Брачный контракт с мадонной Степнова Ольга
Галка затихла с той стороны, перестала таранить дверь.
— Я и слов-то таких не знаю, — тихо сказала она.
— Гал, — Виталя почувствовал, что сейчас заплачет, — Гал, я и вправду получил это письмо, в нём грозились тебя убить, и Сашку нашу убить, если я не заплачу за вас кучу денег. Всё это время я потратил на… зарабатывание выкупа, огромного выкупа…
Галка молчала с той стороны.
— Гал! Неужели ты мне не веришь? — Голос у Витали сорвался, и всё-таки он заплакал. — Неужели не веришь?
— Это что ж получается, — спросила Галка, — если ты и впрямь такое письмо получил, то… почему не бросился сразу в милицию? Почему не спасал нас?!!
— Какая милиция, Гал? Какая милиция! Они следили за каждым моим шагом! Я не мог рисковать! Я… бросился зарабатывать деньги!!! Слушай, — Виталя сполз по двери вниз, на пол, и схватился за голову, — слушай, а ведь если ты и вправду у мамы была, получается, что надо мной подшутил кто-то? Получается, что миллион долларов, который я заработал, он наш в чистом виде, да, Гал?! Гал?.. — Виталя посидел немного, встал и выглянул из-за двери. Галки не было.
Он прошёл в зал.
Галка сидела на диване и кормила Сашку грудью.
— Виталь, а что ты там про шубу такое говорил? — миролюбиво спросила она.
— Гал, ну ты ж таких слов не знаешь, — расплылся в улыбке Гранкин, подошёл к ней, сел рядом, обнял и положил голову на плечо, слушая, как тихонько причмокивая, тянет молоко Сашка. — Эх, как же я вас люблю! Кабы не это письмо, я бы и не знал, как сильно я вас люблю! Эх, теперь заживём! Я теперь, знаешь, кто, Гал?
— Кто?
— Лучший в городе детектив! Убийства там всякие, кражи, розыск пропавших вещей. Я тут одной даме туфлю нашёл, так она денег мне хочет дать, чтоб я вторую отыскал. Я даже название своей конторе придумал — «Орхидея»![10]
— Почему «Орхидея»?
— Потому что красиво, непонятно и что-то такое напоминает… детективное. Мне бы только лицензию получить!
— А кошек-собачек лечить? — тихо спросила Галка, укачивая ребёнка.
— А-а, ну и это тоже по совместительству, как же без этого?
Где-то в отдалении настойчиво заиграл вальс Мендельсона.
— Что это? — удивилась Галка.
— Вальс Мендельсона.
— Слышу, что не марш похоронный! Откуда музыка?
— Мой мобильный звонит.
— Так заткни свой мобильный, миллионер хренов, а то ребёнка разбудишь! — шёпотом заорала на него Галка.
Виталя отпрыгнул от неё и помчался искать телефон.
— Алло? — тихо ответил он на звонок, заперевшись в ванной.
— Вить, у тебя всё нормально? — раздался в трубке почти родной профессорский голос.
— Просто отлично, Вань! — крикнул Виталя, но осёкся и рукой прикрыл себе рот. — У меня жена с ребёнком из деревни вернулась! — добавил он тише.
— Молодец, — похвалил профессор то ли Виталю, то ли его жену. — А мне, представляешь, наши гайцы Проходимца из реки достали! Позвонили и говорят, приезжайте, господин профессор, забирайте своё чудо со штрафстоянки. Даже эвакуатор бесплатно пообещали, чтобы его до гаража дотартать.
— Молодцы, — похвалил Виталя гаишников. — Вань, а давай, я его восстановлю за свои деньги!
— Да это же куча металлолома теперь, — засмеялся Иван Терентьевич. — Ты сам подумай, там чего восстанавливать?! Гидроудар для движка — гиблое дело! Клапана менять, втулки менять, поршни менять и кольца менять! Электрика вся — к чёрту! Салон — мокрая тряпка, он сгниёт быстрей, чем просохнет. Нет, я лучше нового Проходимца соберу. У него будет цвет одуванчика и заводиться он будет из салона. А этот… Вить, я тут подумал, было бы здорово, если бы его какому-нибудь детскому садику в качестве игрушки подарить. Пусть его во дворе, на площадке, поставят, а дети по нему ползают, изучают, приобщаются, а? Как идея?
— Отличная! Я, Вань, знаю даже, какому садику его подарить. Называется он «Вождь краснокожих». И детки там такие, что Проходимец для них — самая подходящая игрушка!
— Вот ты этим, Вить, и займись! А ещё я позвонил затем, чтобы сказать, что рыбалка наша до осени откладывается. У меня экспедицию на неделю раньше перенесли, и завтра я уезжаю. Ты уж другу нашему, Кирюхе то, позвони, извинись, предупреди.
— Предупрежу, Вань! Приезжай быстрей.
— И к соседу своему Севе Ганкину, поднимись, скажи. Он ведь тоже с нами рыбачить собирался.
— Ладно, и к барину поднимусь! Только, как ты сказал… как ты назвал моего соседа?! — Сердце у Витали ухнуло вниз и забилось в почках.
— Севка!
— А фамилия?
— Ганкин его фамилия. Ты что, не знаешь как твоих соседей зовут?
Гранкин захлопнул крышечку телефона и пулей вылетел из ванны. На бешеной скорости он пролетел коридор и выскочил вон из квартиры.
— Нет, ну всё-таки разбудил ребёнка, ирод! — крикнула вслед ему Галка.
Сосед
В дверь «барина» он позвонил так, что чуть не сломал палец.
«Барин» открыл сразу, будто сидел за дверью и ждал, когда Гранкин наконец-то надумает к нему прийти. Он был в длинном полосатом халате и безмятежно жевал бутерброд с красной икрой.
Увидев Виталю, он замер с открытым ртом.
— Вы ко мне? — спросил он. — Проходите, пожалуйста, нам давно пора познакомиться. Я знаю, вы очень занятой человек, мне Ваня рассказывал.
— Занятой человек?! Занятой человек?! — Гранкин подпрыгнул и вцепился ему в обшлага халата. — Скажи, барин, где жена твоя?
— Что?! — Сева уронил бутерброд икрой вниз.
— Баба твоя где?!!
— Баба… того… ушла она от меня… Она время от времени от меня уходит, наверное, я не очень хороший муж. А почему вас это интересует? — «Барин» попятился и спиной натолкнулся на какую-то замысловатую скульптуру-вешалку. Скульптура с грохотом повалилась, от неё отлетела изящная голова и с шумом покатилась по дорогому паркету.
— Почему интересует? Я сейчас тебе объясню, почему меня это интересует! — Гранкин орал, наступал на него, а «барин» всё пятился и пятился, спиной натыкаясь то на пальму в кадке, то на косяк, то на этажерку с книгами. Этажерка не вынесла натиска, повалилась, книги рассыпались и укоризненно уставились на Виталю своими обложками. Так, пятясь и наступая, они оказались в просторном, шикарно обставленном зале. Виталя и представить не мог, что объединив несколько стандартных квартир, можно получить такие хоромы.
— Как вас зовут? — Виталя остановился. — Полностью, фамилия, имя, отчество!
— Ганкин Всеволод Севастьянович, — растерянно сказал «барин». — Очень рад познакомиться!
— Ганкин В.С., Ганкин В.С.! — Виталя схватился за голову. — А вашу жену зовут Галя?
— Да. Откуда вы знаете?
— Это письмо было адресовано вам! Вам, а не мне!
— Какое письмо? Успокойтесь, пройдите, присядьте, оденьтесь, тут кондиционеры работают, прохладно очень! — Он протянул Витале длинный махровый халат, и Гранкин только тут заметил, что на нём кроме семейных трусов ничего нет. Он как проснулся утром от Сашкиных воплей, так и провёл все семейные баталии, ничего на себя не надев.
Гранкин выхватил у него халат, одел, и с вызовом, гордостью, всей накопившейся за долгое время на барина обидой, сказал:
— Вашу жену похитили. Вы своими объединёнными квартирами нарушили в подъезде всю нумерацию почтовых ящиков, и письмо, адресованное вам, попало ко мне. Извините, я его съел. За вашу жену похитители требуют триста пятьдесят тысяч долларов — сущий пустяк для человека, имеющего стабильный, процветающий бизнес!
Виталя развернулся, хотел уйти из квартиры гордо, но в коридоре поскользнулся на бутерброде с икрой и со всего маха больно, обидно упал, высоко задрав ноги.
— Стойте! Чёрт! — «Барин» захлопотал над Виталей, помог подняться, одёрнул на нём халат.
И почему он казался Витале высокомерным?..
— Не сильно ушиблись?
— Я в детстве, похоже, сильно ушибся. Головой, — буркнул Виталя.
Через минуту они сидели за барной стойкой на кухне и пили виски. Гранкина колотил озноб, поэтому он счел возможным погасить свою трясучку рюмочкой наикрепчайшего напитка.
Они выпили молча, не чокаясь.
— Ну, а теперь рассказывай, — велел Сева Витале.
И почему он казался Гранкину таким отвратительным, бесчеловечным типом? Потому что ездил на джипе, имел большую квартиру и хорошо пах?
Милый, чудесный, обаятельный, усатый дядька.
— Вы случайно не родственник Михалкову Никите? — задал Виталя давно мучивший его вопрос.
— Нет, — засмеялся Сева, — и даже не однофамилец.
— Ну, тогда… — Виталя набрал в грудь воздуха и рассказал барину всё.
Абсолютно всё.
Даже то, что считал его гадким «барином».
Даже то, что, благодаря этой истории заработал миллион.
К удивлению Гранкина, Сева не схватился в ужасе за сердце, не помчался потрошить свой сейф, чтобы побыстрее выкупить жену.
— Наливай! — махнул он Витале рукой.
В полном изумлении Гранкин разлил остатки виски ровно пополам.
Сева махнул рюмочку залпом, Виталя, вспомнив про Галку, свою не тронул.
— Моя жена взбалмошная, капризная женщина, — неуверенно начал рассказ Всеволод Ганкин. — Я сам её избаловал, потому что очень сильно люблю. В своё время она сильно на работу просилась, но я её не отпустил, потому что представить не мог, что Гала будет большую часть дня проводить вне дома, и на неё, возможно, будут пялиться чужие мужики. Сначала она сидела дома неохотно, потом привыкла, ей стало даже нравиться, но со временем у неё начались большие закидоны. Раза два в год она уезжает к своей закадычной подружке на дачу, и они начинают играть со мной в различные игрушки. Чтобы она вернулась, мне каких только глупостей не предлагалось сделать! То я должен был как-то цветы на окнах по-особому ставить — знаки подавать, что люблю её и готов заплатить большие деньги тому, кто её украл, то под Новый Год я должен был вырядиться Дедом Морозом и на четвереньках, с мешком в зубах принести ей под ёлку подарки, список которых она перечислила в рекламных объявлениях, размещённых на радио и телевидении, то… Ой, да всего и не перечислишь! Отправляя письма, они всегда пользуются услугами мальчишек-посыльных, вот один из них что-то с адресом и напутал. А может, они сами номер квартиры неправильно написали, теперь не поймёшь.
Если бы я это письмо получил, то волноваться не стал бы! Ну сбегал бы к тому дуплу пару раз, опустил туда пару писем, а потом в указанное место притащил чемоданчик с деньгами! Всё равно она бы с этим чемоданчиком домой пришла! Ей главное — поиграть, развеяться, скучно ей просто так от меня деньги брать. А в этот раз она исчезла, и ни письма, ни записки, ни звонка с угрозами! Вот я и растерялся, расстроился. Думаю, ну всё, какая-то новая игра в молчанку! То ли, думаю, нашла кого себе? А триста пятьдесят тысяч — тьфу! Да принесу я их ей! Даже если через весь город на четвереньках с чемоданом в зубах ползти нужно!
— Так вот почему все письма духами пахли! — догадался Виталя и поискал глазами, чем бы запить такое потрясающее открытие.
Сева достал из бара целую бутылку виски.
— Не, я сок, — попросил Виталя.
Сева безропотно налил ему сок.
— Нет, но я ж им про ребёнка писал! Про жену кормящую писал! Носки тёплые передавал! Неужели она не поняли, что не с тобой дело имеют?! В конце концов, почерк! Она что, почерка твоего не знает?! — возмутился Гранкин.
— Скорее всего, Гала моя и её подруга приняли всё это за ответную игру с моей стороны и развлекались на полную катушку. Я подозреваю, что они очень благодарны мне за такой сюжет — кормящая мать, тёплые носки, которых никто из них в жизни не носил, изменённый почерк! Я думаю, они ухахатывались там от восторга. Ты не представляешь, как я рад, что ты пришёл сегодня ко мне, что Ванька наш позвонил и сказал тебе мою фамилию! Я теперь знаю, где мне Галку искать! Сегодня в полночь пойду к дуплу! Я им такое представление там устрою! За любовь! — поднял он рюмку.
— За любовь, — Виталя выпил свой сок и поморщился. — А почему собака твоя не лает? — спросил он.
— Она так чешется, что ей всё по фигу, — закусив лимоном и тоже морщась, сказал Сева.
— Нет, ну что вы, богатеи, за люди! — возмутился Виталя. — Кучу бабок имеешь, рядом с ветеринаром живёшь, а собаку свою вылечить не можешь!
— Так у неё блохи! Я травлю, травлю…
— Сам ты блохи! Нет, ну что богатеи за люди! Жена — дура, у собаки аллергический дерматит! Значит, собаку сегодня вечером ко мне, на процедуры. Жену… ко мне не надо. Жене заделай троих детей подряд! Сразу вся дурь пройдёт.
— Тро-их? — переспросил Сева серьёзно.
— Больше можно, меньше нельзя, — отрезал Гранкин тоном врача, спасающего больному жизнь. — Кстати, ты знаешь, что без новеньких полосатеньких гольфиков, новой норковой шубы, крутой тачки «Ламборгини» и домика во Флориде жена к тебе не вернётся?!
— Ну, гольфики я ей обеспечу, машину и шубу куплю, а вот с домиком… уговорю подождать! — развёл Сева Ганкин руками.
Когда Виталя вернулся домой. Галка стояла на кухне и заводила будильник.
— Гал, — удивился Виталя, — а где ты его нашла? Зачем заводишь? Он у меня сам звонил! Каждое утро!
— Сам? — удивилась Галка. — Каждое утро?
— Да. И я его найти не мог!
— А цветы у тебя тоже, небось, сами поливались, Пинкертон хренов? Вишь, свеженькие на подоконниках стоят?
— Точно, Гал, — Виталя в изумлении потрогал зелёные листочки фиалки, стоявшей в горшке на подоконнике. — Точно, про цветы-то я забыл совсем, а они того… расцвели даже! Гал, я что, всё-таки чокнулся?!
— Нет, ну вы посмотрите на него, — обращаясь к кому-то на потолке, сказала Галка. — Нет, ну видели такое чудо в перьях, а?! Шерлок Холмс недоделанный! Ну ладно он не заметил, что я из шкафов все вещи свои забрала! Ладно, решил, что бабу с коляской средь бела дня украсть можно! Но ведь цветы-то! Цветы-то у нас, когда мы уезжаем, всегда Пантелеевна с первого этажа поливает! Я её и в этот раз попросила, когда уезжала! И ключи от квартиры дала! Она днём приходила и поливала! Ведь от него-то разве дождёшься? И будильник она по моей просьбе заводила и прятала! Я же знаю этого обормота — шары зальёт и на работу проспит. Тьфу!!! — Она так и беседовала с кем-то на потолке, но потом перевела взгляд на стену, где красовалась усовершенствованная таблица Менделеева.
— Пил?! — грозно спросила она, принюхиваясь.
— Нет!
— Дыхни!
— Не, Гал, я завтра дыхну…
— А это что? — ткнула она пальцем в таблицу.
— Это… таблица… химическая…
— Вижу, что химическая. Закусоиды, похмелоиды…
— Гал, мне профессор её подарил. Лауреат, между прочим, Государственной премии! Археролог…
— Профессор, говоришь? Лауреат? Археролог?! Ах, ты… — Галка скрутила в жгут полотенце и бросилась в погоню за Гранкиным.
Он стартанул с середины кухни и, путаясь в полах Севкиного халата, помчался по проторенному маршруту: кухня-коридор-спальня.
— Гал, оговорился я! Археолог он! Гал, я вас познакомлю! — улепётывая, кричал Гранкин. — Он очень приличный человек! Он здоровье своё в экспедициях просра… оставил! У него протез вместо ноги и вставная челюсть! Он не пьёт практически, поэтому в мечтах эту таблицу и составил!
— Я тебе сейчас и вставную челюсть, и протез вместо ноги организую! — Галка нагнала его и точным ударом залепила полотенцем по уху.
Ухо моментально стало горячим и запульсировало.
— Гал, миллион долларов…
— Да хоть миллиард! — Галка села на кровать и зарыдала, вытирая крупные слёзы скрученным полотенцем. — Разве в деньгах счастье? — снова спросила она у кого-то на потолке.
— А в чём, Гал? — осторожно поинтересовался Виталя.
— Счастье в том, чтобы муж не пил, и дети здоровыми были, — безапелляционно заявила Галка, переставая рыдать.
— Дети, это да! — Виталя широко улыбнулся и с опаской приобнял Галку за плечи. — Дети здоровые, это ты верно говоришь! Только чем больше денег, Гал, тем больше здоровых детей мы сможем себе позволить!
Видя, что Галка больше не собирается на него нападать, Виталя вытянул губы в трубочку и потянулся к скептическим Галкиным губам.
— Уйди, ирод, — засмеялась она и откинулась на спину.
— Куда уйти-то, Гал?! — зашептал Гранкин, с ногами забираясь на кровать. — Куда уйти? Разве умные женщины миллионеров из дома гонят? А?! Разве гонят? Да мы сейчас с тобой Вовку, пацанчика…
КОНЕЦ, БЛИН!!!
Читать бесплатно другие книги:
