Хранилище Литтл Бентли
— Боюсь, мисс Дэвис, у вас нет выбора. У директора сегодня выходной, и в его отсутствие вы остаетесь за главного.
— В таком случае нужно его вызвать…
— Опять же, ссылаясь на «Библию сотрудника»: директор не может принимать никаких решений в свой выходной. Эти обязанности автоматически и окончательно переходят к заместителю директора. — Он взял Сэм за руку, увлекая ее к двери. — Идемте.
На Шеннон менеджер по кадрам не обратил внимания, сестра о ней забыла, но она тем не менее пошла следом за ними, шагнула в дверь и спустилась по короткой лестнице на следующий подземный уровень.
Ей еще никогда не приходилось бывать здесь, и она остановилась и огляделась по сторонам, чувствуя страх. Стены были черные. Как и потолок. Как и пол. Скудное освещение обеспечивали лишь кованые чугунные подсвечники с красными лампами в виде языков пламени.
Десять или двенадцать сотрудников выстроились в обычные два ряда посреди помещения с высокими сводами. Шеннон мысленно отметила, что при таком освещении, в этой комнате, люди в стилизованной кожаной одежде напоминали средневековых палачей.
Членов инквизиции.
Сэм и мистер Лэм прошли между двумя рядами, выстроившимися вдоль стен комнаты.
Зал наказаний.
Двое необыкновенно высоких мужчин в блестящих черных куртках вкатили столик со сверкающими инструментами из нержавеющей стали, которые Шеннон видела впервые в жизни. Мужчины тотчас же удалились через ту же боковую дверь, в которую вошли, и мистер Лэм с любовью провел рукой по какому-то предмету, напоминающему нож.
Шеннон вдруг поняла, что Джейку сейчас будут делать больно.
Его убьют?
Нет. Даже «Хранилище» не пойдет так далеко. Не сможет. Это противозаконно. Да, Джейка будут бить. Унижать. Карать. Но его не убьют.
Впрочем, так ли?
Шеннон осталась стоять в дверях, наблюдая за тем, как разворачиваются события. Она не только нервничала, переживала и боялась, но… было и еще что-то. Что-то личное. Ведь речь шла о Джейке. О ее Джейке. Он подонок и козел, и Шеннон не сомневалась в том, что он действительно стянул шоколадный батончик, пытаясь подцепить эту сиськастую крошку, однако из этого не следовало, что он заслуживает смерти. Глупость не карается высшей мерой.
И «Хранилище» не имеет права выступать в качестве судьи, присяжных и палача.
Смерть? Высшая мера? Палач?
Шеннон вдруг поймала себя на том, что все эти слова пришли ей на ум совершенно естественно, что в этой похожей на преисподнюю черной комнате они не показались ей притянутыми и не к месту.
Но ведь это же Америка. Здесь по-прежнему действуют законы. Применительно к «Хранилищу» и отдельным людям. Если Джейк сделал что-то противозаконное, «Хранилище» может его уволить, может предъявить ему обвинение и преследовать его в судебном порядке, однако применить к нему меры физического воздействия «Хранилище» не имеет права.
Шеннон не могла оторвать взгляд от двух рядов облаченных в кожу сотрудников и своей сестры с мистером Лэмом, озаренных мерцающим светом красных светильников.
Нет, неправда.
«Хранилище» может сделать Джейку больно.
И сделает.
И никто не будет в силах ему помешать.
Шеннон почувствовала, как ее захлестывает тошнота. Несмотря ни на что, даже после того, что произошло во время зачистки, она, наверное, где-то в потаенных глубинах своего сердца по-прежнему любила Джейка.
Обернувшись, Сэм перехватила ее взгляд.
— Наверное, тебе лучше вернуться на свое рабочее место, — сказала она.
Ее голос, сильный и властный, отчетливо прозвучал в Зале наказаний.
Шеннон молча покачала головой. Во рту у нее пересохло, она не могла говорить.
— Это не предложение, — сказала сестра. — Это приказ.
В его голосе прозвучали жесткие командные нотки, но также и забота, любовь, скрытая от всех, кроме самой Шеннон, и она поняла, что ей лучше уйти. Стоявший рядом с Сэм мистер Лэм ухмыльнулся.
Шеннон отвернулась в сторону.
— Уходи, — повторила Сэм. — Или я прикажу кому-нибудь проводить тебя на рабочее место.
Шеннон хотелось что-то сказать, хотелось возразить, оказать сопротивление, чтобы защитить Джейка от наказания, но она молча кивнула, развернулась и направилась к выходу.
Откуда-то издалека, из другого помещения, с другого подземного уровня донесся голос Джейка. Он кричал. Шеннон узнала его голос, и у нее внутри все оборвалось, но она не остановилась, не обернулась. Наоборот, она ускорила шаг, спеша поскорее уйти от этих страшных звуков. Снова оказавшись в торговом зале, среди покупателей, Шеннон испытала облегчение.
Где-то через час к кассе, за которой она стояла, подошла Сэм. Шеннон как раз обслуживала покупательницу, и ей вдруг захотелось, чтобы эта женщина задержалась здесь до бесконечности; у нее не было желания оставаться наедине с сестрой, не было желания знать, что произошло, однако покупательница расплатилась за покупки, поблагодарила ее и ушла.
Какое-то время Шеннон делала вид, будто возится с чеками и ордерами, но в конце концов набралась мужества и подняла взгляд.
— Что произошло? — спросила она. — С Джейком?
— Он был… переведен в другое место.
Шеннон почувствовала в груди леденящий холод.
— Что это значит?
Сэм встретилась с ней взглядом, и у нее на лице отразились приглушенный ужас и изумление.
— Теперь Джейк «ночной управляющий», — тихо произнесла Сэм.
3
Будильник разбудил Саманту в пять утра, как всегда, и она сразу же вскочила с кровати. Она скучала по дому. Первое время жить отдельно было так здорово, и «Хранилище» выделило средства на то, чтобы обставить дом, разрешив выбрать обстановку в отделе мебели. Но даже несмотря на то, что коттедж целиком и полностью принадлежал ей, он не был ее домом. Домом было то место, где жили родители и Шеннон. И Сэм по нему скучала.
Она скучала по многим вещам. Порой она жалела о том, что «Хранилище» пришло в Джунипер. Если бы она не устроилась на работу в этом магазине, сейчас у нее начался бы учебный год, первый семестр в колледже, она была бы в окружении своих сверстников, встречалась с интересными людьми, узнавала что-то новое.
А вместо этого она встретила… мистера Лэма.
Поежившись, Сэм поспешила прогнать из головы эту мысль.
Конечно, было несколько отрицательных моментов, но в целом «Хранилище» ей нравилось. Как выяснилось, она обладала даром к розничной торговле и быстро поднялась по служебной лестнице. «Хранилище» приняло ее хорошо. «Хранилище» признало ее способности и использовало их.
«Хранилище» вознаграждало ее за усердную работу.
И все же иногда, оставшись одна, Сэм жалела о том, что все не сложилось по-другому. Самым пугающим было то, насколько легко она приспособилась к жизни «Хранилища», насколько ей это было уютно. Умом Сэм понимала, что некоторые вещи, происходящие там, должны были ее шокировать, повергать в ужас. Она должна была возмутиться и отказаться от участия в этом. Однако, если честно, большинство из того, что происходило в «Хранилище», не вызывало у нее абсолютно никакого эмоционального отклика. Сэм понимала, что это необходимо, и у нее в груди ничего не пробуждалось.
Большинство, но не всё.
Мистер Лэм.
Сэм не хотела о нем думать.
Быстро приняв душ, она помастурбировала упругой горячей струей, съела тост, выпила стакан апельсинового сока и поехала на своей новенькой «Мазде» в «Хранилище».
Мистер Лэм ждал ее у нее в кабинете, развалившись в ее кресле и закинув ноги на письменный стол.
— Директор хочет с вами встретиться, — сказал он.
Сэм почувствовала, как ее сердце пропустило один удар.
— Со мной?
— С вами, — кивнул мистер Лэм.
В груди у Сэм сжался тугой клубок страха. Она еще ни разу не видела директора и не хотела его видеть. Слухи о нем доходили до нее с тех самых пор, как он приехал в Джунипер, — страшные, жуткие слухи, и если даже только малая доля их соответствовала истине, встреча с ним не обещала ничего хорошего.
Тем не менее он был ее начальником, человеком, перед кем она теоретически должна была отчитываться о своей работе. Поэтому Сэм постаралась натянуть на лицо храброе выражение, постаралась скрыть свой страх.
— Когда? — спросила она.
— Прямо сейчас. — Сбросив ноги со стола, мистер Лэм встал. — Идем. Я пойду с вами.
Он обошел вокруг Сэм, и та следом за ним вышла в коридор и направилась в торговый зал. Весь свет уже горел, однако музыка пока что была отключена, остальные сотрудники еще не прибыли на работу, и огромное помещение казалось неестественно пустым и тихим.
— Вам известно, почему он хочет меня видеть? — спросила Сэм.
— Да.
Мистер Лэм больше ничего не добавил, не замедлил шаг, и Сэм поняла, что бесполезно приставать к нему с расспросами. Комок у нее в груди сжался еще туже.
Они пересекли торговый зал по центральному проходу и направились мимо кафетерия к кабинету директора в дальнем конце. Мистер Лэм трижды громко постучал в дверь, после чего они вошли в кабинет. За дверью начиналась лестница, идущая вверх, и менеджер по кадрам показным движением предложил Сэм подниматься первой.
Та сказала себе, что он просто хочет полюбоваться ее попкой. Но она пошла вперед, поднялась по лестнице, сосредоточив взгляд на черной двери наверху.
Когда Сэм оказалась на лестничной площадке, дверь открылась.
И ее взору представился директор.
Он оказался совсем не таким, каким ожидала увидеть его Сэм, — ни устрашающим громилой, ни отвратительным чудовищем. Это был забитый, затравленный старичок, который прятался за слишком большим письменным столом, испуганно следя за Сэм.
— Нет! — пробормотал он.
— Да, — произнес у нее за спиной мистер Лэм.
Дверь громко захлопнулась, и менеджер по кадрам, обойдя Сэм, прошел в кабинет. Он развернулся, и у него в открытых руках сверкнул кинжал. Мистер Лэм протянул его Сэм.
— Что это? — спросила та. — Что здесь происходит?
— Убейте его, — спокойным тоном промолвил мистер Лэм.
— Нет! — воскликнул директор.
— Убейте его, и «Хранилище» ваше.
Саманта покачала головой, пятясь назад.
— Нет, я не могу!
— Этого хочет от вас мистер Кинг.
Это сбило ее с толку. Она тряхнула головой, стараясь собраться с мыслями.
— Ньюмен Кинг?
— Он просматривает видеозаписи, — улыбнувшись, кивнул мистер Лэм. — Вы произвели на него огромное впечатление.
— Я все еще здесь директор! — попытался сделать свой голос твердым старичок за письменным столом, но у него ничего не получилось.
— Нет, вы больше не директор! — резко бросил мистер Лэм. — Вы уволены! — Он с улыбкой протянул кинжал Саманте. — Возьмите.
— Я не могу!
— Делайте то, что вам говорят!
Сэм продолжала пятиться к закрытой двери, качая головой.
— Это… это же убийство!
— Это бизнес. И если не вы, это сделает кто-нибудь другой. Почему кому-то должно достаться место, которое по праву заслужили вы?
— Я… я не могу убить человека.
— Я позову полицию! — воскликнул директор.
— Заткнись! — рявкнул на него мистер Лэм.
— Я…
— Ты сможешь, — сказал мистер Лэм. — Ты должна.
— Так нельзя, — пробормотала Саманта. — Это убийство!..
Взяв ее руку, мистер Лэм вложил в нее кинжал.
— Ты сможешь, — уверенно произнес он.
4
Во Флагстаффе были и «Уол-Март», и «Кингсмарт», но «Хранилище» отсутствовало, чему Билл был несказанно рад. Ньюмен Кинг перенял подход Сэма Уолтона, доведя его до предела: новые отделения открывались только в маленьких городах, где до того имелись лишь магазины, принадлежащие местному мелкому бизнесу. «Хранилище» не совалось туда, где уже были универмаги других общенациональных сетей.
Кинг терпеть не мог конкуренцию.
Билл взял это на заметку. Возможно, в дальнейшем это пригодится.
Заглянув в универмаг «Таргет», они купили чистящие средства, стиральный порошок и другие хозяйственные товары, после чего закупились бакалеей во «Фрайс». Им было несколько непривычно после такого длительного перерыва делать покупки в обыкновенных магазинах. Здесь не было ни давления, ни напряженности, ни сотрудников, ведущих себя угрожающе, ни странной и непонятной продукции, а только приятная, расслабленная атмосфера и широчайший выбор товаров. Билл мысленно отметил, что именно такое хождение за покупками и нравилось им обоим. Удовольствие. А не жуткое испытание, во что все это превратилось в Джунипере.
До сих пор Билл не сознавал в полной мере, насколько же глубоко «Хранилище» изменило их жизнь. Конечно, умом он это понимал, однако эмоционально не мог постичь всей глубины этого, не мог полностью охватить все многочисленные грани. И ему потребовался этот возврат к нормальному, чтобы осознать, каким же противоестественным и перекошенным все стало.
Шеннон поехала вместе с родителями, и хотя они об этом не говорили, Билл чувствовал, что и она тоже заметила разницу.
В Джунипер они вернулись, когда уже стемнело. Не успели переступить порог, как зазвонил телефон. Все трое были нагружены сумками с покупками. Билл торопливо зажег свет, поставил свои сумки на стол на кухне и схватил трубку.
— Алло!
Это была Сэм.
Она хотела поделиться хорошей новостью.
Ее назначили директором «Хранилища».
Глава 31
1
На следующий день они получили по почте золотую клубную карту «Хранилища» с ксерокопией письма, подписанного их дочерью, в котором разъяснялись преимущества членства в клубе «Хранилища».
Билл позвонил Саманте впервые с тех пор, как та ушла из дома, и поблагодарил за карточку. На самом деле у него не было никакого желания покупать в «Хранилище» — поездка во Флагстафф выглядела бесконечно предпочтительнее, — однако теперь, когда Сэм стала большим начальником, открылась новая возможность, новый шанс, и Билл, сделав над собой усилие, занял более примирительную позицию.
Вчерашний разговор по телефону получился кратким. Билл не знал, как отнестись к заявлению дочери, и в то время как та очевидно гордилась этой новостью и хотела поделиться ею с родными, сам он не мог ею гордиться и радоваться за нее и после неловких фальшивых поздравлений передал трубку Джинни.
Сегодня он вел себя лучше. У него было время, чтобы свыкнуться с новостью, и ему даже удалось изобразить одобрение.
По крайней мере, трещина между ними была заделана.
Однако когда Билл попросил Саманту освободить Шеннон от условий контракта и разрешить ей уволиться, та сразу же вспомнила о партийной дисциплине и стала суровой, официальной. Она сказала, что не вправе принимать такое решение, и даже несмотря на то, что теперь она директор «Хранилища», все равно должна придерживаться политики корпорации.
Билл не стал с ней спорить, не стал убеждать отпустить сестру, однако также и не сказал, что понимает ее. Он не дал Сэм почувствовать, что считает ее решение правильным. Билл не собирался оказывать давление на старшую дочь, но готов был показать ей, что не одобряет ее, и пусть какое-то время та свыкается с этой мыслью.
Быть может, Сэм опомнится.
И тогда он спросит у нее про Бена и остальных.
Про самое важное.
Они поговорили еще немного, но у Сэм кончался перерыв, а ему самому тоже нужно было возвращаться к работе. Заканчивая разговор, Сэм пообещала в конце недели заглянуть на ужин. Вернувшись в кабинет, Билл проверил приемный лоток факса и электронную почту на тот случай, если пришли какие-то материалы из его компании или если Стрит вдруг решил прислать ему еще одно сообщение, но, как обычно, ничего не было. Быстро разослав свои ежедневные письма с жалобами в различные ведомства, регулирующие предпринимательскую деятельность, а также в центральное управление «Хранилища», Билл занялся составлением документации.
На прошлой неделе он получил еще один заказ, на этот раз на пакет социальных программ одного из городов в Южной Калифорнии, и срок окончания работ был совсем близко. Кто-то где-то что-то не сделал, Билла привлекли в самый последний момент, он не принимал участия в разработке и тестировании, и вот теперь ему нужно было спешно состряпать инструкцию пользователя программы, в которой он сам не очень-то разбирался.
На этот раз ему придется попотеть за свое жалованье.
Билл работал часов до трех, пока наконец Джинни не убедила его устроить перерыв и чем-нибудь перекусить, и он прошел на кухню и проглотил бутерброд с арахисовым маслом, запив его стаканом молока.
Факс ждал его в лотке, когда он вернулся в кабинет.
Билл его прочитал.
Прочитал еще раз.
Перечитал снова.
В этот момент Джинни просунула голову в дверь.
— Послушай… — начала было она, но осеклась, увидев выражение его лица. — В чем дело? — спросила она, подходя к мужу.
Тот протянул ей скрученный лист факса.
— Похоже, я наконец удостоился ответа, — холодно произнес он.
Джинни посмотрела на него, уже не на шутку встревоженная.
— Это пришло из центрального управления «Хранилища». От самого Ньюмена Кинга. Он приглашает меня в Даллас. Он хочет со мной поговорить.
Они долго спорили, говорить ли девочкам, и в конце концов решили сказать, но только по возможности преуменьшив важность этого события. Но сейчас, когда они остались вдвоем в спальне, деланое безразличие, которое они изображали весь вечер, улетучилось. Шеннон не купилась на попытки родителей представить все как несущественную мелочь, однако сделала вид, будто им верит, и Билл был признателен ей за это.
Искренность — это прекрасно, и общение имеет очень важное значение, но порой события оказываются слишком огромными, чтобы переварить их за раз, и Билл был рад тому, что младшая дочь не потребовала от него подробного обсуждения, позволив ему обойти этот вопрос стороной. Шеннон замечательная девушка, более чуткая, чем он ее считал, и он был благодарен ей за то, что она все поняла и без его объяснений.
Когда-нибудь он отплатит ей тем же.
Если только ему представится такая возможность.
Билл посмотрел на жену. Та закончила накладывать на лицо увлажняющий крем и взбивала подушку, прежде чем погасить свет.
Вздохнув, Джинни повернулась к нему.
— Почему Кинг захотел встретиться с тобой? Вот что я никак не могу понять. Вероятно, он каждый день получает тысячу писем с жалобами. Почему он захотел поговорить именно с тобой?
— Потому что я очень упрямый и настойчивый, заноза в заднице.
Джинни под одеялом пнула его ногой.
— Я не знаю, — честно сказал он.
— Меня это пугает.
Какое-то время оба молчали.
— Сэм считает это большой честью. По-моему, теперь она снова смотрит на тебя с уважением.
— Значит, до сих пор она не подозревала, что ее отец — такая важная персона, так?
Джинни рассмеялась, но ее смех был натянутым и быстро затих.
— Ты полагаешь, он только затем и хочет с тобой встретиться? — помолчав, спросила она. — Чтобы поговорить?
— Не знаю.
— Может быть, тебе лучше не ехать?
— Может быть, именно этого и добивается Кинг. Может быть, он просто хочет меня запугать, подавить.
— Возможно, он хочет не только запугать тебя, — тихо промолвила Джинни.
— Тут я должен рискнуть.
— Я не хочу, чтобы ты ехал туда.
— И я тоже не хочу. Но я должен.
— Почему?
— Потому что, если я не поеду, это будет означать, что Кинг одержал победу. Бена нет, Стрита нет, всех остальных или нет в живых, или они исчезли, или их запугали, заставив молчать.
— Только не меня.
— Тебя не приглашали.
Джинни снова пнула его.
— Пусть это звучит как паранойя, как эгоизм и все остальное, но это правда.
— Знаю, — тихо произнесла она.
— Вот почему я должен ехать.
После этого они занялись любовью, впервые за последние несколько недель, и хотя все должно было получиться замечательно, по какой-то причине этого не произошло. И все же им было хорошо, оба достигли пика наслаждения, после чего сразу же заснули.
Во сне Билл прилетел в Даллас, в аэропорту его встретил лимузин и отвез в центральное управление «Хранилища», где ему пришлось пройти мимо многочисленных секретарей и помощников, прежде чем он наконец смог попасть в кабинет председателя правления.
Там никого не было.
— В чем дело?.. — начал было говорить он.
И тут вдруг до него дошло. Ньюмен Кинг — несуществующий человек, вымышленное лицо. Нет никакого председателя правления. Нет президента. Нет главы. Есть только сама компания. Она существует сама по себе, ею управляет бюрократическая машина, и остановить ее невозможно.
На следующий день Джинни отвезла его в аэропорт «Скай харбор» в Финиксе. Все формальности были решены по Интернету, через секретаря Кинга, и Билла заверили в том, что обо всем позаботятся, но он по-прежнему не знал, чего ждать. Он предполагал, что на регистрации его будет ждать билет — вероятно, в бизнес-класс, однако вместо этого его встретил высокий светловолосый мужчина с военной выправкой в черной кожаной форме «Хранилища» и, проведя какими-то дверями и пустынными коридорами, вывел прямо на летное поле, где уже ждал черный «Лир». Джинни не пустили дальше выхода из здания аэропорта. Она отвела мужа в сторону и крепко обняла на прощание.
— Будь осторожен, — сказала она.
— Я всегда осторожен.
— Я по-прежнему считаю, что тебе не нужно ехать.
— Мы уже прошли все это.
Джинни снова его обняла.
— Мне страшно.
Билл обнял ее, прижимая к себе. Ему также было страшно, однако не было смысла признаваться ей в этом, это только усилило бы ее тревогу, поэтому он промолчал.
— Нам нужно поторопиться, мистер Дэвис, — кашлянув, напомнил блондин. — Нашему самолету уже дали разрешение на взлет.
Билл поцеловал жену.
— Я тебя люблю.
Та уже плакала.
— Я тебя тоже люблю.
Казалось, они расстаются навсегда, и это последнее прощание. Биллу стало не по себе. Ему захотелось задержаться, потянуть время, чтобы каким-либо образом стряхнуть с себя ощущение смертельной опасности, которое наползло на него, но он только помахал жене рукой, послал ей воздушный поцелуй и поспешил по летному полю к трапу самолета.
Сам полет прошел без каких-либо происшествий. Билл был единственным пассажиром, и весь салон оказался полностью в его распоряжении. Там были удобные кресла, бар, маленький холодильник, телевизор и видеомагнитофон. Пилот заверил Билла по громкоговорящей связи, что тот волен пользоваться всеми удобствами и угощаться любыми напитками и закусками. Билл не был голоден, но его мучила жажда, и он открыл банку кока-колы. Он нервничал, был как на иголках и поэтому не смог смотреть телевизор, несмотря на впечатляющий выбор видеокассет. Его подмывало воспользоваться сотовым телефоном и позвонить Джинни, но он понимал, что разговор будет прослушиваться, а то, что он хотел сказать жене, не предназначалось для ушей какого-то сотрудника «Хранилища». К тому же Джинни все равно сейчас еще только возвращалась в Джунипер.
Поэтому почти весь двухчасовой перелет Билл просидел в кресле, глядя в иллюминатор на проплывающую внизу пустыню.
Они уже были над Далласом, когда пилот снова обратился к нему.
— Могущество справа от вас, — объявил он по громкоговорящей связи, и Билл, выглянув в иллюминатор, увидел черный небоскреб, стоящий в нескольких кварталах от высотных зданий делового центра города. Вероятно, с земли небоскреб не выглядел таким странным, однако с этого ракурса казалось, будто «Черная башня» была изгоем среди остальных высоток, и этот символический образ произвел на Билла впечатление.
Он застегнул ремень безопасности, самолет мягко коснулся земли. Вскоре открылся люк, и тот же самый сотрудник-ариец предложил Биллу помочь сойти на землю.
Тот отказался, спустившись без посторонней помощи. Ступив на бетон, Билл огляделся вокруг. Он уже вспотел, жара стояла невыносимая, и он, подняв взгляд, поймал себя на глупой мысли, насколько же голубое небо Техаса напоминает небо Аризоны.
— Сюда, сэр.
Обернувшись на голос, Билл почувствовал, как у него волосы встают дыбом. Рядом с сотрудником «Хранилища» стоял длинный черный лимузин.
Машина из сна.
Билл не тронулся с места.
— Сэр, — произнес сотрудник, — машина подана.
Читать бесплатно другие книги:
