Офисный дневник девушки по вызову Жур Бель

Понедельник, 8 мая

Опаздываю и вспотела, как… как кто-то, кто ужасно вспотел. К счастью, у меня в столе валялись кое-какие отельные туалетные принадлежности из прошлой жизни, так что я прихватила их с собой в театр. Вернулась в женскую костюмерную из душа, вытираясь на ходу. Моя одежда лежала на скамейке. Я натянула трусы и завернула волосы в тюрбан из полотенца. Ищу лифчик. Лифчика нет.

Метнулась к шкафчику. Перебрала трусики и носки. Нет лифчика, нет! Куда он, дьявол, мог подеваться?!

Ах, ну да! Конечно! Я натянула мешковатый топ и пошлепала в зеленую комнату, где семнадцатилетняя звезда постановки К. восседала, окруженная мужчинами (то есть своей естественной свитой).

– К., милая, я должна тебя кое о чем спросить… – проговорила я, пытаясь незаметно указать ей на коридор, где мы могли бы поговорить наедине.

– Да, пожалуйста, – сказала она, одарив меня взглядом, из которого было ясно, что она и не подумает выходить из комнаты, чтобы не лишиться возможности быть центром внимания Острова Мужчин.

Что ж, отлично, она сама напросилась.

– На тебе мой лифчик?!

Мальчишки ахнули:

– У вас что, и вправду один размер?!

– Я хочу посмотреть! Предъявите сиськи!

– Давайте-ка ее подержим! – И с этими словами верещащую К. прижали к столу, а я задрала наверх спинку ее блузки. Черное кружево, эластичный леопардовый принт – ну да, она таки сперла лифчик. Корова! Парни обернулись было ко мне, но тут их энтузиазм поугас: должно быть, по грозовому выражению моего лица было ясно, что со мной такие шутки ни в коем разе не пройдут.

– Да ладно, не может быть, чтобы ты все это затеяла и не дала нам хотя бы помотреть, как вы ими обратно поменяетесь! – протараторил высокий веснушчатый юнец.

– Не дождешься! – прорычала К. и потащила меня обратно в костюмерную.

Среда, 10 мая

Ирония – это клеймо эпохи постмодерна. Еще одно клеймо этой эпохи – люди, сыплющие впечатляющими словечками, даже не зная правил их применения. Например, когда нужно говорить слово «верный» вместо «правильный». «Личность» вместо «персона». И, разумеется, никому не удается точно определить, что именно составляет истинную иронию: за нее выдаются лишь несколько случайных и неудачных смысловых связей.

Ирония – это телефонное собеседование по поводу работы, которую ты хотела последние полгода, происходящее в то самое утро, когда ты решила, что большее ее не хочешь.

Давайте я расскажу вам об иронии. Ирония – это телефонное собеседование по поводу работы, которую ты хотела последние полгода, происходящее в то самое утро, когда ты решила, что большее ее не хочешь.

Четверг, 11 мая

– Так вот, говорю я ей, только если ты сделаешь нам минетик…

Гомон умолк, когда я вошла. Веснушчатый парень, который всего пару мгновений назад целиком владел вниманием кучки своих приятелей, залился яркой пунцовой краской.

– Ну вот что, если вам так уж надо говорить о девушках в подобном тоне, приберегите это на потом, когда будете не в смешанной компании, – сказала я и поморщилась. – Уверена, вы пока еще не выучили новую сцену, так почему бы вам, ребятки, не потренироваться?

Парни молча пошаркали к сцене, один или двое оглядывались на меня на ходу.

Я задумалась: интересно, разговаривают ли они так в присутствии родителей? Безусловно, в моем прошлом доля шлепков и щекотки – или, если соблюдать историческую точность, писсинга и порки кнутом – была выше среднестатистической. Но мне и в страшном сне не приснилось бы более-менее развернуто посвящать в это свою семью, даже если бы я никогда не была проституткой. Мои родители были достаточно либеральны, но в установлении правил поведения тверды. И, черт возьми, просто есть на свете кое-какие границы, которые не должно нарушать. И одна из этих границ – не позволять своим детям выражаться так, как выражаются редакторы «Форума «Пентхауса».

И не потому, что подросткам не следует экспериментировать. Вовсе нет! Нет, я полагаю, что это одна из привилегий юности: скрывать кое-что – да что угодно – от взрослых. Для некоторых ребят это курение, для других – прогуливание уроков. Для меня это был секс. Но даже это началось не раньше, чем мне исполнилось шестнадцать. У меня такое чувство, что нынешние родители только что не выставляют ведерко с презервативами у дверей спален своих четырнадцатилетних отпрысков.

Когда все позволено, как они вообще смогут оценить трепет запретного?

Пятница, 12 мая

Официально заявляю: я должна прекратить слушать «Радио-4» по утрам.

Всю свою жизнь я была заядлой слушательницей, но думаю, что моя нынешняя одержимость началась примерно в то время, когда Англия в последний раз завоевала «Пепел»[75]. У мамы А₄ был древний длинноволновый приемник, который зачах без любви и ласки, так что мы купили ему новые батарейки, вытащили его в солнечный садик и наслаждались самой английской из всех побед: убегали на трясущихся ногах в исторические книжки, а не занимались саморекламой проявления мастерства.

В общем, с тех самых пор я держала этот приемник на втором этаже и слушала его по утрам, принимая душ и чистя зубы. Поскольку он не в состоянии после поиска других радиостанций удержать необходимую волну и начинает трещать, стоит только коснуться рукояток (хмм, тут должна быть подозрительная аналогия с мужчинами, но что мне в том?), я оставила его на волне «Радио-4». Это означает, что несколько раз в год меня вместо «доброго утра» балуют крикетом, скажем, из Новой Зеландии; в остальные дни года это программа «Сегодня» с Джоном Хамфрисом и его приятелями.

Что меня не устраивает в Джоне Хамфрисе? Я многое могу стерпеть в своем только что проснувшемся и еще-не-кофеинизированном состоянии, но недо-Джереми Паксман, разглагольствующий о малозначимых теневых министрах, не входит в этот перечень. Мне нравится столкновение разных точек зрения; да что там, я, можно сказать, ради него и живу. Но, как и ежедневную порцию рома, его следует приберегать для того момента, когда солнце уже хорошо перевалило за нок-рею. В среднем же мне приходится с отвращением выключать радио три утра из пяти на любой неделе. И это просто как-то неправильно.

А еще мне как-то ни разу не представился конкретный случай вообразить себе мистера Хамфриса в трусах. Ну вот, я это и сказала! Паксо я уложила бы мгновенно. Я заставила бы его реветь «быстрее!», словно я – Сомервиль (не могу понять, о ком идет речь: это может быть Аманда или Джулия, вероятнее – последняя), которая мучается над любым вопросом, если он не относится к сфере моды или сплетен. Думайте об этом что хотите (может быть, дело в глубоко сидящей одержимости властными мужчинами. Хотя для себя я провела черту под Гордоном Рамзи[76]).

В это утро гости спорили о двух сторонах (ибо общепринятое мнение дозволяет существование только двух позиций) проституции.

В это утро гости спорили о двух сторонах (ибо общепринятое мнение дозволяет существование только двух позиций) проституции. Нет нужды говорить, что по-добное лицемерие разжигает во мне пламя. Холодные, как нерастаявшее сливочное масло, леди из среднего класса, которые все нудят и гундят о «разрушительности» и «унизительности» работы на панели… И это я слышу из уст людей, которым никогда в жизни не приходилось голодать, не иметь крыши над головой или отчаиваться! Когда побудешь наркоманкой, когда поживешь на улицах, вот тогда приходи и рассказывай мне, как унизительна нищета, и по-прежнему ли ты считаешь, что клеймо продажного секса тягостнее ее клейма. Но не раньше! Конечно, как столь красноречиво выразил это Джарвис Кокер, «тебе все равно никогда не понять… если бы ты позвонила папочке, он мог бы все это прекратить».

А еще всегда в таких случаях обязательно находится мужчина, которого они заставляют, как попугая, повторять в основном то же самое, твердить о «мерзости» «унизительной» работы проституток. Сэр, если вы лично не наслаждались услугами профессионалки в какой-то момент своей жизни – или, если уж на то пошло, в последние две недели, – я съем свои долбаные туфли! И даже предоставлю вам право выбрать пару.

Как-то раз в бытность мою девушкой по вызову мне представился случай познакомиться с интеллектуалом из среднего класса, который признал, что часто встречается с секс-профессионалками. Он предпочитал выбирать их на улице, медленно проезжая вдоль тротуара, а не встречаться с ними в гостиничных номерах. Это признание меня восхитило; я засыпала его вопросами и просто не могла остановиться. Он рассказал, что никогда не берет девушку, которая не сразу решается сесть в машину, потому что она может оказаться полицейским под прикрытием. Он хотел, чтобы его поймали на оплате секс-услуг, не больше, чем девушка хочет, чтобы ее видели берущей за них деньги.

Девушки не спорят с такой логикой. Отказ от клиента создает больший риск того, что тебя увидит полицейский, чем если ты заберешься в машину незнакомца, не задавая лишних вопросов.

Случилось так, что он работал на радио. Так что утреннюю проповедь я внимательно слушала ровно столько, чтобы понять, что интервью брали не у него, – а потом выключила дрянную машинку.

Понедельник, 15 мая

Я кивнула Алекс, мы вошли в лифт, и двери закрылись. Как только он тронулся с места, она возбужденно обернулась ко мне.

– Ты ни за что не поверишь… – проговорила она хриплым шепотом.

– Что там еще, дорогая? – На свете найдется мало такого, во что я бы не поверила.

–Я все-таки получила!

Что, герпес?

– Что именно?

– Работу, о которой я говорила! Они сказали, что больше никто не подходит, так что… Меня взяли!

Сердце мое упало. Значит, она точно не знала, что я шла на то же место. Интересно, что такого было в том телефонном собеседовании, после которого я выбыла из гонки? Но хватило всего одного взгляда на ее лицо, такое радостное и воодушевленное… Я не то чтобы не могла рассердиться, но не смогла рассердиться сразу. Даже если это значило, что она вскоре будет, теоретически и практически, моей начальницей.

– Но… но как же Ричард и перевод в офис в Лидсе? – спросила я. – Я думала… в тот день, когда я видела тебя с Джайлсом, ты определенно собиралась переводиться.

Лицо ее закаменело и внезапно постарело лет на десять. Теперь в нем была настоящая жесткость, нечто такое, чего я прежде в ней не замечала. Боже, да из нее получилась бы девушка по вызову мирового класса!

– Ричард ничего не хочет понимать в моей карьере. Он сказал, что либо работа, либо он, – ответила она. – Он сделал свой выбор.

Боже, да из нее получилась бы девушка по вызову мирового класса!

Нет уж, подумала я, это ты сделала свой выбор. Когда ты переспала с Джайлсом, тогда ты и сделала свой выбор.

– Конечно, работать придется намного больше, зато и платят намного больше! – чирикнула она, снова переключаясь на радостный и веселый тон. – О, как мне хочется поскорее испытать себя…

Так вот оно – то, чего мне не хватало в сравнении с ней. Она не просто могла трепаться на этом жаргоне, нет, она была Истинно Верующей. Человеком, для которого концепции вроде «поворота на триста шестьдесят градусов» и «управления полной вовлеченностью» действительно имели смысл, а не были скверно сформулированными лозунгами. Человеком, для которого мелочи жизни – к примеру, переспать с боссом, а потом прыгнуть через его голову, когда что-то не заладится, – были всего лишь мелкими пикселями на общей большой картинке.

И, кстати, это значило, что до сего дня она не зарабатывала столько, сколько я. Маленькая победа, но, может быть, как раз достаточная, чтобы я сдержалась и не оторвала Джайлсу голову – да нет, к черту, он пытался остановить ее, как бы там ни было, – в следующие три минуты.

– Молодец, дорогая, – похвалила я. – Не сомневаюсь, ты сделала все, чтобы это заслужить.

Вторник, 16 мая

После репетиций труппа и некоторые родители обычно заходят выпить по стаканчику в паб. Отец одного из мальчиков-подростков предложил на прошлой неделе подбросить меня до дома и отказался взять деньги за бензин, так что я угостила его пинтой пива. Мы забрали свои бокалы и сели за угловой столик вместе с остальными.

Разговор заходит, как это часто бывает, о женитьбах и замужествах. Этот папаша работает с одним коллегой, для которого сей вопрос встал только что, после шести месяцев встреч с девушкой. Я и одна из помощниц режиссера одновременно фыркаем и говорим почти в один голос:

– Шесть месяцев?! Пфф, вот шесть лет – тогда может быть.

Папаша улыбается мне.

– Но, Бель, – говорит он (на самом деле он назвал меня не Бель, но в целях передачи диалога представим, что так он и сказал), – но, Бель, даже если сейчас вы с кем-то встречаетесь, то через шесть лет…

– Я знаю, качество яйцеклеток снижается после тридцати четырех. Меня это не волнует. Я не планирую обзаводиться детьми.

– Правда? – Этот папаша, кажется, довольно милый парень, и мне определенно нравится его внешность: седеющие волосы, острые синие глаза, роскошный северный акцент, красивый загар, привезенный из недавнего отпуска на Маврикии. – Вы не можете себе представить кучку хорошеньких маленьких Бель, бегающих вокруг? Насколько я наслышан, вы довольно популярны у детей.

Брр! Кое-кто здесь явно в состоянии представить кучку хорошеньких маленьких Бель, и этот кто-то – не тот, у кого есть для этого яйцеклетки.

– Дело не в этом. Я не настолько наседка, чтобы предпочесть иметь детишек, чем выйти замуж за правильного человека. Мои родители были вместе больше 35 лет, и я рассчитываю продержаться по меньшей мере столько же, если вообще на это пойду.

Я не настолько наседка, чтобы предпочесть иметь детишек, чем выйти замуж за правильного человека.

– Что ж, вам стоит хорошенько об этом подумать, – задумчиво проговорил папаша. Немного слишком задумчиво. – Думаю, из вас получилась бы великолепная мать.

Анализ:

Возможный бойфренд? 4 из 10 – он уже представляет себе моих отпрысков?! Что-то говорит мне, что лучше бы держать под рукой электрошокер – на всякий случай.

Сексуальная привлекательность? 7 из 10. Некоторая проблема с волосатостью – впрочем, ничего такого, что нельзя было бы разрешить путем тайной прогулки к косметологу. А в остальном годен – этакий индустриальный магнат. Мне был бы к лицу чернобурый лис…

Возможный клиент? 8 из 10. Так и вижу отель средней руки, где-нибудь в центре, его – в слегка помятом костюме, после деловой встречи. Он видит меня в кружавчиках, протягивающую бутылочку с лосьоном и спрашивающую: «Мне туфельки оставить?» Он едва не упомянет (но все же удержится) о своей бывшей жене. Перед уходом я убеждаю его позвонить в агентство и заказать меня снова.

Хотела бы встретиться снова? 10 из 10. Поскольку это не было свиданием – да, я хотела бы встретиться с ним в каком-то ином контексте. Пусть даже только для того, чтобы убедить его, что я определенно не того сорта женщина, которой следовало бы нести ответственность за благополучие детей.

Заключительный комментарий? Он только что склянку со своей спермой мне не предложил – и я действительно рассматриваю его как потенциального поклонника?! Ого, похоже, у нас тут, в Десперадовилле, дела-то совсем плохи!

Среда, 17 мая

Джайлс меня избегает. Я это вижу, потому что прошло добрых 48 часов с тех пор, как кто-то пытался ущипнуть меня за задницу в канцелярской кладовке. Не то чтобы у нас действительно была канцелярская кладовка как таковая – мы ведь Безбумажный Офис. И не надо ржать, это просто означает, что такие антикварные древности были убраны с поэтажного плана, в то время как на самом деле все распечатывают свои имейлы и бегают к Джейн и Одри за клейкими блокнотиками и скрепками.

Но он в мой кабинет ни ногой ни духом и не ошивается поблизости, когда я принимаюсь за обед. Никаких необязательных имейлов не оказывается в моем входящем ящике, не происходит никакого фривольного внутриофисного обмена сообщениями.

Даже не знаю, расстроена я или нет. Разочарована? Да, несомненно. Но все равно не могу решить, этого ли я на самом деле хотела. Так что я не то чтобы выпотрошена. Скорее – полувыпотрошена. Только частично препарирована.

– Эй, как делишки? – радостно приветствует меня Алекс в нижнем лобби и подбегает, чтобы успеть в тот же лифт. Она теперь чувствует себя на высоте и видит во мне свою союзницу. Если бы она только знала…

Нет, истинная проблема состоит в том, смогу ли я стерпеть то, что надо мной начальствует девушка младше меня, которая меньше восьми месяцев назад была всего-навсего стажеркой… и которая переспала с боссом, перейдя черту, которую отказалась пересечь я. Была бы ситуация иной, если бы я это сделала?

Действительно ли я хочу знать ответ на этот вопрос?

Четверг, 18 мая

Ни с того ни с сего позвонила Л. и напросилась в гости. Я сказала, что встречусь с ней после того, как схожу в спортзал. Когда я добралась до дома, она уже стояла снаружи с бутылкой в одной руке и с телефоном в другой.

– Привет, роскошная! – Я улыбнулась и отперла дверь. – Никаких свиданий на этой неделе?

– Никаких свиданий, типа, больше никогда! – простонала она, плюхаясь на диван и помахивая в воздухе бутылкой. Я принесла штопор.

– И бокалы тоже – или ты собираешься тянуть прямо из бутылки?

– Бокалы, ха! – Она закатила глаза. – Je suis une леди. – Она лихорадочно огляделась по сторонам. – Слушай, неужели нельзя поставить какую-нибудь музыку? Каких-нибудь Cowboy Junkies или что-то вроде?

– Смотри, поосторожнее, милая, ты напрашиваешься на незамутненную меланхолию в стиле чистого колумбийского класса А, – предупредила я. – Так что же случилось с тем горячим парнем, с которым ты встречалась пару недель назад? Что, выдохся?

– Хуже того, – ответила она и налила полбокала мне и гораздо более щедрую порцию – себе. – Между нами не то что искра вспыхнула – пожар. Мы флиртовали. Мы договорились о втором свидании. Оно тоже прошло хорошо. Он проводил меня пешком до дома. Мы целовались взасос. И даже… ну, я не приглашала его к себе в лоб, но, думаю, было ясно, что я не прочь встретиться с ним снова. Так что можно было бы подумать, что он позвонит, верно?

На самом деле, как подсказывал мне мой опыт за последние несколько лет, мужчины обычно звонят менеджеру, которая организует все необходимые приготовления. Но, как бы там ни было… Это был нормальный мир нормальных свиданий; здесь были правила, и, очевидно, одно из них в данном случае было нарушено.

Это был нормальный мир нормальных свиданий; здесь были правила, и, очевидно, одно из них в данном случае было нарушено.

– М-м-м, думаю, да.

– Ну, так должна тебе сказать, что первого правила ты и не знаешь! – воскликнула она. – Парни не звонят.

– Если так, – сказала я, – то у меня созрел тост. За то, чтобы в следующий раз ты перешла от парней к мужчинам. Или даже, – добавила я, вставляя в дископриемник «олдскульный» альбом, – к Boyz II Men.

Никогда не говорите, что бывают ситуации настолько плохие, что применение хип-хопа в разумных дозах не может их улучшить.

– Аминь ему, сестра.

Пятница, 19 мая

Все пошло наперекосяк, когда я прихорашивалась в предвкушении того, что Чернобурый Лис, может быть, заявится этим вечером и, может быть, я после этого смогу пригласить его выпить по стаканчику a deux[77].

– Что бы вы ни делали, – просила я девушку в «Американском ногтевом баре» (или как-то так они приблизительно себя называли), – пожалуйста, сделайте это тонко. Я просто хочу выглядеть опрятно и красиво.

Значит, так теперь называются трехдюймовые радужные французские когти с алмазным блеском…

Суббота, 20 мая

«Где есть жизнь – есть надежда» – так, кажется, говорят. Но даже при этом некоторые вещи просто не должны случаться на первом свидании, например:

1. Ты упоминаешь любой из следующих пунктов: долгосрочные нарушения питания, психотические эпизоды, историю опиумной зависимости, дополняя ее детальным анализом своего лечения и (или) выздоровления.

2. Твой стеклянный глаз падает в бокал твоего спутника.

3. Последний мужчина, который писал на тебя в сексуальном контексте (заметь, не то чтобы это часто случалось в других контекстах), входит в бар как раз тогда, когда твой спутник наконец решается на рывок и касается твоего бедра своим.

Итак, догадайся, что произошло, когда мы с ЧЛ наслаждались выпивкой в интимной обстановке? Н., надо отдать ему должное, оценил ситуацию и быстренько освободил окрестности от своего присутствия, прихватив подругу, но это не заставило меня сбиться с ноги даже наполовину.

Не считая этого, думаю, вечер прошел успешно. Я хихикала больше, чем было строго необходимо. ЧЛ касался моей руки, потом колена – и, о читатель, я вполне буквально потекла.

– Не могу понять, в чем дело, – проговорил он, когда я осушала вторую пинту. – Такое ощущение, что ты – идеальная женщина, так что… – И его голос замер.

– Извини, я не расслышала, что ты сказал?

– Ничего, – пробормотал он и тихонько кашлянул. – Ничего.

Воскресенье, 21 мая

Так это что, весна? Цветочки. Птичьи песни. Барашки и тому подобное. Если забыть о том, что в Лондоне цветочки – это срезанные орхидеи, доставленные самолетом из стран третьего мира; птичьи песни в основном исполняются стаей беглых длиннохвостых попугаев, которые терроризируют Хэмстед-Хит; а барашка не предлагают ни в одном известном мне меню, даже в самых старомодных клубах.

Понедельник, 22 мая

– Видела тебя давеча в пабе, но ты уже собирался уходить, – сказала я. – Почему ты не подошел поболтать?

Боже, я, оказывается, умею быть неискренней!

– Мне казалось, ты занята другим, я не хотел помешать, – ответил Н. – Некоторое время наблюдал за вами. Ты, во всяком случае, казалась довольной и разговорчивой.

– М-м-м, – промычала я. Н. выжидающе посмотрел на меня.

– Ну и как там, хорошо?

– На самом деле даже чуточку слишком хорошо, – сказала я. – Он славный человек. И, пока ты не спросил, – нет, мы еще не спали вместе. Но у меня есть ощущение, что он хочет чего-то… большего… от меня.

– Чего-то большего? В смысле – денег? Наркотиков? Любительских порноснимков?

– Типа как отношений.

– Мужчина определенного возраста и при определенных средствах хочет заполучить экстравагантную девушку, – проговорил Н. – Ну и что здесь не так?

– Я просто пока не продумала, как я вообще скажу кому-то… ты понимаешь, о сексе за деньги.

Это было не совсем правдой, я часто об этом задумывалась. Если сказать слишком рано, а отношения не сложатся, человек может отомстить… скажем так, любым из огромного перечня невыносимых способов. Но, с другой стороны, если тянуть с этим до того момента, пока не начнешь полностью доверять человеку, он может утратить доверие к тебе, гадая, какие еще тайны могут оказаться у тебя в запасе. Словом, выбор из двух зол, когда оба – один другого хуже, а поскольку никто со времен Этого Парня не казался мне подходящим возможным бойфрендом, я так и не нашла способа разобраться с этой проблемой.

– Ах, это потому, что твой бывший знал…

– Именно. И это не такая информация, которую выдашь одноразовому партнеру. Но человек, который мог бы – бррр! – захотеть стать моим бойфрендом… Ну, это совершенно другая история.

– Ты можешь тратить время на беспокойство о том, что он с воплями убежит прочь, узнав о твоем прошлом, – мягко проговорил Н. Он взял меня за руки и заглянул прямо в глаза: – Или тратить время на беспокойство о том, что он с воплями убежит прочь, потому что ты – безумная гребаная гарпия, которая сделает его жизнь не стоящей того, чтобы ее прожить.

– Думаю, что тебе стоит принимать вещи такими, каковы они есть, и перестать так сильно беспокоиться.

Я оттолкнула его руки и нахмурилась.

– Как приятно знать, что у тебя есть такие друзья, которые всегда поддержат! Итак, отбросив все прочее в сторону, что ты о нем думаешь?

– Я думаю, что он выглядит как достойный человек. Думаю, что стоит напомнить кое-что об открытости разума. И еще думаю, что тебе стоит принимать вещи такими, каковы они есть, и перестать так сильно беспокоиться.

Вторник, 23 мая

Список мелких раздражителей, версия 2.0.4:

1. Борьба за права женщин осуществлялась ради того, чтобы кое-кто (а именно – Джейн из офиса) мог в любой момент, когда только заблагорассудится, забить на работу, чтобы возить туда-сюда своего отпрыска. Корова! Заведи уже себе наемного водителя.

2. Дословный имейл, присланный Джайлсом:

Чтобы полностью ответить на этот вызов, нам необходимо ориентироваться на цель и мотивироваться результатами. Я хочу быть уверен, что в этом мы достигли взаимопонимания, так что давай откроем диалог, в котором сможем приглядывать за статусом друг друга.

Ага, конечно, как скажешь. Расскажи об этом Алекс.

3. Цитрусовые, с которых нелегко снять шкурку, несмотря на этикетку «легко чистятся». Люди, ездящие на «рейнджроверах» и заказывающие органические продукты, интересуются, почему землю оскверняют пластиковые контейнеры от готовой к употреблению пищи, которую можно с такой же легкостью приготовить самостоятельно? Потому что желтый маникюр – это так отдает 1987 годом, дурачки!

Четверг, 25 мая

– Каким это не попадающим в ноты дерьмом потянуло? – поинтересовался Н., состроив гримасу и сбрасывая пиджак на диван.

– Это гений Руфус Уэйнрайт, да будет тебе известно, – откликнулась я из кухни, где готовила чай. Ему: НАТО, международное обозначение для молока и двух кусочков сахара (потому, очевидно, что это стандартный напиток, который международным войскам выдают перед заданием). Мне: Джули Эндрюс, международное обозначение «без всего белого».

– Этот мужик так голосит, будто ему яйца крутят, – проворчал Н. – И не в хорошем смысле слова.

Мы редко сходились во мнениях по вопросу музыки. Матушка Н., его сестра и живущий отдельно отец – все они были музыкантами, более того – классическими пианистами. Когда я спросила Н., как же так вышло, что он родился и вырос в такой семье и не может сыграть ни единого аккорда, он пояснил, что к тому времени, как он родился, его сестра была уже в 8-м классе. Когда он достаточно подрос, чтобы дотянуться до клавиатуры, он не мог уразуметь, почему его детские ручонки извлекают из инструмента такой адский шум, в то время как все остальные члены семьи так хорошо играют. Неготовый или неспособный примириться с таким позором, он наотрез отказался учиться.

– Думаю, ты сочтешь, что у Руфуса Уэйнрайта такая же хорошая музыкальная родословная, как и твоя собственная, – сказала я, внося чашки. – Сестра и отец – известные люди в этом деле. Тетка и мать – уважаемые фолк-музыкантши. То, что он стал звездой, было просто неизбежно.

– Гены – это еще не судьба, – едко возразил Н.

– Он поет о разбитом сердце и меланхолии, часто по-французски. На самом деле, если ты позволишь мне кое-что поставить, думаю, ты согласишься, что в нем есть что-то от Эдит Пиаф… – продолжала я, направляясь к музыкальному центру.

– Ну уж нет, спасибо, – отозвался Н. – Я, кстати, знаю, кто он такой. Но Эдит Пиаф? Вот уж натяжка так натяжка.

– Может, тебе и не нравится эта музыка, но немногие стали бы отрицать, что этот человек действительно ne regrette rien[78].

– Ни о привычке к наркотикам? Ни о скверных стрижках? Ни о том, что он одевается на концерты, как Джуди Гарланд, в комплекте с колготками в сеточку и ботинками для чечетки? Да еще дружба с Элтоном Джоном, ради Траха Всемогущего! С Элтоном Джоном!!

– Не так уж мало ты знаешь для человека, который не слушает его музыку!

– А кто сказал, что я ее не слушаю? – Н. повел бровями над исходящей паром кружкой. – Мне просто не нравится этот талантливый ублюдок.

Пятница, 26 мая

Первое правило бойцовского клуба – не разговаривай о бойцовском клубе; второе правило бойцовского клуба – не разговаривай о бойцовском клубе и всегда следуй «трехдневному правилу» с новыми потенциальными любовниками. И что мне делать, если прошла почти неделя с тех пор, как мы с ЧЛ встречались в баре, а он мне не звонит? Ну, я и позвонила сама, а что?

Всегда следуй «трехдневному правилу» с новыми потенциальными любовниками.

Телефон чирикнул дважды, потом переключился на голосовую почту. Хм! Догадываюсь, что он занят и перезвонит позднее. В конце концов, это был обеденный перерыв в рабочий день.

Сообщения не оставила за неимением безотлагательной информации (как то, скажем, номера отеля, имени клиента и оговоренной платы), какой смысл в голосовой почте? Он увидит, что у него есть пропущенный звонок, и, очевидно, перезвонит.

До конца дня – ничего. Уехала домой.

Занималась всякой всячиной, весь вечер игралась с Интернетом. Иногда проверяла телефон: у меня есть привычка оставлять его на беззвучке, так что могу кое-что пропустить. Но пропускать было нечего.

Поздний вечер: ничего.

Поскольку на следующий день на работу все равно не надо было, не ложилась дольше, чем обычно. И по-прежнему ничего.

Р-р-р! Ненавижу парней!

Суббота, 27 мая

Кто знает, может быть, он навещал родителей. Или был с сыном. Или… не знаю, занимался тем, чем обычно занимаются мужчины, когда они не занимаются… э-э, мной.

Солнечный денек. Натянула бикини на веревочках и вышла во дворик, вооружившись последним Томасом Пинчоном, бутылкой лимонада и телефоном. Послала легкое, игривое SMS – стараясь не упоминать тот пропущенный звонок. Надела солнечные очки и стала ждать.

И ждать.

И ждать.

Кстати, это ожидание для меня – что-то новенькое. Но я уже понимала, что очарование попытки погони за мужчиной быстро сходит на нет. Да, он мне нравился. Да, я думала, что могут быть какие-то возможности. Но я также твердо верю в свою собственную ценность как личности, особенно личности сексуальной. Для девушки, которая предпочитает, чтобы ее обслуживали трижды в день, если это вообще возможно, ждать целую неделю хотя бы «чмока» в SMS – это немного слишком. Как говорится, в море есть и другая рыбка.

А потом вспомнила чистильщика ступней, блевоту в кустах рододендронов и всю прочую «рыбку», которая попадалась мне в последнее время. Если честно, когда приближаешься к тридцатнику, процесс знакомства с людьми уже не тот. Кажется, у каждого человека есть свой длиннющий список требований, а терпимости к незнакомцам хватает меньше чем на 12 секунд.

Если честно, когда приближаешься к тридцатнику, процесс знакомства с людьми уже не тот.

Ну, так я не буду таким человеком. Он позвонит. Я просто это знаю.

Воскресенье, 28 мая

Итак, не зная, чем еще заняться, я обратилась к Л. Может быть, прошло уже достаточно много времени с тех пор, как я в последний раз обременяла ее своими страстями по знакомствам.

– Я имею в виду, с тобой наверняка случалось… Ох, черт… я не имела в виду, что мужчины тебе не перезванивают… я просто имею в виду, понимаешь… все это журнальное чтиво должно было научить тебя понимать, что делать, когда мужчина подает противоречивые сигналы.

– Его сигналы не противоречивы, – фыркнула Л., открывая вторую бутылку вина. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз видела Л. без спиртного в руках, – и, честно говоря, не вспомнила. – Он транслирует совершенно отчетливое «я хочу перепихона с минимальными усилиями и не готов рискнуть ради этого ничем большим, чем то, что требуется, чтобы залезть к тебе в трусы, – а может быть, даже и этим». Сделай себе одолжение и не путайся с этим парнем.

– Ясно, – проговорила я. Но, хотя какая-то часть меня пришла к выводу, что она, вероятно, права, я не хотела в это верить. Такое влечение не могло быть воображаемым. Так к чему разыгрывать непонимание? Среди всего прочего, чему я научилась в бытность свою девушкой по вызову, было умение подходить к ситуации с мужской точки зрения, не только сексуально, но и эмоционально. Похоже, немало клиентов – молодых, годных парней – пользовались услугами проституток. Со временем до меня начало доходить, что, если только они не стремились жениться, перспектива связываться с женщиной за пределами физической сферы должна их немало пугать. Я определенно могла им посочувствовать. Как бы меня ни тянуло к женщинам в сексуальном плане, я бы ни за что не захотела встречаться с одной из них.

– Поверь мне, – говорила Л., опрокидывая половину своего бокала одним глотком. – Именно так и поступают мужчины в наши дни. Им все подносят на тарелочке с первого же дня; так зачем им стараться? Когда есть интернет-порно и… Бог ты мой, мне и слово-то это противно выговаривать – проституция.

Эй, а вот это было больно!

– Не может же все это быть настолько плохим, – нахмурилась я. – Полным-полно людей каким-то образом ухитряются находить себе пару.

– Безусловно, – ядовито выплюнула Л. – И когда ты в последний раз была на настоящей свадьбе, где невеста не была бы обманута, или беременна, или то и другое разом?

Может быть, в ее словах был смысл.

– Не знаю, – вздохнула я. – Но хотела бы пока трактовать сомнения в пользу данного подозреваемого.

Она покачала головой.

– Вперед, я не могу тебя остановить, но ты об этом пожалеешь, – сказала она. – Точно так же, как я пожалею о том, что открою следующую бутылку.

Вторник, 30 мая

Итак, остались наносекунды до финальных костюмных репетиций – и по-прежнему никаких признаков ЧЛ, не говоря уже о SMS или звонках. Его сын Юэн пока приходит, но всякий раз опаздывает, по-видимому, из-за расписания автобуса. Я не могу зайти настолько далеко, чтобы расспрашивать его об отце, но это победа – какая бы она ни была маленькая – знать, что я не единственная, кого динамит ЧЛ.

Дело в том, что эти дети действительно чудесные. Наблюдать, как при помощи дешевых костюмов из благотворительного магазина и избытка подводки для глаз у существ обоих полов происходит процесс перевоплощения в симулякры взрослых возлюбленных – это замечательно. Такая уверенность! Когда девочки переодеваются в крыльях кулис, готовясь к следующей сцене, я им почти завидую. Не их пока еще не запятнанной красоте, но полной бесхитростности, с которой они это делают. Я видела, как мальчики и девочки флиртовали друг с другом: это безыскусное нежничанье, успешное благодаря равным частям невежества и уверенности! Это все, чем я не являюсь. И все же я временами задумываюсь, не выберет ли кто-нибудь из них тот же путь, который выбрала я, и если да – то кто? Будет ли это явно неистовое дитя или вспыхивающий, но молчаливый «поздний цветочек»?

Среда, 31 мая

Телефон звонит. ЧЛ. Дважды, трижды. Я мгновенно представляю, как перевожу его на голосовую почту, но не делаю этого. Я могла бы, но тогда мне пришлось бы перезванивать. Когда дело доходит до игры, Господь свидетель, мне еще надо многому научиться. Так что я выбираю единственный разумный вариант и отвечаю:

– Да?

– Привет. Извини, что я не перезвонил тебе.

Что ж, по крайней мере, он сразу берет быка за рога.

– Был занят и многое упустил. Даже не мог возить Юэна на репетиции.

Если и есть на свете что-то такое, на что я падка, так это честные ребята.

– Ну-ну, продолжай.

– На следующей неделе у меня расписание будет полегче, встретимся как-нибудь? Поскорее?

Моя вера в мужчин ни на йоту не поколеблена. Они – простые создания, не способные на эффективные отговорки.

– Да, ладно, – говорю я и бросаю взгляд на ноги. – Боже мой, сколько сотен лет прошло со времен последнего педикюра?! – Только ты сам звони. Я не стану больше за тобой охотиться.