Тени Шенивашады. Книга первая Кангин Алексей

Пару минут у Салерди ушло на то, чтобы показать Эрклиону, как заряжать ружьё, где найти патроны в рюкзаке Салерди и чем они отличаются. А уж как стрелять — это Эрклиону было известно.

— Лампочка крепится на ствол, вот сюда, — пояснил Салерди, прилаживаю лампочку к ружью. — Теперь можно идти. Рюкзак я понесу сам. В случае чего я всё равно никуда не убегу, а тебе надо сохранять подвижность мудрейший.

— Согласен. Пей, и пойдём уже. У нас мало времени.

Салерди отпил несколько глотков из какой-то фляги и поинтересовался:

— Почему же?

— Потому что у нас ни еды, ни воды.

— Ну немного воды у меня есть. И еды найдётся.

— На три дня нам вряд ли этого хватит. Поднимайся. Идём, — и, не дожидаясь Салерди, Эрклион шагнул вперёд.

— Удивительно, — произнёс Тагур ещё даже не успев открыть глаза.

— Что удивительно? — недоумевала Эрия.

— Что ты меня будишь сегодня. Обычно наоборот бывает.

— Ну всё в жизни бывает, — радостно ответила девушка. — Я всё ждала, когда же ты проснёшься, а потом просто зашла сюда.

— Я забыл закрыть дверь?

— Да, она была открыта, — подтвердила Эрия.

— Ясно. Что-то я вчера оказался выбит из своей колеи.

— Я понимаю. Так много всего произошло. И этот дисколёт… Кто знает, что он нам предвещает?

— Где дисколёт — там и Владельцы.

— Мне ты можешь об этом не рассказывать. Уж я-то знаю, что от Владельцев осталось очень много вещей, а вот сами они сгинули. Так что дисколёт ещё ни о чём не говорит.

— Ну, возможно.

— Как твоя рука?

— Болит. Терпимо.

— Ясно. А сейчас я попрошу тебя выйти, мне надо собраться. Скоро буду готов, далеко не уходи.

— Хорошо, — Эрия развернулась и покинула комнату. Тагур, с очень тяжёлой головой, поднялся и сел на кровати. После безумного вчерашнего дня он чувствовал себя совершенно разбитым. Разумеется, он знал, что это пройдёт. Но пройдёт не сразу. Тем не менее, Тагур не стал затягивать дело, волевым усилием вытащил себя с кровати и оделся.

Когда Тагур вышел из своей комнаты, то обнаружил, что Эрия уже успела куда-то подеваться. Тагур принялся расспрашивать служащих посольства, куда же она подевалась, и ему довольно быстро указали, что искать её надо в кабинете посла. Тагур, конечно же, помнил, где находится кабинет, а если бы и не помнил, то непременно нашёл бы его по густому аромату давешнего чая. Похоже, это был любимый напиток господина Ван ри-Ошинна, и он обожал всех им угощать. Посла и Эрию Тагур обнаружил мило болтающими о каких-то мирских делах, словно и не было вчера этого противостояния с тзай-таррами и загадочного дисколёта. Эрия искренне смеялась в ответ на шутки посла и сама что-то рассказывала. Тагур с удивлением обнаружил, что Эрия довольно неплохо знает церемониальный энноранский язык и даже читает на нём какие-то стихи. Посол был в восторге. А вот сам Тагур энноранского языка не знал, поэтому даже не понимал, о чём у них там речь.

— Господин Тагур, прошу, присаживайтесь! — пригласил посол Тагура, когда, наконец, заметил его. Вообще же посол был настолько поглощён беседой с Эрией, что Тагур, пожалуй, мог бы пройти в кабинет, вытащить из рук посла чашку чая и уйти незамеченным. Тагуру не было приятно такое внимание господина Ван ри-Ошинна к Эрие. Ведь с ним, хотя он её спас, она не была такой весёлой, а с этим малознакомым послом, смотри-ка, так и щебечет!

— Что-то мне кажется, я нарушу ваше замечательное общение, — проворчал Тагур, надеясь, что несколько обиженный тон его голоса никто не заметит.

— Тагур, вовсе нет! Садись! — поддержала посла Эрия.

Тагур послушался и сел.

— Я распоряжусь принести ещё чая, — произнёс посол и подозвал слугу. Тагур же нарастающим с раздражением отметил, что посол выглядит великолепно, хотя лёг спать он наверняка ненамного раньше Тагура. Ну, должно быть, это его чудесный чай так влияет.

— Тагур, Эрия, я имею честь пригласить вас в Энноранн, в Эньши-Эннорен, к самому Господину-защитнику рэ-Митсу, — торжественно произнёс посол. — И что также немаловажно, для вас выделен целый небоход Воздушного флота Энноранн. Это новейшая разработка славного энноранского народа. Госпожа Эрия, я уверен, вы хорошо знакомы с воздухоплавательными возможностями тзай-тарров, но не только им известны секреты полёта.

— А я слышала об энноранских небоходах, — с энтузиазмом сообщила Эрия. — Но я даже не думала, что мне когда-нибудь придётся на них полетать.

— Что ж, я бесконечно рад, что мне удалось вам угодить, — с улыбкой произнёс посол и в церемониальном кивке склонил голову. «Какие же эти энноранцы позеры», — подумал Тагур. — «Ничуть не лучше садартийцев».

— Когда вылетаем? — осведомился Тагур. Ему как раз в этот момент принесли чай. Он хотел было уже уходить, но теперь уйти было бы невежливо. Сначала надо было выпить чай.

— В середине дня, через пару часов, — ответил посол. — Приготовления уже идут.

— Я так полагаю, про Владельцев новостей нет? — продолжил задавать вопросы Тагур. — Никто не вышел из Тумана и не смёл пару застав бродняков?

— Нет, ничего не слышно, — сообщил Ван ри-Ошинн. — Да и прямо скажем, будь я Владельцем, я бы сюда отправил дисколёт, а вторжение бы начал где-нибудь в другом месте. Так что я думаю, здесь нам опасаться нечего.

— Но вы всё же ожидаете вторжения? — уточнил Тагур.

— Как и все мы, господин Киэлли, как и все мы, — задумчиво ответил посол. Возможно, он знал больше, чем говорил. Даже, скорее всего, знал больше. Но раз со всеми своими знаниями до сих пор не сбежал отсюда, значит, здесь угрозы нет. «А может, у меня уже паранойя?» — подумалось Тагуру. — «Везде я вижу заговоры. Прямо как Георг».

Воспоминание о Георге внезапно перенесло мысли Тагура к Кеторию, к своей нормальной жизни, в которой нет ни жизнегубов, ни тзай-шу, ни Владельцев. И ведь сейчас он как никогда близок к тому, чтобы вернуться в Вилению. Стоит только сказать три слова… И эта страница его жизни закроется. Всё снова станет так, как оно должно быть. Он снова будет с Вилайрой. И даже будет окружён славой и почётом. И как зять Соленя, и как народный герой, выступивший против козней тзай-тарров. Ведь всё так просто сейчас. Три слова. И целая жизнь.

— Тагур, мне казалось, вы что-то хотели сказать? — голос посла вернул Тагура в Туманье. И Ван ри-Ошинн, и Эрия внимательно смотрели на него. Должно быть, заметили его душевное смятение.

— Нет, нет, — Тагур замотал головой. — Просто наслаждаюсь великолепным чаем, господин Ван ри-Ошинн.

— Да, это настоящий энноранский чай по моему личному рецепту, — улыбаясь, похвалился посол. — Тут есть чем наслаждаться. Ещё чаю?

Тагур хотел было отказаться, но тогда бы его последние слова выглядели странно. И хотя Тагуру хотелось поскорее покинуть Ван ри-Ошинна, но теперь Тагур был обречён на ещё одну чашку чая с послом. К счастью, Эрия, казалось, настроение Тагура заметила, а потому взяла беседу в свои руки.

— Господин Ван ри-Ошинн, расскажите, пожалуйста, как вы оказались послом в Туманье? — спросила она.

Вопрос явно понравился послу. Его выражение лица стало ещё более сияющим, и он вдохновенно заговорил:

— Всё началось, пожалуй, в самом раннем моём детстве. Всем вам, должно быть, известна любовь энноранцев к книгам. Сам язат Эрклион заповедал всем энноранцам учиться, постигать науки, изучать настоящее и прошлое нашего мира. Меня же всегда привлекали описания других земель, поэтому я довольно скоро понял, что хочу сдать экзамены на чиновника и стать послом Энноранн. Но тогда я даже не мечтал о том, чтобы попасть в Туманье. Ведь Туманье для любого энноранца — священное место, место, где Эрклион Освободитель поднял восстание против Владельцев, место, где кончилась война за освобождение.

— Но разве при этом Туманье не проклятое место, откуда пришли Владельцы, откуда они сотни лет угнетали Шенивашаду? — недоумевала Эрия.

— На каждое событие, моя дорогая Эрия, можно смотреть с нескольких точек зрения, — принялся объяснять посол, и Тагур в очередной раз отметил, что обращение посла к Эрие ему не нравится. — Великий Эрклион Освободитель учил нас в первую очередь видеть хорошее. Поэтому в Туманье я и вижу всё то хорошее, что было связано с Эннори, с нашим освобождением. Ни в коей мере не хочу обидеть или задеть вас, но тзай-тарры придерживаются негативного взгляда на вещи, и это отталкивает многих от Таннедер-Ир.

— Да, наверное, вы правы, — согласилась Эрия. — Но всё же, как вы попали сюда?

— Я прошёл довольно долгий путь, но точка, которая привела меня сюда — это Садарта Рэна, — продолжил Ван ри-Ошинн свой рассказ. — Там я не был послом, но служил в посольстве и был на хорошем счету. В итоге, когда здесь освободилось место, я попробовал сам напроситься сюда через посла в Садарта Рэне. Надо сказать, что хотя Туманье и священное место для энноранцев, но желающих здесь находится постоянно не так уж и много. Поэтому мне повезло — моя кандидатура пришлась как раз вовремя. И вот я здесь.

— Вы часто покидаете Туманье? — спросил Тагур, решив всё же войти в эту беседу.

— Не так уж и часто. Обычно четыре раза в год.

— И вы не скучаете по дому? — спросила Эрия.

Вздохнув, посол ответил:

— Не то чтобы скучаю, но я люблю навещать родной город и смотреть, как он изменился. А он постоянно меняется. Не всегда мне нравятся эти изменения, но я понимаю, что без них нельзя. Город развивается, как любой из нас.

А потом посол неожиданно поднялся и принялся выпроваживать гостей:

— Итак, я полагаю, что ответил на все ваши вопросы?

Эрия опешила, удивившись такой разительной перемене в поведении посла, но она нашла в себе силы сказать «Да».

— У меня есть некоторые важные дела, к которым необходимо приступить уже прямо сейчас, — в своё оправдание произнёс посол. — В том числе и подготовка вашего полёта. Поэтому сейчас я попрошу вас покинуть мой кабинет. Рекомендую пора погулять по Туманью. Небоход будет готов через два часа. В это время прошу вас присутствовать в посольстве.

— Хорошо, мы поняли, — произнёс Тагур и поднялся. Эрия последовала его примеру. Они вышли из кабинета и здесь тзай-тарра спросила:

— Ну что теперь будем делать?

— Пойдём и погуляем, как предложил господин Ван ри-Ошинн. Сегодня последний день, когда мы можем посмотреть на Туманье.

— Мне кажется, я здесь уже на всё насмотрелась, — с долей недовольства ответила Эрия.

— Туманье тебе не понравилось?

— Я ждала другого. Какой-то сказки, что ли… А дождалась нервного срыва и битвы с тзай-таррами. Это ведь не то, ради чего люди путешествуют.

— Ты так в этом уверена?

— Да.

— Ну хорошо. А вспомни-ка книги, которые ты читала у себя дома в Итуэдозе. Вряд ли в них писалось примерно следующее: «День первый. Всё спокойно. День второй. Всё спокойно». И так до самого конца. Наверняка то, что ты читала, было полно всевозможных приключений, встреч с опасностями и борьбы с ними.

— Да. Ты прав, — Эрия улыбнулась, но улыбка эта была скорее грустной, чем радостной. — Но я поняла, что переживать все эти приключения лично совсем не так приятно, как мечтать о них.

Эрия вздохнула и продолжила:

— Давай прогуляемся всё же немного. Пусть Туманье и не такое, каким я себе его представляла, но я хочу посмотреть на него ещё раз.

Тагур кивнул, и они вышли на улицу. Вокруг царила звенящая тишина. Тагур сегодня впервые при дневном свете смог окинуть взглядом посольство. Это было грубое, безо всяких архитектурных изысков, сооружение, от которого отходила высокая стена, полностью скрывающая внутренний двор. Что было там, Тагур не знал, но предполагал, что как раз там и находился небоход энноранцев.

Тагур и Эрия пошли гулять по улицам поселения. Людей почти не было видно: бродняки стояли на своих постах и ждали атаки. Изредка Тагуру и Эрие попадались небольшие патрули, которые не обращали на них особого внимания. Некоторое время они гуляли молча. А потом Эрия произнесла:

— Удивительно, куда могут завести человека книги. Ведь если бы я не читала так много в детстве, у меня не возникло бы желания посмотреть мир, я бы не пошла в дипломатическую миссию и не оказалась бы с Ран-Ир-Дереном в тот роковой день.

— Глупо винить во всём книги, — ответил Тагур. — И глупо винить себя в том, что десять лет назад ты сделал выбор, который тебя в итоге привёл к твоему нынешнему состоянию. Нельзя знать заранее, как повернёт жизнь, чем обернётся наше слово и решение. Очень может быть, что если бы мы заранее знали, как и что будет, то никогда бы не решились сделать хоть что-нибудь. Ведь любое наше действие имеет как нужный нам эффект, так и побочный.

— Может, ты и прав, но всё это слишком тяжело для меня, — ответила Эрия. — Я уже почти потеряла нормальный облик и чуть было не простилась с жизнью. На кого я сейчас похожа? На тзай-тарру? Нет! Я похожа на оборванку! И всё почему? Потому что я хотела больше, чем могла вынести!

Тагур чувствовал, что Эрия уже готова расплакаться, и он понимал, что должен сказать сейчас что-то успокаивающее. Но на ум пришли только такие слова, возможно, не совсем уместные:

— Я давно заметил, что людям свойственно желать чего-то нового, но дальше желаний дело не заходит. Ведь они никогда не посмеют вырваться из привычного им мира.

— А у меня теперь нет привычного мира! И дома! Мне теперь даже некуда идти.

— Ты сильнее чем, думаешь! — Тагур схватил Эрию за плечи. — Ты смогла вырваться, ты перешагнула эту черту и осуществила свои мечты! Подумай только, сколько всего ты теперь сможешь рассказать своим детям.

— Да, мне теперь есть, что рассказать, — Эрия сбросила руки Тагура со своих плеч. — Только ты, Тагур, либо большой дурак, либо большой невежда. А я возвращаюсь в посольство.

Эрия развернулась и пошла одна. Тагур смотрел ей вслед со смешанным чувством. С одной стороны, Тагуру удалось не дать Эрие разрыдаться, и это хорошо. Но с другой стороны, он понимал, что чем-то сильно обидел её. «Пойми вас, зависимых», — подумал Тагур, вспоминая, когда же Эрия в последний раз пила тзай-шу. Он решил, что такие странные смены настроения Эрии связаны именно с воздействием их проклятого снадобья.

Тагур почувствовал чьё-то присутствие, обернулся и увидел Чтеца. Он стоял и смотрел своим блуждающим взглядом в сторону уходящей Эрии. Тагур недоумевал, как он умудрился подкрасться так незаметно.

— Она пробудилась, видишь? — Тагур, сразу вспомнив ночной разговор, сказал первое же, что пришло ему в голову.

— Пробудилась, — согласился Чтец. — И ты ещё не знаешь, насколько.

— Да что вы все пристали ко мне со своими загадками! — в сердцах воскликнул Тагур.

— Я пришёл попрощаться, — Чтец ответил столь же беспристрастно, как и всегда, словно Тагур только что и не кричал на него.

— Что мне с ней делать, Чтец? Ты можешь сказать?

— Иди за ней. Я прощаюсь, — Чтец неуклюже поклонился и побрёл дальше по своим делам. Тагур покачал головой, а потом неспешным шагом пошёл назад, в посольство. Спешить сейчас, действительно, было некуда. До вылета оставалось ещё около часа. А на душе у Тагура было неспокойно. Он вдруг поймал себя на мысли, что чем дальше они продвигаются, чем ближе становятся к Энноранн, тем тяжелее становится. Словно сам ход вещей показывал, что с прибытием в Энноранн их вынужденное путешествие не закончится. Эрия много говорила о книгах, и Тагур уже начал чувствовать себя заложником какого-то сюжета, который не позволит ему взять и просто так вернуться в Вилению, пока он не выполнит некую отведённую ему роль. Но это ли не та самая судьба, о которой так много говорили философы во все времена?

Тагур успел в посольство как раз вовремя, чтобы подготовить к вылету. Эрия была уже полностью собрана и внешне выглядела спокойно. Она даже улыбнулась, увидев Тагура, но не произнесла ни слова. Посол провёл гостей во внутренний двор, и здесь они действительно увидели небоход. Он представлял собой здоровенный баллон с хвостовым оперением, покрытый чем-то вроде рыбьей чешуи. Внизу к нему крепилась конструкция, напоминающая собой вагон поезда, какие строили тзай-тарры. По бокам баллона были прикреплены механизмы с лопастями, как у ветряков. Небоход выглядел очень внушительно и красиво. По бокам «вагона» красовались великолепные изображения летящих в облаках драконов, а сама машина словно бы стремилась улететь ввысь, но сделать этого ей не позволяли тросы, выходящие из «вагона» и закреплённые в лебёдках на земле. Рядом с небоходом стояли люди в красивых парадных мундирах.

— Красив, а? — гордым тоном спросил господин Ван ри-Ошинн, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Позвольте мне рассказать вам немного об устройстве этого славного аппарата. В его верхней части находится очень лёгкий газ, который и поднимает машину в воздух. А уже направление машине придают эти лопасти, расположенные по бокам. Наши нынешние небоходы надёжны и безотказны. Конструкция аппарата такова, что он попросту не может упасть на землю! Чтобы сесть, ему сначала приходится сбрасывать специальные якоря, которые рабочие на земле закрепляют в лебёдки, и уже с их помощью притягивают небоход к земле. Поэтому вам совершенно нечего бояться. Вы прибудете в Эньши-Эннорен вовремя и без происшествий. Я могу вам это обещать!

— Великолепно! — произнесла Эрия. Тагур увидел неподдельный восторг в её глазах. Чего уж говорить: он и сам был восхищён. Тагур весьма неплохо разбирался в общедоступной технике, например, знал, как устроено его духовое ружьё. Но такие вещи, как небоход, пока были недоступны простым людям. Проблема была в первую очередь в необходимости изготовления сложных материалов и отсутствии нормальной силовой установки.

— У него тзай-тановый двигатель? — спросил Тагур, и посол ответил утвердительно. Тагур верил, что когда-нибудь двигатели, работающие на тзай-тане, станут доступны всем, но пока Таннедер-Ир очень серьёзно препятствует этому. Поэтому свои небоходы могли строить только энноранцы. А ведь и виленцы могли бы. В Вилении много умелых мастеров. Тагур сейчас решил, что будет просить у регента Энноранн предоставить Вилении хотя бы несколько таких двигателей. И в случае удачи тогда Тагур вернётся домой не с пустыми руками. А уж умельцы Вилении смогут понять, как и что там действует.

Тагур подошёл совсем близко к небоходу, погладил его борт. Никто не препятствовал ему. Наоборот, энноранцы с любопытством наблюдали за Тагуром. Тагур подошёл ближе к лопастям, встал прямо перед ними. Ему хотелось дотронуться и до них, но они были слишком высоко.

— Он великолепен, — произнёс Тагур. — Как его имя?

— Стремительный Дракон, — ответил энноранец. — Позвольте представиться: капитан небохода, Цзенну тэ-Хень.

— Рад с вами познакомиться, — ответил Тагур и пожал руку капитана. — Меня зовут Тагур Киэлли. Стремительный дракон — очень подходящее имя для такого шедевра, должен заметить. А как вы это называете?

Тагур, постучал по борту «вагона».

— Корзина, — ответил капитан.

— Почему корзина? — поинтересовался Тагур.

— Так уж сложилось. Первые аппараты такого рода действительно летали с корзинами внизу. Тогда ещё подъёмная сила была не так велика, чтобы поднять серьёзный вес. Поэтому использовались плетёные корзины, вмещающие всего пару человек, — пояснил Цзенну тэ-Хень.

— А где же был двигатель? — спросил Тагур. — Неужели в той же корзине?

— А двигателя тогда просто не было. Вернее, им служил сейен, — с улыбкой, произнёс капитан.

— Удивительно, — прошептал Тагур.

Пока Тагур беседовал с капитаном, посол и Эрия подошли ближе к Тагуру, и Ван ри-Ошинн сообщил:

— Я рад, Тагур, что вам так понравился наш небоход, но теперь вам пришла пора познакомиться с ним изнутри. Прошу взойти на борт. Пора вылетать.

Пилоты как раз открыли дверь корзины. Эрия поднялась первой. Тагур на какое-то время задержался и передал послу какой-то конверт, что-то тихо сказав ему. Посол кивнул, Тагур кивнул в ответ и последовал за Эрией в небоход.

— Как тебе? — спросил Тагур у девушки.

— Великолепно! Даже дух захватывает, — ответила Эрия. — А что ты передал послу, если не секрет?

— Письмо Соленям, — ответил Тагур и тут же осведомился: — Как ты себя чувствуешь?

— Уже гораздо лучше, ты мне очень помог. Спасибо тебе.

Тагур подумал было, что это сарказм, но Эрия смотрела на него действительно с благодарностью, и по её лицу больше не было видно признаков расстройства. «Должно быть, хлебнула своего зелья», — решил Тагур, опять-таки не понимаю перемены в настроении тзай-тарры.

Третьим на борт взошёл капитан. Он провёл Тагура и Эрию в комнатку для пассажиров. Они уселись друг напротив друга на свои места, которые одновременно могли служить и кроватями. Напоследок к ним заглянул Ван ри-Ошинн, попрощался, пожелал хорошего полёта, после чего покинул небоход. Через окно Тагур и Эрия видели, как засуетились внизу рабочие, разматывая лебёдки. Небоход начал подниматься в воздух. Они поднимались всё выше и выше. Какое-то время машущий им вслед Ван ри-Ошинн был хорошо виден, но потом он превратился лишь в маленькую фигурку на далёкой земле.

— Как думаешь, мы сейчас на какой высоте? — спросила Эрия.

— Не знаю, так высоко я никогда ещё не забирался, — ответил Тагур.

— А я забиралась и повыше, — призналась Эрия. — На «Несокрушимом». Он, конечно, летает гораздо выше. Но здесь как раз интереснее — можно нормально видеть, где именно летишь, что там внизу происходит.

Небоход затрясся, но не сильно. Послышался гул завертевшихся лопастей. Небоход отправился в путь.

— Ты знаешь, Тагур, твои слова во время нашей последней прогулки натолкнули меня на одну замечательную идею, — сообщила Эрия. — Я действительно зря так взъелась на свою жизнь. У меня удивительная жизнь, полная приключений. И я должна рассказать о ней окружающим.

— Я рад, что ты смогла справиться с этой проблемой, — искренне произнёс Тагур, чувствуя, как вдруг и ему стало легче на душе.

— Тагур, я решила начать писать книгу о наших приключениях! — радостно объявила Эрия. — И начну прямо здесь, на небоходе! Господин Ван ри-Ошинн любезно поделился со мной бумагой и самопишущим пером.

— Это прекрасная новость! — поддержал её Тагур. — Я уверен, у тебя получится великолепная книга!

— Я буду очень стараться, — пообещала Эрия. — Ой, смотри-ка, Туман!

Тагур посмотрел в окно. Справа от них простиралась бесконечная белёсая пелена.

— Как же ты велик, Туман, — очень тихо прошептала припавшая к окну Эрия, но Тагур услышал её. — Прощай, Туман. И я надеюсь, мы с тобой больше никогда не встретимся.

Время в полёте тянулось медленно. Полёт на «Несокрушимом», пожалуй, был всё же куда более интересен. Ведь там Эрия могла выйти на открытую палубу, почувствовать свежий ветер, окинуть взором на всю округу простирающуюся снизу землю. Конечно, на большой высоте было холодно и трудно дышать, но ничто не могло удержать Эрию от посещений палубы, хоть на минуточку. А вот в небоходе дело совсем другое. Здесь палубы нет. Всё, что можно делать — это целый день сидеть или лежать на одном месте да смотреть в окно. Которое, к слову, даже и не открывается. Иными словами — скукота. И лишь одно только не давало Эрие заскучать — это её только что начатая книга.

А вот Тагур явно заскучал. Ему на всём протяжении полёта делать было абсолютно нечего. Даже с Эрией поговорить толком было трудно. Уж слишком она оказалась поглощена своей книгой. Поэтому Тагур гораздо больше сейчас общался с пилотами небохода. Сначала Тагур пытался расспрашивать их о двигателе небохода и даже порывался попасть к нему, чтобы пристально его осмотреть. Но ему обстоятельно разъяснили, что к двигателю проход пассажирам закрыт, а на вопросы по поводу двигателя пилоты отвечать не могут. Зато они только и знали, что рассказывать о том, какой же большой и прекрасный город Эньши-Эннорен. И когда они уже, наверное, в пятый раз завели шарманку про свой город-сад, Тагур окончательно убедился, что с этими ребятами говорить не о чем. Но делать было нечего. Приходилось их слушать. Ведь Тагур старался держаться подальше от Эрии.

Когда же Цзенну тэ-Хень сообщил Тагуру и Эрие, что они почти прилетели, и скоро пойдут на посадку, радости Тагура не было предела. Была рада и Эрия. Тагур спросил у неё, чего она ждёт от Энноранн. Эрия немного смутилась, наверное, она и сама не очень понимала, чего хочет. Но, тем не менее, она ответила:

— Жду оказаться дома. Надоела кочевая жизнь. Хочу просто тихо жить где-нибудь в небольшом уютном домике и писать книгу. А вот когда напишу — тогда можно и снова в путешествие.

— Звучит неплохо, — поддержал Тагур.

— Надеюсь, ты снова составишь мне компанию, — с улыбкой добавила Эрия.

— Всё может быть, — уклончиво ответил Тагур, в то же время от всей души надеясь, что больше он с Эрией ни в какие путешествия отправляться не будет.

— Ты слышал, пилот сказал нам, что сейчас может начать трясти машину. Нам лучше пристегнуться.

— Да, ты права.

Тагур выглянул в окно и впереди увидел сияющий огнями город. Был поздний вечер, и солнце уже почти скрылось за горизонтом. И на фоне чёрно-синей земли яркой россыпью огней выделялся Эньши-Эннорен.

— Эрия, гляди, впереди столица Энноранн! — позвал Тагур. Эрие не было видно города с её места, потому как она сидела спиной по направлению движения. Но Эрия быстро исправила эту оплошность. Она переместилась на место Тагура, оказавшись совсем близко к нему, и они вдвоём припали к стеклу, жадно вглядываясь в разворачивающуюся перед ними панораму. От Эрии пахло чем-то едва уловимым, но приятным и завораживающим, и Тагур почувствовал, что хочет обнять её, прижаться к ней. Но он поборол это мимолётное наваждение, едва заметно тряхнул головой и отстранился от девушки. Эрия, казалось, ничего и не заметила.

— Пойдём, может, из кабины пилотов лучше посмотрим? Уверен, у них вид гораздо лучше, — предложил Тагур, лишь бы не оставаться сейчас наедине с Эрией.

— Давай, — легко согласилась Эрия, и они пошли в кабину.

— Представляю, что сейчас скажет Цзенну тэ-Хень, — по пути проронил Тагур. И он был прав. Капитану не понравился визит пассажиров, но он всё же позволил им остаться в кабине при условии, что они будут крепко держаться за поручни.

А вид отсюда, из кабины, действительно был куда более интересный. За последние несколько минут совсем стемнело, и теперь казалось, что во всём мире не существует больше ничего, кроме небохода и огромного сияющего города перед ним. В Эньши-Эннорен светилась едва ли не каждая улочка. Если бы Тагуру раньше сказали, что такое бывает, он бы не поверил. Кеторий, например, был очень богатым городом, но и в нём освещался разве что самый центр. Тагур украдкой взглянул на Эрию — она тоже выглядела потрясённой. Но выспрашивать, насколько сильно Эньши-Эннорен отличается от Итуэдоза, Тагур не стал. Зная нелюбовь энноранцев к Таннедер-Ир, Тагур решил не поднимать эту неудобную тему.

Город действительно был весь засажен деревьями. Это было хорошо видно даже сейчас. А ещё Тагура поразило то, что все дома выглядели ухоженными и красивыми. Так, словно в Энноранн вовсе не было нищих и трущоб. Ровные улицы делили Эньши-Эннорен на равные квадраты, в городе блестели несколько рек и озёр. В центре города Тагур увидел четыре высоченных шпиля и какую-то огромную площадку, почти пустую. Только в центре её находилось какое-то не очень большое сооружение, напоминающее усечённую пирамиду, утопающую в зелени.

— Посмотрите наверх, там виден наш Небесный Дворец! — гордо призвал их капитан. Тагур, поглощённый зрелищем, разворачивающимся на земле, на небо до сего момента не смотрел вовсе. И сейчас он, подняв глаза, увидел то, ради чего многие путешественники со всего света и идут в Эньши-Эннорен. Переливаясь разноцветными огнями, прямо над центром города висел неземной красоты дворец, кажущийся скорее картиной какого-то романтичного художника, чем настоящим зданием. Тагур увидел яркий столб света, вырывающийся прямо в небо откуда-то из центра дворца и слегка наклоняющийся вправо-влево. Цзенну тэ-Хень тут же прокомментировал это:

— Небесный Дворец приветствует нас!

— Мы полетим прямо туда? — спросила Эрия, и в её голосе слышалось прямо-таки по-детски искреннее желание, чтобы это было так.

— Нет, нет, — вынужден был разочаровать её капитан. — Туда нельзя лететь. Защита Дворца уничтожит любой достаточно крупный объект, рискнувший приблизиться. Безопасность Эннори, а сейчас — регента, всегда была превыше всего. Да и Дворец всё же существенно выше нас. Но завтра вы там непременно будете!

— Представляю, какой оттуда открывается вид, — восхищённо прошептала Эрия.

— Нет, сейена, даже не представляете, — с улыбкой возразил капитан. Эрия не ответила, но тоже улыбнулась до ушей. Тагур понял, что ей понравилось, когда её назвали не тзай-таррой, а сейеной.

Скорость небохода начала замедляться, и Цзенну тэ-Хень отправил пассажиров в каюту, сообщив, что сейчас они начнут снижение и всем следует пристегнуться. Тагур и Эрия послушно покинули кабину. Небоход к этому времени полностью остановился, а и скоро его действительно начало потряхивать. Тагур глядел в окно и видел, что они медленно, но верно снижаются. Эрия же принялась спешно записывать новые для себя ощущения, время от времени ругаясь, что эта тряска заставляет её делать помарки.

Спускались они, как показалось Тагуру, довольно долго. Но вот небоход оказался у самой земли, а Тагур и Эрия, перешагнув его порог, попали в чудесный и легендарный город Эньши-Эннорен. В воздухе умопомрачительно пахло зелёной листвой и цветами. После спёртого воздуха небохода это было особенно сильно заметно. Было довольно тепло, хоть уже и стояла глубокая ночь. Нельзя было не признать, что Эньши-Эннорен произвёл на своих гостей очень приятное первое впечатление.

— Больше чем летать я люблю только одно — возвращаться в Эньши-Эннорен, — сообщил Цзенну тэ-Хень, полной грудью набирая ароматный воздух столицы.

— Великолепно! — согласилась Эрия.

— Давайте теперь я отведу вас в ваши покои, — предложил пилот.

— Нет, — отказалась Эрия. — Мы же где-то совсем близко от центра? Я бы хотела сейчас пройти к той пирамиде, что растёт посреди сада. Я думаю, она сейчас выглядит куда более красиво, чем днём.

— Что ж, завтра вы всё равно там будете, но мы можем сходить туда и сейчас, — согласился капитан. — Следуйте за мной!

И он повёл их по идеально ровной, мощённой одинаковыми каменными плитками улице в самый центр города. Справа и слева стояли фонари на высоких ножках. Они, конечно, не превращали ночь в день, но благодаря им было довольно светло. Тагур немного задержался, глядя на то, как суетятся вокруг небохода рабочие, проверяя какие-то детали и крепления тросов. А потом тоже последовал за капитаном и Эрией.

Цзенну тэ-Хень вывел их на обширную круглую площадь, которую по краю обрамляли пруды и высокие деревья. А прямо в центре площадки стояла та самая пирамида, которую Тагур заприметил с небохода. Почти вся пирамида была сокрыта зеленью, но прямо перед собой они видели ведущую наверх, на вершину пирамиды лестницу. Возле лестницы стояли двое охранников в парадной форме. Больше ничего на площади и не было, но почему-то здесь веяло таким спокойствием, что Эрия вдруг подумала, что она наконец-то дома. А капитан повёл их дальше — к самой пирамиде.

— То, что вы сейчас перед собой видите — это путь в Небесный Дворец, — сообщил капитан. — Эта пирамида называется Вершина Эрклиона. Как и Небесный Дворец, Вершина была построена Эрклионом Освободителем всего за один день из того песка, который некогда полностью покрывал это место, как и всё пространство, на котором теперь стоит Эньши-Эннорен.

— Неужели тут была пустыня? — не поверил Тагур.

— Именно так, — подтвердил Цзенну тэ-Хень. — Когда Эннори пришёл сюда, здесь было безжизненное место. Не было здесь ни воды, ни плодородной земли. Всё было выжжено дотла во время войн в Век Затмения. Но Эннори решил: великолепный город на этом месте будет самым лучшим символом того, что свободному человечеству любая проблема по плечу. И здесь закипела грандиозная работа! Эннори вычистил это место от скверны, оставшейся от тзай-тарров, прямо из песка начал возводить город, сюда начали завозить землю, проводить каналы. И появился великий город Эньши-Эннорен, который мы часто зовём просто — Город.

— Я об этом слышала, — призналась Эрия. — Но никогда не верила.

— Тогда прошу убедиться в моей правоте, — с улыбкой пригласил Цзенну тэ-Хень и повёл их ещё ближе к пирамиде. Охранники при их приближении немного поклонились, но не сошли с постов и не проронили ни слова. А капитан, подойдя прямо к Вершине, положил руку на её стену. Эрия и Тагур последовали его примеру. На ощупь стена чувствовалась идеально гладкой. Но внешне действительно было похоже, что пирамида сделана из песка, очень хорошо спрессованного и идеально отполированного с наружной стороны, так, что ни одна песчинка не торчала из стены.

— Удивительно! — воскликнула Эрия. — И как же это можно было такое сделать?

Тагур попытался пальцем нащупать трещину между песчинками и отковырять хотя бы одну из них, но у него ничего не вышло. Видя его озадаченное лицо, Цзенну тэ-Хень засмеялся и слегка пожурил Тагура:

— Какие же вы, иностранцы, недоверчивые и любопытные. Ничего не выйдет. То, что сделал сам Эннори, простому смертному не разрушить.

Тагур смутился. Георг бы явно не одобрил такого поведения своего зятя. Тагур действительно повёл себя как неграмотный крестьянин, которому надо всё попробовать на зуб, чтобы поверить в реальность того, что он видит. Тагур уже было собирался начать оправдываться, но Эрия заговорила раньше:

— Я попробовала сейчас посмотреть на пирамиду с помощью Тзай, и обнаружила, что песчинки словно бы слиты, сплавлены друг с другом. Я могу видеть границы отдельных песчинок, но при этом они неотделимы друг от друга. Удивительно!

— А можно подняться на Вершину? — спросил Тагур.

— Можно, — подтвердил капитан. — Но вы ещё подниметесь туда завтра.

— А я тоже хочу сегодня! — присоединилась к Тагуру Эрия.

— Хорошо, идёмте, — позвал их Цзенну тэ-Хень и начал подниматься первым. Сразу следом за ним пошла Эрия, Тагур пошёл последним. Пирамида была невысокой, её вершины они достигла быстро. И здесь у них под ногами оказалось словно бы разноцветное стекло со сложным узором посередине. На венчающей пирамиду площадке они свободно поместились втроём, и сюда вошло бы ещё человек шесть-семь. Тагур окинул взором площадь, пруды, сад, деревья которого едва достигали высотой вершины пирамиды; сияющие в свете ночных фонарей здания там, за границами площади. И снова его кольнуло осознание того, что Кеторий — не самый красивый город, как он считал прежде. Второй раз за сегодняшнюю ночь Тагур почувствовал себя простым крестьянином, который лучше своей деревни никогда и ничего не видел.

— Здесь красиво, но давайте уже пойдём, я хочу спать, — сказал Тагур, желая поскорее избавиться от своего неприятного чувства.

— Очень красиво, но и я уже чувствую себя уставшей, — согласилась Эрия.

На самом деле, Эрия сейчас ещё не хотела спать. Но из этой ночной прогулки она вынесла множество новых впечатлений, и теперь ей не терпелось поскорее записать их на бумагу, пока память ещё свежая. Да, Эньши-Эннорен был прекрасным городом, не уступающим Итуэдозу. Тзай-тарры по какой-то необъяснимой прихоти любили очень высокие башни и шпили, словно стремились как можно сильнее отдалиться от этой земли. Из-за этого они мало внимания уделяли тому, что на земле. Даже сады тзай-тарры предпочитали выращивать где-нибудь высоко, на искусственных площадках или террасах. Наверное, простой сад был для тзай-тарров слишком прост и безыскусен. Или, возможно, это была своеобразная демонстрация силы с их стороны. Эрия знала, что древние цивилизации, ещё до Эпохи Рабства, тоже очень любили строить громадные и абсолютно нефункциональные сооружения, отражающие величие вождя. И как бы ей раньше не было неприятно признавать такие вещи, но очень много оставалось в тзай-таррах того же древнего дикарства. И из-за этого стремления тзай-тарров к высоким зданиям, к постоянной демонстрации собственных сил, Итуэдоз не создавал уютного впечатления. Да, он был похож на сложное произведение искусства, он поражал и впечатлял, но он не вызывал желания остаться там. Он не вызывал ощущения дома, в конце концов.

Цзенну тэ-Хень увёл Эрию и Тагура с площади и повёл их дальше, по чистым и ровным улицам города. Иногда им по пути попадались люди, но капитан сообщил, что по ночам горожане предпочитают спать, а такой публики, которая любит ночные гулянки в Эньши-Эннорен, попросту нет. Регент крайне строго следит за порядком и не позволяет обосноваться в городе преступникам и просто сомнительным личностям. Тагур, конечно, не поверил капитану на слово и сохранил уверенность в том, что и здесь должны быть злачные места. Ни один город просто не может обойтись без них. И если говорить о Кеторие, то там таких мест было порядком. Тагуру даже захотелось завтра же пойти и поискать приключений в Эньши-Эннорен, чтобы доказать, что Цзенну тэ-Хень не прав. Но вслух возражать капитану Тагур не стал.

Капитан довольно быстро привёл их к большой ухоженной гостинице (надо полагать, в центре города других и не было). Там их радушно приняли, развели по номерам, где Тагур сразу увалился спать, а Эрия принялась писать свои путевые записки. Через некоторое время она решила зайти к Тагуру, чтобы поделиться с ним своими впечатлениями об Эньши-Эннорен, но он не открыл ей. Наверное, уже крепко спал. После этого Эрия тоже решила лечь спать.

Глава 6

Весь остаток прошлого дня они бродили по тёмным однообразным коридорам, пока Салерди, одурманенный своей настойкой, не стал валиться с ног. Тогда они просто легли спать прямо в коридоре. Эрклион, обычно очень мало нуждавшийся во сне, сейчас не стал пренебрегать такой возможностью. Ему нужно было хотя бы немного восстановить силы, да и раны, как известно, лучше зарастают во сне. Когда же они проснулись, было уже совсем непонятно, сколько же сейчас на самом деле времени. Салерди не носил часов, поскольку их тиканье могло выдать его при охоте на особо чуткого зверя. У Эрклиона же часов не было с самого дня пробуждения, и до сего момента он не видел в этом неудобства.

Поднявшись, они продолжили путь. Хоть Эрклиону и казалось, что он хорошо помнит схему подземных коридоров, но они всё же заблудились. Эрклион упорно стремился добраться до самого центра подземелий Золотого Дворца, но ничего не выходило. Невозможно было понять, где же они находятся, ведь никаких ориентиров у них не было. К счастью, и проблем пока не встречалось. Эрклион шёл впереди, время от времени открывая двери (только он мог это делать, потому что здесь требовалось прибегнуть к Тзай). Салерди прихрамывал сзади. Он был довольно плох, и время от времени прикладывался к своей фляге, но, к счастью, на умирающего всё же не походил, а к ещё большему счастью, шёл молча. Скорее всего, он вообще мало понимал, что происходит вокруг него. Эрклион постоянно оглядывался, проверяя, не норовит ли Салерди свернуть куда-нибудь в сторону, но терин-ар послушно шёл за своим господином.

Несколько раз он натыкались на заваленные проходы. У Эрклиона начало складываться впечатление, что он понимает, куда раньше вели эти туннели. Как раз к центру, в ядро крепости. А раз они сейчас завалены, то, видимо, и ядра уже никакого нет. Худшие опасения Эрклиона подтверждал и тот факт, что он никак не может включить освещение коридоров, а ведь энергосистема была как раз в ядре. И раз она не подаёт признаков функционирования, то, скорее всего, её уже попросту нет.

Когда они в очередной раз оказались в тупике перед завалом, Эрклион просто сел прямо у стены. Салерди подошёл ближе и заплетающим языком спросил:

— Что случилось, о мудрейший?

— Я должен подумать, — ответил Эрклион и закрыл глаза, пытаясь ещё раз представить себе схему ходов и своё местоположение в них. Неожиданно здесь, под этой стеной, ему пришла в голову идея, что медитация отлично может сейчас помочь.

— Салерди, не тревожь меня, я буду медитировать. Возьми ружьё и охраняй нас. Вряд ли кто-то встретится, но будь начеку. Не пей пока больше своего зелья. И не шуми без лишней необходимости.

— Я понял, о, мудрейший, — Салерди принял ружьё из рук Эрклиона и сел рядом. Салерди не говорил ему, но раны сильно болели. Особенно на ногах. И даже то зелье, которое Салерди пил, не столько заглушало боль, сколько позволяло не концентрировать на ней внимание. Салерди не сильно переживал по поводу всего этого: в жизни ему доводилось попадать и в более серьёзные переплёты. Но на миг в его голове промелькнула мысль, что сейчас он мог бы сидеть во Второй Норе со своими знакомыми или выслеживать в горах какого-нибудь ящера, да в конце концов, он мог бы лежать в постели с какой-нибудь кёсвенской красоткой… Сколько вариантов могло бы быть, и все они гораздо лучше, чем это забытое и покинутое всеми подземелье. Даже Владельцами.

А вот Владельцев, Салерди, пожалуй, вспомнил зря. Тут же ему стало казаться, что неведомые враги уже тянут к его спине свои длинные, неприятно извивающиеся многосуставчатые пальцы. Сердце Салерди бешено заколотилось, в голове зашумело. Он резко обернулся, но за его спиной был только Эрклион, усевшийся в одну из поз для медитации. Конечно, за спиной никого больше и не могло быть. Это глупо думать, что там может быть кто-то ещё, кроме Эрклиона, решил Салерди. Но спокойнее не стало. Ему стали слышаться чьи-то шаги. Шаги не каких-то диких зверей, а вполне разумных двуногих. Они отдавались едва слышным эхом в черноте коридоров, и то приближались, то отдалялись, но не выходили на свет. Один раз Салерди явственно почувствовал на себе чей-то заинтересованный взгляд. Но что особо напугало Салерди, так это то, что в этом взгляде он не почувствовал никакой угрозы. Словно его рассматривало существо, настолько превосходящее Салерди, что совершенно его не опасалось. Салерди хотел было крикнуть невидимому наблюдателю, что он его давно обнаружил, что вспомнил, что Эрклион попросил не шуметь, а потому промолчал. А потом вдруг наблюдатель просто развернулся и спокойно ушёл. Салерди явственно слышал чёткие звуки шагов на каменном полу коридора. И после этого всё затихло. Но его сердце ещё долго не могло успокоиться, каждым ударом отдаваясь в ушах. Салерди даже казалось, что сейчас стук его сердца слышен на всё подземелье.

Но постепенно Салерди успокоился. Вот только действие зелья как ветром сдуло. И теперь Салерди мог прочувствовать безо всяких заглушек всю палитру боли. Ему было больно стоять, было больно сидеть, было больно шевелиться. Лицо его перекосилось, а пальцы крепко-крепко сжимали ружьё. Если бы сейчас из темноты на него вышли враги, они могли бы взять Салерди голыми руками. Салерди и представить не мог, что на самом деле ему будет настолько больно! И он прекрасно знал, что может ему помочь. Но Эрклион велел не пить ни капли, и он не мог ослушаться того, кому принёс присягу верности. Мудрейший лучше знает, как следует поступать ему, Салерди. Если Эннори считает, что Салерди в силах справиться с болью, то это значит, что он действительно сможет это сделать!

Боль разжигала в Салерди чувство ярости, абсолютно бесполезное и даже опасное в той ситуации. Ему хотелось кричать, хотелось настоящего боя. Но невидимые наблюдатели ушли и больше не появлялись. Даже их шаги затихли, да и вообще сейчас это всё стало казаться Салерди лишь мороком, навеянным одурманивающим зельем. Скорее всего, никого и не было рядом с ним. Да, усиливающаяся боль мигом вытеснила остатки сладкого тумана из его головы, и теперь он соображал ясно. Салерди вдруг осознал, что его задача сейчас не сильно отличается от той, когда ему надо часами неподвижно сидеть в засаде, чтобы в удобный момент прикончить монстра, которого ему заказали. И в этом крылась его надежда на спасение. Салерди принялся сосредотачиваться на окружающем пространстве, впадая в особый транс терин-аров, из которого его могла вырвать только приблизившаяся угроза. Зрение и слух Салерди обострились, но остальные чувства сильно притупились. В какой-то момент он просто перестал обращать внимание на боль. Салерди помнил, что его учители рассказывали об опасности такого состояния, потому что можно истечь кровь и даже ничего не почувствовать. Но сейчас, как способ борьбы с болью, транс терин-аров годился как нельзя лучше.

Салерди глубоко ушёл в транс, почти все его мысли исчезли. Сейчас он уже не думал — только чувствовал окружающее пространство. Он словно растворился в пространстве коридора. Пожалуй, можно было бы даже потушить сейчас лампочку, и он всё равно бы не пропустил никого, кто решил бы подойти к ним. Но потушить лампочку он уже не мог.

А через некоторое время за его спиной Эрклион открыл глаза. Первое, что он увидел — это неподвижно сидящий Салерди. Сразу две мысли посетили Эрклиона: что Салерди мёртв и что Салерди заснул. Эрклион несколькими движениями размял мышцы и быстро встал. Он подошёл к Салерди и обнаружил, что тот сидит с открытыми глазами, побелевшими от напряжения пальцами сжимая ружьё и уставившись в темноту. Спящие так не умеют. Да и мёртвые выглядят по-другому. Эрклион махнул рукой прямо перед лицом терин-ара, но не увидел в нём никакого ответного движения. Эрклион решил, что Салерди, вероятнее всего, тоже владеет какими-то психотехниками, позволяющими впадать в транс. Но вот как можно вывести Салерди из транса, Эрклион не имел представления. Силовыми методами проблему не решить. Насильный вывод из транса опасен. Выходит, вариант один: ждать, когда Салерди сам выйдет из транса. Но для начала можно попробовать позвать его.

— Салерди, это я, Эрклион. Салерди, очнись, — негромко произнёс Эрклион. Он, в общем-то, уже догадался, что этот транс связан с обострением чувств, и громкие звуки, наверное, могут попросту оглушить Салерди. Но Салерди не отозвался на зов Эрклион. Тогда Эрклион решил пройтись немного по коридору, не теряя из виду света лампочки. Эрклион во время медитации понял, где они находятся, и понял, куда им надо идти. Нужно было выбрать другой путь три развилки назад, и они смогли бы прийти к залу, где должна быть информационная панель, из которой можно понять, каково состояние ядра крепости.

Эрклион услышал шорох и обернулся в сторону Салерди. Терин-ар начал шевелиться, и значить это могло только одно. Эрклион поспешил к нему. Лицо Салерди было перекошено. Он поднял взгляд на Эрклиона и произнёс едва ворочающимся языком:

— Мудрейший, я не могу разжать пальцы.

Эрклион ещё раз взглянул на его побелевшие пальцы, из которых, казалось, ушла вся кровь.

— Где твоё зелье? — приказным тоном спросил Эрклион.

— Фляга на поясе, — сквозь зубы процедил Салерди. Эрклион снял флягу, взболтнул её, чтобы понять, сколько же там осталось. Осталось не так уж и много.

— Пить сможешь?

— Да.

Эрклион поднёс флагу к губам Салерди и осторожно наклонил её, вливая зелье. Салерди проглотил часть, а потом закашлялся. Эрклион поспешно убрал флягу.

— Сейчас полегчает, — произнёс Салерди. — Это всё из-за боли. Раны болят, слишком уж сильно. Не знаю, почему.

— В Тумане чувства обостряются, — пояснил Эрклион. — Но, как правило, не те, которые нам нужны.

Эрклион сел на пол рядом с Салерди, и ожидая, пока того проймёт зелье, принялся рассказывать, что же он вспомнил во время медитации:

Страницы: «« « ... 678910111213 » »»