Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств Роджерс Натали

Мои недавние поездки в (то время еще) Советский Союз тоже были двусторонним мостом для кросс-культурного взаимопонимания{75}. Как показывают приведенные ниже примеры, настойчивые усилия многих людей действительно стали причиной перемен. Осознание того, что всего несколько человек способны существенно изменить не только жизнь отдельных людей, но и страны в целом, глубоко трогает. Наши советские друзья рассказали нам, что общее направление психологической науки сильно изменилось под влиянием гуманистических психологов, первыми в ряду которых были Карл Роджерс и Вирджиния Сатир, посетившие СССР в середине 1980х годов.

Советский Союз, обладавший богатым музыкальным, художественным и литературным наследием, был полностью изолирован от информации о психологии и гуманистических ценностях. В течение 70 лет психотерапия была вне закона. Клиническое обучение и супервизии были недоступны. В психиатрических больницах содержались политические заключенные. Ситуацию лучше всего описали сами советские психологи. В заявлении нового Санкт-Петербургского некоммерческого консультативного и тренингового центра «Гармония» читаем:

Уродливая идеология, существовавшая в нашей стране на протяжении 70 лет, нанесла ущерб нашему народу. Она засорила его ум, стерев из памяти подлинные человеческие ценности и отвергая священную уникальность каждого человеческого существа.

Переориентировать умы людей в сторону гуманистических идеалов – вот главная цель нынешней перестройки…

Не все изменения в жизни советских людей оказались позитивными. Политическая нестабильность, межнациональные конфликты и экономические трудности – все это привело к усилению человеческого страдания, интенсификации страхов и чувства безнадежности, разжиганию агрессии и саморазрушения…

Чтобы помочь людям пережить критические времена, предложить им не только материальную поддержку, но и, что более важно в сегодняшних драматических обстоятельствах, стимулировать их личностный рост перед лицом внезапных разрушительных событий… Психотерапия и психологическая помощь приобретают еще большую значимость. А они теперь безнадежно неадекватны. Например, в Ленинграде, городе с пятимиллионным населением, работает всего несколько десятков профессиональных психотерапевтов, в небольших городах их единицы, а в большинстве городов нет вообще.

Нужно понимать, что психотерапия официально рассматривалась как идеологический инструмент, используемый главным образом для того, чтобы усилить приспособленность личности к уродливому образу жизни. Профессиональное обучение вынуждало психологов и терапевтов подгонять науку под марксистскую философию. Даже сейчас психологическое образование нельзя назвать сколько-нибудь удовлетворительным.

Как ответ на этот кризис группа ленинградских психологов и психотерапевтов организовала независимый кооперативный центр «Гармония».

Мне неоднократно говорили о том, что визит моего отца в СССР изменил лицо советской психологии. Юлия Гиппенрейтер, профессор Московского университета, в разговоре у нее дома, за кухонным столом, сказала мне следующее:

До приезда Карла Роджерса психология как область исследований вызывала небольшой интерес, поскольку мы были сосредоточены на вещах вроде измерения движения глаз или других подобных, имеющих весьма относительную ценность проектах. Узнав о приезде Карла Роджерса, мы просто не могли в это поверить.

Когда же он приехал, мы боролись за то, чтобы попасть на его мастер-классы и переполняли аудитории на его лекциях. Получение опыта человекоцентрированного подхода от этого искреннего и весьма скромного человека изменило видение психологии не только у меня, но и у многих моих коллег. Теперь я обучаю преподавателей общению с учащимися и использую принципы фасилитации в моих занятиях в университете.

Когда Карл Роджерс вернулся из поездки, он сказал, что даже не думал, что в СССР читали его книги, поскольку ни одна из них не была переведена на русский язык. Он был скептически настроен насчет того, что они знали что-то о его работе.

Визиты ряда гуманистических психологов в Советский Союз в конце 1980х повысили статус и популярность этого направления психологической науки. И конечно, такого рода программы были весьма востребованы, поскольку в стране не было ни телефонов доверия, ни методов кризисной интервенции, а уровень клинической подготовки оставлял желать лучшего. Во времена правления коммунистов у людей не было эмоциональных проблем, во всяком случае так предписывала власть.

После кончины моего отца в 1987 году доктор Алексей Матюшкин[20] предложил мне продолжить работу, начатую Карлом Роджерсом в СССР. Я объяснила, что мне хотелось бы обучать своему методу, который несколько отличается от метода моего отца, и дала ему литературу, чтобы познакомить с человекоцентрированной терапией посредством экспрессивных искусств. После ознакомления с ней он прислал мне восторженное приглашение.

Обе мои поездки в СССР (в 1989 и в 1991 годах) сделали меня мудрее. Мои попытки что-то понять в области политики, экономики, а более всего в обстоятельствах жизни тех, кто на протяжении семидесяти лет жил под властью репрессивной и жестокой системы, настолько глубоко затронули меня, что изменили мой собственный взгляд на жизнь. Когда меня спрашивают, чему я там научилась, я отвечаю: «Смелости и терпению». Каждый раз, когда иду в расположенный по соседству с моим домом огромный супермаркет, переполненный всевозможными продуктами, я вспоминаю мои походы в московские универмаги, где люди стояли в очередях, чтобы раздобыть несколько фунтов колбасы или кусок масла.

Примечательно (поскольку это обнаруживает процесс изменений в стране), что первое приглашение мне в 1989 году поступило от могущественного государственного учреждения – Академии педагогических наук. Мой второй приезд был спонсирован двумя новыми частными некоммерческими институтами, созданными для обучения психотерапевтов, – Московским институтом психологии и психотерапии и центром «Гармония». В течение года, пока я писала эту книгу, произошли невероятные изменения: СССР стал СНГ, наши советские коллеги начали называться российскими, Ленинграду вернули прежнее название – Санкт-Петербург, а наши эстонские коллеги восстановили свою национальную независимость.

Обе мои поездки включали в себя интенсивный тренинг по человекоцентрированной экспрессивной терапии для практических психологов, педагогов, социальных работников, врачей, сотрудников служб телефона доверия и ученых-исследователей. В 1989 году я пригласила своих коллег, Клэр Фитцджеральд и Фрэна Мейси, поработать со мной в одной команде. В 1991 году мы с Фрэном продолжили эту работу, предложив опыт экспрессивных искусств как для индивидов, так и для групп, чтобы углубить самосознание, усовершенствовать навыки невербальной коммуникации и открыть более высокие состояния сознания. Этот опыт был связан с клиническим тренингом по человекоцентрированному консультированию.

Вовлекаясь в процесс творческой связи, россияне увлеченно открывали свою творческую, интуитивную природу, погружаясь в болезненные эмоции и травматический опыт, создавая рисунки, делая коллажи или выражая себя в танце. Исследуя свой внутренний мир как с помощью метафор, движений и образов, так и с помощью слов, они преобразовывали большую часть этой боли в жизненные уроки, радость, смех и новые видения своего будущего. Ниже представлены некоторые живые примеры того, как люди использовали эту возможность, чтобы измениться и помочь себе, что позволило им совершить серьезные и позитивные поступки в собственной жизни.

Эстония: «Все, что нам говорили, – ложь!»

В эстонском городе Тарту (тогда часть СССР) участники группы создали коллажи, изображавшие их чувства от того, что представляет собой их жизнь в настоящем. Я попросила «Петера» рассказать мне о своем коллаже – комбинации фотографий, вырезанных из журналов и газет, и его оригинальной художественной работы. Он ответил:

Это ночная сова, с надеждой смотрящая в будущее. Это часть меня, которая надеется. Однако сова также символ дьявола в каждом из нас. В верхнем левом углу портрет Ленина; я поместил н нем черный глаз, потому что это чернота, которую мы видим сейчас. Мы очень устали от него и от всего, чем он был. Он не во всем плох, но сейчас, получая информацию из других стран, мы осознаем, что все, что нам говорили, – ложь! Вот сюда я приклеил человечка из комикса, пытающегося поймать бабочку, но, как видите, эта большая нога ставит ему подножку.

Длинный вздох вырвался у него из груди, когда он продолжил объяснять символику своего коллажа.

Здесь пустая голова мужчины, в которую что-то льется из бутылки. Это означает путь, который избрали люди потому, что лживая информация была залита в нас. Какой ужасный шок – узнать, что столь многое из того, что в нас так долго вдалбливали, оказалось неправдой!

Я спросила Петера, не хочет ли он перефразировать свои высказывания от первого лица. Этот метод позволяет присвоить творчество и вызванные им чувства. Он сказал: «Я словно сова, с надеждой глядящая в будущее. Как и многие другие, я был наполнен дезинформацией. К тому же, даже если я только попробую поймать бабочку, кто-нибудь наверняка попытается остановить меня».

Затем я привлекла его внимание к трем оранжевым ладоням, вырезанным из цветной бумаги и приклеенным к краю коллажа. «Что это означает для тебя?» – спросила я. Он ответил: «Я хочу выйти за рамку моего мира посредством трансценденции. За пределами моих собственных границ я смогу обрести перспективу».

Я была поражена тем, как быстро Петер достиг инсайта в этой ситуации личной и политической травмы. Использование воображения – быстрый путь к снятию запретов. Бессознательное делает явными скрытые истины, позволяя образам говорить со своим создателем.

Петеру было нелегко лицом к лицу столкнуться с шокирующей реальностью, вскормленной дезинформацией на протяжении всех 34 лет его жизни. Исследуя свой коллаж, он открыл в себе ощущение того, что его предали. После того как он осознал новую правду, его следующим шагом было бы столкновение с чувствами, которые он испытывал.

Москва: «Окно надежды»

Еще один волнующий эпизод произошел во время демонстрационной консультации в Москве. Сначала группа разделилась на пары, чтобы провести десять минут, интервьюируя друг друга о «чем-то захватывающем и беспокоящем в вашей жизни». После интервью каждый участник воркшопа взял необходимые материалы, чтобы на одном листе нарисовать два рисунка, изображающие его чувства, вызванные этими жизненными ситуациями. Когда эта работа была окончена, я спросила «Сашу» (Алекса) Орлова, 36-летнего психолога, не хотел ли бы он поговорить со мной о его картинах в рамках демонстрационной консультации для группы. Он с признательностью принял мое предложение. Все участники сели в круг, внутри которого стояли два стула, и я пояснила, что концентрированная энергия группы, ее молчаливое и сосредоточенное внимание углубляют опыт и консультанта, и консультируемого.

Саша взял лист с двумя своими рисунками, изображающими «элементы моей жизни, которые захватывают, и те, которые беспокоят» (см. рис. в конце книги). Вначале он описал светлую сторону – концентрические круги в полыхающем желтом цвете – как часть себя, которая лучезарна, устремлена вперед, солнечна. Затем пристально вгляделся в другую картину: зазубренные скалы, черные птицы на горизонте, океан, и на дне океана большая рыба с открытым ртом и угрожающими зубами. Он описал океан как бурный, а рыбу как всепожирающую; опасность все время подстерегает его и может настигнуть в любой момент. Он рассказал о вынесенной из детства боли, о своих вездесущих страхах, о возможной опасности, представленной этой рыбой. Его интонация выражала искренность и задумчивость. В воздухе повисла атмосфера подавленности.

Я отвечала с теплом и принятием, задавая вопросы лишь тогда, когда нуждалась в вербальном прояснении его образов. Затем он посмотрел мне прямо в глаза и почти две минуты спокойно и внимательно вглядывался в них. Я была несколько озадачена такой долгой тишиной и этим взглядом, но осознавала, что тишина может быть одним из наиболее продуктивных моментов для клиента. Постепенно я начала испытывать некоторый дискомфорт и любопытство, поэтому сказала: «Думаю, мне было бы легче принимать этот длительный зрительный контакт, если бы я хоть немного знала, что происходит с тобой сейчас».

Медленно Саша ответил: «Смотреть в ваши глаза – это как смотреть в окно надежды, окно в другой мир».

После демонстрационной сессии у Саши была возможность прокомментировать, что он испытал. «Сначала я не хотел погружаться в мои чувства по поводу океана, скал и рыбы. Но по мере того как я исследовал их, они переставали казаться мне такими ужасными. Но самым важным моментом этой сессии было то, что вы позволили мне увидеть другой мир в ваших глазах».

На этом воркшопе я услышала много личных историй о жизни в Советском Союзе при Сталине. Кроме того, все мои чувства были буквально пропитаны различными красками, запахами, едой, лицами и всем тем, что меня окружало в Москве. Я одновременно ощущала и пафос, и богатство духа и культуры. Пока участники создавали заключительный коллаж, я взяла масляные пастели, чтобы спонтанно выразить свои впечатления о России. Начав с прекрасных соборов Загорска, я быстро набросала несколько схематических фигур, танцующих на улицах в качестве символов духа нашей группы. Когда я раскрашивала небо над соборами, показалась темная фигура. Я посмотрела на нее и постепенно осознала, что она хочет появиться. Окончив свою импрессионистскую работу, я поделилась ею с группой. Некоторые участники были очень обеспокоены тем, что «черный ангел» был плохим предзнаменованием будущего. Они поинтересовались моей собственной интерпретацией. Я ответила: «Когда я заметила появление этой фигуры на картине, то сразу подумала о темных временах, которые вы пережили при Сталине. Но теперь, когда вы описываете ее как “черного ангела”, который очень интригует меня, мне бы хотелось знать, не является ли он защитником будущего? Или кем-то зловещим? Я действительно не знаю».

Москва: мое впечатление – прекрасные соборы Загорска, танцующие друзья с нависающим над ними черным ангелом

Создание кросс-культурного взаимопонимания (Москва) (Натали Роджерс)

Итоги

Пример Саши указывает на некоторые аспекты человекоцентрированной экспрессивной терапии, которые служат средством создания условий для установления мира. Когда он изобразил свой ужасный страх, живший в нем с детства, подавляющий аспект этого чувства начал исчезать. Страх парализует. Он удерживает нас от действия. Конечно, советские люди жили в страхе. Эта реакция позволяла им выжить. Изображение страшных моментов и возможность поделиться этим с другими запускает процесс включения страха в новую перспективу. Сейчас, когда тоталитарный режим пал, страха стало меньше. Однако тяжело изменить старые формы поведения и установки. Здесь Саша мог по-настоящему увидеть и почувствовать смену перспективы.

Другой важный аспект экспрессивных искусств заключается в том, что они пролагают путь для выражения надежды и восхищения. В этой принимающей атмосфере Саша сумел увидеть в моих глазах мир надежды. В каком-то смысле он смотрел в глубину моей души, поскольку я чувствовала себя в высшей степени тронутой смелостью советских людей, делившихся со мной своей личной и политической историей. У меня было очень позитивное чувство, что эти стойкие люди станут частью решения проблемы, существующей в их собственной стране.

Саша использовал яркие цвета, чтобы выразить свое пробуждающееся ощущение света. Образ говорил с ним как послание и напоминание. Вербальная терапия не дает достаточно возможностей, чтобы пережить надежду, радость и предвидение. Воображение через движение и рисунок пробуждает ощущение того, что возможно.

Снова приехав в Москву в 1991 году, я встретилась с участниками нашей группы 1989 года, чтобы узнать, как они применили свое обучение, и была поражена. Вера и Вита начали работать с большой группой людей, которая состояла из семей и включала 76 участников, собиравшейся по воскресеньям раз в месяц на протяжении двух лет. Комментарий Веры: «Детская естественная любознательность и игровая креативность в отношении материалов и средств художественной деятельности проложили путь для родителей и подростков. Родители говорят, что это полностью изменило их способ общения с детьми. У меня никогда не хватило бы смелости предложить это до нашего тренинга».

Виктория работает с невротизированными одаренными детьми: «Пытаясь вписаться в узкий академический шаблон, они оказались фрустрированы. Экспрессивное искусство и письмо, а вовсе не прямое словесное общение, действительно лечат их неврозы».

Юрий, представитель академической науки, использует экспрессивные искусства в работе с военными. «Им нужно узнать своих товарищей как людей. Возможно, мы революционизируем войска!» – смеется он.

Видеть, как быстро эти люди научились применять новые знания в работе, действительно вдохновляюще. Испытывая недостаток в эффективных подходах, они использовали экспрессивные искусства, чтобы удовлетворять потребности людей, с которыми работали.

Как только отплывем, мы сможем разглядеть особые вехи, обозначающие наш путь. Начальная веха такова:

Для перемен нужны усилия высоко осознанных, интегрированных, творческих людей, которые обладают ответственностью и готовы действовать в соответствии со своими убеждениями.

Когда я смотрю на карту речного маршрута, то вижу другие знаки, отмечающие путь.

• Доверие к человеческому потенциалу.

• Осознанность вместо отрицания.

• Творчество, пробуждающее энергию.

• Осознанность, ведущая к глобальному сознанию.

• Интеграция противоположностей, приводящая к целостности.

• Воплощенный мир.

• Расширение прав и возможностей, готовящее к действию.

• Креативность, преодолевающая конформность.

• Поиск решений.

• Практический эстетический отклик.

• Творческое видение как путеводная звезда.

Если мы позволим течению нести нас по реке, то сможем исследовать смысл каждого из этих знаков. Позвольте мне подробнее изложить первое утверждение: «Для перемен нужны усилия высоко осознанных, интегрированных, творческих людей, которые обладают ответственностью и готовы действовать в соответствии со своими убеждениями». Философия, ценности и сам процесс человекоцентрированной экспрессивной терапии – это единый путь, способствующий развитию таких людей. Настоящим гражданам нужно умение выслушивать других, проявлять эмпатию, сопереживать, сохраняя при этом позитивное видение. Экспрессивные искусства и человекоцентрированный подход действительно важны, поскольку помогают людям обрести подобного рода целостность.

По опыту прошлого мы знаем, что, когда критическая масса людей меняет взгляд на мировые события, обретает голос и действует, меняется ход истории. Именно так было в случае движения против войны во Вьетнаме. Как свидетельствует эта книга, осознанность, расширение прав и возможностей и практическое действие идут рука об руку. На следующих страницах суммируется и иллюстрируется то, как продвижение внутрь, к глубоко личному, приводит к ощущению связанности со всей Вселенной. Чувствуя себя связанными с людьми на другой стороне земного шара, а также с растениями и животными, мы постепенно меняем свой стиль жизни таким образом, чтобы он отражал это осознание.

Хотя многое в этой главе связывает человекоцентрированную философию и креативность с социальным действием, например, таким как письменное обращение к вашим представителям в конгрессе, публичное выступление по политическим и экологическим вопросам, – самая важная перемена, которую способен вызвать каждый из нас, имеет отношение к нам самим, нашему собственному образу жизни, к тому, как мы воспринимаем окружающий мир, как относимся к своим друзьям, членам семьи, работодателям. Человекоцентрированный подход к жизни меняет то, как вы выслушиваете ваших детей, студентов, супругов, врачей или пациентов и как говорите с ними. Чувство, что их уважают и понимают, помогает людям создавать безопасное пространство и для других. Этот процесс проникает во все сферы жизни, меняя наше личное и социальное окружение. Добавьте процесс творческой связи к любому из этих отношений, и понимание и осмысленность возрастут.

Доверие к человеческому потенциалу

На первой излучине нашего речного маршрута мы минуем знак «Доверие к человеческому потенциалу». Доверие к способности человека реализовать свой потенциал и самостоятельно двигаться к его полной реализации – это незамысловатое утверждение. Тем не менее оно представляет собой основополагающее различие между теми, чей образ жизни включает веру в равенство и склонность делиться своей властью и силой с другими, и теми, кто верит в то, что должен господствовать, обладать властью и контролем над людьми. Это утверждение вовсе не отстаивает наивное представление об отсутствии зла в мире. Оно основывается на убеждении, что, если создать соответствующую среду для личностного роста, каждый человек будет стремиться найти свое полноценное я. «Актуализирующая тенденция бывает нарушена или искажена, но она не может быть уничтожена без уничтожения организма»{76}.

Доверие к способности человека к самоактуализации также означает, что мы ценим индивидуальное, личное исследование им своего внутреннего мира. Это предполагает уважение к его усилиям в плане личностного роста, самопонимания и достижения инсайтов. Некоторые критики движения за развитие человеческого потенциала назвали нарциссическими индивидуальные усилия в целях самосознания и самопонимания. Хотя, вероятно, некоторые из нас никогда не идут дальше самоисследования; фасилитаторы (учителя, терапевты, родители и другие), которые постоянно подчеркивают моменты более широкого сознания, создают среду для глобальной осознанности. На ум приходит образ концентрических кругов, где я – это круг в самом центре, а от него отходят расширяющиеся круги, представляющие других людей, культуры, окружающий мир в целом. Существенно, однако, что люди познают и ценят себя с целью расширения своих прав и возможностей в мире. Как отмечает Теодор Розак в своей книге «Человек/планета» (Person/Planet):

Существует политическая значимость опыта самооткрытия, приводящего людей к частным и внутренним исследованиям в тихих расщелинах мира. В отличие от многочисленных легковесных критиков и тяжеловесных радикалов мне бы не хотелось спешить с осуждением этих, казалось бы, аполитичных эпизодов как нарциссических или эскапистских. Я распознаю в них время высевания новой культуры [курсив мой]{77}.

В нашем хаотичном мире нелегко доверять тому, что люди действительно сделают максимум возможного, если им предоставить соответствующую среду. Теряя веру, мы склонны отвергать доказательства того, что люди, которых любят, о которых заботятся, которых понимают и признают, выберут социально приемлемое поведение. Может быть, важно ограничивать социально нежелательное поведение до тех пор, пока человек не станет способным к саморегуляции; но желание стать полноценным я – это очень мощная внутренняя сила. Это понятие воплощается в огромном количестве конкретных случаев, например в воспитании детей, обучении, психотерапии, охране здоровья и даже бизнесе и администрировании. Эта практика самоосуществления начинается дома, в школе, на работе. Если мы станем подходить к людям (включая детей) с установкой, что, чувствуя себя в безопасности, ощущая заботу и понимание, они будут стремиться быть своими самыми лучшими я, то мы сделаем очень много для повышения качества жизни в нашем мире.

Осознанность вместо самоотречения

Следующим шагом на пути к пункту нашего назначения будет осознание себя. Вы способны совершать приемлемый выбор только тогда, когда осознаете происходящее: свои чувства, связанные с вашими взаимоотношениями, переживания по поводу событий, происходящих в мире, и глубокую боль и страдание, существующие в мире в целом. Кроме того, важно осознавать способность каждого индивида быть смелым и любящим. Экспрессивные искусства – мощные инструменты для проявления и обнаружения чувств, мыслей и восприятия мира, в котором вы живете. Предоставление бессознательному возможности говорить с вами посредством тела, образов, вокализаций помогает стать осознанными.

Самоотречение – наш самый главный враг как на личном, так и на глобальном уровне. Противоположность ему – осознанность. Отрицание горя и страдания, вызванного личной драмой или неисчислимыми человеческими трагедиями, которые обусловлены голодом, загрязнением природы, войной, блокирует все наши переживания, вводя нас в состояние летаргии, депрессии и апатии. Осознанность, напротив, погружает человека в бурные воды эмоций, которые должны быть соответствующим образом преобразованы в творческую энергию.

Неудивительно, что в мире так много отрицания. Нас бомбардируют огромным количеством страданий с помощью средств коммуникации, которые разносят новости о катастрофах по всему миру. Отрицание защищает нас от отчаяния. Однако такая броня грозит превратить нас в роботов, способных производить множество благ, но неспособных к состраданию и принятию творческих решений.

Важно найти эмоционально безопасные способы переживания обеих сторон медали: огромного страдания и альтруистического импульса, живущих в каждом из нас. Большая часть насилия в наших городах обусловлена нежеланием общества видеть его глубинные причины (нищету, бездомность, безработицу, дискриминацию, необразованность) и брать на себя ответственность; все это множит гнев, страх, чувство незащищенности. Отрицание и избегание приводят к ужасным преступлениям, которые затем превозносятся СМИ. Закрывая глаза на причины насилия, общество «заклеивает пластырем» свои раны, вместо того чтобы разбираться в нуждах людей, совершающих преступления.

Мы также отрицаем гуманистический импульс в каждом человеке. Случись любое несчастье, будь то наводнение или землетрясение, потеря ребенка или травма и инвалидность, у нас есть сила и желание проявить участие. И мы чувствуем себя вознагражденными, помогая другим. Однако наши лидеры редко призывают нацию проявлять участие во имя высшего блага человечества. Такое отрицание политическими лидерами естественного, великодушного ответа на человеческие страдания заставляет нас действовать лишь на самом низком уровне общего человеческого знаменателя. На протяжении всей книги я подчеркивала особое значение экспрессивных искусств для самопознания и показывала, что по мере все более глубокого осознания себя мы познаем и открываем других. Осознание своей способности сострадать и любить может вести вас по пути творческого сотрудничества с другими людьми.

Нужно также знать, что происходит в мире: с соседями, людьми из ближайшего окружения, с мировым сообществом, воздухом, которым мы дышим, с водой, которую пьем, растениями и животными, являющимися сложными составляющими экосистемы. В конечном счете это приведет к такому расширению нашего сознания, что оно станет включать в себя абсолютно все. Занимаясь самообразованием, вы можете применять различные искусства для выражения своих чувств по отношению к приобретенным знаниям. Выражая интерес, смущение, беспомощность или отчаяние, вы откроете личностный центр, ядро, неотъемлемую часть каждого живого организма, сущность, которая хочет быть полноценной, полностью раскрыть своей потенциал и обрести все права и возможности. Если вы расстроены из-за загрязнения речушки, протекающей рядом с местом, где вы живете, постарайтесь изобразить это чувство. Или займитесь свободным письмом, чтобы исследовать свои мысли и возмущение. Пишите, танцуйте, рисуйте, что вы переживаете, когда урезают финансирование школы, где учится ваш ребенок. Результат вас наверняка удивит. Он поможет прояснить ваши мысли и эмоции и обрести перспективу. Вы вдруг неожиданно для себя напишете письмо редактору газеты или выступите на собрании школьного совета.

В следующем разделе этой главы, называющемся «Художник как активист», я ссылаюсь на прозрение Кони Смит-Сигел относительно ужасающей разрушительной силы ядерной радиации и использование ею искусства как средства выражения своего инсайта. Искусство – это мощный инструмент для избавления от отрицания и обретения осознанности. После этого мы способны выразить образы новых форм социального устройства.

Творчество, пробуждающее энергию

Творчество – это витальная энергия человека, которая помогает нам быть творческими. Но она не является обязательным предварительным условием. Если войти в творческий процесс даже тогда, когда испытываешь усталость, скуку или застой, можно пробудить этот поток в своем теле, разуме, духе. По мере того как мы позволяем себе танцевать, рисовать, петь, писать и импровизировать, не заботясь о том, что получается в результате, мы стимулируем свою по-детски непосредственную энергию, огромные ресурсы которой закупориваем в себе, боясь непринятия и осуждения. Творчество – источник динамичной энергии, к которому в любой момент может прикоснуться каждый.

Одна из форм энергии, которая чаще всего оказывается заблокированной, – это энергия гнева. Как было показано в главе 8, гнев можно направить в конструктивное русло. Если осознавать, а не отрицать его, он превратится в топливо, которое приведет наш организм в движение, для того чтобы встать и сделать что-то конструктивное. Например, чувства огорчения и гнева от того, что наши леса исчезают из-за бесконтрольных вырубок, могут заставить нас что-нибудь предпринять, чтобы противостоять этому. Осознать отчаяние от того, что ядерные отходы облучают нас, что приводит к различным заболеваниям, означает сделать первый шаг в направлении того, чтобы бороться с этим. Ярость, вызванная преследованием и насилием над женщинами, ведет к конструктивной борьбе с этими преступлениями. Гнев из-за притеснения меньшинств помогает найти пути, чтобы исправить подобную несправедливость.

Я проводила занятия в мультиэтнической группе всего лишь через неделю после вынесения приговора Родни Кингу[21] и массовых беспорядков в Лос-Анджелесе. Я отказалась от подготовленной заранее повестки дня, для того чтобы использовать процесс творческой связи. Вначале я предложила участникам медленно походить по комнате, обращая внимание на то, что они чувствуют по поводу любых событий этой недели. (О беспорядках я не упоминала.) «Отмечайте каждое послание, которое тело посылает вам во время движения. Поэкспериментируйте с движениями. Закройте глаза, чтобы быть в контакте со своими переживаниями». Через пять минут после начала упражнения я предложила участникам нарисовать чувства, пользуясь при этом неведущей рукой. Когда мы закончили рисовать (примерно через пятнадцать минут), я попросила участников написать несколько слов о своих рисунках. В заключение участники поделились друг с другом полученным опытом. Мы провели незабываемый день, выслушивая гнев, боль, чувство несправедливости, страхи и надежды друг друга. Я никогда не забуду, как одна темнокожая женщина выразила свои чувства по поводу постоянной несправедливости в отношении афроамериканцев. «Только не снова! Только не снова! Нет! Нет! Только не снова!» – стенала она, читая слова, написанные на своем рисунке. По мере того как мы слушали, выражали эмпатию и осознавали проявление расизма в себе, мы получали очень глубокий, незабываемый опыт.

Если накрыть крышкой весь свой гнев и боль, можно спровоцировать взрыв. Поскольку мы создали атмосферу доверия и безопасности, каждый из нас начал избавляться с помощью движения от такого отрицания чувств. (Я особенно глубоко осознала отрицание этих чувств в себе на протяжении той недели, когда наблюдала весь ужас погромов, и поняла, что подавляла свои чувства.) С помощью рисунка, движения, вокализации, визуализации мы излили вовне свои чувства и обсудили способы улучшения ситуации каждым из нас. В определенном смысле мы уже улучшили ее, поскольку в нашей группе повысилось и межэтническое взаимопонимание, и забота участников друг о друге.

Мне нравится, как о гневе говорит вьетнамский мастер дзен Тхить Нят Хань[22]:

Если я испытываю гнев, то как бы я мог медитировать о нем? Как мне, буддисту или просто интеллигентному человеку, обращаться с этим чувством? Я бы не смотрел на гнев как на что-то чуждое по отношению ко мне, с чем я должен бороться, для избавления от чего требуется хирургическая операция. Я знаю, что гнев – это я и что я – это гнев. Здесь нет двойственности, нет двоих. Мне нужно отнестись к своему чувству с заботой, любовью, нежностью, без насилия. Поскольку я являюсь гневом, то должен отнестись к нему так, как отнесся бы к младшему брату или сестре – с любовью, заботой, поскольку я сам являюсь гневом, я в нем, я – это он. В буддизме гнев, ненависть или жадность не считаются врагами, с которыми нужно сражаться, которых следует уничтожить. Уничтожив гнев, можно уничтожить самих себя. Обращаясь с гневом подобным образом, мы превратим в поле битвы самих себя, самих себя разорвем на части… Если вы боретесь подобным образом, то совершаете насилие над собой. И если вы не можете проявить милосердие к самому себе, то не сможете проявить его и к другим. Испытывая гнев, мы должны осознать: «Я испытываю гнев. Он есть во мне. Я есть гнев». Это первое, что мы должны сделать.

Для небольшого раздражения достаточно простого осознания того, что оно присутствует. Сопроводив это осознание улыбкой и несколькими вдохами и выдохами, мы можем превратить его во что-то более позитивное, например в прощение, понимание, любовь. Раздражение – это разрушительная энергия. Но ее нельзя разрушить, можно лишь преобразовать в более конструктивную энергию. Прощение – конструктивная энергия. …Мы должны превращать гнев в более конструктивную энергию, потому что гнев – это мы сами (курсив мой){78}.

Тхить Нят Хань говорит здесь о медитации, помогающей высвободить небольшое раздражение. Когда раздражение и неудовлетворенность слишком сильны, мы можем воспользоваться экспрессивными искусствами, позволяющими обрести самопонимание и собственный мощный внутренний голос. Поскольку гнев служит топливом для насилия, необходимо понять его причины и обратиться к его источникам. Экспрессивные искусства помогают высвободить ярость и использовать ее для того, чтобы оформить и донести до окружающих действенное послание.

Креативность тоже приобщает нас к жизнеутверждающей, чудесной, экстатической энергии. Использование экспрессивных искусств для того, чтобы поделиться своими чувствами, доставляет удовольствие и радость другим людям. Попробуйте свободное письмо после прогулки в лесу. Займитесь творчеством, когда испытываете глубокое чувство любви. Для того чтобы доставить удовольствие себе и другим, искусству не обязательно быть профессиональным. Вместо того чтобы просто сидеть в кресле, слушая музыку, которая вам нравится, попробуйте станцевать. Приобщившись к таинству процесса творчества, вы почувствуете прилив витальности.

Объединение противоположностей, приносящее целостность

Несмотря на то что каждый из нас проходит нелегкий путь, интегрируя различные противоположности в самом себе (см. главу 8), в настоящее время именно противостояние маскулинности и фемининности разделяет наш мир. Под этим я не имею в виду противостояние мужчин и женщин, хотя оно и представляет собой одну из составляющих раскола. Речь идет о принятии, интеграции и преодолении мужского в женщинах и женского в мужчинах.

Одной из самых важных и общих противоположностей в трех царствах органической жизни (мир растений, животных и людей) является половая противоположность. …маскулинный элемент представляет собой динамический, инициирующий полюс, в то время как женский – принимающий, «вынашивающий» и вырабатывающий. Этот принцип выходит далеко за рамки отношений между мужчиной и женщиной, обнаруживая себя в бесчисленных проявлениях жизни. Эта противоположность особенно глубоко подчеркивается в китайской культуре, в которой два элемента рассматриваются как основание космической эволюции в целом и каждого аспекта человеческой жизни. Творческий элемент, символизируемый Отцом, Небом, обозначается ян, а инь играет роль принимающего и вырабатывающего аспекта, символизируемого Матерью и Землей{79}.

Женщины раскрывают в себе самоценность, личную силу и мощь. По мере того как они находят для себя новые роли и в семье, и в обществе, они проявляют свою мужскую энергию, то есть ян, и приводят ее в равновесие со своей женской энергией. По мере того как мужчины открывают свои интуитивные чувства, связанные с заботой и взращиванием, а также свою способность сотрудничать, а не конкурировать, они тоже принимают свою фемининную энергию и аналогичным образом приходят к равновесию. Каждый индивид, обретающий внутреннее равновесие, становится участником совместной выработки мирных решений.

Индивидуальное и планетарное благополучие зависит от гармоничного взаимодействия инь и ян – воспринимающего и созидающего полюсов. Наша культура переоценивает напористую, продуктивную, логичную, линейную, конкурентную маскулинную энергию ян. Чтобы привести себя и мир в равновесие, нам нужно дать фемининности место, которое она заслуживает. Чтобы исправить тот дисбаланс, который мы сами и создали, настало время уделить внимание интуитивной, принимающей, кооперативной и визионерской форме жизни, нужно интегрировать инь и ян в каждом человеке.

Одна из участниц программы написала:

Чувства печали и грусти составляют значительную часть меня. Я люблю эти чувства. Они связаны с моими глубочайшими переживаниями любви… Я учусь не столько бояться их, сколько воспринимать и ценить. Я сделала скульптурный портрет себя в заземленной, преисполненной грусти молитвенной позе. Глядя на эту скульптуру, я чувствую свою боль, но при этом ощущаю защиту и поддержку. Этот опыт позволил мне почувствовать связь с землей. Это очень умиротворенное переживание безопасности… Я смогла ощутить себя в полной мере такой, какой являюсь.

Благодаря творчеству мы можем достичь места, где в каждом из нас живет умиротворенность. Его все мы ищем, оно нам необходимо, чтобы преодолеть разрыв между левым и правым, востоком и западом …и сохранить знание о целом, целостном смысле жизни, заключающемся в единении, соединении, общности (курсив мой){80}.

Экспрессивные искусства особенно хорошо рождают образы, движение, вокализацию и письмо, усиливающие осознание противоположностей, заключенных в нас, и их преодоление. Креативность помогает нам приблизиться к своим чувствам и мыслям на метафорическом и символическом уровнях. В свою очередь, эти уровни обозначения переживаний облегчают интеграцию и преодоление двойственных паттернов существования.

Осознание, ведущее к глобальному сознанию

Изменяя свое сознание, мы меняем мир. Полное погружение в творческий процесс самовыражения пробуждает спонтанность и дает новое видение личных и глобальных проблем. Это может произойти в вашем теле, например, вы начнете замечать, что склонны за рулем сдерживать дыхание или сильно сжимать руль; или вдруг обнаружите, что спектр ваших эмоций расширяется. То, что раньше оставляло вас равнодушным, теперь переполняет вас. Возможно, вы заметите, что чувствуете, когда кто-то попытается вас подавить. Такие проявления большей личной осознанности служат предпосылками глобального сознания. Подобно расходящимся концентрическим кругам, осознание постепенно расширяется до такой степени, что начинает включать в себя все живые существа. На основании опыта персональной осознанности мы совершаем выбор. Мне может быть известна статистика сексуальных домогательств в отношении работающих женщин, но до тех пор, пока я не признаю, что чувствую в связи с этим, скорее всего, я буду ее игнорировать. Часто именно эмоции побуждают человека к действию.

Для того чтобы конструктивно действовать в мире, нужно расширить свое сознание, включить в него страдания и радости человечества и обнаружить нашу связь с природой. Процесс творческой связи способствует пониманию того, что все мы связаны, что все мы суть одно. Такое расширение границ сознания случается тогда, когда мы глубоко проникли в нашу внутреннюю сущность. Обнаружение внутреннего центра вводит человека в трансперсональное состояние сознания, приводя к пониманию взаимосвязанности и взаимозависимости всех форм жизни.

Иногда это кажется непомерным расширением границ и чувств, и разума. Я спрашиваю себя: «Как вообще можно чувствовать себя связанной с людьми, столь отличными от меня, которые живут в странах с необычной культурой и системой верований?» Но когда землетрясение превращает в руины часть Мехико, я чувствую близость с теми людьми. Или когда происходит событие, угрожающее всему миру, подобное войне в Персидском заливе, все мое тело откликается на страдание мирных жителей, которые подверглись бомбардировке, я знаю, что связана со всеми. В этот момент боль невозможно остановить, она переполняет меня.

Я пришла в замешательство, потому что переживала войну в Персидском заливе так, будто кто-то из членов моей собственной семьи пострадал в ней. В то время как многие американцы аплодировали бомбардировкам, я испытывала огромное чувство вины. Когда люди вышли на улицы, чтобы отметить «победу», меня мучила боль от того, что мы убили 150 тысяч человек, в том числе женщин и детей. Я спрашивала себя: «Почему я не могу выстроить психологическую защиту, ограждающую меня от страданий тех, кто живет на расстоянии многих тысяч миль от меня?» При этом я понимала, что способность страдать вместе с невинными жертвами сочетается со способностью в полной мере испытывать радость от событий, происходящих в мире, например от падения Берлинской стены; или чувствовать внутренний подъем, когда отважные русские непоколебимо стояли перед своим «Белым домом», чтобы предотвратить военный переворот, или когда граждане США выступали перед нашим Белым домом, осуждая политические действия в Центральной Америке. Расширенное сознание благоприятствует жизни, богатой эмоциями, питающими ответственную гражданскую позицию. (Далее в этой главе я более подробно описываю свое личностное пробуждение, как осознание телесных проявлений сподвигло меня через поэзию к политическому действию.)

Воплощенный мир

Молчание и медитация позволяют вернуться к собственному я, услышать внутренние послания и получить руководство со стороны вашего высшего я. Очень важно вернуться к своей внутренней сущности, но не вследствие бегства от реальности, а в результате центрирования, чтобы суметь потом проявлять продуманную и осмысленную социальную активность.

Мой коллега Бен Хеджес пишет об этом:

Такие слова, как «исследовать, обнаруживать, путешествие, поиск», общераспространенны при описании творческих процессов. Однако такой образ жизни, ориентированный на процесс, может быть предельно изнурительным, если не существует передышек, пауз, моментов тишины и элементарного признания. Постоянная необходимость знать, лечить, работать ради мира отнимает силы, если она ориентирована исключительно на достижение цели. Радость, игра, наивность, спонтанность крайне необходимы человеческому духу для того, чтобы билось сердце человека. Они также служат краеугольным камнем творческого процесса и всех человеческих начинаний. Один из наиболее основательных способов работы по достижению мира состоит в том, чтобы воплощать мир и быть этим миром (курсив мой){81}.

Я согласна с этими словами. Воплощенный, олицетворенный мир обнаруживает целостность и расширение прав и возможностей человека. В нашей культуре, ориентированной на время и озабоченной производством, становится все более необходимо уравновешивать свой образ жизни, выделяя время на то, чтобы побыть в покое, стать более восприимчивыми к окружающему миру и открытыми к высшим состояниям сознания. Давайте вернемся к конечному пункту нашего путешествия – широкому, глубокому чистому голубому озеру. Представьте себя таким озером, на котором вздымаются и опадают волны, поднятые бурей. Затем позвольте им успокоиться, как бывает в спокойный, тихий день. Позвольте себе стать тихими водами, умиротворенными, отражающими все вокруг. Не торопитесь, побудьте с этим чувством.

Как фасилитаторы, способные эмпатически выслушать каждую из сторон в споре, мы тоже воплощаем и олицетворяем мир, помогая людям понять друг друга. Человекоцентрированный подход предоставляет возможности для медиации и мирного разрешения разногласий. Фасилитатор, с эмпатией выслушивающий спорящие стороны и использующий методы прояснения в разговоре с каждым из участников спора, создает климат, в котором они могут глубоко и внимательно слушать друг друга. Когда кого-то одного понимающе выслушивают в присутствии другого, то эти двое оказываются способны лучше слышать друг друга. Это чрезвычайно простая истина. Нам она известна из опыта терапии супружеских пар, семейной терапии и процессов командообразования. В возникающем климате доверия фасилитатор помогает тем, кто не согласен друг с другом, пробраться через частные, незначимые моменты обсуждения, чтобы добраться до сути спора, которая зачастую имеет множество как эмоциональных, так и логических составляющих. Эмоциональные аспекты столь же важны, сколь и логические, и все они должны быть произнесены вслух, выслушаны, прояснены, приняты и поняты. После того как будет достигнуто взаимное понимание, откроется путь к творческому решению проблемы.

Этот процесс можно улучшить за счет применения визуальных искусств в целях получения образов и метафор. Участники спора нередко лишены способности распознавать и выражать свои чувства по отношению к имеющимся между ними различиям. Используя цвет и символы, они могут распознавать свои чувства и замечать любые проявления бессознательной межличностной динамики. А как только они начинают осознавать свои эмоциональные состояния, то получают возможность более точно сообщать о них.

В последние годы жизни мой отец очень интересовался экспериментированием в области применения человекоцентрированного подхода к конфликтам на межнациональной, этнической, расовой и религиозной почве. В рамках Проекта мира, разработанного Центром исследования человека и спонсированного Университетом мира в Коста-Рике и Организацией объединенных наций, он и его команда встречались с группой из пятидесяти участников, многие из которых были правительственными чиновниками высокого ранга из Центральной Америки и семнадцати стран из других регионов. В климате, созданном благодаря человекоцентрированной фасилитации в ходе пленарного заседания и работы в подгруппах, чиновники постепенно становились способны больше доверять, больше проявлять свои личные качества, обнаруживать большую открытость при выслушивании мнений оппонентов. Все это привело к тому, что им удалось найти ряд возможных творческих решений{82}.

Я обращаю ваше внимание на этот проект, потому что в своей книге я со всей определенностью утверждаю, что основанием для доверия служит климат или атмосфера, создаваемая человекоцентрированной философией, в которой экспрессивные искусства могут стать мощным средством для роста. Важно сохранить этот контекст при обсуждении использования экспрессивных искусств в работе по достижению мира.

Расширение прав и возможностей, подготавливающее к действию

В ходе путешествия по струящейся реке творческого процесса мы научаемся осознанности, расширяем свое сознание, интегрируем внутренние противоположности и практикуем внутренний мир. Мы становимся более целостными, обладающими новым самоуважением. Понимание собственной ценности – не в эгоистической манере, но с подлинным признанием наших уникальных качеств – приводит нас к расширению своих прав и возможностей, преобразуясь в личное и социальное действие.

Предшествующие главы включали в себя многочисленные примеры развития самоуважения и расширения своих прав и возможностей с помощью экспрессивных искусств. В таком самоисследовании одних слов часто недостаточно. Все органы чувств помогают обрести новое осознание и уверенность в себе. В ходе упражнения с движением я зачастую прошу участников тренинга идти так, «как если бы вы чувствовали себя уверенными и полноправными». В подобном случае возникают удивительные различия в позе, походке и ощущении «присутствия». Как только люди ощущают самоуважение на уровне тела, они начинают чувствовать, что получится, если они в самом деле будут больше уважать себя. Уважение растет понемногу. Требуется время и практика, чтобы научиться ценить себя. Вы можете обнаружить, что самоуважение быстро растет, но более вероятно, что с каждый годом вы будете учиться больше ценить себя.

Самоуважение, обретение больших прав и возможностей и действие – все это части одного и того же процесса. По мере развития самоценности и собственного достоинства мы становимся сильнее. Предпринимая что-нибудь для улучшения своей жизни и жизни других людей, мы обретаем самоуважение. Таков цикл обретения полноценной зрелости.

Креативность, преодолевающая конформность

Наше путешествие продолжается, и мы подплываем к большой развилке, где нужно выбрать дальнейший курс. Один рукав русла реки ведет к конформности, другой – к свободе самовыражения. Направление, ведущее к конформности, выбирают те, кто предпочитает, чтобы ими управлял тоталитарный режим. (Его также выбирают политические лидеры, стремящиеся вести граждан к такому режиму). Как отмечает Кларк Мустакас[23]:

Когда индивид конформен, когда он следует за другими, имитирует других, стремится быть как все, он все больше и больше движется в направлении самоотчуждения. Такой человек боится вопросов и противоречий, боится выделяться или отличаться. Он не размышляет исходя из собственного опыта, чтобы обнаружить ценность или смысл, не доверяет собственным ощущениям, не следует им, чтобы прийти к тому или иному естественному заключению. Он избегает непосредственного участия в спорах и становится тревожным в ситуациях, требующих от него самосознания и самооткрытия…

Отрезанный от своих подлинных желаний и возможностей, индивид не испытывает ни осуществления, ни ощущения подлинной связанности….

Конформный человек не пользуется своими ресурсами, опытом, но заимствует направление у экспертов, авторитетных фигур и традиционных ориентиров. И где-то на этом пути он отказывается от своей идентичности, погружаясь в приемлемые групповые способы действий{83}.

Именно по этой причине нам необходимо стимулировать креативность в обществе, поддерживать его членов в том, чтобы они становились независимыми мыслителями и деятелями. Такие люди опираются на собственные интеллектуальные силы, позволяющие различать, что приемлемо, морально и этично применительно к любой ситуации. Когда люди не пользуются своей креативностью и способностью различать, они становятся уязвимыми для экстремистских лидеров, что приводит к таким трагедиям, как массовое самоубийство в Джонстауне[24].

Возможно, некоторое количество конформности необходимо. Например, соблюдение закона требует известной степени конформности. Люди сознательно решают, что подчинение закону отвечает общественным интересам. Однако такое решение очень отличается от выбора тех, кто слепо следует за лидером, потому что утратил смелость отстаивать собственные убеждения или потерял идентичность. Творческий человек открыт по отношению к возможностям, он обнаруживает гибкость и ценит индивидуальные различия. Конформист закрыт, его мышление ригидно, он всегда следует за лидером, не пользуясь собственными знаниями и способностью к различению. Ради поддержания демократии мы должны сохранять способность понимать идеи, обращать внимание на возможности и альтернативы.

Поскольку креативность и самовыражение стимулируют независимое мышление, спонтанность, самоуважение и расширение прав и возможностей, а также актуализируют наши высшие силы, они должны стать частью общего образования. Мне повезло расти в такой образовательной системе, где креативность – не важно, в студии для занятий искусствами или в классе для занятий социальными науками, – всячески поддерживалась и ценилась. Большинство школ подавляют креативность. В далекой перспективе это приведет нашу демократическую систему к разрушительным последствиям.

Креативность представляет угрозу для тех, кто нуждается в конформности. Диктаторы уничтожают самовыражение и творческий процесс. Они не желают, чтобы граждане думали самостоятельно, действовали спонтанно, были одарены богатым воображением или действовали по своему усмотрению. Диктаторам нужна конформность – безусловное подчинение. Творческий процесс несовместим ни с какой догмой. Как мы видели, творческий процесс включает интуицию и тайну, погружение в неизведанное, хаос идей, форм и цветов, готовность играть и экспериментировать. А частью этого процесса является разрешение выражать свои чувства всевозможными способами: словами, звуками, цветами, линиями, формами, драмой, музыкой. Благодаря всему этому мы находим нашу индивидуальность, самоуважение и способность действовать осознанно.

В настоящее время американская демократия и экономическая система, кажется, содействуют усилению алчности и насилия. Сравнивая нашу систему с деспотическими режимами, я чувствую, что нам повезло обладать относительной свободой. При этом я понимаю, что мы должны применять свою креативность и продвинутое сознание, чтобы избежать превращения в репрессивную диктатуру. Тираны создают атмосферу массового страха, принуждая людей подавлять свою креативность. Тоталитарная система требует от индивида определенной разновидности личностной неподлинности, ради выживания он вынужден носить на публике совершенно фальшивое лицо. Если человека заставляют жить во лжи, что происходит с его душой? Что можно сказать, если вы по-настоящему думаете только в пределах собственной кухни, беспокоясь при этом о том, что и ваш дом, возможно, прослушивается? Лично побывав в таких странах и проведя глубокие разговоры с людьми, живущими в таких системах, я узнала, что они живут двумя параллельными жизнями: публичной, общественной, и личной, частной. Это разрушает человеческий дух.

Следовательно, нет ничего удивительного в том, что люди встречают человекоцентрированные экспрессивные искусства с восторгом. Обретенная возможность вновь открыть свои мысли и чувства, позволить себе открыто поделиться тем, что внутри, приводит их к личностной конгруэнтности. Внутренние переживания соответствуют тому, что можно видеть вовне. Это приносит огромное облегчение и удовольствие от вновь пережитой аутентичности. Как только такая аутентичность прожита, она может быть подавлена только под дулом пистолета.

Вопрос о соотношении креативности и конформности я привезла с собой из Москвы, где побывала в 1989 году. Услышав, что Кандинский – один из моих любимых художников, мои советские знакомые взяли меня на недавно открывшуюся ретроспективу его работ. Искусство Кандинского было спрятано в музейных подвалах в течение более тридцати лет! После двух часов разглядывания сотен его щедро колорированных полотен я ушла, чувствуя себя счастливой, сильной и воодушевленной. Я вышла на широкую московскую улицу, ощущая в себе смелость быть полностью собой, а советским коллегам сказала: «Я не удивлена, что Сталин упрятал эти картины под замок. Они служат примером свободы экспрессии, креативности и индивидуальности!»

Поиск решения

Творческие люди ищут решение. Сплавляясь вниз по реке творчества, вы можете посмотреть на ее берега, чтобы увидеть людей, осуществляющих тот вид активности, который вы ищете. Их позиция может быть очень простой, например, такой как уважение к культуре соседа или предоставление права своему ребенку-подростку писать как курица лапой (без осуждения с их стороны). Все это может привнести некоторое количество движения, визуального искусства, вокализации и свободного письма в вашу классную комнату, офис или зал заседаний.

На следующих страницах приводятся два примера того, как позволить искусству передавать послания. Первый – пример из жизни художницы, позволившей себе обладать более широкими правами и возможностями. Второй – пример из моего личного опыта, на котором я продолжаю учиться; он по-прежнему продолжает интриговать меня.

Моя подруга, художница, преподаватель и живописец с большим стажем, Конни Смит-Сигел, написала статью, в которой она ярко выражает множество дорогих для меня чувств. Она описывает свое понимание окружающего нас ядерного безумия, осознание реальной возможности уничтожения человечества.

Ощущение неправильности этого мира… делает невозможной работу в студии. Меня переполняют идеи проектов, в которых искусство может быть использовано для того, чтобы откровенно высказать свое мнение и в моей собственной работе, и в совместной работе с другими художниками. Эти идеи оформлялись с такой ясностью и силой, что в конечном счете некоторые из них воплотились в конкретное действие, и в результате ощущение пребывания в кошмарном сне стало слабее{84}.

На основе своих великолепных живописных пейзажей, выставлявшихся ранее на различных выставках, Конни создала гигантские транспаранты, объединив свои картины со смелыми высказываниями известного врача Хелен Кэлдикотт[25]. Вот слова, которые обрамляли два ее больших живописных полотна: «Каждый из нас должен взять на себя полную ответственность за выживание Земли» и «Мы хранители жизни на Земле. Мы держим ее в своих ладонях». Используя свое творчество как мощное средство коммуникации, Конни выступила с трибуны. Она сказала:

Существует огромная потребность в искусствах, позволяющих транслировать эмоциональные реакции людей на ядерную проблему, и каждое искусство может стать релевантным в этом отношении. …Я чувствую, что сам художественный процесс как таковой представляет собой мощную политическую деятельность. Среди всех профессий искусство наиболее уязвимо, поскольку, по общему мнению, оно не имеет практической ценности за исключением выражения человеческой уникальности. Тем не менее оно ценно и в этом смысле, поскольку занятия искусством могут быть чрезвычайно практическими и крайне востребованными в настоящее время, потому что они напоминают нам о том, что мы живые существа, а жизнь – это чудо, если она проживается во всей полноте. Из-за того что «искусство» уничтожения жизни стало столь невероятно эффективным и плодовитым, само выживание человечества сейчас зависит от нашей вовлеченности в такие формы активности, которые порождают, создают жизнь посредством преобразующего процесса, присущего творческой экспрессии во всех проявлениях жизни и в каждой из профессий.

Искусства не только дают инструменты для утверждения человеческой уникальности и подтверждения жизни, они дают возможность для выражения и трансформации всего спектра человеческих чувств, включая гнев и агрессию. Выраженный в цвете, движении или драме, даже самый сильный гнев может привести к чему-то большему, лежащему в основе самого этого чувства, – к еще большей реальности, которая включает эти чувства, но превосходит их. Когда гнев выражен в цвете, например в красном и черном, его можно увидеть как основополагающую, изначальную силу, подобную огню, и благодаря этому получить заряд энергии, вместо того чтобы быть разрушенным. Все виды искусства предлагают такую возможность{85}.

Мне особенно нравится та сила, с которой Конни рассуждает о том, как можно направить гнев и агрессию в конструктивное искусство:

Возможность трансформации или сублимации человеческой энергии посредством экспрессии в разных видах искусства – один из самых поразительных человеческих ресурсов, который мог бы гораздо сильнее, чем принято думать, влиять на решение таких проблем, как болезни, преступность и войны. Если бы сублимация была лучше изучена и использована, много больниц, судов, тюрем и армейских подразделений просто не понадобились бы.

В словаре понятие «сублимация» определяется как «направление энергии (импульса) с изначально примитивной цели на более высокую в эстетическом и культурном смысле». Я испытала это качественное изменение на себе и видела его проявление у сотен студентов; какой бы импульс ни приводил человека к творческой экспрессии – фрустрация, радость или просто любопытство, – когда он переведен в цвет, линию, звук или движение, происходит изменение сознания…

Конни заканчивает свою статью так:

Логическое обоснование создания ядерного оружия основано на страхе перед этой динамической силой, на убежденности в том, что человеческая природа изначально деструктивна и ее нужно постоянно сдерживать. Это совершенно пессимистичная точка зрения, но с учетом уже совершенных человечеством злодеяний она кажется вполне убедительной с точки зрения логики. Художники наряду с терапевтами и разного рода целителями могут представить важное доказательство для другого логического обоснования: человеческая природа не деструктивна, а преисполнена любви. В основе человеческого поведения лежит стремление к жизни, и исцеление может произойти только через восстановление и выражение творческой энергии{86}.

Сила экспрессии не принадлежит исключительно профессиональным художникам. Я была свидетелем того, как экспрессивное искусство, аутентично возникшее из любой чувственной основы и эмоционального опыта, несет в себе и выражает сильное послание. Такие работы обладают мощным воздействием.

Рождение поэзии

В вышеприведенном примере Конни использовала свое искусство как средство для исцеления себя и форму активной гражданской позиции. Она всего лишь одна из множества художников, драматургов, кинопродюсеров и поэтов, применяющих силу образов для изменения сознания.

Художник как активист: Конни Смит-Сигел использует свое искусство как мощное средство коммуникации

Мой опыт отождествления себя с людьми – невинными жертвами, живущими на другой стороне земного шара, служит примером действенности связи между движением, поэзией и политическим действием. Я делюсь им, потому что сам процесс, в котором возникают стихи, показывает, как послания приходят непосредственно из движения нашего тела, давая выход бессознательному и позволяя творчеству свободно изливаться вовне. Таинство происходящего действа буквально завораживает меня. Я прошу вас оставить на время свою оценку того, были ли действия США в Персидском заливе правильными или нет. Я включаю в книгу этот отчет, чтобы вы могли опосредованно испытать универсальность связи между всеми людьми.

Остановим войну сейчас, пока еще не поздно