Миссис По Каллен Линн

20

Винни выглядывала в открытое окошко нашей спальни:

– Они приехали!

Я отошла от зеркала, перед которым закалывала волосы. Пощипав щеки для румянца, я бросила взгляд на улицу. Там, в линейке, которую одолжил нам мистер Грили, сидели миссис По в черной соломенной шляпке и ее матушка в неизменном вдовьем белом капоре. На скамье напротив с самодовольным выражением лица сидел преподобный Гризвольд в щегольском соломенном канотье на макушке. Мне было слышно, как миссис Клемм пытается вовлечь его в разговор.

Миссис По подняла голову, чтобы посмотреть наверх, и я отпрянула от окошка.

– Девочки, вы готовы?

Мистер По, опасно красивый в распахнутом воротничке и с растрепанными волосами, приветствовал нас в передней внизу. Я чуть было не впала в экстаз, как школьница, но мысль о его жене, что ждет нас за порогом, остудила мой пыл.

– Мамочка сказала, мы не можем взять По, – объявила Винни.

Я опустилась на колени, чтобы завязать ей шляпку, и пояснила:

– Речь о котенке.

– Это котенок-девочка. – Дочка застенчиво улыбнулась. Не только мне не хватало мужского внимания в отсутствие мужа и отца.

Мистер По с искренней симпатией улыбнулся в ответ:

– Твоя мама права, брать мисс По не надо. Кошки не любят воды.

– А мы любим, – сказала Винни.

– Вот и хорошо, – отозвался мистер По. – Ты будешь сегодня купаться?

– Совершенно точно – нет, – заявила я им обоим. – Еще слишком холодно и опасно. – Я ослабила завязки на шляпке Эллен (она слишком туго их затянула) и надела перчатки. – Мы посмотрим, как станет купаться мистер По, и будем наготове на случай, если он замерзнет так, что понадобится спасательный круг.

– Твоей маме стоит узнать, что мальчиком я был чемпионом по плаванию. На реке Джеймс[59] я проплыл шесть миль вверх по течению (а оно там сильное), и этот рекорд до сих пор никто не побил. – И он взял у меня из рук корзинку, которую собрала для нас Бриджит.

– Я хочу посмотреть, как вы плаваете! – воскликнула Винни.

– Боюсь, рекорд мистера По сегодня ему не очень пригодится, ведь мы будем соревноваться разве что в поедании сэндвичей. Но все равно приятно знать, что среди нас есть чемпион, правда же, Эллен?

Эллен сложила руки и отвернулась, словно, ответив, она предала бы отца.

Из цокольной гостиной, протягивая руку для приветствия, поднялся мистер Бартлетт:

– Мистер По, спасибо, что пригласили нас на пикник. Мы сожалеем, что вынуждены отказаться.

– Тогда в другой раз, – сказал мистер По.

Когда я подошла к линейке, холеное розовое лицо преподобного Гризвольда под канотье засветилось.

– Садитесь со мной! – И он похлопал по кожаному сиденью.

Я так и поступила под восклицания миссис По и ее матери о моем платье и шляпке, а потом – о платьях и шляпках моих дочерей. Миссис Клемм умоляла девочек сесть к ней на колени, но согласилась, поколебавшись, лишь Винни. Тогда я крепко обхватила Эллен, а корзинки были размещены у нас под ногами. Мистер По занял место возницы, взял поводья и тронул с места крепкую гнедую лошадку. Линейка покатила по Бродвею.

Под цоканье копыт по брусчатке я спросила миссис По:

– Как вы сегодня себя чувствуете?

Она посмотрела на меня из-под соломенной шляпки:

– Почему вы спрашиваете меня об этом?

Эллен подняла на меня взгляд. Я, сдержавшись, откинулась на сиденье.

Миновав несколько кварталов, мы покинули заселенную часть города и скоро были в новой, мощенной щебенкой части Третьей авеню. По обе стороны от дороги тянулись широкие грязные насыпи, притягивающие со всего города молодых людей, желавших испытать скорость своих лошадей, качество экипажей и крепость собственных нервов. Среди ярко раскрашенных фаэтонов и легких двухколесных экипажей, запряженных лоснящимися лошадьми, прозаичная линейка мистера Грили, влекомая гнедой коняшкой, казалась серым гусем в стае лебедей.

Мистер По остановил наш маленький экипаж на небольшом холме чуть в стороне от дороги. Там стояло еще несколько карет, пассажиры которых смотрели на расстилавшийся впереди тракт.

– В чем дело, Эдди? – спросила миссис По.

Он кивнул на двух молодых мужчин, установивших свои превосходные двуколки на одной линии и явно собиравшихся устроить бега. Один из них был одет как денди, в щегольской костюм для загородных прогулок, другой – в столь любимую ирландцами красную рубаху и широкие черные брюки, что говорило об их принадлежности к разным социальным слоям.

– У ирландского головореза нет шансов, – сказал преподобный Гризвольд, – даже если он и вложил в свою лошадь все деньги до гроша. Какой позор! Где-то, может быть, сейчас плачут от голода бедные малютки, а все потому, что их папочка или братишка захотел порисоваться.

Мистер По развернулся на сиденье.

– Не хотите сделать ставку?

Преподобный Гризвольд недоверчиво закашлялся.

– На одного из этих двоих? Разве что на джентльмена.

– Согласен, – холодно сказал мистер По. – Что на кону?

Преподобный Гризвольд схватил мою руку:

– Победитель получит привилегию покатать миссис Осгуд в лодке по заливу.

– Едва ли это награда, – сказала я, высвобождая руку и кладя ее на плечо Эллен.

– Ставьте деньги, – сказала, кашляя, миссис По.

Мистер По даже не взглянул на жену.

– Я принимаю предложение преподобного Гризвольда.

Они не успели еще пожать друг другу руки, а двуколки внизу уже рванулись с места. Застучали по грунтовой дороге копыта. Защелкали кнуты. Те, кто сидел в соседних экипажах, подняли крик, и миссис Клемм зажала Винни уши.

Лошади ноздря в ноздрю неслись по дороге. Я прижала к себе Эллен, опасаясь, что вот-вот произойдет несчастный случай.

Преподобный Гризвольд вскочил на ноги:

– Он выигрывает! Выигрывает!

Вдруг лошадь денди взбрыкнула, будто ее ужалили в заднюю ногу, двуколку повело в щебенке и гравии, и ирландец вырвался вперед. Его лошадь преодолела изрядное расстояние, прежде чем денди успел выровнять свой экипаж. Когда ирландец пересек финишную черту, его приятели возликовали.

Преподобный Гризвольд плюхнулся на сиденье:

– Нарушение! Явно было какое-то нарушение! Миссис Осгуд, я надеюсь, вы не позволите ему катать вас на основании этого недоразумения.

Мистер По хладнокровно подобрал вожжи.

– Не припомню, чтобы мы оговаривали, что все обязательно должно быть честно. Речь шла только о победителе.

– Тебе следовало поставить деньги, – сказала миссис По.

– Моя жена знает, что я всегда ставлю на тех, у кого нет шансов.

– Даже если они беспринципны и безжалостны? – требовательно спросил преподобный Гризвольд.

– Принципиальными становятся люди, чьи предки были безжалостно беспринципны, обеспечив тем самым своим детям возможность проявлять разборчивость и чувствительность.

– Сэр, вы говорите, как какой-то бандит.

Мистер По улыбнулся.

– Нет, всего лишь как человек, у которого не было достаточного количества безжалостных предков. – И он снова повернулся вперед и тряхнул поводьями.

Наш экипаж вновь захрустел по гравию. Я знала, что миссис По смотрит на меня, и изобразила, будто поглощена видом. По обе стороны дороги на скальных выступах тут и там лепились дома фермеров, оставшихся на бобах, когда через их земли проложили дорогу. Соединенные с трактом извилистыми лестницами, эти домики казались стоящими на скалах маяками.

– По-моему, эта сельская местность выглядит как-то странно, – сказала миссис Клемм.

– Скоро тут все будет на одном уровне с дорогой, – сказал преподобный Гризвольд. – Все эти фермы снесут и построят новые дома, гораздо больше и лучше этих.

Заметив расстроенное выражение на личике Винни, я сказала:

– Все же не в ближайшее время.

– О, я бы не стал на это рассчитывать, – проговорил преподобный Гризвольд. – Мир вокруг нас меняется, и мы ничего не можем с этим поделать. Если вы мне не верите, приезжайте сюда через год. К тому же меняется не только земля, но и мы с вами. Попомните мои слова, через пару лет вы сами себя не узнаете.

Винни нахмурила свои мягкие брови.

– Ой, посмотри-ка, коровы, – сказала я ей.

Мы подъехали к полю на пересечении Третьей авеню и Старой Восточной Почтовой дороги, и мистер По свернул с гравийной дороги на грунтовую. Теперь мы ехали вдоль пастбища, и девочки привстали, чтобы посмотреть на стада.

– Правда, они милые? – спросила я. – Такие светло-коричневые, большеглазые. Они похожи на оленей.

– Это гернезийские коровы, – проговорил преподобный Гризвольд. – Так они называются. Считается, что они дают отличное молоко.

– Тогда это, должно быть, счастливые коровы, – сказала миссис По.

Винни с надеждой посмотрела на нее и спросила:

– Как клевер с четырьмя листиками?

Миссис По подавила кашель.

– Нет, они не принесут тебе удачи, просто им самим повезло. Раз они дают хорошее молоко, их не съедят. Во всяком случае, пока они не перестанут доиться.

Стоящая у самой дороги корова перестала щипать траву и подняла на нас свои прекрасные глаза.

– Привет! – пропела ей миссис По. – Мы тебя не съедим… пока что.

– Мы едим коров? – спросила жену поэта Винни.

Я поманила Винни к себе на колени.

– Мы ведь горожанки, – объяснила я остальным, обнимая дочку. – Мы не слишком задумываемся над тем, откуда на наших тарелках берется пища.

Миссис По потянула с руки перчатку.

– Но вы должны. Вам следует осознавать, что эти создания отдают за вас жизни.

– Виргиния! – воскликнула миссис Клемм.

Миссис По нежно улыбнулась.

– Простите, но они умирают из-за вас, сколько бы вы ни пытались это игнорировать. Мы все – убийцы.

– Вы должны немедленно это прекратить, – сказал преподобный Гризвольд. – Подумайте о детях.

Миссис По стянула перчатку, обнажив крупный волдырь на мякоти большого пальца, окруженный воспаленной кожей, – серьезный ожог. Она показала его мне со словами:

– Происшествие на кухне.

Ее мать судорожно вздохнула.

Внезапно преподобный Гризвольд воскликнул:

– Помедленнее! – Держась за перила линейки, он прищурился, будто что-то выискивая. – Я знаю, где мы! Там – вон там – река. А вот и мост!

Мы посмотрели на речку, которая несла свои воды среди полей и скал, а потом исчезала под мостом.

– А вот и отметка для Пятнадцатой улицы, она будет тут. Мы на Мосту Поцелуев номер два! Остановите! Остановите!

Мистер По остановил лошадь на низеньком каменном мосту. Миссис По, морщась, снова натянула на волдырь перчатку.

– Я только недавно читал про знаменитые Мосты Поцелуев в старом Нью-Йорке, – сказал преподобный Гризвольд. – Их всего три, они очень известные и очень древние. Впрежние времена мужчины целовали на этих мостах женщин, о которых они заботятся, был такой обычай.

Миссис По обратила свое детское личико к мужу:

– Тогда лучше поцелуй меня, Эдди.

Мистер По развернулся на месте возницы:

– А что, если на попечении джентльмена больше одной дамы?

Мое лицо вспыхнуло.

– Вы не можете целовать всех, – с жаром заявил преподобный Гризвольд.

Мистер По слегка нахмурился:

– Вы хотите, чтобы я забыл о тетушке?

– О! – только и сказал преподобный Гризвольд. Пока женщины По встали, чтобы получить свои поцелуи, он, часто моргая, повернулся ко мне: – Мадам?

Я протянула ему руку.

Линейка дернулась, трогаясь, и губы преподобного Гризвольда соскользнули с моей перчатки. Я обвила руками Винни, вновь удивляясь тому, что оказалась частью такой странной компании.

Мы катили по дороге, пока наконец впереди не заискрила на солнце широкая лента Ист-Ривер.[60] Грузные пароходы бороздили темную воду, извергая в ярко-голубое небо клубы дыма. Слева виднелась южная оконечность острова Блэквелл, леса которого скрывали исправительный дом и лечебницу для душевнобольных. Странно, что мисс Фуллер встретила там мистера По. Может быть, он действительно пишет об этом рассказ?

– Красиво, – сказала Винни.

– Да, красивый вид, – сказала миссис По. – Эдди, я хотела бы, чтоб у нас тут был дом.

– Сначала мне придется на него заработать.

– Дом Грили дальше по дороге, – сказал преподобный Гризвольд. – Большой дом, очень большой. Я как-то раз был у него к обеду.

– Но на вас не заметно надкусов, – сказал мистер По.

Преподобный Гризвольд недоуменно прищурился, а мистер По тем временем привязал лошадь к дереву и помог дамам сойти.

– О, я понял, – наконец заговорил преподобный Гризвольд. – Не слишком-то смешно.

Миссис По облюбовала место под кленом и принялась опустошать принесенную мною корзину.

– Я проголодалась.

Преподобный Гризвольд нырнул в свою корзинку и извлек оттуда бутылку вина.

– Кто-нибудь жаждет? По, бьюсь о заклад, вы не откажетесь.

– Благодарю, – невозмутимо ответил мистер По, – но я захватил флягу с водой.

Ветер трепал наши юбки и ленты на шляпах, пока мы ели хлеб, сыр и маринованные пикули. Вкус пищи казался еще лучше благодаря свежему бризу. Так как никто к нему не присоединился, преподобный Гризвольд сам прикончил свою бутылку. Потом он играл в «Али-Бабу» с моими девочками (мы с миссис По тоже участвовали), но был так свиреп, что игру пришлось прервать. После он заснул под кустом в самый разгар игры в прятки.

Мои дочери почувствовали, что он уже ни на что не годен, и оставили его в покое, сосредоточив всю энергию на мистере По, как сосредоточили бы ее на своем отце, будь он тут. Миссис Клемм с головой ушла в свое вязание, миссис По плела венок из фиалок, а девочки все требовали, чтобы мистер По с ними играл. Даже Эллен давилась восторженным смехом, когда он бродил туда-сюда, делая вид, что не может их отыскать.

Наконец он осалил Винни, присевшую на корточки за скалой с видом на впадающую в залив реку:

– Палочка за Винни!

Она, смеясь, выскочила из своего укрытия:

– Спрячьтесь получше, а то я вас найду!

Она встала лицом к скале, как положено водящему, зажмурилась и принялась считать вслух. Я на цыпочках пошла в противоположную сторону от места, где пряталась в последний раз. Чувствуя легкий тревожный трепет, который всегда сопутствует страху, что тебя обнаружат, даже если речь идет всего лишь о глупой детской игре, я поднялась на небольшой холм и опустилась на колени за тополями. Я не сводила глаз с Винни – она была слишком близко к реке, так что я волновалась.

Кто-то дотронулся до моего плеча, и я вздрогнула от неожиданности.

– Прошу прощения. – Мистер По опустился рядом со мной.

Радость забурлила в моей крови, но я быстро обуздала это чувство.

– Вы настоящий мастер таинственных появлений.

– Девяносто девять, – продолжала считать Винни, – сто! Пора не пора – я иду со двора!

Я смотрела, как она шла к скалам, за которыми я раньше пряталась.

– Она идет не в ту сторону. Надо остановить ее, пока она не забралась слишком далеко.

– Там ее сестра, она это сделает.

– Очевидно, мистер По, у вас есть еще один таинственный талант – знать, кто где находится.

Он улыбнулся, полностью обезоружив меня этой улыбкой.

– Так мило было с вашей стороны пригласить преподобного Гризвольда, – сказала я. – Кажется, он ужасно одинок, хоть и утверждает, что у него множество друзей.

– Он сам кузнец своего счастья.

– Ну сейчас-то ему хорошо. – Я посмотрела в сторону спящего под кустом преподобного Гризвольда.

Мистер По дотронулся пальцами до тыльной стороны моей затянутой в перчатку руки, и я стала смотреть туда. Голос мистера По был полон чувств:

– Я хочу, чтобы вы знали, что изменили меня. – В его взгляде была такая сила, что я не могла не посмотреть ему в глаза. – С тех пор как мы встретились, я ни разу не выпил. – Его пальцы по-прежнему касались моей руки.

– Да, ваша жена сказала мне об этом.

– Она многое вам рассказывает.

– Да, многое.

– Но, тем не менее, вы многого не знаете. – Он переплел свои пальцы с моими, нежно их сжал, и это ощущение захватило меня целиком.

Из-за завесы ветвей плакучей ивы я наблюдала за Винни.

– Что вас тревожит? – спросил он, удерживая мою руку. – Дело в той нашей размолвке?

Преисполненная чувствами, я, вздохнув, посмотрела ему в глаза и мягко сказала:

– Это не размолвка, это разрыв. Окончательный и бесповоротный разрыв. Думаю, ваша жена нас подозревает.

Мистер По все держал мою руку, и его взгляд, казалось, проникал мне в самую душу.

– Это неправильно, – пробормотала я.

– Но ты знаешь, Френсис, что это правильно. Мы должны быть вместе. Нам это суждено. Я знаю, ты тоже это чувствуешь.

– Но как? – тяжело вздохнула я. – Не могу представить себе, как это возможно.

– Я ищу решение. – Его взгляд переместился на Блэквилл. Он уже набрал воздуху, чтобы заговорить, но тут поблизости раздался серебристый голосок:

– Эдди!

Он убрал руку. Вверх по холму, подобрав юбки, спешила миссис По.

– Эдди! Что ты делаешь?

– Конечно же, прячусь, – сказал мистер По, и мы оба встали.

Миссис По посмотрела на мужа, на меня, кашлянула в кулачок:

– Я думала, ты будешь катать миссис Осгуд на лодке.

– Это совершенно лишнее, – сказала я. – Такая глупая ставка…

– Но он должен! Он обязан сделать то, что пообещал. Покатай ее, Эдди.

– Нет, – спокойно сказал мистер По.

Подбежала Вини:

– Ах, вот вы где! – Она схватила мистер По за руку. – Палочка за вас!

– Ну конечно.

– Иди водить, Эдди, – сказала миссис По.

Винни наклонилась, стараясь отдышаться:

– Мистер По, мы будем кататься на лодке?

Он не смотрел на жену, которая, хмурясь, следила за ним глазами в черной окантовке, так похожими на его собственные.

– Ты должна спросить у мамы.

– Пожалуйста, мамочка! – взмолилась Винни. – Мы можем все вместе поехать! Пожалуйста!

Подошла Эллен. Она так редко просила меня о чем-то, и сейчас ее умоляющий взгляд перевесил чашу весов.

– Полагаю, если мы покатаемся по заливу, вреда не будет. Миссис По, вы поедете?

– О, я ни за что этого не пропущу.

Мы медленно, чтобы не утруждать миссис По, спустились к воде. Девочки шли впереди, и по пути к компании присоединилась миссис Клемм. Пока мистер По договаривался о лодке и тащил ее к воде, миссис По с матерью отдыхали на камне неподалеку. Потом все расположились в лодке, и прогулка началась.

Вопреки тому, что общество подобралось весьма странное, ритмичный плеск весел и согревающее спину солнце успокоили меня. Девочки болтали руками в воде, оживленно переговариваясь, а я восхищалась видом на величественные деревья и старинные дома, будто несущие караул на великолепных скалах, окружающих залив. Меня вдруг пронзила мысль, что вот сейчас, сию минуту вооруженные топорами мужчины прорубают путь к этим берегам. Они не остановятся, пока не исчезнут и эти деревья, и эти скалы, и эти дома.