Терпение дьявола Соколов Алексей

Не спуская глаз с двери, зэк кивнул.

– Еще раз глянем?

Колода кивнул снова.

Открывая дверь во второй раз, Сапсан, уже совладав с некоторым шоком от увиденного, теперь лишь придержал дыхание, чтобы постепенно адаптировать обонятельные рецепторы к пропитанному застарелым смрадом воздуху.

Столовая была в прямом смысле забита трупами. На полу, вдоль стен, на сдвинутых и опрокинутых обеденных столах – повсюду лежали десятки человеческих тел.

В свете фонарика Сапсан разглядел несколько черно-красных костюмов «Приоритета», а по соседству – камуфляжи с армейскими и «вольновскими» нашивками. Но все-таки большинство мертвецов было когда-то свободными сталкерами. Печальный, но вполне закономерный факт. Группировки или солдаты стараются не появляться без хорошей поддержки там, куда, даже вопреки здравому смыслу, залезет брат-сталкер. Например, такой, как Сапсан.

Стараясь не наступать на застывшие в разных позах тела, они прошли вперед и остановились у одной из четырех толстых колонн в центре столовой. Сапсан зашарил лучом фонаря по просторному помещению.

Плакаты на правой стене, гласящие о пользе мытья рук перед едой и необходимости самостоятельной уборки столов, остались, разумеется, еще с советского времени. Стена напротив покрыта какой-то бессюжетной мозаикой, а слева находится длинное окно раздачи, за которым видны очертания кухонных агрегатов, озаряемые снизу голубоватыми всполохами – «сварка» веселится. Чуть дальше, сбоку от раздачи, три двери. Те, на которых нарисованы общеизвестные фигурки мальчика и девочки, интереса не представляют. А вот за надписью «Служебный вход» вполне может находиться что-то нужное.

– Его работа? – оглядываясь и прикрывая нос рукавом фуфайки, спросил Колода.

– Угу. – Сапсан посветил на перекошенное лицо одного из покойников в военной экипировке. – Видишь ряды мелких ранок? Мы их называем «поцелуй кровоглота». У него в каждой присоске на щупальцах есть тонкий шип, как в шприце. Кожу прокалывает и пьет.

– Это какие же у него насосы, чтоб так выкачивать? – Колода с сомнением качнул головой. – Досуха ведь, как паук муху.

– Я весь механизм не знаю. Когда в следующий раз кровоглота увидишь, поинтересуйся. Сейчас пошли в кабинетах пошарим. Хотя погоди.

Сапсан посветил на пол. Труп в Зоне – не только труп. Это еще и оружие, и патроны, и аптечка.

Несколько минут он переходил от мертвеца к мертвецу. Магазинов для «лерки» нашлось всего два, зато рожков для «калаша» разной степени заполненности больше десятка. Но вот с самими автоматами беда. Стволы погнуты, рукоятки и приклады отбиты, крышкам ствольных коробок и затворам вообще вечная память – это явно кровоглот, зануда старательная, праведный гнев на стреляющих палках вымещал. А может, просто пацифизмом страдал. Тьфу-тьфу!

Похвалив себя за предусмотрительность, Сапсан вытянул из-за спины доселе бесполезный «Абакан» и спросил Колоду:

– Управишься?

– Ясен-красен, – ответил тот.

– Тогда держи. – Сталкер передал зэку автомат. – И патронов набери, сколько надо. Я посвечу.

Глядя, как расторопно старый вор снаряжает магазины, он поинтересовался:

– Где научился?

– Жизнь научит пироги жевать. – Колода отправил в карман очередной магазин.

– Много тебе еще?

– Все уже. – Зэк похлопал по заметно разбухшим полам своей фуфайки. – Шесть штук, еще один на дуре висит. Тянет немного, зато на душе спокойней.

Аптечек удалось найти только три. Рассовывая оранжевые коробочки с медикаментами по карманам разгрузки, Сапсан хотел было поискать еще, но потом решил не жадничать. На остановку кровотечения и антисептику имеющегося запаса хватит с лихвой, а в случае серьезных ранений ни одна аптечка с того света не вытащит, хоть целиком бинтами обмотайся.

– Пошли, – сказал он. – Достаточно.

Открыв дверь служебного входа, для чего пришлось отодвинуть труп какого-то бедолаги, Сапсан ступил в узкий и довольно чистый коридор со светлыми стенами. Пройдя мимо табличек с бесполезными на данный момент надписями «Посуда» и «Санитарный уголок», он, вместе с поспевающим следом Колодой, проследовал дальше – к двери с надписью «Начальник».

Кабинет столового руководства оказался тесной каморкой, в которой едва поместились письменный стол и бездверная тумбочка с водруженным на нее небольшим сейфом. Дверца сейфа была распахнута, и, посветив в его стальное нутро, Сапсан убедился, что там, как и в тумбочке, пусто. Еще бы – небось первым делом вычистили. Посмотрим в столе.

