Тени Шенивашады. Книга первая Кангин Алексей

— Ночью ко мне заходил регент… И не для того, чтобы пожелать доброй ночи. Тагур, я поняла, что здесь я вообще никому не нужна. Только как разменная фигура. Рэ-Митсу разменяет меня на какие-то выгоды для себя, и всё. Никто не собирается дать мне здесь спокойной жизни. Почему мы вообще решили, что энноранцы нам помогут?

— Потому что они враги тзай-тарров, разве нет?

— Да у нас, как выходит, и враги не враги… Но даже если бы были враги, почему они должны были помогать мне? Не должны. И не собираются помогать. Что для Таннедер-Ир я была мелкой фигурой в большой игре, что для Энноранн. Ничего не изменилось. Меня выставили на поле, чтобы я выполнила свою роль, а я просто перешла к другому игроку. Теперь он хочет мной распоряжаться.

— Стой, стой, откуда вдруг такие мысли? Господин рэ-Митсу ведь вчера сказал, что ты можешь остаться в Энноранн. Что изменилось за ночь?

— Ох, Тагур, я не хочу об этом говорить… Регент — отвратительный человек, настоящий мерзавец. Никогда бы так не подумала, судя по его внешности. Но он редкий подлец. Тагур, я не хочу больше задерживаться здесь. Давай просто скажем, что мы с тобой согласны отправиться в Итуэдоз и вернуть этот их Диск. А когда нас доставят туда, я останусь там, а ты отправишься в Кеторий. Никакой Диск мы искать не будем.

— Но разве ты не боишься возвращаться? Разве ты не боишься, что тзай-тарры могут тебя наказать за отступничество?

— Тагур, не было никакого отступничества. Я не делала против Таннедер-Ир никаких заявлений, я не пыталась убивать тзай-тарров. С точки зрения законов Таннедер-Ир я чиста.

— Но ведь Орден пытался тебя убить!

— Всего лишь… По сравнению с тем, что исходит от регента, это мелочь.

— Да расскажешь ты мне или нет, что там случилось, в этом проклятом дворце?! — Тагур уже потерял терпение, схватил Эрию за плечи и встряхнул её. Эрия посмотрела на него большими глазами, в которых читался страх, и прошептала:

— Только в Итуэдозе, только когда я буду в безопасности. Давай скажем, что готовы отправиться туда сегодня же.

В голове Тагура разом появилась куча догадок, одна другой хуже, что же произошло этой ночью. Но в любом случае, раз Эрия так настойчиво хочет убраться отсюда, он должен согласиться. Тем более что это идёт и в соответствии с его планами. В конце концов, он ведь может доставить Диск регенту и один. И забрать свою награду.

— Я согласен с тобой, Эрия, — ответил Тагур. — Давай найдём Цзенну тэ-Хеня и сообщим, что мы согласны с предложением регента.

— Давай пока просто погуляем по городу, — предложила Эрия.

— Ну да, давай зайдём в какую-нибудь из этих замечательных кофеен. Есть же в Эньши-Эннорен и хорошее.

— Хорошее есть и немало. Но нам так и не дали местных денег, — напомнила Эрия.

— Ну тогда просто пойдём гулять, — пожал плечами Тагур.

И они отправились в длительную прогулку по этому замечательному городу. Заблудиться они не боялись. Повсюду находились карты города, по которым легко было найти путь в нужное место. Раньше, когда их вёл Цзенну тэ-Хень, они особо не обращали на это внимание, но сейчас карты со всей очевидностью доказали свою пользу.

— Эрия, скажи мне, ты не боишься возвращаться в Итуэдоз? — вдруг спросил Тагур во время прогулки.

— Ты знаешь, уже нет, — ответила девушка. — Видишь ли, я сейчас как раз думала обо всём этом, вспоминала все случаи гибели тзай-тарров… В самом Итуэдозе от неестественных причин не умер никто. Тзай-тарры погибают только за его пределами. Если есть для меня где-то по-настоящему безопасное место, то оно там. И интриги начинают раскручиваться тоже вовне, в других странах. Ошибкой было то, что я решила поступить в дипломатическую миссию. Надо было просто тихо заниматься какими-то исследованиями прямо из Итуэдоза. У нас есть такие люди, их немало. Им присылают материалы из других стран, а они их изучают, делают выводы, строят теории. В спокойствии и достатке.

— А тебе не может угрожать какая-то опасность там со стороны Ордена? Ты ведь сражалась с тзай-таррами, пусть и не причинила им вреда.

— Не думаю, что меня ходят заманить туда для того, чтобы спокойно наказать. Наказать меня они и вправду могли уже в Туманье. Они ведь не атаковали, помнишь? Они ведь просто хотели поговорить. Да и Орден не разбрасывается словами. Если бы меня хотели объявить вне закона и судить, то так бы и сказали.

— Но не побоятся ли они, что ты знаешь что-то неприглядное, и тебя теперь следует как-то тихо убрать, отравить например?

— Нет, Тагур, это уже совершенно глупости. Вот скажи мне, что мы знаем? Знаем, кто в нас стрелял? Знаем, зачем? Нет, не знаем. Ничего мы не знаем. Никаких страшных тайн. И рассказывать-то нам и нечего.

— То есть весь наш путь, получается, мы зря сделали? Мы зря бежали от угрозы, которой и не было на самом деле?

— Ну да, можно было просто отсидеться в ближайшей деревеньке и через несколько дней вернуться в Кеторий. Тому, кто убил посла и пытался убить меня, просто нужен был скандал. Скандал они и так получили, я уже была не нужна. И как это мне раньше в голову не пришло?

— Ладно, сейчас мы можем очень много размышлять о том, что бы было, если бы повели себя по-другому. И мы уже никогда не узнаем, чтобы было в действительности. Поэтому я считаю, что мы всё же верно поступили, что пошли в Туманье. Вот из Туманья уже можно было отправиться и другим путём. По домам.

— Да и я, Тагур, не считаю, что мы сделали лишний путь. Если бы не было всего этого пути, я бы не начала писать книгу и не узнала, какой ты хороший человек. Уже ради одного этого стоило пуститься в путь, — Эрия улыбнулась, пытаясь заглянуть в глаза Тагуру. А Тагур ничего не ответил, отведя взгляд. И на глаза ему попался роскошный энноранский храм.

— Смотри, какая красота, давай зайдём! — предложил Тагур, лишь бы увести разговор подальше от опасной темы. Эрия согласилась. Вместе они вошли внутрь и оказались в большом зале. Разноцветные лучи солнца проникали внутрь через мозаичный стеклянный потолок. У дальней стены зала стояла мраморная статуя, изображающего Эннори с мечом необычной формы в руке. Стены зала были расписаны сложными узорами, в которых местами угадывалась замысловатая письменность церемониального энноранского языка.

Рядом со статуей стоял священник. Больше людей в храме видно не было. Священник поприветствовал гостей на церемониальном языке, а затем уже на общепринятом продолжил:

— По вашим удивлённым лицам я вижу, что вы впервые в храме Эннори. А значит, вы гости из других стран. Могу я поинтересоваться, откуда именно?

— Мы из Вилении, — ответил Тагур.

— О, Виления, — протяжно произнёс священник. — В этой стране тоже есть почитатели Эннори?

— Там почитают не Эннори, но Эрклиона Освободителя, как и во всех свободных землях, — пояснил Тагур.

— Очень хорошо, что вы сказали так, молодой человек, — продолжил священник. — А вы знаете, какая разница между Эннори и Эрклионом Освободителем?

— Честно говоря, никогда не задумывался, — признался Тагур, хотя смутно он и улавливал разницу.

— Разница в том, что Эрклион Освободитель — просто герой, освободивший человечество. А Эннори — это не только освободитель, но и единственный законный правитель всего свободного человечества! — довольным тоном разъяснил священник.

— То есть вы почитаете его именно как правителя? — спросила Эрия. — Но страной ведь правит регент, а не он.

— Регент правит, это действительно так, — подтвердил священник. — Но власть его происходит лишь от воли Эннори.

— А что случилось с Эннори? Куда он пропал? До нас в Вилении очень мало сведений доходит, — признался Тагур в своём невежестве. Вопрос явно понравился священнику, поскольку вид его стал ещё более довольным, и он принялся излагать, желая познакомить иностранного гостя с особенностями веры энноранцев, иногда переходя почти что на заученных стих:

— Эннори очень много сделал и для Энноранн, и для всего мира, это знают все, это должны знать и вы, виленцы. Долгие столетия провёл Эннори в борьбе со скверной Владельцев, оставшейся как в земле Шенивашады, так и в людях её. Но силы его оказались не бесконечны, а люди не хотели сами изживать скверну из себя. Однажды почувствовал он, что устал от бесконечной борьбы, что разочаровался в людях, отвергающих путь благодати его, и потому решил он вернуться к звёздам, родителям своим, чтобы обновиться и вернуться с новыми силами, когда будут люди готовы принять его. А пока нет его, повелел он господину-заступнику Ширу рэ-Митсу следить за Энноранн и телом бездыханным своим, и для этого даровал он избранному регенту бессмертие. И покинул дух тело его; тело Эннори укрыли в одной из тайных усыпальниц, коих много в Энноранн, и никто не знает, в какой же из них в действительности тело его пребывает в ожидании пробуждения. Господин-защитник по заветам Эннори справедливо правит Энноранн, а сам Эннори с высоты самых высоких звёзд наблюдает за людьми и ждёт, когда же праведность распространится меж них, и это будет значить, что готовы люди вновь принять его. Тогда вернётся дух его на Шенивашаду, и пробудится спящий.

С этими словами священник закончил своё повествование, выжидающее глядя на гостей и ожидая реакции от них. Тагур внимательно слушал всё, что говорит священник, и в самом конце его прошиб холодный пот. Он сразу же вспомнил слова Чтеца: «Бойся пробуждения спящего, ибо мир весь — лишь сон его!» Но Тагур не стал говорить священнику ничего об этом. Почему-то у него вдруг появилось чувство, что он должен как можно больше прямо сейчас узнать о культе Эннори, что за словами Чтеца может скрываться нечто гораздо большее, нежели бред сумасшедшего. Ведь только вчера они видели человека, который был знаком с Эннори лично, и непосредственно из его рук принял власть над Энноранн. А это значило, что в легенде может оказаться куда больше правды, чем может показаться на первый взгляд.

— То есть Эннори ещё вернётся? И сделает это, когда люди станут праведными? — спросил Тагур.

— Да, это так, — подтвердил священник.

— А все ли люди на Шенивашаде должны стать праведными, или лишь энноранцы? — продолжал уточнять Тагур. Эрия оставалась просто слушательницей их со священником беседы.

— Эннори не оставил чётких указаний на это, к сожалению. Но сегодня многие хранители заветов Эннори склоняются к тому, что он сам определит однажды, достаточно ли человек уже готовы принять его, или нет. То есть не обязательно всем быть праведными, и необязательно в Энноранн. Но праведных должно быть больше, чем сейчас — в этом сходятся все.

— А что ждёт Шенивашаду после возвращения Эннори?

— Эннори вернётся, чтобы стать правителем всей Шенивашады, царём мира, царём царей. И люди сами будут падать ему в ноги, каясь за былые прегрешения, каясь за то, что их предки отвергли освещённый им путь. А Эннори дарует всем раскаявшимся прощение и вновь поведёт их за собой, и на сей раз царствию его не будет конца.

— Что же случится с теми, кто не раскается?

— Раскается каждый, кто изжил в себе скверну Владельцев. Те же, кто не изжил, повторят участь Владельцев, — с этими словами священник молитвенно сложил руки и склонил голову.

— Это довольно жестоко, разве нет? — спросил Тагур.

— Лишь истребив последнее пристанище скверны Владельцев в умах людских, можно открыть путь к всеобщему благоденствию.

Картина, которую рисовал священник, не очень-то нравилась Тагуру. Царь мира, истребляющий всех несогласных с его властью — это даже страшнее интриг тзай-тарров. Но ведь за Эрклионом никогда не наблюдалось такой кровожадности. Энноранн всегда была могучим государством, но страсти покорять соседей не проявляла. Хотя, кто знает, что случается с теми, кто уходит за грань жизни, а потому возвращается назад? Чувствуя необходимость здесь и сейчас разузнать побольше, Тагур продолжил спрашивать:

— А как давно Эннори покинул этот мир? И при каких обстоятельствах?

— Эннори покинул мир семьдесят три года назад, — охотно ответил священник. — И было это в Небесном Дворце. Свидетелем того был только регент, которому Эннори в руки передал лично им написанные заветы свои и печать свою.

— А когда же ждёте вы возвращения Эннори?

— Через двадцать семь лет. Было предначертано нам, что век мы будем обречены жить без Эннори за прегрешения наши, за то, что поддавались часто скверне Владельцев.

В этот момент Тагур решил, что услышал уже достаточно. Но он всё же задал один-единственный последний вопрос:

— А как вам живётся сейчас, при регенте?

Священник, вздохнул, помрачнел и ответил не сразу:

— Регент великий человек, но он не Эннори. Он лишь сторож, которого хозяин оставил следить за домом. Как живётся в доме, где нет хозяина, а есть только сторож? Вот так и в Энноранн живётся.

Тагур выслушал, поклонился и поблагодарил священника:

— Спасибо тебе, служитель, развеял ты невежество моё.

Лицо священника расплылся в довольной улыбке.

— Если дорогой виленский гость захочет ещё больше узнать, я всегда рад ответить на любые вопросы.

— Спасибо ещё раз, но сейчас у меня нет вопросов.

Тагур вывел Эрию из храма. Как только они вышли за порог и потихоньку пошли гулять дальше, Эрия, доселе молчавшая, заговорила:

— Как ты думаешь, может Эрклион ещё вернуться в мир?

— Не знаю, — ответил Тагур. — Знаешь, Эрия, нас, виленцев, считают часто бездушными циниками. Так вот, хочешь я тебе своё циничное мнение скажу?

— Давай, рассказывай, — согласилась Эрия. Тагур продолжил шёпотом:

— Думаю я, что этот регент задушил просто спящего Эрклиона, а всем сказал, что он вознёсся к звёздам. И теперь правит вместо него. Якобы по его заветам. А кто в глаза те заветы видел?

Лицо Эрии дёрнулось, и она произнесла, соглашаясь с Тагуром:

— Да уж, такой изобретательный мерзавец, как рэ-Митсу действительно на это способен. Ещё один довод в пользу того, что нам нечего делать в Энноранн. Это уже не золотая мечта Эрклиона.

— Тише! — попытался предостеречь девушку Тагур, но она лишь отмахнулась от него.

— Я уже не боюсь ничего, — сказала она. — Ещё утром боялась, а сейчас, после рассказа священника — не боюсь. Регент — средоточие скверны, и знаешь, чего я хочу? Чтобы Эрклион пробудился и покарал мерзавца первым.

— Да что же у вас там произошло! — едва ли не вскричал Тагур.

— В Итуэдозе. Обо всём — в Итуэдозе, — отрезала Эрия.

На этих словах их разговор закончился. Они продолжили прогулку в тишине, лишь изредка переговариваясь. Побродив по городу ещё где-то часа два, они решили вернуться в гостиницу. Путь туда занял ещё около часа. Передвигаться по городу, раз уж у них не было денег, приходилось исключительно пешком. И когда они, уставшие с дороги и дико голодные, ввалились в гостиницу, им навстречу тотчас же выскочил Цзенну тэ-Хень.

— Где вы были? — с тревогой в голосе спросил он. — Мы вас потеряли! Вы как вернулись из Дворца, так и исчезли!

— Мы гуляли, Цзенну, — ответил Тагур. — И сейчас хотели бы поесть.

— Поесть? Что? Ах да, вы же остались без денег, — Цзенну тэ-Хень выглядел каким-то рассеянным, он даже не обратил внимание на то, что Тагур назвал его лишь Цзенну, что в Энноранн было позволительно только очень близким друзьям.

— Пройдите сюда, пожалуйста, — пригласил их в столовую работник гостиницы. Эрия и Тагур приняли приглашение и пошли обедать, Цзенну тэ-Хень отправился за ними. Усевшись втроём за столом, они принялись молча есть. Не ел один лишь энноранец. Это вкупе с молчанием придавало обеду некую напряженность. Первым не выдержал именно Цзенну тэ-Хень:

— Ну как там, в Небесном Дворце? Говорят, очень красиво?

— Неимоверно, — холодным тоном ответила Эрия.

— Что-то случилось? — догадался Цзенну тэ-Хень.

— Да, — ответил Тагур. И тут же продолжил, словно обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно:

— Пусть передадут регенту, что мы согласны.

— Согласны на что? — недоумевал энноранец.

— Я думаю, сказано уже достаточно, — заключила Эрия, поднимаясь из-за стола. — Пойдём, Тагур, нам уже надо готовиться.

Тагур кивнул и поднялся вслед за ней. Вдвоём они ушли в свои комнаты, а Цзенну тэ-Хень так и остался сидеть за столом, пытаясь понять, что же он сделал не так, что так обидел гостей.

Тагур и Эрия поднялись на нужный этаж. Тагур остановился возле двери своей комнаты, а Эрия пошла дальше. Но Тагур не спешил открывать дверь. Он повернулся вслед Эрие и позвал её:

— Эрия, подожди! Я полагаю, нам есть что обсудить.

Эрия обернулась и с любопытством спросила:

— И что же?

— Ну, о том, что такое Итуэдоз и как мне вообще вести себя там? — Тагур подмигнул, заканчивая фразу.

— Ах, ты об этом? Ну хорошо, иду.

Тагур вместе с Эрией вошли в его комнату. Тагур усадил Эрию в кресло у окна и сам сел напротив.

— Рассказывай, что же такое Итуэдоз и что там можно делать, а чего нельзя?

— Ну я даже не знаю, с чего начать…

— Начни вот с чего. Есть ли в Итуэдозе обычные люди, не тзай-тарры?

— Конечно, есть. Хотя в основном это простые рабочие. Но бывает, что приезжают и знатные особы. На самом деле, люди приезжают погостить в Итуэдозе довольно редко, но не настолько, чтобы это кого-то удивляло.

— То есть я не буду там сильно бросаться в глаза?

— Скорее всего, будешь, особенно в этом купеческом костюме. Но какого-то неудобства тебе и окружающим это не принесёт.

— А я смогу там ходить везде так же свободно, как и здесь?

— Не знаю. В Итуэдозе вообще мало ходят по улице. Тзай-тарры очень не любят спускаться на землю, знаешь ли.

— Не любят спускаться? А где же они тогда живут?

— В башнях. В Итуэдозе так много башен, что за ними не видно неба. А между башнями часто проложены мостики.

— Красиво, должно быть.

— Красиво? Скорее, величественно. У тзай-тарров редкое чувство вкуса. Такое редкое, что почти не проявляется.

— А чем там можно заняться простому человеку?

— Ну, тебя пригласят в музей, покажут множество диковинок. Есть огромная библиотека. В ней можно найти всё, что угодно. А ещё можно ходить на лекции. Ты знаешь, тзай-тарры всю жизнь учатся.

— Но я же не тзай-тарр, меня будут пускать на лекции?

— Будут, конечно, будут. Тзай-тарры любят производить сильное впечатление. Поэтому, если узнают, что приехал гость из Вилении, специально начнут сыпать сложными терминами.

Эрия замолчала, её взгляд затуманился, показывая, что её сознание уплыло куда-то в область сладких воспоминаний. Но вздохнув, Эрия собралась с мыслями и продолжила:

— Ты знаешь, тзай-тарры не так плохи, как может показаться. Может быть, Таннедер-Ир в целом и плетёт интриги, но сами по себе тзай-тарры Итуэдоза — милые, часто наивные люди. Как я, например, — при последних словах Эрия улыбнулась, лукаво глядя на Тагура. Но теперь уже пришла очередь Тагура впасть в задумчивость, поэтому он не обратил на взгляд Эрии никакого внимания.

— Тагур, скажи, ты позвал меня только лишь поговорить об Итуэдозе?

— Да, да, — рассеяно ответил Тагур.

— Тогда я, пожалуй, пойду к себе, — произнесла Эрия, поднимаясь из кресла. — Надо продолжить записи, ты понимаешь?

— Да, — ответил Тагур, тоже поднимаясь, чтобы проводить Эрию. Когда Эрия вышла, Тагур вернулся в кресло и начал строить планы, как ему отыскать и вернуть Диск, особенно если Эрия не захочет помогать. Ведь Тагур мало того, что не видел Диска, так ещё и не представлял, как он может охраняться и быть спрятан. С другой стороны, судя по рассказам Эрии, да и чего уж скрывать, и по самой Эрие, тзай-тарры были теми ещё растяпами и вполне могли не обеспечить Диску должных условий хранения и защиты от посягательств. А в том случае, если Тагур даже и не найдёт Диска, то он просто сможет спокойно вернуться домой. Но без небохода. А вот если Тагура поймают при попытке выкрасть Диск, скорее всего, снисхождения ждать не придётся…

Мысли Тагура неожиданно ушли совсем в другую сторону — он вдруг вспомнил сегодняшний визит в храм Эннори. После слов, сказанных Чтецом, а потом повторённых священником, Тагур начал ощущать некую сопричастность судьбе Эрклиона. Ему вдруг захотелось узнать как можно больше про жизнь основателя Энноранн. Почему это было столь важно — Тагур бы вряд ли смог ответить. До сих пор он никогда не обращал внимания на всевозможные прорицания, особенно произнесённые столь пафосным слогом. Но сейчас в нём разыгралось не любопытство даже — сейчас он ощутил самую острую потребность знать. Знать, кто же такой Эрклион и при каких обстоятельствах он покинул этот мир.

Тагур вышел из своей комнаты и спустился вниз, в приёмную. Здесь он попросил какую-нибудь книгу об Эрклионе. Наверное, если бы он подошёл с подобным вопросом к работнику гостиницы где-нибудь в Кеторие, на него бы весьма дико посмотрели и отправили искать счастья на улицах. Но здесь, в Эньши-Эннорен, всё было совсем по-другому. Улыбчивая девушка в приёмной сразу же протянула ему тонкую книжицу, пожелав приятного чтения. Скептически оценив толщину книжицы, Тагур предположил, что это просто ознакомительный проспект для гостей Энноранн. Это было не совсем то, что хотел бы найти Тагур, но другого выбора сейчас не было. Тагур быстро вернулся в комнату и погрузился в чтение.

Книжица рассказывала об основных вехах судьбы Эрклиона, тесно связанной и с судьбой Энноранн. Примерно двести лет назад Эрклион поднял восстание против Владельцев, которое увенчалось успехом. Но едва закончилась борьба с Владельцами, как бывшие союзники Эрклиона, тзай-тарры, начали новую войну между собой, поскольку были отравлены скверной Владельцев и хотели занять их место. Эрклиону вновь пришлось собирать армию всего свободного человечества, дабы усмирить тзай-тарров и прекратить кровопролитие. И это ему удалось. Тзай-тарры поняли, что не могут противостоять Эрклиону, а потому покинули почти полностью материковую часть Шенивашады и ушли на остров Итуэдоз, основав там своё собственное государство. На этом месте Тагур оторвался от чтения и подумал, что сказала бы Эрия в ответ на такую трактовку создания Ордена Таннедер-Ир. У тзай-тарров ведь была совсем другая версия…

Тагур постепенно приближался к концу книги. Остались позади красочные описания того, как Эрклион за одну ночь воздвиг прекрасный город Эньши-Эннорен прямо посреди пустыни (это, пожалуй, был самый интересный эпизод в книжице), и дальше следовали только писания того, как неблагодарный народ Шенивашады не хотел отрекаться от скверны Владельцев, и как это огорчало Эрклиона. Наконец, Эрклион устал от бесконечной борьбы за умы и души человечества, и решил вознестись к небесам, чтобы люди могли почувствовать, насколько плохо им будет жить без него, чтобы они смогли, наконец, оценить, что дал им Эрклион и что они отвергли. В принципе, Тагур всё это знал и так. Ему определённо был нужен гораздо более масштабный труд, не просто ознакомительная книжечка, но детальное жизнеописание Эрклиона. Желательно — беспристрастное. Как минимум, не такое восторженное. И, пожалуй, только в одном месте он мог найти исследование. В Итуэдозе.

За чтением Тагур и не заметил, как наступил вечер. А на заходе солнца появился Цзенну тэ-Хень с новостями. Он сообщил, что регент рад, что ему удалось уговорить Эрию вернуться домой, и что уже завтра они вылетают в Итуэдоз. Тагур сразу же сообщил об этом Эрие, и они принялись вновь собираться в дорогу.

Бродняки вывели Тагура и Салерди из Тумана, и как раз к самому утру они оказались в небольшом кочующем лагере. Лагерь направлялся на юг, и это было очень кстати, потому что как раз там и находились основные поселения бродняков. Виктор долго не мог решить, что же делать с найденными в тумане бродягами. С одной стороны, на авангард вторжения Владельцев они совсем не были похожи, а с другой стороны, их всё же следовало проверить. В конце концов Виктор решил, что раз Кейлун энноранец, его надо передать послу Энноранн, и он уже пускай со своим соотечественником и разбирается. А вот садартийского посла в Туманье не было, поэтому тут решили поступить следующим образом: если господин ри-Ошинн поручится за садартийца, то он будет свободен, а если нет, то садартиец останется в Туманье в качестве заключённого отрабатывать срок за незаконное проникновение в Туман.

Салерди, когда услышал такой вариант развития событий, начал было возмущаться, что никакого незаконного проникновения не было, и вообще, нет такого закона, что нельзя заходить в Туман. Но Виктор сообщил ему, что закон здесь есть, и это — закон бродняков, единственных и полноправных хозяев Туманья.

Салерди уложили на телегу, чтобы он лишний раз не бередил ходьбой свои раны, а Эрклион пошёл пешком, как и многие другие бродняки. Очевидно, у бродняков как раз заканчивалась смена, поэтому они шли радостные и бодрые, несмотря на то, что последние несколько дней бродили по холодным и неприветливым северным землям. Некоторые пытались завязать разговор с Эрклионом, чтобы вызнать, как же они с Салерди попали в Туман, но Эрклион был молчалив, изображая потрясение от всего случившегося с ними. Салерди тоже вёл себя тихо, и это было совершенно не в духе болтливого терин-ара. Очевидно, он тоже понимал, что может сказать что-нибудь не то, и потому не рисковал. А потом Салерди и вовсе то ли уснул, то ли опять впал в транс.

Эрклион же решил воспользоваться выдавшимся временем и хорошенько поразмыслить о своих планах на будущее. Раньше было не до того. Его то гнала вперёд призрачная надежда, то на пятки ему наступала близкая смерть. Сейчас же всё переменилось, стало спокойно. И вместе с тем — неопределённо. Итак, ядро крепости Владельцев разрушено. Разрушено уже давно и основательно. Кто знает, какие тайны они унесли с собой? Можно лишь быть уверенным, что теперь эти тайны никто не откроет. Возможно, Владельцы боялись будущей мести со стороны людей? Ведь они уничтожением ядра перерезали единственную ниточку, связывавшую Шенивашаду с их родным домом. Тем не менее, наверняка в Тумане осталось сокрыто и что-то, что уцелело. Но найти это будет очень непросто. Эрклиона передёргивало от одной лишь мысли о том, чтобы снова погрузиться в этот липкий, высасывающий все силы Туман. А отправлять туда людей бессмысленно. Даже если они что-то и найдут, то не смогут это распознать. Именно по этой причине Эрклион и не снаряжал экспедиций в Золотой Город раньше. Но всё же Эрклион никак не мог смириться с мыслью, что Туман надо оставить в покое. Его преследовало стойкое чувство, что на расстоянии вытянутой руки от него было нечто очень важное, что он, к сожалению, упустил.

Что ж, весь проделанный путь оказался напрасным. Ответ на главный вопрос так и не найдён. Осталась лишь одна точка, где сходится всё. Небесный Дворец. Именно он — последнее, что помнил Эрклион. Именно он то место, откуда правит рэ-Митсу. Если где-то ещё и есть ответы, то только там. Очень кстати, что Эрклиона решили отправить к послу Энноранн. С его помощью можно будет без особых трудностей добраться до Эньши-Эннорен. Того, что посол может узнать его, Эрклион не боялся. Во-первых, уже семь десятков лет никто не видел Эрклиона воочию. А во-вторых, в грязном чернеце не узнать Эннори.

Точно так же, как в здешних землях не узнать пригорода Золотого Города. Сейчас окрестности Города опустели, стали совсем безжизненными. Иногда под ногами попадались прекрасные дороги, построенные ещё во времена Владельцев. Когда-то по ним туда-сюда сновали полные товаров обозы. Владельцы, конечно же, знали массу машин для передвижения, но не считали необходимым делиться знаниями с рабами. Зачем делать машину, если лошади и рабы и так смогут притащить всё, что нужно? А то, что нужно доставить быстро, привезут дисколёты. Вспоминая о былых временах, Эрклион с некоторым разочарованием отметил, что в те годы, когда здесь правили Владельцы, в этих краях было куда больше жизни, и даже солнце светило ярче. Хотя, возможно, причиной такого настроения Эрклиона был просто выдавшийся пасмурный день. Но как бы Эрклион ни относился к Владельцам, нельзя было не признать, что когда-то здесь был центр всего мира, а сейчас — жалкая, нищая окраина. И дело было даже не в том, что Эрклион жалел Золотой Город — хотя, повернись события чуточку по-другому, и он бы сделал свою столицу именно здесь. Дело было в том, что на примере Золотого Города он очень ярко видел, как меняются эпохи. То, что вчера ещё было важно, сегодня не имеет никакого значения. Золотой Город превратился в руины. И точно так же Эннори превратился в оборванца. А что будет дальше? Сгинет Энноранн? На месте Эньши-Эннорен вновь появится пустыня? Время так же беспощадно, как бурные потоки наводнения, смывающие целые города. Время же смывает целые страны и даже память о них. Эрклион обладал великой силой, но время ему было неподвластно. Наоборот. Он был целиком и полностью во власти времени. И прекрасно понимал, что должен бороться с этим неумолимым потоком. Чуть забудешься, сложишь руки хоть на мгновение — и тебя смоет. Поэтому Эрклион и не переживал по поводу того, что проделал такой путь, но не нашёл ответов. Это был путь против течения. И если бы его не было, то Эрклион уже рухнул бы в водопад забытой истории.

От зоркого глаза Виктора не укрылось, как Эрклион смотрит на древние дороги. Глава бродняков подошёл к Эрклиону и сообщил, что скоро они выйдут на нужную древнюю дорогу, по которой очень удобно идти, и уже к утру они прибудут в Притуманное поселение. Эрклион молча кивнул. Насколько он знал, в Туманье люди живут весьма компактно, есть только одно крупное поселение, а всё остальное — это кочующие лагеря. Тут играли свою роль и малая численность бродняков, и не самые благоприятные природные условия, да и сама близость Тумана. Всё же были некоторые отчаянные земледельцы, которые в летний период перебирались поближе к Туману, в свободные земли, а после сбора урожая уходили в родные места. О взаимоотношениях таких пришлых землепашцев и бродняков ходили разные слухи, вплоть до рассказов о том, как бродняки отбирают весь урожай у несчастных землепашцев. Но Эрклиона это мало интересовало. Бродняки были хозяевами этой земли и потому могли делать здесь всё, что соответствовало их законам.

Виктор время от времени назойливой мухой принимался вертеться вокруг Эрклиона и донимать его вопросами. К счастью, Эрклиону удалось дать ему понять, что бесполезно пытаться задавать вопросы про их пребывание в Тумане. Но вместо этого Виктор начал спрашивать по поводу поисков Отрешённости. Все эти вопросы Эрклион уже столько раз слышал, что мог даже сказать, какой вопрос будет следующим. И хотя ему было противно в десятый раз уже повторять одни и те же ответы, но это приходилось делать. Иначе мог пострадать принятый им образ чернеца.

Так продолжался их путь под пасмурным небом Туманья. Даже сейчас оно не хотело разразиться дождём, которого Эрклион так ждал ещё в Золотом Городе. Словно бы небо, подражая земле, просто решило само затянуться Туманом, и потому над ними сейчас были вовсе не облака, а что-то чужое, чего вовсе не должно быть в этом мире. Этому порченному небу не было никакого дела до законов мироздания Шенивашады, поэтому Эрклион уже совсем было решил, что солнца он не увидит, пока не покинет проклятое Туманье.

Эрклион никому не говорил, да и некому было сказать об этом, но всё же в Туманье он нашёл кое-что, за чем следовало туда идти. Он нашёл там себя. Он посмотрел в глаза близкой смерти и смог признаться себе, что с момента пробуждения и до вчерашнего дня его гнал вперёд только страх. Недостойный Эннори страх, но такой навязчивый, такой человеческий. А теперь страха не осталось. Теперь остался только путь. Путь к возвращению на престол. И так уж совпало, что путь этот для Эрклиона воплотился в старой дороге, ведущей из погибшего Золотого Города в ныне живущее Притуманное поселение. И каждый шаг Эрклиона по древней брусчатке приближал возвращение Эннори.

Глава 7

Утро началось с визита их извечного проводника в Энноранн — Цзенну тэ-Хеня. Сначала он зашёл за Тагуром, потом — за Эрией. Оба они уже были готовы выходить сию же минуту.

— Долго ли нам лететь? — спросила Эрия.

— Около одного дня. Завтра утром будем на месте, — ответил Цзенну тэ-Хень. Потом он извлёк из сумки пакет и протянул его Тагуру:

— Было велено передать тебе.

Тагур взял пакет, но открывать его сейчас не стал. Он догадывался, что там находится: инструкции относительно поведения в Итуэдозе и описание Диска.

— Ты точно уверена, что хочешь вернуться в Итуэдоз? — спросил Цзенну тэ-Хень, обращаясь к Эрие.

— Да, всё так, — ответила Эрия.

— Это весьма прискорбный факт, госпожа Эрия, — грустно сообщил энноранец. — Я понимаю, мне объяснили, что вас очень жду там, да и у регента есть определённые обязательства перед другими странами…

Когда Цзенну тэ-Хень упомянул регента, Эрия скривилась. Но потом взяла себя в руки и произнесла:

— Ну я думаю, что мы ещё не прощаемся. Ведь именно ты повезёшь нас в Итуэдоз?

— Да, да, всё верно, — подтвердил энноранец.

— Давайте уже пойдём, — нетерпеливо предложил Тагур. Все согласились, и они втроём покинули гостиницу. Сегодня они шли тем же путём, что и в первый день, но теперь в обратном направлении. Тагур смотрел по сторонам и старался запомнить как можно больше, предполагая, что сегодня в последний раз видит Эньши-Эннорен. Нельзя сказать, что Тагур сильно горевал по этому поводу. Ведь скоро он вернётся в родной Кеторий. А вот Эрия, судя по её внешнему виду, испытывала двоякие чувства. Её можно было понять. Она оказалась разочарована абсолютно во всём. И в том, во что верила раньше, и в том, что придумала себе не так давно. Должно быть, это очень тяжело — как вдруг оказаться без опоры под ногами. Тагур и хотел бы ей как-то помочь сейчас, но совсем не понимал, что он ещё может сделать. Когда они шли в Энноранн, всё было просто. У них была чёткая цель. Сейчас же цель исчезла, осталась лишь смутная дымка. А ведь ещё Эрия и знать не знала, что Тагур всерьёз решил взяться за дело регента. Она бы наверняка этого не одобрила.

Придя на посадочную площадку, они застали последние приготовления к отлёту. Да, это был всё тот же Стремительный Дракон, и Тагура с Эрией разместили всё в той же комнатушке. Сегодня взлёт прошёл более буднично, чем в прошлый раз. Не было ни провожающих, ни ощущения чего-то нового и необычного. Тагур даже не стал глядеть в окно во время взлёта. Как только капитан небохода покинул их, Тагур закрыл дверь, пристегнулся и распечатал пакет. Там было как раз то, что он и ожидал. Рисунок и текстовое описание Диска, а также инструкция о том, как передать его энноранцам. Эрия, увидев, что Тагур изучает содержимое пакета, поспешила узнать, зачем он это делает:

— Тагур, ты же не думаешь всерьёз взяться за задание регента?

— Нет, что ты, Эрия, — ответил Тагур, не отрываясь от бумаг. — Мне просто интересно, что от нас требовалось. Ты же помнишь, я очень люблю всякие реликвии.

— Да, действительно, ты же у нас кладоискатель, — Эрия слабо улыбнулась и с задумчивым видом уставилась в окно. Потом она вздохнула и произнесла:

— Ты помнишь, Тагур, как мы улетали из Туманья? Я тогда была полна надежд и не думала, что так скоро придётся улетать и из Эньши-Эннорен.

— Жалеешь себя?

— Нет, от чего же. Просто размышляю о превратностях судьбы.

— Вряд ли судьба спасла тебя от выстрела душегуба только для того, чтобы помучить. Лучше найди себе дело по душе и займись им.

— Я уже нашла себе дело, не забыл? Книга. А ты какой-то грубый сегодня.

— Я устал, Эрия, — признался Тагур. — У меня тоже есть дом, и я хочу туда вернуться. Надеюсь, меня не станут задерживать в Итуэдозе надолго.

— Нет, надолго не станут. Но я попрошу тебя погостить пару дней. Потом тебя отправят домой. Уверена, что Магистр окажет всестороннее содействие.

— Не сомневаюсь. А ты знаешь, этот Диск, как я вижу, весьма занятная вещица. Во-первых, это явно не ручная работа. Судя по описанию, на Диске выдавлены некие символы. Руками их не выдавишь, тут нужна машина, как для книгопечатания. А раз так, то Диск не может быть одним-единственным. Где-то должны быть и другие такие же.

— Интересно, покажи-ка, — попросила Эрия и пересела к Тагуру. Он протянул ей рисунки и описание Диска.

— Что ещё более странно, так это форма, — продолжил Тагур, указывая пальцем на рисунок. — Если Диск содержит какой-то важный текст, то зачем печатать такой текст именно на Диске? Мы ведь не делаем круглых книг. Прямоугольная форма более привычна и удобна.

— И что же ты думаешь по этому поводу?

— Я думаю, что смысл Диска не в послании, которое есть на нём. Скорее всего, это часть какого-то прибора. Ведь именно в приборах люди используют колёса и диски. Там, где нужно обеспечить вращение.

— И в чём же может быть смысл этого прибора?

— Я так думаю, что он нужен для навигации. Что-то вроде астролябии.

— Но этот Диск очень мало похож на астролябию.

— Да, согласен. Поэтому и говорю: что-то вроде астролябии. Хотел бы я воочию увидеть эту штуку. Это удивительное ощущение — прикасаться к тайне.

— Охотно верю, — согласилась Эрия. Она ещё некоторое время разглядывала рисунок Диска, но Тагур больше ничего не рассказывал, и потому она вернулась на своё место. А Тагур размышлял о том, не проще ли будет просто угнать небоход, прямо сейчас, довезти Эрию до Итуэдоза, а потом вернуться в Кеторий. Тагур во время предыдущего полёта много наблюдал за пилотами, и понимал, что управлять небоходом не должно быть так уж сложно. У Тагура оставалось его ружьё, а энноранцы явно не ожидали с его стороны каких-то агрессивных действий, поэтому вполне можно было бы застать их врасплох. Убивать он никого не собирался. Просто запер бы пилотов в одной из комнат, и вдвоём с Эрией управлял бы небоходом. Но наверняка Эрия бы не согласилась. Да и отношения с Энноранн после этого бы оказались испорчены. Поэтому Тагур отмёл посетившую его опасную идею. Лучше соблюдать договорённость с регентом. Да и, в конце концов, Тагур ведь не пират, чтобы захватывать чужие суда. Был бы он садартийцем — другое дело, но в Вилении пиратство не одобрялось.

Медленно, спокойно тянулись часы. Эрия писала книгу. Тагур откровенно скучал. В какой-то момент он даже подумал, что и ему следует начать писать книгу, чтобы хоть чем-то заняться. Но цели действительно что-то написать у него не было, поэтому он отбросил эту мысль. Так они и продолжили свой полёт, время от времени болтая о том о сём.

— Скоро мы будем в Итуэдозе, — в одни из таких моментов произнёс Тагур. — Ты готова увидеть родной город после всего случившегося?

— Итуэдоз мне не родной город, — спокойно ответила Эрия, ошарашив Тагура.

— Как? — выкликнул он. — Ты же тзай-тарра! Или на острове есть ещё какие-то города?

— Нет, город один. Есть посёлки деревни. А город всего один. Но я из Садарта Рэны.

— Ты садартийка? Как это возможно?

— А тебя что, не смущало, как бойко я разговариваю на рэнском языке с тем терин-аром, как его, Салерди?

— Ну да, но я подумал, что ты в Итуэдозе выучилась.

— Нет, это мой родной язык. Я родилась в небольшом городке, каких много на побережье Средиземного моря. И жила там до шести лет.

— А что потом? Как ты попала в Итуэдоз?

— Потому у меня обнаружились способности тзай-тарра, и меня продали в Орден.

— Продали? — Тагур вдруг осознал, что вообще ничего не знает ни об Эрие, ни об Ордене.

— Да, и я, и мои родители были рабами. Хозяева, если у них обнаруживаются тзай-тарры, сразу стремятся продать их Ордену за очень хорошие деньги. Таннедер-Ир очень активно сотрудничает с Садарта Рэной по этому поводу. В Вилении дела обстоят совсем по-другому. Там обычно хотят скрыть свои способности тзай-тарра, либо же уходят в ренегаты. В Садарта Рэне, где у каждого есть хозяин, просто так скрыть что-то или взять и уйти не получится. Поэтому тем, кого продают в Орден, очень сильно везёт. Вот и мне очень сильно повезло.

— А ты не тоскуешь по родителям? Ты с ними переписываешься, навещаешь их?

— Нет, Тагур. Таннедер-Ир, как любой закрытый для мира Орден, требует оборвать все старые человеческие связи. Я ничего не знаю о своих родителях, не знаю, живы ли они сейчас. Да я и не хочу с ними общаться. Мы слишком разные. Мы друг друга просто не поймём при встрече. И не надо на меня так осуждающе смотреть, Тагур. Ты тоже не больно-то жалуешь своих родителей.

— Что ты можешь знать об этом?

— Ты ни разу про них не упомянул. И если я рассталась с родителями очень давно и не имела возможности с ними связаться уже почти два десятка лет, то ты-то не был скован такими ограничениями.

— Мои отношения с родителями — только моё дело. Я вижусь с ними довольно часто. Они совершенно обычные люди, про них нечего рассказывать.

— Ну не хочешь — так и не рассказывай. Но и меня тогда не думай осуждать.

— Я и не собирался тебя осуждать.

Эрия ничего не ответила. На этом разговор завершился. Небоход на всей скорости несся в Итуэдоз.

* * *

— Значит, вас зовут Кейлун, — начал Ван ри-Ошинн, посол Энноранн в Туманье. Хотя Эрклиону сказали, что его пригласили на беседу, и ему сразу же вручили чашку великолепного ароматного чая, но беседа с послом больше походила на допрос.

— Да, именно так меня и зовут, — ответил Эрклион.

— Это очень важное имя в истории Энноранн, — заметил посол. — Вас так назвали родители или вы сами выбрали себе такое имя?

— Я выбрал имя сам, когда вступил в Орден Искателей Отрешённости.

— Тогда какое имя у вас было при рождении?

— У чернеца нет жизни до вступления в Орден. И имени нет.

— Не хотите говорить?

— Мои желания не имеют никакого значения здесь. Как, впрочем, и ваши. Есть правила Ордена, которые нельзя нарушать ни вам, ни мне. И прошу — зовите меня на «ты». Это тоже одно из правил.

— На «ты»? Что ж, я попытаюсь. Могу я поинтересоваться, как вы с тем терин-аром проникли в Туман? И что самое главное — зачем?

— Жизнь чернеца подчинена определённым правилам. Одно из правил — постоянный поиск идеального места для медитаций в поисках Отрешённости. Места лучше, чем Туман, я придумать не мог. Но я знал, что бродняки меня не пропустят, поэтому мне нужен был проводник, умеющий ориентироваться в горах. Так я нашёл этого терин-ара, Салерди.

— И вы вот так просто взяли и прошли через все патрули бродняков?

Страницы: «« « ... 910111213141516 » »»