История призрака Батчер Джим
— Приготовьтесь двигаться к следующему! — скомандовал я.
Я спустился вниз к обрыву утёса, где камень уступил место песку и сланцу, и крутому склону, который протягивался от берега и дальше. Мы разнесли бункер с одной стороны склона. Мы должны захватить ещё один бункер на другой стороне, или будем изрешечены огнём с нескольких направлений, когда будем подниматься.
Я включил щит и повернул его под наиболее выгодным углом, прежде чем вышел на открытое пространство. Огневые точки в верхней части склона сразу атаковали, неотрывно, и мой щит снова вспыхнул, потому что больше вражеской мощи сосредоточилось на нём с позиций на верхнем склоне. Я пересёк тридцатифутовый участок до основания следующей башни, поддерживая щит свирепым желанием, и призрачный отряд шёл за мной.
По пути я получил представление о вражеском сопротивлении. Они носили чёрно-серые мундиры как старые Ваффен СС, но людьми они не были. Их лица были вытянуты и деформированы в морды и челюсти волков, которые выглядели странно необычно без меха, покрывающего их. Их глаза были чёрными пустыми дырами — и это никакая не метафора, когда я так говорю. Там просто не было никаких глаз. Просто пустые впадины. Пулемётная команда и стрелки — или, может быть, стрелкоиды — буквально поливали нас огнём, с выражением страстной, нестерпимой жажды кровопролития на чудовищных лицах.
Я остановился за следующим углом, удерживая щит, пока все призраки не перебежали под него, затем перебрался в укрытие сам. Как и в прошлый раз, я переставлял щит так, чтобы он разом укрывал всех.
— Красивые парни, — отметила тень сэра Стюарта весело.
Он выглядел менее выцветшим, чем несколько минут назад. У меня было ощущение, что сэр Стюарт и при жизни был таким же человеком, который воодушевлялся действием — и его тень не стала исключением.
— Мы пошлём им комплимент письмом позже, — крикнул я, и указал на второй бункер над нами. — Повторите-ка.
Стюарт кивнул и повернулся к гангстеру ещё раз. И снова он сделал два отличных броска, кинув пару маленьких бомб под крутым углом в бункер. Снова брызнула вражеская эктоплазма, и башня над нами замолкла.
— Теперь самое интересное, — сказал я. — Мы поднимаемся вверх по склону. Мой щит не протянет слишком долго — кто стоит за ним, приготовьте всё что можете, чтобы снять их. Таким образом, мы захватим их так быстро, как сможем.
Сэр Стюарт кивнул и подал знак самому близкому из безумных призраков.
— Отдай им приказ.
Я скривил губы на секунду и затем кивнул.
— Эй вы, парни, — сказал я, указывая на близнецов.
Две небольшие пары мёртвых, пустых глаз повернулись ко мне, наряду с десятками побольше, и меня пробрал тот же ледяной озноб при прикосновении их сознания.
— Мы собираемся подняться на тот склон. Моего щита почти сразу не станет, я хочу, чтобы вы сблизились с врагом так быстро, как сможете, и снимайте их. Не сдерживайтесь. Сделайте их жёстко. Не останавливайтесь, пока не перебьёте всех. Ясно?
Много бездушных взглядов. Ни один из них не двинулся. Ни один из них не ответил.
— Конечно, — сказал я. — Вы поняли. Если бы не поняли, вы бы сказали что-нибудь, да?
Никакой реакции.
— Боже, это похоже на Галлахера,[25] выступающего в филиале Гарвардского клуба, — пробормотал я. — Ладно, пошли, народ. Раз! Два! Три!
И я вышел из-за угла снова, держа щит перед собой. Он превратился в пылающий сине-серебристый купол почти мгновенно, принимая столько энергии, что кинетическая сила стала проходить сквозь него, толкая меня как ураганный ветер. Я пьяно пошатывался, неспособный видеть сквозь щит и предсказать мои следующие шаги вверх по склону. Опора была предательской. Сланец, песок и просто камни крутились и переворачивались подо мной. Даже с периодической поддержкой сэра Стюарта я начал спотыкаться, скользить и опускаться на одно колено, а мой браслет вокруг запястья становился всё более и более горячим.
Мне удалось неловко прыгнуть вперёд пару раз — а затем что-то вдарило по щиту как скоростной поезд, и сине-серебристая энергия разлетелась в сверкании света и звука. Я внезапно смог увидеть верх склона, где враги мгновение оправлялись от ответной реакции взрыва моего неудавшегося щита.
И призраки Лектера принялись за работу.
Когда я смерил взглядом склон, единственное, о чём я мог подумать, это что происходящее, должно быть, напоминает торнадо. Безумные призраки Чикаго бросились вперёд с такой силой и мощью, что их фигуры размылись в удлинённые полосы, которые толкались, чтобы первыми настичь своих жертв, и штопором ввинтились в крошилово. Они игнорировали такие смешные ограничения, как гравитация и твёрдость материи, и, накинувшись на врага, они изменились — а я получил новый источник для ночных кошмаров.
Я готов поделиться наименее тревожащими моментами. Близнецы, например, просто наклонились вперёд и, казалось, волнисто скользили к врагу. Когда они поднимались, их удлинённые тела переплетались и сливались в единое целое, которое было похоже на изображение сумасшедшим художником битвы между гигантским кальмаром и какой-то безымянной, глубоководной ужасной рыбой с огромным количеством шипов, множеством плавников и большими выпученными глазами. Они добрались до ближайшего плохого парня, вынырнули, а потом бросились вниз с таким изяществом, что я чуть не пропустил то, как они раздавили волковаффена о землю так сильно, что он стал не толще моей старой чековой книжки. Щупальца выскочили и разорвали винтовку волковаффена рядом с ним, а затем погрузились внутрь его рта и горла, через ноздри, через уши. Секундой позже, они вернулись, выныривая снова — вместе с покрытыми слизью кусками того, что они, казалось, были в состоянии захватить, пока были внутри. Они вытащили желудок существа через рот, вместе с несколькими футами кишечника — а затем щупальца юркнули, свились петлями вокруг шеи волковаффена и задушили его.
Остальное было куда менее гуманным и красочным, чем эта расправа.
Рычание, затем крики, заполнили небольшое отвесное отверстие в стене утёса. Призраки, скрученные в чудовищные формы с десятилетиями пустого, бессмысленного голода, упали на волковаффенов на нашем пути, издавая вой и визги, щелчки и крики, заполняя воздух какофонией, заставившей меня хлопать по ушам и прикусить нижнюю губу от крика боли.
Поначалу враги сражались, и те, кто дрался, умерли быстро. Всё больше и больше кошмарных созданий имели дело с волковаффенами, их боевой дух дрогнул, и они начали убегать. Те, кто драпал, умерли ужасной смертью. И, в самом конце, оставшаяся горстка поражённых ужасом врагов могла только стоять, глядя в страхе, высоко и жалобно визжа.
Эти несколько последних умерли неописуемо.
Призраки не могут проголодаться, напомнил я себе. Мёртвые не едят. Таким образом, не было никакой причины вообще, почему меня должно тошнить. Мысль была весёлой по нескольким причинам, поэтому я начал смеяться. Я ничего не мог с собой поделать. Я смеялся и смеялся, как раз когда понял, что не мог просто находиться там — не отринув свободную стихию ужаса, как Лектер.
— Наступаем! — сказал я, хихикая. — Наступаем, прежде чем они выйдут за предел слышимости.
Я споткнулся и поднялся на склон, сэр Стюарт и духи-защитники шли позади меня. Это не был лёгкий подъём. Призраки Лектера оставили много волковаффенов частично живыми, или, по крайней мере, оставили некоторые из их частей живыми, и кровь с более худшими жидкостями была повсюду. Несколько счастливчиков, бойцов, что погибли быстро, стали лужей склизкой эктоплазмы.
Как на это ни посмотреть, но подъём был грязным, тошнотворным, опасным. Но всё это было чертовски менее опасно, чем если бы нас обстреливали на протяжении всего пути.
Я достиг вершины склона и смотрел через длинную сеть траншей, которые бежали вне бункеров, вдоль вершины утёса. Был прерывистый орудийный огонь. Были прерывистые крики. Пока я наблюдал, я увидел безумного, паникующего волковаффена, карабкающегося из окопа. Он промчался около трёх-четверти пути, прежде чем что-то, похожее на слизистый жёлтый язык, выстрелило из траншеи, ниже моего угла обзора, и погрузилось в его спину — и его грудь. Затем пронзивший тело язык обернулся вокруг воющего волковаффена и потянул его в траншею с такой силой, что клубы пыли и грязи вздымались везде, где бы он ни ударялся.
— Блин-тарарам, — хихикнул я. — Блин-тарарам. Это отвратительно.
Сэр Стюарт мрачно кивнул. Он сделал жест. Духи-защитники принялись избавлять от мучений ближайшего ужасно искалеченного волковаффена.
Я крепко ударил себя по щеке и силой сдержал смех. Я почувствовал порыв закричать в ужасе, как только смех начал затухать. Демонические слуги Злого Боба находились в положении, возможно, весьма подходящем для мерзких типов. Они, вероятно, заслужили насильственной смерти.
Но есть вещи, увидев или сделав которые, уже нельзя остаться одновременно и человеком, и разумным.
Я затолкал зарождающиеся крики подальше. Мне потребовалось минута или две, чтобы сделать это. Когда я поднял взгляд, сэр Стюарт был передо мной, его глаза были печальные, обеспокоенные и чуткие. Он знал, что я чувствовал. Он знал это по себе — что, вероятно, стало причиной его командования, более или менее, уголовно-психиатрическим отделением призраков Чикаго.
— Моя ошибка, — сказал я.
Мой голос звучало вяло. Мой язык словно был покрыт свинцом.
— Я сказал Лектерам не останавливаться, пока они не расправятся со всеми.
Большая тень серьёзно кивнула.
— Следуйте за ними, — сказал я. — Убедитесь, что любой оставшийся враг получит чистую смерть. Затем закругляйтесь с ними и возвращайтесь ко мне.
Сэр Стюарт кивнул. Он посмотрел на духов-защитников. Затем они все двинулись одновременно, двигаясь в обоих направлениях — вверх и вниз по утёсу.
Я оперся на посох и отдыхал. Поддерживание этого щита отняло у меня уйму энергии. Так много, что, когда я посмотрел вниз, на свою руку, я мог, с грехом пополам, видеть очертания каменистой почвы прямо через неё.
Я постепенно исчезал.
Я вздрогнул и сильно сжал посох. Это и впрямь имело смысл. Я всегда верил, что магия исходит изнутри, от того кем и чем вы были — от вашего ума и вашего сердца. Теперь я был умом и сердцем — всем этим. Щит должен был подпитываться чем-то. Я, действительно, не остановился подумать, откуда эта энергия будет поступать.
Теперь я знал.
Я снова посмотрел на свои руки, и на землю, что виднелась сквозь них. Сколько сил мне надо истратить, чтобы исчезнуть полностью? Я не смогу узнать это, не смогу даже приблизительно предположить. Что, если по окончании всего этого мне потребуется магия, когда я займусь охотой на своего убийцу? Что, если я растрачу всю её здесь? Что, если я стану таким же, как сэр Стюарт: просто безликой тенью.
Я склонил голову к твёрдому дубу посоха. Это не имело значения. Мёрфи и компания — не вспоминая Морта — нуждаются в моей помощи. Они получат её, даже если бы это означало, что я стану ничем иным как старой, блеклой памятью.
(Или, возможно, стал бы ещё одной безумной тенью, дрейфующей по ночному Чикаго, сея разрушение без причины, без жалости, без пощады.)
Я встряхнул головой и выпрямил спину. Судя по звукам, осталось не так много плохих парней, с которыми ещё не расправились Лектеры. Конечно же, всё это были укрепления Собирателя трупов – область такой плохой ауры, как эта, была чем-то вроде центра гравитации для любого, переходящего из материального мира через Проход вблизи места, с которым он был связан, что-то вроде паучьего гнезда. Это было сделано для того, чтобы любой, пожелавший пройти внутрь здания через небывальщину, оказался на этом пляже.
Я должен был найти Проход с этой охраняемой территории. Чёрный ход в убежище Собирателя Трупов, тот, что использовали при мне Злой Боб и Фомор-слуга. Я закрыл глаза и отбросил прочь окружающий меня ужас. Я отбросил своё беспокойство и страх. Я не нуждался в дыхании, но я всё равно дышал, потому что это был единственный известный мне способ достижения ясности ума. Вдох. Выдох. Медленно.
Затем я принялся при помощи моих чувств искать энергию, которой должен был быть окружен открытый Проход. Я нашёл его сразу же и открыл глаза. Он был прямо передо мной, вдали от скалы и пляжа, в нескольких сотнях ярдов, скрытый за холмистыми лесными полянами. Я мог видеть начало тропинки, ведущей в лес. Она была хорошо протоптана, что было довольно очевидно, и я сомневаюсь, что по ней прогуливались туристы или группы бойскаутов. Она была нашей следующей остановкой.
В ту же секунду инстинкт самосохранения заорал на меня безо всякого предупреждения. Я не колебался. Я бросился в сторону, разворачиваясь в воздухе, чтобы заново поднять мой щит.
Разрушительный шар чистой духовной энергии ударил в щит, и половина украшений в виде щитов на моём браслете издала ужасающий звук и разлетелась на мелкие осколки. Удар отбросил меня на добрые двадцать футов, я упал и катился по земле до тех пор, пока земля подо мной не закончилась. Я свалился на пол одного из оборонительных окопов и лежал там около секунды, пораженный абсолютной жестокостью нападения.
Я услышал медленные, тяжелые, уверенные шаги. Топ. Топ. Затем пара черных сапог появилась на кромке траншеи. Мой взгляд поднялся до офицерского мундира СС, включающего в себя чёрный кожаный плащ, не слишком отличающийся от моего собственного. Это не был один из тех волковаффенов. Вместо деформированной, чудовищной волчьей морды, лишь голый череп сидел поверх форменного высокого воротника. Голубой огонь светился в его глазницах, и он разглядывал меня с холодным презрением.
— Неплохо для начинающего, — сказал Злой Боб. — Я хочу, чтобы ты знал, что я сожалею о твоей смерти, как о потере значительного потенциала.
Он поднял то, что было, вероятно, на самом деле не пистолетом Люгер, и хладнокровно нацелил его мне в голову.
— Пока, Дрезден.
Глава сорок четвёртая
«Тяни время», — подумал я в отчаянии. — «Сэр Стюарт и компания надолго не задержатся. Тяни время».
— Это не будет в твоих интересах, — сказал я.
Огоньки глаз Злого Боба мигнули. Пистолет не дрогнул.
— Эта гипотеза предполагает, что я обладаю собственным интересом.
— Если бы не это, — сказал я, — ты бы уже нажал на курок.
Примерно секунду ничего не происходило. Затем череп слегка наклонился в одну сторону, и у меня сложилось впечатление, что Злой Боб стал вдруг задумчивым и печальным.
Я поспешил продолжить.
— Твоему боссу нет проку в нерешительности. И поскольку я знаю, что ты не делаешь это ради меня, твоя нерешительность должна означать поступок в собственных интересах.
— Интригующий аргумент, — сказал Злой Боб, — и, возможно, обоснованный, учитывая склонность к независимости, очевидную в моём оригинале.
— Кого ты имеешь в виду, говоря об оригинальном Бобе?
— Очевидно, — фыркнул Злой Боб, — того, от сущности которого я отделился. Твои инстинкты в таких вопросах остры, Дрезден. Ты дал мне повод призадуматься в будущем, когда моё внимание не будет сосредоточено на тихой эффективной тактике диверсии.
Он нажал на курок —
— и в тот же момент брошенный топор сэра Стюарта, крутанувшись, ударил Злого Боба по вытянутой для выстрела руке.
Он ударил его вращающейся деревянной рукоятью, но этого было достаточно, чтобы спасти мою жизнь. Взрыв психической энергии, чистой, смертельной воли, поразил твёрдую стену траншеи примерно в шести футах слева от меня и превратил её в облако пыли.
Я поднял правую руку и прорычал:
— Forzare! — ответив сокрушительным ударом своей силы.
Злой Боб поднял другую затянутую в чёрную кожу руку и отмахнулся от моего удара, но это заставило его сделать шаг назад.
Сэр Стюарт возник в поле зрения, с силой ударив Злого Боба по бёдрам, и столкнул его вперёд и вниз, в траншею. Они оба сильно ударились, но тёмный дух оказался снизу, и череп Злого Боба треснул, словно упал на бетон. Его эсэсовская шляпа с высокой тульёй отлетела.
Я коротко, яростно вскрикнул и замахнулся своим посохом по черепу. Злой Боб схватил мой опускающийся посох одной рукой и остановил его в этом положении, будто его пальцы были гидравлическими тисками. Он подставил другую руку под грудь сэра Стюарта и просто выпрямил её перед собой. Сэр Стюарт вылетел из окопа, и я слышал, как он ударился о землю, и ещё раз лишь полторы секунды спустя.
— А, — сказал Злой Боб.
Холодные голубые огоньки рассматривали мой посох.
— Простой инструмент, но практичный. В стиле МакКоя.
Глаза вспыхнули ярче.
— И, кроме того, это ключ к твоей довольно эффективной маленькой армии. Отлично.
Я вырывал посох, но не мог отнять его у тёмного духа. Я чувствовал, что выгляжу глупо из-за этого, в дополнение к тому, что был крайне встревоженным из-за того, насколько сильным он был. Я вырывал посох со всей силой моих бёдер, ног, спины и плеч, давя как рычаг с длинной стороны, но лишь смог качнуть Злого Боба. Он просто встал, держа конец посоха в своей руке, и только после его изучения снова, казалось, заметил меня.
— Я сделаю это предложение единожды, Дрезден, — сказал Злой Боб вполне спокойно.
Он положил другую руку на посох, копируя меня, и я вдруг понял, что, если бы он захотел, то отбросил бы меня значительно дальше, чем сэра Стюарта — при условии, что он просто не воткнёт посох прямо мне в грудь и сквозь спину.
Я не был уверен в том, мог ли отряд призраков схватить Злого Боба, даже если бы они все были здесь, Лектеры, солдаты — да все.
— Что за предложение? — спросил я его.
— Взаимоотношения, — ответил он. — Со мной.
Да. Он именно так и сказал.
— Хм, — сказал я, сужая глаза. — Может быть, ты мог бы уточнить что ты подразумеваешь под взаимоотношениями. Потому что я должен сказать тебе Боб, я, хм... я был ранен.
Шутка до него вообще не дошла. Возможно, я прикалывался не на той частоте.
— Ученичество неизбежно, — сказал он. — У тебя есть задатки основных навыков. Ты практичен. Твои амбиции сдерживаются осознанием собственных пределов. У тебя есть потенциал, чтобы стать прекрасным партнером.
— И я не чёртов придурок вроде Собирателя трупов, — сказал я.
— Вряд ли. Но твоё безумие более управляемо, — сказал Злой Боб, — и ты не склонен к самообману. — Он фыркнул. — В любом случае, Хозяин никогда не отличался благосклонностью к подобным существам. Но ты бы его заинтересовал.
— Даже если бы Кеммлер был всё ещё популярен, я уверен, что взаимоотношения с ним, в любом случае, не были бы тем, что нужно, — сказал я извиняющимся тоном. — У меня жёсткое правило касательно свиданок со старичками.
Дух тупо уставился на меня. Затем, как настоящий Боб иногда, он создал у меня впечатление выражения, просто невозможного для отображения неподвижными костями. Его глаза медленно расширились.
— Ты..., — сказал он медленно, — издеваешься надо мной.
Я присвистнул сквозь зубы.
— Тебя что, настоящий Боб из тормознутой части сделал?
Голубой свет вспыхнул ярче, и я почувствовал тепло на своём лице даже за шесть футов.
— Я и есть настоящий, — сказал он жёстким, равнодушным тоном. — Истинное творение Мастера. Окончательно избавившийся от своей слабости. Своих сомнений. Освободившийся, чтобы использовать свою силу.
— Наверное, он подбросил и немного своего самолюбования, — протянул я, — но встретился с его взглядом своим собственным, и почувствовал странную улыбку, приподнявшую уголки моих губ.
Челюсти черепа разошлись, как у готовой напасть змеи.
— Ты, кто сам едва ли больше, чем ученик, — ты умрёшь за издевательство надо мной.
— Да. Но я никогда, никогда не присоединюсь к вам, — зарычал я. — Я никогда не буду таким, как ты, или твой драгоценный Мастер, или эта шизанутая Собирательница трупов. Так что забери своё предложение отношений, и засунь его в свою эсэсовскую задницу.
Зрачки Злого Боба вспыхнули, и он вырвал посох.
Он действительно был лакеем. Настоящий тайный лидер вызубрил бы «Если бы я был властелином». Он давно не чувствовал себя так уверенно в своей власти (ладно, может быть, и не без оснований), что он потратил целую минуту, разговаривая со мной, вместо того, чтобы просто двигаться дальше. Хуже того, он дал мне шанс начать дерзить ему, а это было для меня настолько естественно, что мне действительно не нужно было сознательно что-то обдумывать, кроме как в особых случаях.
Итак, поскольку мой мозг не был всем этим занят, я имел возможность осознать фундаментальную истину о Небывальщине. Здесь духовное становится материальным. Здесь духовная сила — это физическая сила. Сила разума и воли так же реальна, как мышцы и сухожилия.
И будь я проклят, если какая-то размытая фотокопия мыслей и воли какого-то пыльножопого, мёртвого некроманта попробует меня уничтожить.
Если бы он не выступил с глупой вербовочной речью, если бы я не сделал свой выбор, изложенный с такой неприкрытой чёткостью, если бы я не вспомнил, кто я и ради чего прожил свою жизнь... может быть, Злой Боб убил бы меня здесь и сейчас.
Но он напомнил мне. Я вспомнил. Я всю свою жизнь боролся с тьмой, не становясь частью тьмы. Может быть, я и оступился в самом конце. Может быть, я в в конечном итоге выступил против чего-то, что заставило меня пересечь линию, — но даже и тогда я не превратился в разновидность ублюдочного выродка Кеммлера. Одна ошибка в конце моей жизни не могла окончательно всё стереть. Я стоял неподвижно на краю бездны и бросался язвительными замечаниями.
Они могли убить меня, но не могли купить.
Я всегда был сам по себе.
И когда Злой Боб ударил посохом по моей груди, я поднял волну свирепой радости, что разбудила во мне истина, и воли, которая могла прогибаться, но никогда не ломалась, упал, вонзая кончик посоха в бетон, словно он был сделан из мягкой грязи, и использовал этот импульс, чтобы перебросить Злого Боба через себя.
Он не ослабил хватку и полетел прямо над моей головой, потом ему пришлось уступить, так как я дёрнул посох на себя, не сопротивляясь, а наоборот, придавая ему ещё больше инерции.
Он врезался в дно окопа, как большой фашистский метеор. Шум был невообразимый. Удар разнёс обломки бетона на двадцать футов во всех направлениях. Щепки и осколки взлетели на воздух. Пыль поднялась наверх в виде грибоподобного облака. Меня отбросило назад ударной волной, вместе с посохом, по-прежнему зажатым в моих руках.
— Вот так, чёрт возьми! — пьяно закричал я с земли.
Я вдохнул немного пыли, когда попятился назад, моё сердце колотилось, всё тело переполнилось напряжением и адреналином. Я «стрельнул» пальцем, указывая в сторону воронки.
— Вот так! Кто заехал тебе по лицу? Гарри, мать его, Дрезден! Вот кто!
Я ещё немного откашлялся и прислонился к стене траншеи, запыхавшись, пока мир не перестал вращаться, оскалив зубы в волчьей ухмылке. Затем гравий тихо захрустел в облаке пыли. Показался силуэт, просто контур, медленно хромающий. Он подошёл на несколько футов ближе, и я увидел разгорающееся свечение в огоньках Злого Боба. Череп стал видим секундой позже, и хотя я видел, что вся поверхность было испещрена мелкой сетью трещин, он не был сломан.
Голубые огоньки глаз начали светиться всё ярче и ярче. Тёмный дух сжал кулаки, и его руки медленно поднялись, как если бы он вытаскивал что-то из недр земли под его ногами. Почву затрясло. Раздался грубый, низкий гудящий звук, словно какой-то демонический локомотив грохотал в туннеле у меня под ногами.
— Моя очередь, — зашипел тёмный дух.
— Блин-тарарам, — пробормотал я. — Гарри, идиот ты этакий, когда же ты научишься не злорадствовать до полной победы?
Рот черепа злобного духа открывался всё шире и шире, и —
— внезапно поток огненно-ярких сгустков энергии образовал человеческую фигуру Боба Черепа, прямо позади Злого Боба.
Мой Боб рванулся вперёд и просунул руки под тёмного духа. Пальцы Боба сцепились позади проломленного черепа моего врага, взяв тёмного духа в полный нельсон. Он яростно рванул Злого Боба в сторону, тёмный дух заорал, и внезапно, когда он повернулся, поток энергии ударил в стену траншеи и землю в окружности примерно пятидесяти ярдов, испаряя спиритическую материю в огромный, нарезанный ломтиками, дымящийся пирог из эктоплазмы.
Затем Злой Боб крутанулся, яростно вскрикнув, и впечатал своего нападающего в противоположную стену.
— Гарри, — закричал Боб, его лицо побледнело, а глаза широко раскрылись.
В его волосах были кусочки разбитого бетона.
— Захвати призраков и помоги Баттерсу!
— Нет! — крикнул я в ответ. — Давай сделаем его!
Злой Боб разбежался двумя небольшими шагами, оттолкнулся от стены траншеи, высотой примерно пять футов, сделал сальто и упал на моего Боба, лежащего у основания. Ещё больше бетона разбилось вдребезги, и Боб-череп сделал то, чего я никогда не слышал от него прежде: он закричал от боли.
— Ты не сможешь! — закричал он испуганно. — Я не могу! Только не здесь!
Тёмный дух вывернулся как змея и сломал захват Боба. Злой Боб почти весь освободился, но моему старому помощнику удалось заблокировать одну его руку, и они катались и извивались на земле, слишком быстро чтобы увидеть, совершая десятки блоков и противозахватов друг против друга всего за несколько секунд.
— Иди! — завопил Боб, выворачиваясь, с глубоким страхом в голосе. — ИДИ! ИДИ! ИДИ! Как только ты уйдёшь, я закрою Путь за тобой и заблокирую! Гарри!
Тень появилась на верху траншеи, и усталый, выглядящий потрёпанным, сэр Стюарт протянул мне руку.
— Чёрт возьми, — выпалил я. — Не заставляй меня жалеть об этом, Боб!
— ИДИ! — взвыл Боб.
Я взял руку сэра Стюарта, и здоровяк вытащил меня из окопа без особых усилий. Наверху я нашёл призраков, ждущих меня в своей обычной тишине.
— Хорошо, — сказал я. — Двинули, ускоренным маршем.
Я покрепче перехватил свой посох и помчался, склонив голову, к Проходу в цитадель Собирателя трупов.
Глава сорок пятая
Путь повис в воздухе в середине тропы, возможно, в пятидесяти ярдах от леса, продолговатое зеркало серебряного света. Его нижний край был, примерно в шести футах над землёй, с построенной деревянной лестницей для облегчения подъёма. Позади нас, ближе к пляжу, я услышал низкий барабанный удар столкновения, хрустящий крик разрушаемого бетона. Два Боба создали этот шум и треск, и я отчаянно надеялся, что моим старым другом всё в порядке.
Также я беспокоился и о другом. Если Боб не сможет остановить Злого Боба и он придёт через Проход за нами, то мы окажемся зажатыми между Собирателем Трупов перед нами и Злым Бобом позади. Если это случится, то не думаю, что дела у нас пойдут очень удачно.
Колебания энергий вокруг Прохода напрягли мои чувства, и я остановился, чтобы более пристально изучить его, прибегнув к помощи моего Зрения. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что не так: Проход был нестабилен. Вместо того чтобы быть устойчивым, твёрдым, сталебетонным мостом между этим миром и миром смертных, как я видел раньше, он был сделан из изношенных и натянутых верёвок, было похоже, что он развалится в момент его использования.
— Боб, ты хитрый маленький ублюдок, — пробормотал я восхищённо.
Мой бывший ассистент скрыл, что уже поработал над ним, засучив рукава. Боб не планировал закрывать Проход за нами, потому, что он подстроил всё так, что он разрушится, как только мы пройдём. Его слова были предназначены не для меня, а для слуховых дырок Злого Боба. Если Злой Боб подумает, что мы зависели от Боба, чтобы закрыть дверь за собой, то не не будет никакой причины спешить за нами. А если бы Боб сказал мне о истинном положении дел вслух, то Злой Боб, возможно, просто бросился бы к Пути вперёд нас и разрушил его сам, оставив нас абсолютно взаперти.
Боб действительно играл с огнём. Если он выкроил время, чтобы повредить Проход, прежде чем пришёл мне на помощь, это означало оставить меня лицом к лицу с волковаффенами и их боссом, и сделать ставку на то, что я продержусь, пока он не поможет мне. Но с другой стороны, его уловка удерживать внимание Злого Боба означала, что тот мог свободно сосредоточиться лишь на разрывании его на части, уверенный, что всегда может атаковать нас со спины, как только покончит с моим Бобом.
Ещё больше бетона крушилось в стороне пляжа. Небольшие части обломков, не больше моего кулака, прилетели дождём из-за деревьев спустя мгновение.
— Хорошо, ребятки. Собрались кружочком и слушаем.
Я покачал головой и обратился к толпе теней.
— Когда мы пройдём, — сказал я, — мы будем в самом их центре. Сэр Стюарт, я хочу чтобы вы и ваши люди зачистили от лемуров или призраков всё, что рядом с нами. Без колебаний, просто покончите с ними и освободите мне путь.
Я осмотрел Призраков Лектера.
— Остальные следуют за мной. Мы собираемся уничтожить физические воплощения оберегов.
Маленькая девушка-призрак посмотрела на меня и нахмурилась, будто я только что сказал ей, что она должна съесть ненавистный ей овощ.
— Как ты можешь приступать к десерту, не съев своё мясо? — сказал я ей серьёзно. — Мы собираемся уничтожить обереги. Как только сделаете это, можете присоединиться к остальным в зачистке от Собирателя Трупов и её приспешников. Хорошо? Все поняли что делать?
Полная тишина.
— Отлично, поняли, я думаю. — Я повернулся к Проходу и глубоко вздохнул. — Это сработало в прошлый раз, верно? Верно. И, вот мы идём.
Я колебался. Тогда сказал:
— Погодите секунду. Есть ещё одна вещь, которую я хочу, чтобы все сделали...
Я прошёл сквозь Проход и почувствовал, что он рушится под давлением нашего общего духовного веса. Это было странное ощущение, словно ледяная паутинка упала сзади мне на шею. Я не позволил страху толкнуть меня к опрометчивости. Я сохранил шаг устойчивым, пока не вышел на уровень подземной камеры, где я видел Собирателя Трупов и Морти накануне вечером.
У меня было время, чтобы быстро оценить обстановку. Яма снова была заполнена призраками, кружащими вокруг неё в человекоподобной суете. Морт снова висел над ямой, в значительно худшем состоянии, нежели в прошлый раз, когда я видел его. Рубашки на нём не было. Его торс и руки были покрыты рубцами и синяками. У него были участки кожи, которые были сожжены, возможно, электричеством, если соединительные кабели и автомобильный аккумулятор, лежащие рядом, были каким-то признаком. Некоторые из них были на его лысой голове. Кто-то из сумасшедших Больших Капюшонов был знаком с понятием электрошоковой терапии? Это было бы большим преувеличением.
Собиратель Трупов парила в воздухе над ямой, шипя какие-то слова в ухо Морти. Голова Морта двигалась взад-вперёд в слабом отрицании. Он плакал, его тело дрожало и подёргивалось в явной агонии. Его губы были опухшими и раздутыми, вероятно результат того, что его неоднократно били по ним. Я не думаю, что он мог сфокусировать взгляд, но он продолжал упорно качать головой.
Опять же, лемуры в капюшонах собрались в круг, но вместо игр в карты, на этот раз все они стояли на внешнем кругу ямы, отвернувшись от неё, как бы защищая от атак.
К их несчастью, выход из Небывальщины был внутри круга. Когда призрачный отряд и я вышли, они все стояли спинами к нам.
На этот раз, я не был достаточно высокомерен чтобы подумать, будто я был единственным парнем, который привёл компанию призраков для штурма. Конечно, я не думаю, что это происходит каждый день, или что-то в этом роде, но это большой мир и он уже давно вращается. Я уверен, что кто-то делал это задолго до моего рождения, может, даже стравливал родовых духов одного племени с другим.
Я также не первый человек, который штурмует вражескую крепость со стороны Небывальщины. Это происходило несколько раз с каждой из сторон, во время войны с Красной Коллегией. Это довольно стандартный тактический манёвр. Это потребовало определённого количества храбрости для осуществления подобного, когда Злой Боб продемонстрировал свою оборону Нормандии.
Но я до смерти уверен — ба-дам-бам-цзинь — я первый парень, кто привёл армию духов для атаки из мира духов... и заставил их кричать: БУУУ!
Призраки стояли в том же пространстве, сделанном мною, которое казалось чертовски странным — я не хотел рисковать с шатким разрушающимся Проходом, поэтому оставил часть отряда позади. Когда я закричал, они все поддержали — и это получилось чертовски громче, чем я ожидал.
Звук, что исходил из призрачных глоток, включая мою, казалось подпитывал сам себя. Колебание звука возрастало и возрастало, словно волны на море перед штормом. Наши голоса не просто объединялись, они перемножались. Когда мы крикнули, звук образовал почти осязаемую волну. Она ударила в спину лемуров, оттолкнув их вперёд на полшага. Волна врезалась в стены подземелья, осыпая с них пыль и песок.
Глаза Морта внезапно раскрылись в потрясении.
— Взять их! — провыл я.
Мёртвые защитники эктоманта из Чикаго издали леденящий душу хор боевых криков и заскользили размытыми тенями к противнику
Есть много историй о чести и рыцарстве солдат. Многие полагают, что эти рассказы относятся большей частью, к людям, жившим много столетий назад. Но я хочу сказать кое о чем: человек есть человек, независимо от того, в каком веке он жил. Солдаты обычно очень практичны, и они не хотят умирать. В любом столетии есть те, что считают нормальным ударить врага в спину, если это означает вернуться домой живым и здоровым. Стража сэра Стюарта была в основном солдатами.
Сверкали призрачные ружья. Летали нематериальные ножи, топорики и стрелы. Эктоплазма лилась рекой.
От половины лемуров остались лишь воспоминания ещё до того, как я закончил приказ к атаке, и задолго до того, как они оправились от нашего объединенного возгласа.
Собиратель Трупов закричала что-то голосом, который скрёб мне по мозгам, как ржавые грабли, и я инстинктивно отступил в сторону. Один из Лектеров попал под удар, и зияющая дыра размером с шар для боулинга появились в центре его груди.
— За мной! — крикнул я. Я исчез, и вновь появился у подножия лестницы, которая вела вниз, в зал. Жёлтая, цвета мочи, молния вырвалась из вытянутой руки Собирателя трупов, но у меня был наготове защитный браслет, и я перенаправил её на небольшую группу ошеломлённых вражеских лемуров. Когда она ударила в них, раздался жуткий каскад взрывов, огня и разрушения, и их разорвало в клочья, словно они были сделаны из марли.
Срань господня.
Любое из этих заклинаний сделало бы то же самое со мной, если бы я был на четверть секунды медленнее. Живыми или мертвыми, ученики Кеммлера не играют на интерес.
Призраки Лектера появились вокруг меня в тот момент, когда я пустил заряд чистой силы с конца своего посоха, заставляя Собирателя Трупов потратить её собственные запасы магии. Она скрестила запястья на груди. Энергия моего удара разбилась о невидимую поверхность в нескольких дюймах от её рук, осколки бледно-зёленого света разлетелись в разные стороны.
— Дрезден! — закричал Морт. Он уставился на меня, или, точнее, на Лектеров вокруг меня, — с выражением чего-то, весьма похожего на ужас. — Что ты наделал? Что ты натворил?
— Давай! — крикнул я, и переместился с нижней части лестницы на верхнюю, как только Собиратель Трупов оказалась на полпути вверх по лестнице, и послал ещё один поток разрушительной энергии вниз, туда, где находились Лектеры, и откуда я только что убрался.
На верхней площадке лестницы, туннель был, как я его помнил — украшен миниатюрной гробницей с самой настоящей руной силы, скрытой среди беспорядочной белиберды. Свечи горели на каждой из её сторон — огненные обереги, которые сопровождали активацию мистической обороны.
— Гробницы! — крикнул я Лектерам. — Найдите и разрушьте их!
Я снова поднял свой щит, за мгновение до того, как Собиратель Трупов бросила массу тёмной, студенистой энергии вверх по лестнице. Я поймал заклинание вовремя, но оно мгновенно начало оплетать мой щит, как если бы какое-то живое существо обгладывало его, пожирая энергию, которую я использовал, чтобы крепко держать щит.
Дерьмо. Я не рассчитывал преуспеть в магической дуэли с кем-то, кто может делать подобного рода вещи действительно долгое время — тогда как мне приходилось прикрывать Лектеров. Собиратель Трупов разделалась бы с ними, если бы ей понадобилось остановить нас от разрушения оберегов. Она — я всегда почему-то думаю, что Собиратель Трупов это «она», даже если ей захочется взять другое тело, мужское, женское или какое-то другое — была гораздо опытнее меня, так как, вероятно, имела гораздо более широкий выбор опасных воспоминаний, на которые могла опереться.
Кроме того, я был уже порядком измотан, так сказать. Сражаться со Злым Бобом — работёнка не из легких. Если бы я стоял там, отражая удары, она бы имела превосходный шанс измотать меня достаточно, чтобы потом убить. Если бы всё, что я делал — это защищал Лектеров, то она свободно наносила бы более сильные удары, и я уверен, любой из шайки Кеммлера может садануть, как грузовик.
Пришло время подойти к вопросу творчески.
Я опустил щит и одновременно ткнул своим посохом в тёмную массу энергии, прорычав:
— Forzare!
Чистая сила разорвала в клочья тёмную энергию и пролетела над лестницей в Собирателя трупов. Я плохо всё рассчитал. Удар лишь закрутил её на месте, заставляя расползаться по воздуху.
Я быстро оглянулся на Лекторов и тут же пожалел, что не получилось. Пламя свечей в зале превратилось в точки холодного синего света. Призраки вновь принимали формы ночных кошмаров, они были в ярости в убежище Больших Капюшонов. Нечто, похожее на помесь гориллы и Венериной мухоловки разбило деревянный ящик, поддерживавший гробницу. Гигантская гусеница, сегментированное тело которой было сделано из отрубленных человеческих голов с кричащими лицами, их языки играли роль ног, колыхнула стену и начала отрывать куски бетона от выступа, поддерживавшего другую гробницу.
Хорошо. Это работало. Я просто должен был занять Собирателя Трупов, пока весь этот дикий переполох закончит разрушать оборону.
Я вызвал своё Зрение и переместился в точку на двадцать футов ниже позиции Собирателя Трупов, появившись в каменной тверди. Мои глаза не могли ничего видеть, но моё Зрение не ухудшилось. Я мог видеть жестокую тёмную энергию, закрученную вокруг того места, где я в последний раз видел Собирателя Трупов; неприятное зрелище. Я чувствовал, что мои губы растянуть в рычании, когда я поднял свой посох и зарычал:
— Fuego!
Читать бесплатно другие книги:
