Полководцы Второй мировой. Красная армия против вермахта Громов Александр

Герман Гот родился 12 апреля 1885 г. в Нойруппине в семье военного медика. Получил образование в кадетском корпусе, в 1904 г. начал военную службу в качестве фенриха[17] в 72-м пехотном полку. Через год получил звание лейтенанта. Учился в военной академии, начиная с апреля 1914 г. служил в Генеральном штабе. Первую мировую войну закончил в должности начальника оперативного отдела штаба 30-й пехотной дивизии.

В период между войнами служил на различных командных и штабных должностях. В ноябре 1938 г. произведен в генералы пехоты, формировал 15-й армейский корпус, которым и командовал в процессе Польской кампании. Во время войны с Францией возглавлял танковую группу «Гот». В июле 1940 г. стал генерал-полковником, а в ноябре того же года возглавил 3-ю танковую группу, являвшуюся одной из двух танковых армий группы «Центр».

В начале войны против СССР именно 3-я танковая группа Гота вместе со 2-й танковой группой Гудериана была основной ударной силой группы армий «Центр». Группа Гота вела наступление через Прибалтику и Белоруссию в направлении Москвы.

Во главе танковой группы

Решение командующего 3-й танковой группой было сформулировано в его директиве о развертывании от 12 марта 1941 г. и в уточняющем приказе от 24 мая 1941 года. Оно сводилось к следующему: «3-я танковая группа, находясь во временном оперативном подчинении командования 9-й армии и имея целью ускорить продвижение левого фланга группы армий, сбивает вражеское охранение западнее р. Неман и овладевает переправами у Меркине, Алитуса и Приеная. Не дожидаясь подхода дивизий второго эшелона, танковая группа наносит удар по группировке противника, которая предположительно сосредоточена в районе Вильнюса, и отрезает ее от Минска. С целью обхода противника у Минска с севера 3-я танковая группа выходит на рубеж Молодечно — озеро Нарочь, находясь в готовности повернуть отсюда на восток в направлении на Борисов с тем, чтобы совместно со 2-й танковой группой, продвигающейся на Минск с юго-запада, уничтожить находящегося у Минска противника или же перейти в параллельное преследование в верхнем течении Западной Двины в направлении Витебск и севернее».

Гот писал свои мемуары много лет спустя после окончания войны, причем строил их как учебное пособие, поэтому в них мало имен и много анализа событий и объяснений того, почему поход на восток окончился катастрофой и кто в этом виноват. «Чрезвычайно непритязательный, привыкший к большим нагрузкам русский солдат был дисциплинирован и хорошо обучен. Он мастерски умел приспосабливаться к местности, прежде всего в обороне. В германской армии, в отличие от партийных инстанций, не строили никаких иллюзий относительно стремления русского солдата бежать от большевистского режима».

Тем не менее, по словам Гота, перед началом войны у него и его сослуживцев не было никаких сомнений в техническом превосходстве германской армии. «Русские бронетанковые войска были сведены в механизированные бригады и несколько танковых дивизий. Танковых корпусов еще не было. Только некоторым стрелковым дивизиям были приданы устаревшие танки. Отсюда вывод, что Россия еще не усвоила опыта оперативного использования крупных танковых соединений. Превосходила ли наша танковая пушка по пробивной способности и дальности стрельбы орудия русских танков — на этот вопрос нельзя было ответить определенно, но мы на это надеялись. Незадолго до начала войны Гитлер сам имел неопределенные сведения о сверхтяжелом русском танке. В начале июля мы встретились с этим танком юго-восточнее Витебска».

Гот утверждал, что еще в начале 1941 г. у руководства вермахта не было современных на тот момент карт советской территории, а абсолютное большинство географических описаний и планов относилось ко времени перед Первой мировой войной. «Выяснилось, что ранее никто не предполагал возможности войны с Россией… В частности, по выданным картам редко можно было установить, какие дороги и мосты пригодны для движения по ним автомашин и танков. Нередко приходилось указывать войскам дороги, не зная, окажутся ли они проходимыми».

И если в совершенство своих танков Гот и его люди верили, то о значимости автомобилей для передвижения по русским просторам, казалось, в вермахте никто даже и не подозревал. В результате имевшиеся машины в абсолютном большинстве оказались непригодны для Восточного фронта.

Гот впоследствии даже подозревал русских в намеренном поддержании территории на западных рубежах в непригодном для разворачивания боевых порядков состоянии: «Здесь, на границе с собственно Россией, местность специально запущена, чтобы отпугивать оккупантов…»

22 июня в три с чем-то часа ночи четыре корпуса танковой группы Гота при поддержке артиллерии и авиации пересекли границу СССР. «В первый день наступление проходило полностью по плану, — констатировал Гот. — Стратегическое нападение, несмотря на сосредоточение больших масс войск вдоль всей советско-германской границы в ночь перед наступлением, увенчалось успехом. Для 3-й танковой группы явилось большой неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными. Пленный русский офицер-сапер рассказал, что он имел приказ взорвать мосты в Алитусе в 13.00. 57-й танковый корпус натолкнулся в этой лесистой и богатой озерами местности на многочисленные обороняемые препятствия и заграждения, которые сначала сильно задерживали продвижение. Однако во второй половине дня нам удалось овладеть Меркине и предотвратить разрушение моста через реку Неман».

Но уже на следующий день легкости заметно поубавилось. Причину Гот видел не в действиях Красной армии и не в ошибках своих войск или высшего командования, а в трудностях, связанных с условиями местности. До осенних дождей было далеко, генерал Мороз тоже еще не вступал в сражение. Однако сухие дороги тоже не пришлись по вкусу немецкой технике: «Моторизованным соединениям предстояло в этот день продвигаться по холмистой песчаной местности, покрытой густым девственным лесом, по местности, где, пожалуй, еще не появлялась автомашина. Все обозначенные на карте шоссе, ведущие с запада на восток, оказались полевыми дорогами. Движение по ним (особенно автомашин французского производства) было почти невозможно. Машины, проходя по глубокому песку или преодолевая крутые подъемы, все время застревали и останавливали всю следующую за ними колонну…» Объехать застрявших было негде — кругом вековая чаща. И даже небольшое подразделение Красной армии, удачно занявшее позицию на повороте или вершине холма, могло надолго остановить бронированную колонну. Плюс атаки с флангов и тыла, да еще начавшиеся от взрывов лесные пожары. Кое-где красноармейцы намеренно поджигали лес, вынуждая немцев спасать от огня технику и емкости с горючим. Пыль от множества танков и машин смешивалась с едким дымом, превращаясь в сплошную тяжелую пелену.

Г. Гот (справа) и Х. Гудериан на границе СССР, 21 июня 1941 года

Гот намеревался продолжать параллельное преследование в направлении на Витебск, обеспечивая прикрытие соединений от контратак Красной армии со стороны Минска и Лиды. О чем он и доложил командующему группой армий «Центр» фон Боку. Гот разработал подробный план действий, но тут из штаба группы армий «Центр» пришла радиограмма, в которой сообщалось, что главнокомандующий сухопутными силами фон Браухич его идею отклонил, предписав танковой группе от Вильнюса и южнее его повернуть к Минску и озаботиться там окружением частей Красной армии. «Этот приказ произвел в штабе 3-й группы, который уже дал указание о перемещении командного пункта из Алитуса в Вороново, ошеломляющее впечатление, — вспоминал Гот. — Все усилия последних дней, направленные на то, чтобы обогнать противника и обеспечить левому крылу группы армий захват междуречья на участке Витебск — Орша, оказались напрасными».

Пытаясь настоять на своем, Гот отправил к фон Браухичу представителя Главного командования сухопутных сил, состоявшего при его штабе в качестве офицера связи. Но и этот «рассудительный подполковник Генерального штаба» ничего не добился: «Начальник Генерального штаба сухопутных сил, которому обо всем доложил подполковник, имел другую точку зрения, чем командующий группой армий „Центр“ и командующий 3-й танковой группой. Опасаясь, что противник сможет прорваться через Минск на север, он предложил наряду с созданным пехотными соединениями 4-й и 9-й армий „внутренним“ кольцом окружения, включающего Новогрудок, образовать подвижными соединениями „внешнее“ кольцо вокруг Минска».

28 июня части 3-й танковой группы ворвались в Минск и вскоре захватили город полностью. Вскоре начались контратаки Красной армии, которой не удалось отбить Минск, но зато немцам приходилось теперь постоянно выделять значительные силы для прикрытия флангов. «От одной заботы, которая волновала ОКХ перед войной, немецкое командование было освобождено, — мрачно замечал Гот, — противник не помышлял о том, как бы ему уйти „в бескрайние русские просторы“. Своими контратаками он останавливал наше наступление, упорным сопротивлением препятствовал охвату или сражался до последнего. Решающее сражение до сих пор так и не произошло».

Впоследствии Гот постоянно сетовал, что Гитлер не понял всех возможностей танковых соединений и не использовал их в полную силу. А фюрер, по словам самого же Гота, «жаловался, что сухопутные силы (в противоположность военно-воздушным силам Геринга) не поняли, что войска, получившие благодаря мотору способность покрывать большие расстояния, должны использоваться не для решения задач отдельных армий или групп армий, а исключительно для достижения целей Верховного командования. При этом он говорил о „корыстных планах некоторых групп армий“. Во всяком случае, в конце июня Гитлер ничего не сделал для использования подвижных соединений согласно своей идее».

Вдобавок, утверждал Гот, Гитлер никак не мог прийти к какому-то четкому решению относительно того, кому и куда следует наступать после завершения приграничных боев. «Почти в это же самое время Гитлер в своей ставке обсуждал новые и старые планы. Он опять не пришел ни к какому решению. Более того, 3 июля Гитлер заявил, что, как только 4-я танковая армия выйдет к Смоленску, необходимо будет решить, повернуть ли ей на северо-восток для захвата Ленинграда, или на восток для наступления на Москву, или на юго-восток для выхода к Азовскому морю… Гитлеру понадобилось еще шесть недель, прежде чем он принял твердое решение».

И тут, не дожидаясь осени, начались дожди. «Если раньше войска и машины сталкивались на марше с трудностями, связанными с преодолением песков, пыли и жары, то теперь неукрепленные дороги превратились в бездонные болота, где безнадежно вязли тяжелые машины. И вместо быстрого, как надеялись, овладения Витебском 7-й танковой дивизии, наступавшей в первом эшелоне 39-го танкового корпуса, потребовалось два дня для того, чтобы добраться до Лепеля, то есть пройти 90 км».

Но Верховное командование, да и сам Гот пока еще были настроены оптимистично. Впоследствии танковый генерал назовет собственный приказ, изданный в первых числах июля и определяющий ход наступления 4 и 5 июля, «образцом, показывающим, какие последствия влечет за собой неправильная оценка обстановки». Впрочем, в эти дни даже «очень рассудительный и трезво мыслящий» начальник Генерального штаба Гальдер писал в дневнике: «Не будет преувеличением, если я скажу, что кампания против России выиграна в течение 14 дней».

Поэтому на донесения о перегруппировке частей Красной армии Гот поначалу не обратил особого внимания, тем более что силы вермахта «неожиданно быстро» форсировали Западную Двину, захватили плацдарм… «Но переправившаяся на северный берег пехота была остановлена контратаками крупных сил противника из Полоцка и с северо-запада. С трудом отражая многочисленные контратаки противника и налеты его авиации, дивизия смогла удержать и в последующие дни несколько расширить плацдарм. О дальнейшем продвижении и соединении с 39-м танковым корпусом нечего было и думать даже тогда, когда освободившиеся под Минском части 14-й моторизованной дивизии прибыли 5 июля на плацдарм для усиления… Между Бешенковичами и Витебском наступавшая впереди 7-я танковая дивизия натолкнулась на сильное сопротивление противника…»

Доклад командующего 3-й танковой группой Г. Гота командующему 4-й танковой армией

вечером 7 июля 1941 года

Вернувшись вечером 7 июля из Уллы, где началась наводка моста, в штаб группы, расположенный в Лепеле, командующий 3-й танковой группой получил следующую информацию.

1. Данные воздушной разведки. Переброска войск через Орел, Брянск на Гомель. Движение железнодорожных составов в восточном и западном направлениях на участках Ржев — Великие Луки и Вязьма — Витебск. С железнодорожных станций в этих районах — движение небольших колонн в различных направлениях, главным образом на запад. В районах Витебска, Городка, Полоцка — значительное количество зенитной артиллерии.

2. Радиоразведкой обнаружен в районе Орши штаб новой армии противника.

3. Данные штаба 2-й танковой группы. Противник 6 июля форсировал Днепр южнее Рогачева и атаковал войска танкового корпуса, действующего на южном крыле группы. Противник остановлен. Западнее Рогачева и Могилева противник удерживает плацдармы. Под Оршей противник находится на западном берегу Днепра. В районе Сенно значительные силы противника, в том числе большое количество тяжелых танков, атаковали 17-ю танковую дивизию. Бои продолжаются. 18-я танковая дивизия ведет бои в районе Толочина. Командующий группой решил: 10 и 11 июля силами трех корпусов форсировать Днепр в районах севернее Рогачева, севернее Могилева и южнее Орши с одновременным выводом из боя частей, действующих на флангах группы, то есть в районах Рогачева и Сенно.

4. Донесение командира 39-го танкового корпуса. Перед фронтом 7-й танковой дивизии противник активности не проявляет. Один из танковых полков в районе Сенно отбил атаки танков противника, которые отошли в южном направлении. В бою подбито четыре 50-тонных танка противника. 20-я моторизованная дивизия на рассвете 8 июля достигла города Лепель. Из показаний пленного офицера установлено, что под Уллой сосредоточены части новой дивизии, прибывшей с Урала.

5. Донесение командира 57-го танкового корпуса. Части, действующие на плацдарме в районе Диены, отражают ожесточенные атаки противника из района Полоцка.

6. Донесение командира 12-й танковой дивизии. Со второй половины дня 8 июля дивизия находится в районе севернее Витебска в готовности к выступлению.

7. Штаб 9-й армии сообщил, что 10 июля передовые части 5-го армейского корпуса овладели Докшицами, 6-го корпуса — Глубоким и 23-го корпуса — Лужками.

8. 4-я танковая группа 7 июля начала наступление в направлении на Ленинград. Ее 56-й танковый корпус наступает через Сольцы на Новгород, а 41-й танковый корпус — из района Острова через Псков на Лугу.

На следующий день после этого доклада Гот невесело констатировал: «Положение противника выяснилось. Противник на всем участке фронта готовится к боям…»

Танковое сражение юго-западнее Витебска разворачивалось с 6 по 10 июля 1941 г. между немецкими 2-й и 3-й танковыми группами 4-й танковой армии группы армий «Центр» и двумя советскими механизированными корпусами 20-й армии Западного фронта.

15 июля 7-я танковая дивизия 3-й танковой группы Гота вышла на Московское шоссе в районе Ярцево, а 29-я моторизованная дивизия 2-й танковой группы Гудериана, наступавшая со стороны Копысь, ворвалась в Смоленск. Таким образом, Витебск стал дном нового «котла».

Утром 13 июля Гот сообщил адъютанту Гитлера, посетившему его штаб: «За первые три недели боев войска 3-й танковой группы понесли большие потери, которые, однако, меньше потерь войск, действовавших на Западном фронте. Так, потери 19-й танковой и 14-й моторизованной дивизий в общей сложности составляют только 163 офицера и 3422 унтер-офицера и солдата. Тем не менее физическое напряжение личного состава, вызванное сильной жарой, пылью, плохими условиями расквартирования и недостатком сна, значительнее, чем на Западе. Кроме того, моральный дух личного состава подавлен огромной территорией и пустынностью страны, а также плохим состоянием дорог и мостов, не позволяющим использовать всех возможностей подвижных соединений. Значительное влияние на состояние морального духа личного состава оказывает также упорное сопротивление противника, который неожиданно появляется повсюду и ожесточенно обороняется».

Натиск на Москву

Гот еще говорил, что его люди чувствуют свое превосходство над противником, и отмечал, что у русских ощущается недостаток хорошего управления войсками. Но при этом уже отмечал: «Упорство русского солдата объясняется не только его страхом перед комиссаром, оно находит свое обоснование и в его мировоззрении. Для него эта война носит характер отечественной войны».

И тут фон Браухич в очередной раз озадачил Гота, сломав его планы наступать в направлении на Торопец или Ярцево, двигаясь к Москве. Командующий сухопутными силами во время доклада Гитлеру сообщил о своем намерении направить 3-ю танковую группу на помощь южному крылу группы армий «Север». Фюрер это решение одобрил: «Главное заключается не в наступлении на Москву и вообще не в захвате территории, а в уничтожении живой силы». Для вящего разнообразия в ситуацию вмешался командующий группой армий «Центр» фон Бок, который позвонил начальнику Генерального штаба Гальдеру, настаивая, что идти теперь надо все-таки прямо на Москву, а под Великими Луками никакой значимый результат достигнут не будет.

Оказалось, что окружение частей Красной армии под Смоленском не обеспечило 3-й танковой группе свободы маневра в восточном направлении, как это произошло под Минском. Гот объяснял это так: «Под Минском со стороны русских не предпринималось сколько-нибудь серьезных попыток оказать окруженным дивизиям помощь извне; русские ограничились тем, что создали новый рубеж сопротивления в нескольких сотнях километров восточное Минска, за Днепром и Западной Двиной. Иначе было под Смоленском. Наши передовые части, продвигавшиеся на восток, уже под Ярцевом и на реке Вопь натолкнулись на сопротивление сосредоточившихся остатков частей противника, избежавших окружения; вскоре противник, подтянув свежие силы, предпринял ряд ожесточенных атак с целью восстановления связи с окруженными войсками».

Итог первого месяца войны в интерпретации Гота выглядел совсем неутешительно для наступающей стороны: «В середине июля на всем северном участке Восточного фронта инициатива перешла на сторону противника… Если в центре разгром находившихся в Белоруссии войск противника удался неожиданно быстро и полно, то на других направлениях успехи были не столь велики. Например, не удалось отбросить на юг противника, действовавшего южнее Припяти и западнее Днепра. Попытка сбросить прибалтийскую группировку в море также не увенчалась успехом. Таким образом, оба фланга группы армий „Центр“ при продвижении на Москву подверглись опасности оказаться под ударами, на юге эта опасность уже давала о себе знать…»

Гитлер, по словам Гота, совершенно замучивший командующих своим «мелочным вмешательством» и привычкой «характеризовать неизбежные неудачи на фронте злонамеренными действиями отдельных командиров», вдруг спохватился, что ситуация развивается как в Первой мировой, что чревато стабилизацией линии фронта и затяжными позиционными боями. Об этом фюрер и объявил 5 августа фон Браухичу. И Готу была срочно поставлена задача — выбить советские войска с занимаемых ими позиций, дабы обеспечить движение вперед: «3-я танковая группа должна овладеть Валдайской возвышенностью и тем самым увлечь за собой войска левого крыла группы армий „Центр“. Дальнейшее ее продвижение на восток в качестве флангового прикрытия группы армий „Север“ запрещается, однако она должна стоять там, готовая для прыжка в направлении на Москву вдоль Волги».

Гот, который, как и Гудериан, только-только начал отводить отдельные дивизии для отдыха и доукомплектования, доложил, что 3-я танковая группа будет готова не раньше 20 августа. «Оба командующих просили о замене полностью вышедших из строя танков новыми машинами. Гитлер отклонил их просьбу, мотивируя свой отказ тем, что угроза высадки десантов не позволяет отводить танковые соединения с Запада. Он пообещал передать обеим танковым группам 400 моторов, но этого было недостаточно. О своих дальнейших планах Гитлер выразился неопределенно». А 15 августа последовало распоряжение «группе армий „Центр“ дальнейшее наступление на Москву прекратить. Из состава 3-й танковой группы немедленно передать группе армий „Север“ один танковый корпус (одну танковую и две моторизованные дивизии), так как наступление там грозит захлебнуться». По мнению Гота, проблемы не были столь значительными, но пришлось подчиниться. А чехарда перегруппировок продолжалась: «Несколько недель спустя 41-й танковый корпус, до этого успешно наступавший на Ленинград, вынужден был остановиться и отойти в момент, когда он находился в непосредственной близости от города. Его передали 3-й танковой группе для участия в наступлении на Москву, которое все же решили провести в начале октября. Было просто немыслимо создать себе правильную картину происходящего и как-то разобраться в этом непрерывном движении».

При этом район, определенный для наступления группе Гота, оказался, по его мнению, категорически не подходящим для использования танков вообще: «Непрерывные дожди, превратившие глинистую почву Валдайской возвышенности в болото, сделали богатую лесами и озерами, но не имеющую развитой сети дорог холмистую местность явно непригодной для использования на ней моторизованных соединений. Таким образом, в сравнении с тяжелыми потерями в людях и технике, которые понес корпус, оперативная выгода нового подчинения была незначительной. Валдайская возвышенность осталась в руках противника».

Зато Готу довелось успешно поучаствовать в операции, стоившей Красной армии жестокого поражения и серьезных потерь под Вязьмой. Особенностью «Вяземского котла» Гот называет его целенаправленное формирование в отличие от других «котлов», возникавших почти спонтанно в ходе наступления. «Прорыв был осуществлен с неожиданной легкостью 2 октября, при сухой погоде. 8-й авиационный корпус вновь оказал наземным войскам эффективную поддержку. Сопротивление противника на участке прорыва танков было менее упорным, чем мы ожидали. Танковые части 56-го танкового корпуса быстро прорвались через лесистый район вдоль реки Вопь, на полпути между Новоселками и Холмом. Упорные бои развернулись юго-западнее Холма. Сюда с юга подошла танковая бригада русских, которая сражалась не на жизнь, а на смерть. Эти бои задержали форсирование Днепра. На 4 октября 6-я и 7-я танковые дивизии прорвались по уцелевшим мостам на восточный берег, подавили сопротивление противника и повернули на Вязьму. 6 октября 7-я танковая дивизия вышла на автостраду и оказалась в тылу противника, слишком поздно начавшего отход на восточный берег Днепра. 7 октября 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в районе Вязьмы с левофланговым полком 7-й танковой дивизии. К этому времени 56-й танковый корпус создал уже сплошной фронт окружения на участке от Вязьмы до Днепра (восточнее Холма). Ожесточенные ночные атаки противника, пытавшегося прорваться на этом участке на восток, успеха не имели…»

14 октября 3-я танковая группа захватила Калинин. И на этом везение кончилось. «Дождь лил днем и ночью, дождь шел непрерывно, вперемежку со снегом. Дороги размокли, и движение приостановилось. Недостаток боеприпасов, горюче-смазочных материалов и продовольствия определял тактическую и оперативную обстановку последующих трех недель». О катастрофе под Москвой Гот предпочитал впоследствии не вспоминать, сославшись на то, что она подробно описана в трудах других мемуаристов. Но полностью от ее анализа он не удержался: «Нам хотелось бы высказать свое мнение лишь по одному вопросу, который напрашивается в заключение: имело ли немецкое командование основание после завершения сражений под Брянском и Вязьмой рассчитывать на успешное продолжение операций по окружению Москвы в середине октября? Мы должны ответить на этот вопрос отрицательно».

Среди причин такого ответа Гот называет, конечно же, ужасы русского межсезонья, не говоря уже о зиме, огромные расстояния, плохие дороги и собственных бестолковых интендантов…

Генерал-полковник Г. Гот за работой с генерал-фельдмаршалом Э. Манштейном, 21 июня 1943 года

«Но даже если отбросить трудности времени года, военная обстановка сложилась к тому времени не столь благоприятная, как это казалось. 2-я танковая группа после участия в крупнейшей по своим масштабам битве под Киевом, не имея возможности привести в порядок боевую технику, выбивалась из последних сил. Вызывало сомнение, сможет ли она решить свою задачу — овладеть Тулой… 3-й и 4-й танковым группам, имевшим задачу блокировать Москву с севера, предстояло еще преодолеть канал Москва — Волга и Волжское водохранилище юго-восточнее Калинина; 4-я танковая группа натолкнулась под Можайском на первые переброшенные с Дальнего Востока подкрепления. 3-я танковая группа из-за недостатка горючего растянулась между Вязьмой и Калинином, застряла на этом участке, ввязалась под Калинином в тяжелые бои и уже тогда испытывала недостаток в боеприпасах. Крупные по численности боеспособные силы противника, сосредоточенные на левом берегу Волги северо-западнее Ржева, нависли над ее флангом…»

В дальнейшем Гот участвовал во Второй Харьковской битве, был среди тех, кому предполагалось прорвать кольцо окружения под Сталинградом. Но вызволить армию Паулюса ему не удалось, а одна из дивизий армии Гота попала в «Сталинградский котел» и была уничтожена. А через полгода после боев на Курской дуге, где 4-я танковая армия под командованием Гота участвовала в знаменитой битве под Прохоровкой, инициатива была утеряна вермахтом окончательно. После отступления немецких войск с Украины и потери Киева Гитлер отправил Гота в отставку.

8 мая 1945 г. Гот был арестован американцами, а в октябре 1948 г. приговорен Нюрнбергским трибуналом к 15 годам тюрьмы: будучи командиром 17-й армии, он призывал своих подчиненных способствовать силовому решению «еврейского вопроса». На свободу вышел в апреле 1954 года.

Скончался Герман Гот 25 января 1971 г. в Госларе.

Эвальд фон Клейст появился на свет 8 августа 1881 г. в Браунфельс-на-Лане, Гессен. Выходец из аристократического прусского рода, в котором было много офицеров. Отец Эвальда, фон Клейст Гуго, доктор философии, был директором гимназии в городе Аурих. Эвальд учился в гимназии, затем в военном училище, в девятнадцать лет поступил фанен-юнкером в 3-й артиллерийский полк. Через несколько месяцев получил звание лейтенанта. В 1904 г. Клейст назначен на должность адъютанта батальона. В 1909 г. окончил кавалерийское училище в Ганновере, в 1912 г. — Военную академию. В 1910 г. Клейсту было присвоено звание обер-лейтенанта. В декабре 1911 г. стал офицером 10-го гусарского полка. Был произведен в ротмистры, назначен на должность командира эскадрона 1-го гусарского полка.

На полях Первой мировой

С первых дней Первой мировой войны сражался на Восточном фронте, отличился в битве под Танненбергом — крупном сражении между русской и германской армиями в ходе Восточно-Прусской операции. Тогда германские войска под командованием Пауля фон Гинденбурга и Эриха Людендорфа нанесли поражение 2-й армии под командованием генерала А. В. Самсонова. 4 октября 1914 г. Клейст был награжден Железным крестом 2-го класса. Спустя три месяца был отмечен Железным крестом 1-го класса. В октябре 1915 г. переведен в штаб дивизии, затем — в штаб корпуса. В январе 1917 г. назначен начальником оперативного отдела штаба гвардейской кавалерийской дивизии.

По собственным словам Клейста, он участвовал в боях с русскими войсками в Восточной Пруссии, в Польше и в Белоруссии, и во время переговоров о Брест-Литовском мире осенью 1917 г. дивизия, в которой он служил, была отозвана в Германию, где Клейст находился до весны 1918 г., а затем был направлен во Францию, где в должности офицера Генерального штаба служил при штабе 225-й дивизии. Был произведен в капитаны. В сентябре 1918 г. назначен начальником оперативного отдела штаба 7-го армейского корпуса. Клейст также был награжден баварским орденом «За военные заслуги» 4-класса, Гамбургским Ганзейским крестом и австро-венгерским крестом «За военные заслуги» 3-го класса, а затем — Почетным крестом ветерана войны.

После поражения Германии и подписания Версальского договора армия была несколько раз сокращена, но Клейста в числе лучших офицеров оставили служить в рейхсвере. С 1920 г. он нес службу в кавалерии, а через три года Клейст был переведен преподавателем в Ганноверское кавалерийское училище. В 1927 г. Клейст был назначен начальником штаба 2-й кавалерийской дивизии, располагавшейся в Бреслау, а через несколько месяцев — начальником штаба 3-й пехотной дивизии. В октябре 1929 г. Клейсту присвоено звание полковника. В 1931 г. он получил повышение — стал командиром 9-го пехотного полка, базирующегося в Потсдаме. Через несколько месяцев занял должность командира 2-й кавалерийской дивизии, сменив на этом посту одного из известных германских генералов — Герда фон Рундштедта. Клейсту присвоили звание генерал-майора, а в октябре 1933 г. — звание генерал-лейтенанта. В 1933–1935 гг. Клейст занимал штабные и командные должности в 8-м военном округе (Бреслау). Одновременно командовал 8-м армейским корпусом и 8-м военным округом. В августе 1936 г. Клейсту было присвоено звание генерала кавалерии.

В 1938 г. в Третьем рейхе разразился скандал, вызванный делом Фрича — Бломберга. Генерал-фельдмаршал и военный министр Вернер фон Бломберг, шестидесятилетний вдовец, 12 января 1938 г. женился на никому не известной стенографистке Еве Грун из управления снабжения. В роли свидетелей выступили Адольф Гитлер и его заместитель Герман Геринг.

Позже выяснилось, что фотографии новоявленной фрау Бломберг хранятся в картотеке полиции нравов. Бломберг был вынужден подать в отставку. Фрич, являвшийся главнокомандующим сухопутными войсками, обвиненный в тайном пороке и тщетно требовавший разбирательства, последовал за Бломбергом.

В результате произошло изменение формы командования немецкими вооруженными силами, Гитлер стал Верховным главнокомандующим вермахта. Многих немецких офицеров, в первую очередь монархически настроенных и не одобрявших (тайно или явно) нацизм, уволили из армии. Провели и «чистку» германского генералитета, и монархист (по убеждениям) Клейст 4 февраля 1938 г. был отправлен в отставку. По его собственным словам, в это время он жил в своем имении, находившемся в Нижней Силезии, в 7 км от города Бреслау. Клейст был снова призван на военную службу перед самым началом Второй мировой войны — в августе 1939 г. его назначили командиром 22-го армейского моторизированного корпуса, 26 августа 1939 г. сформированного в 12-м военном округе. В сентябре 1939 г. корпус под командованием Клейста в составе 14-й армии генерала В. Листа успешно участвовал в боевых операциях на юге Польши, захватил нефтедобывающий район под Львовом. За Польскую кампанию Клейст был награжден 17 сентября 1939 г. Пряжкой к Железному кресту 2-го класса и спустя десять дней — Пряжкой к Железному кресту 1-го класса.

Танковый рейд по Европе

В марте 1940 г. 22-й корпус был переименован в танковую группу «Клейст», включен в состав группы армий «А» и перебазирован на Запад. Группа Клейста де-факто являлась одной из первых танковых армий (в ее состав входили пять танковых дивизий из десяти, имевшихся на тот момент у Третьего рейха) наряду с танковой группой «Гот». Войска под командованием Клейста отличились во время Французской кампании, участвуя в боях на Сомме, в Бордо. Танковая группа Клейста, реализуя план, разработанный Эрихом фон Манштейном, сумела преодолеть труднопроходимые Арденские горы, прорвала англо-французский фронт на реке Маас и совершила стремительный танковый обходной маневр, ставший неожиданностью для противника. 22 мая 1940 г. части танковой группы «Клейст» заняли Булонь. На следующий день немецкими войсками был занят порт Кале.

Передовые немецкие части оказались в 16 км от Дюнкерка. В результате англо-французские войска оказались прижаты к берегу Ла-Манша. Танковая группа под командованием Клейста завершила образование «Дюнкеркского котла». Дюнкерк оказался последним французским портом, через который разгромленные английские и французские части могли эвакуироваться в Британию. Именно тогда произошло так называемое «Чудо под Дюнкерком» — 24 мая 1940 г. немецкие войска по личному приказу А. Гитлера («не приближаться к Дюнкерку ближе чем на 10 км» и не использовать против блокированной группировки танки) на двое суток прекратили свое наступление. Получившие передышку союзники начали операцию «Динамо» — часть бельгийских и французских войск и большая часть уцелевшей на континенте английской армии были вывезены на британских кораблях через Дюнкерк. На английскую землю вступило 337 тыс. англичан и их союзников. Но немцам досталась почти вся английская и французская артиллерия и бронетехника, а также 2472 артиллерийских орудия, почти 65 тыс. автомашин, 20 тыс. мотоциклов, 68 тыс. тонн боеприпасов, 8 тыс. пулеметов и около 90 тыс. винтовок.

За разгром англо-французских войск Клейст был награжден Рыцарским крестом Железного креста (№ 15), высшим орденом Третьего рейха. О том, что случилось дальше, сам Клейст свидетельствовал на допросе в апреле 1949 г. в Москве так: «…после занятия Дюнкерка моя группа была расчленена на три танковые группы: группу генерала пехоты Хота, группу Клейста и группу генерала танковых войск Гудериана, которые двинулись в глубь Франции.

Группа Клейста под моим командованием двинулась на юго-восток, пройдя левее Парижа, повернула на юго-запад и в конце июня 1940 г. достигла франко-испанской границы, заняв город Биарриц.

К этому времени война с Францией была закончена, и я со своим штабом, который опять получил свое прежнее название, то есть 22-й корпусной штаб, выехал в г. Суасси близ Парижа, где до ноября 1940 г. ожидал нового назначения…

В ноябре 1940 г. мой штаб был отозван в Дрезден, где был переименован в штаб 1-й группы, и получил задание инспектировать все находившиеся в Германии вновь созданные моторизованные дивизии…»

16 ноября 1940 г. танковая группа Клейста стала официально именоваться 1-й танковой группой. В апреле 1941 г. она была направлена в Югославию и Грецию. 7 апреля входившие в состав 1-й танковой группы части 11-й танковой дивизии захватили город Ниш и двинулись на Белград, стараясь первыми войти в югославскую столицу, но их опередили солдаты из мотоциклетной разведывательной роты моторизованной дивизии СС «Рейх», которые и приняли капитуляцию города.

Эвальд фон Клейст, 1940 год

Спустя годы, 17 августа 1951 г., находясь в плену в Москве и отвечая на вопросы следователя, бывший фельдмаршал Клейст так рассказывал о событиях, предшествовавших началу Великой Отечественной войны: «За несколько дней до нападения Германии на Советский Союз я получил от фельдмаршала Рундштедта письменный приказ, в котором говорилось, что в скором времени в определенный день и час войска 6-й и 17-й немецких армий перейдут советскую границу и прорвут линию советской обороны.

По этому приказу я был обязан принять на себя командование группировкой танковых войск, состоявшей из 3-го и 14-го танковых корпусов и танкового корпуса „Кемпф“, и в прорвавшийся фронт русской обороны вклиниться в глубь советской территории для отражения контратаки русских танковых соединений и уничтожения их. Выполняя этот приказ, я 23 или 24 июня 1941 г. вторгся на советскую территорию с указанными выше танковыми соединениями и двигался в направлении Дубно и Ровно, не занимая самих городов…»

«Киевский котел»

С первых дней Великой Отечественной войны 1-я танковая группа под командованием Клейста, входившая в состав группы армий «Юг», участвовала в претворении в жизнь плана «Барбаросса». В июне 1941 г. в состав 1-й танковой группы, воевавшей в Украине, входили: 3-й армейский моторизированный корпус, 14-й армейский моторизированный корпус, 48-й армейский моторизированный корпус, 29-й армейский корпус (состоял из 299-й и 111-й пехотных дивизий). Приданные подразделения включали в себя: 311-ю артиллерийскую дивизию, 531-й полк тылового обеспечения, 1-й интендантский полк, 1-й полк связи.

Кроме того, в резерве 1-й танковой группы находились 9-я танковая, 16-я и 25-я моторизованные дивизии и два элитных соединения дивизии СС «Викинг» и «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».

1-я танковая группа участвовала в битве за Дубно — Луцк — Броды (другие названия — битва за Броды, танковое сражение под Дубно — Луцком — Ровно) — в одном из крупнейших танковых сражений не только Великой Отечественной, но и Второй мировой войны. В первые же дни войны 1-я танковая группа Клейста, прорвавшись на стыке позиций 5-й армии генерала М. И. Потапова и 6-й армии И. И. Музыченко, устремилась в направлении на Радехов и Берестечко. Передовые части немцев (11-я танковая дивизия, которая на момент нападения на СССР насчитывала 166 танков — 91 средний, 44 легких, 20 командирских и 11 саперных, командир — генерал-майор Людвиг Крювель) подошли к реке Стырь (правый приток Припяти), оборону на которой занимала 131-я моторизованная дивизия 9-го мехкорпуса, командовал которым генерал К. К. Рокоссовский. В это время три советских мехкорпуса, находившиеся в резерве, получили приказ штаба фронта выдвинуться северо-восточнее Ровно и нанести удар совместно с 22-м механизированным корпусом по левому флангу танковой группы фон Клейста и разгромить ее.

На рассвете 24 июня части 13-й немецкой танковой дивизии (командир — генерал-майор Вальтер Дюверт) были атакованы танкистами 20-й танковой дивизии полковника М. Е. Катукова, входящей в состав 9-го мехкорпуса К. К. Рокоссовского. В плен было захвачено около трехсот немцев. В ходе боев 24 июня советская дивизия потеряла 33 танка БТ (БТ — быстроходный танк, в Красной армии его называли «бэтэшка». — А. Г.). Это были легкие колесно-гусеничные танки 1930-х годов, которые к началу войны уже устарели. По маневренности и вооружению они значительно уступали немецким танкам.

Битва за Киев, сентябрь 1941 года

В этот же день 11-я танковая дивизия захватила город Радехов и успешно отразила атаки советской 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса, которым командовал генерал-майор И. И. Карпезо. 25 июня части 11-й дивизии, ворвавшиеся в город Дубно со стороны Млынова, вступили в бой с работниками НКВД, попавшими в окружение. Немецкими войсками были захвачены двадцять три 203-миллиметровые гаубицы Б-4 артиллерийского полка РГК (резерва Главного командования). На следующий день немцы, атакованные 43-й танковой дивизией, отошли от города и через несколько часов, выйдя к реке Горынь, захватили город Острог.

Чтобы разгромить 1-ю танковую группу, советское командование бросило в бой превосходящие по силе части. На Радехов выдвинулся весь 15-й мехкорпус (на тот момент численность личного состава — 33 935 человек), но уже по дороге часть танков была уничтожена немецкой авиацией, а часть из-за поломок не смогла двигаться дальше. Перед началом военных действий корпус насчитывал 733 танка, но 418 из них были БТ-7, о которых мы уже говорили. На 7 июля 1941 г. в корпусе в наличии было 66 танков, а на 1 августа 1941 г. — только 15, причем, согласно донесениям, отстало в пути и пропало без вести 230 танков. Солдатам и офицерам 15-го мехкорпуса удалось уничтожить 20 танков и бронемашин и 16 противотанковых орудий немцев.

24 июня передовые части 19-го мехкорпуса (численность личного состава — 22 654 человека, 458 танков, командир корпуса — генерал-майор танковых войск Н. В. Фекленко) вышли на реку Икву в районе Млынова. Части корпуса подвергались вражеским атакам с воздуха. На 7 июля в 19-м корпусе осталось в наличии 66 танков, на 15 июля — всего 33 танка.

Подошедший форсированным маршем 8-й мехкорпус (численность личного состава — 31 927 человек, количество танков (по разным источникам) — 858 (932), командир корпуса — генерал-лейтенант Д. И. Рябышев) с ходу вступил в бой, понеся тяжелые потери. Многие танки из-за поломок в дороге (из-за противоречивых приказов командования корпус преодолел путь в 500 км, несколько раз меняя места дисклокации) и нехватки горючего так и не смогли «своевременно» дойти до места боевых действий. 27 июня 1941 г. в корпусе насчитывался 541 танк, а в выделенной группе бригадного комиссара, замполита корпуса Н. К. Попеля (34-я танковая дивизия, с усилением) имелось 238 танков. На 7 июля в корпусе насчитывалось только 43 танка.

Но танковой группе под командованием Клейста удалось нанести поражение этим корпусам. Причина победы крылась не только в том, что немецкие танкисты имели боевой опыт в современной войне, а сам Клейст был проницательным военачальником. Ошибку допустило советское командование, отвергнув предложение начальника штаба Юго-Западного фронта генерала М. А. Пуркаева об отводе корпусов и создании сплошной линии обороны, а затем — контратаке. Все три советских мехкорпуса вступали в бой с немцами по мере прибытия без взаимной координации, причем некоторые части Красной армии вообще не успели принять участие в этом запланированном командованием контрударе. К тому же большая часть машин пострадала во время авиационных налетов на марше. По мнению известного военного историка Ю. Лубченкова, боевая обстановка сложилась так, что «штабу фронта не удалось собрать для мощного удара одновременно все резервные корпуса и каждому из них приходилось вступать в бой по очереди. В результате сильнейшая танковая группировка РККА утратила свою ударную мощь еще до того, как возникла действительно критическая фаза боев на южном фланге советско-германского фронта. Тем не менее штабу фронта удалось на время сохранить целостность своих войск, но, когда силы танковых частей были на исходе, штаб отдал приказ об отступлении на старую советско-польскую границу. Несмотря на то что эти контрудары не привели к разгрому 1-й танковой группы, они вынудили немецкое командование вместо наступления на Киев повернуть ее основные силы для отражения контрудара и использовать преждевременно свои резервы. Танковые соединения противника понесли тяжелые потери и до конца июня оставались на рубеже Дубно — Ровно. Советское командование выиграло время для отвода находившейся под угрозой окружения львовской группировки войск и подготовки обороны на подступах к Киеву».

Оказавшийся в окружении 8-й мехкорпус, прорвав немецкие заслоны, отошел на рубеж Золочевских высот. Отряд бригадного комиссара Н. К. Попеля, оставшийся в немецком тылу, занял круговую оборону в районе Дубно. 2 июля, приняв решение прорываться и уничтожив оставшуюся технику, бойцы покинули город. Впоследствии из окружения вышли, преодолев по немецким тылам более 200 км, свыше тысячи солдат и офицеров Красной армии. Без вести пропало более 5 тыс. воинов.

