Тени Шенивашады. Книга первая Кангин Алексей

— Я вижу, вы уже отужинали, господин Киэлли, — холодным тоном произнёс рэ-Митсу. — Предлагаю вам пройти со мной и посмотреть кое на что. Госпожа Эрия, вы можете пойти с нами, если желаете.

Эрия лишь кивнула. Тагур поднялся и произнёс «Согласен», после чего регент направился к выходу из зала, и все последовали за ним. Остановившись перед очередной дверью, Ширу рэ-Митсу встал в стороне и предложил Тагуру войти первым. Тагур согласился, открыл дверь и ахнул. За порогом не было пола. Внизу был виден весь Эньши-Эннорен.

— Что это значит?! — воскликнул Тагур. — Вы хотели меня убить?

Регент лишь улыбнулся в ответ, отстранил Тагура и сам вошёл в следующий зал. И он вовсе не сорвался вниз с отчаянным криком, нет. Он стоял словно бы в воздухе.

— Приглядитесь повнимательнее, Тагур, здесь стеклянный пол. Сделанный из очень прочного и идеально прозрачного стекла. Эрия, не стойте там, пока Тагур в шоке, проходите сюда.

Эрия тоже была поражена увиденным, но она не стала стоять на месте и прошла к господину рэ-Митсу. Она всё смотрела и смотрела вниз, не в силах оторвать взгляд от открывшегося вида. Это было потрясающее чувство — словно ты птица, парящая над городом. Конечно, голова немного кружилась, а в коленях начала чувствоваться слабость, но всё равно зрелище было столь великолепным, что взгляд невозможно было оторвать. То, что они видели из небохода, никак нельзя было сравнить с видом из небесного дворца. Одно дело, когда ты смотришь куда-то в бок, и совсем другое — когда смотришь прямо вниз.

— Тагур, хватит стоять там, — позвал регент. — Скорее заходите сюда и попробуйте описать мне, что вы видите там, внизу.

— Я вижу прекрасный город, — ответил Тагур, всё-таки пройдя в зал. На улице уже темнело, начали зажигаться фонари, и город стал казаться жёлто-синим. Наверное, при дневном свете Эньши-Эннорен выглядел ещё интереснее. Но сейчас, по правде говоря, он вообще был похож не на место, где живут люди, а на картину чудаковатого, но безусловно талантливого художника.

— Эрклион Освободитель желал, чтобы такой город был не один на Шенивашаде. Он желал, чтобы таких городов было много. Много красивых, зелёных городов, полных счастливых людей. Скажите мне, Тагур, сколько нищих и бродяг вы видели в Эньши-Эннорен?

— Ни одного, — неохотно признал Тагур.

— А сколько бы вы их встретили в Кеторие? Только постарайтесь быть честны и со мной, и с собой.

— Много, — Тагур не стал юлить. — Я уже и сам это отметил.

— А почему так? Всё ведь потому, что у нас каждый человек занят своим делом. У нас просто нет нищих и бродяг.

— Я не верю в это и никогда не поверю, господин регент.

— Тогда предлагаю вам пожить в Энноранн. Ходите куда угодно, разговаривайте с кем угодно. Смотрите. Изучайте. Запоминайте. Задавайте неудобные вопросы. Мне незачем вас обманывать, господин Киэлли. Эннори создал совершенное общественное устройство, и хотел распространить его по всей Шенивашаде.

Тагур промолчал, всё так же глядя вниз, а регент продолжил:

— Мы бы построили города в самых благодатных землях, никому бы не пришлось изнывать от безумной жары на юге или мёрзнуть на севере. Места бы хватило на всех. Все бы жили возле моря. Единое государство положило бы конец глупым распрям и вывело бы человечество к процветанию из того жалкого состояния, куда его загнали Владельцы, и откуда человечество, по большому счёту, так и не выбралось.

— Это невозможно, — не сдавался Тагур.

— Тагур, я не буду с вами спорить. Я уже пригласил вас посмотреть на Энноранн. Давайте вы сначала у нас поживёте, а потому уже будете утверждать, что возможно, а что нет. Не забывайте, что Эрклион строил эту страну с нуля, имея знания, каких не было у правителей ни до него, ни после него.

Регент замолчал. Тагур тоже молчал. Неожиданно заговорила Эрия:

— Тагур прав. По-своему. Люди не видели добра от Владельцев, не видели и от тзай-тарров. Когда вы, энноранцы, что-то предлагаете людям, чего они ждут от вас? Того же самого, что видели ранее. И сейчас, господин рэ-Митсу, когда вы вместо того, чтобы выслушать Тагура, сразу переходите к обвинениям, к требованиям, вы только укрепляете уверенность Тагура в том, что и от энноранцев можно ждать только угнетения, принуждения, но никак не помощи. Вот как всё это представляется мне.

Тагур и Ширу рэ-Митсу пристально смотрели на Эрию. От таких взглядов девушка смутилась и уставилась на какую-то точку далеко внизу, в Эньши-Эннорен. Наконец, регент заговорил:

— Да. Эрия, я знал, что вы очень непростой человек, но как выясняется, ещё и достаточно мудрый. Должен признать, что в ваших словах много правды. Поэтому, Тагур, я готов выслушать вас. Говорите, о чём вы хотели просить.

Тагур не стал тянуть и сразу же воспользовался представившимся шансом:

— Я хотел просить дать нам один небоход, чтобы мы могли использовать его в случае возможной войны с тзай-таррами.

— Что, всего лишь? — удивился регент. — Я-то думал, вы сейчас будете просить полностью перевооружить вашу армию.

— У нас хорошая армия, господин регент, — отвечал Тагур. — Но тзай-тарры движутся по воздуху, а мы — только по земле, и эту разницу нужно как-то устранить.

— Господин Киэлли, один небоход вам ничем не поможет. И даже десяток не поможет в борьбе с тзай-таррами. Госпожа Эрия не даст мне соврать о том, какие именно средства войны есть в распоряжении тзай-тарров. Они могут сбивать небоходы на безопасном для себя расстоянии. Ведь небоход же в первую очередь — средство транспорта. Небоходы бесполезны в войне против тзай-тарров. Уверен, что это должны понимать и вы. Так с кем же, господин Киэлли, вы решили воевать, если не с тзай-таррами?

Такой вопрос регента сбил Тагура с толку. Признать, что Тагур просто не хочет возвращаться в Вилению с пустыми руками? Сказать, что небоход может понадобиться для борьбы за власть в Вилении? Оба варианта вряд ли убедят регента в том, что он должен предоставить машину Тагуру. Наверное, Тагур зря начал свой вопрос с упоминания того, что небоход понадобится для противостояния тзай-таррам. Наверное, если бы он просто сказал, что небоход интересует его исключительно как транспортное средство, позволяющее безопасно вести торговлю, в обход засад грабителей и не прибегая к помощи железной дороги тзай-тарров, то регент бы и согласился. Но что-то дёрнуло Тагура заговорить в первую очередь о войне, и теперь уже бессмысленно пытаться что-то переиграть.

— Я жду ответа, господин Киэлли, — напомнил рэ-Митсу. Но Тагуру нечего было ответить, и регент прекрасно понимал это. Тагур сам себя загнал в ловушку, из которой теперь не мог выбраться. А вот регент мог его теперь отправить и в более глубокую ловушку.

— Я предоставлю вам один небоход, господин Киэлли, раз вы так хотите, — произнёс рэ-Митсу. — Один из самых первых небоходов, не такой комфортный, как тот, на котором вы летели сюда. Я сделаю это только для того, чтобы люди не воспринимали меня так, как только что описала госпожа Эрия. Если люди просят меня о чём-то, они это получают. И я не буду спрашивать, как именно вы собираетесь его использовать. Но если Виления решит проявить агрессию в отношении другого государства с применением этого небохода, то знайте, что Энноранн выступит на стороне обороняющегося. А все договоры между Энноранн и Виленией будут расторгнуты.

— Спасибо, господин рэ-Митсу, — поблагодарил Тагур, у которого словно камень с души свалился.

— Подождите радоваться, господин Киэлли, — продолжил регент. — Небоход не будет подарком. Он будет товаром. Я предлагаю вам сделку. От вас потребуется очень многое, и возможно, вы расстанетесь с жизнью. Но если вы честно выполните условия сделки, то в Вилению вернётесь на собственном небоходе, как герой. Ведь вы именно этого хотите, господин Киэлли? В Вилении ведь героем считают того, кто может провернуть хорошую сделку и вернуться домой с богатствами или диковинными товарами?

— Всё верно, господин регент, — подтвердил Тагур, и в этот момент увидел, как что-то неуловимо изменилось во взгляде смотрящей на него Эрии. Словно бы она хотела услышать совсем другой ответ Тагура и оказалась несколько разочарована.

— Вы могли бы сразу с этого начать, и всё было бы гораздо проще, — сообщил рэ-Митсу. — А теперь давайте поговорим о цене.

— Давайте, — согласился Тагур.

— Тагур, взгляните ещё один раз вниз, на этот прекрасный город. Вы уже можете спокойно стоять здесь, на этой высоте, не правда ли? Этот город основал и построил в одну ночь сам Эннори, вы наверняка слышали об этом. А сейчас Эннори спит очень крепким сном в одном из своих храмов. Храмов, посвящённых ему, много. Но один храм был известен особо. В нём находился Диск Воплощений, священный символ для всех, почитающих Эрклиона Освободителя. Диск весь покрыт таинственными письменами, тайна которых известна только самому Эннори. По одному из пророчеств, когда тайна Диска будет раскрыта, в мир придёт новое воплощение Эннори. Но проблема в том, что Диск был похищен. Хорошо организованная группа разбойников под видом паломников проникла в храм, перебила охрану и забрала Диск.

— Неужели вы верите в пророчества? — ехидно спросил Тагур.

— Я верю в то, что Диск Воплощений — святыня для многих тысяч людей, — ответил регент. — И поэтому Диск должен вернуться в Энноранн. Иначе мы не сможем называться достойными продолжателями дела Эрклиона.

— Я ничего не слышал ни о Диске, ни об его похищении, — сообщил Тагур. — Если Диск действительно такая уж святыня, то все должны были бы об этом знать.

— Поймите, господин Киэлли, для нас признаться в утрате Диска — это даже хуже, чем для вас вернуться домой с пустыми руками. Кроме небольшого круга посвящённых никто не знает об утрате Диска. В храме сейчас выставлена его копия. Она похожа внешне, но лишь для тех, кто не видел близко оригинала. Символы на ней другие.

— Хорошо, я понимаю, была утрачена крайне важная для вас святыня. Удалось установить, где она осела? — осведомился Тагур.

— Да. Известно, что Диск оказался в Итуэдозе.

Услышав последнее слово и поняв, к чему идёт дело, Эрия ахнула.

— Я ни за что не вернусь в Итуэдоз! — воскликнула она. — Я уже поняла, зачем вы нас сюда сегодня пригласили. Нет, ни за что я не вернусь в Итуэдоз!

— Но, госпожа Эрия, без вас туда не пустят Тагура, — возразил регент. — А вместе с ним вас там уже ждут. Таннедер-Ир ждёт вашего триумфального возвращения. Магистр просил меня быть посредником и уговорить вас вернуться.

— А как же ваши речи о том, что я могу остаться в Энноранн? — возмутилась Эрия.

— Я не лгал вам, госпожа. Вы можете остаться. А можете сначала помочь нам вернуть нашу святыню и получить почёт на века. Выбор за вами.

— Кругом сплошное предательство! — зло вскричала Эрия. — Что здесь, что там, все норовят меня использовать! Тагур прав: вы ничем не лучше Магистра Таннедер-Ир!

— Вы услышали моё предложение, — спокойно произнёс регент. — Принять его или нет — дело сугубо ваше. Сейчас я вас больше не задерживаю, но предлагаю переночевать во Дворце, а уже завтра днём вернуться в Город.

— Да, мы услышали, — ответил Тагур. — И мне вот интересно, с каких это пор правитель Энноранн выполняет указания Магистра тзай-тарров?

— Это большая политика, господин Киэлли. Очень сложная штука. Попытайтесь понять, что хотя Энноранн и Таннедер-Ир и соперники, но при этом мы не враги. И бывают кое-какие одолжения на высшем уровне, как с нашей стороны, так и с их стороны, — пояснил регент.

— Я понял главное. Вы всё-таки предали дело Эрклиона Освободителя. Сначала закопали его поглубже, а потом наплевали на все принципы, которыми он руководствовался. А нас всех снова поделили между разными хозяевами. Новое время, новые владельцы, не так ли, господин регент? Распорядитесь, чтобы нас немедленно доставили в Город. Эрия, пойдём отсюда.

— Что ж, мне понятно ваше возмущение. Но должен напомнить, что я не заставляю вас делать что-либо. Если вам нужен небоход, то вам придётся уговорить вашу подругу нанести непродолжительный визит в Итуэдоз. А доставить вас вниз я сейчас не могу. Подъёмная система требует много энергии, которая копится довольно медленно. К следующему циклу использования система будет готова только завтра утром. Хотите вы того или нет, а вам придётся заночевать здесь.

— Что ж, пусть так. Прикажите сопроводить нас с Эрией в наши спальни.

— Пойдёмте. Я сам вас отведу.

Эрия взяла Тагура под руку, и вместе они последовали за размашисто шагающим регентом.

Импульс Тзай пробежал по древним механизмам. Массивная дверь легко подалась и отъехала в сторону, словно и не стояла она здесь сотни лет без движения. Эрклион и Салерди вышли на поверхность, в бесконечную мглу тумана. Хотя нельзя было сказать, что снаружи было так уж светло, но после совершенно тёмного подземелья даже тусклый свет Туманья сильно бил по глазам. Какое-то время пришлось просто стоять на месте, ожидая, пока глаза привыкнут. Дверь тем временем закрылась, следуя давным-давно заложенным схемам работы. Эрклион посмотрел по сторонам и попытался понять, куда же они попали. Местность была мало знакомая, но поскольку она находилась далеко от центра города, многие строения уцелели. Эрклион предположил, что они попали в промышленную зону, поскольку здесь было довольно много строений вокруг, похожих на цеха и склады. Наверняка внутри них можно было бы найти много интересного, но сейчас на это не было ни минуты времени.

— Куда мы пойдём дальше? — спросил Салерди.

Эрклион махнул рукой в сторону прямо от двери.

— Туда.

— А что там?

— Там надежда на то, что нас найдут. Давай не будем терять времени. Пойдём.

Салерди вздохнул и поковылял за Эрклионом. Он не мог двигаться быстро, и это сильно тревожило Эрклиона. Салерди старался делать вид, что всё нормально, но Эрклион видел, что на самом деле всё очень плохо. Уже в течение первого часа на поверхности Салерди выпил остатки воды, и Эрклион прекрасно понимал, что остановить его сейчас не удастся. Организм Салерди должен был избавиться от того яда, которым он заглушал свою боль в подземелье, и для этого было нужно много воды. Но воды в любом случае было слишком мало. Так что Салерди сейчас вдобавок к ранам получит ещё и страшное похмелье.

Эрклион не ошибся в своих прогнозах. Через какое-то время Салерди начало трясти, как заправского пьяницу, несколько раз его вырвало. И это было особенно плохо. Ведь так Салерди терял последние остатки драгоценной жидкости. Но несмотря ни на что, они продолжали идти вперёд. По великой случайности, здесь на них никто не пытался напасть. Эрклион связал это с тем, что здесь в основном были целые постройки, и местной живности попросту негде было гнездоваться. Это ближе к центру Рашехраата они могли селиться в многочисленных руинах, где вполне можно было укрыться от непогоды или врага, или наоборот, засесть в засаде.

Весь день до самого заката они с Салерди пробирались через густую пелену Тумана, даже не зная, куда идут. Но вечером Салерди начал спотыкаться и падать. Уже было со всей очевидностью ясно, что он больше не в состоянии идти. Эрклион понимал, что происходит, но всё же спросил у терин-ара, как он себя чувствует. Салерди с трудом прошептал пересохшим горлом, что очень хочет спать.

— Хорошо, Салерди. Спи, — разрешил Эрклион Салерди был не в состоянии даже расстелить спальный мешок. Эрклион сделал это за него. Помогая Салерди устроиться, Эрклион заметил, что на его бинтах проступила свежая кровь. Раны никак не хотели затягиваться и вновь открылись, очевидно, когда Салерди начал падать. Уложив рэнца, Эрклион сел на пыльную землю рядом с лежащим на тарин-аром и уставился в пустоту.

— Давно мне не было так плохо, — прошептал Салерди. — Эрклион, мудрейший… Похоже, это мой последний сон. Я бы просил благословить меня перед смертью, язат, но я подвёл тебя.

— Ты должен был умереть гораздо раньше, — не глядя на терин-ара, произнёс Эрклион, вспоминая свои изначальные планы в отношении Салерди.

— Что?

— Ничего, — ответил Эрклион и погрузился в раздумья. Не лучше ли было действительно убить Салерди, быстро, чтобы он не испытывал всех этих совершенно не нужных страданий? У Эрклиона были большие сомнения и в том, что Салерди переживёт сегодняшнюю ночь. Даже если и переживёт, то надолго ли? Неизвестно, когда здесь пойдёт дождь, который принесёт воду. Земля кругом сухая, пыльная, без намёка даже на лужицу. А будучи столь ослабленным, Салерди легко может подхватить какую-нибудь болезнь в Туманье, да что там говорить, даже одна-единственная «кошка Владельцев» сейчас способна его одолеть. Неужели участь Салерди уже предопределена и терин-ару не суждено пережить встречи с Эрклионом? Эрклион на словах всегда отказывался признавать наличие какой бы то ни было судьбы, но как очень тонко чувствующий мир человек, он не мог не признавать, что порой вещи складываются в слишком уж ровные узоры. И не всегда эти узоры красивы. Часто они обагрены красным. Красным…

Эрклион собирался сделать нечто неприятное и противоречащее его принципам, но единственно верное, как ему казалось, в этой ситуации. Возможно, в будущем он ещё пожалеет об этом. Возможно, многие не поймут такой поступок. Но в тот момент он не видел другого выхода. Его рука потянулась к поясу, где ещё висел тот самый кинжал, которым он убил последнего Владельца. Медленно он вынул кинжал из ножен и повернулся к Салерди. Терин-ар ещё не успел уснуть и сейчас пристально смотрел на Эрклиона. На миг в его глазах Эрклион увидел страх, но страх быстро сменился равнодушием. Да, Салерди и сам прекрасно понимал, каково истинное положение дел. Эрклион взял кинжал поудобнее, потянулся к лицу Салерди и…

И порезал себе запястье. Красная кровь Эннори закапала на губы Салерди.

— Пей, Салерди, — приказал Эрклион. — Это твой единственный шанс выжить.

Сейчас в глазах терин-ара Эрклион увидел неподдельный ужас. Желание выжить, брезгливость перед чужой кровью и страх причинить боль своему господину смешались в душе Салерди. А Эрклион поднёс кровоточащую руку ещё ближе к губам Салерди, так, чтобы ни одна капля не падала мимо. Наконец, почуяв во рту драгоценную жидкость, Салерди начал пить.

— Всё, хватит, — через некоторое время произнёс Эрклион, отдергивая руку от рэнца. — Нельзя допустить, чтобы мы вдвоём слишком ослабли. И я надеюсь, что ты не вошёл во вкус и не станешь теперь пить мою кровь регулярно.

Салерди слабо улыбнулся в ответ на шутку Эрклиона. А Эрклион не знал даже, чего теперь ждать. Он надеялся, что его кровь придаст Салерди сил достаточно для того, чтобы выбраться к людям, но она могла и убить его. Ведь кровь Эрклиона совсем не такая, как у обычного человека, в ней всегда присутствуют частички тзай-тана, смертельные для обычных людей. Здесь, впрочем, Эрклион полагал, что Туман каким-то образом лишает эти частички их свойств, превращая во что-то совершенно бесполезное. И безвредное.

Салерди, наконец, уснул. А Эрклион так и остался сидеть, крепко сжимая руку, чтобы остановить кровь. Ко всему прочему, у него вдруг возникло странное, доселе невиданное чувство, словно он совершил какой-то неимоверно постыдный поступок, о котором нельзя никому и ни при каких обстоятельствах рассказывать. Новое чувство было столь сильным, что Эрклиону захотелось срочно заняться каким-нибудь сложным делом, чтобы оно полностью заняло его мысли. И в голову пришла только одна мысль — надо идти вперёд. Пусть даже со спящим Салерди на руках. Ведь угрозу смерти от него Эрклион не отвел. В лучшем случае — лишь отсрочил неизбежное. Если только они, опять же, раньше, не найдут людей.

Эрклион встал, закрепил за спиной рюкзак и ружьё терин-ара, а самого Салерди поднял на руки. Эрклион был гораздо сильнее обычного человека, поэтому вполне мог именно так нести немаленького садартийца. И так он и пошёл дальше. Салерди даже не проснулся, лишь что-то невнятно заворчал сквозь сон. Наверное, сейчас было бы правильнее сказать, что Салерди впал в беспамятство, а не просто уснул. Шагая по ночному Туманью с Салерди на руках, Эрклион вдруг подумал, что сейчас он похож на какого-нибудь героя древних легенд. Эта мысль его несколько развеселила, он даже слегка улыбнулся. Только древние герои несли на руках прекрасных девушек, отбитых у пещерных монстров, а он несёт окровавленного терин-ара, которого подрала стая «кошек».

Эрклион со своей тяжкой ношей шагал сквозь ночной туман и думал о том, что всё его путешествие оказалось совершенно зря. Он покинул Энноранн, надеясь найти ответ на свои вопросы в Садарта Рэне, но к чему это привело? К тому, что пираты сожгли «Ласточку». В итоге он так и не нашёл, что искал, но его занесло в Туманье, где теперь на грани жизни и смерти оказался Салерди, его первый приверженец после пробуждения. Да и участь самого Эрклиона всё ещё под большим вопросом. Так надо ли было вообще пускаться в этот путь, если цель так и не была достигнута, и дорога снова ведёт его в Энноранн? Ведь он сейчас не может просто уйти куда-то, отсидеться в тени до лучших времён. Ведь не будет никаких лучших времён. Когда-то давно Эрклион думал, что самое тяжелое испытание в его жизни уже позади. Владельцы побеждены, и весь мир пал к его ногам. Но сегодняшний день поставил всё на свои места. Эрклион — всего лишь песчинка в бесконечном потоке событий. И это чувство, чувство собственной ничтожности и беспомощности, очень сильно раздражало Эрклиона.

И это раздражение было вторым обстоятельством, которое очень тревожило Эрклиона. Он заметил, что стал очень сильно подвержен эмоциям. И по большей части это были негативные эмоции. А ведь раньше Эрклион гордился холодностью своего рассудка, своей неподверженности обычным человеческим страстям. Но с каждым днём он начал отмечать в себе всё больше и больше человеческого. А ведь Энноранн нужен безупречный Эннори, а не обычный человек. Но даже сейчас, скрываясь под личиной отрешённого чернеца, он не может полностью контролировать свои эмоции. Что же будет дальше? Конечно, оставалась небольшая надежда на то, что во всём виноват Туман, что это он отравляет сознание Эрклиона.

Чтобы как-то отвлечься от тягостных мыслей, Эрклион начал вспоминать былые времена. Но как назло, в его сознании всплывало только лицо Хорха Шархама, имя которого он вчера (или позавчера?) услышал в дисколёте. Да, этот Владелец был не самым приятным воспоминанием. Эрклион бы с радостью сразился с ним прямо голыми руками, но не успел. Враг сумел ускользнуть, пусть даже единственным путём побега для него оказалась смерть. А Эрклион хотел сделать всё по-другому. Владельцев должны были судить. Всё свободное человечество должно было этим судом поставить жирную точку в истории Эпохи Рабства на Шенивашаде. Но точка не была поставлена. Враг был истреблён, но не был сокрушён дух рабства. Именно поэтому всё произошедшее многие тзай-тарры, да и простые люди, восприняли не как освобождение, а как борьбу за власть между старыми и новыми хозяевами. Потому и настал после Эпохи Рабства Век Затмения. И очень много крови пролилось прежде, чем человечество успокоилось.

А Эрклион всегда был против кровопролития. Да, пусть Эрклион и вошёл в историю как один из величайших полководцев, но он признавал только одну войну — войну против власти Владельцев. А люди между собой не должны воевать, не должны так напрасно гибнуть и разрушать то, что создано кропотливым трудом других. Если бы все те силы, которые человечество тратило на войны, направить в мирное русло, то на Шенивашаде уже наступил бы Золотой Век. Поэтому Эрклион отчасти был признателен тзай-таррам, которые, создав Таннедер-Ир, прекратили на Шенивашаде всякие крупные войны. Но если тзай-тарры мечтали о разобщённом мире, которым будет легко манипулировать, то Эрклион мечтал об объединённом мире. Таком мире, где Западную и Восточную Шенивашаду соединяла бы единая дорога, по которой бы смогла пройти одинокая девушка с богатыми золотыми украшениями, не опасаясь ни за украшения, ни за свою честь. Но даже ради такой цели Эрклион никогда не начинал войны, хотя и мог. Он вполне мог сокрушить тзай-тарров, запереть их на их острове, силой присоединить Садарта Рэну и перебить всех несогласных. И стал бы тем самым новым Владельцем.

Эрклион хорошо знал древние легенды, как самой Шенивашады, так и Владельцев. В этих легендах было на удивление много общего. И очень часто можно было увидеть один и тот же мотив: герой, убив стерегущего сокровища монстра, сам устраивался поудобнее на куче сокровищ и постепенно превращался в нового монстра… Этой участи Эрклион не желал. Поэтому всегда и везде он старался действовать не так, как бы стали действовать Владельцы. Был ли порой Эрклион жесток? Более чем. Жесток, но не кровожаден. Например, Эрклион был крайне нетерпим к преступникам, особенно к убийцам. Для них в Шенивашаде было только одно наказание: смерть. В то время как Владельцы любили преступников «перевоспитывать», направляя работать в каменоломни. Кто-то умирал, кто-то выживал и становился надсмотрщиком над себе подобными. А в Энноранн даже тюрем не было. Все преступники попросту изгонялись из страны. И Эрклиону было совершенно неважно, что потом становилось с ними. Хотя, как он знал, многие оседали в Кёсвене. Где и получали в конечном итоге нож под ребро от собратьев по ремеслу.

Впрочем, что происходило в Энноранн сейчас, Эрклион не знал. Возможно, всё изменилось до неузнаваемости. Процветает ли вообще его любимый город, его творенье Эньши-Эннорен? Или он брошен, забыт и зарастает диким лесом? Хватит бродить по миру, решил Эрклион. Пора возвращаться в Энноранн и идти прямо в столицу. Уж там выяснять, что происходит. А потом просто прийти в Небесный Дворец и очень серьёзно поговорить с рэ-Митсу. Ведь у Эрклиона есть пара трюков, которые не позволят узурпатору просто укрыться в небесной вышине. Эрклион не был бы собой, если бы не предусмотрел вариантов и на случай подобного предательства.

А тем временем Эрклион начал ощущать усталость. Чтобы не растратить все силы и не остаться в случае опасности беспомощным, Эрклион решил устроить привал. Он осторожно положил Салерди на землю и сам сел рядом. И в этот момент услышал то, чего больше всего сейчас боялся. Где-то неподалёку в тумане опять зацокали по каменной мостовой мелкие коготки. Звук был едва слышен, и это говорило о том, что «кошка» ещё где-то далеко. Скорее всего, это снова был разведчик, но за разведчиком последует и вся стая. Если только разведчика вовремя не устранить. Нужно было очень быстро решать, что же сделать, и Эрклиону пришла в голову одна интересная мысль. Конечно, она могла и не сработать, но все другие идеи не сработали бы точно.

Гоняться за невидимой в Тумане «кошкой» Эрклион, разумеется, не собирался. И он сейчас был не в том состоянии, и сама затея представлялась невыполнимой. Эрклион решил поступить хитрее. Он прекрасно знал, что особым умом эти «кошки» не отличались, зато были чрезмерно любопытны. Как и обычные кошки. Поэтому Эрклион снял рюкзак и просто лёг рядом с Салерди и затаился. «Кошка» наверняка почует их запах, особенно запах крови от Салерди, и решит, что нашла лёгкую добычу. А уже решив так, не сможет не попробовать их с Салерди на зуб. Эрклион почти перестал дышать. Сейчас ему надо было со всем старанием изображать беспомощную жертву, и при этом ещё и следить за тем, что происходит по сторонам и быть готовым в любой момент атаковать. Эрклион собрался и максимально напряг слух, чтобы услышать приближение «кошки». Долго ждать не пришлось. «Кошка», очевидно, услышала какие-то звуки с их стороны, и теперь двигалась к ним, отмечая своё направление бодрым цоканьем. Эрклиону сейчас не нужно было даже открывать глаза, чтобы понять, где именно находится «кошка», ведь слух у него был развит гораздо сильнее человеческого.

А «кошка», тем временем, подошла уже достаточно близко, но вдруг остановилась. Наверное, с безопасного расстояния решила убедиться в том, что добыча не представляет опасности. Постояв так какое-то время, «кошка» продолжила свой путь. И снова замерла, уже будучи в нескольких шагах от Эрклиона. Сейчас он даже несколько пожалел, что не может посмотреть, что же делает зверёк, не спугнув его. Эрклион представил себе, как «кошка» усиленно нюхает воздух и вертит головой по сторонам, пытаясь уловить какие-нибудь подозрительные звуки. У «кошек Владельцев» не было таких чутких торчащих ушей, как у кошек Шенивашады, поэтому им приходилось всегда много вертеть головой. Когда-то давно это придавало им умилительный вид, но сейчас это выглядело бы скорее зловеще.

А «кошка», так и не рискнув подойти ближе, вдруг начала уходить назад. Неужели испугалась чего-то? Эрклион чуть было не вскочил, чтобы броситься вслед уходящему зверьку, но в последний момент поборол себя и остался лежать неподвижно. И не зря: пройдя немного назад, «кошка» вновь повернула к нему. Но опять-таки, не дойдя несколько шагов, снова развернулась и начала уходить. Эрклион лихорадочно пытался сообразить, как же поступить. Если напасть на «кошку», не будучи уверенным в том, что он сумеет её убить с первого же удара, то можно упустить тварь, и она обязательно приведёт подмогу. А если позволить ей уйти, случится в принципе то же самое. Поэтому оставалось только надеяться на то, что жадность перевесит страх «кошки», и та подойдёт ближе.

«Кошка» надолго замерла неподалёку от Эрклиона, не подходя ближе и не уходя дальше. И в Эрклионе желание напасть прямо сейчас крепло с каждой минутой. Когда он уже был готов совершить рывок, «кошка» вдруг окончательно определилась со своими намерениями и уверенным шагом побежала к нему. Эрклион сконцентрировался для атаки. Шаг, шаг, ещё шаг… Но «кошка», вместо того, чтобы приблизиться к Эрклиону, вдруг начала обходить его по дуге, стремясь подобраться к Салерди. Конечно, совсем уж большой неожиданностью такое решение нельзя было назвать, ведь он Салерди кровью пахло сильнее. Но такой манёвр зверька рушил все планы Эрклиона. Ведь когда «кошка» скроется за Салерди, Эрклион уже не сможет напасть на неё внезапно. Поэтому действовать нужно было именно сейчас, или уже через секунду будет поздно.

Эрклион, подкрепив свои силы импульсом Тзай, прямо из лежачего положения подпрыгнул и приземлился рядом с «кошкой». Кровожадная тварь от столь большой неожиданности опешила и даже не сообразила сразу, что пора удирать. А Эрклион тут же воспользовался её замешательством. Его рука с огромной скоростью выстрелила в сторону «кошки», и в следующее мгновение пальцы Эрклиона цепко сжались на её шее. Тварь, с диким ужасом в глазах, пыталась сопротивляться, дико извиваясь в руке Эрклиона и норовя оцарапать его. Но он прекрасно знал, как совладать с таким существом, и потому держал его на вытянутой руке. Протянув другую руку, Эрклион резким и точным движением свернул твари шею. «Кошка» обмякла в руке Эрклиона, не успев даже пискнуть. Конечно, тут сработала и предосторожность Эрклиона. Он настолько сильно сжимал горло твари, что она и не могла произвести никакого звука.

С угрозой было покончено. И глядя на лежащую неподалёку от Салерди «кошку», Эрклион вдруг понял, что раздобыл для садартийца ещё какое-то количество драгоценной влаги. Конечно, пить кровь такой твари опасно. Но не пить сейчас — ещё опаснее. Эрклион грустно усмехнулся. Что-то слишком часто за последнее время ему приходилось выбирать только из двух зол. Какую же унизительную жизнь даровало ему пробуждение. Но Эннори остаётся собой даже без Энноранн. И он может преодолеть всё.

Салерди зашевелился и с трудом произнёс:

— Что здесь произошло? Почему ты так шумел?

— «Кошка», — коротко ответил Эрклион. — Но я её убил, теперь стая не придёт.

— Ох, как же мне отвратительно… — протянул Салерди.

— Ещё бы, после твоего-то пойла. У тебя ещё осталось?

— Да, — признался Салерди. Эрклион тотчас снял флягу у него с пояса и вылил остатки зелья прямо на землю.

— Если бы я знал, что эта гадость так губительно подействует на тебя, ни за что бы не дал пить, — зло заключил Эрклион.

— Но мне было очень больно, — попытался оправдаться Салерди.

— И что, теперь тебе стало лучше?

— Нет…

— Вот и ответ. Вы, смертные, всегда готовы отдать что угодно за свою выгоду здесь и сейчас, но никогда не можете подумать о последствиях. Как и та «кошка», которая захотела полакомиться свежей падалью. А теперь, посмотри на неё, лежит мертвая.

Салерди приподнялся и поглядел на «кошку». Скривился и отвёл взгляд.

— Я не о том говорил, — произнёс Салерди. — Мне отвратитесь, что я пил твою кровь, о, мудрейший. Даже слов нет, насколько отвратительно.

— Но как я вижу, тебе это помогло.

— Думаю, да.

— Что ж, скоро тебе станет ещё более отвратительно.

— Почему же?

— Придётся пить ещё и кровь «кошки».

Салерди вздохнул, но ничего не ответил.

— У нас нет времени, Салерди. Сейчас я нацежу тебе крови этой твари, ты должен будешь ещё выпить, и мы пойдём дальше.

Салерди просто кивнул. Пить ему и в самом деле очень хотелось.

Эрклион вытащил кинжал, сделал надрез на шее «кошки» и принялся сливать кровь во флягу, из которой только что вылил остатки зелья. Когда флага наполнилась, он протянул её Салерди, и тот, кривясь, принялся вливать в себя её содержимое. Эрклион ж, держа в руках тельце «кошки», в очередной раз подумал о том, как непредсказуема и непостоянна жизнь. Вчера твоё слово двигало горы и народы, а сегодня ты сидишь и выжимаешь последние капли крови из мерзкого порождения Тумана. А что же будет завтра? Взлёт в небеса или падение в бездну?

Салерди выпил всё из фляги и протянул её Эрклиону. Эрклион слил туда остатки крови и принялся свежевать тушку. Салерди это зрелище несколько насторожило и он спросил:

— Не хочешь ли ты сказать, что мы будем это есть?

— Я точно буду. Тебе тоже порекомендую. И готовить нам не на чем, придётся есть мясо сырым. Это, конечно, не лучшая пища, но другой сейчас нет.

И, подтверждая свои слова, Эрклион отрезал лапу «кошки» и принялся жевать мясо. Салерди же от предложенного мяса отказался. Сейчас его мутило, и он сильно сомневался, что его желудок бы принял любую еду, даже самую привычную. Но зато Салерди удалось подняться, и теперь он осматривался по сторонам.

— Где мы? — спросил терин-ар. — Я не помню этого места.

— Всё верно. После того, как ты заснул, я понёс тебя дальше. Нам надо как можно скорее покинуть Туман, поэтому сидеть долго на месте мы не можем себе позволить.

— Ты нёс меня всю ночь?! — искренне удивился Салерди. И тут же ужаснулся такой мысли.

— Да, верно. Только не всю ночь, а примерно её половину. И я буду очень рад, если теперь ты можешь идти и сам.

— Голова раскалывается, — пожаловался Салерди. — Но есть и плюс. Боли в ногах я из-за этого не чувствую.

— Что ж, тогда пойдём. Тушку возьмём собой. У тебя наверняка есть что-то, во что её можно завернуть.

— Да, в рюкзаке должен быть подходящий для этого мешок, поищи.

Эрклион открыл рюкзак, покопался в нём и извлёк оттуда в конце концов мешок с завязкой, куда и положил тушку.

— И чего у тебя только там нет, — произнёс Эрклион, закрывая рюкзак. Хотя в основном там были только приспособления для охоты. Детали ловушек, порох и патроны.

Салерди не ответил. Эрклион вновь надел рюкзак, и поднялся. Салерди последовал его примеру и попробовал сделать пару шагов. Получалось не очень хорошо, ноги подкашивались, и при каждом шаге лицо Салерди искажала гримаса боли.

— Обопрись на меня, — велел Эрклион, и Салерди послушал его. Так вдвоём они пошли дальше. Салерди пытался заговорить, но Эрклион попросил его замолчать. Сейчас он был зол и на себя, и на Салерди, и на всё мироздание и не намерен вести беседы. Ну где же эти проклятые бродняки, почему никак не появляются? Где вообще выход из Тумана, когда они достигнут его, сегодня, завтра, через неделю?

А Салерди думал сейчас лишь о том, какое же он ничтожество. Он подвёл самого Эрклиона Освободителя, напился в его присутствии и стал для него обузой. Салерди сейчас вообще считал, что Эрклион может просто бросить его умирать в Туманье, на растерзание местным тварям — и будет совершенно прав. Но Эрклион поступил совершенно по-другому. Мало того — он напоил его собственной кровью. А это значит, что все те легенды, которые он слышал в детстве про Эннори, были правдой. Он действительно готов отдать собственную жизнь за любого из своих подданных. Салерди вдруг почувствовал, что прямо сейчас и здесь рождается ещё одна легенда, и он, Салерди — её часть. Такие мысли неожиданно вызвали в Салерди прилив сил и подняли ему настроение. Он перестал опираться на Эрклиона и зашагал самостоятельно. Эрклион недоумённо посмотрел на улыбающегося Салерди, но вопроса задать не успел: терин-ар опередил его своим ответом:

— Ты придаёшь мне сил, о, мудрейший! Я просто не могу рядом с тобой быть вести себя недостойно. Веди же меня скорее к победе над врагами Шенивашады, как уже вёл человечество сотни лет назад!

Эрклион улыбнулся. Вся злость с него сразу схлынула. Он снова почувствовал себя отцом свободного человечества, впервые с самого момента пробуждения. И они зашагали быстрее. Воодушевление могло пропасть в любую минуту, Эрклион это прекрасно понимал, а потому стремился воспользоваться открывшейся возможностью как можно более полно. И в этот момент им улыбнулась удача. Где-то вдали Эрклион уловил слабые звуки человеческих шагов. Эрклион и Салерди ещё быстрее зашагали в том направлении, надеясь не разойтись в плотном Тумане с людьми. Эрклион бы сейчас вовсе побежал, но Салерди бежать никак не мог.

Судя по всему, их тоже услышали. Шаги за пеленой Тумана вдруг затихли. Эрклион принялся кричать и звать незнакомцев. Сначала ответа не было, но потом в ответ послушалось:

— Кто вы?

— Путники! — ответил Эрклион.

— Сколько вас?

— Двое!

— Медленно выходите на нас. Предупреждаю, мы вооружены!

— Хорошо, мы поняли!

Эрклион и Салерди, повинуясь указанию, замедлили шаг. И через некоторое время вышли на группу из четырёх человек. Судя по характерному виду, это были, конечно же, бродняки. Они были вооружены ружьями и сейчас все, кроме одного, целились в Эрклиона и Салерди. Тот, кто не целился, очевидно, глава группы, смерил Салерди и Эрклиона взглядом и, безусловно, обратил внимание на их ужасный вид и засохшие пятна крови на одежде.

— Кто вы и что здесь делаете? — спросил бродняк.

— Я странствующий чернец ордена Искателей Отрешённости Кейлун, а это терин-ар Салерди Уатан. Я искал подходящее уединенное место для медитаций, и мне нужен был проводник. Салерди сообщил, что хорошо знает Туманье, и я нанял его, — ответил Эрклион.

— А ты, терин-ар, чего скажешь? — спросил бродняк у Салерди.

— Я обманул этого чернеца, — ответил садартиец. — Я никогда не был в Туманье, но слышал, что здесь водятся редкие твари, на которых можно хорошо заработать. А в итоге мы чуть не погибли.

— Как вы могли проникнуть через наши заставы? Мне не докладывали о чернецах и терин-арах, — недоверчиво продолжил допрос бродняк.

— Мы прошли с севера, — ответил Салерди. — Пробрались по горным тропам. Я сам вырос в горах и хорошо умею там искать пути.

— Вот придурки, — выругался бродняк и плюнул себе под ноги. — Что с вами случилось?

— Напала стая каких-то тварей несколько дней назад, — ответил Эрклион. — Мы сумели спасись в каком-то здании, но моего спутника сильно изранили.

— Давно вы здесь?

— Три дня, — ответил Салерди.

— Что несёте в мешке?

— Поймали одну тварь, что на нас напала. У нас кончились еда и вода, нам пришлось пить её кровь и есть сырое мясо, — ответил Эрклион.

— Ох, — вздохнул бродняк и прикрыл лицо рукой. Салерди и Эрклион переглянулись. Кажется, их план сработал, и их приняли всего лишь за неразумных путников. Следующие слова бродняка подтвердили правильность предположения:

— Какие кретины! Как мне надоело вас вылавливать по всему Туману!

Салерди и Эрклион стояли молча, глядя вниз, под ноги.

— Вы видели дисколёт? — спросил бродняк.

— Что? — переспросил Эрклион.

— Дисколёт, чернец, — раздражённо ответил бродняк. — Такая зеркальная штука, которая летает по небу.

— Как в легендах? — спросил Салерди.

— Да, как в легендах.

— Нет, не видели, — сообщил Салерди.

— Ладно. Собирайтесь и идите за нами. Только всё оружие вам придётся сдать, — распорядился бродняк. Эрклион послушал его, снял ружьё с плеча, под прицелами бродняков положил его на землю и туда же положил кинжал. Глава отряда сам подошёл к Салерди и Эрклиону и поднял оружие с земли.

— Что в рюкзаке? — спросил он у Эрклиона.

— Это вещи терин-ара, — ответил Эрклион. — Патроны, детали для ловушек.

— Показывай, — приказал бродняк. Эрклион послушно снял рюкзак и открыл его. Бродняк порылся в нём и, судя по всему, остался доволен увиденным.

— Ну что ж, садартиец, могу тебя обрадовать — у тебя тут вещицы отменного качества, — сообщил бродняк. — И по закону бродняков, всё находящееся при себе у спасённого из Тумана имущество становится собственностью спасшего. Так что с рюкзаком тебе придётся попрощаться. Как и с оружием. Но я думаю, это не самая большая плата за спасение жизни, правда?

Салерди громко сглотнул слюну и просто кивнул в знак согласия. Содержимое рюкзака стоило целого состояния, а ружьё — вообще честь терин-ара, но жизнь всё же стоила дороже.

— Возьмите тогда и у меня что-то, — попросил Эрклион.

— А что у тебя взять чернец, кроме твоих окровавленных лохмотьев? — бродняк рассмеялся.

— У меня есть тушка твари из Тумана, — напомнил Эрклион, поднимая мешок с «кошкой». — Раз уж вы всё забираете, то должны забрать и её.

Бродняки дружно засмеялись. Их глава подошёл к Эрклиону, похлопал его по плечу и произнёс:

— А ты хитёр, чернец, как и вся ваша братия. И, пожалуй, прав. Всё мы забирать не будем. Забирать у мужчины его оружие — вообще значит проявить неуважение и нажить себе врага. А враги нам не нужны. Садартиец, твоё ружьё мы вернём в посёлке. А пока давай-ка мои ребята осмотрят твои раны, ты же весь в крови.

Салерди благодарно посмотрел на Эрклиона. Действительно, вернуться домой мало того, что без добычи, так ещё и без оружия — позор на всю жизнь. И ещё и разорение, ведь именно этим оружием Салерди и зарабатывал себе на жизнь. Тем временем к Эрклиону и Салерди подошли два других бродняка, дали им напиться воды и принялись осматривать их раны. Эрклион сказал, что он в порядке и не нуждается в помощи, спрятав порез на запястье в длинном рукаве. Лишние вопросы ему сейчас были ни к чему. Бродняки не стали настаивать и начали менять бинты у Салерди. Один из бродняков удивился, что раны не начали гноиться, потому что то обычное следствие от грязных когтей здешних обитателей. Но Салерди сообщил, что у него есть чудесное садартийское зелье как раз для таких случаев. Услышав это, глава бродняков произнёс:

— Если выживешь, отправь нам сюда такого средства побольше.

— Если выживу? — удивился Салерди.

— Да шучу я, — ответил бродняк. — Теперь уже выживешь. Только имя моё запомни, чтобы знать, кому отправлять. Меня зовут Виктор Тертий.

— Хорошо, я запомню, — ответил терин-ар. — Отправлю, как только доберусь до Садарта Рэны.

— Вам крупно повезло, что мы вас нашли, — сообщил Виктор. — Обычно в этих краях никого нет. Это сейчас усилили патрули. А так мы обычно находим таких же как вы горе-путешественников уже только в виде скелетов. Люди всё лезут и лезут в Туманье, переваливают через горы или же заходят с севера, с моря. Мы не можем уследить за всеми, нас здесь всё же не так много.

— А в чём причина, что усилили патрули? — спросил Эрклион, хотя он, разумеется, знал ответ.

— Дисколёт, — ответил Виктор. — Говорят, взял и прилетел прямо в Туман. Я-то сам не видел. Но многие видели. Так что все теперь ждут, что со дня на день из Тумана полезут Владельцы.

— Что, прям настоящий дисколёт? — притворно удивился Эрклион. Салерди тоже удивлённо поднял бровь.

— Наверное, настоящий, — ответил Виктор. — Кто же сейчас поймёт-то. Хотя я скорее поверю в какие-то штучки тзай-тарров, пусть они и клянутся, что ни при чём.

— То есть ты сам во вторжение не веришь? — предположил Эрклион. Виктор махнул рукой и пустился в рассуждения:

— Мы здесь для того, чтобы противостоять тому, что выйдет из Тумана, а не тому, что туда войдёт. Так что я скорее поверю в тайную экспедицию тзай-тарров. Они нашли способ проникнуть в сердце Тумана и сделали это. Все ведь знают, что у тзай-тарров есть летающие машины. Почему они не могут выглядеть как дисколёт? А может, они подняли в воздух и самый настоящий дисколёт. Вообще скоро все будут летать. Энноранцы вон уже тоже летают. Так что что-то, что влетело в Туман, пусть оно и похоже на древний дисколёт, ещё не повод говорить об угрозе вторжения.

Двое бродняков, что обрабатывали раны Салерди, поднялись и сказали, что теперь он готов продолжить путь. Виктор скомандовал начать движение, и все шестеро направились прочь из Тумана.

Половину ночи Тагур раздумывал над предложением регента, и чем дальше, тем больше ему казалось, что предложение справедливо. Действительно, регент просит о многом, но и Тагур попросил далеко не самую обычную вещь. Обдумав всё несколько раз, Тагур пришёл к выводу, что надо соглашаться на условия господина рэ-Митсу. Да и с другой стороны, когда же выпадет шанс побывать в Итуэдозе? Но вот Эрия наотрез отказалась возвращаться туда. Значит, придётся её переубедить, ведь без неё и его не примут.

Утром, когда Тагур собрался и вышел из спальни, его встретил слуга, который сообщил, что должен проводить гостя на завтрак и что Эрия уже ожидает его там. Тагур не стал возражать и последовал за слугой, спросив, будет ли на завтраке присутствовать господин регент. Слуга сообщил, что регент сегодня чрезвычайно занят и не сможет уделить времени гостям. Тагура такие новости несколько расстроили, он хотел бы сегодня лично встретиться с господином рэ-Митсу. Но, впрочем, наверняка будет шанс связаться с ним и позднее.

Сегодня Тагура привели не в тот зал, где они вчера обедали с регентом. Помещение для завтрака было меньше вчерашнего и выглядело гораздо уютнее. По-сути, в этой небольшой комнатке могло поместиться с комфортом только четыре человека. И Эрия уже сидела за столом. Вид у неё был грустный.

— В чём дело? — спросил Тагур. — Тебе плохо спалось?

— Нет, — ответила Эрия, но тон её был неубедителен. Тагур не стал притворяться, что не заметил этого:

— Попробуй угадать, почему я тебе не верю.

— Садись есть, — попыталась уйти от ответа Эрия. Тагур же, действительно, сел и принялся обедать. Но своего намерения выяснить, что же тревожит Эрию, он не оставил.

— Эрия, ты мне ничего не хочешь рассказать?

— Внизу. Поговорим в городе. Сейчас ешь. Хорошо?

Тагур пожал плечами, но спорить не стал. Когда они позавтракали, другой слуга проводил их к спуску из дворца. К некоторому разочарованию Тагура, спуск был менее впечатляющ, чем подъём. Едва они оказались в городе, как Эрия потащила Тагура куда-то в сторону от гостиницы. Тагур сначала ничего не понял, но Эрия шепнула ему, что у неё есть серьёзный разговор к нему, и лучше его провести где-то, где их присутствия не будут ожидать. Они довольно долго бродили по городу, пока не нашли укромное место вдали от людей в каком-то парке. Здесь Эрия, наконец, остановилась.

— Эрия, к чему весь этот путь? — озадачился Тагур. — Кого ты боишься?

— Тагур, энноранцы нам не друзья, — шёпотом сообщила Эрия. — И в гостинице нас могут подслушивать. А здесь — вряд ли. Если бы кто-то ещё вслед за нами пошёл сюда, мы бы это увидели. Так что говорить будем здесь, только давай будем потише.

— Потише?

— Да, ты правильно услышал.

— Так что же случилось ночью, что ты так резко поменяла своё мнение?