Здесь в двух верхних ящиках тоже не было ничего. Выдвинув третий – самый нижний, – Сапсан поначалу решил, что пуст и он, но, присмотревшись, понял, что неправ. Широкая и тонкая канцелярская книга почти полностью заполняла дно ящика, сливаясь цветом серой обложки с его стенками, – видимо, поэтому ее не заметили те, кто выгребал остальную документацию.

Достав книгу, Сапсан смахнул с нее слой пыли и, перевернув лицевой стороной, вслух прочитал надпись на бумажной бирке:

– «Приход-расход. Октябрь тире декабрь, две тысячи пятый год». Это за три года до последнего Посещения. Вот так-так. Хм… – Он пролистнул с десяток заполненных таблицами страниц, озвучивая некоторые строчки: – «Двенадцатое октября, первый блок, в скобочках написано – пятьдесят человек. Говядина пятнадцать килограмм, молоко двадцать литров, фрукты, в скобочках – южные – тоже пятнадцать килограмм, крупа гречневая… рыба красная…» – а неплохо здесь кормили-то! На убой, можно сказать.

– Не смешно, – хмуро отозвался стоящий у двери в кабинет Колода.

– Ну да, ну да…

Сталкер продолжил задумчиво переворачивать страницы.

Человек, ведавший здешней продуктовой бюрократией, скрупулезно подсчитывал каждую проходившую через его склады калорию. Конечно, еще бы узнать, кто в две тысячи пятом году эти калории потреблял, но сейчас не до этого. Записи-то можно взять с собой, но куда дальше?

Уже без всякой цели Сапсан заглянул в конец книги. А это что?

Между последней страницей и обложкой лежал сложенный вдвое листок, исписанный непонятными цифрами. Видимо, черновик. Развернув его, сталкер на радостях пихнул прикладом целящегося в сторону обеденного зала Колоду.

– Ну? – обернулся тот. – Нашел что?

– План отгрузки мясных полуфабрикатов подойдет? – довольно хмыкнул Сапсан, демонстрируя находку. – Эта столовка, оказывается, много кого кормила.

– Так давай быстрее, в натуре! – всполошился Колода. – Куда?

– Не дрыгайся, старче, тебе вредно. Сейчас все узнаем.

Пока старый вор напряженно сопел рядом, Сапсан изучал карту. Впрочем, картой этот листок можно было назвать с большой натяжкой. Небрежный карандашный чертеж служил, вероятно, временной шпаргалкой для новенького сотрудника, который, освоившись, позже стал использовать набросок для каких-то своих подсчетов. Но даже такая примитивная схема – очень ценный документ. Хоть на ней и не указано, что именно отгружала здешняя кухня, конечные пункты для продукции отмечены вполне определенные. Выход из подземелья, можно сказать, уже найден. Но, вообще, за эту бумажку любой торговец отвалит столько, что на месяц безбедной жизни хватит. А, пожалуй, кое-кто сможет и на проступок своего постоянного клиента глаза закрыть.

Сталкер снова пробежал глазами по названиям.

– Да, охренеть!

– Что? – переспросил Колода.

– Сам посмотри. – Положив карту на стол, Сапсан ткнул пальцем в изогнутую черную линию, от которой отходили еще три, и пояснил: – Вот основной грузовой туннель. По нему развозили еду сюда, сюда и сюда. – Он поочередно указал на каждое из ответвлений. – Первый отворот, который направо, к ЗРК «Волхов». Это заброшенный зенитно-ракетный комплекс. Не знаю, почему они там свою кухню не забацали, но, наверное, были причины. Суть в том, что «Волхов» отсюда очень, ну просто очень далеко. Потом основной туннель уходит налево, и тут, видишь, еще два отростка.

– На СХА и СНГ? – Колода хмыкнул. – Эти буквы я знаю. Сельскохозяйственная академия и союз независимых го…

– Тоже не смешно, – оборвал его Сапсан. – Это, наверное, какие-то лаборатории. Их здесь после закрытия Чернобыльской станции много наделали. Некоторые думают, что и Посещения никакого не было, а типа ученые что-то перемудрили. Но это разбираться надо, исследовать.

– Э-э! – Колода легонько толкнул его в плечо. – Собрался он тут, следователь. Нам сюда, а остальное давай без меня.

Он показал на красный кружок с пометкой «Запасной выход к МСЧ-126», расположенный почти сразу за поворотом основного туннеля. Сапсан с сомнением покачал головой.

– Нам лучше здесь выйти, – сказал он, ткнув в другой такой же кружок, но с надписью «ДК „Энергетик“». – Пройти придется чуть дальше, но зато Дом культуры через дорогу от фекалки, оттуда ты сразу сориентируешься.

– МСЧ – это больничка, – ответил зэк. – Медсанчасть. От нее до кладбища два шага.

– Уверен? – на всякий случай уточнил Сапсан.

– Зуб даю!

– Ну смотри.

Убрав листок в карман, Сапсан засунул за пазуху канцелярскую книгу. Не потерять бы. Мало ли что по гречке и сахару можно вычислить.

К грузовому туннелю пришлось пробираться через кухню, где в дальнем углу между варочными котлами и электрическими плитами тихо потрескивала маленькая «сварка». Не удостоив посещением распахнутую настежь комнату с множеством голых полок, сталкер с зэком проследовали дальше и остановились перед обитой железом массивной двустворчатой дверью с белой трафаретной надписью «Погрузка». Указанную функцию раньше, вероятно, выполнял небольшой колесный агрегат, стоящий вплотную к этой двери, больше похожей на ворота.

Хоть на створках не оказалось замочных скважин, а пробои для навесного замка пустовали, радоваться Сапсан не спешил. Тяжелую дверь могло не только перекосить – с другой стороны вполне мог оказаться засов. Тогда уж точно придется возвращаться и искать выход через фекалку. Он-то, конечно, рано или поздно найдется, но если Колода прав и отсюда действительно можно выйти почти к самому кладбищу, то будет весьма неприятно расставаться с заманчивой возможностью тихой сапой прошагать под землей несколько сотен метров с нормальным вооружением. Что ж, проверим. Вот только эту бандуру надо откатить.

Толкнув погрузчик плечом и почувствовав, что он слегка качнулся, Сапсан сказал Колоде:

– Помоги-ка.

Перекинув автомат за спину, старый зэк привалился рядом и, упершись в кузов, пропыхтел:

– На раз-два?

Сталкер кивнул и скомандовал:

– Раз. Два. Давай!

Натужно заскрипев давно не знавшими масла подшипниками, погрузчик подался назад, освобождая дорогу. Отдышавшись, Сапсан направил ствол «лерки» на дверь и кивнул.

– Дергай. Если крикну – сразу захлопывай.

Колода потянул дверь и, как только она начала с легким скрипом отворяться, тут же укрылся между ней и стеной, не забыв выставить перед собой дуло «Абакана». Соображает, старый воришка.

Не встретив преграды, луч фонарика ушел глубоко во мрак широкой галереи с невысоким сводчатым потолком. Ее грубо оштукатуренные стены в ржавых потеках и провисшие провода резко контрастировали с ровным бетонным полом, который, если не считать редких луж вяло колышущегося «ведьминого студня», можно было назвать весьма чистым.

Выждав несколько секунд и поняв, что из темноты открывшегося прохода ничего, кроме холода, не вырывается, Сапсан облегченно выдохнул. Теперь остается надеяться, что пресловутый запасной выход в больницу тоже открыт. И очень желательно, чтобы по дороге к нему никто не попался навстречу.

Пройдя через ворота и пропустив следом Колоду, Сапсан затворил их снова – теперь за тыл можно почти не волноваться. Уже вставляя в пазы тяжелый засов, который действительно оказался с наружной стороны, сталкер подумал, что с мертвецов следовало бы взять хоть один наладонник. Впрочем, пусть лежат. Если на кладбище все срастется так, как очень хочется, то наводку на это подземелье можно дать другим бродягам. Или «вольновцам» – тоже вроде неплохие ребята. А уж как они распорядятся полученными из найденных КПК сведениями – это их дело. Бывший сталкер-бродяга Сапсан в это время будет под пальмами отдыхать. Держа в одной руке бокальчик с чем-нибудь холодным и обнимая другой рукой бедра какой-нибудь горячей. Или не бедра. Или не рукой. Или не обнимая. В общем, разберемся. Если золото окажется на месте. Главное – не торопиться. Вынести его спокойно. Брусочек за брусочком…

О том, что вожделенных блестящих слитков может не быть, Сапсан предпочитал не думать. Точка невозврата пройдена еще на Пустых складах, и строить догадки уже поздно. Что будет – то будет. Сейчас впереди темнота – в прямом и переносном смысле. И выползти тебе из этой темноты надо живым, сталкер. Живыми – так правильнее. Да!

– Пойдем, старче, – сказал он, положив палец на спусковой крючок «лерки». – Последний рубеж остался.

– Крайний, – щелкнув предохранителем «Абакана», мрачным голосом ответил Колода. – К последнему мы с тобой завсегда успеем.

Подземелья Зоны – неисчерпаемая тема для сталкерских разговоров. Из бара в бар гуляют слухи о сети военных бункеров, секретных ракетных шахтах и скрытых глубоко под землей экспериментальных центрах, где безумные ученые проводили, а может быть, и до сих пор проводят свои ужасные опыты над природой.

Наверное, каждый второй новичок, наслушавшись этих рассказов и встретив во время своих похождений старый туннель непонятного назначения, полагает, что обнаружил если не вход в секретную лабораторию, то уж часть огромной системы подземных коммуникаций – наверняка. И даже когда выясняется, что находка – это заброшенный и давно отмеченный на картах склад или гараж, через полсотни шагов оканчивающийся тупиком, во многих головах все равно появляется настойчивое желание отыскать настоящие подземелья и вытащить их тайны на поверхность.

Но, набравшись опыта и привыкнув делить количество услышанного на количество алкогольных градусов в крови рассказчика, сталкер постепенно избавляется от бездумной непоседливости. Жажда славы первопроходца незаметно угасает, а потом и вовсе вымещается более насущными проблемами. Которых у любого бродяги предостаточно и без всяких подземелий.

Идя с Колодой по темному туннелю, Сапсан испытывал целую гамму противоречивых эмоций. Привычное чувство опасности смешивалось одновременно и с сочувствием к оставшимся в столовой покойникам, и с радостью за самого себя. Ведь именно благодаря не сумевшим уйти от кровоглота бедолагам удалось раздобыть столь необходимое для продолжения пути снаряжение.

Цинично ли радоваться возможности продлить собственную жизнь за счет чужой смерти? Наверное, очень удобно рассуждать об этом, погрузив пухлую жопку в мягкое кресло и томно смахивая несуществующую былинку с пошитого на заказ пиджака. Но когда неизвестность и страх сгущаются вокруг тебя настолько, что становятся едва ли не осязаемыми, философствовать о нравственности и общечеловеческих ценностях становится не просто затруднительно, а смертельно опасно. Знают ли об этом сладкоголосые моралисты? Если нет, то пусть их. Но знать и при этом продолжать настаивать на своих напыщенных идеалах, прекрасно понимая, что откажешься от них при первой же серьезной неприятности, – это ли не пресловутый цинизм, одна из ипостасей двуличия? То-то и оно, сталкер. То-то и оно.

Сапсан криво улыбнулся, вспомнив, как еще час назад оборвал рассуждения Колоды о смысле жизни. Вот ведь натура человеческая. Не хочешь – а думаешь всякое неуместное. Которое само в голову лезет, пока вокруг тишь да гладь… Что, кстати, весьма удивительно.

Нет, тишь да гладь – это, конечно, хорошо. И будет просто замечательно, если схватка с кровоглотом, из которой лишь чудом удалось выйти победителем, останется единственной передрягой, пережитой в здешних катакомбах. Однако что-то здесь не вяжется. Взять хотя бы лампочки в коридорах под фекалкой – не могли же они гореть без передышки несколько лет. Допустим, что их включил сам носитель щупалец – эти твари неплохо соображают. Но тогда откуда здесь вообще электричество? Не от самой ли ЧАЭС? Что там говорил Чиф про ретрансляцию Золотого шара? Ведь она должна как-то подпитываться… Впрочем, эти домыслы тоже из разряда неуместных. Потом, все потом.

Луч выхватил отворот направо, прегражденный закрытыми на засов тяжелыми воротами, аналогичными оставленным позади. Не увидев ни на воротах, ни рядом с ними никаких надписей, Сапсан предположил:

– На «Волхов», наверное. Значит, уже скоро поворот.

– Я помню, – ответил Колода. – Давай дальше.

Судя по срывающемуся шепоту, он начинал нервничать. Сапсан, которому тоже не терпелось выбраться из катакомб, хорошо понимал чувства старого вора. Еще бы не разнервничаться, в нескольких-то шагах от сокровищ. Но в ущерб безопасности нервничать нельзя.

«Ведьмин студень» стал попадаться чаще. Глядя на его призрачное зеленоватое свечение, слабо отражающееся от стен, сталкер забеспокоился. Если впереди окажется такой же разлив, как в радиоактивном овраге на подступах к Рыжему лесу, то можно считать, что время на подземную дорогу потеряно зря. В одиночку еще можно было бы попробовать перебраться через аномалию по кабелям на стенах, но Колода на подобный альпинизм вряд ли способен. Да и крепления кабелей могут не выдержать. Нет, если так пойдет, то уж лучше вернуться. Впрочем, пары «ведьминого студня» не доставляют дыханию неудобств. Значит, и больших очагов здесь быть не должно.

Увидев впереди поворот, сталкер прибавил темп и, вывернув вместе с Колодой за угол, принялся с особой тщательностью обшаривать лучом фонаря правую стену – вряд ли запасной выход сделан в виде массивных воротин. Скорее всего, им окажется неприметная створка. А, нет – вполне приметная!

– То самое вроде. – Сапсан провел лучом по низкой железной двери, резко контрастирующей цветом и фактурой с грязной стеной. – Как считаешь?

– Я считаю только до десяти и обратно, – ответил Колода. – Проверить надо. Надписей-то нет?

– Не вижу. Из запоров только щеколды. Если эту чушку не считать. – Сталкер перевел свет с двух толстых задвижек на приваленный к порогу полутораметровый отрез широкой двутавровой балки. – Пуда на три потянет. Немного.

– Туфта, – согласился зэк. – Главное, замка нет. А ну-ка…

Взявшись за один край балки, Колода, натужно крякнув, потянул ее от двери. Сапсан ухватился со своей стороны, и совместными усилиями они отодвинули двутавр так, чтобы дверь не отворилась полностью, – нелишняя предосторожность от тех, кто может захотеть скакнуть в открывающийся проход с другой стороны.

Настала очередь задвижек. Когда они с глухим стуком выехали из пазов, Колода взялся за дверную скобу и спросил:

– Готов?

– Валяй, – кивнул Сапсан, стоя в нескольких шагах с «леркой» на изготовку. – Только очень медленно.

Зэк потянул за ручку.

Дождавшись, покуда щель между створкой и косяком станет достаточно широкой, чтобы в нее смог протиснуться человек, сталкер подошел ближе и посветил внутрь.

Большое помещение было завалено разногабаритным хламом. Сломанные стулья, тумбочки, какие-то тряпки, миски, шкафчики – мечта барахольщика. Остановив луч на синей кастрюльке, Сапсан вслух прочел белую надпись на ее боку:

– «Чистые клизмы и катетеры».

– Чего? – удивленно переспросил Колода.

– Пришли, говорю, – ответил Сапсан. – Больница! Ага, погоди-ка…

Он выключил фонарь, чтобы присмотреться получше. Так и есть – в глубине подвала сверху падает едва заметная полоска света. Неприкрытый люк или дверь – неважно. Главное, что свет явно уличный.

Не успев порадовать старого вора этим наблюдением, Сапсан вдруг почувствовал, что ствол «лерки» резко дернулся вниз, словно удочка, на крючок которой попалась крупная рыба. Но если рыбаку подобное ощущение было бы в радость, то сталкеру оно не понравилось. Очень не понравилось!

– Закрывай! – прокричал он, отпрянув назад.

Колода среагировал быстро, но, даже навалившись плечом на дверь, едва смог сдвинуть ее на несколько сантиметров. В темноте подвала раздался топот, и Сапсан, силясь удержать пляшущее в руках оружие, нажал на спусковой крючок. Выстрелы «в молоко» позволили выиграть пару секунд, и Колода не преминул ими воспользоваться – эхо короткой автоматной очереди сменилось лязгом захлопывающейся двери, на которой старый вор тут же щелкнул задвижками.

– Вот гаденыши! – пропыхтел Сапсан, привалившись к стене и включая фонарик. – Сколько же их там собралось?

– Кто там такой здоровый? – спросил зэк, хрипло отдуваясь. – У меня чуть пупок от натуги не развязался, пока ты шмалять не начал.

– Гуксы, – коротко ответил Сапсан, садясь на корточки. – А я уж думал, что больше…

Его слова прервал глухой удар в дверь с другой стороны. Телекинетики, вероятно, поняли, что незваные гости уходить не собираются, и потому решили нагнать на них страху.

Увидев, что Колода поспешно нагнулся к балке с явным намерением подтянуть ее обратно к порогу, сталкер успокаивающе махнул рукой:

– Оставь. Задвижку они все равно не откроют, а нам потом ее снова оттаскивать.

– Да ты толком объясни, кто это бесится! – воскликнул Колода.

– Не ори! – одернул его Сапсан. – Не поможет. Лучше представь себе грязного вонючего бомжа-коротконожку, который силой мысли поднял в воздух чугунную урну и запулил ее тебе промеж глаз. Вот это и будет гукс. У них в норах, говорят, вонь жуткая стоит, только нам с тобой, наверное, «ведьмин студень» нюх отбил. Иначе бы сразу почувствовали.

По двери снова стукнуло чем-то тяжелым. Колода нервно дернулся и спросил:

– Точно не откроют?

– Точно. Они системы запора не знают. А если бы и знали, то все равно вряд ли что-нибудь сумели – тонковата для них работа. Поднять и бросить – это да. Или вон дверь придержать. Видел, как отпустили после выстрелов? Это они на самозащиту отвлеклись, пули отводили.

– Чем дальше в лес, тем толще партизаны. – Колода зло сплюнул. – Суки! Провозимся теперь. Идеи есть?

– Есть одна. – Сапсан поднялся и вытащил из подсумка оставшуюся гранату. – Попробуем их на защите поймать. Я там успел свет заметить, значит, выход на улицу открыт. По моей команде резко дергай дверь и начинай поливать веером. Как только кину гранату, захлопывай и отбегай, чтобы не придавила. Рванет – тут же бежим и стреляем, пока не очухались. На тебе правая сторона, я левую возьму. Секунд десять у нас будет.

– Стремная какая-то идея. А они ее нам обратно не закинут?

– Будешь стрелять без передышки – не успеют.

Сапсан, хоть и ответил уверенно, на самом деле к такому повороту все же готовился. Если с закрытием двери промедлить, и граната вылетит обратно в туннель, то превращение двух кладоискателей в решето будет весьма вероятным. А вот гуксов осколки вряд ли посекут серьезно – телекинетическое поле и собственный жир придутся им весьма кстати. Поэтому расчет сталкера был на неожиданность взрыва, после которого через оглушенных мутантов можно пойти напролом. Знать бы еще и численность карликов, чтобы не вышло неожиданностей, когда отбиваешься от двоих, а пятеро тебе стол на голову водружают. Хоть бы сработало! Должно сработать…

Снова грохнуло.

– Ну? – спросил Колода, держась за верхнюю задвижку.

– Когда нижнюю откроешь, не вставай, чтоб мне не загораживать. – Сапсан выдернул кольцо чеки, приготовив гранату к броску. – Давай!

Зэк кивнул.

Тянуть за ручку не пришлось. Как только Колода отодвинул вторую задвижку, дверь, чуть не сбив его с ног, отворилась сама, гулко ударившись о двутавр. Темноту подвала прорезал свет сталкерского фонаря.

Четверо отвратительно жирных коротышек, каждый ростом по пояс обычному человеку, стояли полукругом метрах в пяти от входа. Грязнющие лохмотья едва прикрывали их блестевшие потом и какими-то зеленовато-коричневыми потеками тела, а головы – усеянные огромными бородавками и застарелыми язвами мятые оковалки с почти неразличимыми щелочками глаз – синхронно покачивались, как у китайских болванчиков. Громкое сиплое шипение, вырывающееся из обрюзгших губ подвальных обитателей, довершало жуткое зрелище.

Затрещал, безостановочно харкая огнем, автомат – старый вор четко следовал инструкции. Втянув головы в плечи, карлики заслонили свои уродливые лица широкими ладонями и отклонились назад, словно под тяжестью обрушившегося на них шквала пуль.

Сапсан без замаха пустил гранату по полу и, увидев, что она остановилась у мутантов под ногами, дернул Колоду за шиворот. Зэк кубарем откатился в сторону, а Сапсан захлопнул дверь.

Грохнуло!

Взрывная волна не сорвала – да и не могла сорвать – тяжелую створку с мощных петель. Однако дверь отбросило с такой силой, что придерживающая ее балка слегка сдвинулась.

Бросившись в открытый проем, из которого вперемешку с пылью валил дым, Сапсан отправил на левый фланг короткую очередь и больше прокашлял, чем прокричал:

– Пошли!

Колода почти не отставал, расстреливая, как и было велено, правую сторону подвала. Вряд ли он слышал команду – скорее, ориентировался на собственный здравый смысл и уже полученные указания.

Краем глаза Сапсан заметил, что вожделенная полоска света впереди преобразовалась в прямоугольный лаз, к которому ведут бетонные ступеньки, – значит все же дверь, распахнутая взрывом. Успеть бы подобраться к ней, пока гуксы не взяли ситуацию под свой контроль.

Силуэты жиртрестов-телекинетиков уже мелькали в клубах еще не осевшей пыли. Воодушевленный близостью выхода Сапсан немного вырвался вперед, но, вспомнив, что фонарик есть только у него, решил дождаться подхода Колоды.

В этот момент автомат старого вора замолчал.

Сталкер взвыл от ярости, прокляв свою недальновидность, – ведь патронов в рожке зэковского «Абакана» после отвлекания карликов осталось меньше половины. Ему вторил рев гуксов, очевидно почуявших временную слабость противника.

– Меняю магазин! – В голосе Колоды не было и следа отчаяния, но уже следующая фраза прозвучала почти истерично: – Ствол тянут! Тянут ствол!

– Иду к тебе! – ответил Сапсан и тут же почувствовал несильный удар в спину.

Уже мелочовку бросают, уроды. Это плохой знак. Скоро совсем опомнятся и за крупные штуки возьмутся. Надо торопиться, пока какой-нибудь чушкой хребет не переломило!

Чтобы прикрыть Колоду, он отправил еще три короткие очереди по разным сторонам. Раздался лязг затвора – зэк, наконец, дослал патрон, сопроводив это событие ликующим возгласом:

– Ага!

«Отечественный производитель» в его руках снова загомонил, перекликаясь с иностранной подругой.

До лестницы осталось несколько шагов, когда патроны кончились и у Сапсана. Сорвав рожок, он запустил им в сунувшуюся под свет фонаря вислощекую морду и тут же потянулся за вторым магазином. Дело трех секунд – ухватить, вытащить, приладить… Куда ты прешь, свинья потная!

Под ноги плюхнулось грязное тело окровавленного мутанта. Сапсан споткнулся, и уже заготовленный магазин выскользнул из его потных ладоней. Однако инстинкт самосохранения моментально подсказал временный выход из положения – на покрытую спутанными сальными волосами голову гукса со всего размаху опустился приклад.

Отскочив от карлика, сталкер вытащил третий рожок и, прицепив его к «лерке», ударил очередью по поднимающейся туше. Дернувшиеся складки жира показали, что пули достигли цели. Гукс хрюкнул и завалился на бок. Сапсан оглянулся на Колоду.

Тот уже стоял возле нижней ступеньки и, вероятно боясь зацепить пулей оказавшегося на линии огня сталкера, остервенело отмахивался от двух подступавших жирдяев прикладом. Мутанты, судя по бодрому шевелению их конечностей, уже вполне пришли в себя и вот-вот намеревались стянуть своего обидчика вниз.

В два прыжка преодолев расстояние до лестницы, Сапсан отвесил одному из карликов звонкую оплеуху. Не став разбираться, был ли от нее какой-то эффект, он ужом проскользнул к Колоде и гаркнул, выталкивая его к выходу:

– Вали быстрее!

После чего повернулся к зашипевшим мутантам, готовясь выпустить в них весь магазин. Но, увидев, как они вжимают головы, развернулся и, перепрыгивая через две ступеньки, рванул наверх, к дневному свету. Догнать гуксы не смогут, а тратить патроны с шансом схлопотать на узкой лестнице телекинетический рикошет – вот уж хрен. Живите, балдакруты. О, какое слово-то подходящее!

Доскакав до выхода, Сапсан захлопнул за собой дощатую дверь и, накинув на нее маленький крючок, быстро осмотрелся в поисках чего-нибудь потяжелее.

– Сюда! – Зэк пыхтел в дальнем углу, возясь с громоздким письменным столом, вероятно принесенным сюда из какого-нибудь начальственного кабинета. – Дверь подопрем.

Подтащив обшарпанный стол ко входу в подземелье, они, не спуская глаз с двери, позволили себе перевести дух.

Вопреки ожиданиям сталкера, помещение, в котором они очутились, было не коридором или кабинетом, а чем-то вроде кладовки. Своеобразным перевалочным пунктом, где медико-канцелярскому хламу когда-то выносился окончательный приговор – починка или подвальная ссылка. Сейчас здесь стояли два провалившихся дерматиновых кресла, высокий картотечный шкаф и стул – без спинки, но на всех четырех ножках. На этих не дождавшихся завхозничьего вердикта узников падал свет от одинокого окна с чудом уцелевшими пыльными стеклами.

– Они ушли? – спросил Колода, вытирая рукавом потное раскрасневшееся лицо.

Сапсан прислушался и, не уловив никаких звуков со стороны подвала, кивнул.

– Сейчас под лестницей постоят, а потом будут своими делами заниматься или раны зализывать. Гуксы нападают, только если видят на кого.

– Нет тела, нет дела, – невесело хмыкнул старый вор. – Прям как менты.

– Тебе лучше знать. – Сапсан опустился в одно из кресел и устало откинулся на спинку, направив дуло «лерки» на ту дверь, которая была напротив подвальной. – Минута отдыха, старче.

Сев во второе кресло, Колода спросил:

– Как думаешь, сколько мы завалили?

– Парочку, не больше, – ответил Сапсан. – Но бока им намяли. Ты как? Сильно задело?

Он кивнул на тонкую полоску крови, пересекающую правое запястье Колоды.

– Чутка шкрябнуло. – Колода приподнял рукав, открыв неглубокую, но длинную царапину. – Когтями, похоже.

– Промыть надо, а то еще заражение крови подхватишь. – Сапсан бросил ему одну из найденных в столовой аптечек. – Перекись ищи, там есть. Повезло, что не тяпнули. Ох и везучий ты, старый черт!

– Игорек, а ты знаешь, кто такой черт? – спросил Колода, принимаясь обрабатывать рану. – Черт – это самое чмошное создание. Грязное, вонючее, ссыкливое. Не зэк, в натуре, а параша ходячая. Его даже если и бьют, то только ногами, чтоб не запачкаться. Вот внизу – там черти остались. Самые что ни на есть.

Сапсан чуть смутился. Все-таки неприятно оскорблять человека, с которым бок о бок прошел через всю Зону.

– Ну извини, – сказал он. – Я ж не знал… Тебе помочь, может? Давай подержу-то.

– Не, я шам, – пробурчал Колода, держа в зубах один конец бинта и подвязывая его свободной рукой. – А жа нежнанку шпроша нет.

Затянув, наконец, узел, он встал и, пошевелив замотанной кистью, поднял автомат. Глянув на Сапсана, строго добавил:

– И про везучесть вслух не ляпай. Она шум не любит.

– Да кто ж его любит. – Сталкер тоже поднялся с кресла и направился ко второй двери. – Готов, Джон Сильвер? Труба зовет.

Идя по захламленному больничному коридору, Сапсан настороженно прислушивался к шуму ветра за широкими окнами и нервно сжимал челюсти, когда под ногами с хрустом ломался очередной кусок кафельной плитки или звякал осколок какого-нибудь лекарственного бутылька. Казалось, любой шорох, раздавшийся среди облезлых синих стен, звучит настолько громко, что слышен даже на улице.

Разгуливать по огромному зданию было небезопасно. Если в заброшенных палатах и кабинетах поселилась какая-нибудь нечисть, то приходу посторонних она очень обрадуется – кушать подано. А отбиваться от противника, который прекрасно знаком со всеми ходами-выходами, и при этом не иметь возможности для маневра или отступления – плохая перспектива выживаемости. Поэтому отсюда надо сматываться. И побыстрее. Тем же встреченным в подземелье гуксам здешние интерьеры должны казаться если не райскими кущами, то санаторием обязательно. Кто даст гарантию, что у карликов нет еще одного выхода из подвала, и они не облюбовали лечебницу для своих прогулок на свежем воздухе?

Гарантию. Сапсан криво усмехнулся. Надо же, какое слово вспомнил. Теперь еще страховой медицинский полис достань и в регистратуре талончик возьми. К психиатру. Ах да, ведь в то время, когда больница работала, никаких полисов не требовалось. Да и к психиатру уже поздно – к нему следовало обратиться тогда, когда собирался впервые Периметр пересечь. Здесь-то другие доктора колобродят, у пациентов даже имен не спрашивают.

Указав на разбитое окно в ближайшей палате, он шепотом сказал идущему следом Колоде:

– Выйдем на улицу, оглядимся. Места ведь для тебя знакомые?

– Знакомые, – тоже шепотом ответил зэк.

– Хорошо. А то смотри, чтоб нам в трех соснах не заблудиться.

Протоптавшись по валяющимся между коек остаткам грязных матрасов, сталкер подошел к подоконнику и выглянул наружу. О, тучки налетели…

Пятиэтажка напротив – это, конечно, тоже больничный корпус. Справа видна еще одна стена, но, поскольку из-за деревьев не понять, соединяется ли она как-нибудь с остальными двумя, идти туда не стоит – можно попасть в тупик. Зато с другой стороны никаких пристроек нет.

Сапсан прикинул расстояние до левого угла – с полсотни метров. До земли чуть больше двух – ерунда. Среди ближайших зарослей никакого шевеления не обнаружено, так что причин для беспокойства пока нет.

Обернувшись к старому вору, он скомандовал:

– Давай. Только аккуратно.

Взгромоздившись на подоконник, Колода свесил ноги на другую сторону и спрыгнул, глухо стукнув каблуками по идущей у основания стены бетонной кромке. Из кустов неподалеку тотчас раздались многоголосый визг и шорох. Вскинув автомат, зэк прижался к стене. Но стрелять не стал.

Сапсан вылез следом и, встав рядом с нервно оглядывающимся Колодой, успокаивающе похлопал его по плечу.

– Знакомые голоса?

– Они не кинутся? – спросил Колода. – Скопом-то, как на того в малиннике.

– Нет. Они сейчас улепетывают куда подальше. Ты сам их больше напугал, чем они тебя. Пошли.

Дойдя до угла, откуда открывался уже довольно сносный вид на дорогу и дома окрестных кварталов, сталкер легонько толкнул старого вора локтем.

– Ну?

– Это интуристовская «Березка», – Колода указал на невысокий дом с другой стороны дороги, – а за ней общаги. Нам на ту сторону не надо. Нам…

Увидев, что старик замялся, Сапсан переспросил:

– А куда надо-то?

– Что? – встрепенулся Колода. – Налево нам, вдоль стены до угла. Там чуть дальше морг будет. А за ним уже и все. Все…

Подрагивающими пальцами зэк расстегнул фуфайку.

– Штырит меня, Игорек, – будто извиняясь, пробормотал он. – Столько лет здесь не был, а сейчас вот.

– Бывает. – Сталкер машинально ощупал подсумок для гранат, но, вспомнив, что он пуст, зло скривился. – Долбаные карлики! Отпустило тебя?

– Не обращай внимания. – Колода оттянул ворот и шумно выдохнул. – Нервное.

– Ну да, – усмехнулся Сапсан. – Время ведь такое, а?

Когда они подошли к противоположному углу торца дома, Колода удивленно присвистнул.