Чужое Солнце Горюнов Юрий

19

На следующий день Мэгги отвезла Натана к Фрэн, чтобы он поиграл с Дэном, а сама села в поезд и отправилась в Лондон, чтобы встретиться в галерее Тейта с Джин. Как и следовало ожидать, подруга уже ждала ее на ступенях музея, от нечего делать разглядывая ползущие по Темзе пароходики и буксиры.

– А-а… привет! – Джин сдвинула на лоб солнечные очки и поцеловалась с Мэгги, не прикасаясь, впрочем, к ней губами. – Как дела?

– Как будто ничего, – ответила Мэгги, входя вслед за Джин в вестибюль, где находилась билетная касса. – А что?

– А то, что, когда мы приезжали к вам в гости, твой Джеймс вел себя как последняя задница.

Мэгги невольно вспыхнула: Джин по обыкновению не стеснялась в выражениях. И что это ей вздумалось ворошить столь давние события? Вечеринка, на которой Джеми во всеуслышание заявил, что больше не хочет иметь детей, состоялась уже несколько недель назад, и если для самой Мэгги вопрос оставался актуальным, то для Джин… Да какое ей дело, в конце-то концов?!

– Да нет, теперь все в порядке. В полном! – быстро сказала Мэгги, пристраиваясь в конец очереди. – Кстати, вчера вечером Джеми звонил из Нью-Йорка и сказал, что купил мне какой-то подарок.

– Как это мило с его стороны. – Джин слегка толкнула ее локтем под ребра. – Говоришь, у вас все в порядке? Значит, у Натана скоро появится младший братик или сестричка?

– С чего ты взяла? – простодушно удивилась Мэгги.

– С того, что в последние дни перед отъездом в Нью-Йорк у твоего Джеймса был очень довольный вид. Ну точь-в-точь как у кота, который дорвался до сметаны. Я как его увидела, так сразу подумала, что вы небось каждую ночь трахаетесь так, что пыль столбом. Раньше я считала, что это заметно только по женщинам, но Джеми опроверг эту точку зрения.

– Мы… в общем, ты права. Более или менее… – Мэгги была слишком смущена, чтобы возражать. Странно, что мне Джеми кажется точно таким же, как всегда, подумала она. Я бы даже сказала, что в последнее время он выглядит еще более измотанным. Но, быть может, перед коллегами Джеми нарочно старается держаться бодрячком – как-никак у него теперь новая, ответственная работа, и ему наверняка не хочется, чтобы кто-то вообразил, будто он с ней не справляется.

– На будущей неделе я тоже лечу в Нью-Йорк на конференцию, – заявила Джин. – И как только я увижу там твоего Джеми, обязательно скажу ему, чтобы он непременно довел это дело до конца. Все-таки он у тебя молодец: спрятал свой эгоизм поглубже и занялся тем, что важнее для семьи. И имей в виду, Мэгги Слейтер: в этот раз я обязательно должна быть крестной вашего ребенка.

– Разумеется… Да, конечно. Мне и в голову бы не пришло позвать кого-нибудь другого.

Переходя из зала в зал и разглядывая выставленные там картины, Мэгги неожиданно почувствовала глубокое волнение. Когда-то Алекс часто повторял, что она очень похожа на Вирджинию Вульф, только светловолосую и более красивую, а в галерее Тейта как раз экспонировался непревзойденный по своей выразительности портрет сестры писательницы Ванессы Белл, на котором эта молодая женщина выглядела одновременно и стойкой, и легко уязвимой. Портрет кисти Дункана Гранта был подписан цитатой из письма самой Вирджинии. «…Душа, отданная созерцанию и самоконтролю. Важнейшей ее чертой были решительность и самообладание».

Джин подошла к Мэгги и, встав сзади, тоже бросила взгляд на портрет.

– На этом портрете Ванесса очень похожа на тебя, – сказала она.

Не зная, что ответить, Мэгги молча кивнула и перешла к серии эскизов того же Дункана Гранта, на которых были изображены главным образом обнаженные мужчины. Сильные, свободные мазки, которыми художник изображал мускулистые, стройные тела, яснее ясного говорили о том, что в жизни он предпочитал мужчин, и тем не менее Мэгги точно знала, что Грант и Ванесса были любовниками. Должно быть, его бисексуальность стала проклятьем Ванессы, подумала она, и все же молодая художница очень тосковала по своему ветреному другу и тянулась к нему, даже будучи замужем за Клайвом Беллом.

Какой же это был странный любовный треугольник: Дункан, Ванесса и Клайв, – в который раз поразилась Мэгги. А если учесть, что у Ванессы были дети от обоих мужчин, то… В некоторых книгах утверждалось, что дочь Ванессы и Дункана узнала, кто ее настоящий отец, не раньше, чем ей исполнилось семнадцать, и это казалось Мэгги противоестественным и странным. Впрочем, насколько она знала, блумсберийцы[14] так основательно запутались в дружеских, любовных и семейных связях, что разобраться в них было затруднительно даже им самим. И пусть члены кружка создавали выдающиеся литературные произведения и писали замечательные картины, Мэгги никак не могла взять в толк, как можно было настолько увлечься идеями творческой и социальной свободы, чтобы совершенно не думать о собственных детях, об их счастье и благополучии.

Размышляя подобным образом, Мэгги перешла к автопортрету Дункана Гранта, где он запечатлел себя еще совсем молодым человеком. Там она снова остановилась, пытаясь определить характер художника по выражению его глаз и лица.

Эгоист до мозга костей, решила Мэгги после непродолжительного раздумья. И что только Ванесса в нем нашла? Как она могла стать его любовницей, если ей приходилось постоянно мириться с его многочисленными связями? Мириться и терпеть… Быть может, Ванессе помогло то, что Грант спал главным образом с мужчинами, к тому же сама она была замужем и не могла рассчитывать на брак с ним? И все же Мэгги была уверена, что любовь не принесла Ванессе ничего, кроме страданий и одиночества.

И пусть бы этот Дункан Грант был красавцем, с возмущением подумала она, так нет! Ничего в нем нет особенного! Тот же Джеми намного красивее, а ведь он уже столько лет ей верен. Почему же Дункан не мог хранить верность если не Ванессе, то, по крайней мере, кому-то одному из своих любовников-мужчин?

Возмущенно фыркнув вполголоса, Мэгги повернулась к следующей серии набросков и остолбенела. Возле них стоял спиной к ней какой-то мужчина, который как две капли воды был похож на Джеми. Манера держать голову, линия плеч – нет, она не могла ошибиться! Пока Мэгги таращила глаза, пытаясь понять, как Джеми мог оказаться здесь, если как раз в это время ему полагалось быть в Нью-Йорке, к мужчине подошла какая-то женщина, и он, не оборачиваясь, уверенным движением собственника положил ладонь на ее обтянутый джинсами зад.

Мэгги к этому времени удалось перевести дух, и она поняла, что все же обозналась, хотя сходство было поразительное. Осторожно шагнув вперед, чтобы заглянуть незнакомцу в лицо, она подумала: «Вот это нормальный мужчина. И красивый к тому же, – мысленно добавила она, разглядев четко очерченный профиль и волевой подбородок. – И даже если эта леди – его жена, наверняка найдется немало других женщин, готовых запрыгнуть к нему в постель по первому его знаку».

Тут ей вдруг вспомнились слова Джин, сказавшей, что Джеми в последнее время выглядел довольным, как кот, наевшийся сметаны. Подруга приписала это благотворному действию регулярного секса, но Мэгги-то знала, что муж с ней не спит, а значит…

К горлу ее подступила тошнота. Я абсолютно уверена, что Джеми не станет спать с мужчинами, в панике подумала она. Но если так, то… О боже! Неужели у Джеми появилась другая женщина?!

Мэгги задрожала как в лихорадке. Ее и впрямь бросало то в жар, то в холод, а развешанные по стенам портреты словно разом сорвались с мест и ринулись на нее. Инстинктивно ища спасения у Джин, Мэгги обернулась и увидела, что подруга стоит всего в нескольких футах позади. Порывисто шагнув к ней, она крепко схватила Джин за руку.

– Джин, скажи мне правду! Ты ведь не думаешь, что у Джеми появилась любовница?!

– О господи! – От неожиданности Джин даже вздрогнула. – Что с тобой, Мег? А-а, понимаю, на тебя так подействовала выставка! Все-таки сильная штука – эти портреты, правда?

Но Мэгги никак не могла справиться с потрясением и ничего не ответила. Наверное, это просто глупость, думала она. Не может Джеми поступить так с ней, с Натаном!

– Что это тебе взбрело в голову? – спросила Джин, внимательно поглядев на нее.

– Я… я даже не знаю. Просто мне вдруг… показалось… показалось, что Джеми… – дальше она говорить не смогла. Почему-то Мэгги казалось, что, стоит ей произнести страшные слова, и они в тот же миг станут явью.

– Ерунда! – воскликнула Джин довольно громко, и несколько посетителей с неодобрением повернулись в их сторону. – Ты же сама только что сказала, что у вас все наладилось и что вы с Джеми обо всем договорились. А-а, понимаю, ты, наверное, подумала о Ванессе Белл?! Не бери в голову! Она и ей подобные слишком заигрались в сексуальное раскрепощение, вот и получили… то, что получили. Твой Джеймс не такой. – Она слегка сжала плечо подруги. – Иногда, Мэгги Слейтер, ты начинаешь беспокоиться по пустякам. Ты стала слишком чувствительная, нервная, и… Слушай, а может, ты… может быть, ты уже…? – Она пристально взглянула на Мэгги, и та покачала головой.

– Пока нет. – Паника начинала понемногу отпускать, и она даже подумала, что, похоже, действительно навоображала себе невесть чего. – Наверное… наверное, я слишком много времени провожу одна.

– Ну конечно, в этом все дело! Я знаю, Джеймс обожает тебя и Натана, и он никогда… – Джин рассмеялась. – И вообще, можешь ему передать: если он вздумает сходить налево, ему придется иметь дело со мной! Впрочем, я сама ему скажу, как только попаду в Нью-Йорк!

Эти шутливые слова успокоили Мэгги еще больше. Джин как никому другому удавалось развеселить ее в любых обстоятельствах.

– Ну а если серьезно, Мег… Если тебе так будет спокойнее, я действительно могу с ним поговорить. Я увижусь с ним раньше тебя, и… Ну как, сказать ему пару ласковых?

Мэгги задумалась. Она знала, что Джеми почти наверняка разозлится, если узнает, что она жаловалась на него Джин.

– Только не говори ему, что я беспокоюсь из-за…

– Не скажу. Я только намекну этому парню, что в последнее время он слишком увлекся работой и что было бы неплохо, если бы он уделял тебе побольше внимания.

– Ладно, скажи. Только… – Мэгги все еще колебалась. – Только постарайся действовать помягче, о’кей? Джеми терпеть не может, когда на него пытаются давить.

– Можешь на меня положиться. – Джин заговорщически подмигнула. – А теперь пойдем отсюда… Думаю, мы ничего не потеряем, если не будем осматривать последний зал – самое интересное мы все равно уже видели. Чашка горячего чая и большой-пребольшой кусок сладкого кекса – вот что тебе сейчас нужно. Лучшего лекарства от стресса пока еще никто не придумал.

20

– Сегодня я на конференцию не пойду, – заявил Джеймс во вторник утром, одеваясь перед зеркалом в ванной комнате. – Мне нужно съездить в «Блуминсдейл».

– Ах, как здорово! – Кло в восторге захлопала в ладоши и чмокнула его в щеку. – Я там еще никогда не была. А давай я к тебе туда подойду?

– Ну, если хочешь… – Джеймс явно колебался. – Вообще-то я хотел купить какую-нибудь игрушку для Натана.

– П-понятно… – За последние пару дней это был уже не первый раз, когда Кло не знала, что сказать. Может, предложить ему помочь выбрать что-нибудь подходящее, подумала она. А вдруг он решит, будто я пытаюсь вмешиваться в его отношения с сыном? Но мне так хочется в «Блуминсдейл»! В конце концов, я уже четвертый день в Нью-Йорке, но пока еще ни разу не занималась шопингом!

– Может, встретимся после того, как ты что-то уже купишь? – предложила Кло, и Джеймс кивнул. В конце концов они договорились, что она подъедет в универмаг в три, и будет ждать его в отделе парфюмерии и косметики, в секции компании МАК.

Когда Джеймс ушел, Кло неожиданно почувствовала себя довольно одиноко. Ее беспокоило упоминание о Натане, и ей захотелось поговорить об этом с Робом, но звонить в это время в Великобританию было слишком дорого, и она решила воспользоваться имевшейся в ее мобильнике службой мгновенных сообщений, благо в отеле функционировал бесплатный беспроводной Интернет. Собственно говоря, в субботу Кло уже связывалась с Робом при помощи этой службы, когда сообщала ему последние новости.

Достав мобильный телефон, она принялась быстро печатать:

«Привет, Роб! Ты на связи?».

Ответа не было, но это ее не остановило: Кло продолжила набирать сообщение:

«Итак, бюллетень свежих новостей № 2 из Большого яблока… Я последовала твоим рекомендациям и в воскресенье утром пошла погулять в Центральный парк. И знаешь, что я там видела?! Ты не поверишь: я видела занятия специальной фитнес-группы для матерей с младенцами, которые еще не умеют ходить!»

В этот момент от Роба пришло сообщение:

«Я здесь, здесь!» – писал он.

«Ну, слава богу!»

«Давай, рассказывай дальше…»

«О’кей. В общем на площадке на берегу пруда я увидела довольно большую группу женщин с колясками, которые делали самые разные упражнения на растяжку и на гибкость. В большинстве упражнений спортивными снарядами служили именно коляски с детьми, представляешь?!»

«Балет с младенцами?»

«Типа того. Правда, инструкторша у них – настоящий зверь».

«Любопытно. Нужно будет подумать; может, мне тоже стоит добавить такую услугу в мой прайс-лист? Ну ладно… Какие еще новости?»

А сейчас, подумала Кло, нужно быть осторожнее. Несмотря на то, что она была не прочь получить полный анализ ситуации, ей вовсе не хотелось сообщать Робу все подробности. Приятель мог закатить ей очередную лекцию, а сейчас это было ни к чему.

«В воскресенье днем мы были в музее «Метрополитен». Знаешь, ходить в музеи и на выставки по воскресеньям действительно лучше всего. Можно никуда не торопиться, а если ты не торопишься, у тебя появляется совершенно особое настроение».

«Ты действительно так считаешь?»

«Да, считаю!» – напечатала Кло, думая о том, что на самом деле особое настроение ей создал тот факт, что в музей она ходила с Джеймсом. Было так приятно переходить из зала в зал, обсуждать, что кому понравилось или не понравилось, показывать друг другу самые любимые картины. Порой их точки зрения совпадали, порой они довольно ожесточенно спорили, и Кло несколько раз ловила себя на том, что, сталкиваясь с убеждениями, которые были такими же прочными, как ее собственные, она начинает не на шутку заводиться, причем ощущение это было чем-то сродни сексуальному возбуждению. Джеймс, впрочем, увлекался живописью совсем не так сильно, как она, поэтому часто уступал ей, склоняясь, как он выражался, перед ее «авторитетным мнением».

«Вечером мы ходили в тот ресторан, который ты посоветовал – ну, в тот, что в Мясницком квартале[15]. На улице возле него я видела самого настоящего трансвестита-проститутку».

«Не может быть», – напечатал Роб.

Потом Кло перешла к подробному описанию меню, умолчав о том, что за едой они с Джеймсом много рассказывали друг другу о своем прошлом – о детстве, о школьных успехах и неудачах, о первых увлечениях, о родителях и родственниках, о первом опыте курения марихуаны и тому подобных вещах. Они также выяснили, что обоим очень нравится шампанское и что каждый из них не прочь иногда – только иногда! – побаловать себя порцией кокаина. Под конец ужина, чувствуя себя необычайно свободно и раскрепощенно от выпитого и от сознания того, что они находятся очень, очень далеко от всех, кто мог бы их узнать, они поделились друг с другом своими самыми смелыми и вычурными сексуальными фантазиями.

Это был один из самых романтических дней в моей жизни, подумала Кло сейчас. И если бы Джеймс не был женат, я бы, наверное, решила, что умерла и попала прямо в рай.

«В понедельник, – продолжила она просвещать Роба, – Джеймс с утра отправился на конференцию, а я отправилась в Музей иммиграции».

«Куда-куда?»

«Этот музей находится в Нижнем Ист-Сайде – а это само по себе очень любопытное местечко – и представляет собой старый пятиэтажный дом, в котором когда-то жили те, кто приезжал в США в поисках лучшей жизни. Там внутри всякие экспонаты и фото, по которым можно судить, каким еще сравнительно недавно был быт рабочих-иммигрантов».

«Небось жуткое местечко?»

«Да, неприятное, но я компенсировала моральный ущерб тем, что пообедала в Бэттери-парке и видела там живых банкиров-миллиардеров! – пошутила Кло, которой не хотелось, чтобы Роб подумал, будто она не замечает никого, кроме своего Джеймса (на самом же деле ей действительно хотелось смотреть только на него – и ни на кого другого!). – В общем, одного дня мне вполне хватило, чтобы влюбиться в Нью-Йорк окончательно».

«Хорошо бы это была единственная вещь, в которую ты влюбилась», – был ответ.

Похоже, Роб видел ее насквозь, и обмануть его было невозможно, как бы Кло ни старалась.

В половине третьего, перепробовав с десяток различных ароматов и решив, что ни один их них не нравится ей так сильно, как тот, который она использовала всегда, Кло отыскала, наконец, секцию М.А.С. До назначенного времени оставалось еще полчаса, но, к счастью, густо напудренная косметичка-стилист, чья работа заключалась в том, чтобы демонстрировать покупателям преимущества косметики М.А.С на них же самих, была свободна, и Кло решила за оставшиеся тридцать минут создать себе новое лицо.

Косметичка начала с того, что без всякой жалости смыла с лица Кло всю косметику, которую та тщательно и любовно накладывала все утро, а потом зачесала назад и закрепила заколкой волосы, чтобы как следует поработать с ее привлекательным, но далеким от гламурного идеала лицом. Она успела накрасить ей один глаз и приступила к другому, когда откуда-то от входа в секцию раздался изумленный возглас, заставивший Кло похолодеть.

– Кло! Не может быть! Это действительно ты?!!

Одним глазом – повернуть голову она не могла, иначе весь труд косметички пошел бы насмарку – Кло посмотрела в сторону входа и убедилась, что слух ее не подвел. Перед ней стояла Джин.

Вот черт! И откуда она только взялась?

Джин тем временем шагнула вперед и оказалась совсем рядом. После того как они много лет проработали бок о бок, узнать Кло она могла где угодно и в каком угодно виде.

– П-привет! – пробормотала Кло слабеющим голосом, пока косметичка продолжала энергично орудовать ватным тампоном и кисточкой.

– Ты тоже приехала на конференцию? – спросила Джин, и Кло пришлось соображать со сверхсветовой скоростью, чтобы не выдать себя какой-нибудь глупостью.

– Вообще-то нет. Я… я просто…

– Нет? Странно… Тогда что ты тут делаешь?

– Я… просто я решила устроить себе маленькие каникулы. Мне нужно набраться сил. Думаю, они мне понадобятся, когда я начну работать с Ванессой… – Когда лжешь, старайся держаться как можно ближе к истине, вспомнила она. И не забывай парировать удары.

– А ты здесь каким ветром?

– Я-то как раз приехала на конференцию. Разве ты не знала?

Кло, разумеется, знала, просто ей нужно было выиграть время.

– Я как-то… запамятовала. Точнее, я не думала, что вот так, случайно встречусь с тобой в городе.

– А где ты остановилась? В каком отеле?

– Я живу у друзей, в Виллидже, – с трудом проговорила Кло. Она сидела, широко раскрыв рот, пока косметичка водила контуром по ее нижней губе. Совмещать косметические процедуры с допросом, который учинила ей бывшая начальница, – худшей комбинации Кло не могла себе и представить. А ведь с минуты на минуту еще и Джеймс может появиться! В то, что он тоже оказался здесь совершенно случайно, Джин ни за что не поверит, и тогда…

– А ты где поселилась?

Боже, сделай так, чтобы Джин жила не в «Парамаунте», мысленно взмолилась Кло. Боже, пожалуйста! Только не в «Парамаунте»!!!

– В «Алгонкине». Я знаю, что это не самое модное местечко, но мне нравится. Там я ощущаю себя причастной к настоящей литературе[16], – добавила Джин, кривовато усмехнувшись.

Уф-ф, мысленно выдохнула Кло. Кажется, пронесло! Теперь нужно только заставить ее свалить отсюда, пока не появился Джеймс. Она с усилием скосила глаза на часы и едва не вскрикнула в голос: без пяти три. На то, чтобы избавиться от Джин, у нее оставалось всего пять минут!

Джин, однако, не проявляла никакого желания отправляться дальше по своим делам.

– Ну, раз уж ты все равно в Нью-Йорке, – деловито проговорила она, – тебе непременно нужно побывать на нашей конференции. Сегодня… – Джин тоже посмотрела на часы. – Или нет, лучше завтра. Да, точно! Завтра речь как раз пойдет о некоторых специальных проектах. Тебе это будет полезно, так что приходи обязательно. Позвони мне завтра утром в «Алгонкин», и я организую тебе пропуск. А то давай встретимся и поедем на конференцию вместе…

– Давай. Мне кажется, так будет гораздо лучше… – Чтоб ты провалилась со своей конференцией, подумала Кло, лицемерно улыбнувшись. Улыбка была лишней: косметичка, досадливо прищелкнув языком, взялась заново подводить ей губы.

– А после конференции мы могли бы поужинать в каком-нибудь приличном месте.

Нет, нет и нет! Ни в коем случае, в панике подумала Кло. У нас с Джеймсом осталось всего несколько вечеров, и я не собираюсь тратить их на всяких…

– Боюсь, как раз завтра я ужинаю с моими друзьями, – поспешно сказала она и добавила на случай, если Джин вдруг выразит желание к ним присоединиться: – Они заказали столик в «Нобу».

Название знаменитого ресторана, которое Кло вспомнила совершенно случайно, произвело на Джин впечатление.

– В «Нобу»? – переспросила она. – Там, наверное, приходится заказывать места за несколько недель?!

– Точно, – подтвердила Кло. «Так что явиться без приглашения не выйдет, моя дорогая», – подумала она не без злорадства.

– Похоже, эти твои знакомые – не простые ребята и знают, что такое настоящий шик, – завистливо пробормотала Джин.

– Да, – подтвердила Кло. Если уж врать, то врать до конца, решила она. – Мой знакомый Мэтт – драматург, он пишет пьесы для театров, а его жена – телевизионная сценаристка и критик. Они живут в Ист-Виллидже.

– А ты, значит, остановилась у них?

– Ну да.

– А где конкретно?

– На Спринг-стрит, – сымпровизировала Кло, хотя понятия не имела, есть ли в Ист-Виллидже – и вообще в Нью-Йорке – такая улица. Как выяснилось почти сразу, Спринг-стрит в Нью-Йорке была, только располагалась немного в другом районе.

– Шикарное местечко. И модное, – сказала Джин. – Только Спринг-стрит скорее в Сохо, чем в Ист-Виллидже.

– Ист-Виллидж, Сохо-Мохо!.. – рассмеялась Кло. – Какая разница?

– Ну да, в общем-то… – согласилась Джин, хотя и с некоторым сомнением.

Кло уже решила, что выкрутилась, но вдруг заметила Джеймса, который, озираясь по сторонам, медленно шел по проходу мимо секций Lancome, Chanel и Bobbi Braun К счастью, Джин стояла к нему спиной и не могла его видеть… С другой стороны, Джеймс тоже мог не разобраться, с кем это разговаривает Кло.

Нужно было действовать решительно и при том очень быстро, пока Джин не обернулась.

На столике рядом с Кло, буквально у нее под руками, стояла довольно большая бутылка с молочком для снятия макияжа. Конечно, оно было довольно жирным… но что делать?!

– Господи, Джин! – завопила Кло и, театрально всплеснув руками, опрокинула бутылку с косметическим молочком. Густая жидкость выплеснулась из горлышка, основательно заляпав дизайнерский костюм Джин. – О, Джин, извини! – выкрикнула Кло еще громче, чтобы Джеймс точно услышал шум.

Джеймс в этот момент был всего лишь в десятке футов от входа в «маковскую» секцию. В руках у него был большой фирменный пакет с надписью «Блуминсдейл» – похоже, поход за подарком для Натана завершился успешно. Увы, Джин как раз оттирала подол юбки бумажными салфетками; для этого ей пришлось наклониться, и Джеймс не видел ее лица. Кроме того, Джин частично заслоняла косметичка, которая вскочила со своего места, чтобы протереть столик.

– Прости меня, ДЖИН! – заорала Кло во всю силу легких. – Я такая неуклюжая корова!

Этот ее вопль достиг слуха Джеймса, и он – надо отдать ему должное – сориентировался в ситуации практически мгновенно. Кло увидела, как он метнулся за колонну за секунду до того, как Джин снова выпрямилась, а потом быстро – но не бегом – двинулся прочь. Вот он свернул в секцию Christian Dior, миновал отдел, торговавший женскими перчатками и поясами, и исчез за стеклянной дверью, выходящей на Лексингтон-авеню.

Спустя минут сорок Кло была уже в их номере в «Парамаунте». Она была уверена, что Джеймс поспешит вернуться в отель, и испытала глубокое разочарование, не обнаружив его в комнате. Сама Кло все еще была слишком взволнована случившимся, поэтому опустилась на кровать и попыталась привести в порядок растрепанные нервы.

С одной стороны, Кло могла поздравить себя с тем, как ловко она выкрутилась из опасной ситуации, сумев вовремя предупредить Джеймса и не вызвать подозрений у Джин. С другой стороны, решая эту задачу, она просто не успела отбояриться от приглашения бывшей начальницы, а это означало, что завтра ей придется тащиться на конференцию. А возможно, не только завтра, но и послезавтра тоже. Кло всегда относилась к своей работе в журнале достаточно серьезно и была не прочь узнать что-нибудь полезное и новое, однако опыт подсказывал ей, что на издательских конференциях очень редко озвучиваются по-настоящему ценные идеи. В своих докладах участники обычно ограничивались статистическим выкладками, данными о тиражах и туманными прогнозами на ближайшую перспективу, тогда как саму Кло куда больше интересовали особенности живой, повседневной работы с материалами и авторами-журналистами. Нет, сидеть в душном зале несколько часов, прислушиваясь к потоку сухих цифр и фактов в надежде выловить в этой пустой породе что-то ценное, что может ей действительно пригодиться, Кло абсолютно не хотелось.

Все это время я могла бы преспокойно гулять по городу, раздраженно думала она. Для будущего главного редактора нового журнала это гораздо полезнее, чем общаться с коллегами, с которыми я чуть не каждый день сталкивалась в Лондоне. Кроме того, Джеймс ведь тоже будет на конференции, так что мне придется притворяться, будто я с ним не знакома. А вдруг Ванесса тоже прилетела в Нью-Йорк? Я об этом не подумала, а она вполне могла… Вот, черт, Ванессы мне только не хватало!..

Минуты шли, а Джеймса все не было, и Кло почувствовала растущую обиду. Где его носит? Почему он не поспешил в отель сразу из «Блуминсдейла», чтобы воспеть в стихах ее сообразительность, находчивость и быструю реакцию? А ведь если бы не она, все могло закончиться гораздо хуже. Катастрофой все могло закончиться!

Спустя примерно час Джеймс, наконец, появился.

– Где ты был? – бросилась ему навстречу Кло. – Я волновалась!

– Извини, мне нужно было купить кое-что еще. – С этими словами он бросил на кровать несколько фирменных пакетов.

– Это было ужасно, правда? Что, если бы Джин тебя увидела?

– Мне даже подумать об этом страшно. – Джеймс покачал головой. – Ладно бы это был кто-то другой, но Джин… Лучшая подруга Мэгги!.. Нет, только не она!

Он выглядел таким же измученным, испереживавшимся, какой была Кло, когда только что вернулась в отель. Сейчас она немного пришла в себя, и в ее душе стало подниматься совсем другое чувство. Обида… Я давно это подозревала, думала Кло, а теперь знаю точно: Джеймс стыдится меня. Стыдится нашего романа. Ну еще бы, ведь он – успешный бизнесмен, один из руководителей крупного издательского холдинга, а кто я? Простой редактор, да и на Анджелину Джоли я нисколько не похожа!

Она, впрочем, постаралась выкинуть эти мысли из головы. Во-первых, они были совершенно безосновательны (разумом Кло это понимала, но ее женское самолюбие никак не хотело уступать доводам здравого смысла), а во-вторых, ей нужно было решить с Джеймсом еще один вопрос.

– Завтра мне придется пойти на вашу дурацкую конференцию, – сказала она. – Джин меня буквально вынудила – я не смогла отказаться. Она обещала, что все устроит – пропуск на конференцию, место и все такое… Главное, если я не пойду, Джин решит, что я недостаточно предана своей профессии и…

– А ты не думала, что посещение издательской конференции может принести тебе пользу? Там ты можешь найти и материал для твоего нового журнала, и почерпнуть какие-то новые идеи…

– Ну вот, и ты туда же!

– Кроме того, американский рынок периодических изданий совсем не похож на наш. Здесь в последнее время происходит много нового и любопытного, и я считаю – ты как будущий главный редактор просто должна ближе познакомиться с новыми тенденциями, чтобы учесть их в своей последующей работе.

– Ну, может быть, ты и прав… – Это было совсем не то, что Кло хотелось услышать. Она рассчитывала, что Джеймс будет благодарен ей за то, что она избавила его от встречи с Джин, а вместо этого он стал давать ей какие-то дурацкие профессиональные советы. – А что ты еще купил? – спросила Кло, резко меняя тему. Так она делала всегда, когда разговор становился ей неприятен или грозил зайти в тупик. – Что-нибудь для меня?

Джеймс, казалось, несколько смутился.

– Н-нет, – ответил он. – Мне нужно было купить еще кое-что для Натана… И еще я подумал, что должен купить подарок Мэгги, – добавил он, словно надеясь, что честность уменьшит его вину, но Кло только расстроилась еще пуще. Похоже, весь последний час он думал не столько о ней, сколько о жене. Что ж, пусть ей будет больно, но она должна узнать все… Быть может, это даже поможет ей лучше понять, кто такая Мэгги и какое место она сама занимает в его сердце на самом деле.

– А можно мне посмотреть? – спросила Кло.

Джеймс, казалось, удивился.

– Если хочешь, конечно!

Восприняв его слова как разрешение, Кло принялась вытряхивать на кровать содержимое принесенных им пакетов. Для сына Джеймс приобрел футбольную фуфайку с американской символикой и несколько компьютерных игрушек. Отложив их в сторону, Кло извлекла из другого пакета довольно объемистый бумажный сверток. Бережно развернув несколько слоев плотной упаковочной бумаги, она невольно ахнула. Для Мэгги Джеймс купил очень красивый, расписанный вручную шарф из тончайшего шелка. Серовато-сине-розовый, он выглядел очень, очень элегантно и утонченно, и Кло подумала, что сама она подобную вещь ни за что бы не надела.

Мельком она глянула на ярлык. Fendi… Похоже, шарфик обошелся Джеймсу в небольшое состояние.

– Очаровательная вещь. Я вижу, ты в этом разбираешься, – заметила она, стараясь ничем не выдать своих чувств, но Джеймс, похоже, угадал ее мысли.

– Я хотел купить что-нибудь и тебе, но… – начал он, одной рукой ероша ей волосы, и Кло, которой вдруг представилось, как точно таким же жестом он ерошит волосы своей Мэгги, едва не отшатнулась. – Но для этого мне нужно кое с кем встретиться. – Джеймс бросил взгляд на часы. – Мне, кстати, пора идти, чтобы встретиться с этими ребятами вовремя.

– Ну да, понятно… – Кло саркастически усмехнулась. Он наверняка врет, подумала она. Ищет способ выбраться из ямы, в которую сам себя загнал, вот и выдумывает каких-то мифических «ребят», которые якобы должны доставить ему какую-то эксклюзивную вещь. Готова спорить, что на самом деле он со всех ног помчится в тот же «Блуминсдейл» и купит там что-то жутко дорогое, чтобы заткнуть мне рот.

– Ты действительно уходишь? Но ведь ты только что пришел! – заметила она, но Джеймс уже вскочил и сунул в карман пиджака бумажник.

– Это недолго. Я вернусь через двадцать минут, – пообещал он и выскочил из номера, прежде чем Кло успела что-то сказать.

Дверь с грохотом захлопнулась за ним.

21

Джеймс отсутствовал дольше, чем обещал, и Кло успела основательно себя накрутить.

Кажется, это была наша первая серьезная ссора, размышляла она, яростно грызя ногти. Может, я была слишком требовательной и ему это не понравилось? Но ведь у меня же есть кое-какие права, не так ли?

Чтобы немного отвлечься, она решила написать открытку Сэму, но бросила, едва начав. Как признаться брату, что она встречается с женатым мужчиной, не говоря уже о том, что он привез ее в Нью-Йорк? Она была уверена, что Сэм не одобрит ее поведение, а ей сейчас хотелось, чтобы ее все любили и утешали, а не читали нотации.

Ладно, хватит заниматься самоедством, в конце концов решила Кло. Надо поговорить с Робом. Сейчас в Лондоне уже вечер, и он, наверное, уже вернулся домой.

– Привет, Роб! Я так рада, что застала тебя! – воскликнула Кло, когда он взял трубку.

– Ну, что тебе опять от меня надо? – шутливо проворчал Роб. – Опять будешь хвастаться, как весело ты проводишь время в Нью-Йорке?

– Вовсе нет. Кстати, может, ты мне лучше перезвонишь? Так обойдется дешевле.

– О’кей. – Через минуту Роб снова был на линии. – Так что ты хотела мне сказать?

На этот раз Кло не стала особенно сдерживаться, тем более что Роб все равно видел ее насквозь, да и разговаривать с ним «живьем» было намного приятнее, чем слать текстовые сообщения. Начала она с того, что рассказала Робу о том, как Джеймс звонил Мэгги и как сильно расстроил его этот звонок. Упомянула Кло и о том, как их едва не разоблачила Джин, которую она случайно встретила в универмаге (к ее вящему раздражению, Робу этот эпизод показался смешным), и как странно Джеймс повел себя после этого.

– В общем, мы поссорились или почти поссорились, – сказала она. – И все из-за того, что я спросила, какой подарок он мне купил. А он про меня даже не вспомнил – я уверена, что после звонка Мэгги он только о ней и думает!

– Гм-м… А чего, собственно, ты ожидала? – спросил Роб, когда она закончила.

– Я… Я даже не знаю, но… Но и забывать о моем существовании – это, с его стороны, настоящее свинство!

– А ведь я тебя предупреждал! – сказал Роб.

– Да, предупреждал, – кротко согласилась она.

– Я ведь сразу догадался, что ты в него втрескалась, хотя ты все отрицала! Ладно, попробую что-нибудь тебе посоветовать, но сначала ответь мне на несколько вопросов.

– Ладно, задавай свои вопросы.

– Только честно…

– Честно, обещаю.

– Тогда вопрос номер первый: ты его любишь?

– Да. То есть я думаю, что да.

– О господи! Я так и знал! Тогда второй вопрос: ты ему призналась?

– Нет.

– Это хорошо. Вопрос номер три: он признавался тебе в любви?

– Тоже нет.

– Вопрос номер четыре: ты уже потребовала, чтобы он расстался с женой?

– Нет, и не собираюсь!

– Собираешься, еще как собираешься, Кло. Уверен, ты заговоришь с ним о разводе не позднее пятницы.

– Но, Роб, я не… Ведь ты же говорил, что я не должна!

– Кло, детка, когда ты меня слушала? Я что-то такого не припомню.

– Гм-м… – Кло наморщила лоб, вспоминая. – Я рассталась с Бобом Эндрюсом, потому что ты мне так посоветовал.