Партиалы Уэллс Дэн
– Вот только теперь казнь будет публичной, – добавила Делароза, – чтобы все видели, чтобы известие об этом сплотило человечество.
– Постарайтесь взглянуть на ситуацию шире, – сказал Кире Хобб. – Вы пытаетесь спасти людей, которые активно убивают друг друга на улицах. Неужели вы думаете, что сделка с врагом это изменит? Если они даже нас не слушают, с чего вы взяли, что они поверят партиалу? – Хобб подался вперед и многозначительно продолжил: – Голос объявил охоту за нашими головами задолго до появления этого партиала. И если народ узнает, что мы прячем врага, будет только хуже: люди привлекут нас к ответу, от этого никуда не деться. И этот ответ сможем им дать только мы: так мы вернем их доверие и контроль над островом. И снова будет мир. Мы же знаем, вы хотите мира.
– Разумеется, – согласилась Кира, – но…
– Вы бы поосторожнее, – пробормотала Делароза, глядя не на Киру, а на Хобба. – Что вы ей рассказываете?
– Она может нам помочь, – ответил Хобб и пронзил Киру взглядом таких глубоких синих глаз, что девушке показалось, будто она в них тонет. – Вы идеалистка, – продолжал Хобб, – и хотите спасти людей. Мы дадим вам эту возможность. Вы девушка умная, так что ответьте: что нужно людям?
– Людям нужен мир, – проговорила Кира.
– Ради мира дома не взрывают, – возразил Хобб. – Подумайте еще.
– Им нужен… – Кира посмотрела на Хобба, гадая, к чему он клонит. Что же нужно людям? – Им нужно лекарство от вируса.
– Это уже детали.
– Им нужно будущее.
– Им нужна цель, – Хобб сделал торжественный жест. – Люди хотят просыпаться утром и знать, что им нужно делать и как. Будущее даст им цель, лекарство обеспечит им будущее, но на самом деле им нужна именно цель. Людям нужно предназначение, то, ради чего следует жить. Когда мы основали Ист-Мидоу, то полагали, что такой целью могут быть поиски лекарства от вируса. Но нам не удалось этого добиться, и одиннадцать лет бесплодных попыток раскололи общество. Надежда угасла, цель потеряла актуальность. Нам нужно придумать что-то достижимое. Понимаете, куда я клоню? Мы должны отдать им Сэмма.
– Нет! – крикнула Кира.
– Никто не знает организаторов взрыва, – вмешалась Делароза. – Может, Голос. А что, если партиал?
Кира почувствовала, как в комнате повеяло холодом:
– Но это неправда.
– А если бы это была правда? Вы понимаете, какое значение это имеет для человечества? – Хобб облизал губы и продолжал, бурно жестикулируя. – Человечеству нужна цель. Партиал взорвал нашу больницу, – Хобб щелкнул пальцами. – Вот вам и цель: враг! Люди придут в ярость, причем злиться они будут не на нас, а вместе с нами. Остров объединится против общего врага. Даже Голос не останется в стороне. Представляете, что тут начнется? Мятежники присоединятся к нам, а гнев и насилие будут направлены вовне, а не внутрь. Люди разобщены, брат идет на брата, но внешний враг нас спасет. И вы, Кира, наверняка это понимаете.
– Но это ложь, – не сдавалась Кира.
– Сейчас нас может спасти только ложь, – кивнула Делароза. – Я, как никто другой, мечтаю, чтобы нашлось лекарство от вируса. Я согласна, лекарство тоже поможет сплотить общество, но мы уже не можем ждать. Голос выпустил ультиматум. Мятежники грозят нам гражданской войной. Враг у ворот. И если мы не примем ответных мер, то завтра уже ничего не сможем сделать.
Что-то в доводах сенаторов было не так. Даже несмотря на то, что вся эта история была очевидной ложью, за обманом скрывалось что-то еще. Киру уже тошнило:
– Зачем вы мне все это рассказываете?
– Мы, конечно, справимся и без вас, – пояснил Хобб, – но с вами получится гораздо убедительнее. Вы молоды, красивы, умны, вы идеалистка, вы принимали самое непосредственное участие в событиях: были на Манхэттене, захватили пленника, искали лекарство от вируса и были ранены при исполнении служебных обязанностей во время первой за одиннадцать лет атаки партиалов, – Хобб указал на ногу Киры. – Если мы обо всем этом расскажем, люди поверят. Но если это сделаете вы, люди будут готовы на все ради вас. Благодаря вам эта история будет личной и значимой, а вы станете героиней, которая объединит мир. Лицом этого мира.
– Это подлость, – возразила Кира. – Вы требуете от меня, чтобы я обманула всех, кого знаю, – она указала на Сэмма. – И стала соучастницей его убийства.
– Волки голодны, – заметила Делароза. – Мы можем вступить с ними в схватку и погибнуть – или же бросить им кусок. Смерть одного-единственного партиала – наименьшая цена за мир. Мы даже не надеялись так легко отделаться.
И тут Киру осенило. Девушка застыла, как громом пораженная: она вдруг поняла, что скрывалось за этой ложью.
Сенаторы хотели использовать взрыв для привлечения на свою сторону мятежников, но ничего бы не вышло, если бы взрыв действительно организовал Голос: тогда бунтовщики разгадали бы обман Сената. Чтобы взвалить вину на Сэмма, нужно, чтобы никто не знал правды. Следовательно, бомбу заложил не Голос.
Чтобы план Сената сработал, нужно было, чтобы бомбу заложил… сам Сенат.
Кира едва не выкрикнула это обвинение прямо в лицо сенаторам, но впервые в жизни ей удалось сдержаться: девушка поняла, что тут же будет убита. Если бомбу заложил Сенат, значит, все было спланировано с самого начала. Они хотели решить проблему Голоса с помощью внешнего врага, и она привела партиала, буквально бросила Сэмма к их ногам своей идиотской вылазкой на Манхэттен. Потому-то они и разрешили привезти его в Ист-Мидоу, потому и поручили исследования именно ей: чтобы не потерять действительно важного сотрудника. А потом представили бы все так, как им нужно, сплотив общество против внешней угрозы. И враг не ушел бы живым. В общем, тот же план, о котором только что рассказывал Хобб, только куда глубже и страшнее. И они от него не откажутся, что бы ни говорила им Кира.
Кира посмотрела на Сэмма – и не просто посмотрела, а впилась в него взглядом, как будто хотела передать ему свои мысли, чтобы он понял ее. Как жаль, что она не партиал и не может общаться с помощью феромонов! «Прости меня, – думала Кира. – Я не смогу им помешать. Пожалуйста… прости».
– Так что решайте, – проговорила Делароза. – Либо вы присоединитесь к нам, принесете мир острову, поможете положить конец угрозе гражданской войны… либо присоединитесь к мятежникам и проведете жизнь в изгнании. Поселитесь на какой-нибудь ферме, – она подалась вперед. – Вы наш факел, мисс Уокер: люди пойдут за вами, и если вы решите присоединиться к нам, то поведете их за собой в светлое будущее, к спокойной жизни, какой мы не знали более десяти лет. Это новая заря человечества. Решать вам.
«Прости меня», – снова подумала Кира, сжала стойку капельницы, скрипнула зубами и, волоча больную ногу, шагнула к сенаторам.
– Я не могу вам помешать.
Она почувствовала, как волна исходившего от Сэмма смятения охватила ее, ударила в спину, залила с головой: партиал не ожидал предательства.
«Доверься мне», – подумала девушка.
Хобб прищурился:
– Так вы сделаете это?
– Нет, – Кира встала вполоборота, не отваживаясь смотреть в глаза Сэмму. – Я не могу с вами бороться. Посмотрите на меня, я стоять-то едва могу. Но это не значит, что я предам его, чтобы помочь вам, и обману друзей, – по щеке Киры скатилась слеза, но девушка не дрогнула: ей нужно было, чтобы сенаторы поверили. – Делайте что хотите, и будь что будет. Я не буду вам мешать. – Она развернулась к двери, сделала шаг и остановилась, задохнувшись от боли. – И скажите кому-нибудь из ваших головорезов, чтобы отнесли меня обратно, а то у меня уже сил нет.
– Конечно, – ответил Хобб. – Мы вас не торопим. Поправляйтесь. Все равно нам понадобится несколько часов на подготовку.
Кира кивнула. На это-то я и рассчитываю.
Глава двадцать седьмая
Охранник аккуратно уложил Киру на больничную койку и вздрогнул, когда она застонала от боли. Девушка и не притворялась: нога болела даже сильнее, чем когда она поднималась по лестнице. Кира попыталась укрыться одеялом, но даже от этого движения брызнули слезы. Охранник помог ей улечься поудобнее, выключил свет и ушел. Кира закрыла глаза, стиснула зубы и заставила себя сесть.
Не стоит меня недооценивать.
Коробка с регенерирующим по-прежнему была в палате, и Кира приняла очередную дозу – третью менее чем за восемь часов, – чтобы ускорить рост клеток, несмотря на то что это было небезопасно и в долгосрочной перспективе могло вызвать осложнения. Зато теперь Кира могла ходить. Она выглянула за дверь и мрачно ухмыльнулась. Рана ее была так тяжела, а передвигалась девушка с таким трудом, что охранник даже не остался ее сторожить.
Она нашла Маркуса в кафетерии: он сидел и молча таращился на нетронутый рис в тарелке. Согласится ли он помочь? Должен. Кира медленно поковыляла к нему:
– Привет.
Маркус поднял взгляд, уставился на нее широко раскрытыми от изумления глазами и вскочил.
– Где ты была? Я пришел, как только больницу открыли для посетителей, тебя не было, я обыскал все здание, наконец меня отвели сюда и велели ждать, – Маркус оглядел Киру с головы до ног и встревоженно нахмурился. – Как ты сюда попала? Ты же еле ходишь.
– Волшебным образом, – холодно ответила Кира. – Поможешь мне?
– Разумеется.
– Мне нужно сделать МРТ.
Маркус снова нахмурился.
– Тебе разве еще не делали?
– Я хочу, чтобы это сделал ты.
– Почему?
– Чтобы ты держал меня за руку во время процедуры.
– Я… ну ладно. – Маркус недоуменно поморщился. – А может, лучше ДОРД, у него результаты точнее…
– Нет, мне нужно МРТ.
– Тогда подожди, я найду кого-нибудь, кто будет управлять томографом, пока я…
– Нет. Только ты и я, – отрезала Кира.
Маркус устало кивнул, но, судя по взгляду, начал догадываться, к чему клонила Кира:
– Да, конечно.
Он протянул Кире руку, девушка с благодарностью оперлась на нее и пошла, прихрамывая, рядом с ним по коридору в главный вестибюль.
– Что тут происходит? – шепотом спросил Маркус.
– Считай это профессиональным чутьем. Хочу кое-что проверить, – Кира замялась, гадая, насколько можно доверять Маркусу, ведь они не разговаривали с тех самых пор, как она отвергла его предложение.
Маркус шагал молча. Кира тоже молчала. Поверит ли он мне после всего, что я ему сделала?
Они прошли по коридору в центр рентгенологии и нашли свободную палату. Маркус уложил Киру на стол для осмотра, и девушка вздохнула с облегчением: теперь больная нога могла отдохнуть. Она чувствовала себя так, словно пробежала марафон по битому стеклу. Аппарат МРТ был меньше лабораторного ДОРД-сканера, в который пациент помещался целиком, и не такой мощный, зато создавал электромагнитное поле, а это Кире как раз и требовалось.
– Подожди, сейчас включу, – сказал Маркус, убежал в смотровую и нажал все необходимые кнопки. Кира глубоко вздохнула. Ну все. Обратной дороги нет. Аппарат загудел, включилось мощное магнитное поле. Вернулся Маркус. Кира протянула к нему руку.
– Времени у нас мало, так что слушай, – проговорила девушка и откинулась на стол, чтобы не мешать МРТ работать. – Мкеле установил за мной слежку, и мне наверняка нацепили какой-нибудь «жучок». Магнитное поле томографа его вырубит, но я не знаю, как быстро головорезы Мкеле что-то заподозрят и хватятся меня, – Кира покосилась на Маркуса. – Ты мне веришь?
– Что?
– Ты веришь мне? – Она почувствовала на себе взгляд Маркуса, но не повернула головы.
– Да. Конечно, я тебе верю. Что происходит?
– Это Сенат взорвал мою лабораторию. Они убили Шейлона и угрожали мне. Все это – Сэмм, исследования, бомба, – часть их замысла. Им нужно было запугать людей, найти внешнего врага, чтобы укрепить власть над островом. И теперь, по сценарию, они… – Кира потупилась, но собралась с духом и посмотрела на Маркуса. – Они хотят убить Сэмма.
Кира заметила, как по лицу Маркуса мелькнула тень, но что это было – страх, потрясение или ревность, – она не поняла. Маркус уставился в потолок, потом медленно повернулся к Кире:
– Они и так собирались убить… Сэмма. И ты это знаешь. – Голос его звучал хладнокровно, но Кира поняла, что Маркус сдерживает сильное волнение. – И зачем им взрывать своих же? Свою собственную больницу?
– Потому что это часть их плана, – пояснила Кира. – Я никак не могла понять, почему именно мне поручили изучать Сэмма, а теперь вот догадалась. Я для них – всего лишь дитя эпидемии, самый неопытный сотрудник, которым не жалко пожертвовать. Если бы я погибла во взрыве, они сделали бы из меня мученицу, но раз уж я выжила, они предложили мне стать символом этой борьбы: храбрая юная исследовательница, которая уцелела после атаки партиалов.
– Так это партиалы заложили бомбу?
– Ее заложил Сенат, я же тебе уже говорила. Но обвинить в этом хотят Сэмма, они его убьют, чтобы его смертью завоевать доверие народа, – Кира бросила на Маркуса умоляющий взгляд. Ей так хотелось, чтобы он ей поверил. – Они велели Шейлону подойти к окну. Встать у той самой стены, которую взорвали.
– Нет, – покачал головой Маркус, – взрыв устроил Голос. Они уже несколько недель нападают на Ист-Мидоу, наверняка в городе орудует банда мятежников. – Но Кира по голосу поняла: Маркус сомневается в том, что говорит.
– Разве их кто-то видел? – спросила Кира. – Что, если на больницу никто не нападал и военные выдумали атаку, чтобы замести следы?
Маркус молча уставился на нее.
– Я понимаю, звучит бредово… – начала Кира, но Маркус ее перебил:
– Ничего не бредово. Если бы мне сказала это Зочи, тогда да, но ты… – Он взял ее за руку. – Тебе я верю. Если ты говоришь, что они пытались тебя убить, значит, так и было.
Кира закрыла глаза и мысленно поблагодарила того, кто услышал ее молитвы. Спасибо, спасибо, спасибо. Девушка взглянула на Маркуса и быстро продолжила:
– Не знаю, сколько у нас осталось времени, пока сюда не придут, чтобы проверить, почему «жучок» не работает. – она глубоко вздохнула. – Мы должны его спасти. Я потом тебе все объясню. Но мы должны вывезти его отсюда на север и отправить домой. Партиалы умирают, как и мы, и они предложили перемирие. Нам нужно принять их предложение.
Маркус, заикаясь, с трудом начал подбирать слова:
– Ты в своем уме?
– Он меня спас. Когда взорвалась бомба, Сэмм мог убежать: наручников на нем не было, никто за ним не следил, в стене образовалась огромная дыра. Он мог убежать на свободу, но вместо этого поднял ДОРД-сканер, который бил меня током, и спас мне жизнь.
Маркус застыл, глядя Кире прямо в глаза, а потом отвел взгляд и уставился в пространство, как будто увидел что-то, о чем Кира могла только догадываться. Боль исказила его лицо. У Киры сжалось сердце.
– Я должен был… – с потухшим взглядом проговорил Маркус и осекся. – Я пытался…
– Ты пытался меня спасти, а я тебя не послушалась, – Кира подавила рыдание. – Я поступила безрассудно и глупо, знаю, но я слишком глубоко погрузилась в это дело. Ты хотел бы спасти меня, хотел бы, чтобы я в этом не участвовала, но пока это невозможно. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной. Я понимаю, что это опасно и тебе этого совсем не хочется, но ты мне очень нужен. Поверь мне и скажи, что согласен идти со мной.
Маркус не отвечал. Он потер глаза, затем все лицо, скрипнул зубами. Кира, прикрыв рот руками, выдохнула, не отводя взгляда от Маркуса. Пожалуйста, Маркус. Пожалуйста, скажи, что ты согласен.
Маркус встал вполоборота к Кире. Девушка закрыла глаза и беззвучно расплакалась.
– Я согласен, – наконец произнес Маркус.
Кира распахнула глаза:
– Правда?
Маркус шагнул к столу:
– Я помогу тебе его освободить, помогу отвезти домой, я сделаю все для тебя.
– О, Маркус…
– Когда ты в прошлый раз уехала, я места себе не находил. И больше никуда тебя одну не отпущу. – Он с любовью посмотрел на нее, потом обернулся и беспомощно развел руками: – Но как мы это сделаем?
Кира открыла и закрыла рот. Она и сама не знала:
– Но сделать это надо сегодня же.
– Нам понадобится помощь Зочи, – заявил Маркус. – Зочи и Изольды как минимум. Ну и Джейдена с Хару, если нам удастся их уговорить.
Кира покачала головой:
– Они никогда не поверят партиалу. Придется обойтись без них.
Маркус негромко присвистнул.
– Вот так так. – Он пожал плечами. – Ладно, по крайней мере, поговори с Зочи и Изольдой, а я тем временем соберу вещи. Встретимся через два часа у тебя дома.
– Отлично, – согласилась Кира. – А теперь иди к аппарату и сделай какие-нибудь записи по снимкам, неважно какие, пусть думают, что мы делали МРТ.
Маркус кивнул, подбежал к компьютеру, уселся и принялся что-то печатать. Не прошло и минуты, как в палату заглянул солдат; Кира молча лежала на столе, Маркус сидел за компьютером в смотровой. Солдат огляделся, кивнул и вышел.
Маркус подождал, пока закрылась дверь, и поднял глаза на Киру. Они переглянулись.
У них было два часа.
Кира согнула ногу. Она размышляла о новом приеме регенерирующего, но рана и так заживала быстро, только очень сильно болела. Так что Кира передумала и выпила болеутоляющее, затем проверила повязку – плотно ли сидит – и надела штаны. Девушка еще хромала, у нее кружилась голова, но, по крайней мере, она могла ходить.
Кира выглянула в коридор: охраны у палаты по-прежнему не было. Либо сенаторы поверили в то, что она готова им помочь, либо решили, что «жучков», установленных Мкеле, более чем достаточно. Но это не значит, что охраны не было и в коридоре – в дальнем конце стояло человек десять вооруженных до зубов солдат. «По крайней мере, мы знаем, где они держат Сэмма», – подумала Кира, выскользнула за дверь и, прихрамывая, пошла в другую сторону. Сэнди на посту не было. Кире везло.
Время близилось к сумеркам, на улице стоял полумрак, так знакомый Кире по долгим рабочим дням. Но сегодня от привычности этой картины сердце сжалось в груди. Что если это ее последний вечер в Ист-Мидоу? Что, если она в последний раз пересекает шоссе, проходит мимо большого синего дома на углу, в последний раз видит, как торговцы суши медленно семенят по улице? Кира свернула на свою улицу, вошла в дом и молча собрала рюкзак: запасные фонарики, батарейки, несколько пар носков, нож, набор инструментов. Винтовку разобрала и тоже уложила в рюкзак, старательно спрятав под вещами: на этот раз вылазка не военная, поэтому оружие у них будет только собственное. Пистолет Изольды по-прежнему висел у Киры на бедре; впрочем, оружие стало привычным делом. Девушка захватила побольше патронов для винтовки и пистолета. Последней уложила аптечку, плотно закрыла сумки, поставила у входной двери и стала ждать прихода подруг. Кира села, нахмурилась и вдруг поняла, что Нандита до сих пор не вернулась.
Так долго Нандита еще никогда не отсутствовала. Кира встревоженно прошла на кухню. Все выглядело как обычно. Девушка обшарила дом, проверила каждый уголок, но никого не нашла. Нандиты не было.
Может, ее забрали в полицию? Что, если на нее напали, когда она собирала травы? Может, конечно, Нандита просто собрала вещи, вот как Кира, и ушла на какую-нибудь ферму или в далекую деревушку, но тогда она обязательно предупредила бы. Что-то тут не так.
Первым явился Маркус, кивнул Кире и прослушал ее цифровым стетоскопом. Кира вопросительно посмотрела на Маркуса, но он жестом велел молчать. Спустя несколько минут вернулись Зочи с Изольдой, и Кира приложила палец к губам, чтобы они ничего не говорили, пока Маркус обследует комнату. У колонки стетоскоп негромко запищал, и Маркус произнес громко и четко:
– Можно я включу музыку?
– Конечно, – ответила Зочи в тон ему, покосилась на Киру, и по блеску глаз подруги та поняла, что Зочи о чем-то догадывается. Девушки наблюдали за действиями Маркуса.
Он подошел к колонкам, достал плеер с монограммой «Кейли, 2052», проверил его, отключил колонку, снял с полки, перевернул и тщательно осмотрел. Углядев что-то на задней стенке, он остановился и знаками подозвал девушек посмотреть: за черной металлической сеткой пряталось совсем маленькое устройство. Подруги кивнули и отошли.
– Осторожнее с водой, – проговорила Зочи, – в прошлый раз ты мне чуть плеер не сломал.
Кира на кухне набрала в ведерко воды и поставила перед Маркусом. Тот взял колонку, наклонился над ведерком.
– Ладно… Черт!
Маркус бросил колонку с «жучком» в ведро, несколько секунд подержал под водой и снова проверил стетоскопом. Сигнала не было. Маркус улыбнулся, быстро проверил Зочи с Изольдой, ничего не нашел и кивнул Кире. Та подсоединила «Кейли, 2052» к маленькой колонке, включила на полную громкость и поставила в центре комнаты.
Маркус поднял стетоскоп.
– Когда утром раздался взрыв, я как раз дежурил, и меня с другими врачами вызвали на место происшествия. Я оказался с этой штукой возле одного из прослушивающих устройств, которые Мкеле установил в лаборатории. Неплохой детектор, – Маркус бросил стетоскоп на диван. – В комнате больше «жучков» нет, а снаружи за музыкой ничего не будет слышно.
Кира обвела друзей взглядом:
– Нам с вами предстоит совершить государственную измену, так что, если кто-то не хочет в этом участвовать, лучше скажите сразу.
Зочи посмотрела на Киру:
– Это то, что я думаю?
Кира пожала плечами:
– Ты думаешь, что мы собираемся напасть на больницу, освободить партиала, отвезти его к своим и, заключив с ними тайный союз, спасти мир?
Зочи широко раскрыла глаза от удивления.
– Вообще-то нет, такое мне в голову не приходило. – Она мотнула головой, как будто стряхивая воду с лица. – Спасти партиала? Ты это серьезно?
– Они предложили нам перемирие, а Сенат отказался, – Кира глубоко вздохнула. – С помощью партиалов я смогу найти лекарство от РМ. Я это знаю. Но вы должны мне доверять.
Зочи пожевала губами, не в силах подобрать слова. Наконец она кивнула:
– Я тебе верю. Измена так измена.
– Круто! – сказал Маркус. Изольда тоже кивнула, но лицо ее было бледным и встревоженным.
Кира села и заговорила – негромко, на всякий случай, несмотря на то что музыка гремела вовсю:
– Сенаторы совсем рехнулись. Взорвали больницу, чтобы свалить все на Сэмма, а теперь собираются его убить: это часть их плана по борьбе за власть. Мэдисон вот-вот родит, а лекарства как не было, так и нет. Голос же только и ждет, чтобы устроить переворот.
– И что ты предлагаешь? – скривилась Зочи.
– Надо помочь Сэмму выбраться из больницы и с острова, – ответила Кира. – Собирайте вещи, походные принадлежности, оружие. Встретимся через час на углу шоссе и проспекта. Изольда, – Кира расстегнула кобуру, – твой пистолет у меня…
– Я не могу поехать с вами.
– Ты же согласилась участвовать, – удивилась Зочи.
– Я помогу, чем смогу, здесь, – пояснила Изольда. – Но уехать не могу.
– Нам нужно как можно больше людей. А вдруг что-то пойдет не так? – проговорила Кира.
– Не могу, и все, – уперлась Изольда. – Дело не только во мне. Я бы с вами поехала, но… – она остановилась. – Я беременна.
У Киры отвисла челюсть.
– Что?
– Я беременна, – повторила Изольда. – Только сегодня утром об этом узнала. Я с вами, но не могу… рисковать, – она посмотрела Кире в глаза. – Прости.
Кира покачала головой: новость ее ошеломила. Девушка скользнула взглядом по животу Изольды, плоскому, как у супермодели, потом посмотрела в лицо.
– Это… искусственно?
Изольда покачала головой:
– Сенатор Хобб.
Кира ахнула.
– По обоюдному согласию? – спросила Зочи. – Если нет, то я по дороге из города заверну в палату Сената и пристрелю этого гада.
– Нет-нет, – быстро проговорила Изольда, – ничего дурного… ну то есть он мой начальник, и это, конечно, не очень хорошо, но он меня не принуждал. Я сама его хотела. Мы засиделись допоздна на работе, и я…
– Ты выпила? – поинтересовался Маркус.
– Это личное дело Изольды, – ответила за подругу Кира. – Она сказала, что сама этого хотела, – Кира бросила сердитый взгляд на Зочи. – Пристрелим его по пути назад. Изольда останется в городе и прикроет нас. В прошлый раз ей это прекрасно удалось.
– А как мы поедем? – спросил Маркус. – Даже если удастся вызволить Сэмма из больницы, что дальше? Отправимся в Бруклин, как вы в прошлый раз?
Кира покачала головой:
– Когда они поймут наш замысел, выставят на той дороге патрули. Нам надо уйти на север и переплыть пролив.
В комнате повисло молчание: сама мысль о подобном путешествии пугала. Никто не знал, как управлять лодкой, а плавать умела только Зочи. К тому же в тех краях орудовали многочисленные шайки Голоса.
– Она права, – медленно проговорила Зочи. – Между нами и Манхэттеном слишком много солдат Сети обороны, так что разумнее направиться на север, – она забарабанила пальцами по столу. – Но поможет ли нам партиал? Знает ли он, где найти лодку?
– Лодок на северном побережье полно, – заверила Кира. – Мы их постоянно видели во время вылазок. Остается лишь найти с полным баком бензина. Он, конечно, старый, испортит двигатель, но мы успеем перебраться на другой берег.
– Если мы вообще дойдем до побережья, – усомнился Маркус. – Обстановка сейчас такая, того и жди, что Голос нападет, тем более что мы из Ист-Мидоу.
– Не станут они нападать на кучку безоружных подростков, – возразила Зочи.
Кира покачала головой:
– Оружие у нас как раз будет.
– Ну все равно, – не сдавалась Зочи. – Они же революционеры, а не убийцы.
– Не загадывайте так далеко, – осадила подруг Изольда. – Если вам не удастся вытащить Сэмма из больницы, ничего не понадобится. Или если вам вообще не удастся пробраться в больницу.
– Это самое сложное, – согласилась Кира. – Они держат его в укрепленном помещении на первом этаже. Я видела, когда выходила. Там полным-полно охраны. Если нам удастся их как-то отвлечь…
– Вообще-то его держат не там, – перебил Маркус. Кира удивленно приподняла брови. Маркус наклонился к ней и зашептал: – Комнату на первом этаже Мкеле придумал для отвода глаз. Сэмма держат наверху в переговорной, там всего два охранника.
– Откуда ты знаешь? – спросила Зочи.
Маркус улыбнулся и посмотрел на Киру.
– Знаешь нового торговца рыбой, который работает на больничной стоянке? Один из охранников обожает его устрицы и попросил меня принести сегодня на ужин. Их там всего двое, – Маркус ухмыльнулся. – Хорошо, когда умеешь найти подход к людям.
– Войти-то мы войдем, – сказала Зочи, – но стоит прорваться в переговорную, как они позовут подкрепление, и все, нам уже не выбраться.
– Как насчет диверсии? – предложила Изольда. – Раз меня с вами не будет, может, я смогу завладеть вниманием солдат?
– Пожалуй, диверсия сработает, – согласился Маркус. – Но только она должна быть масштабной. Мы не можем просто ненадолго отвлечь солдат: нужно, чтобы они полностью переключились на что-то другое, а мы тем временем под шумок улизнем. Заваруха должна быть серьезная.
Кира кивнула и молча уставилась в пол. Идти, так до конца.
– Давайте поднимем городское восстание, – медленно проговорила девушка.
Глава двадцать восьмая
Кира стояла на углу шоссе и проспекта – в квартале от больницы, в тени старого разрушенного ресторана «Аладдин». Судя по виду, когда-то здесь подавали кебаб; сейчас же здание развалилось и заросло кудзу. Прячась за плотной стеной растений, Кира могла незаметно высунуться из-за угла и посмотреть на больницу. Там уже начала собираться толпа. Слухи разлетелись по городу.
– Молодчина Изольда, – пробормотала Кира. – Когда помощница сенатора рассказывает о чем-то секретном, ей сразу верят.
– Сенаторы догадаются, что это ее рук дело, – заметила Зочи. – И убьют за это.
– Даже если и узнают, ничего не будет, – возразила Кира. – Она же беременна. Даже Мкеле не рискнет причинить ей вред.
– Чтобы не испортить репутацию? – хмыкнула Зочи. – После того, что случилось, ему нечего беспокоиться. Убийство младенца и то выглядело бы лучше.
– Ничего с Изольдой не случится, – повторила Кира и прошлась немного, чтобы проверить, как нога; та по-прежнему сильно болела, и Кира поморщилась при мысли о предстоявшем походе. Девушка остановилась и, подумав, достала из рюкзака аптечку.
Зочи хмуро наблюдала, как Кира достает шприц и пузырек налокса:
– Наркотик?
– Я едва хожу, – пояснила Кира, надевая иглу. – И если мне всю ночь предстоит убегать от вооруженных солдат Сети безопасности, надо принять обезболивающее.
Зочи ухмыльнулась:
– Надеюсь, ты захватила на всех?
– Заткнись.
Кира сделала укол в ногу и заклеила пластырем выступившую капельку крови. Лекарство подействовало практически моментально, причем больше на мозг, чем на ногу: в голове загудело, движения стали медлительнее. Морфин оказался сильным. Может, я слишком много приняла?
– Лучше? – спросила Зочи. Кира кивнула, Зочи покачала головой. – Когда начнется стрельба, держись передо мной. Не хочу, чтобы ты мне под кайфом пульнула в задницу.
– Вон Маркус, – Кира указала на шагавшую по улице толпу людей. В середине ее действительно виднелся Маркус. Толпа что-то кричала, шумела, громко спорила. До Киры донеслись обрывки слов: «…говорят, партиал… почему не сказали… новый вид РМ… Сенат знал…»
– Ну теперь-то уж точно все всё знают, – заметила Кира. – Это сорвет планы Сената.
Люди прошли мимо, призывая Киру и других прохожих присоединяться. Девушка подхватила рюкзак и устремилась к больнице, Зочи следовала за ней. Маркус чуть отстал от толпы, дожидаясь подруг.
– Чудесная ночь для суда Линча, – прошептал Маркус.
Перед больницей собралось уже достаточное количество горожан, они кричали и пели. Вход перекрывала стена вооруженных бойцов, а митингующие то приближались к ним, то отступали, точно волна. «Что, если из-за восстания погибнут люди?» – засомневалась Кира. Мэдисон и остальным беременным, по крайней мере, ничего не угрожает: родильное отделение охраняли лучше всего в городе. Отступать было поздно. Кира мысленно помолилась и пошла вперед.
– Надо вывести его как можно незаметнее, – прошептал Маркус, – если народ увидит партиала, разорвет на части.
Читать бесплатно другие книги:
