Ненавижу колдунов! Денисенко Андрей

44

Это было не логово подземного зверя. И не пещера. Это был склеп. Потрескавшиеся от времени каменные плиты надгробий серели в полумраке размытыми пятнами. Могил было много, они тянулись вдоль стен зала ровными рядами. В середине, на свободном пространстве, лежал каменный диск. С одной стороны диск был присыпан обвалившейся глиной, но в центре еще можно было разобрать позеленевший от времени медный знак. Я с подозрением посмотрел на низкий свод подземелья. По плиткам из обожженной глины бежали подозрительные трещины, особенно много их было в центре, как раз над моей головой. Я торопливо отступил в сторону, споткнувшись о дохлого демона. Быть погребенным в дурацком древнем склепе мне не улыбалось.

– Того и гляди рухнет. Попрыгает какая-нибудь пакостная тварь хорошенько наверху, нас и хоронить не придется. Угораздило же кого-то выбрать местечко! Видать, давно здесь лежат, еще когда и Пустыря-то не было. Слышь, Книжник, ты все знаешь, что в этих местах до Упыриного Пустыря было?

Дартч не ответил. Он подошел к каменному диску и, что-то бормоча, стал расчищать видневшиеся вокруг знака руны. Света от костерка было мало, Книжник разве что носом о камень не цеплялся, но вдруг ахнул и резко выпрямился.

– Не может быть! Я… я думал, это только легенды… Такого просто не может быть! – Он собирался снова бухнуться рожей в землю, но я аккуратно поймал его за шиворот.

– Остынь, а то нос оцарапаешь. Узнал что-нибудь важное – говори, а нет – не хрена ползать, выбираться пора.

Вид у Книжника был совершенно обалдевший. В глубине души я пожалел его. Еще бы, с непривычки – и столько всего сразу. Жил себе человек, жил, никого не трогал, всякие книжки мудреные разглядывал. А тут раз, и в темницу, а после бежать надо, и демоны кругом, и вовсе на Упыриный Пустырь затащили. Есть от чего умом тронуться. Но вслух я этого говорить не собирался.

– Ну, чего там?

Книжник засопел, потом все-таки вывернулся и снова принялся за руны. Тут уж я, рассвирепев, силой поставил его на ноги.

– Говори!

Книжник закатил глаза, торопливо пробормотал молитву, осенил себя святым знаком.

– Пресвятые небеса, чистые и обетованные! Это же… мы в легендарном склепе Не Помнящих Зла!

– Я ведь на севере воевал, Дартч. И сказок здешних не знаю. – Я смахнул осыпавшуюся глину с плиты и с интересом стал рассматривать грубые символы. – Ты можешь толком сказать, кто они такие и чего именно не помнят?

Книжник громко сглотнул.

– Не Помнящие Зла – это община такая, вроде как вера своя у них, особая. В самых старых книгах, тех, что были написаны еще до основания Калунты, упоминались изгои, укрывшихся от преследований жрецов истинной веры на диком побережье и основавших тайную обитель среди скал. В единении с силами волн и ветров черпали они волшебную энергию и творили поистине поразительные чудеса. И символом для них стала морская волна. Позже к знаку добавилась вертикальная линия, означавшая человеческую жизнь, и получился такой знак, вроде креста…

– Короче. – Выслушивать все местные легенды у меня не было никакого желания. – Не вижу причин радоваться. Или огорчаться. Пусть лежат себе с миром. Главное, нам бы вылезти.

– Посмотри на Книгу Ветров, Рист. – Дартч поднес Книгу к огню. – Что ты видишь?

– Гм… ну, кажись, на обложке как раз тот знак, о котором ты говоришь. И что?

– По некоторым преданиям… ну, в общем, пираты, морские братья то есть, они с кочевниками не связывались. И самый первый Повелитель Берегов не на колдунье кочевников женился, а наткнулся на укрытую в ущельях общину Не Помнящих Зла. И первая Царица Ветров из общины вышла. Правда, многие считают это гнусной выдумкой.

Я ухмыльнулся, но в полумраке Дартч не заметил.

– Почему же гнусной? Она что, такая уродина была?

– Вроде того… – Дартч замялся. – Понимаешь, все это только запрещенные слухи и легенды.

– Брось, Книжник. Мы не на Совете Жрецов.

– Понимаешь, Не Помнящих Зла не просто так изгнали. Религию они проповедовали странноватую, особо чтили мертвых. И эта самая невеста Повелителя Берегов хоть и великой волшебницей была, и красивая несказанно, а только померла она лет за сто до этого. А потом жрецы ее оживили…

– Погоди, то есть Повелитель Берегов на дохлой принцессе женился?

– Не совсем… говорю же, оживили они ее. Зомбировали. Религия такая.

– С ума сойти. – Я потрясенно покачал головой. – Неудивительно, что эту историю нынешние Повелители не любят. А тот, первый, получается, спал с оживленным трупом? Как же в общине его уговорили?

– В этом-то и заключается самое… срамное. В общине его вроде и не уговаривали. Наоборот, Повелитель Берегов сам их попросил, как красоту мертвой волшебницы увидел. Она в особом склепе лежала, забальзамированная. Он со своими головорезами поначалу склеп ограбить хотел, а общинников вырезать, да потом по-другому вышло.

– Со странностями этот ваш Повелитель был!

Книжник промолчал.

– А наследников они как же сделали?

– Царица Ветров великой волшебницей была. А после воскрешения только сильнее стала. – Книжник махнул рукой. – Одно слово, магия. Что хочешь сделать можно, если темных дел не гнушаться. Выкрали младенца, напустили чар, и пожалуйста.

– Стало быть, и Книга Ветров мертвой упырицей написана?

– Выходит, так.

Я поморщился, сплюнул на могильную плиту.

– Пакостная история. Некромантией попахивает.

– Я всегда надеялся, что это выдумки врагов Калунты. Доказательств ведь нет… не было. Деревню общинников не нашли, их склепов никто не видел… до нас с тобой. А выходит, правда.

– Да уж, постарались Повелители свою родословную припрятать! Небось от селений общинников камня на камне не оставили. А над склепами и вовсе свалку устроили.

Книжник вздохнул.

– Я ведь еще самого главного не сказал, Рист. Про веру их особую. В общем… они в загробную жизнь верят. И всю обычную, нормальную жизнь этому посвящают, готовятся умереть.

– Очень оригинально. Насчет загробной жизни и наслаждений на небесах.

– Рист, ты не понял, – голос Книжника задрожал, – про загробную жизнь. Они считали, что когда человек умирает, смерть стирает все его злые дела и помыслы, и человек становится чистым и светлым… если его оживить.

В моей груди кольнуло нехорошее предчувствие.

– И что… многих они оживляли?

– С помощью тайной магии и молитв жрецы Не Помнящих Зла превращали всех умерших членов общины в зомби. И хоронили в огромных подземных склепах. Считалось, что мертвые встанут в назначенный час. И будут они чисты помыслами, и забудут они зло… потому что у них останется только одно чувство – голод!

Я вздрогнул.

– Плохо ты как-то рассказываешь, Дартч. И сказки твои страшные.

Книжник шевельнулся в полумраке, пожал плечами.

– Я тоже думал, что это сказки, Рист. Пока мы сюда не провалились. Это их склеп. Видишь, там, в углу, темный провал? Это наверняка проход в другие залы. Там тоже могилы. Возможно, подземелья тянутся под всем Упыриным Пустырем. Община Не Помнящих Зла была очень большая.

– По крайней мере, понятно, почему здесь пустырь оставили. Кому же охота поверх могил жить? – острием меча я поворошил быстро прогорающий костерок. – И почему пустырь этот Упыриным назвали, тоже ясно. Зомби, считай, те же упыри, только по-вашему, по-ученому. А могил тут… много.

Дартч на четвереньках пополз между могил, всматриваясь в надгробные плиты.

– «Забудет зло вошедший в эти своды…» Святые боги, сколько же ИХ здесь!

Я снова поворошил костер, но без особого результата. Пламя заколебалось, только по полу пополз едкий дым. Простое дело: хочешь костер поярче – имей дров побольше!

– Знаешь, Дартч, тут жечь ведь того… особо нечего. Скоро огонь погаснет, – будем выбираться в темноте.

– Поищи на стене. Здесь наверняка приготовлены факелы, – отрешенно пробормотал Книжник. – Если только не сгнили от сырости.

Я прошелся вдоль стены, недоверчиво шаря по ней рукой. Зал был слишком велик, свет от костра сюда почти не попадал. Ага, есть! Мощный кованый держак, вбитый в стену, толстое древко факела… даже если смола засохла и осыпалась, древко точно сгодится!

– Факел – это хорошо! – я сноровисто сдернул его с держака. – Смотри-ка, и намотка цела! Истлела малость, но еще ничего. – Осторожно, стараясь не погасить последние лепестки огня, я запалил факел от тухнущего костерка. – Предусмотрительные люди похороны устраивали!

– Судя по рунам, это одно из захоронений, где лежат вожди общины и сами верховные жрецы, – проронил Книжник, пристально всматривающийся в надгробные плиты. – Значит, зомби не во всех могилах. Часть могил в таких склепах делали обычными, чтобы ожившим было чем… питаться. Значит, некоторые похороненные здесь умерли… гм, совсем. Хоть в этом нам повезло.

– Нам повезет еще больше, если мы сможем быстро отсюда выбраться. Хватит рассматривать могилы, Дартч. Стены из песчаника, попробуем вырубить ступени.

Книжник обернулся, и я увидел, что лицо у него совсем белое.

– Эти зомби уже вставали прежде, Рист! Надгробия сдвинуты!

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. В зале примерно две дюжины могил. Предположим, что приблизительно треть из них – обычные, «честные» могилы, еще из нескольких упыри выбраться не сумели. Но оставшаяся дюжина или даже больше меня пугала.

– Когда они просыпаются? Что-нибудь в легендах об этом сказано?

– Они встают, учуяв поблизости… еду. – Зубы Книжника явственно клацнули. – Они же всегда голодные, Рист. Вечно.

– То есть они должны встать прямо сейчас, да?

Ответить Книжник не успел. Каменная плита одной из могил со скрежетом сползла в сторону.

Что отличает хорошего воина от обычного увальня-стражника, привыкшего гонять по улицам пьянчуг и мелких воришек? Я вам скажу. Разница состоит в отсутствии привычки рассуждать. Тот, кто начинает рассуждать, когда надо действовать, долго не живет. Поэтому и нет среди наемников тугодумов – поубивали всех. Кого в боях порубили, кого демоны сожрали.

Я и прежде к тугодумам не относился, жизнь научила, а уж после всех этих рассказов про зомби да упырей и вовсе резвый стал. И мечом в открывшуюся могилу ткнул еще до того, как сам мертвяк показался. Сухо хрустнули кости, мерзко пахнуло сырой гнилью. Выдернув меч, я рубанул снова, теперь уже по высунувшейся из могилы костлявой руке. Обрубленная кисть не упала, намертво вцепившись в ногу Дартча. Книжник взвизгнул, ловко выхватил у меня факел и несколько раз взмахнул им, сбрасывая с себя шевелящийся обрубок.

– Быстро наверх, Дартч! – я понял, что мой вопль опоздал, прежде чем закрыл рот. Скрежет сдвигаемых камней и шорохи за спиной заставили ударить меня, не оборачиваясь. Клинок во что-то воткнулся, но я ощутил на шее твердые, непередаваемо холодные пальцы. Костер погас.

Взвыв, я перебросил мертвяка через себя, тут же пинком отправил обратно в могилу другого. Дартч, завывая от страха, размахивал факелом, отчего вокруг метались сумашедшие тени, не дававшие ничего разобрать. Я снова ударил ногой на звук, но промахнулся и едва не упал. Заскрежетали сразу нескольких надгробий, послышался скрип костей. Слева навалилось что-то гадкое и смрадное, совсем рядом с шеей клацнули зубы. По-настоящему испугавшись, я вырвался и отскочил в круг света, к Дартчу. Книжник пятился к стене, на него надвигались несколько угловатых фигур. В зомби не осталось ничего человеческого. Движения оживших трупов были резкие, неуверенные.

Меня охватило тоскливое отчаяние. Плохая смерть. В темной яме под землей, среди могильных червей и древних мертвяков. Сожрут и даже вкуса не почувствуют, зомби эти. Им что кровь пить, что землю с червями жевать – все едино. Одно слово: нежить.

Отчаяние придало мне сил. Рыкнув, несколькими ударами я расшвырял зомби и встал рядом с Книжником. Мои удары мертвяков не остановят, мертвых уже не убить. Полежат – и снова поднимутся. Отрубленная плоть прирастет, рассеченные кости срастутся. Они будут наступать снова и снова, пока я не обессилю и не выроню меч, а потом уже не смогу драться и кулаками. Мертвым некуда спешить. Они будут вставать снова и снова и рано или поздно растерзают живую плоть, так забавно провалившуюся к ним через дыру в своде склепа. А после спокойно лягут в свои могилы и снова будут ждать…

– Рист! Туда! – Книжник дернул меня за рукав, показывая на зияющую темноту лаза в стене.

– Там ведь… еще мертвяки!

– Где-то должен быть выход из склепа! Настоящий, чтоб ступени!

На самом деле выбора не было. Призрачная надежда выбраться всегда лучше, чем верная смерть. Бормоча сочиняемую по ходу дела молитву, я нырнул в проход.

– Пригнись!

Предупреждение Дартча запоздало. От звучного удара о низкий свод из глаз посыпались искры. Я мотнул головой и покачнулся, наваливаясь на спину Книжника. Тот споткнулся, едва не выронив факел, и мы, матерясь, вывалились в следующий зал. От предыдущего он отличался только размерами. Могил здесь было раза в два больше. Я с ужасом представил количество ворочающихся под плитами зомби, но Книжник обрадованно замотал головой, мол, правильно идем, и двинулся вдоль стены в поисках следующего прохода.

Зловещие шорохи и тяжелые шаги в темноте позади подгоняли лучше всяких слов. Торопливо шарящий по стене Книжник вдруг остановился и повернулся ко мне.

– Две новости Рист. Тебе плохую или хорошую?

– Порадуй меня! Хватит неприятностей, давай хорошую! – Из прохода между залами вынырнула первая угловатая фигура. Одновременно несколько могильных плит явственно дрогнули и сдвинулись.

– Проход здесь. И скорее всего, он ведет в центральный зал склепа, где есть лестница на поверхность. Ну, та самая, по которой общинники гробы спускали, и вообще…

Что болтливость одолевает Книжника в самый неподходящий момент, я уже знал. Поэтому просто отодвинул его, выискивая лаз в стене. Проход действительно был. Узкая, малозаметная ниша и медная дверь с дурацким волнистым знаком. Я с силой рванул за кольцо. Дверь подалась на ладонь, не больше. Верхний край уперся в осевшую глыбу песчаника. Миленько.

– Это и есть плохая новость. Ты просто не дослушал. – Книжник виновато потупился. – И все же согласись, Рист, моя идея была неплоха. Если бы не дверь, мы имели бы шансы выбраться. Извини, что так неудачно получилось.

Глупо. Ох как глупо! Напрягшись, я дернул за кольцо изо всех сил. Дверь подалась еще на волос. Теперь понятно, почему зомби до сих пор по Пустырю не разбрелись. Элементарно: выбраться не могут! Я оглянулся через плечо. Книжник пятился, выставив факел, молчаливые фигуры медленно приближались.

Вложив в удар всю силу, я ожесточенно рубанул песчаник. Сверху посыпалось крошево, ладони отозвались ноющей болью. Еще удар, еще. Скорее, скорее, Рист! Ты же хочешь жить! Или, по крайней мере, умереть по-человечески… я рванул кольцо, приоткрыв дверь еще на пол-ладони. Идет потихоньку, хороший знак.

– Прочь, демоны! Убирайтесь, подлые мертвые твари, ваше место в могилах! – Тонкий голос Книжника звучал скорее смешно, чем грозно, но пронзительные вопли на какое-то время задержали мертвяков. Сгрудившись полукругом в нескольких шагах от нас, зомби невидящими глазами уставились на пляшущее пламя. Книжник ткнул ближайшего факелом, тот отпрянул.

– Что, нечисть, не нравится? Книжник Дартч не собирается подыхать в этой крысиной норе. Прочь, нечисть!

Он орал что-то еще, совсем уж обидное. Тут его красноречие пришлось кстати. Не слушая, я рубил песчаник. Раз за разом, удар за ударом. Меч высекал короткие злые искры, камень отзывался глухим звоном. Дверь постепенно подавалась, в образовавшуюся щель уже почти можно было протиснуться. И тут вопли Книжника изменились. Я понял: все, конец. Раздирая куртку, сзади по кольчуге скрежетнули когти. Я наотмашь ударил рукоятью меча, потом сразу обоими локтями в стороны. Зомби напирали так плотно, что промахнуться было невозможно. Задыхаясь от смрада гнилой плоти, я попытался обернуться, но только дернулся, отдирая от плеча вцепившиеся с нечеловеческой силой пальцы и продолжая бить наугад. Книжник вопил что-то нечленораздельное в стороне, его теснили вдоль стены.

На меня навалились сразу со всех сторон. Теряя равновесие, я попятился от двери. Один из мертвяков вцепился зубами в ногу, пытаясь прокусить сапог… мечом я двигать уже не мог, но этого все-таки ткнул острием… и упал навзничь.

Свалку между могил я помню смутно. Впечатлений осталось немного: тянущиеся со всех сторон жадные руки и я, ворочающийся, как муха в паутине. А потом все изменилось. Ликующий вопль Дартча, ослабшая хватка зомби и яркое пламя среди мечущихся мертвяков. Пламя пылало все сильнее. Оставив меня, зомби торопливо заковыляли прочь.

Поднявшись на четвереньки, я по-собачьи отряхнулся и пополз к заветной двери. Хорошо хоть меч не потерял. Ну, сейчас эта проклятая дверь у меня получит!

Победно вереща, Книжник носился среди могил и размахивал факелом. Там, где шевелились мертвяки, растекался жидкий огонь, несколько охваченных пламенем зомби корчились у стены. Мерзко воняло горелым. В склепе стало светло как днем.

Наклонившись, Дартч подхватил какую-то тускло блеснувшую чашу, поднес факел. В его руках полыхнул огненный шар, который он тут же отправил в толпу мертвяков. Шар расплескался жидким пламенем.

Я сосредоточился на двери, раз за разом методично долбя песчаник. Клинок жалобно стонал, покрываясь зазубринами, но выбирать не приходилось. Или мы выберемся, или он мне вообще не понадобится. На шее я все еще чувствовал ледяные лапы мертвяка.

Чертов камень поддался неожиданно. Сверху пробежали трещины, дверь рывком распахнулась сразу наполовину. Не бог весть что, но пролезть можно. От радости я издал вопль не хуже Дартча. Книжник, даром что увлеченный огненной феерией, мигом оказался рядом.

– Ох, как вовремя! А то ведь они того… скоро вернутся!

– Хорошо горит! Магия?

– Не, масло. – Книжник мстительно ощерился. – Там, между могил, светильники стояли, на треножниках. Случайно наткнулся, подумал, хуже не будет.

Я прикинул, стоит ли говорить или нет, все-таки кивнул.

– Круто ты с ними, Дартч. Далеко пойдешь.

– Далеко недалеко – лишь бы наружу… – Книжник хоть и ворчал, но явно был доволен. – А то видишь как поперли…

После ярких огненных всполохов темнота за дверью казалась еще гуще, но главное я разглядел сразу. Не ошибся Книжник. Вот он, главный зал склепа! Могил здесь не было, зато был здоровенный алтарь, а у дальней стены под массивной аркой начиналась широкая лестница. Я шагнул к ней, но Книжник торопливо схватил меня за локоть.

– Под ноги смотри! Видишь? – Он поднял факел повыше.

Пол в главном зале и вправду был чудной, выложенный плотно подогнанными друг к другу каменными плитками, и на каждой – волнообразный знак. Вернее, почти на каждой. Некоторые плиты несли на себе то ли грубо начерченную руну, то ли след когтистой лапы.

– Неспроста это, Рист. Наступать на святой знак – великий грех…

– …или, наоборот, только истинный святой знак укажет верный путь! Поди их разбери…

Я прыгнул на ближайшую плитку с руной. Стоять было неудобно, плитка была слишком мала. Я покачнулся, но удержался, поджав одну ногу.

– Вот ведь гады, все изрисовали!

Вид у меня, наверное, был презабавный, потому что Дартч фыркнул. Я собрался уж плюнуть на все и наступить на соседнюю, «святую» плиту, но для проверки сильно ударил по ней мечом. Клинок все равно уже был весь в зазубринах – чего уж там.

Эффект был потрясающим. Негромко свистнуло, и из невидимых щелей вверх взметнулись колючие яркие искры. Полыхнула вспышка, оглушительно громыхнуло.

– Мгновенное испепеление. Любимое заклинание древних магов. – Книжник больше не смеялся. – Весь зал – ловушка для нарушителей покоя усопших!

– Или для самих усопших, если вдруг надумают не вовремя вылезать, – я боязливо огляделся, высматривая безопасную плиту, и снова прыгнул, – древние были мудрые люди. Ты случайно не знаешь, как эту штуку остановить? Так я и думал. Тогда прыгай, чего ждешь?

Мы доскакали почти до самой лестницы, когда в зал вышел первый зомби. Мертвое тело было обожжено, одна нога и вовсе обуглилась, поэтому передвигался он боком… засмотревшись, я едва не упал перед последним прыжком. Вновь обернулся я уже на лестнице.

Мертвяки сгрудились там, где начинались «священные плиты». О защитном заклинании, похоже, они знали, потому что дальше не лезли. Всполохи догорающего в соседнем зале масла отбрасывали на них зловещие красноватые тени. Я помахал мертвякам рукой, искренне надеясь больше их не увидеть. Потом подумал и показал неприличный жест.

Может, я бы и еще раз показал, но Дартч ткнул пальцем в темные ниши боковых стен.

– Не зли их, Рист. Мало ли…

Я вопросительно глянул на Книжника. Тот мрачно кивнул.

– Проходы в другие залы. В этом подземелье, наверное, вся община похоронена. Неудивительно, что пустырь над склепом привлекает столько нечисти. Здесь очень сильное поле некромантических заклинаний, понимаешь?

Я важно кивнул. Как же, слыхали, не в лесу живем.

– Выбросы черной магии, нарушенные линии измерений и все такое, верно? – Вот тебе, не умничай! И добавил, порадовавшись изумленной роже Книжника: – Был у меня один знакомый некромант… его демон съел.

Под конец нам все-таки повезло. Лестница закончилась небольшим полуразрушенным порталом. Больше всего я опасался, что выход из склепа окажется завален какой-нибудь дрянью или вовсе замурован – не зря же о чокнутых общинниках уже лет сто никто не вспоминал. На деле так оно и было. Вместо выхода из склепа мы увидели плотно заложенную булыжником арку. Для верности камни были обмазаны глиной. Не учли строители только одного: неумолимого времени. За прошедший век земля под аркой подалась, дождевая вода размыла фундамент, и свод арки рухнул. Стена с заложенным входом и основание слева каким-то чудом еще держались, но с другой стороны виднелась огромная дыра, из которой тянуло обычными запахами Пустыря. Я торопливо выбрался наружу.

После мрачных подземелий Упыриный Пустырь со всеми его демонами, чудовищами и прочей нежитью показался мне просто райским местечком. Просторно, небо видно, и ветер гуляет. Хорошо! Книжник, видать, почувствовал то же самое, потому что факел отшвырнул с наслаждением.

– Мы все еще живы, Дартч! – я ухмыльнулся. – Ты Книгу не потерял? А то придется снова в подземелья лезть.

Книжник шутки не понял, проверил на всякий случай Книгу за пазухой, посмотрел на меня внимательно.

– Чего ты радуешься? Как торчали посреди Пустыря, так и торчим. И неизвестно, что дальше будет.

Словно в подтверждение его слов, откуда-то из глубин склепа донесся грохот магического разряда и многоголосый призрачный вздох.

– Слыхал? Мертвяки выход штурмуют. – Я торопливо поднялся на ноги. – Сдается мне, мы весь склеп растревожили. И то сказать, дождались они своего часа, лучше не придумаешь. Если выберутся наружу, этот пустырь точно Упыриным станет.

– Нечего шутить, Рист! Здесь выход только заклинания стерегут, там, где мы провалились, и вовсе земля оседает. Они точно скоро выйдут. Всей общиной, понимаешь? Что же будет, а?

– Ничего не будет. Ну, вылезут из склепа, погуляют немного по Пустырю и – назад, в могилки. Баиньки. Небось не коровы, не разбредутся. Наверняка за сотню лет попривыкли на одном месте.

От моих неуклюжих шуток Книжник ощутимо вздрогнул, спрыгнул с кучи и побрел прочь. Я пожал плечами. Странный он какой-то. То запросто мертвяков огнем поджаривает, то чувствительным делается, как невинная дочка мельника.

Мы успели отойти на полсотни шагов, когда это началось. Освещаемая призрачными вспышками земля вокруг нас закипела и стала оседать. В образовавшихся глубоких ямах копошилось что-то темное, шевелящееся. Одновременно над Пустырем прокатился бесплотный вздох.

Книжник первым понял, что произошло, и дернул меня за руку.

– Бежим! Ради святых небес, бежим! Не Помнящие Зла пробуждаются! Все сразу!

Мы понеслись, не разбирая дороги, а вокруг нас земля продолжала бурлить и сползать в огромные ямы.

Одна из таких ям разверзлась прямо у нас на пути. Книжник, недолго думая, взял левее.

– Великие боги, какой огромный склеп!

Только теперь до меня дошел весь ужас. Мертвяки действительно дождались своего часа! Склеп Не Помнящих Зла разрушался, выпуская нежить на свободу!

Мы убегали со всех ног, плевав и на демонов, и на все остальное. И мы почти успели. Уже на самой окраине Пустыря несколько мертвяков перерезали нам дорогу. Не останавливаясь, я врезался прямо в них, круша направо и налево. Когтистые пальцы скользнули по лицу, разодрав щеку, но мы уже проскочили, ныряя в узкие переулочки. Зомби с неожиданным проворством бросились в погоню, я дернул Книжника к ближайшему заброшенному пакгаузу. Сырой холодный воздух разрывал легкие, с яростным хрипом вырывался из груди. Надо было хоть немного передохнуть.

Книжник нырнул в пакгауз первым, ухитрившись пробурчать что-то про опасности, таящиеся в темноте. Я влетел следом и что есть силы навалился на ржавую дверь. В проеме мелькнула уродская морда мертвяка, я поднажал, дверь со скрипом захлопнулась. Вместо засова я пристроил меч, потом, уже не спеша, нащупал в углу подходящую жердину.

Тому, что нас до сих пор не съели, я уже и удивляться перестал.

45

Внутри пакгауза было темно, пусто и гулко, воняло плесенью и перебродившим вином, но все перевешивали два неоспоримых преимущества: мощная, обитая железом дверь с тяжелым дубовым засовом и отсутствие окон. Подперев дверь для верности еще и обломком доски, я сполз на землю и перевел дух. Славно! Если мертвяки за нами и погнались, с такой дверью им не справиться. Побродят вокруг да и отвалят восвояси. Снова махать мечом мне вовсе не улыбалось.

Снаружи поскреблись, послышалось утробное рычание, но я только сплюнул. Открою я вам, как же!

Судорожно щелкая огнивом, Дартч запалил воткнутый в стену факел. Горящая смола сухо затрещала, стало чуть светлее. Книжник с ужасом посмотрел на дверь, за которой все еще шуршали мертвяки, придвинул на всякий случай пустую бочку, а сам сел поодаль, на кучу ветхого тряпья. Книгу положил на колени, словно величайшую ценность.

Я смотрел на его шевеления без энтузиазма. Вот пожрать бы чего-нибудь… и костерок какой, чтобы согреться. И вина. И еще…

– Есть хочется, – сказал вдруг Книжник, словно угадав мои мысли. – Хоть бы корочку, а то скоро наружу пойду, к мертвякам. И еще посмотрим, кто кого съест.

– Не надо мертвяков есть. – Я сделал серьезное лицо. – У них мясо гнилое, отравиться можно. Лучше уж по-обычному, по-людски перекусить.

На извлеченную мной краюху Книжник уставился как на божественное знамение. Жестом фокусника я переломил хлеб пополам и небрежно бросил ему половину. Книжник жадно схватил, вгрызся и только потом, набив рот, вопросительно уставился на меня.

– Старые запасы. Тот еще, тюремный. С опилками.

– Ты его что, с собой таскал?!

– Не тебя ж было слушать. Харч – он завсегда пригодится, мало ли. Вина, правда, нет. Я флягу на Пустыре потерял. Ладно хоть пустую.

Книжник покачал головой, то ли сочувствуя, то ли сожалея, но промолчал. Потише стали и мертвяки царапаться – слушают небось, как мы чавкаем.

– Как же этот чертов склеп раньше никто не нашел?

– Почему никто не нашел? Кто-то же назвал пустырь Упыриным. Спустился в склеп, убедился, что там упырей целая прорва, и назвал. Еще и вход заложил.

Книжник только крякнул от досады.

– Видишь, как все просто? Будут еще вопросы – спрашивай. И главное, меня держись. Я парень не жадный, если что имею – завсегда поделюсь. Сказал «жрать хочу» – вот тебе пожрать, сказал «Книгу Ветров надо» – получи Книгу. – Через силу поднявшись, я пересел на разбитый ящик в углу. Сидеть все равно было жестко, руки-ноги ныли, но выбирать не приходилось. – Ну, и что мы теперь делать с ней будем?

– Сушить! – На сытое брюхо Книжник бодрее не стал. – Как ты сам не понимаешь: эта книга бесценна! Нельзя так с великой реликвией обращаться! Додуматься только – в грязной луже спрятать! На всем Пустыре места другого не было!

– Извини, не выбирал! – Я тоже разозлился. – Тебе-то чего? Ты что, ее мокрую прочитать не сможешь?

Книжник мрачно покосился на Книгу, дожевал горбушку. Его все еще била дрожь, но со страхом озираться на дверь он перестал. Хороший признак. Я вздохнул. В конце концов, Дартч смелый мужик, хоть и грамотей. Демонов боялся, а все равно со мной на Пустырь пошел. За идею. А страх что, бесстрашными бывают только от дурости.

– Мокрая, сухая… Книга Ветров – уникальный артефакт! Ошибиться я боюсь, когда читать стану. Заклинания, что в ней записаны, очень мощные. Они используют великие древние потоки энергии невообразимой силы, любая ошибка, любое неверно произнесенное слово может привести к страшным последствиям!

– Это я понимаю. – Я смахнул со лба мокрые волосы. – Я другого не понимаю. Как можно ошибиться, ежели в Книге все черным по белому написано?

– Это ж руны! Тайные письмена древних мудрецов! А мудрецы – они же, сам знаешь, все чокнутые поголовно! Каждый считает себя самым умным, что хочет, то под этими рунами и разумеет. Опять же, кому охота делиться добытой мудростью с другими? Вот в результате и получается, что письмена в манускриптах вроде и одинаковые, а смысл не поймешь. Сиди над уже написанным ночами напролет, сам додумывайся.

– Ну и гады! – искренне сказал я.

– Точно. А если руны еще и стерлись от влаги – вовсе беда. Поди разбери, была там какая-нибудь закорючка или нет. И как решишь, так и смысл заклинания по-разному повернется… Ты чего, а?

Я встал, задумчиво поглядел на Книжника.

– Ты, конечно, шибко грамотный, даже прозвище твое – Книжник. Только вот слушаю я тебя, слушаю, и вроде как получается, что не совладать нам с этой Книгой Ветров. И руны там сложные, и водой попорчены, а писали Книгу и вовсе самые сволочные из мудрецов.

– Ну, не так уж все плохо, – Книжник замялся. – Хотя…

– Если не так наколдуем и только хуже станет, так лучше и не начинать вовсе.

– Хуже не будет, – Книжник вздохнул, ссутулился и как будто даже стал меньше ростом. – Некуда хуже. Сам видишь, что творится. Врата Нереальности открываются, демоны в наш мир ринулись, того гляди Несущий Безмолвие за дело возьмется. И еще некромант, что от тебя сбежал, где-то бродит.

– Ну, за этого ты не переживай. Как упустил, так и выловлю.

– И с рунами как-нибудь совладаем. Про трудности магических текстов я тебе просто так рассказываю, вообще. А тут – особый случай, Книга Ветров – вещь известная. И кто составлял – известно, да и задумывалась она не как сборник мудрости, а вроде как оружие. Вот ты, воин, скажи, что самое главное в хорошем мече?

– Сталь хорошая. – Уже сказав, я засомневался. – Или нет, важнее, чтобы клинок в руке послушно лежал, чтобы удар прикидывать, еще из ножен доставая.

– Во. Чтоб в руке лежал! – Книжник поднял вверх перепачканный палец. – А в чьей руке?

– Ну… известно в чьей, – от дурацкого вопроса я растерялся. – У наемников даже поговорка есть подходящая: кто за рукоять схватился, того и меч.

– Вот именно. Меч – это что? Оружие. И Книга Ветров оружие. Стало быть, и руны в ней так написаны, чтобы любому магу понятны были.

– А ты что, маг?

– Нет, конечно. – Книжник потупился. – Но книгами магическими и всякими такими свитками давно торгую, кое-что уже запомнил. А кое-что странники подсказали, которых на ночлег пускал. Вот, помню, гостил у меня один монах…

– Погодь ты с монахом-то. Ты главное скажи: сумеешь заклинания прочитать или нет?

– Сумею… наверное. Не все, конечно, только самые простые. Главное – Врата закрыть, а демоны как почувствуют, что проход закрывается, сами обратно в Нереальность уйдут.

– Лишь бы почувствовали. – Я старался не думать о плохом, но перспектива отлавливать на улицах уцелевших демонов меня пугала.

– Почувствуют. – Книжник ухмыльнулся. – Если заклинание сработает, все почувствуют. И демоны, и мы, и некромант твой. Вся Калунта почувствует. У боевой магии, понимаешь, один недостаток есть. Бьет она, конечно, сильно… но не шибко прицельно. За это нынешние колдуны ее и не любят. Грубая штука. Пока Врата закрываем, можем и землетрясение устроить, и ураган. Или шторм у побережья, такой, о котором после еще лет сто рассказывать будут.

– Стой-ка. – Я замер, стараясь не упустить неожиданную мысль. – Говоришь, почувствует некромант, как мы с Книгой балуемся? Замечательно. Просто отлично.

Книжник посмотрел на меня с нескрываемым удивлением. Я широко улыбнулся.

– Значит, его и ловить не придется! Сам придет, за Книгой Ветров. Для него ж эта Книга – лучшая приманка. Если почувствует, сразу явится. Точно.

Книжник мелко содрогнулся.

– Слушай, Рист, он ведь того… не один придет. Со слугами. С демонами, которых подчинить успел. Я тут думал, как бы нам спрятаться получше, а ты хочешь его приманивать.

– Трусишь, Книжник, – я ехидно оскалился. – Думаешь, что рядом с тобой не воин, а так, кривой недомерок. К тому же идиот. А я ведь за такое могу и в ухо дать, даром что ты вслух не сказал.

Дартч шутки не понял, изменился в лице, попятился.