Ночи Виллджамура Ньютон Марк

Может быть, Эйр просто заинтересовала чужая жизнь, ведь свою она провела в замке, где над ней вечно тряслись, где без охраны не позволялось ступить и шагу. Это, конечно, было неплохо, но временами так скучно… Ей вспомнилось, как они с Рикой развлекались, играя в этих коридорах, пока их родители ссорились. А из множества земель, которыми правила ее семья, она не видела почти ничего. Учителя таскали ее смотреть на какие-то старые дома в такие места, где было почти невозможно встретить людей, да и те, что попадались, каменели от страха при виде нее и ее свиты.

И вдруг возник этот Рандур и вызвал у нее интерес, который только подогревали сплетни прислуги о том, что он ходит в пещеры. Что он затеял? По какой-то ей самой непонятной причине Эйр хотелось это выяснить, однако, похоже, сегодня ночью ничего больше не произойдет.

Не успела она это подумать, как дверь распахнулась. И вышел Рандур.

Тенью она последовала за ним по коридору, ее шаги шелестели по плитам пола. Стражники интересовались, куда она идет, но она обманула их, сказав, что встречается с одним солдатом из Ночной Гвардии. Просто удивительно, до чего легко оказалось ускользнуть из замка, полного охраны.

Путь до «Головы гаруды» занял у Рандура полчаса. Дверь стояла распахнутой настежь, почти как всегда; светящийся прямоугольник падал из проема на тротуар. Внутри было на удивление тихо, хотя Денлин уже сидел с каким-то толстяком за картами. Старик заметил, как Рандур вошел, но от игры не оторвался.

Вокруг них собралась толпа, одни тревожно посмеивались, другие перешептывались.

Противник старика, толстяк в заскорузлой коричневой тунике, сидел, обхватив голову руками. Капли пота стекали по его лбу, а рот был приоткрыт так, словно ему к брюху приставили нож.

– Какую берешь? – спросил Денлин у толстяка.

Тот ткнул жирным пальцем в карту посредине. Денлин перевернул ее, и толпа ахнула от изумления. Изображение дракона на карте означало победу Денлина.

Толстяк только сидел и таращился на карту, зеваки же смущенно посмеивались, – похоже, им не впервой было видеть, как Денлин оставляет без гроша парня, который, возможно, приходит сюда каждую неделю, чтобы молча проиграть свой недельный заработок, а потом растаять в темноте за дверью. Вот он взялся за край стола руками, покачал головой.

Денлин протянул руку за монетами:

– Мое почтение.

Он собрал карты и встал из-за стола.

– Что-то ты припозднился сегодня, – сказал он Рандуру, когда они подходили к бару.

– Да. Она заснула на мне. Дважды.

– Надеюсь, не в процессе?

– Почти.

– Ладно, пощади мои седины, малыш. Я-то уж, почитай, два года не окунал свой фитилек. Смерть как хочется. – И тут же бармену: – Два пива.

Оглядевшись, Рандур заметил незнакомца, который стоял у дальнего конца стойки, закрыв капюшоном лицо.

– Итак, – начал Денлин между двумя глотками, – что у тебя на этот раз?

Рандур протянул ему два золотых кольца, каждое с драгоценным камнем:

– Эти годятся?

Денлин взял их по очереди, посмотрел на свет, поворачивая так и этак. От напряжения его лицо пошло морщинами, которые подчеркивали его возраст.

– Неплохо, совсем неплохо, паренек. От кого эти?

– От некой леди Айоры, – ответил Рандур. – Она недавно овдовела, ну и чертовски разбогатела в связи с этим.

Незнакомец в капюшоне пискнул и уткнулся лицом в кружку.

Денлин бросил быстрый взгляд сначала на него, потом на Рандура:

– Может, скажешь мне, что это за парень?

– Ты о ком? – не понял Рандур.

– Да о твоем дружке, который вошел за тобой следом. – Денлин кивнул на незнакомц в капюшоне.

– Я пришел один, – возразил Рандур. И обратился к незнакомцу: – Парень, тебя что, интересует наше дело?

Тот сделал движение, чтобы уйти, когда Денлин схватил его за руку. Незнакомец пронзительно взвизгнул.

– Ден, перестань. – Потрясенный своей догадкой, Рандур шагнул вперед и скинул капюшон. – Леди Эйр, какого хрена вы тут делаете? И как, черт возьми, вы ушли из Балмакары?

Не зная, что отвечать, она сначала вспыхнула, потом уставила взгляд в пол. Волосы у нее растрепались. На ней не было ни косметики, ни драгоценностей – ничего, что могло бы выдать ее статус, хотя здесь все равно знали лишь ее титул, но не лицо.

Молодой человек снова надел на нее капюшон и вывел из заведения, Денлин последовал за ними.

– Эйр, – зашипел Рандур, – что ты здесь делаешь?

На темной улице она резко обернулась и вдруг стала собой, такой же податливо-агрессивной, как всегда.

– Вообще-то, Рандур Эстеву, полагаю, что и тебе следует ответить на тот же вопрос. Я только что слышала, как ты сознался в краже драгоценностей, да еще у придворной дамы. Ты совершил кражу на территории Балмакары, и за это тебе полагается смерть. Ты всего-навсего обычный вор. И как я раньше не догадалась!

– Тут она в точку попала, парень, – поддержал ее от дверей кабака Денлин.

Рандур оглянулся на старика. К счастью, в грязном переулке никого больше не было видно.

– Спасибо и на этом, Денлин.

Рандур поглядел на Эйр и вздохнул. Пожал плечами, подбирая подходящие слова.

– Ты прав, я крал. Может быть, я смогу все объяснить. Однако до восхода солнца мне надо доставить тебя в Балмакару. Здесь небезопасно.

– Вряд ли мне следует доверять заботу о моей безопасности обычному вору, как ты думаешь? – Она смотрела на него в упор, сложив на груди руки.

Рандур сделал глубокий вдох.

Будь осторожен, Ранд. Правдами и неправдами ты пробрался в город, но теперь стоит тебе сболтнуть что-нибудь не то – и тебя выбросят за ворота.

Тут Денлин вышел вперед и встал между ними:

– Это… гм… та, на кого я думаю? Джамур Эйр?

Эйр вопрошающе смотрела на Рандура и ждала ответа.

– Ну, давай, – сказал Рандур.

– Да-да, это я, – отвечала Эйр. – А ты кто такой?

– Никто, просто друг этого парня, и все.

– Тоже вор? – поинтересовалась Эйр.

– Ха! Нет. Хотя многие именно так меня и назовут, особенно те, внутри. – Денлин неопределенно махнул рукой в сторону «Головы гаруды», почесал макушку, взъерошив свои и без того лохматые седые волосы. – Но нет, я проворачиваю разные дела. Немного того, немного этого. К примеру, вам что-то нужно – я это для вас найду, не бесплатно конечно. К вашим услугам, миледи. – И он отвесил поклон.

Рандур не мог понять, серьезно он говорит или насмехается.

– Ден, ты не мог бы оставить нас ненадолго одних?

– Все, что ты хочешь сказать, – оборвала его Эйр, – можно сказать и так, при свидетелях.

Рандур глянул сначала на нее, потом на старика и проговорил:

– Не знаю, как вы, а я хочу выпить. – И он вернулся в «Голову гаруды».

Денлин поскреб себе мошонку и пошел за ним следом, бормоча:

– Наконец-то немного здравого смысла.

– Как, вы бросаете меня здесь одну? – возмутилась Эйр.

В дверях Рандур обернулся:

– Хотите услышать ответы, добро пожаловать в мой кабинет.

– Да, я вор, – признался Рандур и сделал большой глоток пива, глядя на Эйр через стол. Она держала в руках стакан вина с водой, который время от времени подносила к губам, каждый раз морщась с таким видом, будто лизала соль. – Однако у меня есть на то серьезные причины.

– Как у всякого вора, – заметила Эйр.

– Опять она в точку попала, парень, – поддакнул Денлин и рыгнул.

– Спасибо, Денлин. – Рандур злобно зыркнул на старика. И, повернувшись к Эйр, продолжил: – Я краду потому, что мне нужны деньги, чтобы… – Он умолк. Хотя что уж тут скрывать, говорить – так все. – Чтобы спасти свою мать от смерти.

Выражение лица Эйр смягчилось.

– От тунтукса.

Денлин даже присвистнул:

– Плохо.

– Что такое тунтукс? – спросила Эйр.

– Медленная смерть, как ее еще называют, – вмешался Денлин. – Человек может умирать несколько лет. Под конец кровь течет у него из всех дырок, даже из задницы…

– Спасибо, Денлин! – перебил его Рандур. – Нам вовсе не обязательно слышать все подробности. – И снова обратился к Эйр: – Моя мать умирает, поэтому я приехал в Виллджамур, чтобы купить лекарство у одного культиста. А он не хочет делать это за так, и я собираю деньги. Вот почему я краду – украшения, драгоценные камни – у некоторых женщин, которым даю взамен… удовольствие. Как вы сами заметили, Эйр, в Балмакаре запрещено красть, вот я и…

– Вот ты и соблазняешь беззащитных придворных дам из-за их богатства, – фыркнула Эйр. – Очень почтенное занятие.

– Я немало даю им взамен. Я даю им внимание и радость, пусть ненадолго. Никто другой не дает им и этого, так неужели это плохо? То, что я даю им удовольствие? Кроме того, будь на моем месте какая-нибудь молодая красотка, принимающая дорогие безделушки в подарок от престарелого воздыхателя, никто и слова не сказал бы.

– Ну, это же совсем другое дело, – запротестовала Эйр, хотя и без уверенности.

– Неужели? – Рандур снова схватил со стола кружку и сделал глоток. – Неужели для мужчины так зазорно принимать плату?

– Проституция, – ввернул Денлин. – Вот как это называется. Обычные шлюхи хотя бы честно зарабатывают свои деньги. А каких милашек я знавал в свое время…

– Вот спасибо, Денлин. – «Заткнется этот дед когда-нибудь или нет?» – Я всего лишь даю немного физического и эмоционального внимания неким дамам, которые в этом нуждаются, а взамен беру неофициальную плату и сбываю ее на черном рынке. Украшения, которые я беру, предназначены для того, чтобы спасти жизнь моей матери. Так что хотите читать мне мораль – пожалуйста, но я все равно уверен, что мои цели выше ваших правил, вот так. Я тружусь, чтобы вернуть мою мать к жизни, но мне пока не хватает монет.

– Сколько тебе еще нужно? – спросила Эйр неожиданно.

Не сумев ничего прочесть по ее лицу, Рандур просто ответил:

– Четыреста ямунов.

– Я могу дать их тебе, – сказала она, пока он делал очередной глоток.

Рандур чуть не выплюнул пиво:

– Правда? Правда можешь? – Ему хотелось быть джентльменом и отказаться от ее предложения, но ни его врожденная учтивость, ни чувство собственного достоинства не могли помешать ему принять такой подарок, ведь речь шла о жизни его матери.

Да, гордость изменила ему на время.

– Да, могу, – кивнула Эйр, – конечно, если все, что ты тут наговорил, правда.

– Думаешь, я стал бы так врать? В таком случае не надо мне ваших вонючих ямунов. – Рандур поднялся, чтобы уйти, и с шумом полез из-за стола. Кое-кто уже поглядывал на них. – Чего уставились?

Эйр тоже встала:

– Рандур, не надо. Извини, я не хотела тебя обидеть.

Мгновение он глядел на нее, потом сел. Он и сам не верил, что действительно хотел уйти, просто надо было добавить немного драматизма, ситуация требовала. Кроме того, необходимо было выразить недоверие: с чего это она вдруг предлагает ему столько денег, такую откровенную помощь? Это настроило его на подозрительный лад. Будучи крайним эгоцентриком, он тем не менее очень мало верил в себя.

– Прости меня. Только я кое-чего не понимаю. Почему ты винишь себя в ее болезни?

– Потому что я ставил свои удовольствия выше, чем помощь матери – родной матери. Я был слишком молод и эгоистичен, чтобы замечать.

– Но ты не должен считать себя виновным… – начала Эйр.

– Нет, должен. Я обязан ей помочь. За этим я здесь, в этом несчастном городе.

Она нахмурилась:

– Значит ли это, что ты не мой настоящий учитель фехтования и танцев?

– Нет, я не настоящий Рандур Эстеву. – И он объяснил, каким образом ему удалось проникнуть в город.

– Так как же тебя зовут на самом деле? – поинтересовалась Эйр.

– Вряд ли хуже, чем сейчас, – ввернул Денлин.

– Лучше я останусь Рандуром Эсеву, по крайней мере пока.

– Прекрасно. И ты не перестанешь заниматься со мной танцами до Снежного бала?

– Ну, если меня не повесят в ближайшее время за воровство, то, конечно, не перестану, – пообещал он. – Но потом мне все равно нужно будет уехать – после того, как я получу свое у культиста, – и вернуться к матери.

Рандур не знал, что думать. Джамур Эйр сидела с ним за одним столом в грязном кабаке в беднейшем районе города. Странно уже то, что она проделала весь путь сюда следом за ним из самой Балмакары, но еще более странным было ее намерение дать ему денег, чтобы заплатить Дартуну Суру. Он рассчитывал, что на собирание нужной суммы уйдет еще много времени, и не знал, что ему чувствовать теперь – благодарность, облегчение?

– Почему ты так добра ко мне? – спросил Рандур.

– Просто мне кажется, то, что ты делаешь здесь, – это смело, к тому же ты делаешь это ради матери. Кому, как не мне, знать, насколько это важно – иметь мать… А если тебе к тому же не надо будет обслуживать ради этого каждую богатую вдову в городе, то я буду считать, что это… ну, здорово.

Рандур изо всех старался не выдать смятения, которое вызвали в нем ее слова. Нет, никогда он не поймет женской логики.

– Я очень благодарен тебе, очень.

– Одно условие, – добавила она.

– Какое же?

– Когда поедешь домой, на Фолк, возьми меня с собой. Я хочу увидеть свою империю. Хватит уже отсиживаться во дворце. В Балмакаре сочтут, что мой учитель фехтования – достаточно почтенная компания.

Его лицо расцвело улыбкой.

– Договорились. А теперь не пора ли нам назад?

Эйр кивнула.

Денлин, похоже, заснул. Его голова запрокинулась, рот приоткрылся.

– Ден! – Рандур стукнул по столу.

– Чев-во-о… ох, я, кажется, задремал маленько. – И он по-шлепал себя ладонями по лицу, чтобы проснуться. – Ну как у вас дела? Все обсудили, снова мир да любовь?

– Да, мы помирились, – ответил Рандур, поднимаясь из-за стола. – Нам пора. Солнце уже почти встало.

– Ага. Так ты, значит, не придешь больше сюда, раз леди платит твой долг?

На самом ли деле он спал все это время?

– Нет, наверное. Я уже не буду приходить сюда так часто. – Рандуру было слегка неловко. Денлин, конечно, грубиян и грязнуля, и все же они провели не один приятный вечерок за бутылкой. – Спасибо тебе за все. С тобой было весело.

– Ага, ну, ты смотри не забывай. – Денлин протянул ему руку. – В любое время добро пожаловать. В картишки перекинемся, как раньше, без дураков.

Они пожали друг другу руки, и Рандур почувствовал, как старик потихоньку вложил ему в ладонь кольца леди Айоры.

Юноша покачал головой:

– Держись, Денлин. Скоро я вернусь – но только чтобы выпить.

– Что ж, я буду здесь, обделывать свои делишки, как обычно. – Денлин глянул на Эйр. – Присматривайте за парнем.

– Ему понадобится помощь понадежнее моей. – Эйр поспешно встала и вышла на улицу.

Дойдя до двери, Рандур обернулся и бросил старику одно из колец:

– Купи себе чего-нибудь из платья поприличнее.

– И упустить хорошее пивко? Эх, Рандур, учиться тебе еще и учиться. – Денлин заглянул в свою опустевшую кружку.

Ну что тут скажешь? Оставалось только улыбнуться.

Рандур и Эйр вышли наружу, в яркое кейвсайдское утро.

Едва проснувшиеся люди выбирались на улицы, мальчишки везли на рынок тачки с сомнительного вида овощами. На кузнице висела надпись: «Работы нет». Двое стражников трясли человека, спавшего в подворотне, пытаясь разузнать у него, где он живет и почему не идет домой.

«Здесь ведь и в самом деле иной мир», – подумал Рандур, поворачиваясь к Эйр.

– В Балмакаре будет кто-нибудь волноваться, если ты не вернешься в ближайшее время?

– Почему ты спрашиваешь? – Она уставилась на него своими глазищами. Против воли он подумал, что стоит зазеваться – и попадешь к ним в плен. В ней была беззащитность, распалявшая желания. Семи пядей во лбу надо быть, чтобы избежать такой ситуации. Беда в том, что он не слишком представлял себе, что делать.

– Я хочу тебе кое-что показать. Я правда думаю, что тебе стоит это увидеть.

– Ну вот мой дом. Не дворец, конечно, однако найдутся те, кто и такому гнездышку позавидует. – Денлин горделиво отступил в сторону, чтобы не мешать Эйр разглядывать его жилище. Заодно убрал со стола пару чашек, как будто эта запоздалая мера могла улучшить его внешний вид.

Комната была крошечной, едва ли с четверть ее спальни во дворце. Горели две лампы, от которых все вокруг казалось коричневым. Простая деревянная мебель, маленький столик в окружении простых стульев, джорсалирские украшения тут и там. На стенах картинки на религиозные темы, их рамы явно знавали лучшие времена. Со стен местами осыпалась штукатурка, и даже ароматические свечи, горевшие где-то в соседней комнате, не могли перебить запах сырости.

На улице вдруг взвыла банши, и все инстинктивно повернулись к окну, точно желая проверить, не по ним ли она воет.

– Вот и еще один окочурился, – пожаловался Денлин, – а сколько их будет, когда температура станет падать все ниже и ниже, особенно на нашей улице, где живет одно старичье вроде меня. – И Денлин быстро задвинул куда-то деревянные плошки. – Будь она неладна, моя сестрица, хотя, что там говорить, у нее и так забот полон рот.

В эту минуту по узкой деревянной лестнице сверху скатился какой-то визжащий ком.

– Дядя Денни! – вопили хором три девчушки, наперебой дергая его за плащ. Одетые в одинаковые белые ночные рубашки, они на миг остановились, чтобы поглядеть на Эйр, но, увидев Рандура, снова завизжали: – Рэнди!

– Здорво, девчонки. – Рандур поднял на руки младшую, белокурого ангелочка с чумазой мордочкой. – Как поживают мелкие големы Денлина?

– Нет, мы не големы, – зачирикала девчушка. – Денни, скажи ему, мы не големы. – И она принялась дергать Рандура за кудри.

– Големы – големы и есть. – Денлин расплылся в довольной улыбке. – Но сейчас я хочу, чтобы вы вели себя как можно лучше, ведь у нас сегодня особенная гостья. – И он кивнул в сторону Эйр.

– О нет, – возразила та. – Не обращайте на меня внимания. Как будто меня здесь нет.

Но девочки уже глядели на нее во все глаза.

– Я очень рада встрече с вами, – смущенно промолвила Эйр. – Вы только что встали?

– Ну да. Вообще-то, мы давно уже не спим, а все из-за Опри. Она так вертелась, что разбудила даже ма.

Эйр удивленно поглядела на Денлина:

– Они что, спят все в одной кровати?

– Ну да, леди, – ответил тот. – Это же маленький дом. Больше, чем многие другие здесь, внизу, но место есть только для одной кровати. Меня-то ведь ночами нет дома; пока они спят, я успеваю заработать пару монет. А когда возвращаюсь утром, кровать уже готова, теплая и уютная. Когда они вечером будят меня, кровать нагрета для них.

Эйр ничего на это не сказала. Денлин разрешил девочкам пойти поиграть на улице, но только после того, как они натаскают из колодца воды.

Тогда Эйр повернулась к Рандуру, на ее лице была печаль. Он подумал, что визит сюда наверняка будет полезен девушке. Пусть она хотя бы увидит, как живут люди в ее городе. Должен же кто-нибудь ее просветить.

– Я предложил бы вам чая, – принялся извиняться Денлин, – да он еще на той неделе кончился. А что до еды… так у нас и с этим сейчас негусто. В последние недели этот парень был моим главным работодателем, если можно так выразиться.

– Нет-нет, спасибо большое, мне ничего не нужно, – сказала Эйр. – Правда. Я никогда не понимала, как… ну, вам ведь тяжело приходится, да? – И она села за стол, примостив локти на засаленный край.

– Да, мисс. – Денлин опустился на деревянный табурет напротив. – Времена пошли тяжелые, работы в этой части города не найти. Конечно, тут есть торговцы и кузнецы. Есть кожевники, пекари, другие разные ремесленники – это все есть, конечно. Азартных игр полно, особенно собачьих боев, а в самых старых пещерах творятся дела и почуднее. Есть и культисты – так, шваль всякая, одиночки. Из тех, что балдеют от своих реликвий, как от наркотиков. Они неплохо зарабатывают дуря народ. Люди ведь что угодно купят на последние монеты, если поверят, что от этого им будет прок. Но сколько мы все тут протянем, когда наступят холода, шут его знает. А пока народ как-то перебивается, одни и те же гроши ходят из рук в руки. Всегда ведь найдется дело, которое надо сделать, даже если закон этого не позволяет.

Денлин умолк и какое-то время сидел, вслепую шаря пальцами по доскам стола, как будто спрашивая на них ответа.

Потом продолжил:

– Некоторые, отчаявшись, уходят в нижние пещеры, откуда пробираются в горные выработки. Иногда о них днями нет ни слуху ни духу. В основном-то идут старики, те, что еще помнят старые туннели. Возвращаются черные, все в саже, в копоти, но приносят, бывает, кучку драгоценного металла или драгоценный камешек. – Он ухмыльнулся. – Метафора, не больше. В наши дни люди быстро забывают, зачем нужны деньги. Все переходят на бартер, обмен товаров на услуги. Взять вот хоть шлюх, к примеру, – что мужчин, что женщин. Есть, правда, кучка анархистов, которые пытаются это дело остановить, чем вызывают к себе большой интерес, особенно у женщин, желающих равноправия. – Тут он рассеянно положил ладонь на стопку памфлетов «Содружество». – Люди начинают чувствовать себя вроде как в рабстве у тех, кто дает работу. Зря я вам это говорю, леди, но, раз уж вы желаете знать, каков настоящий мир… Наверху-то все хорошо и красиво, но пусть вас не обманывает эта блестящая мишура.

Наступила очередная пауза, и Рандур поразился ее напряженности. Денлин снова заговорил:

– Раньше-то торговля начиналась с доков, там можно было раздобыть разные экзотические штучки с острова Рандура и с Блортата, Тинеаг’ла, Й’ирена. Хотя бльшая часть этого добра идет все же через Виллирен. Но есть еще разные религиозные штучки с Южных Фьордов, и джорсалирские жрецы толкают кое-какие священные тексты. Немало таких, кто верит, что только помощь двух богов поможет им пережить темную ночь. Потом есть еще бандиты: молодняк людей и румелей дерется не на жизнь, а на смерть за то, чтобы только им принадлежало право торговать чем бы то ни было. Иными ночами банши воют не переставая. В другие ночи, наоборот, становится так тихо, что поневоле начинаешь гадать, к добру ли это.

Эйр ловила каждое его слово.

– Но не все так плохо! А то я вам тут жути нарассказал про ваш город. Нет, хорошее тоже есть. К примеру, здесь люди куда дружнее, чем в других местах. Часто собираются потанцевать на перекрестках. Барабаны стучат, факелы пылают, забавные тени пляшут по стенам, люди поют и смеются, приносят с собой что-нибудь выпить и закусить. Делать-то больше нечего.

Вдруг Рандур бросил на него внимательный взгляд:

– Когда это будет в следующий раз?

– Да когда люди захотят, тогда и будет. Я дам тебе знать, как что-нибудь услышу.

– Да, тогда мы опять придем к вам вдвоем и потанцуем вместе с вами, – сказал Рандур. – В Балмакаре тоже скоро будет бал-маскарад. Так что недурно нам было бы попрактиковаться с другими.

– Ну, у нас-то тут никакой роскоши, – ухмыльнулся Денлин. – Ни тебе полированных полов, ни большого пира. Музыки путной и то не будет.

– Ничего, – сказал Рандур, чувствуя, как все больше и больше нравится ему самому его идея. – Я уверен, что леди Эйр не откажется взглянуть, как исполняются настоящие танцы.

Посмотрев на Рандура снизу вверх, она улыбнулась в ответ. Потом обратилась к Денлину:

– Спасибо, что рассказали мне все так подробно.

– Был рад, мисс, – ответил он.

Она сунула руку под плащ, вынула золотой сота и положила его на стол.

– Миледи… – забормотал Денлин. Впервые на памяти Рандура старик так растерялся. – Я не могу принять такой щедрый подарок. Я…

Но Эйр твердо сказала:

– Для девочек.