В результате к 29 июня сражение под Луцком — Ровно — Бродами заершилось, имевшие преимущество в танках советские мехкорпуса понесли большие потери в боевой технике и живой силе, а 1-я танковая группа под командованием Клейста продолжила наступление. Генерал-полковник Франц Гальдер так оценивал произошедшие военные действия в своих мемуарах: «1 июля 1941 г. 10-й день войны. Обстановка на фронте: На фронте группы армий „Юг“ — 17-я армия успешно продвигается. 14-й моторизованный корпус, действующий на левом фланге 17-й армии, продвигается в восточном направлении. Инцидент в районе Дубно, видимо, исчерпан. 8-й русский танковый корпус окружен. По-видимому, у него не хватает горючего. Противник врывает танки в землю и таким образом ведет оборону. На северном крыле группы армий 11-я танковая дивизия, как и следовало ожидать, не может продвинуться. Продвигается по-прежнему одна лишь 13-я танковая дивизия. 14-я танковая и 25-я моторизованная дивизии следуют за ней. Подтягивание пехотных дивизий, которые необходимы как для наступления на фронте, так и для прикрытия фланга с севера и востока в случае поворота группы армий на юг, идет крайне медленно…»

7 июля 11-я танковая дивизия заняла Чуднов и Бердичев. На следующий день ей пришлось оборонять захваченный город от атак советского 16-го механизированного корпуса и остатков других мехкорпусов. Бои продолжались в течение пяти дней. 10 июля 1-я танковая группа захватила Житомир, находящийся в 150 км от Киева, 16 июля был захвачен Казатин. Советские войска, действовавшие на Юго-Западном направлении под командованием С. М. Буденного (назначен 10 июля) и насчитывавшие около 1,5 млн человек, были сосредоточены в районах Умани и Киева. Но не успел Буденный принять командование, как между группировками Красной армии вклинилась 1-я танковая армия, обошедшая Умань с севера. С юга Умань обошли части 17-й армии под командованием генерала Штюльпнагеля. 2 августа войска под командованием Клейста соединились с частями 17-й армии, окружив в районе Умани крупную группировку войск Южного и Юго-Западного фронтов Красной армии, что привело к образованию так называемого «Уманского котла». Спустя несколько часов немцы усилили окружение вторым кольцом, образованным силами 16-й танковой дивизии и Венгерским корпусом. В немецкое окружение попали 20 дивизий 6-й и 12-й армий Южного фронта. К 8 августа сопротивление большинства частей, попавших в окружение, прекратилось. Плененные советские солдаты и офицеры были размещены в созданном на территории карьера около города Умань концлагере (неофициально названном «уманской ямой»). Генерал-полковник Франц Гальдер так описывал произошедшие события:

20 июля 1941 г. (воскресенье), 29-й день войны

Начальник оперативного отдела подполковник Винтер сделал доклад об обстановке. Общая картина соответствует имеющимся у нас данным. Новое — описание огромных трудностей передвижения, которые встречает на своем пути танковая группа Клейста. Например, 11-я танковая дивизия движется на Умань тремя подвижными эшелонами: 1) гусеничные машины с посаженной на них пехотой; 2) конные повозки с пехотой, которые следуют за гусеничными машинами; 3) колесные машины, которые не могут двигаться по разбитым и покрытым грязью дорогам и поэтому вынуждены оставаться на месте.

1 августа 1941 г., 41-й день войны

Обстановка на фронте: Группа армий «Юг». 17-я армия и 1-я танковая группа успешно ведут бои на окружение войск противника. На отдельных участках фронта 17-й армии противник оказывает упорное сопротивление. На фронте 11-й армии положение без изменений. Наш 54-й армейский корпус медленно продвигается вперед. Русские части, расположенные вблизи побережья, введены в бой против фланга 11-й армии. Эти бои обещают быть длительными.

3 августа 1941 г., 43-й день войны

Обстановка на фронтах: Группа армий «Юг». Паршивая погода! Сулившие вначале успех бои по окружению группировки противника задерживаются ливнями, которые повлекли за собой уменьшение подвижности моторизованных соединений. Несмотря на это, имеются все основания полагать, что нам удастся добиться решающего успеха. 10–12 окруженных дивизий противника будут, видимо, полностью разбиты. Решающую роль в ходе будущих боев сыграет то, какое количество сил противника сумеет прорваться на юго-восток. У Кировограда русские бросили в контратаку одну из новых дивизий, замеченных нашей авиаразведкой (223-ю дивизию). Контратака была отбита.

7 августа 1941 г., 47-й день войны

Обстановка на фронте: Группа армий «Юг». 1-я танковая группа усилила рубеж вдоль Буга вводом сюда 9-й танковой дивизии. В остальном наши войска продвигаются в соответствии с намеченным планом, встречая лишь незначительное сопротивление противника. Не большее сопротивление противник оказывает перед фронтом группы Шведлера и в районе киевских укреплений, где он вводит в бой части, не подвергшиеся нашим атакам на западном участке Киевского фронта. Кроме того, противник оказывает сопротивление войскам северного фланга 51-го армейского корпуса.

Окруженная (юго-восточнее Умани) войсками нашей 17-й армии группировка противника едва ли сможет оказать серьезное сопротивление.

8 августа 1941 г., 48-й день войны

Обстановка на фронтах: Группа армий «Юг». Операции на фронте 11-й, 17-й армий и 1-й танковой группы развиваются удовлетворительно. В плен, кроме командующего 12-й русской армией, захвачен еще и командующий 6-й русской армией. Продвижению войск препятствуют прошедшие вчера ливни.

На стыке между войсками Клейста и Шведлера противник прорвался до Богуслава. Следует обратить внимание на смелость противника при проведении операции на прорыв. Образовавшийся прорыв говорит не только о смелости и дерзости противника, он создает и ряд неудобств для наших войск. Строительный батальон, а также подведенные запасные батальоны (полевые запасные батальоны дивизий) безуспешно пытались остановить противника. Этот прорыв противника является следствием недостаточной глубины построения наших наступающих войск. Нужно учесть всю рискованность такого положения…

После проигранной Красной армией битвы под Уманью Клейст и другие немецкие военачальники получили возможность провести операцию на окружение Юго-Западного фронта.

30 июля была выпущена директива ОКВ № 34, которая предписывала группе армий «Юг» продолжать наступательные операции с целью уничтожить крупные силы советских войск западнее Днепра и посредством захвата плацдармов на Днепре дать возможность для последующей переправы 1-й танковой группы на восточный берег реки.

Тем временем произошло изменение планов руководства Третьего рейха — 18 августа начальник Генштаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер представил на утверждение Гитлеру, Верховному главнокомандующему вермахта, готовый план нанесения удара на Москву силами группы армий «Центр» под командованием фон Бока, но через два дня план был отклонен. Вместо этого 21 августа 1941 г. Гальдер получил от Гитлера директиву, менявшую план всей Восточной кампании.

Предложение Главного командования сухопутных сил от 18.8 о продолжении операций на Востоке расходится с моими планами. Я приказываю следующее:

1. Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками.

2. На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель, Почеп, должна быть незамедлительно использована для проведения операции смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Целью этой операции должно являться не только вытеснение за Днепр 5-й русской армии частным наступлением 6-й армии, но и полное уничтожение противника, прежде чем его войска сумеют отойти на рубеж Десна, Конотоп, Сула. Тем самым войскам группы армий «Юг» будет обеспечена возможность выйти в район восточнее среднего течения Днепра и своим левым флангом совместно с войсками, действующими в центре, продолжать наступление в направлении Ростов, Харьков.

3. От группы армий «Центр» требуется, чтобы она, не считаясь с планами последующих операций, бросила на проведение вышеупомянутой операции такое количество сил, которое обеспечило бы выполнение задачи по уничтожению 5-й русской армии и в то же время позволяло группе армий отражать атаки противника на центральном направлении на таком рубеже, оборона которого потребовала бы минимального расхода сил.

Решение выдвинуть левый фланг группы армий «Центр» на возвышенность у Торопца и сомкнуть его с правым флангом группы армий «Север» остается без изменений.

4. Захват Крымского полуострова имеет первостепенное значение для обеспечения подвоза нефти из Румынии. Всеми средствами, вплоть до ввода в бой моторизованных соединений, необходимо стремиться к быстрому форсированию Днепра и наступлению наших войск на Крым, прежде чем противнику удастся подтянуть свежие силы.

5. Только плотная блокада Ленинграда, соединение с финскими войсками и уничтожение 5-й русской армии создадут предпосылки и высвободят силы, необходимые для того, чтобы согласно Дополнению к директиве № 34 от 12.8 можно было предпринять успешное наступление против группы войск Тимошенко и разгромить их.

Спустя два дня после подписания Гальдер лично доставил директиву в штаб группы армий «Центр», выслушав критику за нее. Таким образом, вместо скорейшего взятия Москвы часть сил группы армий «Центр» повернула на юг, чтобы участвовать в разгроме советского Юго-Западного фронта. 1-я танковая группа под командованием Клейста заняла переправу через Днепр в районе Днепропетровска, создав угрозу захвата Донбасса. 23 августа подразделения 11-й танковой дивизии совместно с 191-м дивизионом штурмовых орудий захватили Окуниновский (Печкинский) автодорожный мост на Днепре севернее Киева. После этого немцы прорвались к городу Остер на реке Десна. Генерал-полковник Франц Гальдер так описывал происшедшие события в своих мемуарах:

5 сентября 1941 г., 76-й день войны

Обстановка на фронте: Группа армий «Юг». Войска расширили захваченные плацдармы. Им удалось также отбросить за Днепр части противника, прорвавшиеся у Берислава. Стало очевидно, что войска 17-й армии и 1-й танковой группы не имеют перед своими плацдармами сколько-нибудь значительных сил противника. Пока еще нет данных о том, что противник усилил свой южный фланг свежими соединениями.

10 сентября 1941 г., 81-й день войны

Обстановка на фронте: Группа армий «Юг». 11-я армия продолжает продвигаться вперед. 17-я армия овладела районом переправ у Кременчуга и сможет быстро навести здесь второй 16-тонный мост, что обеспечит с утра быстрое выдвижение вперед танковой группы Клейста. На этот участок фронта противник, по-видимому, подбрасывает через Харьков одну свежую дивизию с танками. Одновременно отмечено движение в направлении Харькова колонн эвакуированных и беженцев, а также транспортных колонн с промышленным оборудованием. Войска 6-й армии на широком фронте форсируют Десну.

Тем временем 17-я армия вермахта (в состав входили 4-й и 52-й армейские корпусы и 49-й горный корпус, командующий армией — генерал пехоты Карл-Хайнрих фон Штюльпнагель) перешла через Днепр у Кременчуга. 10 сентября кременчугский плацдарм был передан войскам 1-й танковой армии, которые утром следующего дня начали с него наступление, прорвав оборону 38-й армии. Нанеся дополнительный удар на Полтаву, ударная группировка 1-й танковой армии, не встретив серьезного сопротивления, прошла за 12 часов более 70 км.

12 сентября главнокомандующий южным направлением маршал С. М. Буденный был отстранен от должности за предложение сдать Киев. Сменивший его маршал С. К. Тимошенко заявил Сталину, что Киев будет удержан. Но в этот же день, 13 сентября, 3-я танковая дивизия Моделя из 2-й танковой группы под командованием Хайнца Гудериана подошла к Лохвице с севера. Между 1-й и 2-й немецкими танковыми армиями оставался 40-километровый коридор, который они не могли ликвидировать из-за сильного сопротивления оборонявшихся частей Красной армии. Но 14 сентября к Лохвице с юго-востока подоспела 9-я танковая дивизия из 1-й танковой группы под командованием Клейста, и 15 сентября немецкое кольцо окружения замкнулось. В него попали четыре советские армии (5, 21, 26, 37-я) и управление Юго-Западного фронта. Клейст и Гудериан совершили самое крупное за войну окружение вражеских войск. Федор фон Бок, генерал-фельдмаршал, командующий группы армий «Центр», в своем дневнике в этот день записал:

Кольцо вокруг противника, оказавшегося между внутренними крыльями групп армий «Центр» и «Юг», сомкнулось. Передовые части 1-й танковой группы (Клейст) установили контакт с танковой группой Гудериана на юге от Лохвицы. Так что эту стадию битвы за Киев можно назвать чрезвычайно успешной.

Но главные силы русской армии продолжают, как и раньше, удерживать свои позиции перед моим фронтом. Вопрос, сможем ли мы быстро их разбить и добиться победы над русскими до наступления зимы, остается открытым…

Утром 19 сентября советские войска оставили Киев. 20 сентября сводная колонна штабов Юго-Западного фронта и 5-й армии подошла к хутору Дрюковщина, расположенному в 15 км юго-западнее Лохвицы, но была атакована и разгромлена частями немецкой 3-й танковой дивизии. Большинству из группы, в которой было 800 командиров, не удалось прорваться к своим. К 24 сентября немцам удалось захватить в плен свыше 6 тыс. советских солдат и офицеров.

В результате битвы под Киевом осложнилось положение советского Южного фронта, немецким войскам открылись дороги на Восточную Украину, в Приазовье и Донбасс. Кристофер Эйлсби, специалист по операциям германской армии во Второй мировой войне и на Восточном фронте, в своем труде отмечает, что в разгроме есть доля вины и советских военачальников: «Бесконечные приказы из Москвы „атаковать!“ очень облегчали задачу немцам на первом этапе операции „Барбаросса“. На юге, например, командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос бросил танковый корпус в бой сразу же по его прибытии на фронт. Советские танковые экипажи, измотанные и обессиленные в результате постоянных атак люфтваффе, не могли соперничать с танкистами 1-й танковой группы генерала фон Клейста».

6 октября 1941 г. 1-я танковая группа Клейста была переименована в 1-ю танковую армию и по-прежнему входила в группу армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта. После взятия Киева 1-я танковая армия направилась к Ростову-на-Дону. Заставив части Красной армии, которые держали оборону на Днепре, отойти к Запорожью, войска под командованием Клейста направились на восток, а затем, свернув на юг, зашли в тыл 18-й армии Южного фронта, которая угрожала с востока 11-й армии под командованием генерала Манштейна.

5 октября дивизия «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» из состава армии Клейста вышла к Азовскому морю в районе города Бердянска, окружив основные силы 18-й советской армии, располагавшиеся у села Черниговка. После пяти дней боев 18-я армия была разбита, ее командующий, генерал-лейтенант А. К. Смирнов, убит, а в немецкий плен попало почти 100 тыс. красноармейцев.

Продолжая движение на восток вдоль азовского побережья, 1-я танковая армия 17 октября захватила Таганрог, а через одиннадцать дней немецкие танки вышли к берегам реки Миус, являвшейся последней водной преградой перед Ростовом-на-Дону. Но в результате упорной обороны Красной армии, а также наступившей осенней распутицы и нехватки горючего для танков танковой армии пришлось замедлить свое продвижение. По мнению командующего группы «Юг» Рундштедта, в преддверии суровой русской зимы дальнейшее наступление следовало отложить, и он предложил Гитлеру отвести войска на зиму на естественный рубеж обороны на р. Миус. Разрешения Рундштедт на отвод не получил, но своей властью командующего группой армий «Юг» отдал приказ к отходу, за что и был отстранен Гитлером от командования. Новым командующим группой «Юг» был назначен Вальтер фон Рейхенау. Гитлер продолжал настаивать на движении вперед, и 17 ноября 1-я танковая армия продолжила свое наступление на Ростов-на-Дону. 21 ноября немецкие войска полностью захватили город, открывавший путь на Кубань и Кавказ. Но удержать Ростов немцы не смогли — через четыре дня советские войска под командованием маршала С. К. Тимошенко освободили город.

Клейст на допросе в Москве 9 апреля 1949 г. дал такие показания о полученных приказах и последующих действиях своей танковой армии: «В конце ноября мне был дан приказ прорвать двумя танковыми корпусами фронт советских войск в районе Ростова, пройти как можно глубже в расположение советских войск и разведать боем силы противника на фронте против группы „Юг“. Одновременно мне было приказано уничтожить мосты через Дон для того, чтобы помешать накапливанию советских войск на этом участке фронта.

Прорвав фронт, 14-й корпус я направил на северо-восток для сдерживания советских войск, а 3-й корпус — на Ростов, который и был мною захвачен.

Продержавшись в Ростове 2–3 дня, я под давлением советских войск вынужден был отойти за реку Миус, потеряв при этом большое количество танков и личного состава. Поставленная задача, однако, была выполнена, мосты взорваны и разведано, что русские имеют на этом участке фронта большое количество войск и техники.

До февраля 1942 г. группа „Юг“ не вела активных боевых действий. В феврале же советские войска, прорвав фронт между 6-й и 17-й армиями в районе Барвенково — Изюм, глубоко вклинились в расположение наших войск и создали угрозу перерезать железную дорогу, по которой шло снабжение для всей армейской группировки „Юг“.

Бои за ликвидацию русского прорыва продолжались до мая — июня, после чего наши войска произвели перегруппировку для летнего наступления».

После неудачного сражения за Ростов-на-Дону военная карьера Клейста, как и многих других немецких военачальников, не сумевших выполнить приказы (порой невозможные) Гитлера, могла навсегда закончиться. Но помощь Клейсту пришла с той стороны, откуда он и не ожидал, — от одного из деятелей СС. Сэмюэл У. Митчем, известный американский историк, в своем исследовании «Командиры Третьего рейха» отмечает, что именно «Зепп Дитрих (оберстгруппенфюрер СС и генерал-полковник войск СС. — А. Г.) сыграл выдающуюся роль в сражении под Ростовом. После этого сражения (кстати, проигранного немцами) Гитлер прибыл в южную часть России с намерением сместить с поста генерал-полковника Эвальда фон Клейста, командующего 1-й танковой армии. Но Дитрих выступил в пользу Клейста и упрямо заявил фюреру, что это он, Адольф Гитлер, а не Клейст виноват в неудаче. Он также добавил, что другая ошибка Гитлера заключалась в том, что он снял с поста фельдмаршала фон Рундштедта за намерение провести эвакуацию Ростова несколькими днями раньше. Мужественное вмешательство Дитриха спасло карьеру Клейста…»

Путь на Кавказ

В мае 1942 г. 1-я танковая армия под командованием Клейста принимала участие в отражении советского наступления под Харьковом (операции «Фридерикус», также называемой Второй Харьковской битвой). В сражении приняли участие армии трех советских фронтов — Брянского, Юго-Западного и Южного под руководством главнокомандующего войсками юго-западного направления Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. 12 мая войска начали наступление, их целью было осуществить окружение и разгром 6-й армии вермахта в районе Харькова, а в дальнейшем — прижав отсеченную после освобождения Харькова группу армий «Юг» к Азовскому морю, разгромить ее. Через пять дней после начала наступления частям Красной армии удалось почти вплотную подойти к Харькову.

Тем временем, пользуясь бездействием частей правого фланга Юго-Западного фронта, группа Клейста начала перегруппировку и 17 мая сумела нанести внезапный удар в тыл наступающим советским частям. Через несколько часов после начала контрнаступления группа Клейста прорвала оборону 9-й армии Южного фронта. Спустя пять дней путь отхода Красной армии на восток был отрезан. В результате значительная часть войск ударной группировки Красной армии оказалась в окружении в треугольнике Мерефа — Лозовая — Балаклея. 25 мая начались многочисленные попытки советских войск вырваться из окружения, получившего название «барвенковской западни». Бои продолжались до 31 мая. Прорваться к своим удалось примерно десятой части из числа окруженных красноармейцев. В плен попало около 200 тыс. советских солдат и офицеров.

В результате разгрома советских войск под Харьковом оборона в полосе Южного и Юго-Западного фронтов оказалась ослабленной, и по приказу Гитлера началась подготовка к новому наступлению на Кавказ и на Волгу (операция «Блау»).

После сражения под Харьковом Гитлером было принято решение о разделе группы армий «Юг» на две — «А» и «Б». Группе армий «Б», сформированной 9 июля 1942 г. на юге Восточного фронта из соединений левого крыла группы армий «Юг», ставилась задача захвата Сталинграда и выхода к Волге. Группе армий «А» под командованием фельдмаршала Листа ставилась задача захвата Северного Кавказа. 23 июля 1942 г. план соответствующей операции, получившей название «Эдельвейс», был утвержден Гитлером. 24 июля немцами вновь был полностью захвачен Ростов-на-Дону, и группа армий «А», в которую входила и 1-я армия под командованием Клейста, начала переправу через Дон и движение на Кавказ, к нефтяным скважинам. Но уже через месяц наступления, недовольный его темпами, Гитлер снял Листа с должности командующего группы армий «А» и стал командовать ею лично. При этом всеми оперативными вопросами управления армиями занимался бывший начальник штаба Листа, Ганс фон Грейффенберг. А 21 ноября 1942 г., когда развернулись боевые действия в районе Сталинграда, Гитлер назначил командующим группой армий «А» командовавшего 1-й армией Клейста. В группу армий «А», помимо 1-й танковой армии, входила также 17-я армия генерала Р. Руоффа.

К этому времени армии группы «А» располагались в предгорьях Северного Кавказа и вышли к реке Терек. Но стало ясно, что операция «Эдельвейс» к тому времени провалилась — группа армий «А» понесла большие потери (около 100 тыс. убитыми). После чего под Сталинград стали перебрасывать отдельные части из группы армий «А» для группы армий «Б». Ослабленным войскам группы армий «А» так и не удалось прорваться в Закавказье и на Ближний Восток, расчеты Гитлера на то, что Турция вступит в войну на стороне Германии, не оправдались.

К тому же именно Ростов-на-Дону был связующим звеном между группой армий «А» и остальными частями Восточного фронта. При таких условиях немцы не могли удержаться на Кавказе, но Гитлер долго колебался и лишь 27 декабря 1942 г. разрешил группе армий под командованием Клейста, уже уступавших противостоящим им советским войскам в численности личного состава и боевой техники, при необходимости отступать.

1 января 1943 г. Южный фронт начал наступление на ростовском и сальском направлениях, вследствие чего, чтобы не попасть в окружение, 1-й танковой армии пришлось отходить в направлении на Ставрополь. Спустя день началось наступление Северной группы Закавказского фронта, и хотя Клейсту удалось вывести часть немецких войск из-под удара и избежать окружения, к середине января Красной армии удалось освободить города Минеральные Воды, Пятигорск, Кисловодск.

1 февраля 1943 г. Клейст за умелое руководство войсками в ходе боев за Кавказ и Кубань был произведен в чин фельдмаршала. В этот же день Гитлер подтвердил назначение Клейста командующим группы армий «А». Немцам пришлось оставить Кавказ и занять рубеж обороны на Таманском полуострове — на этой «Кубанской линии» они удерживались до конца августа 1943 г. С 3 сентября по 9 октября продолжалась эвакуация немецких войск с Кубани. Отдельные части были отправлены под Мелитополь в помощь Манштейну.

Отставка

К 1 апреля 1944 г., по собственным словам Клейста, войска группы армий «А» находились в следующих местах: 17-я армия была отрезана в Крыму, 6-я армия — на реке Южный Буг, здесь же находились румынские войска. В этот день Клейст по приказу Гитлера был снят с должности командующего группой армий «А». Вот как объясняет одновременное снятие с должностей Клейста и Манштейна генерал Курт фон Типпельскирх в своем капитальном труде «История Второй мировой войны», впервые вышедшем в далеком 1954 г.: «Постоянное вмешательство Гитлера в действия командования обеих групп армий и его непрерывные возражения против своевременного отвода немецких войск с безнадежных участков, чрезвычайно затруднявшие руководство боевыми действиями и приводившие всякий раз к бессмысленным жертвам, привели к исключительному обострению отношений между ним и командующими группами армий — фельдмаршалами фон Манштейном и фон Клейстом. Их признали виновниками поражений немецких войск в марте и заменили фельдмаршалом Моделем и генерал-полковником Шернером, от которых Гитлер ожидал, что они будут действовать со всей решительностью и в соответствии с его указаниями. Одновременно обе группы армий были переименованы в группы армий „Северная Украина“ и „Южная Украина“. Географически новые наименования, по крайней мере в отношении южной группы армий, уже не соответствовали действительности. Кроме того, Гитлер издал директиву, смысл которой сводился к следующему. Наступление русских на юге прошло свою кульминационную точку, их силы измотаны и распылены. Поэтому наступил момент окончательно остановить продвижение противника. С этой целью он, Гитлер, принял целый ряд самых различных мер. Отныне, наряду с сохранением Крыма, необходимо во что бы то ни стало удержать, а в ряде пунктов вернуть себе рубеж, проходящий по Днестру до района восточнее Кишинева, Яссы, далее по восточным отрогам Карпат между Тыргу-Нямц и Коломыей и затем поворачивающий на север на Тернополь, Броды, Ковель…»

После снятия с должности командующего Клейст был зачислен в резерв ОКВ, причем ему сохранили звание и денежное содержание, и он отправился в свое имение. После покушения на Гитлера, совершенного 20 июля 1944 г., среди множества высокопоставленных военных гестапо арестовало и фельдмаршала Клейста, которого обвиняли в том, что он знал о подготовке заговора и не сообщил властям об этом. Однако он был освобожден и вернулся домой.

Плен и суды

25 апреля 1945 г. Эвальд фон Клейст был арестован американскими войсками и помещен в лагерь для военнопленных близ города Аугсбургода. Оттуда через несколько дней Клейст был переведен в город Висбаден — на виллу, где содержались под стражей высшие немецкие военачальники. Затем Клейст был отправлен в Лондон и помещен в генеральский лагерь. В июне 1946 г. Клейста отправили в качестве свидетеля на Нюрнбергский процесс. Затем Клейста вернули в Лондон, откуда отправили в Вену, где и передали югославским войскам. 1 сентября 1946 г. Клейст оказался в белградской тюрьме, где был несколько раз допрошен относительно его действий в войне против этой страны в 1941 году.

4 августа 1948 г. на закрытом процессе Клейст был признан виновным и приговорен к 15 годам каторжных работ. Клейст подал кассационную жалобу и в течение семи месяцев ждал ответа на нее. И результат был следующим:

Приговор второй инстанции Верховного военного суда в Белграде

4 марта 1949 г. Белград

Верховный военный суд (Перевод с сербского)

II Суд № 1189/484 марта 1949 года

ИМЕНЕМ НАРОДА

Верховный военный суд в Белграде в составе: полковника Милие Лаковича — председателя суда, подполковника Михаила Янковича и майора Добривоя Бабича — членов суда, при участии в качестве секретаря суда капитана Тодора Попадича, — рассмотрев во второй инстанции апелляционную жалобу обвиняемого фон Клейста Эвальда по поводу приговора военного суда в Белграде, суд № 268/48, согласно которому обвиняемый за целый ряд преступлений, предусмотренных ст. 3 п. 3 закона о преступной деятельности, направленной против народа и государства, осужден на 15 лет лишения свободы с использованием на принудительных работах, согласно статьи II закона о военных судах, на закрытом заседании, состоявшемся 4 марта [19]49 г., вынес следующий

ПРИГОВОР

В апелляционной жалобе обвиняемого фон Клейста Эвальда отказать. Полностью утвердить приговор военного суда в Белграде, суд № 268/48 от 4 августа [19]48 года.

Страницы: «« « ... 678910111213 » »»