоровье? Да.
– Готов поспорить, что такие желчные пациенты, как я, вам еще не попадались.
– Не встречала никого, даже отдаленно похожего. – Дафна улыбнулась. Если он способен шутить над собой, значит, состояние не безнадежно. Но ввалившиеся глаза, пересохшие искусанные губы и осунувшееся лицо говорили сами за себя. Дафна достала из мешочка бумажный пакет и высыпала содержимое в стакан.
– Ради всего святого, это еще что за зелье?
– Измельченные листья окопника лекарственного. Для припарки.
Она налила горячей воды, взяла ложку и энергично размешала настой. Запах сразу перенес в сад возле того небольшого дома, где они счастливо жили до смерти отца. Там на грядках росли полезные растения, способные придать аромат жаркому или облегчить кашель.
Но никакие лекарственные травы так и не смогли спасти папу. Он слабел и слабел с каждым днем. А после его смерти сорняки безнадежно заглушили грядки. Последнее, что Дафна видела, покидая дом вместе с мамой и Беллой, был печальный, безнадежно заросший сад.
– О чем задумались? Сочиняете мне панегирик?
– Нет. Вспоминаю о том, как заботилась о других пациентах. – Дафна добавила воды и снова принялась размешивать.
– Например, о своей матушке?
– Да, и о батюшке тоже.
Бенджамин помолчал.
– Вам нравится лечить людей.
И это было правдой. Вот только она не отказалась бы от менее серьезной болезни – для разнообразия вполне подошло бы что-нибудь вроде растяжения связок или насморка.
Дафна достала из мешочка еще один пакет. Прежде чем Бенджамин успел спросить, что это такое, пояснила:
– Мука.
Тонкой струйкой высыпала муку в настой, размешала, и содержимое стакана начало заметно густеть. Конечно, имело бы смысл взять емкость побольше, да и еще одна порция листьев не оказалась бы лишней, но суетиться не хотелось. Для первого раза достаточно: субстанция и так изрядно разбухла.
– Готово, – удовлетворенно объявила Дафна.
– Надеюсь, вы не собираетесь мазать этой гадостью мою ногу.
После инцидента в саду подобная реакция не удивила, но как опытная сиделка Дафна понимала, что обязана проявить твердость.
– Собираюсь, но только не сейчас. Почему вы мне не доверяете?
– Если хотите знать правду, то я доверяю вам намного больше, чем кому бы то ни было другому.
– Но только не тогда, когда речь заходит о компрессе?
– На этот вопрос ответить сложнее.
– Отлично. – Дафна склонилась над ведром и намочила полотенце. Хорошо, что вода до сих пор оставалась горячей, хотя уже успела немного остыть. В самый раз.
– Вы сможете изложить свою позицию подробно, пока я буду обертывать вашу ногу теплой влажной тканью.
– Нет. – Отрицание прозвучало решительно и бесповоротно.
Боже милостивый, что за упрямство! Известно, что мужчины – ужасные пациенты, но этот хуже всех.
– Не бойтесь, всего лишь вода. На полотенце.
Граф грозно нахмурился.
– Знаю.
– И мне необходимо положить полотенце вам на ногу. Пожалуйста, не говорите, что стесняетесь.
– Не нужно нянчить меня, как безнадежного инвалида.
– Никто не собирается вас нянчить. Отодвиньте одеяло.
Бенджамин приподнялся на локтях, но исполнить просьбу даже не подумал.
– Ничего хорошего все равно не получится.
– Конечно, лучше было бы прогреть ногу в теплой ванне, но так проще. Главное – расслабить мышцы. Что вы теряете?
– Достоинство. Дайте полотенце, я все сделаю сам.
Удивительно, что такой сильный, красивый человек вел себя, как капризный ребенок. Дафна сложила полотенце в длинный прямоугольник и протянула упрямцу.
И все же любопытство – сугубо медицинского свойства – не давало покоя. Насколько велика рана? Какое лечение применялось? Сколько времени она затягивалась? Дафна подошла ближе.
– Отвернитесь, пожалуйста.
– Но мне уже доводилось видеть мужские ноги. – И это не было ложью. Дафна ухаживала и за отцом, и за мистером Коулсеном, которому шел восемьдесят третий год.
– Возмутительно. Немедленно отвернитесь.
Она послушалась – главным образом потому, что щеки снова запылали.
– Постарайтесь плотно обернуть ногу.
За спиной послышалось ворчание – очевидно, больной пытался сесть. Надо было поднять его, а уже потом отворачиваться, но тогда в следующий раз он отверг бы всякую помощь.
– Готово.
Дафна повернулась и увидела, что граф побледнел еще больше. Взяла полотенце и промокнула вспотевший лоб.
– Известно ли вам, что трудно найти человека упрямей?
– Да, – гордо ответил он. – Только поэтому нога до сих пор при мне.
– Хирург собирался ее отнять?
Бенджамин невесело рассмеялся.
– Вот-вот, он произнес именно это слово. На самом же деле хотел отпилить.
– Но таким образом он старался сохранить вам жизнь. – Дафна присела на край постели и провела пальцами по спутанным темным волосам – длинным и густым.
– Однако я все еще здесь, – угрюмо возразил граф. – Почти.
– Почему вы не разрешаете мне посмотреть рану? Слабонервной меня еще никто не называл. Я помогала нашей соседке, миссис Мэнсон, когда ее дочь производила на свет близнецов.
Бенджамин открыл глаза и улыбнулся.
– Настоящий героизм. Я восхищен.
– Так почему же не доверяете?
– Моя нога… изуродована. Не хочу, чтобы вы думали обо мне, как об очередном пациенте.
– Я думаю о вас, как о друге – о человеке, который согласился помочь в трудную минуту. Шрам, пусть и глубокий, – не повод изменить мнение.
Фоксберн цинично усмехнулся.
– Шрам – самая малая из моих проблем.
– Как сейчас ваша нога?
Он прищурился, словно прислушиваясь к ощущениям.
– Судороги прекратились, но все равно кажется, что бедро сжато тисками.
– Пора снять остывшую повязку и положить горячую. – Дафна намочила в ведре новое полотенце и отжала. Прежде чем Бенджамин успел возразить, завела руку за спину и помогла сесть. Отдала полотенце и снова отвернулась.
– Горячо, – послышался с кровати жалобный возглас. После нескольких мгновений возни страдалец с тяжким вздохом упал на подушку.
Дафна повернулась и взяла из протянутой руки мокрое холодное полотенце.
– Видите? Никакого колдовства, все очень просто. Пока. – Она хитро усмехнулась, а в ответ получила легкую улыбку.
– А что будет дальше? Принесем в жертву какое-нибудь маленькое беспомощное животное?
– К счастью, не так драматично. Ограничимся легким массажем.
– Нет. – Отказ не допускал сомнений.
– Да, – не менее решительно возразила Дафна. – Оставаясь рядом с вами, я жестоко рискую. Вы просто обязаны уступить.
– Прошу вас, – взмолился Бенджамин. – Я не хочу демонстрировать собственную слабость.
Неподдельный страх, глубокое отчаяние растрогали почти до слез.
– Понимаю. Можете оставить ногу под одеялом, если от этого станет легче. Но придется смириться. Боевое ранение ни в малейшей степени не унижает вашу мужскую гордость. Напротив, подчеркивает смелость.
Граф безнадежно покачал головой и что-то невнятно пробормотал.
– Не волнуйтесь, ничего плохого не произойдет. – Дафна осторожно сунула руку под одеяло, вытащила мокрое полотенце и повесила на край ведра. Потом взяла сухое и положила на ногу. Присела на край кровати. – Надо вытереть.
Здоровая нога в это время оставалась согнутой в колене и создавала подобие укрытия. Как только Дафна принялась легко растирать бедро поверх полотенца, мышцы снова напряглись, и судороги не заставили себя ждать. Дафна продолжала работать и старалась не думать о том, что сидит на постели на редкость привлекательного мужчины… к тому же почти обнаженного.
Сейчас было важно принести ему облегчение и подарить надежду на жизнь, свободную от невыносимых страданий.
Она повернулась и придвинулась немного ближе, чтобы действовать двумя руками в спокойном, умиротворяющем ритме. Начала с колена и методично продолжила движение вверх по бедру, очерчивая круги большими пальцами. Полотенце, конечно, мешало, но, даже несмотря на барьер, Бенджамин заметно расслабился. В то же время ткань не скрывала очевидных повреждений: рана и в самом деле оказалась обширной и глубокой.
Дафна страдала, но скрывала переживания. Бенджамин не нуждался ни в сочувствии, ни тем более в жалости. Всегда и во всем он привык действовать с позиции силы.
– Сейчас попробую массировать жестче. Возможно, сначала будет немного неприятно, но уже через несколько минут вы почувствуете заметное облегчение.
– Уверены, что готовы рисковать ради меня своим добрым именем? Право, я того не стою, спросите кого угодно.
– Позвольте составить собственное мнение. – Работать открыто и видеть, что делаешь, было бы гораздо проще, но с одеялом все-таки пришлось смириться. А вот полотенце мешало. Дафна осторожно вытащила его, и Бенджамин тут же открыл глаза.
Однако она не обратила внимания на реакцию и продолжила массаж. Прикосновение поразило: кожа оказалась теплой, живой и очень… мужской. Твердые волоски щекотали ладонь, хотя в некоторых местах ощущались гладкие как лед рубцы. Внутри, под кожей, прощупывались неровности и узлы, как будто рана затянулась, а мышцы так и остались поврежденными.
Она разминала ногу изо всех сил, хотя видела, что на лбу пациента выступил пот, а губы сжались в тонкую линию. Ладони постепенно продвигались вверх, и нога заметно твердела, пока не превратилась в камень: наверное, рана была уже совсем близко. Действительно, скоро на внешней стороне бедра появилось углубление величиной с крупную сливу. Дафна не стала ее обходить, а смело исследовала, стараясь на ощупь определить размер и глубину, чтобы представить возможные способы лечения.
Бенджамин глухо застонал и повернул голову, однако вряд ли массаж мог доставить боль острее той, которую пришлось терпеть всю ночь. Он просто не хотел, чтобы Дафна увидела, почувствовала, ощутила его уязвимость и беспомощность.
На самом же деле результат оказался противоположным: теперь, поняв истинный масштаб увечья, Дафна никогда в жизни не смогла бы подумать о лорде Фоксберне как о человеке слабом.
– Держитесь вы поистине героически, – постаралась подбодрить она. – Понемногу начинаете чувствовать, как расслабляются мышцы?
– Не знаю. Унижение затмевает все ощущения.
– По-моему, нога становится мягче, и это очень хорошо. Возможно, источником боли является как раз мышечная судорога. Повреждение могло распространиться и затронуть ткани.
Бенджамин взглянул с сомнением. Хорошо уже то, что он прислушивался к словам, а не пропускал комментарии мимо ушей. Еще около четверти часа Дафна продолжала массировать ногу от колена и до… насколько хватало смелости. Разминала со всех сторон, а чтобы достать снизу, подложила под колено подушку. Когда же закончила, руки онемели от долгого напряжения, дыхание сбилось, а на лбу заблестели капли пота. Но усталость казалась мелочью по сравнению с достигнутым успехом.
Трудно было представить, что больной позволит осуществить план лечения, однако результат превзошел самые смелые ожидания. Теперь оставалось наложить компресс и закутать ногу.
Дафна встала с кровати, взяла кувшин с приготовленной смесью и опустила в ведро, чтобы погреть. Намочила еще одно полотенце и обернула вокруг бедра. Дала больному воды, вытерла взмокший лоб и с радостью заметила, что бледность немного отступила, а лицо утратило страдальческое выражение.
– Очень хорошо, что вы пришли… и очень глупо. Охотники могут вернуться в любую минуту. Честно говоря, удивлен, что их до сих пор нет.
– Вчера за обедом лорд Билтмор предложил завершить прогулку посещением деревенской таверны. – Дафна подошла к окну и раздвинула шторы. День выдался теплым, но листья шевелил легкий ветерок. Она распахнула окно, и в комнату ворвался свежий воздух.
– Чувствуете дуновение?
– Да. Очень приятно. – Бенджамин снова закрыл глаза.
Замечательно.
Чтобы нанести лечебный состав, необходимо видеть поле деятельности. Вряд ли пациент согласится сотрудничать. Дафна встряхнула кувшин и опустила палец в густую массу. Тепло и липко: как раз то, что нужно.
Взяла кусок тонкого полотна и подложила под бедро, а потом снова села на постель – теперь уже с кувшином в руках. Не спрашивая разрешения, откинула одеяло с нижней части ноги.
Бенджамин испуганно дернулся.
– Что вы делаете?
– Кажется, мы уже обо всем договорились. Наношу окопник лекарственный. Видите, совсем не больно.
– Прекратите, пожалуйста. Вы же не хотите, чтобы…
Вместо ответа она полностью обнажила ногу.
Бенджамин невнятно выругался, зажмурился и шлепнулся на подушку. Дафна склонилась, чтобы осмотреть рану.
Подобного зрелища она никак не ожидала. Не хотелось думать о том, что ему пришлось вынести. Не сейчас. Следовало сохранить видимость деловитого спокойствия, иначе ничего не получится.
Не составляло особого труда понять, что пуля попала с близкого расстояния. Бедро выглядело так, как будто его грызла стая волков, однако не догрызла и бросила, оставив рваные шрамы и следы клыков. Но, с другой стороны, кожа затянулась хорошо: не было заметно ни красноты, ни припухлостей. Значит, инфекция в рану не попала. И все же бедро представляло собой туго закрученный узел из мышц и тканей.
– Теперь вы счастливы? – В голосе прозвучали гнев, ужас и что-то еще. Возможно, облегчение.
– Рада, что могу увидеть то, с чем имею дело. Пуля вошла здесь? – Она показала на углубление сбоку.
Бенджамин покосился.
– Да. По крайней мере мне так кажется. Я плохо помню тот день.
– А откуда взялись все остальные шрамы?
– Там оставались куски кости и куча всякого мусора. Первый доктор, который меня осматривал, хотел отрезать ногу сразу. Я отказался. Рана воспалилась. Второй доктор сказал, что постарается ногу сохранить, но она будет некрасивой. И оказался прав.
Пока он говорил, Дафна осторожно покрывала кожу густой зеленой субстанцией. Почему-то вдруг вернулась неловкость, и щеки вновь запылали. Но Дафна продолжала старательно, дюйм за дюймом наносить целебный состав на каждый бугорок, заполнять каждую впадину, смазывать каждый шрам. Закончив сверху и с боков, приподняла ногу, чтобы добраться до тыльной поверхности.
– Не напрягайтесь, – сурово предупредила Дафна, – иначе все наши усилия пропадут даром.
Закончив процедуру, она вымыла руки в тазу и вернулась к кровати.
– Сейчас свободно закутаю ногу полотном и закреплю, чтобы вы могли отдохнуть, пока лекарство будет действовать. – Она ловко пустила в ход заранее подстеленную ткань и перевязала компресс несколькими узкими полосками. – Ну вот, готово.
Аккуратно вернула одеяло на место, поправила подушку и принялась бесшумно наводить в комнате порядок. Сейчас больной выглядел значительно спокойнее. Дыхание замедлилось и выровнялось. Если повезет, то, возможно, удастся проскользнуть в свою комнату прежде, чем вернутся мама, Оливия и Роуз. Дафна спрятала бархатный мешочек под пояс и собралась выйти в коридор, но не удержалась и подошла к постели, чтобы напоследок взглянуть на спящего пациента.
Во сне граф выглядел моложе и напоминал прекрасного заколдованного принца. Длинные темные ресницы на фоне бледных щек казались бархатными, а губы слегка приоткрылись, как будто он ждал отважную и нежную принцессу, готовую его спасти. Ах, что за глупости!
Читать бесплатно другие книги:
