Терпение дьявола Соколов Алексей

– Что сказать надо, псина бритая?

– И… из… вини! – еле слышно прошелестел спортсмен, уже закатывая глаза к потолку.

– Фильтруй базар. Проживешь дольше, – Колода разжал пальцы.

– Попутал, кхе, попутал! – Питон растирал горло, стараясь не смотреть старому зэку в глаза. – Сукой буду, не хотел. Само вырвалось. Нервное.

– Времена такие… – Колода отбросил осколок и чуть заметно подмигнул Сапсану. – Чего зекаешь, Игорек? Как выйдем – вам налево, мне направо. Чур чего и свидимся как-нибудь.

Отведя взгляд от увлеченного ощупыванием помятой гортани спортсмена, сталкер пообещал сам себе ни в коем случае не отпускать Колоду в одиночное плавание по улицам Припяти. Он неожиданно осознал, что утащить упертого деда подальше отсюда стало для него уже делом принципа. Хоть за шкирку, хоть волоком – приложить все усилия, чтобы взбалмошный старик закончил свою неправедную жизнь где угодно, но не здесь. И не сейчас. И не потому, что только Колода знает, где лежит золото. Нет, не из-за этого. Почему же тогда? Сапсан не смог ответить себе на этот вопрос.

– Хорош лирику разводить, – сказал он, убедившись, что Питон уже оклемался. – Запомнили? Еще раз – я, Питон, Колода. Дернули!

Пройдя в коридор, он осторожно выглянул на лестничную площадку. Снизу не раздавалось ни единого шороха, а звуки выстрелов на улице доносились уже издалека. Неспящие успешно теснили наемников в центр города. Необычное это чувство – не быть болельщиком ни одной из сторон.

Указав Питону на ведущую вверх лестницу и дав тем самым понять, чтобы он взял ее на контроль, сталкер отошел к стене и шагнул на ступеньку ниже. Поводя стволом «Абакана» по сторонам, снова прислушался. Тишина. Еще ступенька. Еще.

Он старался ступать как можно тише, но проклятая краска, осыпавшаяся со стен и валявшаяся под ногами вперемешку с чешуйками ржавчины от перил, предательски шуршала от малейшего прикосновения сталкерских ботинок. Если внизу кто-то и притаился, то этот кто-то уже наверняка в курсе его перемещений. Ну и ладно. Посмотрим, у кого реакция лучше.

Полностью миновав один пролет, Сапсан все-таки решил рискнуть. Была не была. Перегнувшись через перила, он тут же спрятался обратно.

Глаза сталкера обозревали площадку первого этажа доли секунды. Мозг еще не успел осознать переданное через зрительный нерв изображение, но уже сумел его запомнить. Кратковременная зрительная память – великая вещь, если уметь ею правильно пользоваться.

Обычному человеку в подобных случаях требуется от пяти до семи секунд, чтобы восстановить перед внутренним взором полученную «фотографию» и разобраться в ее деталях до того, как увиденное превратится в набор общих очертаний. Но Сапсан еще в школе был известен тем, что мог с ходу запомнить формулу из полста знаков, а потом в точности ее воспроизвести. Правда, через минуту формула забывалась, но в нынешней ситуации это не имеет значения. Сейчас ему хватило мгновения, чтобы понять – внизу никого нет, а все двери на нижней площадке, включая входную, остались в том же положении, в котором были, когда он с зэками вбежал в дом.

Теперь сталкер спускался быстрее, но оглядываться не переставал – и на старуху бывает проруха. Полностью доверять хоть и тренированному, но уставшему зрению было бы слишком самоуверенно.

Убедившись, что глаза не соврали и все чисто, он жестом велел зэкам поторапливаться. Питон, едва оказавшись у двери на улицу, стал чуть ли не приплясывать, выказывая желание быстрее выбраться наружу. Сапсан невольно представил себе собаку, так же крутящуюся возле двери в ожидании хозяина, который должен прийти с работы и вывести ее, наконец, по естественным надобностям.

Отвлекшись на спортсмена, он совсем упустил из вида Колоду. Когда сталкер оглянулся к нему, сутулая спина вора уже виднелась в двери квартиры, выбитые окна которой выходили на другую сторону дома. В два прыжка нагнав обуянного золотой лихорадкой уголовника, Сапсан ухватил его за полу рваной фуфайки и сурово спросил:

– Далеко собрался?

– Мы договорились, Игорек. – Колода вырвался и с независимым видом обиженного карапуза, у которого отнимают любимую игрушку, развернулся в сторону окон.

Где маячили не только облысевшие деревья и кусты.

Ай, молодцы-хитрецы шестой и седьмой. Услышали, значит, что товарищам с другой стороны дома туго пришлось, и решили здесь затихариться, пока все не кончится. Даже про троих оборванцев в доме забыли. Зря.

Сапсан рывком приземлил зэка на пол и, сев рядом, указал на улицу:

– Двое. Теперь медленно за мной на выход.

Колоду словно подменили. Вор в законе, еще пять минут назад готовый отправить на тот свет человека, посмевшего запятнать сомнением его авторитет, пропал. Перед сталкером сидел никому не нужный старик, каждая морщинка на изможденном лице которого – нет, не кричала – беззубо шамкала, силясь поведать о страшной боли одиночества.

– Я ведь не увижу его больше. Никогда не увижу, – прошептал Колода, судорожно вцепившись в отвороты сталкерской куртки. – У меня больше ничего нет. В нем жизнь моя! И Колькина с Феликсом жизнь тоже. Я столько ждал, Игорек. И теперь должен, должен! Понимаешь, должен. Гори они синим пламенем, эти деньги! Только взглянуть. Только разок взглянуть! Вспомнить свою гребаную жизнь, будь она проклята! И я будь проклят вместе с нею. Пусти, Игорек…

Зэк еще больше ссутулился и убрал руки.

Самообладание вернулось к нему так же внезапно, как до этого оставило. В выцветших глазах проявилась злая целеустремленность, черты лица будто стали острее, плечи распрямились – на сталкера вновь смотрел жесткий и расчетливый уголовник, способный на все, лишь бы добраться до своих сокровищ.

Ну что ж, старче, попробуем… Попробуем! Попробуем, черт бы тебя побрал!!!

– Пусти. Пойду я, – непреклонным тоном сказал Колода, вставая.

– Сиди, Джон Сильвер. – Сапсан снова прижал его к полу. – Там за окном метрах в десяти два наемника. Их тот хрипатый в обход отправлял. Вооружены от зубов до яиц, и поэтому если нас заметят, то рассказывать о золоте мы будем только чертям в аду. Ложись!

Вошедший Питон, услышав последнее слово, упал как подкошенный, сумев не издать практически ни единого звука. В ответ на его вопросительный взгляд сталкер молча кивнул на окно и махнул рукой, предлагая спортсмену подползти ближе.

Когда Питон был на расстоянии вытянутой руки, Сапсан негромко ввел его в курс дела:

– Планы меняются. Выйдем здесь, но придется чуть пошуметь. Там наемники за кустами. Только двое, но увешаны хорошо – я заметил. Давай тихо к окну, встанем по краям и работаем на счет три. Я правого, ты левого. Целься только в голову, второй попытки может не быть. Готов?

– Погоди.

Питон передернул затвор «калаша», досылая патрон в патронник. Сапсан недовольно поморщился. Вот ведь кулема. Сказано же было еще после спарринга со снарком это сделать. Ладно, не так уж и громко.

Стараясь не задевать валяющиеся на полу осколки стекол, они подползли к оконному проему и встали друг напротив друга, насколько можно вжимаясь в стены комнаты. Отклонившись в тень помещения, Сапсан выглянул на улицу – спиной стоят, мотают головами туда-сюда.

– Раз, два, три!

Оба автомата протрещали одновременно. Наемники рухнули с простреленными черепами.

– За мной! – Сапсан перемахнул через подоконник и, оглядываясь по сторонам, быстро проследовал к наемнику, в которого стрелял. Молодой еще парень был. Извини, приятель, но ты оказался здесь не вовремя. А оставлять трофеи – дураков нет.

Подбежавший следом Питон уловил его идею и со сноровкой опытного мародера принялся обирать второй труп.

Стянув с мертвого наемника разгрузочный жилет, сталкер нащупал в его карманах армейский медпакет и КПК. Вытащив наладонник и увидев, что тот заблокирован, даже не огорчился – обычное дело.

Хорошо хоть электронная идентификация владельца оружия еще не вошла в повсеместное использование. Автоматическая винтовка LR-300, конечно, не так знакома, как родной «Абакан» или АК-74, но, при всем уважении к отечественному производителю, патронов для его замечательного детища осталось столько, что в нынешней обстановке можно считать, будто их нет совсем. Значит, придется перейти на оружие вероятного противника, а «Абакан» отправить за спину. Тяжеловато, конечно, и не совсем удобно, но все равно лишним не будет, даже притом что к «лерке», как он успел убедиться, осмотрев карманы разгрузки, прилагались целых три полных магазина.

Кроме автомата и патронов мертвец лишился подсумка с двумя наступательными гранатами и ножен с торчащей из них рукояткой широкого ножа. Пора сваливать.

– У тебя все? – Сталкер обернулся к Питону, еще копающемуся со своим «клиентом». – Где Колода?

– Сейчас… – Питон стянул с трупа разгрузочный жилет. – Колода в кустах остался.

– Подбирай шмотье и к нему.

– Ага.

Спортсмен подхватил автомат убитого наемника и, забрав разгрузку, шмыгнул обратно. Сапсан еще раз окинул улицу взглядом и проследовал за ним. Подойдя к схоронившимся в кустах зэкам, он спросил Колоду:

– Теперь куда?

– Влево. Можно было бы и тут срезать, но заросло все, боюсь заплутать. За этой пятиэтажкой еще одна, а за ней площадь. К ней выйдем – осмотрюсь получше.

– На площади Неспящие могут быть. Они тебе так наосматриваются, что имя свое забудешь. Еще варианты есть?

– Я не понял, – сказал Питон. – Мы не обратно идем, что ли?

– Нет. Там тоже засада может быть, – соврал Сапсан. – Выйдем с другой стороны города. У тебя патронов сколько, посмотрел?

– Два рожка, еще один прицеплен.

– Нормально. У меня чуть больше и две гранаты еще. Прорвемся. Может, по дороге и кладбище попадется. У тебя, кстати, «калаш», смотрю, почти новый. Тогда старый оставляй и бери с моего остатки патронов.

Сталкер снял «Абакан», отщелкнул магазин и, передав его Питону, снова обратился к старому зэку:

– Ну? Куда?

– К площади, – ответил тот. – Слышишь – не стреляют больше. Может, ушли уже бессонные твои.

– Хм. – Сапсан прислушался. Выстрелов, действительно, не слыхать. – Давайте вдоль дома. В кусты не лезьте, чтобы не шуметь. Но держитесь с ними рядом, чтоб, случись что… Все. Питон замыкает. Встали, побежали!

Вдоль обратной стороны дома идти было довольно спокойно. Большинство подвальных оконцев оказалось завалено всяким хламом, покрытым многолетними слоями из травы, листьев и прочего природного мусора. Те проемы, которые еще оставались относительно чистыми, сталкер бегло осматривал, направляя в холодную темноту дуло «лерки», после чего все трое продолжали движение.

Не доходя до угла здания, Сапсан услышал знакомое потрескивание, а когда стена кончилась, то увидел и его источник. Змеящиеся по земле голубые молнии огромной «сварки» заполоняли все пространство до следующей пятиэтажки, на торце которой еще виднелась белая квадратная табличка с номером дома – двадцать семь.

– Кабель, что ли, пробило? – прозвучал сзади голос Питона.

– Какой кабель, – ответил Сапсан, – тут электричества нет давно. Это «сварка». Придется обходить.

Обходить следовало аккуратней. «Сварка» могла оказаться блуждающей, да к тому же энергетические всполохи своим сверканием не дают толком определить границы этой аномалии. Традиционный сталкерский экспресс-тест здесь и вовсе не подходит – неметаллические и неодушевленные предметы «сварка» просто игнорирует, а от брошенного болта увеличивается в размерах почти в два раза, не давая болтометателю практически никаких шансов выжить. Будь у всех троих по специальному исследовательскому костюму, наподобие того, к которому прилагался отданный наемникам ранец, «сварку» можно было бы просто прошагать без всякого для себя вреда.

Впрочем, сейчас даже костюмы оказались бы бесполезны – «сварка» все равно не пропустит через себя несколько килограммов огнестрельного железа. Возможно, поэтому ученые предпочитают ходить без серьезного и дорогого оружия.

Поворачивая вглубь двора, чтобы миновать аномалию, Сапсан увидел в ее центре полупрозрачный сгусток голубой субстанции. В другое время и в другой обстановке он провел бы рядом со «сваркой» не один час, стараясь камешками и веточками вытолкнуть «лунный блеск» на свободное от разрядов место. Но сейчас он лишь смерил дорогущий артефакт равнодушным взглядом. Лежи, дружок. Не до тебя сейчас.

«Сварка» простиралась метров на тридцать, и, огибая ее, им пришлось подойти к небольшому леску, огороженному рваной сеткой рабицей. Судя по видневшейся за оградой раме футбольных ворот, здесь когда-то располагался стадион. Подойдя еще чуть ближе, сталкер сумел различить за оградой и остатки беговых дорожек.

Стволы здешних берез и краснеющих ягодными гроздьями рябин были изогнуты во многих местах едва ли не под прямыми углами. Значит, со стороны стадиона, ставшего рассадником гравитационных аномалий, можно никого не ждать.

Чуть дальше от спортплощадки впритык друг к другу расположились три магазина с широкими и даже кое-где целыми окнами. На крыше одного еще держались обросшие «ржавым мочалом» буквы «вин…-…чный». Раньше это осыпавшееся словосочетание наверняка собирало под собой длиннющие очереди.

Заметив, что до забора стадиона молнии не достают, Сапсан еще с минуту наблюдал, чтобы убедиться в этом наверняка. Нет, не достают.

– За мной, – сказал он, не оборачиваясь. – След в след вдоль забора.

Обогнув «сварку» и стараясь держаться подальше от ее разрядов, все трое направились обратно. Когда они добрались до угла двадцать седьмого дома, сталкер снова без всякого сожаления глянул на «лунный блеск». Может, и дождешься, приятель, своего хозяина.

У этого здания не было подвальных проемов, а кусты росли не так близко к окнам, как у его соседа. Что ж, тем лучше.

Дойдя до торца дома, за которым, как говорил Колода, должна была располагаться площадь, сталкер пригнулся и сделал зэкам знак последовать его примеру. Выглянув за угол, он убедился, что площадь на месте, и, не разглядев на ней никакого шевеления, жестом подозвал Колоду:

– Вот твоя площадь. Давай, старче, напрягай память. – Сапсан указал на стоящее в десятке метров от них небольшое здание, облицованное бежевой плиткой. – Это что за кубатура такая вогнутая? Магазин?

– Нет, – ответил Колода. – Это фекалка.

– Что?

– Говнокачка, если так понятней.

– Прямо в самом центре города? – удивился Сапсан. – Вонь же, наверное, на всю площадь стояла.

– Да нет. – Колода пожал плечами. – Вроде не стояла. Там даже авиабилеты с другой стороны продавали. Пройти к ней надо, а то отсюда не видно ни хрена.

– Что тебе не видно-то? Тут говнокачка, там площадь, чуть дальше вон дом белый. Что там на нем… – Сталкер присмотрелся к ржавым буквам на большом здании, разместившемся по другую сторону площади. Прочитал вслух: – «Дворец культуры „Энергетик“». Вспоминай давай.

– Погодь. – Колода поводил взглядом по сторонам. – Так… за фекалкой проспект Ленина, а за ним квартал… Нет, напутать боюсь. Из фекалки точно разберусь, где что.

– Вот ты склероз ходячий! – сплюнул Сапсан и, вспомнив реакцию старого вора на оскорбление от Питона, поспешно, но не от страха, а из вежливости, добавил: – Это я от радости, так что не обижайся.

– Обиженные в обиженном углу сидят, – хмыкнул зэк. – Короче, видишь две двери? Справа, где окно с решкой, техничка какая-то, наверное. А левая, зуб даю, к кассам ведет – они в сторону площади смотрят. В кассу влезем, сныкаемся за стойкой, и там уже нормально огляжусь.

– Ну тогда дернули. Питон, держи тыл.

Не выпуская из виду площадь, на которой в любой момент могли появиться фанатики, сталкер мелкими перебежками преодолел половину расстояния до фекалки и остановился. Присев на одно колено, оглядел оба дверных проема.

Тот, который вел к кассам, был свободен. И большое кассовое окно дает, надо полагать, отличный вид на Дом культуры. У двухстворчатого входа в технический отсек отсутствовала правая дверь – выломанная или выпавшая, она лежала рядом, открывая проход в темноту.

Не заметив в техничке никакого шевеления, Сапсан все же взял ее на прицел и скомандовал:

– Ходу.

Прошмыгнув за его спиной, Питон с Колодой подбежали к стене фекалки и прижались к ней. Не отводя дуло от темнеющего проема, Сапсан поднялся с колена и направился к ожидавшим его зэкам.

Он успел сделать несколько шагов, прежде чем увидел, как в кассовом зале колыхнулась атмосфера. А через мгновение раздался храпящий рык.

Метнувшийся призрачный силуэт заставил сталкера осознать, какую он совершил ошибку, сосредоточившись только на входе в техничку. Одним махом преодолев расстояние от двери кассового зала до прижавшихся к стене людей, призрак материализовался, и Сапсан увидел, как расширились от ужаса глаза зэков.

Огромная, покрытая клочьями темной шерсти фигура нависла над уголовниками всего на секунду, но Сапсану хватило и этого. Кровоглот еще не успел расправить ротовые щупальца, как в его горбатую спину уже вонзились три пули, выпущенные из сталкерской «лерки». Кошмарное порождение Зоны взревело и, подхватив Колоду, словно тряпичную куклу, скрылось в техническом отсеке.

Не раздумывая ни секунды, Сапсан бросился вслед за монстром, успев крикнуть оторопело стоящему Питону:

– Чего встал?! Быстрее!

Забежав в техничку, он очутился на небольшой площадке, скупо орошаемой светом от зарешеченного окна. Здесь не было ничего, кроме двух деревянных шкафчиков для спецодежды, однако ведущая вниз бетонная лестница с погнутыми перилами не оставляла сомнений, куда мог деться кровоглот.

Снизу раздался тяжелый грохот и удаляющийся рык. Перепрыгивая через две ступеньки, сталкер метнулся по лестнице. Если старика не хватил сердечный приступ, то он должен быть еще жив.

Кровоглот, заслуженно считающийся одним из самых страшных чудовищ Зоны, тварь весьма хозяйственная, склонная к некоторому гурманству. Этот мутант понимает, что, как только добыча испустила дух, в ее теле начинается процесс гниения, придающий крови и другим жидкостями неприятный вкус. Поэтому кровоглот не убивает жертву сразу. Сперва он дотащит ее до своего логова или другого тихого места, обездвижит и только потом приступит к приему пищи. Сапсану не доводилось наблюдать процесс кровоглотской трапезы, но он неоднократно видел останки тех несчастных, которые принимали в ней участие в качестве первого блюда, – от людей и крупных мутантов оставались лишь обтянутые кожей иссушенные оболочки. И в скором времени подобной мумией мог стать Колода.

Преодолевая последние ступеньки, сталкер сообразил, что не слышит топота ног Питона. Может, не понял его приказа? Нет, не мог не понять. Сбежал Питончик, наверняка сбежал. От страха обделался или вспомнил, как Колода его стеклышком пугнул, – какая разница.

Сапсан испытал неожиданно облегчение. От спортсмена, даже полностью переставшего огрызаться после боя с маравой, все равно исходило какое-то смутное и напряженное недружелюбие. Чувствовалось, что он, безоговорочно подчиняясь командам сталкера, скрыто ненавидел проводника за вынужденность этого подчинения. Ненавидел, не в силах смириться с мыслью, что тот главнее. И стычка с Колодой, окончательно втоптавшая альфа-эго Питона в грязь, была, скорее всего, последней каплей. Ну и черт с тобой, паскуда! Выбирайся сам, если сумеешь…

Стоя на дне бетонной ямы, Сапсан быстро, насколько позволял уличный свет с верхней площадки, огляделся. Три расположенные в ряд и высотой с человеческий рост насосные установки еще сохранили приличный вид, несмотря на облезшую кое-где зеленую краску. Спрятаться здесь кровоглот с добычей не мог – в узких проходах между насосами с трудом развернулся бы даже обычный человек.

Выставив автомат, сталкер прошел вдоль установок и практически не удивился, когда обнаружил за последней из них массивную железную дверь, оказавшуюся полуоткрытой. Удивительно было другое – из-за нее выбивался слабый свет.

Размышлять, откуда в давно заброшенной фекалке взялось электричество, было некогда. Боком пройдя в дверь, Сапсан оказался в коридоре с синими стенами, по которым змеились толстые провода в ветхой оплетке. Метров через пять коридор уходил направо. Над поворотом тлела обычная лампочка.

Ступая как можно тише и стараясь при этом не сбавлять темп, сталкер добрался до поворота и, глянув под ноги, увидел на полу вереницу крупных красных капель. Если кровью истекал Колода, то, как ни печально это сознавать, жить старому зэку осталось недолго. Но вряд ли мутант начал терзать свою жертву на ходу. Скорее всего, кровь шла из пулевых ранений в его спине. А это было бы совсем неплохо.

Уповая именно на такую версию, Сапсан включил налобный фонарик и прибавил ходу.

Снова поворот, тусклая лампочка, кабели на стенах. Поворот, лампочка, развилка. Кровавые пятна уходили влево, туда, где коридор был намного шире и длиннее. Здесь через каждые несколько шагов по обеим сторонам тянулись стальные одинаковые двери, большинство из которых было открыто.

Пробегая мимо первой, сталкер мельком глянул внутрь. В крохотном темном помещении не оказалось ничего, кроме вмонтированных в стену двухъярусных нар, очень похожих на те, что были в камере «столыпина». Если в этой комнатушке кто-то когда-то и обитал, то сейчас она, как и соседние, не представляла интереса. Рядом со свирепым носителем щупалец не уживается ни один другой монстр. А другие кровоглоты предпочитают не соваться в обиталища своих сородичей.

Дальше, скорее!

Снова развилка, на этот раз тройник. Сапсан бежал по кровавому следу, словно Мальчик-с-пальчик из старинной сказки, возвращающийся домой по хлебным крошкам…

Пятна оборвались внезапно, прямо напротив очередной развилки. То ли кровоглот, благодаря мощной регенеративной функции своего организма, затянул раны, то ли старик Колода отдал концы.

Ошеломленный последней догадкой, сталкер несколько секунд топтался на месте. Вернуться назад? Но вдруг зэк еще жив? А даже если и мертв… Нет, в этом нужно убедиться собственными глазами!

Три коридора. Какой из них? Куда?!

На Сапсана вдруг накатила неописуемая ярость.

Дойти почти до самой цели, проползти по ниточке, по паутинке удачи. Чтобы потом здесь – здесь, под землей, – эта паутинка оборвалась, и оборвалась так по-дурацки. Почему? Почему?!

Да пропади ты пропадом, Зона, мразь, сука, шалава! Столько топтать твои вонючие дебри и ради чего? Ради красивой жизни? Какой, в жопу, красивой жизни? Грязь, кровь, безнадега и вечный страх – вот вся твоя красивая жизнь, сталкер, скотина ты безмозглая! А потом идиотская и бесполезная смерть! И нет – слышишь, кусок радиоактивного мяса? Нет выхода из этого замкнутого круга! За Периметр? Ха-ха-ха!!! Нет больше никакого Периметра, нет никакой другой жизни! Ничего нет!

Ни-че-го!!!

А-а-а-а-а-а-а!!!!!!

Извергнутый надрывающейся глоткой бешеный вопль разлетелся по коридорам. Отражаясь от стен, проникая в каждый закоулок тускло освещенных катакомб, он словно разносил по подземелью все пережитое и безвозвратно утраченное в скитаниях по отчужденной земле.

Сапсан орал до тех пор, пока в легких практически не осталось воздуха. Но едва он перевел дух, как сквозь угасающее эхо собственного голоса услышал торжествующий рев кровоглота.

Вот ты где, осьминог недобитый! Празднуешь победу? Рано радуешься!

– А я уже иду к тебе! – прокричал Сапсан, решительно шагнув в правый коридор, откуда раздавался голос мутанта. – Только не молчи, урод! Дай мне посмотреть на твою поганую морду!

Кровоглот взревел снова.

– Покажись, гнида казематная! – не переставал взывать Сапсан, проходя развилку за развилкой.

Как можно громче топая по бетонному полу грязными башмаками, он вслушивался в раскатистое ответное рычание и растягивал губы в улыбке безумца.

Наконец он увидел их.

Старый зэк, не подавая ни малейших признаков жизни, лежал в самом конце просторной галереи, освещаемой несколькими лампочками. Монстр стоял над ним, повернувшись к вышедшему из-за поворота сталкеру.

Кровоглот был огромен. Даже сутулясь, он почти упирался в потолок густо усеянной пигментными пятнами лысой головой. Его длинные руки с огромными пальцами висели плетьми, а покрытое темной с синеватым отливом шерстью тело, рельефу мускулов которого позавидовал бы любой спортсмен, не двигалось. Только четыре щупальца, свисающие с нижней части морды отвратительной бородой, конвульсивно подергивались, выдавая готовность мутанта вступить в схватку. Вперив в наглого пришельца взгляд маленьких красных глаз, кровоглот ждал.

С Сапсана враз слетела вся бравада. «Лерка» в руках показалась всего лишь игрушкой, а покоящиеся в подсумке гранаты – новогодними петардами.

Он, конечно, встречал кровоглотов и раньше. Однако те были ростом едва выше человека, из которого, как в один голос уверяли все ученые головы, они и мутировали. Но такое чудовище он видел впервые. И деваться от него было уже некуда.

Сталкер случайно шаркнул ногой по полу. Кровоглот будто этого и ждал. Издав хриплый рык, он подался вперед и бросился на своего тщедушного врага. Ждать, когда слюнявые щупальца обхватят его небритое горло, Сапсан не стал.

Повинуясь инстинкту самосохранения, он бросился наутек, успев заметить, что кровоглот не перешел в состояние невидимости. Вероятно, еще не успел восстановить силы, затраченные на регенерацию тканей и спринт с Колодой под мышкой. Но даже подуставший монстр не переставал быть опаснейшим противником.

Пробежав несколько перекрестков, Сапсан понял, что еще немного, и он запутается в переходах и развилках катакомб. Кошмарные догонялки не могли продолжаться долго, и сталкер решил прекратить эту никчемную возню.

Хриплое дыхание за спиной становилось все ближе – кровоглот неумолимо нагонял, оставив фору всего в пару секунд. Что ж, этого должно хватить.

Делайте ваши ставки, господа. Хоть напоследок сыграй по-крупному, сталкер-бродяга.

Все – на «зеро».

Резко остановившись, Сапсан развернулся, одновременно дергая липучку клапана снятого с наемника подсумка. И практически сразу ему на плечи опустились тяжелые лапы.

Подминая человека под себя, мутант растопырил ротовые щупальца, заменяющие нижнюю челюсть, – ему было необходимо не только ошеломить добычу, вцепившись присосками щупалец в ее лицо, но и обеспечить воздухом свои могучие легкие. Из глотки кровоглота в ноздри сталкера ударил тошнотворный запах, исходящий, наверное, от самого желудка чудовища. Но Сапсан наслаждался миазмами всего мгновение.

Еще падая, он прижал правую руку к груди. А теперь выбросил ее вперед, протолкнув кулак в темную воняющую дыру кровожадного горла. И тут же вытащил, оставив там стальное яблоко.

Ты умер, урод, тебя больше нет.

Почувствовав в своей гортани, непривыкшей к твердой пище, чужеродное тело, кровоглот отпрянул, разжав пальцы. Сталкер напрягся, насколько хватило сил, и, выкатившись из-под мутанта, ласточкой сиганул в ближайшую камеру, еще в полете зажимая уши. А через секунду в узком коридоре грянул взрыв.

«Зеро» сорвал банк.

Сапсан не видел того, что стало с кровоглотом. Оглушенный, он с зажмуренными глазами лежал на полу и беззвучно смеялся, откашливая крупицы осыпавшейся со стен и потолка штукатурки. Он лежал, все еще не веря в то, что произошло.

Это только в дешевых боевиках герой лихо срывает чеку белыми зубами, а в реальной жизни после такого финта ему придется посещать зубопротезный кабинет. И, окажись в подсумке «уставная» граната, лежать бы тебе сейчас, сталкер, в другой позе. Но наемники – редкие отморозки. Они обрезают проволочные усики кольца чеки так, что достаточно лишь резкого движения, чтобы привести гранату в боевую готовность.

Сапсан приподнялся на локтях и попробовал сесть. В ушах звенело, правая лодыжка отдалась тупой болью. Все-таки зацепило.

Стянув продырявленный берец, он увидел, что чуть повыше пятки красуется неаккуратная дырочка, в глубине которой темнеет осколок. Жгут, конечно, не понадобится, но вытащить из организма лишнюю детальку необходимо.

Вспомнив, что в кармане лежит армейский медпакет, сталкер охлопал разгрузку и, найдя вожделенную синюю коробочку, распотрошил ее. Поборов желание вколоть единственную капсулу обезболивающего, взял пинцет и, заранее стиснув зубы, погрузил его в рану. Зацепив осколок, аккуратно вытащил его наружу.

Удивительно, но маленькая операция не оказалась очень уж болезненной. От души плеснув на рану йодом и скривившись от его щипания, Сапсан приложил сверху марлевый тампон. Сойдет для сельской местности. Теперь пара слоев бинта, и ботинок можно надевать обратно. Готово.

Закончив с санобработкой, он поднялся и, выйдя из камеры, глянул на оставшееся от хозяина подземелья кровавое месиво. А ведь еще чуть-чуть – и сожрал бы, сволочь.

Сожрал?.. Колода!

Прихрамывая, сталкер побежал обратно, вспоминая дорогу, которой улепетывал от кровоглота. Направо, теперь прямо, снова направо, налево, прямо. Не ошибся.

Старик не шевелился, но крови тоже видно не было. Взяв его за запястье, Сапсан с облегчением почувствовал равномерное постукивание пульса. Жив, курилка!

Он похлопал Колоду по щекам.

– Давай вставай. Живой ведь, а?!

Колода промычал что-то нечленораздельное.

– Оклемался? – Сапсан продолжал охлопывать его лицо. – А вот твоему дяденьке Кондратию совсем плохо.

– Что? – Колода оторопело захлопал глазами и вяло отмахнулся. – Да хорош уже по чавке-то молотить.

Сапсан помог ему сесть и сам сел рядом.

– А образина эта где? – квелым голосом спросил Колода, трясущимися руками ощупывая голову. – Вроде не помяла. Помню, как башкой об косяк приложился, а потом отрубился, наверное.

– Там валяется. – Сапсан неопределенно махнул рукой вглубь уходящего коридора. – Гранату переварить не смогла. А ты как?

Колода не ответил. Подождав еще немного, Сапсан сказал:

– Питон ушел.

– Я понял… – безучастно глядя перед собой, ответил старик.

– Теперь, значит, без него придется идти. Не передумал?

Колода молчал.

– Слушай, тебе, вообще, по хрен все, что ли? Что ты бекаешь, как чумной? – взорвался Сапсан. – Ты, вообще, понимаешь, что произошло? Тебя чуть не сожрали! Ты чуть не сдох здесь, хрыч старый!

Его уже не волновало, как отреагирует Колода на такие слова. Нашлась тут девица на выданье, понимаешь. Цацкайся с этим маразматиком, вытаскивай его из всякой задницы, а в ответ ни слова благодарности!

– Да пошел ты! – в сердцах бросил сталкер. – Чего я, вообще, за тобой поперся?

Не оборачиваясь к нему, Колода тихо сказал:

– Я испугался, Игорь. Не зассал, не струхнул, не сдрейфил – испугался. По-настоящему, понимаешь? Не умереть испугался, нет. Я думаю, именно смерти вообще никто не боится. Боятся боли перед нею, ада боятся, кто верующий. А самой смерти…

– Были бы тебе и боль, и ад, и черта в ступе, если бы я не подоспел.

– Это все я уже видел, – без тени бравады ответил старый вор. – Все и даже больше. Я испугался пустоты. Жил Колода – и помер Колода. И ничего после него не осталось. Даже долгов нет, чтобы хоть как-то помянуть.

– А-а-а! – протянул Сапсан. – Тебе смысла в жизни захотелось? Бывает. Только ты время неподходящее выбрал. И место тоже. У меня сейчас этот смысл как-то попроще выглядит – выбраться отсюда побыстрее.

Колода снова потер голову и усмехнулся:

– Да, что-то не к месту я. От урода этого еще не очухался, наверное. Как его зовут, кстати?

– Кровоглот.

– Солидное погоняло.

– Угу, – Сапсан потер раненую ногу, – и заслуженное.

– Ты же говорил, тут электричества давно нет. – Колода указал на лампочку. – А она светит. Где это мы?

– Я так понимаю, мы сейчас в подземельях Припяти. Не знаю, что и для чего здесь понаделано, но нехороших слухов про эти подземелья ходит вагон и маленькая тележка. – Сапсан встал и оценил ощущения в щиколотке. Немеет, но почти не болит. – Надо выход искать, а где – не представляю. Пока с дружбаном твоим наперегонки бегал, с пути сбился. Тут переходов столько, что они, наверное, под всем городом тянутся. И все одинаковые. Готов?

– Готов, готов. – Колода, кряхтя, поднялся. – Как бы не встретился еще кто-нибудь.

– Здесь вряд ли, подземные кровоглоты отшельниками живут. Вот если глубже заберемся, то там уже как карта ляжет. Надо вспоминать, как сюда шел.

– Вот и вспоминай.

– Вот и поднимайся.

Три развилки Сапсан миновал уверенно. А дальше началась путаница. Четвертый переход смутно напоминал, что теперь надо податься влево. Или вправо?

Сталкер осмотрел голые стены, стараясь отыскать детали, которые могли отложиться в памяти во время следования за кровоглотом. Ничего. Все галереи выглядели так, будто их делали под копирку. Заметив его замешательство, Колода спросил:

– Заплутал?

Сапсан почесал затылок.

– Сейчас вернемся обратно и начнем обход сначала. Будем отмечать каждый проход вот таким макаром. – Он вытащил нож и сделал на штукатурке большую зарубку. – Это чуть больше времени займет, но зато будем знать наверняка, где были, а где нет. Я успел его ранить и сначала по следам крови шел. До них доберемся, и считай, что уже наверху. Других предложений у меня нет.

– Погоди, – ответил Колода. – Люди, которые это все строили, как они ориентировались? Планы эвакуации, схемы какие-то должны быть.

– Ты их видишь? Я – нет. Их вообще могли нарочно снять. Для безопасности, например. Тем более, тут держали кого-то. Видишь? – Сапсан открыл одну из тянущихся вдоль галереи дверей. – Знакомая обстановочка?

– Знакомая. – Колода осмотрел камеру. – Только здесь не силком держали.

– С чего ты взял?

– Кормушки в двери нет и отсекателя. Значит, кормили, просто открывая дверь или в общей столовке. Волчка – ну глазка, то есть, – тоже нет. Значит, и смотреть, что внутри происходит, никому не нужно было. Шконок только две – не тесно. Выключатель на стене, дальняк огорожен. Да много всего. Короче, не тюремная хата. Вольная. И заброшена давненько.

– Понятно, что ничего не понятно. – Сапсан поморщился, переступив с больной ноги на здоровую. – Но, кто бы тут ни сидел, нам это ничего не дает.

– Может быть, – задумчиво протянул вор. – А может, и наоборот… Куда сейчас?

– Обратно.

Вернувшись к той галерее, где кровоглот бросил Колоду, Сапсан сделал на правом проходе ближайшей развилки первую зарубку. Пройдя вместе с зэком несколько метров до следующего тройника, он увидел, что здесь правый проход оканчивается деревянной дверью с темной табличкой. Тусклый свет не давал возможности прочитать надпись на ней, поэтому сталкер, немного помедлив, направился к двери, походя чиркнув острием ножа по синей штукатурке. Как-никак, а табличка – это обозначение. Надо проверить.

Когда они подошли к двери, Колода усмехнулся.

– Я же говорил. Столовая. – Подслеповато прищурившись, он всмотрелся в поблекшую золотистую надпись на бордовом фоне. – Номер два. Проверим?

Вместо ответа Сапсан нажал на никелированную ручку и потянул дверь на себя. Но едва она, негромко скрипнув, отворилась, а луч фонаря скользнул по просторному помещению, сталкер тут же захлопнул дверь и привалился к ней спиной.

– Видел? – переводя дух, спросил он отшатнувшегося Колоду.