Зимний убийца Сэндфорд Джон
— Зика? — заинтересовался Лукас.
— Да. Он преподает в техническом училище. — Она попыталась победно улыбнуться, но у нее не получилось. — Он печатает все наши журналы.
— В училище?
— Конечно. Он там преподает. У него отличное оборудование. Если Зик не работает, то просто сидит там всю ночь и ничего не делает.
— А кто покупает бумагу? — спросил Домьер.
Бобби отвел глаза.
— Ну, это входит в общую стоимость печати.
— Ты хочешь сказать, что училище покупает тебе бумагу для журналов?
Маклейн пожал плечами.
— Цена меня устраивает.
Маклейн выехал на своем лиловом фургоне; Лукас и Домьер следовали за ним на запад по окраинам. Техническое училище, одноэтажное здание из оранжевого кирпича, со всех сторон было окружено парковками. Стая из тридцати или сорока ворон, словно груда рассыпанного угля, расположилась на снегу возле какого-то строения.
Маклейн припарковался и при помощи электрического подъемника выбрался из машины. На этот раз он был в инвалидном кресле с моторчиком, благодаря чему самостоятельно поднялся по пандусу и покатил по длинному холодному коридору, вдоль стен которого стояли шкафчики учеников. Зик был один в своем кабинете. Когда Бобби пересек порог, хозяин встал и заулыбался, но, после того как за Маклейном вошли Лукас и Домьер, улыбка мгновенно исчезла.
— Извини, — сказал Маклейн. — Надеюсь, мы сумеем сохранить наши деловые отношения.
— Полиция Милуоки, Зик, — представился Домьер.
— Я просто… просто мне необходимы… — Зик махнул рукой, не в силах подобрать нужное слово, а потом пробормотал: — Деньги.
Они стояли в его кабинете — холодном помещении с желтыми бетонными стенами, письменным столом, покрытым ламинированным пластиком, и двумя шкафами. Невысокий Зик зачесывал жирные редеющие волосы так, чтобы скрыть лысину. На нем был клетчатый пиджак спортивного покроя. Его руки заметно дрожали.
— Я просто… Я… Может быть, мне следует взять адвоката?
— Тебе нужно… — начал Домьер.
— Мне наплевать на твой бизнес, — вмешался Лукас. — И у меня нет времени на ерунду. Я хочу получить чертовы негативы. В противном случае я надену на тебя наручники и протащу через все училище за твои паршивые волосенки, а потом мы получим ордер на обыск и перевернем все вверх дном здесь и у тебя дома. Но если ты покажешь мне эти чертовы негативы, я уйду. А ты и Домьер сможете заключить любую сделку, которая вас устроит.
Зик посмотрел на полицейского из Милуоки, а когда тот поднял глаза к потолку, сказал:
— Я держу негативы дома.
— Ну так поехали! — рявкнул Лукас.
— А что делать мне? — спросил Маклейн.
— Проваливай, — разрешил Домьер.
По пути к своему дому Зик разревелся на заднем сиденье «доджа» Домьера.
— Меня уволят, — всхлипывал он. — А вы отправите меня в тюрьму. И там меня изнасилуют.
— Ты печатаешь только для Бобби Маклейна или у тебя есть и другие заказчики? — спросил Домьер, глядя в зеркало заднего вида.
— Он единственный, — ответил Зик, содрогаясь от рыданий.
— Врешь! Если их больше, то ты знаешь какие-то имена, и тогда у тебя есть шанс договориться.
Истерика тут же прекратилась.
— И о чем же? — спросил Зик уже почти нормальным голосом.
У двери их встретил стареющий черный лабрадор со слезящимися глазами.
— Если я попаду за решетку, что станет с Дейвом? — спросил Зик у Домьера.
Пес завилял хвостом, когда Зик произнес его имя. Полицейский из Милуоки покачал головой.
— Господи Иисусе…
Пес наблюдал, как они просматривают негативы, которыми была набита кладовая. Зик хранил их в больших коричневых конвертах с подписанными в углах названиями изданий. Они нашли нужный конверт и соответствующий оттиск, и Зик посмотрел его на свет.
— Да, это он. Похоже, качество хорошее.
Они направились обратно в училище. Принтер оказался размером с «фольксваген», но первый отпечаток удалось получить через десять минут. Зик вытащил фотографию и протянул Домьеру.
Полицейский из Милуоки посмотрел на нее и отдал Лукасу.
— Тоже дрянь. Ты зря потратил время.
Фотография осталась черно-белой, но вышла более четкой. Лукас поднес ее к настольной лампе и принялся рассматривать. Мужчина с эрекцией и обнаженный мальчик на заднем плане. Голые стены.
— Нога этого парня выглядит странно. — Лукас вытащил из кармана газетную копию. На ней ноги казались совсем размытыми. — А здесь… Даже не знаю, это брак в негативе или у него что-то не так с ногой?
Зик принес лупу, положил на фотографию, наклонился и стал медленно перемещать ее.
— Нет, думаю, дело в ноге. Такое впечатление, что здесь следы шва или шрам.
— Проклятье! — воскликнул Лукас. У него перехватило дыхание. — Вот почему ему нужна Уэзер. Должно быть, она зашивала ему ногу.
— Ты нашел его? — спросил Домьер.
— У меня кое-что появилось, — ответил Лукас. — Где я могу найти врача, чтобы задать несколько вопросов?
— Никаких проблем. По пути в аэропорт мы можем заехать к патологоанатомам. Там наверняка кто-нибудь дежурит.
— Теперь я могу уйти домой? — спросил Зик.
— Нет, — сказал Домьер. — Нам понадобится твой фургон.
— Зачем?
— Я заберу все грязные конверты из твоего дома. А потом мы найдем место, где распечатаем фотографии. И я хочу знать имена.
По дороге Лукас попросил остановиться и позвонил в аэропорт. Пилот ждал в комнате отдыха.
— Мы почти закончили, — сказал Лукас. — Я возвращаюсь.
— Нужно спешить. Буря быстро приближается, — сказал пилот. — Я хочу вылететь как можно скорее.
Помощник патологоанатома сидел, положив ноги на стол, и читал «Нэшнл инкуайрер». Он кивнул Домьеру и равнодушно посмотрел на Лукаса и Зика.
— Когда я читаю о том, что сделали молодые женщины с британской королевской семьей, мое сердце разрывается, — сказал он, скомкал газету и швырнул в корзину для мусора. — Какого рожна тебе надо, Домьер? Снова будешь смотреть на фотографии обнаженных мертвых женщин?
— Я хочу, чтобы ты взглянул на снимок, который есть у моего друга.
Лукас протянул врачу распечатку.
— Вы можете определить, что с его ногой?
— Так у вас есть фотографии обнаженных мертвых женщин? — заинтересовался Зик.
Склонившись над снимком, врач пробормотал:
— Они появляются постоянно. Если нужно, я могу предоставить их вам по хорошей цене. — Через минуту он выпрямился. — Ожоги.
— Что?
Патологоанатом подтолкнул фотографию по столу к Лукасу.
— Этот человек был обожжен. На снимке видна пересаженная кожа.
Глава 23
Лукас попытался дозвониться до Карра или Лейси из аэропорта, но диспетчер сказал, что их нет на месте. Он набрал номер Уэзер — телефон был занят. У него за спиной нетерпеливо переминался с ноги на ногу пилот, которому хотелось взлететь как можно быстрее. Лукас подождал пять минут и позвонил еще раз — занято.
— Нам пора, приятель, — сказал Хосер.
Лукас выглянул в окно комнаты отдыха и увидел самолеты, кружащие в десяти милях.
— Но пока погода хорошая.
— Буря всегда налетает со скоростью экспресса. Очень скоро будет снегопад.
— Еще раз…
Телефон Уэзер все еще был занят. Тогда Лукас снова позвонил диспетчеру:
— Я возвращаюсь, и я кое-что нашел. Если вертолет разобьется, то имейте в виду: негатив есть у копа по имени Домьер. Он работает в полиции нравов Милуоки.
— Если вертолет разобьется… — фыркнул пилот, когда они выходили из комнаты отдыха.
— Вы починили обогреватель? — спросил Лукас.
Они вылетели из Милуоки в семь часов. На термометре было минус четырнадцать градусов, небо оставалось чистым. Домьер стоял на земле вместе с Зиком и смотрел им вслед. Зик даже помахал рукой.
— Рад, что вы дозвонились, — сказал пилот. Он усмехнулся, но выражение лица оставалось тревожным. — Мне совсем не хотелось ждать до десяти. Буран уже добрался до Миннеаполиса. Метеослужба сообщает, что у них идет сильный снег — четыре дюйма в час — и фронт движется в нашу сторону.
— Но ведь не к Гранту? — спросил Лукас.
— Нет, к Парк-Фоллзу. Но бури никому не избежать.
В сухом холодном воздухе яркий свет фонарей искрился, словно бриллианты. Длинная сияющая полоса протянулась с севера на юг вдоль берега озера Мичиган, ее подпитывали живые змеи автострад, соединяющих штаты. Вертолет летел на северо-запад, мимо не таких ярких Фон-дю-Лака и Ошкоша, и свет отдельных домиков подчеркивал темную пустоту озера Виннебаго. Позднее они увидели далекое сияние Грин-Бея на востоке; на западе была пустота, и Лукас понял, что звезды исчезли, потому что небо покрыто сплошными тучами.
— Удалось узнать что-нибудь полезное? — поинтересовался пилот.
— Похоже на то, — ответил Лукас.
— Когда вы поймаете этого сукина сына, прикончите его. Окажете нам большую услугу.
В двадцати милях от Гранта они увидели первый снег.
— Ничего страшного, — сказал Хосер. — У нас все под контролем.
Через пять минут они приземлились. Лукас выскочил из кабины с ключами от ангара в руках. Оказавшись внутри, он услышал, что двигатель вертолета снова заработал — пилот спешил домой.
Лукас выехал из ангара, запер дверь и направился в город. Снегопад только начинался, крошечные снежинки изредка падали на ветровое стекло, но в них ощущалась некая уверенность. Еще не буря, но предвестие чего-то серьезного.
Дом Уэзер был ярко освещен. На подъездной дорожке стоял внедорожник шерифа. Лукас открыл гараж при помощи пульта дистанционного управления и заехал туда.
В доме было тихо.
— Уэзер? — позвал Лукас.
Тишина. Внутри у него все сжалось. Он вошел в гостиную.
— Эй, Уэзер?
Вновь никакого ответа. Он увидел, что занавеска застряла в раздвижной двери, подошел к ней и включил свет над крыльцом. Сразу стали видны свежие следы на снегу.
Лукас распахнул дверь, услышал ее смех и почувствовал, как слабеют колени. Все в порядке. Он приложил ладони ко рту.
— Уэзер!
— Да-да, мы идем.
Она появилась на лыжах на берегу озера, выйдя из темноты; в пятидесяти футах за ней тащился следователь с лицом, залитым потом.
— Климпт никогда прежде не катался на лыжах, — смеясь, сказала Уэзер. — Я его изрядно смутила.
— Проклятье, это в первый и последний раз, — простонал следователь, двигаясь по лыжне, оставленной Уэзер. — Я слишком стар для такого. Еще немного, и моя промежность отвалится. Господи, мне необходима сигарета.
Улыбка Уэзер потускнела.
— Звонил Генри Лейси. Он сказал, у тебя что-то есть.
— Да. Снимайте лыжи и идите в дом, — велел Лукас.
Он хотел зайти внутрь, но остановился и поцеловал ее в нос.
— Вот теперь вы меня смущаете по-настоящему, — проворчал Климпт. — В нос?
Лукас вытряхнул фотографию из большого конверта и положил на кухонную стойку. Уэзер склонилась над ней.
— Здесь качество получше, — сказала она и с недоумением взглянула на Лукаса. — В чем все-таки дело?
— Посмотри на ногу. Она похожа на стеганое одеяло. Мне сказали, что это может быть пересадка кожи.
Уэзер еще раз вгляделась в снимок, потом ошеломленно посмотрела на Лукаса и повернулась к Климпту.
— Господи, это Дуэйн!
— Дуэйн? — переспросил Лукас. — Пожарный?
— Да, Дуэйн Хэлпер. Пожарный, который видел отца Фила. Но ведь он находился на станции! Как он это сделал?
Карр провел несколько часов в мотеле, но все еще выглядел измученным. Растрепанные волосы, небритые щеки, покрасневшие, словно заплаканные, глаза. Шериф с любопытством посмотрел на Уэзер и Лукаса.
— Что у вас?
Как только Карр задал этот вопрос, в кабинет вошел Лейси, и Лукас закрыл за ним дверь.
— Мне удалось раздобыть хороший оттиск. — Он протянул фотографию шерифу. — Если присмотреться внимательнее — на снимке из журнала это невозможно разглядеть, — то можно заметить, что нога мужчины выглядит как-то странно. Это следы пересадки кожи. Уэзер узнала Дуэйна Хэлпера.
— Дуэйн? Как такое может…
— Мы с Джином обсудили это и пришли к выводу, что первым делом нужно найти Дика Вестрома, — сказал Лукас. — Мы не знаем, какое он имеет отношение к этому, если не считать того, что он подтверждает слова Хэлпера. Мы собираемся надавить на него. Если потребуется, будем держать под замком до тех пор, пока не узнаем о подозреваемом больше.
— А почему бы сразу не взять Хэлпера? — спросил Карр.
— Мы должны думать о суде, — ответил Лукас, кивая в сторону Климпта. Тот перекатывал незажженную сигарету из одного уголка рта в другой. — Хэлпер подбросил пистолет и нож Бергену. Адвокат этим воспользуется, и виноват во всем будет священник. У нас есть лишь не слишком удачная фотография, а единственный свидетель, который мог дать показания, — Джим Харпер — мертв. О Шонекерах по-прежнему ничего узнать не удалось?
— Нет. Да и Харпера мы найти не можем, — ответил Лейси. — Они как сквозь землю провалились.
— Или лежат где-то под снегом, а их тела грызут койоты, — проворчал следователь.
— Проклятье, — выругался Лукас, прикусил ноготь, покачал головой и посмотрел на шерифа. — Шелли, я продолжаю считать, что нам необходимо привезти сюда Вестрома. Пора выяснить, что произошло.
Карр кивнул.
— Давайте так и поступим. Ты за ним поедешь?
— Нет, лучше, чтобы это сделал ты, — ответил Лукас. — Так или иначе, но нам необходимо в этом разобраться. А раз уж тебя выбрали шерифом…
— Верно. — Карр вытащил из кармана ключи, открыл нижний ящик письменного стола и достал оттуда портупею с револьвером патрульного. Он встал и надел ее. — Не видел этой штуки уже несколько месяцев. Поехали.
Карр, Климпт и Лукас отправились за Вестромом, а Лейси и Уэзер остались в кабинете шерифа.
— Мы привезем его прямо сюда, чтобы не проходить мимо дежурного, — сказал Карр своему помощнику перед уходом. — Не стоит предавать наши действия огласке. Мы позвоним тебе перед выездом, чтобы ты открыл нам дверь.
— Хорошо. А как быть с его женой? — спросил Лейси.
Шериф посмотрел на Лукаса, и тот ответил:
— Нам придется попросить ее поехать с нами. Если Вестром заодно с Хэлпером, то и жена как-то вовлечена в эту историю. Если она предупредит подозреваемого, все будет напрасно.
— А если она не захочет ехать с нами? — спросил Карр.
Лукас пожал плечами.
— Тогда мы ее арестуем. Если потребуется, всегда можем принести извинения.
Вестром, одетый в голубую фланелевую пижаму, подошел к двери и посмотрел через стекло. Он увидел Карра, нахмурился, отпер внутреннюю дверь, а потом распахнул наружную.
— Шелли? Что происходит? С Томми ничего не случилось?
— Нет, с ним все в порядке, — ответил шериф и вошел в дом.
Лукас и Климпт последовали за ним.
— Нам нужно с тобой поговорить, Дик. Тебе лучше одеться.
Если Вестром был хоть в чем-то виновен, то он заслужил «Оскара» за актерскую игру. Он рассердился.
— Зачем? Шелли, черт побери, что все это значит?
В комнату вошла жена Вестрома, миниатюрная женщина в розовых пластмассовых бигуди и халате.
— Шелли?
— Тебе тоже лучше одеться, Дженис. Мы отвезем вас в мой офис. И там обо всем поговорим.
— О чем? — спросил Вестром.
— Об убийстве Лакортов, — ответил Карр. — У нас возникли новые вопросы.
Пока Вестромы одевались, шериф спросил:
— Что ты думаешь?
— Они не понимают, что происходит, — сказал Лукас. — А кто такой Томми?
— Их сын, — ответил Климпт. — Он учится в колледже в О-Клэре.
Вестромы потребовали адвоката. Кроме того, они не хотели, чтобы при допросе присутствовала Уэзер.
— Почему она здесь?
— Она тоже свидетель, — сказал Карр, бросив быстрый взгляд на Уэзер.
— А как насчет адвоката?
— Мы предоставим его, если он вам действительно нужен. Впрочем, если вы ни в чем не виновны, адвокат вам не потребуется, а ведь это серьезные расходы, — сказал шериф. — Ты меня знаешь, Дик. Я не стану сажать тебя за решетку просто так.
— Мы ничего не сделали, — запротестовал Вестром.
Его жена, переодевшаяся в джинсы и желтый свитер, переводила взгляд с Карра на своего мужа.
— Что произошло в ночь пожара? — спросил Лукас. — Вы готовили ужин, с вами находился Дуэйн, он выглянул в окно…
— Мы уже говорили вам тысячу раз, — нетерпеливо прервал его Вестром. — Клянусь Богом, все так и было.
Лукас несколько мгновений пристально смотрел на него, а потом спросил:
— Вы действительно видели джип отца Фила? Я имею в виду…
— Да, я его видел.
— А вы могли бы его опознать с того места, где стояли, если бы рядом не было Хэлпера? С уверенностью сказать: «Это джип отца Фила»?
Вестром посмотрел в пол и ненадолго задумался.
— Пожалуй, нет. Я увидел свет фар, когда он проезжал мимо. Да ведь отец Фил признался, что это был он!
— То есть вы видели свет фар?
— Да.
— Но у Бергена был трейлер, — неожиданно сказал Лукас.
Вестром нахмурился.
— Я не видел габаритных огней трейлера, — пробормотал он.
Уэзер взглянула на Лукаса и решила немного помочь ему.
— Дик, ответь мне, пожалуйста, чем ты занимался перед тем, как появился на кухне? Просто болтался на станции?
Лукас посмотрел на нее, кивнул и слегка улыбнулся.
— Да ничем, — ответил Вестром. — Я пришел и прилег немного вздремнуть, а потом мне позвонил Дуэйн, и я спустился вниз.
— Как долго вы спали? — быстро спросил Лукас.
— Около часа, — ответил Вестром и окинул взглядом всех, кто собрался в комнате. — В чем, собственно, дело?
— А обычно вы ложитесь, когда приходите на дежурство на пожарной станции?
— Хм, да.
— Как часто? Сколько раз из десяти?
— Я так привык. Прихожу около пяти и сплю часок. Делать все равно нечего. С Дуэйном особо не поговоришь. Иногда мы смотрим телевизор.
— У Дуэйна есть снегоход?
— «Арктик кэт», — ответил Вестром.
Лукас кивнул и повернулся к шерифу.
— Вот оно. Проблема времени разрешилась.
Карр наклонился над письменным столом.
— Дик, Дженис, мне очень не хочется доставлять вам неудобства, но прошу вас провести ночь здесь — для вашей безопасности. Вам не придется ночевать в камере, мы найдем для вас пустой кабинет и принесем туда постельные принадлежности. Но вы должны оставаться под нашей защитой до тех пор, пока мы не арестуем его.
Вестром посмотрел на полицейских, потом на жену. Дженис заговорила в первый раз с тех пор, как они вошли в офис.
— Мы сделаем все, что вы посчитаете нужным, если он может за нами прийти, — сказала она и содрогнулась. — Все, что вы скажете.
— Хочешь, я расскажу, как все было? — спросил Лукас, когда они ушли.
— Давай, — сказал Карр, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза.
— Дуэйн Хэлпер каким-то образом узнал, что у Лизы Лакорг есть его фотография с мальчишкой Харпера. Он видел оригинал и не сомневался, что на снимке заметны следы от пересадки кожи. Тем не менее он не мог знать, что иллюстрация в журнале очень плохого качества и шрамов там не видно. Возможно, он опасался, что фотография попадет в руки полиции и мы попытаемся отыскать негатив. Так или иначе, Вестром пришел дежурить на пожарную станцию и поднялся наверх, где можно поспать. Хэлпер сел на снегоход и отправился к Лакортам. По дороге ему попался отец Берген — вероятно, он встретился с ним, когда тот возвращался от Лакортов. Дуэйн убил Лакортов, стал искать фотографию, не нашел ее и устроил пожар — Крейн рассказал мне, что преступник воспользовался водогреем, чтобы пожар начался позднее, — а сам вернулся назад. Если поторопиться, путь занимает всего три минуты. Проклятье, нам бы следовало догадаться, что пожарным хорошо известно, как сделать так, чтобы огонь разгорелся не сразу.
— Он возвращается, ставит снегоход, снимает комбинезон и будит Вестрома… — продолжил Климпт.
— Потом он видит, как мимо проезжает машина — любая машина, — и говорит: «А вот отец Берген», — подхватила Уэзер. — Вестром замечает свет фар, у него нет никаких оснований считать, что это не священник, и позднее он подтверждает показания Дуэйна.
— В результате Хэлпер, как ему кажется, получил идеальное алиби, — сказал Лукас. — Он находился на пожарной станции со свидетелем, когда прозвучал сигнал тревоги. Он знает, что снегопад помешает священнику оценить, сколько времени ему потребовалось, чтобы доехать от одного места до другого, и может не опасаться возможных неувязок. Он оказался прав. У него возникли проблемы только из-за того, что Шелли заметил слишком толстый слой снега на теле Фрэнка Лакорта, а позднее Крейн обнаружил фокус с водогреем.
— Он убил Фила, так как тот настойчиво повторял, что Лакорты были живы, когда он уехал, — вновь вмешался Климпт. — Это было правдой. А если это так, значит, ошиблись пожарные. И если бы мы начали внимательнее присматриваться к ним…
— Мы все равно не сумели бы установить истину, — сказал Лукас. — Нам была необходима фотография.
— Но теперь, когда все известно, — прорычал Карр, — как нам добраться до этого сукина сына?
Глава 24
Читать бесплатно другие книги:
