Элитный снайпер. Путешествие в один конец Макьюэн Скотт

38

Вашингтон

Кофейня Starbucks

Спустя две недели после того, как скандальное видео о жестоком изнасиловании Сандры Брукс попало в СМИ, Клетус Вебб зашел в Stаrbucks, где Тим Хаген, военный советник президента, попивал двойной латте и читал Washington Post. Хаген отложил газету в сторону и встал, чтобы пожать Веббу руку. Оба они пересели за столик в пустом тихом углу.

— Поскольку оба наших начальника по уши в грязи, — начал Хаген, — я подумал, что было бы неплохо нам встретиться один на один.

Вебб еще не встречался с тридцатилетним Хагеном наедине, но много слышал об этом невысоком тощем человеке. Тот обладал фотографической памятью и уже в двадцать четыре года получил степень кандидата наук и магистра бизнеса в Массачусетском Технологическом Институте. Он окончил курс бизнес-администрирования по программе Leaders for Global Operations, а также получил ученую степень по специальности «Вычислительные методы в области аэрокосмической техники». Оставалось только гадать, почему с таким образованием он стал работать на правительство. Многие считали, что его привлекала власть.

Вебб не был уверен, что придумает что-то такое, что сделает их встречу продуктивнее, поэтому прямо спросил:

— Чего вы хотите?

— Как вы знаете, — сказал Хаген, — на прошлой неделе президент приказал окружить Панджшерское ущелье, чтобы прекратить поставки и остановить поток повстанцев, наводняющих Базарак.

— Да, он приказал вопреки нашей инструкции, — ответил Вебб, задумавшись, кто повлиял на президента: сам Хаген или объединенный комитет начальников штабов. — Он хочет принять жесткие меры против похитителей, но это не сработает.

— На мой взгляд, вы были правы, — признался Хаген. Вытащив небольшой портативный компьютер из футляра, открыл его и воткнул пару наушников, которые протянул затем Веббу. Агентство национальной безопасности перехватило это видео в Интернете шесть часов назад. Они следят за перепиской Аль-Джазиры по электронной почте большую часть времени — это, кстати секретная информация, — и ожидают, что Аль-Джазира скоро выйдет в эфир.

Вебба не удивило, что в этом замешано АНБ. Они следят за каждым закоулком на планете, где только есть доступ к Интернету, за исключением разве что Китая, где правительство само контролирует сеть. Вебб надел наушники и пересел на сторону Хагена, чтобы больше никому не было видно, что происходит на экране.

— Хочу вас предупредить: разрешение низкое. — Хаген нажал Play.

На экране появилось избитое, перепуганное лицо уорент-офицера Сандры Брукс. Кадр отдалился: стало видно, что голая Сандра привязана к кровати.

— Пожалуйста, не делайте этого, — сказала она кому-то за камерой. Сменился ракурс съемки, и в кадре теперь был развалившийся в кресле улыбающийся Аасиф Кохистани.

— Приветствую вас, — обратился он по-английски, — и пусть вас благословит Аллах. Американские войска окружили Панджшерское ущелье, отрезав нас от остального мира, чтобы наши жены и дети голодали. Этого нельзя терпеть.

Он подал сигнал оператору, чтобы в кадр попала Сандра.

Теперь голос Кохистани звучал за камерой.

— Сандра, скажи своему президенту, что ты хочешь, чтобы он сделал.

Сандра рыдала от страха и от стыда и даже не могла взглянуть в объектив.

— Я хочу, чтобы он убрал наши войска.

— Почему?

— Потому что, если он этого не сделает… — Сандра стала всхлипывать.

— Скажи же ему! — выкрикнул Кохистани.

— Потому что мне отрежут пальцы на руках и на ногах.

— А потом?

— Мои руки и ноги, — проговорила она и зарыдала еще сильнее.

Кохистани сказал что-то по-пуштунски, и в кадре появился Рамеш, держа в руках инструмент, похожий на большой секатор. Он схватил Сандру за левое запястье.

— Нет! — закричала Сандра, отчаянно борясь с кожаными ремнями, которыми она была привязана к деревянной кровати. Она сжала руку в кулак, но Рамеш легко поддел кусачками ее свободный палец и отрезал его. Она заорала от боли и ужаса, кровь побежала из обрубка ручьем.

Рамеш освободил от ремней ее кисть и направил ее в объектив камеры, чтобы было лучше видно, что палец действительно ампутирован. В другой руке он держал отрезанный палец.

Сандра отдернула руку и зажала губами кровоточащий обрубок. Спустя мгновение она повернулась к краю кровати; началась рвота. В кадре снова появился Кохистани. На этот раз он уже не улыбался.

— Это ваша работа, господин президент, это вы сделали, а не кто-то другой! Уберите войска, не то за каждый просроченный день мы будем отрезать вашей женщине по пальцу. Попытаетесь ее спасти — мы ее мигом убьем. Выполняйте наши требования — иначе она умрет!

Оператор направил камеру на Сандру: рыдая, она прижимала к грудям истерзанную руку, по-прежнему зажатую в кулак, откуда сочилась кровь, окрашивая грудь и живот в красный цвет. Видео закончилось, экран погас.

Хаген опустил экран компьютера.

Вебб вынул из ушей наушники и, поеживаясь, пересел на свое место.

— Президент уже смотрел?

— Да, — ответил Хаген. — Сегодня у нас было собрание с вашим начальником и с комитетом начальников штабов.

— Он хотел посоветоваться?

Хаген покачал головой.

— Он уже отдал приказ, чтобы войска покинули долину реки Панджшер. Собрание было по другому поводу: надо было убедиться, что на этот раз никто из спецназовцев не станет действовать без приказа. Он хочет, чтобы никто и ничто не усложняло положение Сандры.

— Хорошо, — понял Вебб. — А что, собственно, от меня требуется? Шройер не собирается идти путями, которые усложнили бы имеющиеся обстоятельства.

— Я это понимаю, — ответил Хаген. — Я надеюсь, что мы с вами вдвоем можем взглянуть на эту проблему в глобальном масштабе.

Вебб помрачнел.

— В каком еще глобальном масштабе?

— Вполне очевидно, чего добивается ХИК, — начал проливать свет на свои слова Хаген. — Они используют Сандру, чтобы выставить США дураками, — и у них это получается.

— Ну конечно, — согласился Вебб, согнув плечи и тут же их выпрямив. — Вы говорили это президенту?

— Разумеется, говорил, — ответил Хаген, — но… это только… это должно остаться между нами.

— Хорошо.

— Президент отреагировал на это видео как рядовой человек. Можно сказать, он принял его слишком близко к сердцу… он боится, что видео отразится на его президентском сроке.

— И по-вашему, это значит «отреагировал как рядовой человек»? — Вебб откинулся на спинку стула.

Хаген пропустил его слова мимо ушей.

— Пару недель все шло хорошо. Да, на него обрушилась вся эта шумиха из-за видео с изнасилованием, но после того как он выступил по телевидению с заявлением, что талибский насильник арестован, все вроде бы утряслось. Однако второе видео жестче первого, и последствия будут еще страшнее, и мы практически не можем этого избежать. Президент приказал окружить долину реки Панджшер, и Сандру из-за этого изувечили — примерно так это будет выглядеть в глазах общественности.

— Прошу прощения, — вставил Вебб, делая вывод, что Хаген хладнокровен, как рептилия, — но я не понимаю, как это относится к нам с вами. Пусть эту проблему решают люди с другим уровнем зарплаты и с другими полномочиями, чем у нас.

— Согласен, — ответил Хаген, отпивая латте. — Но президенту нужно поменять решение, и только я могу повлиять на это. Если вы в свою очередь посоветуете Шройеру то же, что и я, то мы сможем полностью изменить мнение президента. Я сейчас не строю иллюзий, но попытаться, думаю, стоит.

Веббу становилось все труднее скрывать раздражение.

— Что я должен посоветовать?

— Полномасштабную атаку на Панджшерское ущелье. Это прекрасная возможность ликвидировать сразу сотни боевиков ХИК. Они совершают серьезную тактическую ошибку, чтобы стратегически выиграть.

— Да, но в их руках Сандра. И они, несомненно, свой промах кроют этим козырем.

— Если только мы позволим им сделать это, — жестко ответил Хаген. — Ты должен смотреть на это с точки зрения математики, Клетус. Сандра все равно умрет. Ты это знаешь, я знаю, даже она — и то знает! Если уж она умрет, то почему не во время спасательной операции? Почему бы не пойти ва-банк? Почему бы не использовать эту попытку в качестве предлога и не ликвидировать как можно больше боевиков? Эти бредовые фанатики скорее всего захватят Афганистан сразу, как только мы уйдем оттуда. Мы не можем позволить своей гуманности застилать нам целую панораму иного масштаба.

— О каком глобальном масштабе вы все время твердите?

— Очень просто. Если мы сровняем это ущелье с землей, включая все и вся, то никогда больше ни один фанатик не унизит гражданку Америки.

39

Афганистан

Военно-воздушная база Джалалабада

Настроения на базе царили довольно мрачные. Весть о том, что Сандре отрезали палец и войска должны покинуть долину, нанесла сокрушительный удар по духу солдат. По крайней мере, пока Базарак был в окружении, они чувствовали, что какие-то шаги по спасению Сандры предпринимаются. Впрочем, сейчас тягостные чувства, переполнявшие ее родных «ночных сталкеров», рейнджеров и «морских котиков» оттого, что Сандра так и осталась у противника (с чем не могли смириться американские военные), пошли на убыль: ведь некоторые из американцев рискнули организовать несанкционированную операцию, пусть даже под угрозой тюремного срока.

Разговоров об очередной операции велось мало и вполголоса, только чтобы выпустить пар, и уж конечно, никогда ничего не произносили перед офицерами вслух. Президент дал ясно понять генералу Кутюру, что любая попытка провести неофициальную операцию будет караться по всей строгости Единого свода военных законов, и поэтому все дорожили карьерой и не хотели никаким образом вовлекаться в такие опасные мероприятия.

Мнения по поводу отступления от Панджшера разделились поровну. Часть военных сочувствовала президенту, хотевшему освободить Сандру от мучений. Вторая половина, напротив, примерив на себя положение Сандры, похвалялась, что они готовы прямо сейчас броситься в бой и стереть Базарак с лица земли. Пусть лучше Сандра погибнет во время сражения, чем ее замучают мусульманские фанатики.

Недавно выписавшийся из больницы капитан Кроссвайт приковылял в ангар, в помещение для дежурных экипажей, где Гил, Стиллард и другие спецназовцы, многие из которых участвовали в операции «Ограбление банка», курили сигареты и пили из пары фляжек, передаваемых по кругу, запрещенное виски.

Гил стряхнул пепел в помятую жестяную банку и улыбнулся.

— А я думал, ты уже летишь обратно в Кандагар.

— Хрен вам, — сказал Кроссвайт, протягивая руку, чтобы взять сигарету у самого молодого бойца, сидевшего у стены. — Они не хотят меня туда отправлять. — Он затянулся и вернул сигарету обратно. — Я же теперь персона нон грата. А скоро буду и вовсе бесславно демобилизован или еще что похуже. — Он подмигнул Стилларду. — Как и мой дружок.

Стиллард рассмеялся.

— Будь я на десять лет моложе, я бы решился на штурм ущелья. Но, так как я уже стар, никому от этого не лучше. Старость не радость, ребятки, запомните это.

Раздались дружеские смешки.

Кроссвайт присел и взял в руки фляжку.

— А как насчет тебя, поддержал бы атаку? — спросил Гил.

— Ну, нет. — Кроссвайт опрокинул фляжку. — Спасибо, только этого мне не хватало. Я только что столкнулся у больницы с Джоном Бруксом. Он сказал, что прилетел сюда поблагодарить меня за то, что пытались спасти его жену. Я сказал, что не стоит меня благодарить, и спросил, может, он зайдет сюда и скажет спасибо остальным участникам операции? Но он просил сделать это за него. Он ужасно подавлен. По-моему, он узнал, что Сандре пару часов назад отрезали палец. Сказал, что ему не хотели об этом сообщать.

— А можно ли их в этом обвинять? — спросил Альфа.

Лицо капитана вспыхнуло, когда он заприметил Альфу.

— Эй, прокаженный. Будешь много щелкать клювом — отвалится.

Все дружно расхохотались, а Альфа вскочил и, встав в центр круга, показал неприличный жест двумя руками.

— Вот вам, придурки! — Он забрал свои вещи. — Зассали? Никто из вас мне ничего не сделает.

Даже Гилу было сложно подавить улыбку. Заметив краем глаза, что Фарух подает ему сигнал, призывая выйти наружу, он выскользнул из ангара, когда стали шутить о том, как облажался Альфа во время операции.

— В чем дело? — осторожно спросил Гил, ожидая, что Фарух снова будет жаловаться на допрос Наима.

— Мне надо с вами поговорить, — сказал переводчик. — Наедине.

— Послушай, Фарух, если речь о допросе…

— Нет, тут другое, — шепотом произнес Фарух.

— Хорошо, идем. — Гил завел его за ангар, где они взобрались в кузов военного грузовика.

— Ну, в чем дело?

Фарух посмотрел на него, все еще раздумывая, рассказывать или нет.

— У меня в Базараке семья.

По телу Гила пробежали мурашки.

— Семья? Насколько большая?

Фарух пожал плечами.

— Дяди, племянники. Они еще воевали с Масудом[78] против русских.

— Ты сможешь пробраться туда?

Фарух кивнул.

— Мои дяди за меня поручатся. Никто из них не знает, что я работаю в американском спецназе.

Гил мысленно был уже на полпути к Базараку.

— Думаешь, ты сможешь пойти туда и найти, где держат Сандру? Ты хочешь попытаться?

— Да, — ответил Фарух. — Хотя немного волнуюсь. Я не доверяю ЦРУ.

— Не беспокойся, — заверил его Гил. — Мы им не скажем. Мы сохраним это строго между нами. Но прежде мне нужно добыть санкцию.

Фарух смутился.

— Разрешение? Ты же не хочешь предупреждать SOG.

— Они тут ни при чем. — Гил похлопал его по плечу. — Я собираюсь получить разрешение у более важных ребят. Давай встретимся через два часа здесь же.

Гил зашел в казарму, откопал iPhone, который он получил от Джо в ночь перед операцией «Коготь тигра». Тогда было оговорено, что Гил заимствует КПК на неопределенный срок.

Он набрал подробное сообщение и отправил его в Лэнгли, штат Вирджиния[79]. Затем лег на кровать и вздремнул. Через час он получил объемный ответ на свое сообщение, спрыгнул с кровати и пошел искать майора Джона Брукса.

40

Афганистан

Военно-воздушная база Джалалабада

Майор Джон Брукс сидел в одиночестве в столовой, теребя в руке пирожок с говяжьим фаршем, как вдруг напротив него сел человек, которого он впервые видел.

— Джон Брукс, верно? — сказал незнакомец.

Брукс, которому явно не понравилось такое вторжение, взглянул на мужчину.

— А вы кто такой?

— Меня зовут Гил Шеннон. Я друг Дэна Кроссвайта. И я также знаком с вашей женой.

Брукс был кареглазым крупным мужчиной с широкими плечами, которые из-за тяжести событий последних дней странно опустились. Он заметил значок орла с трезубцем на форме Гила.

— Вы тоже участвовали в операции «Ограбление банка» вместе с Кроссвайтом?

— К сожалению, нет, — вздохнул Гил, усаживаясь поудобнее. — Я застрял в госпитале с ранением в ягодицу. Хотел бы поговорить конфиденциально.

Брукс оглядел столовую. Ближе всего — через пять столов — сидела пара гражданских специалистов по анализу разведданных.

— Я слушаю.

Гил понизил голос и придвинулся вперед, сохраняя обычное выражение лица.

— Если я смогу достать местного жителя из Базарака, который укажет на дом, в котором находится Сандра, разрешишь ли ты пойти и вызволить ее оттуда?

Брукс еще раз взглянул на аналитиков, которые с любопытством на него посмотрели, а потом снова принялись за еду.

— О чем это ты?

— Так да или нет?

— Нет, — ответил Брукс. — Уже и так чуть не погибло десять человек. Двоим грозит трибунал. Она не хотела бы, чтобы кто-то еще рисковал. И вообще, что может сделать один человек?

Гил пожал плечами.

— Это зависит от человека, сколько в нем храбрости. А еще, что важнее, от того, поддерживает ли его самолет Spectre[80].

Брукс покачал головой, думая, что Гил просто геройствует.

— Нет. Я ценю твое желание помочь, но все-таки нет. Пусть Госдепартамент ведет переговоры о ее освобождении, так для Сандры будет лучше.

— Джон, не обижайся, но это же просто дерьмо собачье, и ты это сам знаешь. Она в руках у ХИК, а эти люди собираются захватить страну, как только мы отсюда уйдем. Проявляя жалость и слабость, власть не захватывают.

Брукс внимательно смотрел на него, но лицо омрачилось смесью страха и злости.

— Думаешь, я хочу сейчас слушать твою брехню?

Гил продолжал говорить так же тихо.

— У меня есть план, как освободить твою жену. Ты за или против?

Брукс заметил, как встают и уходят аналитики, затем тоже тихо сказал:

— Что такого в тебе особенного, а? Почему я должен доверять жизнь жены какому-то подозрительному обдолбанному придурку, который жаждет сдохнуть на поле боя?

Глаза Гила загорелись.

— Потому что я… потому что эта операция… еще один… путь без возврата.

Брукс откинулся на спинку стула. Всего лишь несколько людей на земле знало об операции «Путь без возврата», во время которой пилот транспортного самолета MC-130H Combat Talon II[81] эвакуировал из Китая главстаршину Гила Шеннона путем подхвата человека с земли (система STAR). Впервые ЦРУ применило такой способ во время Вьетнамской войны. Из соображений конфиденциальности Бруксу имя Гила никогда не называли и даже не позволяли увидеть его лицо.

— Так это был ты, — тихо заключил он.

— Если меня не смогли замочить полмиллиарда визгливых китайцев, как же с этим справятся духи?

— В Панджшерском ущелье у ХИК порядка тысячи бойцов.

Гил хмыкнул.

— Так это в горах. А в самом Базараке их не больше пары сотен.

— Как ты вычислил, что именно я был в кабине, когда тебя эвакуировали? — поинтересовался Брукс. — Нам же запретили разглашать личности.

— Однажды вечером мы с Сандрой разговорились, — пояснил Гил. — Мы приземлились здесь после учений на границе с Пакистаном. Немного посмеялись… она вспомнила, что ее муж летел как-то раз через Манилу… вопрос за вопросом… ну, ты знаешь, как это обычно бывает.

Брукс не смог сдержать улыбки.

— Ну, да, она у меня такая, вечно рот не закрывается. А вы знаете, что было между ней и капитаном, как его там?..

— Шон Бордо?

Брукс потупил взгляд и кивнул.

— Ничего о них не слышал.

Брукс взглянул на него.

— И что это значит?

— Они хорошо общались. Я часто это замечал, но мне и в голову не приходило, что между ними что-то есть. Говоришь, у тебя в Маниле нет надежных товарищей? На кого можно положиться?

Брукс пожал плечами.

— Ты и вправду думаешь, что ее можно вызволить оттуда?

— Я думаю, мы можем вызволить ее оттуда.

— Предположим, я соглашусь. Что от меня потребуется?

— У тебя есть друзья в 24-й эскадрилье? Я имею в виду настоящих, смелых друзей?

Под 24-й эскадрильей подразумевалась 24-я тактическая спецэскадрилья ВВС США, базирующаяся в Форт-Брэгге.

Брукс улыбнулся.

— Смотрю, у тебя бронированная задница.

Гил повернулся и пощупал раненую ягодицу.

— Давно я не проверял, как там у нее дела.

— Сколько людей нам потребуется?

— Нам нужны люди тебе в компанию на самолет Spectre… еще несколько — на пушки… и еще парочку на систему STAR.

— На систему STAR? — удивленно спросил Брукс. — Которая будет на Spectre? Но ее не ставят на самолет «С-130». Тот «небесный крюк»[82], которым тебя эвакуировали… это было специальное оборудование, которое разобрали в ту же ночь.

— А что, если я скажу, что на авиабазе ЦРУ на острове Диего Гарсия[83] есть один такой Spectre, оснащенный системой STAR?

У Брукса холодок пробежал по телу.

— Хотелось бы спросить, откуда такие данные?

— Я и сам узнал об этом десять минут назад, — признался Гил. — Я отправил сообщение своему другу, какие у него есть соображения насчет операции, и он предложил использовать Spectre. Я доверяю тебе информацию, о которой знают только два человека: я и Джон. И то лишь потому, что от нее зависит жизнь Сандры. Я связался с Лэнгли, у меня есть связи с верхушкой, с человеком, которого я сам никогда в жизни не встречал. Если мы решимся на эту авантюру, это может стоить ему карьеры, но он хочет рискнуть… при условии, что ты тоже рискнешь и поведешь этот самолет.

— Прямо с острова Диего Гарсия?

Гил повертел головой.

— Если пообещаешь мне в течение суток собрать команду, тогда этот чудесный самолет волшебным образом появится сегодня на площадке в половине первого ночи.

Улыбка проступила на лице Брукса.

— Теперь я понимаю, почему именно тебя послали в Китай. Ты точно шпион.

— Не-е, — заверил его Гил. — Вот мой отец однажды спас жизнь одному шпиону во Вьетнаме.

— Хорошо, — согласился Брукс и раскрыл карты. — Через двенадцать часов здесь будет один экипаж, но послушай, смельчак… все они в самовольной отлучке, поэтому нам надо их надежно спрятать.

— Черт, Джон, мы же в огромной песочнице. Тут столько места, чтобы зарыться с головой.

Часом позже Гил сидел на своей койке и звонил жене по спутниковому телефону, который он у кого-то одолжил.

— Привет, красотка. Это я. Извини, что разбудил.

— А я и не спала, — ответила Мари. — Я лежала и ждала, пока ты позвонишь.

— Да ладно? Я только полчаса назад решил тебе позвонить.

— Понятно, — ответила она, по-девчачьи зевая. — Я сама проснулась полчаса назад — почувствовала, что ты позвонишь. Вот и ждала.

Гил сам не знал, рад он был это услышать или нет. Он не верил в предзнаменования, в добрые ли, в недобрые ли, но это совпадение показалось ему странным.

— Все в порядке? Мама, Осо, лошади?

— Да. Все отлично. Что случилось?