История призрака Батчер Джим

Фитц сглотнул и прошептал:

— Он слишком силён.

— Прямо сейчас — нет, — ответил я. — Он повержен. Он не может ходить. У него действует только одна рука. Если бы я не думал, что у тебя есть шанс, я бы сказал тебе бежать.

— Я не могу, — прошептал он. — Я не могу. Это нечестно.

— В жизни зачастую так, — произнёс я.

— Я не хочу умирать.

— Хех. Никто не хочет. Но все умирают.

— Это должно быть смешным?

— Может быть немного иронично, учитывая источник. Послушай, мальчик. Единственное, что имеет значение — это ответ на вопрос: «Каким человеком ты хочешь быть?».

Он медленно поднял голову. Я понял, что он может видеть своё отражение в стекле офисной двери.

Я стоял за ним, глядя него и вспоминая, с чувством иррационального недоверия, что когда-то был не выше мальчика.

— Каким человеком, Фитц? — тихо спросил я.

Глава тридцать девятая

Когда я столкнулся с моим старым наставником, я сделал это с только что сделанным жезлом и губительным посохом в руках, с древними силами Вселенной наготове, и со словами власти на языке.

У Фитца было больше отваги, чем у меня, когда я был ребёнком.

Он пошел навстречу своим демонам безоружным.

Когда его подошвы уверенно застучали по бетонному полу, я начал волноваться за парня. Он делал это с моей подачи. Что если Аристедес пострадал не так сильно, как я думал? Что если он знал какую-то исцеляющую магию? Фитц не имел бы шансов — и я никогда бы себе этого не простил.

Я стиснул зубы и сказал себе не думать о неприятностях. Дела были достаточно плохи и без того, чтобы сваливать в кучу мои собственные заботы. Это никому не поможет.

Фитц шагнул в поле зрения Аристедеса и остановился как вкопанный.

— Полегче, — тихо сказал я. — Успокойся. Не показывай ему никакой слабости. Ты можешь справиться.

Фитц глубоко вдохнул и пошел вперёд.

— Фитц, — выплюнул Аристедес. Он сейчас сидел, ноги были вытянуты вперёд. Бесчувственное тело Баттерса было брошено рядом с Дэниэлом, который сидел на земле в небольшой луже собственной крови, морщась от боли, и явно сбитый с толку. Его перевязанные раны были, более или менее, закрыты, но было ясно, что он нуждался в настоящей медицинской помощи. Зеро и остальные дети, чтобы более подробно рассмотреть Дениэла и Баттерса, стояли вокруг с трубами и старыми ножами. — Что, по-твоему, ты делаешь тут, предатель?

Фитц молча смотрел на него.

— Ты привёл сюда этих людей. Ты подверг опасности жизни каждого из них.

Фитц, казалось, начал таять, как-будто облако прошло между ним и тусклым светом, пробивающимся из окон. Темные, враждебные глаза с ненавистью смотрели на Фитца со всех сторон.

Быстрая проверка с помощью моих чувств подтвердила, что колдун использует силу.

— Он подталкивает их, — тихо сказал я, — заставляет их чувствовать враждебность к тебе. Это не настоящее. Ты можешь встряхнуть его, сломать его концентрацию.

Фитц едва заметно кивнул.

— Я не приводил их сюда. Они схватили меня, пока я пытался вернуть оружие. Они заставили меня пойти с ними.

— Это не то, что сказал священник, — парировал Аристедес.

— Святой отец думал, что помогает мне, — ответил Фитц. — Не было причины причинять ему боль.

— Не было причины? — спросил Аристедес. Его голос был угрожающим, беспощадным и спокойным. — То, что он посмел прийти сюда, уже является достаточной причиной. Но он хотел разрушить эту семью. Это то, чего я не позволю.

— Семья, да, — сказал Фитц. — Мы прямо как Симпсоны здесь.

Лично я использовал бы для подколки Уолтонов,[24] но и у паренька имелся стиль.

Аристедес уставился на Фитца глазами рептилии и сказал:

— Назови мне хоть одну причину, почему я не должен убить тебя здесь и сейчас.

— Потому, что ты не можешь, — сказал Фитц скучающим тоном. — Ты никуда не пойдёшь, это выше твоих сил. Тебя поимели. Тебе нужна помощь.

Голос колдуна упал до слабого шёпота.

— Неужели?

— Ага, — сказал Фитц. — Такое, в конечном счёте, всё равно бы случилось, верно? Рано или поздно, ты покатишь с ветерком, куда-нибудь, кушать яблочное пюре через резиновую трубочку. Ты думаешь, куча детей, которую ты держал в ужасе, позаботится о дедушке Аристедесе? Да пошёл ты.

— Я дам тебе один шанс, — сказал Аристедес. — Уходи. Немедленно.

Фитц задумчиво постучал пальцем по подбородку. Затем он сказал:

— Не-а. Даже не думай.

Аристедес моргнул.

— Что?

— Вот что мы будем делать, — сказал Фитц. — Я заберу священника, двух других парней, и банду от тебя. Я собираюсь оказать им некоторую помощь. Я собираюсь вызвать скорую и ты тоже получишь помощь. А после этого, мы больше никогда не встретимся.

— Ты сошёл с ума?

— Я был сумасшедшим, — сказал Фитц, кивая. — Я думаю, сейчас это прошло. Я знаю, что ты не вернёшься из Страны чудес. Так что я заберу банду от тебя.

Аристедес сжал кулаки, его глаза горели — его магия дрогнула, хотя он, наверное, не осознал этого. Влияние магии на детей колебалось.

— Убейте его.

Пустые глаза детей смотрели на Фитца. Зеро начал делать шаг в его сторону.

Голос Фитца был как удар кнута, резкий и громкий в пустом помещении.

— Стой.

И они остановились. Магия была ни при чем. У Фитца было что-то более мощное. Он заботился об этих детях. Он думал о них, воодушевил их, и повёл их. Это было что-то такое же реальное, как мистическая сила и тёмные чары — и чертовски более сильное.

Любовь всегда сильнее.

— Зеро, — тихо сказал Фитц. — Мы не останемся с этим идиотом. Бросай нож, и пойдём со мной.

— Зеро! — резко сказал Аристедес.

Я мог буквально видеть напряжение в воздухе, когда колдун удвоил своё воздействие, пытаясь заставить мальчика исполнять его волю. Ему не следовало этого делать. Всё было кончено. Всё было кончено в тот момент, когда Фитц решил вернуться в эту комнату.

Фитц подошел к Зеро, и положил руку мальчику на плечо.

— Зет, — сказал он тихо. — Я не могу заставить тебя сделать что-нибудь. Так что просто скажи мне. На чьей стороне ты хочешь быть? Моей? Или его?

Зеро испытующе посмотрел на Фитца. Затем на Аристедеса.

— Не слушай его, — сказал Аристедес сквозь зубы, брызгая слюной. — Без меня вы не продержитесь и дня на этих улицах. Вас всех заберут Фоморы.

— Нет, Зет, — тихо сказал Фитц. — Не заберут. Всё в порядке. Мы уже получили помощь.

Зеро моргнул несколько раз. Склонил голову.

Старый нож, бывший у него в пальцах, звякнул об бетонный пол.

Ещё дюжина ножей и труб упали на пол, когда остальные ребята отпустили их. Все они подошли к Фитцу и собрались вокруг него.

— Я убью тебя, — прошипел Аристедес. — Я убью тебя.

Фитц встретил взгляд покалеченного колдуна и покачал головой. Потом сделал то, что, возможно, было самой жестокой вещью по отношению к его бывшему наставнику.

Он развернулся прочь, игнорируя его.

— Зеро, — сказал Фитц, — мы должны вызвать скорую помощь для святого отца. Позвони девять-один-один. Не двигай его — пусть этим занимаются медики.

Зеро кивнул и вытащил из кармана слишком большой куртки один из этих дёшевых, одноразовых мобильных телефонов. Он подбежал к двери, якобы для того, чтобы сигнал ловился лучше. В течение следующих нескольких минут, грубый, но прочный подручный медицинский перевязочный материал был снят, а раны Дэниэла обработаны и перевязаны крепче, чем он был в состоянии управиться самостоятельно.

Аристедес попытался заставить пару детей обратить на него внимание, но они последовали примеру Фитца. Они игнорировали его. Поэтому колдун просто сидел и смотрел на всё это в ошеломлённом молчании.

Может быть, я мог бы почувствовать хоть крупицу жалости к этому типу. Его мир только что был разрушен, он только что умер. Только он сам был ещё жив, чтобы увидеть немыслимое — мир, который существовал без него. Он был живой, дышащий призрак. Может быть, я был должен почувствовать некоторое сопереживание.

Но не почувствовал.

Баттерс пошевелился и неуверенно сел, пока Фитц заканчивал накладывать вторую давящую повязку на ногу Дэниэла. Сын Майкла издал короткий стон боли, а затем несколько раз глубоко вздохнул. Он всё ещё дрожал и был бледным, но глаза были спокойны. Он встретился взглядом с Фитцем и сказал:

— Спасибо.

Фитц покачал головой.

— Я ничего не сделал. Вы вдвоём победили его.

— Святой отец был тем, кто победил его, — поправил его Дэниэл. — Он знал, что с ним будет, когда пришёл сюда. И он знал, что мы придём за ним.

Баттерс хмыкнул и заговорил, не открывая глаз.

— Фортхилл бы так не играл. Он пришёл сюда, чтобы дать миру шанс. — Он застонал и прижал руку к челюсти. — М-ммм. Оу.

Дэниэл нахмурился, размышляя над этим.

— Так... он не хотел, чтобы мы пошли за ним?

Баттерс фыркнул.

— Он знал, что мы придём за ним, что бы он ни делал. И он также знал, что, если колдун нападёт на него, здесь найдётся кто-нибудь, чтобы ему помешать. Он человек мирный. Но это не значит, что он глуп.

— Где он? — спросил Дэниэл.

— У костра, — сказал Фитц. — Отсюда ярдов тридцать. Скорая помощь уже в пути.

Баттерс застонал и медленно поднялся. Он потёр челюсть снова и сказал:

— Отведи меня к нему.

— Погоди, — сказал Дэниэл. — Фитц... ты убегал. Я не виню тебя. Но ты вернулся.

Фитц прервался, поджал губы и сказал:

— Ага. Вернулся, разве нет?

— Почему?

Фитц пожал плечами.

— Дрезден. Он сказал мне, что если я сбегу сейчас, я буду бегать вечно. А меня уже тошнит от этого.

— Хе, — сказал Баттерс. — Хе, хе. Он сегодня здорово отКенобил. — Его тёмные глаза заблестели, он взглянул на Дэниэла. — Всё ещё есть сомнения?

Дэниэл качнул головой, улыбаясь. Потом опустился на пол с довольным стоном.

— Святой отец, пожалуйста, — сказал Баттерс. Фитц кивнул и повел Баттерса в сторону маленького лагеря. Но не раньше, чем Баттерс посмотрел вокруг и сказал:

— Спасибо, Гарри. Хорошо знать, что ты всё ещё нас прикрываешь.

Я тихо смотрел, как он идёт помогать Фортхиллу.

— Конечно, старина, — сказал я, хотя знал, что никто не мог меня слышать. — В любое время.

Прибыла команда аварийно-спасательной службы. К тому времени, когда они добрались сюда, оружие было спрятано. Историй наплели множество. Встревоженные взрослые пришли, чтобы помешать нескольким местным бездомным детям жить и играть в опасном, старом, разрушенном здании. Произошла ссора, и, возможно, этот пьяный бродяга потерял над собой контроль. Попадали вещи, ранив некоторых.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заметить дыры в сюжете, но Баттерс убедил спасателей, что никто не был убит, и никто не хотел выдвигать каких-либо обвинений. Санитары за пару зелёненьких согласились держать свой рот на замке. Ах, Чикаго.

Фортхилл был плох, но к тому времени, когда они уложили его на носилки и погрузили в карету скорой помощи, ангела смерти нигде не было видно. Ха-Ха. Умойся, Жница. Святой отец будет жить, чтобы тебе не пришлось драться за него в ближайшем будущем.

Дэниэл отправился со святым отцом. Аристедес ехал в своей «скорой помощи». Он всё ещё был потрясён тем, что произошло, или же достаточно умен, чтобы выглядеть дезориентированным и держать рот на замке. Санитары, после несколько тихих слов Баттерса, привязали его руки и ноги к носилкам. Он даже не сопротивлялся. Он вообще ничего не делал. Дверцы «скорой» закрылась за сломленным человеком.

Что касается меня, я не мог выйти из старого завода на свет. Мне пришлось держаться в тени возле дверей, чтобы посмотреть на происходящее. К полудню, должно быть, потеплело. Снег оседал на глазах, и повсюду текла и капала вода.

Когда всем пострадавшим уже была оказана неотложная медицинская помощь, я пошел туда, где, по-моему, должен был находиться Баттерс Конечно, он пришёл в главный вестибюль, чтобы забрать свой вещевой мешок и фонарь, содержащий череп Боба.

Баттерс перекинул ремень сумки через плечо и выудил из неё маленькое спиритическое радио. Он засунул его в карман и вытащил фонарик. Затем он поднял его повыше и сказал:

— Порядок, дело сделано.

Поток оранжевых искр пронёсся мимо меня, поверх правого плеча, и влетел в глазницы черепа, которые тут же загорелись знакомым свечением.

— Видишь? Что я тебе говорил.

— Что и требовалось доказать, — серьёзно сказал Баттерс.

Я моргнул и посмотрел себе за спину, потом снова на череп.

— Боб. Всё это время ты был позади меня??

— Ага, — сказал Боб. — Ботаник назначил меня твоей тенью. Извини, Гарри.

Баттерс мог меня видеть, и я, сложив руки, сердито на него посмотрел.

— Ты мне не доверял.

Баттерс поправил очки на носу.

— Доверяй, но проверяй, — ответил он серьёзно. — Не пойми неправильно, Гарри, но освидетельствование кошкой и, возможно, тронутой девчонкой — чародейкой или нет — недостаточно внушительно для нас, чтобы стать неоспоримой истиной.

— Мёрфи приказала тебе это сделать, — сказал я.

— На самом деле, Мёрфи не хотела, чтобы кто-то из нас рисковал иметь с тобой дела, — ответил он. — Твари, использовавшие твою внешность, уже приходили к ней раньше.

Я хотел сказать что-нибудь жгучее и свирепое, но единственный рациональный ответ, который я мог бы выдать, был чем-то вроде: «Ты прав». И это прозвучало бы не очень рационально. Так что я просто рыкнул.

Баттерс кивнул.

— А тебе надо было понять, насколько на улицах паршиво. Фоморы не ведают границ, Гарри. Они используют женщин, детей, домашних животных — всех — чтобы заполучить эмоциональный рычаг давления, если могут. Чтобы бороться с этим, нужно иметь вёдра и вёдра хладнокровия.

Я хмыкнул и нахмурился сильнее.

— Но ты нарушил её приказы.

Баттерс почесал нос одним пальцем.

— Ну. Сам понимаешь. Звучит круче, если сказать, что действуешь по собственной инициативе. У меня было предчувствие.

— Вы слушаете Куинси, — протрещал череп с хихиканьем. — Ты сделал меня, ты крут.

— Я тебя сделал, — допустил Баттерс. — И я тебе доверяю.

— А Мёрфи — не особенно, — сказал Боб с весёлой гордостью, — что, вероятно, умнее. Кто-нибудь другой может завладеть моим черепом и сотворить со мной всё, что угодно. Я сумасброд! Стражи угрохали бы меня в мгновение!

— Исключая присутствующих, — сказал я.

— Ты не считаешься, — отмёл череп. — Ты в расходе.

— Уговорил.

— Фишка в том, что я вне закона! А цыпочки это обожают!

— Ох, — Баттерс закатил глаза. — Хватит уже, Боб.

— Так-то, приятель, — сказал Боб.

Я не смог удержаться от лёгкой улыбки.

— Видишь, с кем мне приходится иметь дело, — сказал Баттерс.

— Ага, — сказал я.

— Ты, э-э, — сказал он. Он потер затылок. — Ты пропал, вот, Гарри. Давно. Через некоторое время, большинство из нас... ты понимаешь. Мы решили, что тебя больше нет. Мы как-то раз провели ночь на твоей могиле. Пицца и пиво. Назвали это похоронами. Но Мёрфи не пошла.

— Незаконное собрание, — сказал я.

Баттерс фыркнул носом.

— Ага, таким и было её оправдание.

— Ну, — сказал я. — Мы ещё посмотрим.

Баттерс остановился и замер.

— Посмотрим что?

— Является ли это постоянным, — ответил я, показывая на себя.

Баттерс резко выпрямился.

— Что?

— Боб думает, что произошла какая-то хрень, касающаяся моего, м-м-м, расположения.

— Ты... ты мог бы вернуться? — прошептал Баттерс.

— Или, может быть, я ещё не уехал, — сказал я. — Я не знаю, дружище. Я не очень-то освоился с этим выходом на бис. Я брожу в потёмках, как и все остальные.

— Вау, — выдохнул Баттерс.

Я махнул рукой.

— Послушай. С этим разберёмся на месте, — сказал я. — У нас есть реальная проблема, которой надо заняться, типа, прямо сейчас.

Он кивнул, одним резким движением.

— Рассказывай.

Я рассказал ему о Собирателе трупов и её плане касательно Морта, и о её сделке с прислужниками Фоморов.

— Итак, мы должны прямо сейчас им чертовски помешать, — закончил я. — Я хочу, чтобы ты захватил Мёрфи и её викингов, и сказал им, чтобы топали в логово Собирателя трупов.

Баттерс втянул воздух сквозь зубы.

— Тьфу. Я знаю, что не было времени для долгих объяснений с тех пор как ты, э-э, ушёл в мир иной, но они не Мёрфины викинги.

— А чьи они?

— Марконе.

— Ох...

— Мы должны поговорить с Чайлдсом.

— Новый дружбан Марконе?

— Ну да. Он. — Баттерс вздрогнул. — Парень, который вгоняет меня в дрожь.

— Может быть, Билла и компании будет достаточно?

Баттерс отрицательно махнул рукой.

— Может быть, Билл и компания уже сделали слишком много, мужик. Серьёзно.

— Что-то должно произойти. Если вы будете тянуть, то получите чародея-отступника, кошмар Белого Совета, стучащего к вам в дверь. И под стуком я понимаю «превращение её из массы в энергию».

Баттерс кивнул.

— Я поговорю с ней. Мы что-нибудь придумаем. — Он, прищурившись, взглянул на меня. — А ты что собираешься делать?

— Возьму на себя призрачную часть, — сказал я. — Её, и её пародию на Боба, и её лемуров, и всех привидений, которых она вызовет. Предполагая, что со смертной частью проблем всё пойдёт хорошо, я всё же не хочу, чтобы она выскользнула через заднюю дверь и вернулась на следующий день, чтобы нас преследовать.

Он нахмурился.

— Ты собираешься всё это делать в одиночку?

Я продемонстрировал ему зубы.

— Не совсем. Двигай. Осталось не так много времени.

— До чего? — спросил он.

— Как до чего? — переспросил я. — До заката.

Глава сороковая

Я исчез из завода в ту же секунду, как ощутил сотрясение реальности, вызванное закатом. Прыжки теперь выходили длиннее, почти вдвое по сравнению с прошлой ночью, и на ориентацию между ними уходило меньше времени. Думаю, практиковаться до совершенства можно, даже если ты мёртв. Или кем я там считаюсь.

У меня ушло меньше двух минут, чтобы добраться до обгорелых останков Мортова жилища.

По дороге я увидел, как дуют южные ветры, и они несли с собой весеннее тепло. Весь снег в городе таял, и сочетание этого с наступающей ночью означало, что в воздухе висел густой туман, урезающий видимость футов до пятидесяти-шестидесяти. Туман в Чикаго не так уж необычен, но он никогда не был настолько плотным. Уличные фонари были окружены размытыми, светящимися ореолами. Дорожные сигналы превратились в расплывчатые пятна меняющегося цвета. Машины двигались медленно и осторожно, и плотный туман накрыл город редкостной пеленой тишины, глуша его обычный голос.

Я остановился в сотне ярдов от дома Морти. Здесь я ощутил его — след призывающей энергии, заложенной в его бывшем доме, тянул меня вперёд с той мягкостью, с какой может манить запах горячей еды после долгого дня. Это походило на призыв Собирателя Трупов, но магия была гораздо менее грубой, гораздо более мягкой. Магия некроманта напоминала действие пылесоса. Магия Морта больше была похожа на земную гравитацию — менее мощная, но более всеобъёмлющая.

Чёрт подери. Мортова магия, вероятно, как-то действовала на меня всё время в Меж-Чикаго. Так или иначе, его дом был первым местом, куда я пошёл, и хотя у меня имелась логическая причина явиться сюда, возможно, мои рассуждения находились под её влиянием. В конечном счёте, это была магия, предназначенная привлекать внимание опасных духов.

В этот самый момент в своём заплесневелом логове Собиратель Трупов мучает Морти и планирует убийство моих друзей — так что останки заклинания определённо заслуживали моего внимания.

Я подобрался ближе к дому Морти и почувствовал, что притяжение стало сильнее. Заклинание было нарушено, когда дом Морта сгорел, и теперь угасало. Сегодняшний восход почти стёр его. Ещё одной зари оно не переживёт — но, с некоторой помощью, может сыграть свою роль ещё один раз.

Из объёмистого кармана своего плаща я вытащил пистолет сэра Стюарта. Я повозился с пушкой, пока блестящая серебряная сфера пули не выкатилась мне в руки, сопровождаемая искрящимся облаком мерцающего света. Каждая пылинка, касающаяся моей кожи, приносила мне слабое эхо раздающегося выстрела — стрельба из памяти сэра Стюарта. Сотни далёких и слабых выстрелов трещали у меня в ушах — призрачная память, эквивалентная пороху. У сэра Стюарта его хватало.

Но нуждался я сейчас не в огневой мощи. Я взял блестящую серебряную сферу, память о доме и семье сэра Стюарта, и всмотрелся в неё со всем вниманием. Снова сцена маленькой семейной фермы, казалось, раздулась в моём видении, пока не окружила меня нечётким, полупрозрачным ландшафтом, дрожащим и пульсирующим от сокрытой в нём мощи. На секунду я услышал шелест ветра в полях зерновых и почуял острые, незамысловатые запахи животных, доносящиеся ко мне из сарая, смешанные с ароматом свежеиспечённого хлеба, которым веяло из дома. В воздухе висели крики и вопли детей, играющих в какую-то игру.

Воспоминания не были моими, но я ощущал нечто под их поверхностью, нечто могучее и щемяще знакомое. Я обратился к собственным мыслям и извлёк воспоминания о моём собственном доме, позволяя им слиться с заветным видением сэра Стюарта. Я вспомнил запах дерева, чернил и бумаги от всех тех полок с подержанными книгами, которыми были заставлены стены моей старой квартиры, с их ветхими, двух — и трёхслойными бумажными обложками. Я вспомнил запашок древесного дыма от моего камина, смешанный с ароматом свежего кофе в чашке. Я погрузился во вкус Кэмпбелловского куриного супа в парящей кружке холодным днём, когда моя одежда пропиталась дождём и снегом и я, скинув её и приютившись под одеялом у огня, пил суп и ощущал, как тепло растворяется во мне.

Я вспомнил основательное тепло моего пса, Мыша — его тяжёлая голова устроилась на моей ноге, пока я читал книгу; мягкость меха Мистера, когда он явился и мягко пихал мою книгу прочь лапой, пока я не сделал паузу и не уделил ему долю внимания. Я вспомнил мою ученицу, Молли, старательно зубрящую и читающую, вспомнил часы и часы наших совместных разговоров, когда я учил её основам магии, её использованию с умом и ответственностью — или, как минимум, моему пониманию ума и ответственности. Это не обязательно было одним и тем же.

Я вспомнил ощущение притягательного тепла, укрывавшего меня, когда я отправлялся в кровать. Звуки грозы в комплекте со сверканием молнии, стук дождя и вой ветра, и простое, безмятежное удовольствие от осознания, что я в тепле и безопасности, в то время, когда стихии бушуют снаружи. Я вспомнил уверенное движение в кромешной тьме, потому что знал каждый шаг, который бы благополучно провёл меня сквозь мои комнаты.

Дом.

Я призвал память о доме.

Я не знаю, в какой момент пуля растворилась в чистый потенциал, но её мощь слилась с моей памятью, загудев могучим гармоническим аккордом эмоций, общих для всех этих воспоминаний — эмоций, общих для всех нас, о необходимости места, которое является нашим. Защита. Безопасность. Комфорт.

Дом.

— Домой, — прошептал я вслух. Я нашёл обрывки собирающего заклинания Морта, и в своих мыслях начал связывать края воспоминаний с лохмотьями магии.

— Домой, — я снова вдохнул, собирая свою волю, соединяя её с памятью, и посылая всё это в ночной воздух.

Страницы: «« ... 2223242526272829 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Алина Кускова «Рыцарь моего лета»Наконец-то наступили долгожданные каникулы, но почему-то Яна им не ...
Раскованная американка, с которой герой рассказа познакомился на Мальдивах, оказалась вовсе не бизне...
Кто такие инкубы и суккубы, чем они навредили человеку Средневековья? А может быть, продолжают вреди...
Сложные взаимоотношения связывали героя рассказа с его соседкой по лестничной площадке, юной воровко...
Сохраняют ли японские девушки традиционный набор благодетельных качеств японки? После знакомства с ю...
Вальпургиева ночь, Брокен, шабаш ведьм… А что, если попробовать?...