История призрака Батчер Джим

Капитан Молли взглянула на меня. Затем повернулась и начала отдавать приказы. Мостик Молли наполнился звуками вращающихся циферблатов и нажимаемых клавиш.

Я обратился к Молли Связисту.

— Эй, у тебя связи, правильно?

Она выглядела сбитой с толку.

— Верно.

— Нам нужно связаться, — сказал я. — Ты должна сделать междугородный звонок.

— Сейчас? — сказала Молли Связист, с расширяющимися от удивления глазами.

— Прямо чертовски сейчас, — поправил я её.

Я наклонился и кратко объяснил, что мне было нужно.

— Это будет сложно, — сказала она. — Мы уже задействовали сто процентов реактора.

Я изобразил свой лучший голос Шона Коннери.

— Тогда перейдите на сто десять прошентов.

Молли Учёный удивлённо выгнула бровь, глядя на меня, и ударила по кнопке.

— Инженеры, мостик.

— Дья! — крикнула разъярённая Молли с шотландским акцентом. — Что вьи хотите тьеперь?

— Больше мощности, инженеры.

Ответом был яростный порыв чистого богохульства — но глубокий машинный гул на заднем плане вокруг нас стал нарастать, и пол начал вибрировать.

Молли Учёный указала на Молли Связиста и сказала:

— Давай.

— Мэйдэй, — сказала Молли Связист в свою консоль. — Это сигнал бедствия. Чрезвычайная передача. Нам срочно требуется помощь...

Внезапно всё качнулось в одну сторону и нас тряхнуло.

— Ох, я не верю в это дерьмо, — пробормотал я.

— Она нашла нас, Капитан, — сказала Молли Учёный. — Щиты на семидесяти процентах.

— Разите её всем! — огрызнулась Капитан Молли.

— Наконец-то, — зарычала Молли Тактик, которая сидела рядом с Лейтенантом Молли, одетая в золотую униформу, почти идентичную форме Капитана Молли. Она сидела там, ничего не делая и уныло смотрела, всё время, что я был здесь. Теперь она повернулась и начала тыкать по кнопкам, и дрянные звуковые эффекты заполнили мостик.

— Минимальное повреждение, — доложила Молли Учёный.

Мостик качнулся снова, и нас тряхнуло. Одна и панелей взорвалась ливнем искр. Какая-то Молли в красной униформе, которая не говорила, безвольно упала на палубу.

— Нереально, — сказала Лейтенант Молли. — Извините, моя ошибка. От некоторых вещей вы просто не можете избавиться.

Сигналы тревоги начали завывать. Они походили на ужасно искажённую версию крика молодой женщины.

— Щиты разрушены, Капитан! — доложила Молли Учёный.

И она потянулась за Омега Бомбой.

— Нет! — схватился я. — Остановите её!

Капитан Молли взглянула на меня, а потом прыгнула к Молли Учёной. Она схватила Омега Бомбу.

— Стоять! — приказала она.

— Здесь нет места эмоциям, — отрезала Молли Учёный. — Всё кончено. Это всё, что ты можешь сделать, чтобы защитить их.

— Я отдала тебе приказ! — отрезала Капитан Молли.

— Вы позволяете своему страху управлять вами, — ответила Молли Учёный. — Это единственный логический путь.

Капитан Молли бессвязно вскрикнула в гневе и ударила Молли Учёную по лицу.

Молли Учёная откинулась с криком и замахнулась кулаком в живот Капитана Молли.

Музыка начала играть. Громко. Пронзительно. Резко. Большинство распознали её.

— Извините! — отозвалась Лейтенант Молли, съёживаясь.

Я поспешил вперёд, чтобы схватить борющихся Молли, и мои руки прошли прямо через них. Верно. Я был здесь наблюдателем. Желанным, конечно, но если я хотел контролировать происходящее, то мне нужно было пойти сложным путем, как и Собирателю Трупов.

Я повернулся к Лейтенанту Молли и сказал:

— Чёрт возьми, сделай же что-нибудь.

— Нет ничего, что я могла бы сделать, — сказала она, глаза её были полны сомнений и печали. — Они стали такими, с тех пор как убили тебя.

Я уставился на Молли и почувствовал, как моя челюсть отвисла.

Время остановилось.

Дверь. Старая деревянная дверь.

Кабинет, где Молли хранила свой прибор самоубийства.

Я повернулся к ним.

Голос моей крёстной отозвался эхом в голове.

Ты в настоящее время освобождён от оков смертности. Твой ограниченный мозг больше не препятствует доступу к этой записи. Единственные блоки в твоей памяти те, которым ты позволяешь быть.

Я вспомнил дверь. Кабинет.

Я вспомнил прошлое.

Саня настаивал, чтобы они держали меня на спине, когда несли меня в Святую Марию Всех Ангелов, после того как моя квартира сгорела. Темнокожий Рыцарь Креста нёс меня от своего минивэна в церковь один, тащил доску и мои пару сотен фунтов с мелочью на одном плече, будто я был большим мешком собачьей еды.

Молли пошла впереди него, волновалась, быстро говорила с кем-то. Я не был уверен с кем, но предположил, что это один из священников. Мне было больно везде, где я мог чувствовать. А в местах, где не мог чувствовать, только сожалел, что там мне не было больно.

Ниже поясницы тело меня не слушалось вообще.

Пытаясь спасти из горящего здания своих пожилых соседей, я свалился с лестницы прямо на нагромождение камней. Упал хреново, ещё и на спину. Мне иногда везёт, но не в этот раз. Я знал, исходя из того, чем я ударился, что означает потеря чувствительности в нижней части тела.

Я сломал позвоночник.

Мою дочь похитил Красный Король, и я был единственным, кто собирался это исправить, а я упал и сломал спину.

Саня занёс меня в комнату, которая в основном использовалась как кладовка, в том числе и для хранения избитых чародеев и их друзей, когда они нуждались в церковном убежище. Там хранилось много складных раскладушек. Саня опустил меня на пол, разложил и застелил раскладушку, положил меня на неё, зафиксировал спинодержатель и всё такое.

— Мог бы оставить меня лежать на полу, — сказал я ему. — В любом случае, я лежу на доске.

— Пффф, — смуглый красавчик Саня блеснул своей белозубой усмешкой. — Пусть кто нибудь другой убирает пол после тебя.

— Кто бы говорил, — сказал я. — От тебя пахнет палёными волосами.

— Некоторые побывали в огне, — сказал он бодро. Его глаза, однако, были менее весёлыми. Он положил руку мне на грудь и произнёс:

— Ты сильно пострадал.

— Да уж.

— Хочешь выпить? — спросил он.

Его рука потянулась к грудному карману жакета, где, как я знал, он держал свою флягу.

— Обойдусь. Может быть, я выкарабкаюсь и без неё.

Он произвёл какой-то гадкий звук из-за фляги, сделал глоток из неё и подмигнул мне.

— Я никогда не видел разницы. Да?

Молли появилась в дверном проёме, и Саня взглянул на неё.

— Он в пути, — сказала Молли.

Её голос был напряжён. Её день не был так плох как мой, но она всё ещё выглядела потрясённой.

Саня предложил Молли выпить из фляги. Она покачала головой.

— Очень хорошо, — сказал крупный русский. — Я поговорю с Фортхиллом, расскажу ему, что происходит.

— Саня, — сказала Молли, положив руку ему на плечо. — Спасибо тебе.

Он широко ей улыбнулся.

— Возможно, это было всего лишь совпадение, когда я проезжал мимо по делу.

Молли закатила глаза и толкнула его к двери. Это даже не сдвинуло большого человека, но он пошёл, а Молли включила лампочку и закрыла дверь за собой. Она подошла ко мне и достала пару маленьких упаковок влажных салфеток из сумочки. Опустилась на колени рядом с моей кроватью, открыла глаза и начала протирать мне лицо.

Я закрыл глаза и ничего не сказал.

Моя маленькая девочка вот-вот умрёт.

Моя маленькая девочка вот-вот умрёт.

И я ничего не мог поделать с этим.

О, я терпел поражения и прежде. Люди даже умирали из-за моих неудач. Но те люди никогда не были моей собственной плотью и кровью. Они не были моим ребёнком. Я проиграл. Я был избит.

Всё было кончено.

И это всё было твоей ошибкой, Гарри.

Если бы я был быстрее. Если бы я был умнее. Если бы я был достаточно выжившим из ума, чтобы сделать нелёгкий выбор, сосредоточиться на том, чтобы спасти сначала Мэгги, а уж потом всех остальных...

Но я не был. Я не справился, не выбрал, и она умрет из-за этого.

Я сломался. Я просто сломался. Ответственность, выбор, которые достались мне, были тяжелее, чем я мог вынести. Я подвёл своего собственного ребёнка. И я знал, что всё после этого будет для меня мучительным сожалением об этой подставе.

Моя грудь содрогнулась, я всхлипнул, и мои глаза наполнились слезами, так что я не мог видеть.

Молли сидела возле меня, настойчиво протирая моё лицо и шею салфетками. Моё лицо, должно быть, было всё в саже. Когда я снова смог видеть, на салфетках были большие пятна серого и чёрного, а моё лицо  холодило и немного покалывало.

— Я должен помочь ей, — сказал я тихо.

— Гарри, не надо... не сыпь себе соль на рану, — ответила Молли. — Прямо сейчас ты должен оставаться спокойным и безмятежным, пока Баттерс не сможет осмотреть тебя.

— Мне не нужно ещё и его участие, — сказал я.

— Я даже не просила его, — сказала она. — Меня прервали на середине предложения, а потом он спросил, где ты. Затем сказал, что приедет осмотреть тебя.

Я покачал головой.

— Нет, я имею в виду... — я глубоко вздохнул. — Малыш. Я должен пересечь черту.

Молли замерла, одна рука всё ещё была протянута.

— Я не встану с этой постели без помощи, — сказал я спокойно. — Это мой единственный вариант.

Если вы вращаетесь в таких кругах как я, то вы получаете более чем несколько предложений силы. Это всегда имеет цену, обычно сокрытую, но вам делают предложения. У меня было больше чем несколько вариантов продвинуть себя, если бы я был готов отдать что-то неприкосновенное взамен. Я не был готов.

До этого дня.

— Кто? — спросила Молли просто.

Уголок моего рта дёрнулся.

— Каждый из них сильно похож на другого, — сказал я.

Она покачала головой.

— Но... но если ты станешь одним из них...

— Они сделают из меня монстра, — сказал я спокойно. — Рано или поздно.

Она даже не взглянет на меня.

— Я не могу этого допустить, — сказал я. — Насколько я знаю, я могу превратиться во что-то, что причинит боль Мэгги. Но возможно, я смогу использовать их, чтобы обезопасить её.

Она резко вздохнула и посмотрела на меня.

— Это должна быть Мэб, — сказал я. — Она злой гений, но она не всеведуща или безошибочна. Я обманывал фэйре раньше. Могу сделать это и снова.

Она резко вздохнула.

— Ты собираешься стать Зимним Рыцарем? — она покачала головой. — Что, если она не сделает? Я имею в виду, что если она не согласится?

Я тихонько хихикнул.

— О, она согласится. Если я пойду к ней, то она сделает это. Она ждала меня достаточно долго.

— Я не понимаю, — сказала Молли. — Она... она будет вертеть тобой. Изменит тебя. Это то, что они делают.

Я пошарил и накрыл  её руку своей.

— Молли... Что бы ни случилось... Я не собираюсь из-за этого отказаться от своей цели.

Она смотрела на меня в течение минуты. Затем покачала головой. Она покачала головой, и слёзы тихо полились из её глаз.

— Молли, — повторил я, гладя её руку. — Малыш... Всему своё время.

— Не делай этого, — произнесла она. — Не смей цитировать Библию при мне. Это не оправдание.

— Библия? — сказал я. — Я цитировал Бёрдс.[27]

Она выдала звук раздражения, который был одновременно и смехом и рыданием.

— Послушай, Молли. Ничто не длится вечно. Ничто. А если я должен сделать выбор между собой и своей дочерью? Это даже не выбор. Ты знаешь это.

Она склонила голову и заплакала сильнее. Но я видел её кивок. Небольшой.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал я.

Она посмотрела на меня, её глаза налились кровью.

— Я собираюсь кое-что сделать. Но Мэб будет опасаться меня. Мэб будет со мной осторожна. Она знает меня, и если я буду в курсе происходящего, она уличит меня во лжи. Всё будет написано у меня на лице.

— Да, — сказала Молли, фыркая и бодро протирая глаза. — Ты не сможешь. Ты ещё сосунок, чтобы врать боссу.

— Людям, которые знают меня, возможно, — сказал я, улыбаясь. — Ты понимаешь, что я прошу тебя сделать?

Она закусила губу и сказала:

— Понимаю ли я? Ты думал, что со мной станет, когда... когда ты...

— Умру, — сказал я спокойно. — Я думаю, Эбинизер или Индеец Джо возьмут на себя твоё обучение. Они оба знают, как сильно я защищал тебя от решения Совета.

Она выглядела внезапно обессиленной. Она чуть-чуть качнула головой.

— Это не то, что я имела в виду.

— Ох, — сказал я.

Молли сохла по мне, с тех пор, как была подростком. Я об этом даже не думал. Я имею в виду, это продолжалось в течение многих лет, но...

...но влюблённость, вероятно, не длилась в течение многих лет. Так ведь? Она прошла. Чувства Молли не исчезли, но я не отвечал взаимностью. Я был влюблён в неё по уши, но никогда не собирался её любить.

Особенно не когда умру, я думаю.

Если наше положение изменится, мне будет сложно это принять.

Я снова неловко погладил её руку и сказал:

— Мне жаль. Того, что меня не было рядом больше времени. Того, что это не могло быть большим, чем было.

— Ты никогда не делал мне ничего плохого, Гарри, — сказала она. Она подняла голову и встретила мой взгляд. — Тем не менее, речь не обо мне, не так ли? Речь о Мэгги.

Она кивнула, и я увидел, как её спина выпрямилась и стала словно стальная.

— Поэтому, конечно я помогу тебе.

Я поднёс её руку ко рту и нежно поцеловал её пальцы.

— Ты дьявольская женщина, Молли, — сказал я. — Спасибо.

Она вздрогнула. Затем сказала:

— Как ты хочешь сделать это?

— Принеси мне телефон, — сказал я. — Нужно сделать звонок. Ты побудь снаружи. Будет лучше, если ты не будешь знать этого.

— Ладно, — сказала она. — А потом?

— Потом ты вернёшься сюда. И погрузишь меня в сон. И сотрёшь воспоминания об этом разговоре и телефонном звонке из моей головы.

— Как? — спросила она. — Если я оставлю какие-либо пробелы, это может навредить тебе — тем более всё будет заметно для столь мощной фигуры, как Мэб.

Я подумал об этом мгновение и сказал:

— Я задремал в фургоне по дороге сюда. Сделай так, будто я и не просыпался, пока был здесь, а проснулся позже.

Она подумала об этом и сказала:

— Это может сработать. Если я проделаю всё достаточно медленно, это не оставит ряби.

— Тогда так и сделай.

Она встала. Подошла к потрёпанному старому деревянному шкафу у стены и открыла его. Среди прочего, там был автономный ротационный телефон, с прилагаемым удлинителем к линии, который тянулся из гипсокартона из соседней комнаты Фортхилла. Она принесла мне телефон и аккуратно установила его на моей груди. Потом подошла к аналогично потрёпанной старой деревянной двери.

— Ты понимаешь, — сказала она, — что я могу изменить это, Гарри. Могу узнать, кого ты нанял, чтобы убить себя. Я могу извлечь это прямо из твоей головы и найти их. И ты никогда не узнаешь.

— Ты можешь сделать это, — сказал я спокойно. — И я чувствую себя полным ублюдком, попросив тебя об этом, кузнечик. Но у меня больше никого нет, чтобы попросить.

— Ты должен позвонить Томасу, — сказала она. — Он заслуживает знать правду.

Томас. Мой брат. Моя семья. Он будет одним-единственным близким родственником маленькой Мэгги, как только меня не станет. И Молли была права. Он действительно заслуживает правды.

— Нет, — сказал я, чуть громче шёпота. — Скажи ему позже, если захочешь. Потом. Если скажешь ему правду, то он не поможет этому. Попытается помешать.

— А может быть, он будет прав, если так и сделает.

— Нет, — сказал я спокойно. — Он бы не был прав. Но он сделал бы это в любом случае. Это мой выбор, Молл.

Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась.

— Ты никогда прежде не называл меня Молл, до сегодняшнего дня.

— Приберегал, — сказал я. — Для того, времени когда ты перестанешь быть моей ученицей. Захотел опробовать сейчас.

Она улыбнулась мне. Пролилась ещё одна слеза.

Затем она ушла.

От меня потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться. Затем я набрал междугородний номер по ротационному телефону.

— Кинкейд, — ответил ровный голос.

— Это Дрезден, — сказал я.

Голос немного напрягся.

— Гарри. В чём дело?

Я глубоко вздохнул.

— За тобой должок, — сказал я спокойно. — За то происшествие с Ивой на острове.

— Чертовски верно, — сказал он.

— Мне нужна услуга.

— Ладно, — сказал он. — Тебе нужна огневая поддержка?

— У меня есть цель для тебя.

На другом конце провода повисла тишина. Потом он сказал:

— Рассказывай.

— Новый Зимний Рыцарь, — сказал я.

— Есть новый?

— Скоро будет, — сказал я.

— Откуда ты... — более долгая пауза. Затем он сказал:

— Вот оно как.

— Есть веская причина, — сказал я.

— Да?

— Маленькая девочка.

Снова тишина.

— Ты знаешь, когда это произойдёт.

— Нет, — сказал я. — Не знаю. Посмотрим.

— Согласен, — сказал он. — Когда?

Они собирались убить мою дочь где-то перед следующим восходом солнца. Я полагал, что мне потребуется некоторое время, чтобы найти для неё дом, при условии, что я не умру при попытке это устроить.

— В любое время после завтрашнего полудня, — сказал я. — Чем скорее, тем лучше.