Тридевятое царство. Удар Святогора Новожилов Денис
– Нет, побеждают только тигры.
Отец тогда лишь улыбнулся, не сказав, прав оказался Даниил или нет.
Спустя годы Даниил немного изменил свое мнение, он видел уже несколько раз, как побеждают те, кто выжидает, не вмешиваясь в схватку. Позиция обезьяны стала казаться гораздо привлекательнее. Не так давно, уже в зрелом возрасте, Даниил осознал, что побеждать можно, только будучи третьим тигром, который смотрит со скалы, но никак не обезьяной. С другой стороны, галицкий князь понимал, что в присутствии третьего тигра никто драться не станет, тигры начинают драку только тогда, когда рядом нет никого, кроме обезьян. Также с годами и мудростью к Даниилу пришло понимание, что у тигра нет выбора, драться ему или нет, на дерево может залезть только обезьяна, тигр вынужден встречать соперника лицом к лицу. Сейчас он как раз выступал в роли такого тигра, только что одолевшего своего соперника, и остальные обезьяны ползли к нему в страхе за свою жизнь.
Остальные князья уже прислали свои войска, но так просто отделаться им он не позволит, теперь им придется еще и заплатить за все расходы, что он понес в этой схватке. И заплатят, никуда не денутся. Только положение победителя Даниила не радовало. Галицкий князь откинул полу кафтана, обнажив красную от крови рану. Прошло уже около месяца с самоубийственной атаки Святогора, но рана не заживала. Богатырское сердце вырабатывало много крови, никто не слышал о богатырях, погибших от потери крови, но обычно раны заживали. Его же рана не заживала вовсе, так и продолжала кровоточить. В последнюю неделю Даниил стал чувствовать слабость, тихим ужасом пришло к нему понимание, что теряет он крови больше, чем появляется в его богатырском теле. Ходила легенда, что Сварог выковал меч-кладенец и отдал его Святогору, остальные кладенцы ковал уже Перун, пытаясь повторить успех собрата, но так и не смог. Похоже, в легенде были какие-то отголоски правды, потому как объяснение произошедшему было только одно – волшебство. Когда самые лучшие лекари бессильны, приходится обращаться к тому, кто знает про волшебство больше других.
Еруслан буквально втолкнул Баюна в княжеский шатер, вроде бы и мягко, но кот обиженно мявкнул. Даниил любил посылать за Баюном богатырей: чудовищу надо было показывать свою власть и силу.
– Вам что-то нужно, князь? – вздохнул Баюн, понимая, что возмущаться ему не позволят.
– Да, кое-что, – неопределенно ответил Даниил, – что ты знаешь про волшебное исцеление ран?
– То же, что и все, – Баюн с удивлением и интересом уставился на хозяина шатра, – живая вода исцеляет любые раны.
Про живую воду знали действительно все, беда была в том, что живой воды не осталось уже ни у кого. Семь сотен лет назад Святогор завалил источник мертвой воды в Черной горе, но кто мог предположить, что вместе с мертвой водой исчезнет и живая? Ее и раньше было немного: раз в год всего пять капель появлялось в источнике. Святогор собирал эту воду и относил царю, давая тому небывалую власть. Пузырек с живой или мертвой водой ценился куда выше золота, галицкие князья получили свой пузырек с мертвой водой, когда их земли воссоединились с Русью, как дорогой дар. Даниил уже пустил слухи по всему миру, что готов уплатить любую цену за несколько капель живой воды, но никто так и не объявился.
– Это все?
– Даже не знаю, – задумался кот, – молодильные яблоки, возможно, лечат. Или они только молодость продлевают?
Даниил с грустью посмотрел на огрызок молодильного яблока на своем столе: к сожалению, они не излечивали раны.
– Не лечат, думай еще.
– Больше не знаю, – кот помотал головой, – мы не лечим, мы калечим, как любила поговаривать моя матушка.
– А в волшебном народе? У вас же там много всевозможных волшебных существ.
– Князь, вы говорите о нас как о людском сообществе, а это не так. У нас каждый сам по себе.
– Но ведь Буку ты смог привести.
– Бука – особый случай, – нахмурился кот, – когда-то они были нашими хозяевами. Мы их чувствуем, они – нас. Теперь хозяев больше нет. Богатыри убили всех, этот Бука – последний.
– Подумай еще, это важно.
– Запах вашей крови, князь, мешает мне думать, – буркнул кот, – вы же богатырь, откуда тут такой стойкий запах вашей крови? Если вы решили заняться волшбой ягг, замешенной на крови, то не советую. Очень опасное занятие.
Даниил крепко задумался, стоит ли сообщать Баюну о своей ране, но надежд у него оставалось немного, утопающий готов хвататься и за соломинку.
– Смотри. – Князь откинул полу кафтана, показывая рану.
– А почему не заживает? – удивился кот. – У богатырей раны заживают быстро.
– Волшебство, – неохотно пояснил князь.
– Не может такого быть, – не согласился Баюн, – богатырь как раз тем и силен, что никакое волшебство на него не действует.
– Как сам видишь, что-то действует.
– Никакое не действует, – опять не согласился кот, – даже положительное. Тут что-то изначальное нужно, вроде мертвой воды или живой. Эта вода не волшебная. Она просто мертвая или живая. Не знаю, как еще объяснить.
– Какая разница? Делает то, что иначе невозможно, – значит, волшебная.
– Возможно, у вас, людей, и так. У нас волшебство – это сознательное действие. Огонь обжигает, может поджечь. Он волшебный? Нет, просто огонь. Изначально такой.
– Интересная мысль, – кивнул князь вяло, – но бесполезная сейчас.
– Я так скажу князь – не там ищете. Если бы кто-то из нас, тех, кого вы зовете нечистью, мог что-то противопоставить богатырям, сейчас бы вы прятались по пещерам, а не жили в городах. Когда-то так и было.
– А где мне искать?
– Откуда мне знать, – удивился Баюн, – нет у нас ничего против богатырей. И уж тем более никто не озадачивался мыслью, как спасти жизнь богатырю.
Кот неожидано замер на месте.
– Князь, а ведь вы умираете.
– Это ты мне брось, – отрезал Даниил, – у меня сейчас огромная власть и безграничные богатства, я еще всех переживу. Способ найдется.
– Вы умираете, князь, – уже более уверенно повторил Баюн, – вы понимаете, ЧТО начнется после вашей смерти?
– Ты не спеши меня хоронить…
Порог шатра откинулся, Лютополк резко ворвался и так же быстро напал. Выпад меча был точен, но Даниил легко отбил его левой рукой в сторону, правая рука потянулась за хлыстом, лежащим рядом. Резкий взмах – и воевода согнулся, скрипя зубами от боли…
Лютополк постоянно пытался убить его, Даниил даже не возражал, это помогало ему сохранять концентрацию. Он сумел приручить этого лютого волчонка, но тот так и не простил ему убийства родителей. Ничего, пусть пытается, главное, чтобы выполнял приказы.
– Никак не уймешься, – без всякой злобы произнес Даниил, – я даже мертвый буду сильней тебя. Иди проверь посты.
Лютополк застонал на полу, – возможно, князь несколько не соизмерил силу своего удара. Если совсем не сдерживаться, то можно разрубить человка надвое хлыстом. Следующий удар был совсем не сильным, но хлестким.
– Я сказал – пойди и проверь посты.
Лютополк выскочил, бросив прощальный взгляд, полный ненависти, и что-то злобно рыча себе под нос.
– Все же я так и не могу разобраться в людских отношениях, – вздохнул Баюн, – разве вы не вместе?
– Не обращай внимания. – Даниил устало положил хлыст – само чувство усталости было необычным и очень неприятным.
– Князь, вы думали, что будет здесь после вашей смерти? – снова начал Кот Баюн.
– Да что ты заладил про смерть! – сердито оборвал его Даниил; в последнее время он все хуже и хуже контролировал свои порывы, это тоже было очень плохим признаком. – Не умру я.
– После вас просто не останется никого, кто сможет удержать все силы, которые вы собрали.
– Мой сын удержит.
– Молодой княжич? Видите ли, князь… Мы, Баюны, охотимся на мыслящих существ. Вкус добычи мы определяем не языком: нам чем умнее жертва, тем вкуснее. Ваш Растеряха был просто объедением, до сих пор слюнки текут, как вспомню…
– Избавь меня от подробностей.
– Я про то речь веду, что умею чуять ум людей. Необходимый навык для охоты. Ваш сын умен, вам как родителю будет приятно это услышать, я чую его ум. Но он слишком молод и неопытен. Через пять – десять лет он, возможно, и сумел бы. Но не сейчас.
– Ты меня не спеши хоронить.
– Вы все же подумайте, князь, – мурлыкнул кот, – возможно, вашему сыну понадобится сильный союзник. А я умею быть очень полезным.
– Ты и так будешь делать то, что я тебе скажу.
– Да, пока вы живы, князь, пока вы живы.
– Ты чего-то хочешь?
– А чего я могу хотеть? Вы морите меня голодом. Коровы, свиньи, утки и куры глупы. Для меня это мучение – питаться их мясом. Мне нужна человечина. Умное мясо, вкусное мясо.
– Пошел вон.
– Ухожу, – безропотно согласился Баюн, – будете готовы говорить – позовите.
Даниила серьезно мучила эта мысль. Мысль о том, что его сын не успеет набраться опыта и мудрости. Его самого отец бросил в водоворот жестокости и власти с самого детства. Ему пришлось убивать и пытать в том возрасте, когда его сверстники играли в салочки и прятки. Отец не был жестоким, но он воспитывал будущего правителя. Чтобы удержать такое княжество, как Галицко-Волынское, нужен был сильный князь, решительный. Своего сына Даниил воспитывал свосем по-другому. Так вышло, что он очень любил свою супругу, сейчас его Марфа ждала в Галиче, на войну галицкие князья женщин с собой не возили. Боги послали им только одного ребенка, и когда Даниил первый раз взял в руки маленького кричащего мальчика, он уже твердо знал: своего сына он детства и юности лишать не станет. Роман, названный в честь деда, был совсем на него не похож. Он не вырос рохлей, его хорошо обучали и тренировали. Сам Даниил всегда был рядом, и хотя он внешне оставался всегда холодным, но воспитывал сына куда больше, чем могло показаться остальным. И если его самого отец воспитывал резким и глубоким погружением во всю грязь и жестокость мира людей, он старался заложить в сына правильное понимание вещей, уверенно полагая, что остальное придет само с возрастом. Сын не подвел отца, однако одну деталь Даниил упустил: он рассчитывал, что жить будет по-богатырски долго и времени для подготовки мудрого правителя у него будет много. Проклятый Баюн прав: сейчас у Романа не хватит опыта удержать всех вместе. Князей, киевское общество, богатырей, того же Баюна, который запросто заставит его сделать, что захочет. Баюна придется убить. Зверь полезный, но Роман его не сможет контролировать. Да и никто, кроме богатыря, не сможет. Или… следует принять его предложение.
Даниил отогнал от себя эту мысль. Он мог быть жестоким к врагам, хотя, как и его отец, старался не проявлять жестокость сверх необходимой меры. Однако мысль о том, что нечисть будет поедать его людей, с его же согласия, угнетала.
Нет, он так просто не умрет. Под его властью почти все Тридевятое царство, золота горы, известность. Тайный двор тоже без устали ищет возможности. Если какое-то волшебство может его спасти, оно найдется, не может не найтись.
Глава 56
Орел расправил крылья
Прелесть, прелесть, ну какая же это все прелесть! Василиса рассматривала новые платья и шляпки, для всего гардероба пришлось выделить целую комнату во дворце, а новые наряды все прибывали и прибывали. В последние месяцы, после смерти мужа, ее жизнь переменилась кардинально. Еще так недавно она была уверена, что нет никого более несчастного, чем она, на всем белом свете, и вдруг такие перемены.
Шляхта приняла новую принцессу весьма настороженно: Василису не знали, более того – она была женой опального Казимира. Сигизмунду, и даже Брониславу, который был здесь чем-то вроде второго короля, пришлось неоднократно демонстрировать свое расположение неожиданной родственнице. Плотину отчуждения прорвало после рождения сына, мальчик родился крепким и здоровым. Король Сигизмунд устроил настолько пышный праздник в честь его рождения, что сомнений не осталось ни у кого – родился наследник. После этого все при дворе стали искать дружбы и расположения вдовствующей принцессы, подарки и приглашения лились рекой. Вот о такой жизни Василиса всегда и мечтала: вся эта роскошь, все это великолепие, которые ее окружали… она была рождена именно для этого. Далекое Тривосьмое царство осталось где-то в прошлом. Только письма Ставра регулярно напоминали о его существовании. Василиса не любила эти письма, Ставр регулярно жаловался на отсутствие средств, на то, что войско новое набрать нет возможности, а разбойники расплодились в огромных количествах. Бедность пришла почти в каждый дом, и если бы не Микула, начавший распахивать поля и сеять с утроенной силой, неминуем был бы голод. Василиса писала длинные и обстоятельные письма, всю суть которых можно было выразить одной фразой – справляйся сам.
Война в королевстве меж тем продолжалась. Сторонники Казимира не сложили оружие, а продолжили сопротивление. Главным городом бунтовщиков стал Краков, войско Белого королевства вело долгую и безуспешную осаду, но город и не думал сдаваться. На что рассчитывали сторонники погибшего принца, было неясно, Сигизмунд посылал все новые и новые войска к крепости. Василису все эти игры заботили мало, пусть мужчины занимаются войной, ее дело – балы и наряды. Отравляла жизнь только обязанность держать траур по погибшему супругу. Казимира Василиса ненавидела, но приходилось изображать скорбь, иначе положение наследника становилось более шатким.
В комнату вбежала служанка, сообщив, что сам король зовет ее к себе. Игнорировать просьбы короля Василиса не собиралась, тем более что Сигизмунд хоть и был стар и болен, но все равно оставался весьма привлекательным мужчиной, властным и сильным. Любую женщину привлекают такие, Василиса не считала себя исключением. Кто знает, может, после траура получится перейти из статуса вдовствующей принцессы сразу в королевы… Над этим стоило подумать. Бронислав тоже подходил неплохо, но он был женат и, похоже, счастлив в браке. Других достойных кандидатур пока на горизонте не наблюдалось.
Как обычно, старые друзья склонились над картой королевства и о чем-то тихо спорили, водя пальцами по видимым только им точкам и линиям. Когда Василиса вошла, оба сразу смолкли, а Сигизмунд, радушно улыбнувшись, шагнул навстречу:
– Доченька, здравствуй. Ну как твои дела, как наследник?
– Прекрасно. – Василиса сердито подумала, что не видела сына уже два дня; стоило бы самой проверить, как там наследник, но за ним ухаживало такое количество фрейлин и нянек, что беспокоиться было не о чем.
– Это замечательно. – Сигизмунд не стал вдаваться в детали; Василиса знала, что король всегда прекрасно информирован обо всем, стало быть, не намерен выказывать неудовольствие. Речь явно пойдет о другом. – Из родных земель вестей нет?
– Ставр, как обычно, просит золота, – вздохнула Василиса, – разбойники одолевают, а денег на войско нет.
– С этим мы ему скоро поможем! – хохотнул Бронислав, но Сигизумнд бросил не него резкий сердитый взгляд, и грозный воевода замолчал.
– Видишь ли, наши лазутчики сегодня принесли новость из Тридевятого царства. Даниил Галицкий смертельно ранен.
– Это такой… скучный князь? – Василиса плохо помнила князей своего брата, в гостях в Тридевятом царстве она была последний раз уже давно, как раз когда родилась Аленушка.
– Скучный?
– Он всегда словно с мороза, медленно отвечает, равнодушно смотрит… Этот?
– Этот. Я бы не стал называть его скучным. Лазутчики докладывали, что он выпад Святогора отбил.
– Ваши скучные мужские игры с железками… Святогор – это тоже князь, из Чернигова? Чего это князья стали друг друга мечами бить?
– Святогор – это богатырь, а черниговского князя звали Святославом, он еще до зимы был убит.
– Точно, – легко согласилась Василиса, – перепутала.
Сигизмунд и Бронислав обменялись весьма красноречивыми взглядами.
– Дело тут вот в чем. Когда Даниил умрет, наступит благоприятный момент.
– Для чего?
– Для будущего твоего сына, моего внука. – Сигизмунд ответил чуть более резко, чем обычно, но быстро взял себя в руки и продолжал уже спокойно: – В Тридевятом царстве начнется неразбериха. Только Даниил все держал крепко. Лучше случая для того, чтобы прийти и посадить на трон единственного оставшегося наследника Финиста – Ясного Сокола по мужской линии, и нет. Особенно если за ним стоит вся мощь Белого королевства.
– Так у вас война идет, – удивилась Василиса, – куда же вы собрались?
– Какая война? – Сигизмунд опешил.
– Со сторонниками Казимира, Краков же в осаде.
Бронислав рассмеялся в голос:
– Ты же ей ничего не сказал!
– Видишь ли, дочка, – смутился Сигизмунд, – никаких сторонников Казимира не существует. Всю эту осаду и войну мы придумали, чтобы русичи не всполошились от того, что мы двигаем все войско к их границам. Обманываем.
– Я всегда догадывалась, – заявила Василиса, и даже успела поймать уважительный взгляд Бронислава, прежде чем все испортила, – у такого мерзавца просто не могло быть сторонников.
Бронислав снова рассмеялся, а Сигизмунд только глубоко вздохнул.
– Дело в том, что нам нужно будет показывать русичам не только наследника, но и его мать. Живую, здоровую и веселую. Так что тебе придется поехать с нами.
– Уехать из Белого города? – У Василисы все внутри похолодело: бросить балы и наряды, опять жить в походном шатре…
– Да, и не вздумай спорить, – пресек любые возражения Сигизмунд, – это не обсуждается. Пришло время присоединить русские земли к нашему королевству. Мы выступим сразу после смерти Даниила, а это уже скоро. Будь готова. Тебе придется прибыть в расположение войска, Бронислав проследит.
Василиса поняла, что возражать бесполезно, Сигизмунд был не из тех людей, которым можно так просто сказать слово «нет». Ну что же, если лапотная Русь сможет стать частью такого замечательного королевства, она, Василиса, только рада. Тем более ее кровиночка будет править объединенным государством. А вот Сигизмунду лучше не знать, что ребенок, которого он считает своей кровью, вполне может оказаться от орденского рыцаря Генриха.
Мысли о том, как именно Сигизмунд собирается брать под свою руку русские земли, Василису не посетили, подобными мелочами она не озадачивалась. Гораздо важней было, в каком платье она пойдет на войну и сколько сменных взять с собой в гардероб.
Читать бесплатно другие книги:
