Фальшивый принц Нельсен Дженнифер
Я сел перед зеркалом, и Мотт причесал меня и завязал волосы лентой.
— У вас щека все еще красная там, где он вас ударил, — сказал он. — Но к тому времени, когда приедем в замок, должно пройти.
— Надеюсь останется. Пусть напоминает Коннеру, как он, по его мнению, важен для меня. — Я поймал взгляд Мотта в зеркале. — Ты верен мне?
Мотт кивнул.
— Моя жизнь — ваша, принц Джерон. — Он поправил воротник моего камзола и сказал: — Что вы теперь о себе думаете?
— На лучшее я не мог рассчитывать.
В дверь постучали. Мотт открыл, и вошла Имоджен с едой на подносе. Глаза у нее были красные, но сухие. Я хотел попросить Мотта выйти, чтобы поговорить с ней, но знал, что он должен выполнять приказ Коннера. Кроме того, не мог сказать ей больше того, что уже было сказано. Она была несчастной жертвой этого плана, и виноват в этом был я. Если и можно было извиниться, я все равно не знал как.
Она поставила поднос на маленький столик в центре комнаты. Мотт велел ей принести поднос прямо мне, но я поднял руку и сказал, что сам подойду. Она, должно быть, заметила, как болезненно я поднялся, между бровями у нее появилась морщинка, глаза вопросительно смотрели на меня. Я улыбнулся в ответ, но не думаю, что она поверила моей улыбке.
— Хотите, чтобы она ушла, пока вы будете есть? — спросил Мотт.
Игнорируя его слова, я обратился к ней:
— Ты сегодня что-нибудь ела?
Она бросила быстрый взгляд на Мотта, но я сказал:
— Имоджен, это был мой вопрос, а не его.
Она медленно покачала головой. Я поднял крышку с подноса и обнаружил мясной пирог и кусок хлеба.
— Здесь более чем достаточно для нас обоих.
Она беззвучно проговорила «нет», но я притворился, что не видел, и разделил пирог на две порции, отложив одну половину на тарелку с хлебом. Я протянул ей тарелку и сказал, что съем свою половину после нее.
— А ты ел, Мотт? — спросил я.
— Лучше бы ел, потому что на троих это не разделишь, — ответил Мотт.
Имоджен так набросилась на еду, будто не ела несколько дней.
— Хочешь еще? — спросил я. — Я не голоден.
Она покачала головой и встала, отходя от стола со склоненной головой.
— Она поедет с нами в замок, — сказал я Мотту.
— Это не по плану Коннера… — начал Мотт.
— Зато по моему плану. Что делали Тобиас и Роден весь день?
— До Коннера вчера вечером дошли некоторые слухи. Он послал их в город, чтобы они что-нибудь разузнали.
— Что за слухи?
— Что есть и другие принцы, ваше… другие принцы, Сейдж. Оказывается, не у одного Коннера возник такой план.
— Да, но у Коннера есть некоторое преимущество перед остальными, так? — Мотт улыбнулся мне в ответ. Имоджен заметила этот обмен улыбками, но, конечно же, ничего не сказала.
Коннер вернулся в комнату, когда я заканчивал есть. Он приказал Имоджен отнести поднос, а Мотту — ждать снаружи и закрыл за ними дверь. В руках у него было два свертка.
— Выглядишь хорошо, — сказал он.
— Лучше, чем чувствую себя, — ответил я холодно.
Коннер взглянул на меня без тени сочувствия.
— Надеюсь, ушибы заставят тебя надолго запомнить мои слова.
Можно было с уверенностью утверждать, что я никогда их не забуду. У меня кровь закипала каждый раз, как я думал о них. Я кивнул в сторону свертков.
— Что в них?
Он начал разворачивать первый, поменьше.
— Это ты уже видел, — сказал он и достал отделанную изумрудами шкатулку. — Она принадлежала королеве Эрин. Об этом знали всего несколько человек. Даже я не знал, пока не заглянул в эту шкатулку после их смерти и не увидел.
Он достал маленький бронзовый ключ и открыл шкатулку. Я увидел лишь несколько свернутых листов бумаги.
— Что это?
Он подал их мне.
— Ты положишь это в карман. Я думаю, это более чем достаточное доказательство твоей подлинности, но всегда лучше перестраховаться.
Я развернул бумаги, и у меня вырвался нечаянный вздох. Я знал, что моя мать рисовала, но не мог оценить ее способности, когда был ребенком. Это был простой набросок, мой портрет, сделанный примерно в то время, когда они с отцом отправили меня в Баймар.
Я смотрел, как она нарисовала мои глаза. В них не было вызова и высокомерия, которые всегда изображали придворные художники, а было то неуловимое выражение, которое может заметить лишь мать, видевшая в своем сыне то, чего не видели другие. Глядя на рисунок, я увидел себя таким, каким видела меня она, и с нежностью провел большим пальцем по бумаге. Я почувствовал ее любовь ко мне.
Тут я заметил, что Коннер наблюдает за мной. Я быстро свернул рисунок и сунул в карман.
Коннер все еще смотрел на меня.
— Принц Джерон?
Я почесал щеку.
— Надо, наверное, привыкать, что меня будут так называть. Как думаете, смогу я со временем взять себе прозвище Сейдж?
— Нет, не сможешь. — Коннер улыбнулся, и тревога его исчезла. — Но, полагаю, мне стоит начать называть тебя Джероном, чтобы ты привык. — Поколебавшись, он добавил: — На секунду я подумал…
— А что в другом свертке? — спросил я.
Этого было достаточно, чтобы сменить тему.
— Ах, да! — Коннер отставил шкатулку и начал разворачивать второй сверток. — Это безусловное доказательство твоей подлинности. Когда четыре года назад принц взошел на борт корабля, на нем была эта корона. Все это время считалось, что она лежит на дне моря. Если бы водолазы нашли ее, чтобы возвести на престол самозванца, металл и камни короны были бы повреждены соленой водой. Но взгляни на нее. — Он развернул сверток и вытащил корону, которую я в последний раз надевал на корабле.
Это был золотой обод с рубинами на каждом зубчике, перевитый золотой лентой. Корона была когда-то сделана на вырост, так что сейчас должна была лучше сидеть на мне. Она была в идеальном состоянии, не считая одной царапины, которая появилась после того, как я в этой короне упал с дерева.
— Пираты забрали ее с корабля перед тем как затопить его, — пояснил Коннер. — Они принесли ее мне в доказательство смерти Джерона.
Я снял эту корону перед тем, как бежать. Для меня это было знаком того, что я навеки покидаю королевскую семью.
— Посмотри в зеркало, — сказал Коннер.
Я подчинился и увидел, как он водрузил корону мне на голову. Ее тяжесть вызвала во мне целый рой воспоминаний. Будто с этого момента я снова стал принцем. И скоро вся страна узнает об этом.
50
По плану Коннера Креган должен был отвезти нас прямо в замок. Я настаивал на том, что Тобиас, Роден и Имоджен должны поехать с нами, но Коннер категорически не соглашался. Я кивнул Имоджен и пожал руку Родену.
— Еще не поздно отказаться. — Хватка у Родена была железная. — Ты никогда этого не хотел.
— Не хотел. — Тут у меня не было возражений. — Но это моя судьба, не твоя.
Ярость исказила лицо Родена, но он отошел в сторону, а я пожал руку Тобиасу.
— Я думаю, ты должен стать королем, — сказал Тобиас с улыбкой. — Звезды сегодня светят для тебя.
Он почувствовал, как я вложил ему в руку записку, и незаметно взял ее, когда мы разняли руки.
Поездка с Коннером в замок проходила спокойно. Он попытался проэкзаменовать меня по некоторым вопросам, но я сказал, что уже знаю все что надо, и попросил позволить мне помолчать.
Я смотрел, как на горизонте появляется замок. Я не был здесь четыре года и, когда уезжал, не думал, что вернусь. Это был один из самых новых замков Картии, он многое заимствовал у других известных замков страны. Он был выстроен из массивных гранитных блоков из гор Менденвала, позаимствовал баймарские круглые башни, сочетавшиеся с квадратными плоскими башнями других замков. Как в архитектуре Гелина, центральная часть замка была высокой, многоуровневой, а боковые крылья длинными и угловатыми. Для картийского народа это был центр государства, символ королевской власти и процветания, которое никогда не покидало нас. Для меня это был просто дом.
Однако вскоре стало ясно, что мы не единственные, кто собирается проникнуть в ворота. Перед нами выстроилась вереница карет. Стражник у ворот беседовал с кем-то, сидевшим в первой карете. Нескольким удалось проехать, но большинству пришлось поворачивать назад.
Коннер высунул голову и окликнул человека в карете, которой запретили въезд.
— Что происходит? — спросил он пассажира.
— Не могу точно сказать. Что бы я ни говорил стражнику, он не пустил нас. Можете себе представить?! А ведь я везу в замок пропавшего сына Картии, принца Джерона!
Я хотел высунуться, чтобы взглянуть на него, но Коннер толкнул меня обратно на сиденье.
— Во всех этих каретах пропавшие принцы? — спросил Коннер.
— Боюсь что да, есть несколько мошенников. В нескольких каретах приехали представители знати, чтобы поприветствовать новоизбранного короля, и их пропустили. Но мой мальчик, то есть принц, здесь, так что они совершили большую ошибку.
— Будем надеяться, что сегодня коронуют правильного мальчика, — сказал Коннер, пожелал ему удачи, и наша карета двинулась дальше. Когда мы снова остались одни, Коннер добавил: — Его мальчик не имеет ничего общего с принцем Джероном. Стражники должны оценивать сходство, пропуская внутрь только наиболее вероятных кандидатов. Не волнуйся, Сейдж, ты похож на принца, и нас пропустят.
Я и не волновался.
Но когда мы оказались у ворот, Коннер узнал, как на самом деле определяют, кого пускать, а кого нет.
Стражник взглянул на меня и приподнял брови. По крайней мере, впечатление я произвел.
— Кто это? — спросил он Коннера.
— Принц Картии Джерон, как видите. Он должен быть представлен ко двору раньше, чем провозгласят имя нового короля.
— Я сегодня видел уже много принцев Джеронов, — сказал стражник. — Вам есть еще что сказать?
Это означало, что стражник хочет услышать пароль. Это была старая традиция королевской семьи: назначать пароль для событий, на которые могут проникнуть самозванцы, или на тот случай, когда королевским особам надо вернуться в замок неузнанными. Пароль знали только стражники у ворот. Если бы Коннер знал пароль, он спросил бы, собирается ли королева надеть к ужину зеленое платье, потому что это единственный цвет, к которому подойдет его сегодняшний подарок. По крайней мере, четыре года назад пароль был таким.
Но Коннер только покачал головой.
— Простите, — сказал стражник. — Вы не можете сегодня попасть в замок.
— Но я — Бевин Коннер, один из двенадцати регентов.
— В таком случае вы можете войти, — стражник бросил на меня быстрый взгляд. — А мальчик — нет.
— Это принц Джерон.
— Все они так говорят.
Коннер крикнул Крегану, чтобы тот разворачивал карету.
— Дураки! — прошипел он и принялся лупить шляпой по дверце. — Неужели мы так просто сдадимся?
Я откинулся на сиденье.
— Есть тайный вход в замок.
Коннер отложил шляпу.
— Что? Откуда ты знаешь?
— Я им пользовался.
— Ты бывал в замке? И не сказал мне?
— Вы не спрашивали. Рядом с кухней протекает река. Когда готовят еду, мусор бросают в реку, и вода его уносит. Река перегорожена воротами, но есть ключ, чтобы время от времени очищать ворота от скопившегося мусора.
— И у тебя есть ключ?
Я достал из кармана шпильку. Имоджен не почувствовала, как я вытащил ее вчера из ее прически.
— Я могу открыть замок.
Коннер улыбнулся, пораженный моей, как он считал, находчивостью. На самом деле я заранее предвидел такую возможность, поэтому и запасся шпилькой.
Коннер обдумал мое предложение, и лицо его помрачнело:
— Если мы пойдем этой дорогой, мы будем слишком грязными, чтобы войти в тронный зал.
— Стражник сказал, вам можно войти. А я проберусь через кухню.
Коннер покачал головой.
— Исключено. Мы должны держаться вместе.
Это я тоже предвидел. Я пожал плечами и сказал:
— С нами все будет нормально. Вдоль реки есть тропа, мы легко сможем пройти по ней друг за другом. Я проведу вас до двери в кухню. Она не охраняется, но нам понадобится помощь, чтобы отвлечь кухонную прислугу, пока мы с вами проберемся в другую часть замка.
— Мотт, Тобиас и Роден. — Коннер выпучил глаза. — Ты знал, что так будет? Вот почему…
— Я взял их с собой, чтобы вы их не убили. И есть еще условие. Я не хочу, чтобы Креган шел с нами. Прикажите ему остаться.
— Но если он может помочь…
— Он не пойдет.
— Хорошо. — Коннер подумал секунду. — Откуда ты все это знаешь?
— Я часто кормился на этой кухне в прежние годы.
Коннер по-своему интерпретировал мой ответ и сказал:
— Впервые, Сейдж, я рад, что выбрал принцем вора и беспризорника.
51
Мотт, Тобиас, Роден и Имоджен, получившие мои записки, уже ждали нас там, где река проходила под стеной замка. Коннер удивился, увидев их, но, должно быть, как-то объяснил это себе. Он позвал Крегана:
— Отвези карету обратно в гостиницу и жди нас там. Я не хочу вызвать сейчас какие-нибудь подозрения.
— Пусть Тобиас ее отвезет, — сказал Креган. — Он все равно ни на что не годится.
— Значит, не годится и на то, чтобы управлять каретой. Ступай. Мы тоже должны торопиться, я боюсь опоздать.
Я повел их вдоль реки. Имоджен шла за мной, за ней следовали Коннер, Тобиас и Роден, Мотт замыкал шествие.
Почти сразу мы оказались в грязном каменном тоннеле, ведущем в замок. Стены замка были уже недалеко.
Я обнаружил этот вход, когда мне было восемь. Все слуги на кухне знали, что я часто использую его, чтобы тайком выбираться из дворца, но они любили меня и никому не рассказывали. Меня поймали, лишь когда я однажды свалился в реку и вернулся в замок, воняя тухлыми фруктами и гнилым мясом.
— Пахнет здесь ужасно, — сказал Тобиас.
— Никто не обещал, что это будет приятно, — ответил я.
Становилось все темнее, и Имоджен держалась все ближе ко мне. Я заметил, что она протянула руку, чтобы схватить мою, если начнет падать.
Мы дошли до ворот, которые давно нуждались в чистке. Возля них скопились кучи тухлой еды и прочего мусора. Из-за этого река еще больше напоминала поток вонючей дряни, чем обычно.
— Меня сейчас стошнит, — сказал Коннер, закрывая нос платком. — Что за запах!
Я скрыл улыбку, но признаю, мне было приятно оттого, что ему нехорошо. Я за пару секунд открыл замок шпилькой. Это был старый замок с простым механизмом. И тут же подумал, что когда стану королем, прикажу лучше следить за безопасностью.
Мы вошли в ворота, и еще через несколько минут я сообщил, что мы только что прошли под стенами замка. Теперь стало немного светлее, на стенах горели масляные светильники. Когда слуги приходили сюда, у них, как правило, были заняты руки, и нужно было, чтобы тропа была освещена. Света было не много, но мы были рады и этому.
— Сколько еще идти? — спросил Коннер.
— Мы уже близко.
Здесь тропа расширялась, на ней уже могло поместиться несколько человек. Коннер догнал нас с Имоджен, следом шли Мотт и Тобиас, Роден ковылял сзади.
— Догоняй, Роден, — ворчал Коннер. — Мы опаздываем.
Роден ответил внезапным криком. Мы обернулись посмотреть, что случилось. Креган держал нож у его шеи.
— Креган! — воскликнул Коннер. — Что ты здесь делаешь?
Мы окружили Родена. Мотт держал руку на мече, но не доставал его, ждал приказа Коннера. Всего два дня назад он ранил себя, когда я убил человека Вельдерграта. Если бы ему пришлось драться, он оказался бы слабым противником.
— Планы изменились, — сказал Креган, и рот его скривился в мерзкой усмешке. — Ваш беспризорник не будет королем.
Я шагнул вперед и кивнул на Родена:
— Но зачем угрожать собственному избраннику, Креган?
Креган злобно усмехнулся, отпустил Родена и дал ему свой меч. Роден не смог даже изобразить удивление. Он всю дорогу знал, что Креган идет следом.
— Вы предатели! — сказал Коннер. — Вы изменили плану, Картии, мне. Почему, Креган?
— Я сам решаю свою судьбу. Когда Роден будет на троне, он сделает из меня дворянина, и я займу место регента. Скоро у меня будет все, что есть у вас.
Коннер повернулся и посмотрел на Родена.
— Это твоя плата за все, что я для тебя сделал?
— Вы обрекли меня на смерть, оставив в Фартенвуде, — сухо сказал Роден. — Я вам ничего не должен.
— Значит, мне не за что винить себя, приказывая убить вас, — сказал Коннер. — Мотт, кончай их.
Раньше, чем Мотт достал свой меч, Креган бросился вперед с ножом и сказал:
— Мотт не сможет убить и Родена, и меня раньше, чем кто-нибудь из нас доберется до вас и вашего мнимого короля. Роден управляется с мечом лучше, чем вы думаете. Я сам его тренировал.
Роден задрал голову.
— И за то недолгое время, что я был вашим принцем, вы мне рассказали все, что нужно, чтобы убедить регентов.
— Не все, — заметил Коннер. — Отнюдь не все. Тебе не удастся…
— Удастся, — заверил его Роден. — Отсюда выйдем только мы с Креганом. Дай мне корону, Сейдж. Если будешь помогать, выйдут все.
Может, Роден и сам в этом верил, но судя по лицу Крегана, тот не собирался никого оставлять в живых.
— Сэр? — спросил Мотт. Не считая Крегана и Родена, он был единственным, у кого было оружие.
— Не знаю. — Впервые с тех пор, как мы встретились, Коннер проявил слабость. — Я не ожидал…
— Мы в тупике, — сказал я спокойно. — Может, вы с Роденом и убьете одного из нас. Но даже своим маленьким мозгом ты, Креган, мог бы понять, что Мотт непременно убьет одного из вас. Ты или Роден, не важно, — никто из вас не победит.
Креган помрачнел. Он не ожидал, что мы не пойдем на его условия.
— Корону должен получить сильнейший, — продолжал я. — Все согласны? — Роден кивнул. Помявшись, то же самое сделали Коннер и Креган. — Значит, нам с Роденом нужно сразиться. Победитель отправится в замок. Ты принимаешь вызов, Роден?
— У вас еще не зажила спина, — предостерег Мотт.
— Хорошо. Если Роден хочет честной битвы, как насчет того, чтобы меч был только у меня? — Я усмехнулся, но больше никому шутка не понравилась.
Креган облизнул губы, предвкушая мое поражение.
— Этот поединок никак не будет честным. Роден намного сильнее.
Роден взглянул на Крегана, потом на меня.
— Ладно, победитель взойдет на престол. Но прошу, лучше просто отдай мне корону. Я не хочу тебя убивать.
— Какое счастливое совпадение! Я тоже не хочу, чтобы ты меня убивал.
Это вывело его из себя:
— Не шути с этим так, будто тебе ничто не угрожает! Я лучше управляюсь с мечом, чем ты можешь представить, и знаю, как ты слаб!
Я снял с головы корону и передал Мотту.
— Не испачкай ее. Дай мне свой меч.
— Он тяжелее, чем меч принца, — предостерег Мотт.
Я пристально взглянул на него:
— Мотт. Твой меч.
С почтительным поклоном он дал мне меч.
Роден атаковал немедленно, пока я еще смотрел на Мотта. Воспользовавшись преимуществом левши, которого учили сражаться правой, я блокировал его удар левой рукой, а затем бросился на него и ударил в бок.
Роден отступил, удивленный моими способностями, но быстро опомнился и с новой силой бросился на меня. Он ощутимо подтянулся с тех пор, как я последний раз сражался с ним, и тогда мы лишь практиковались. Теперь же он собирался убить меня и ждал, пока я допущу хотя бы маленькую ошибку.
— Ты притворялся, что не умеешь! — сказал он, парируя мой выпад. — Тебя учили драться!
— Если бы ты знал моего отца, то понял бы, что меня учили лишь напоказ. Он никогда не считал, что я должен драться по-настоящему.
Роден улыбнулся и сделал выпад, целясь довольно низко.
— Но я все же лучше тебя!
— Может быть. Зато я красивее, ты не считаешь?
Это отвлекло Родена, я смог повернуться и толкнуть его сбоку. Он упал на землю, но удержал меч. Мой меч был направлен на него. Резкий выпад, и бой был бы окончен. Но я колебался. Мог ли я ударить после того, как обещал спасти его, если меня выберут принцем? Был ли я все еще связан словом? Я отступил. Этот поединок не должен был окончиться его смертью.
— Ты мог убить меня, — сказал Роден, поднимаясь на ноги. — Почему ты этого не сделал? Ах, да! — Роден нашел ответ. Он усмехнулся и снова вступил в бой. — Я знал, еще с тех пор, как ты ударил человека Вельдерграта. У тебя кишка тонка убить человека. К несчастью для тебя, я не таков! — Он резко из-за головы обрушил на меня свой меч. Сила удара была такой, что я потерял равновесие и споткнулся.
В ограниченном пространстве между стеной и водой Роден все ближе прижимал меня к реке. Возможность упасть в реку меня не привлекала. Я проиграл бы и поединок и, возможно, свою жизнь. И пахло бы от меня по-настоящему плохо.
Наши мечи двигались все быстрее, удары были все сильнее, но уверенность Родена оставалась непоколебимой. Если Креган выбрал его за природные способности, выбор был правильный. Я бы хотел, чтобы Роден в конце концов оказался на моей стороне, из него получился бы прекрасный капитан охраны.
Наконец я споткнулся о камень, потерял равновесие, и меч Мотта выпал у меня из рук. Я наклонился за ним, но он упал в реку. Сзади раздался смех Крегана, почуявшего победу. Роден опустил меч, подошел ко мне и приставил острие к моему горлу. Я поднял голову и подался назад, но острие двинулось за мной.
— Помилуешь меня? — спросил я.
— Если ты признаешь, что я победил. Признаешь, что я победил, и отдашь мне корону — тогда вы сможете идти с миром. Вот милость, которую я предлагаю. Я — принц Джерон.
— Если бы ты был Джероном, ты никогда не поддался бы на такой простой трюк, как этот. — Резким движением ноги я ударил по ногам Родена. С хриплым криком он повалился назад. Я схватил его меч и выдернул у него из рук, затем выпрямился и прицелился ему в горло.
Роден закрыл глаза.
— В самый первый день ты говорил, что так сделаешь, — пробормотал он. — Попросишь пощады и проведешь противника. Как я мог забыть?!
— Нет! — завопил Креган. — Только не он! — Он бросился на меня с ножом. Мотт встал между нами и схватил его за руку, вывернув ее ему за спину. Чтобы удержаться, Креган схватился за корону у Мотта в руке. Мотт ударил его ножом в спину, и Креган упал в воду, утащив с собой корону. Кровь смешалась с водой, и течение потащило Крегана, а корона ушла под воду.
— Я сдаюсь, — сказал Роден, опустив голову. — Сделай то, что должен.
Я положил руку ему на плечо и убрал меч.
— Я бы взял тебя с собой в замок, Роден. Мы могли бы быть друзьями.
Роден покачал головой.
— Мне не нужны друзья. Мне нужен был только трон. Прошу тебя, просто убей.
Я говорил искренне, и мне сложно было убрать руку.
— Тогда иди. Беги и никогда не возвращайся.
Роден взглянул на меня, пытаясь понять, не разыгрываю ли я очередной трюк. Но я кивнул ему, чтобы он уходил, и опустил меч. Роден молча встал на ноги и побежал прочь из тоннеля. Его шаги эхом отдавались от сводов, пока он не убежал слишком далеко, так что мы не могли его слышать.
Читать бесплатно другие книги:
