Летний сад Петра Великого. Рассказ о прошлом и настоящем Коренцвит Виктор

Благоустройство Летнего сада

Многолетнее строительство ограды подходило к концу, и хотя никаких торжеств по этому случаю не намечалось, сад необходимо было привести в порядок. Так и объяснили иностранцу Беллерманну, которого вид запущенного Летнего сада в начале 1780-х гг. привел в изумление: «В качестве причины мне ссылались на то, что производится полная переделка этого сада в парк, поэтому это место кажется заброшенным; сад также столь сильно пострадал от наводнения и бури в 1777 году, что, пожалуй, нельзя даже думать о частичном ремонте»¹. Предпринятые меры по благоустройству сада в литературе подробно не освещались, а без этого не понять, до какой степени была осуществлена «полная переделка сада в парк».

В годы царствования Екатерины II появились великолепные живописные сады и парки как в самом Петербурге, так и в окрестностях, но старые регулярные сады в Петергофе, Стрельне, Ораниенбауме, Царском Селе остались в неприкосновенности. Что же случилось с Летним садом? Петровские фонтаны представляли собой истинное чудо. Петр I знал, что вечный двигатель построить невозможно. Он, как сказал поэт, «если не вечность, то постоянство ища» (И. Бродский), задействовал силы природы. Ни лошадей, которые крутят водовзводные колеса, ни ветряных, ни водяных мельниц: водометы уже почти 300 лет действуют сами собой! Технически никакой загадки нет – водопроводы известны с древнейших времен, но иностранцев не могло не поразить, каких трудов стоило создание этой роскоши в условиях тяжелейшей войны с Карлом XII.

Кирпичный коллектор в фундаменте Невской ограды. На дне коллектора – чугунный водовод, по которому отводилась вода из фонтанов в Неву. 1998 г.

Противники реставрации Летнего сада указывали на то, что якобы фонтаны по каким-то эстетическим соображениям не совместимы с Невской оградой. Это уж слишком тонко! В 1771 г. Екатерина пишет Вольтеру, что будто бы ненавидит фонтаны, а в 1774 г. в фундаменте Невской ограды делаются специальные тоннели, в которых укладываются трубы для спуска воды из фонтанных бассейнов в Неву. Один из таких тоннелей, в котором сохранился водопровод из чугунных труб, обнаружен при ремонте фундамента в 1998 г. По нему нам удалось пройти 4 м.

Документы свидетельствуют, что процесс преобразования Летнего сада, в ходе которого были уничтожены петровские постройки, растянулся на целых 20 лет. Не было заранее обдуманного плана: всякий раз решение о сносе принималось из сугубо практических соображений. Менее всего в этом повинна стихия, хотя именно с наводнением 1777 г. обычно связывают гибель фонтанов. Эстетические пристрастия Екатерины здесь также ни при чем. Постройки, стоявшие у самой кромки берега, пришлось снести при прокладке набережных Невы и Фонтанки. Когда строительство Невской набережной подошло к границе Летнего сада, «Ея Императорское Величество повелеть соизволила о разломании по берегу Невы реки прежнего Летнего дома. Июня 12 дня. 1766 г.»². Разобрали Невский корпус Второго Летнего дворца, но корпус на Лебяжьей канавке не тронули. При сооружении в 1780-х гг. гранитной стенки набережной Фонтанки снесли Людские покои.

В ночь на 10 сентября 1777 г. Петербург пережил катастрофическое наводнение. Нева, поднявшись до отметки 3,10 м, затопила Летний сад. Погибло огромное количество деревьев, и в первую очередь фруктовых. Все же не стоит преувеличивать степень опустошения Летнего сада. Лиговский канал и накопительные бассейны не пострадали, так как находились вне зоны затопления. Все 13 фонтанов в Первом саду, каскады «Амфитеатр» и «Дельфиновый», «Яблошный» фонтан во Втором саду простояли еще 10 лет³.

Восстановительные работы шли поэтапно. В 1778 г. заново засадили Фабульную рощу, уничтожив лабиринт с его фонтанами. В 1780 г. последовал указ: «загороженное место, называемое „Красный садик“, засадить снова рощею таким же образом, как в нынешнем году в зимнее время по уничтожению фабольных фонтанов, выломанная в прошлом 1777 году бурею роща засажена»⁴. В Красном саду были разобраны Большая каменная и все деревянные оранжереи и теплицы, ликвидирован цветочный партер с фонтаном и ограждавшая сад «огибная дорога» (берсо). Вероятно, в том же 1780 г. засыпали Гаванец. Практическая надобность в нем исчезла с появлением проезжей набережной Невы. Но, оказывается, было желание его сохранить, возможно, как своеобразную достопримечательность петровской эпохи. В архиве обнаружен «План Летнего сада с устройством набережной на реке Фонтанке», сочиненный, по все вероятности, генерал-инженером Ф.В. Бауром⁵.

На чертеже красными линиями показаны стенки набережных на спрямленных берегах реки. Самое любопытное, что план предусматривал сохранение Гаванца и Людских покоев. Напомним, Гаванец к тому времени уже был частично облицован гранитом.

Ф.В. Баур (?). Проект устройства гранитных набережных Фонтанки с сохранением Гаванца и здания Людских покоев. 1780 г. (?)

В экспликации к плану написано: «В – старый Летний дворец, который для Фантанки реки сломать следует»; «А – Старой Зимний дворец. К – вновь положенные пешеходы подле оной речки». «Старым Летним дворцом» названы Людские покои, а «старым Зимним» – дворец Петра I. Чертеж не датирован, но, по всей видимости, он относится к 1780 г. В этом году специально созданная Комиссия строения реки Фонтанки получила следующее распоряжение:

«От действительного тайного советника и кавалера Бецкого Комиссии строения реки Фонтанки.

Сего октября 20-го числа представляет, что для отвращения препятствия в строении той реки надлежит сломать состоящую при старом Летнем каменном дворце переднюю по Фонтанке двуетажную связь, в которой жительство имеют прачки (Людские покои); на сломку чего, как и на очистку мусора и целого кирпича и отвоску в показанные места по учиненной смете потребно две тысячи двести рублей. А как засломкою той двуетажной связи останутся два низменных флигеля (бывшие Токарня, галерея и Картинная галерея), которые в саду будут делать весма дурной вид, то насломку оных потребно восемьсот рублей. А всего три тысячи рублей. (Резолюция) Деньги отпустить из Кабинета. Октября 30 дня 1780»⁶.

На плане Санкт-Петербурга 1781 г. Гаванца уже нет⁷. На то, что он был ликвидирован до сноса Людских покоев, косвенным образом указывает отсутствие в его засыпке строительного мусора от разборки этого здания. Заметим, что на этом плане есть изображения Шутишного канала и Большой оранжереи. Засыпали канал и снесли оранжерею не позднее 1785 г.

В 1780 г. архитектор Егоров составил проект восстановления фонтанной системы. Однако, ознакомившись со сметой, Екатерина II в декабре 1781 г. приказала: «…в разсуждении фонтанов, находящихся в саду Летнего нашего двора, мы имеем особое наше решение, повелеваем всякую работу, до сих фонтанов касающеюся, остановить. Сумму, на то отпущенную, обратить на окончание строения Эрмитажа»⁸. В том же году были разобраны акведук через Фонтанку и водовзводные башни⁹.

В 1783 г. Фельтен подал рапорт, в котором указал, что «состоящие в Летнем саду как болшая, так и по сторонам оной малые две открытыя галереи… оказались за гнилостию их починкою поправить никак не можно»¹⁰. «Большая галерея» – это колоннада из «российского мрамора», поставленная Земцовым в 1727 г. взамен деревянной галереи Маттарнови 1716 г., а «малые галереи» – два деревянных люстгауза Маттарнови. Дело не только в ветхости этих строений: они находились в непосредственной близости от Невской ограды и были явно лишними в саду. «Вольный плотник» Павел Тимофеев разломал галереи и отвез на склад, «в магазины. капителей свинцовых 28, столбов мраморных 20, ломаных 8»¹¹.

В 1784 г. Бецкой предложил снести «ветхое строение, состоящее на берегу Перваго сада, что к Лебяжьему каналу, которое не толко закрывает сад, но и делает дурной вид, и место привезсти в должный порядок»¹². Речь идет о Лебяжьем корпусе бывшего дворца Екатерины Алексеевны. В октябре того же года садовники представили смету первоочередных работ по благоустройству северной половины Летнего сада. «По плану господ садовых мастеров Бранта и Яковлева для приведения в пристойной порядок перваго Летняго сада по причине постройки Фантанки реки каменных берегов на месте между старым каменным домом (Летним дворцом Петра) и гротом на засадку липовых штамбовых дерев – 120 штук… липовых алейных, вышиною в 4 аршина, – 400 (2,88 м), а ежели акациевых, то 600. А для посадки оных дерев с того пустого места надлежит вывесть щебень глубиною на аршин, коего кубических сажень до 250. А вместо оного щебня насыпать чистой серой земли. На обсыпку около кореньев земли черной огородной – 65 саж., для ровнения оного места земли иловатой – 80 саж… На месте ветхаго каменнаго и деревяннаго строения, состоящаго на берегу по Лебяжьему каналу (Лебяжий корпус Второго Летнего дворца и бывшая Картинная галерея) вместо вынутаго из под того строения фундамента на засыпку земли серой до 75 саж… Для ровнения от Лебяжьего канала по решетке к старому каменному дому пустого места подстилку дерна земли серой чистой до 17 саж. А сверх того, ежели повелено будет, место, имеющиеся между старым летним каменным домом и гротом засадить деревьями, соответствующими старой нарцызовой рощи, таким образом, как засажена во втором Летнем саду деревьями на месте краснаго садика, то потребно липовых и березовых дерев.»¹³. Эти сведения могут пригодиться будущим реставраторам сада.

Екатерина II хоть и относилась к безыскусным садовым затеям Петра с легкой иронией, все же не сразу решилась на повальный снос. В 1786 г. неожиданно вышло распоряжение о починке Птичьего двора. Указом «самодержицы Всероссийской» велено «столярного дела цеховому мастеру» Петру Макарову «где птичий двор за ветхостью створчатые ворота вновь зделать, на места приправить и укрепить и столярные украшения с наружной стороны переправить, починить и укрепить, да в птичьих местах за ветхостью 15 рам вновь зделать. Июня 4 дня, 1786 года»¹⁴.

Каким был Летний сад буквально накануне гибели последних фонтанов, мы можем судить благодаря уникальному чертежу Дж. Кваренги. В последний момент архитектор успел зафиксировать обреченный петровский сад. План Летнего сада Кваренги вместе с другими его чертежами и рисунками в конце концов оказался в Бергамо¹⁵. Свой родной город Кваренги в последний раз посетил в 1810 г., за год до смерти. В Петербурге есть две копии замечательного плана: в архиве Комитета Госинспекции по охране памятников и в отделе рукописей Российской национальной библиотеки¹⁶.

На плане показаны четыре фонтана на Главной аллее, Яблошный и Коронный фонтаны. Есть Менажерийный пруд, Дельфиновый каскад и каскад «Амфитеатр». Еще стоит Большая птичья клетка. Оказывается, в саду все еще были целы берсо на Школьной аллее и аналогичные «крытые аллеи» вдоль только что законченной Невской решетки. Эти легкие трельяжные постройки показаны на самом первом плане Летнего сада Яна Розена (1716 г.). Но на плане Кваренги нет Лебяжьего корпуса Второго Летнего дворца. Напомним, приказ о его сносе дан в 1784 г., а последние фонтаны разобраны в 1786 г. Следовательно, план Кваренги сделан в 1785 г.¹⁷ К тому времени уже снесли все оранжереи, Людские покои и соседние постройки (бывшую Токарню, Картинную галерею и пр.), ликвидировали Шутишный мост, засыпали Шутишный канал и Гаванец.

Дж. Кваренги (?). План Летнего сада. Ок. 1785 г.

В 1786 г., несомненно в связи с полным завершением работ по сооружению Невской ограды, принято решение о сносе последних фонтанов, каскадов, засыпке Менажерийного пруда, разборке Птичьего двора, трельяжей, берсо и пр. Указ гласил: «В лаберинте (в Третьем Летнем саду) и Летнем садах велено ис фантанных басеянов, ис короннаго фантана, ис амфитеатра марморовые фигуры и прочее (изъять?). А тот амфитеатр и вокруг басейна все, что есть, так же и в лебяжьем пруду бесетку разобрать»¹⁸. Назначены торги. «1786 года сентября 5 дня в Конторе строений Ея Императорскаго Величества домов садов явясь по публикам (т. е. публичным объявлениям) Санкт-Петербургский купец Андрей Зюзин сказал, что он в первом, во втором и в лаберинте садах, так же перед Летнем деревянным дворцом и внутри дворика все фантанные бассейны, болшой каскад, Лебяжий пруд, птичий дворик и к берегу Невы ветхое строение разобрать, ис под коего также из под каскада щебенистую землю вынуть не ниже аршина, и место по решетке все выровнять своими работными людьми, инструментами, с тем, чтобы кирпич, очищая, класть потысячно, битую в кучи, и потом кирпич, плитку бутовую, лес и кирпичный щебень перевезть из Итальянскаго сада во вторую половину, а мусор развести по разборке фантанных бассейнов во оныя бассейны, и привезя надобное число илу и серой земли, сверх мусору засыпать и утрумбовать по ватерпасу. А ежели за тем мусора оставитса, то оставшее число в Рождественские слободы отвезти, свинец, железо, оконничные рамы, двери, замки, марморные и арлянские плитки и другие годные вещи перевесть в магазины сей конторы желает. Ценою возмет пять тысяч рублев. К сея скаске санктпетербурской купец Андрей Зюзин руку приложил»¹⁹. В этом документе пересказаны опубликованные условия контракта.

Петербургский купец Андрей Архипов начал торг с 6300 руб. Купец Степан Кувакин предложил 5454 руб., Петр Абрамов снизил цену до 5110 руб. В конце упорного торга подряд все-таки достался Кувакину предложившему самую низкую цену – 3140 руб., при том, что сама Контора строений оценила работу в 3200 руб. Подрядчик Степан Тимофеевич Кувакин имел давние связи с Конторой строительств домов и садов. У него были приобретены червонцы на золочение декоративных деталей Невской ограды²⁰. В 1772–1776 гг. он поставлял камень к строительству Орловских ворот в Царское Село²¹. По условиям контракта подрядчик должен был все закончить к 15 марта 1787 г. В конце октября 1786 г. Кувакин донес, что разобрано «фантанных бассейнов 10, из которых… плита, камень и кирпич выбран, да из Лебяжьего пруда со дна и боков кирпич выбран, беседка сломана». Кирпич понадобился в Итальянский сад «для постройки во второй половине каменной оранжереи – 20 тысяч». Кроме того, было вывезено 32 воза «разного хлама для топления работным людям». «В магазины перевезено мраморных ваз – 14, бюстов – 18» (от разборки каскада «Амфитеатр»). В очередном донесении 15 декабря 1786 г. Кувакин сообщил, что «перевезено в Итальянский сад 27 тысяч кирпичей, свинцу 1100 пудов, 14 чугунных труб. Осталось заровнять четыре фантана и в Лебяжьем пруду менше половины завозкою землею, а протчие фантаны будущею весною утрумбовать». Контора предупредила подрядчика, что засыпка «производится весма медлительно». За неделю до истечения договорного срока, 9 марта 1787 г., Кувакин попросил выдать ему причитающиеся 800 руб., сообщив, что еще «незакончено разборкою птичей дворик, фонтанные басейны илом не засыпаны и Лебяжий пруд третья часть землю не завалено»²². Кувакин сумел уложиться в оговоренный по контракту срок – 15 марта 1787 г. В последнем своем донесении он сообщил, что вдоль решетки (Невской) им сделан «акациевый шпалерник». В июне 1787 г. тому же Кувакину приказано: «В Первом и во Втором летних, такоже в Третьем и в лабиринте увеселительных садах под имеющимися на педесталах статуями и бюстами фундаменты немедленно поправить, и те статуи и бюсты по прежнему на педесталы поставить по отвесной линии. Июня 17 дня, 1787 года»²³.

Согласимся, имелись веские основания для сноса петровских построек. Здания на берегах Невы и Фонтанки мешали строительству набережных. Сооружение Невской ограды повлекло за собой ликвидацию слишком близко стоящих мраморной галереи, деревянных люстгаузов и Невского корпуса Второго Летнего дворца. Показательно, что были сомнения, следует ли ликвидировать Гаванец и Птичий двор.

Летний сад неузнаваемо изменился. Как восприняли современники этот факт? Быть может, втихомолку петербуржцы осуждали, но в подцензурной печати – ни слова. Лишь в словах писателя И.Г Георги как будто слышится сожаление: «Здесь были и другие (кроме засыпанного овального пруда) водяные увеселения, как-то водопады, водометы, и тому подобное, кои снабжались водою из Лиговскаго канала, но за несколько лет все сие уничтожено»²⁴.

«Это письмо – признание в моей вопиющей ошибке как журналиста. Увы, за бурными политическими событиями нашего времени я совершенно упустил из виду одно из самых жутких злодеяний в истории постсоветской России – варварское уничтожение Летнего сада в Санкт-Петербурге». Но лучше поздно, чем никогда, и в 2014 г., спустя два года после открытия Летнего сада, редактор виртуального журнала «Сноб» Н. Усков наконец заметил: «это настоящее уголовное преступление… чудовищное злодеяние как все в современной России»²⁵. Не все так плохо в современной России, и никто не мешает обнаружившему уголовное преступление журналисту обратиться в прокуратуру и в суд. Так, неравнодушные жители Васильевского острова (я был в их числе) пресекли настоящее, а не мнимое преступление: снос деревьев на бульваре Большого проспекта, где по плану городской администрации предполагалось строительство двух десятков ресторанов «национальных кухонь». Один павильон даже успели построить – на углу 9-й линии и Большого проспекта, но горожане заставили его снести²⁶.

Отчего погибли фонтаны

Что касается фонтанов, то причиной их гибели было отнюдь не наводнение 1777 г. По историческим сведениям, с 1706 по 1777 гг. Петербург пережил не менее семидесяти наводнений; территория Летнего сада по меньшей мере 13 раз скрывалась под водой, как только уровень подъема воды в Неве достигал отметку в 2,20 м²⁷. Вода спадала, и фонтаны приводились в порядок²⁸.

Не случись стихийного бедствия, фонтаны все равно пришлось бы засыпать, потому что вырос так называемый культурный слой. И.Г. Георги нашел точные слова: «…по множеству же беспрестанно вновь производимых строений земля паче и паче возвышается»²⁹.

Тюленевый фонтан на Главной аллее. В бортах раскопа отчетливо виден слой желтого суглинка, который перекрыл руины фонтана. 1974 г.

В 2000 г. в ходе работ по благоустройству сквера у Казанского собора нам удалось ценой череды скандалов организовать локальные охранные раскопки в зоне прокладки дренажных траншей. Остановив экскаватор, археологи на глубине 1,6 м от современной поверхности газона предотвратили разрушение фундамента церкви Рождества Богородицы 1734 г.³⁰ Обнаружена первая булыжная мостовая на Невском проспекте, она залегает на отметке 1,3 м. «Старые люди помнят, – писал Георги, – что на местах, где ныне Конюшенный двор и Казанская церковь, был ольховый болотный лес и дороги, мощенные хворостом»³¹. Дощатый настил в болотистом грунте, лесные орехи, обувь, утерянная в болотной жиже, подтверждают: здесь некогда было болото. Екатерина II (в данном случае готов согласиться с эпитетом «Великая»), построив набережные, спасла Петербург от наводнений, когда даже небольшой, практически ежегодный подъем воды на 1,5 м приводил к затоплению его центральной части и всего Васильевского острова³². Фундамент Невской ограды находится на отметке 3,15 м; наводнение 1777 г. не достигло этого уровня (отметка 3,10). Современная поверхность территории Летнего сада на аллеях около 2,8 м, на газонах около 2,5 м. Накануне засыпки фонтанов в 1785 г. уровень дневной поверхности садовых аллей был, как установили раскопки, около 2,2 м (он практически не изменился со времен Петра I). Невская набережная была почти на 1 м выше, чем аллеи в саду. Пришлось засыпать фонтаны и поднять уровень земли на всей территории сада. Чтобы не погубить деревья, на боскетах подсыпали чистый гумус всего на 30–40 см; мощность насыпного грунта на аллеях около 60 см.

Летний сад. Подъем территории при подходе к Невской ограде. 2013 г.

В шурфах отлично виден слой суглинка желтого цвета, перекрывшего остатки фонтанов. Даже сейчас можно заметить, подходя со стороны сада к Невской ограде, подъем уровня земли.

Чтобы войти в Летний дворец, надо спуститься по трем ступенькам. Вымостка у стен дворца находится на отметке около 2,3 м; она остается примерно на том же уровне, на каком были аллеи в петровское время. Понятно, почему не был подсыпан грунт у стен здания: в этом случае дверной порог был бы ниже уровня земли.

Наши раскопки в Петергофе показали, что современный фонтан «Тритон» в Оранжерейном саду – четвертый по счету; под ним находятся остатки еще трех бассейнов³³. При этом самый ранний фонтан, построенный в 1725 г., залегает на глубине 1 м и, в отличие от последующих, круглых, имеет фигурную форму. С ростом культурного слоя пришлось сооружать бассейны один над другим.

Екатерина II могла бы засыпать бассейны и на их месте, на более высокой отметке, поставить «новоделы». То есть сделать именно то, что в 1770-х гг. по ее же распоряжению было сделано в Петергофе и что в Летнем саду в наши дни осуществили реставраторы. Но императрица решила за благо употребить средства «на окончание строения Эрмитажа».

Летний дворец Петра I. Плитами отмечены контуры Гаванца. 1965 г.

Петергоф. Круглый фонтан ««Тритон». 2000 г.

Петергоф. Фигурный фонтан ««Тритон». Раскопки 1979 г.

Кофейный домик, бывший Грот

В XIX в., точнее, в 1820-х гг., в истории Летнего сада произошли печальные, непоправимые по своим последствиям события. Наводнение 1824 г. погубило старинные, помнившие эпоху Петра деревья. Но это полбеды! Гораздо хуже, что ансамбль Трех Летних садов и Царицына луга был разорван на части после того, как Садовую улицу продлили фактически до Невы и устроили проезжую набережную вдоль Мойки у Марсова поля. Нет сомнения, что это было неизбежное, продиктованное градостроительными проблемами решение, но ничем нельзя оправдать уничтожение Грота.

Краткая история невозвратимой потери такова: наводнение 1777 г. нанесло петровскому павильону большой урон, но лишь в 1788 г. вышел указ «осмотреть и исправить ветхости грота»³⁴. Неизвестно, в какой мере был исполнен указ, но до капитального ремонта дело не дошло. В 1801 г. архитектор Ф. Демерцов по указанию Павла I сочинил проект перестройки павильона³⁵. В том же году были сняты с балюстрады статуи и вазоны, разобрана кровля и стропила. В помещениях сбиты карнизы и лепнина, сняты панно из раковин и камней. Все, что представляло интерес, свозилось на склады Гофинтендантской конторы: фонтанная скульптура, бассейны, свинцовые трубы, раковины, зеркала и пр.³⁶ Бывший каменных дел мастер, ставший к тому времени «архитектором 7 класса», Т.И. Насонов составил 24 марта 1801 г. рапорт о разборке Грота, а 9 декабря того же года он и «заархитектор» Выборов представили «Опись, состоящим в Летнем саду гроте бывшим разным фигурам и вещам, которые перевезены в Гофинтендантские магазины»³⁷. Судя по дословному совпадению, составители имели на руках предыдущую опись 1771 г. и практически ничего с той поры не было утрачено.

Император Александр I отказался от перестройки Грота. Разборка павильона была отменена; над ним устроена временная деревянная кровля³⁸. В 1819 г. архитектор В.П. Писцов «представил в Кантору составленные им в разных видах рисунки об исправлении грота как снаружи, так и снутри»³⁹.

В.П. Писцов (?). Проект реставрации Грота. 1819 г. (?)

Писцов предложил несколько иной сферической формы купол. И конечно, уже не было речи о возвращении фонтанов, каскадов, свинцовой скульптуры и раковин; лишь на купольных сводах сохранилась орнаментальная роспись. Проект Писцова не был осуществлен. В 1822 г. Писцов, которому поручено «смотрение» над всеми строениями в Летнем саду, вновь безрезультатно испрашивает средства на восстановление Грота. Павильон все более ветшал, а наводнение 1824 г. привело к новым разрушениям. В октябре 1825 г. Писцов подал в Гофинтендантскую контору очередной рапорт: «В Летнем саду на большом гроте кровля покрыта гонтом совсем сгнивши, а во многих местах и проваливши, от чего особливо своды кирпичные в потолках от сего имеют большие трещины и угрожают уже падением, то честь имею донести лучше оное все разобрать для безопасности»⁴⁰. Поясним, речь идет не о разборке всего павильона, а лишь крыши и кирпичных сводов. Красноречивой иллюстрацией к этому рапорту служит рисунок ГГ. Чернецова, запечатлевшего Грот с заколоченными дверным и оконными проемами, с гонтовой кровлей и временным куполом. Впрочем, автор явно преувеличил характер запустения, изобразив на крыше молодую поросль, а рядом с павильоном – невесть откуда взявшийся обломок колонны. Чернецов явно подражал художникам, живописующим античные руины.

Г.Г. Чернецов. Павильон Грот в Летнем саду. 1820-е гг. (?)

Наконец, в 1826 г. последовало распоряжение: «Поручить архитектору Писцову изчисление о материалах, потребных на приведение грота хотя снаружи в первобытный вид. Он прежде сего занимался уже составлением рисунков и изчислениями на исправление грота, следовательно, ему ближе должны быть известны все потребности, то кантора предписывает взять из чертежной рисунок прежнему виду грота, а из канцелярии описание, представленное архитектором Насоновым при рапорте 24 марта 1801 года, в коем изъяснены те украшения, какие были в гроте и потом сломаны.

Неизвестный автор. Грот в Летнем саду. Начало XIX в.

Против сих сведений составить со всею верностью описание и изчисления материалов на приведение грота снаружи в тот вид, в каком оный до произходившей в начале 1801 года сломки находился, а внутри сколько представит возможность сохранить прежний вид»⁴¹.

Л.И. Шарлемань (?). Два проекта перестройки Грота. 1825 г. (?)

Как видим, Николай I, как и покойный Александр I, считал необходимым реставрировать павильон. К сожалению, поиск чертежей не дал результатов. Архитектор Гофинтендантской конторы Л.И. Шарлемань представил два варианта перестройки Грота, оба были отклонены императором⁴².

К работе был привлечен К.И. Росси. Считалось, что архитектор разобрал стены до фундамента и возвел новое здание, в точности повторив планировку предшествующего. Но, оказывается, Росси лишь перестроил павильон; этим и объясняется быстрота, с которой всего за один строительный сезон 1826 г. был возведен Кофейный домик.

Кофейный домик. Фигурная отмостка из маломерных желтых и красных голландских кирпичей перед садовым фасадом Грота. 2010 г.

Вновь обратимся к книге писателя Г.И. Зуева: «Вместо разрушенного наводнением 1777 года знаменитого „Грота“ архитектор К. Росси в 1826 году на старом фундаменте построил знаменитый павильон „Кофейного домика“ (дословно), переименованный во второй половине ХХ столетия в садовый Павильон Росси»⁴³. В 1998 г. при археологическом надзоре за прокладкой дренажных траншей мы установили, что не только фундамент, но стены Грота сохранились, по крайней мере, на высоту цоколя. Обнаружены постаменты пристенных колонн и фигурная отмостка, выложенная «в елочку» из голландских маломерных желтых и красных кирпичей⁴⁴.

Кофейный домик. 2009 г.

А когда при ремонте фасадов в 2011 г. была полностью удалена штукатурка, стало окончательно ясно, что петровский павильон сохранился до высоты карниза: на торцовых стенах отчетливо видны следы стесанных пилястр. Совмещение планов Грота и Кофейного домика показало их полное тождество. Лишь на месте центральной ниши, где стоял каскад, был сделан дверной проем, да появились стены между средним и боковыми залами.

Наибольшее изменение претерпели фасады: исчезли пристенные колонны; на садовом фасаде был заужен центральный дверной проем, остальные дверные проемы заменены оконными. На речном фасаде вместо дверного проема появился оконный. Деревянный купол был понижен. Перестройка Грота обошлась казне в 33 029 руб. 54 коп.

По окончании строительства павильон был сдан в аренду итальянцу Пиацци, который, по свидетельству писателя А.П. Башуцкого, «лет 30 содержал кондитерскую в Кофейном доме». По его мнению, «Кондитерская эта не может быть названа изящною, но в ней есть что-то заставляющее желать ее сохранение»⁴⁵. И в самом деле, Кофейный домик не относится к числу творческих удач К.И. Росси⁴⁶.

Вплоть до революции 1917 г. в павильоне находилось кафе. При раскопках рядом с Кофейным домиком мы обнаружили яму, заполненную осколками пивных кружек. В годы советской власти в павильоне одно время располагалась библиотека, затем обосновалась дирекция Летнего сада. В 1941 г. здание пострадало от артобстрела: частично была разрушена восточная, обращенная к Фонтанке, фасадная стена и пробита крыша. В настоящее время в Кофейном домике вновь размещено кафе. В центральном зале реставраторы сделали небольшие раскрытия на месте двух заложенных полуциркульных ниш, где некогда стояли фонтаны с позолоченными свинцовыми фигурами мальчиков-тритонов. Однако следовало бы раскрыть ниши хотя бы на половину их высоты, а лучше полностью, освободив от кирпичной закладки, и обязательно сопроводить экспозицию пояснительным текстом.

¹ Цит. по: Малиновский К.В. Санкт-Петербург XVIII века. СПб., 2008. С. 432.

² РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Ед. хр. 112. Л. 232.

³ Коренцвит В.А. Центральная часть Летнего сада по материалам археологических изысканий // Памятники культуры. Новые открытие. 1979. М.; Л., 1980. С. 469–482.

⁴ Дубяго Т.Б. Русские регулярные сады и парки… С. 80.

⁵ РГИА. Ф. 485. Оп. 2. Ед. хр. 991; Коренцвит В.А. К истории постройки Летнего дворца Петра I // История Петербурга. 2004. № 5 (21). С. 70.

⁶ РГИА. Ф. 466. Оп. 1 (36/1629). Ед. хр. 108. Л. 178.

⁷ План Санкт-Петербурга. 1781 г. //РГВИА, коллекции ВУА (Военно-учетного архива). Ф. 418. Ед. хр. 22436.

⁸ Кузнецов Ф.Д., Кузнецова-Рыцк Э.Ф. Архитектор Петр Егоров… С. 37.

⁹ Малиновский К.В. Санкт-Петербург XVIII века… С. 431.

¹⁰ Там же.

¹¹ РГИА. Ф. 470. Оп.1(100/534). Ед. хр. 25. Л.10.

¹² Там же. Ед. хр. 16. Л. 14.

¹³ Там же. Ед. хр. 16. Л. 28, 32, 34.

¹⁴ Там же. Ед. хр. 20. Л. 1.

¹⁵ Дж. Кваренги. План Летнего сада (815 х 595), хранится в библиотеке имени Анджело Маи. FAN|A-1004 (S. Angelini, V. Pilyavskiy, V. Zanella. Giacomo Qua-renghi. Bergamo, 1984. С. 267, p. 355 (cat. 1001)).

¹⁶ План Летнего сада. 1785 г. (?). КГИОП. Ед. хр. № 167/Г-24; ОР РНБ. Ед. хр. № 270.

¹⁷ Чертеж из архива КГИОП опубликован как план «Неизвестного автора. 1790-е гг.» (Кареева Н.Д. История развития композиции сада // Летний сад. Возрождение. СПб., 2012. С. 22).

¹⁸ РГИА. Ф. 470. Оп. 1. (86/520). Ед. хр. 16. Л. 35.

¹⁹ Там же. Л. 61.

²⁰ Ухналев А.Е. Невская ограда Летнего сада. Очерк истории и строительства. СПб., 2006. С. 44.

²¹ РГИА. Ф. 487. Оп. 13. Ед. хр. 8. Л. 149.

²² РГИА. Ф. 470. Оп. 1. (86/520). Ед. хр. 16. Л. 133.

²³ Там же. Ед. хр. 20. Л. 51.

²⁴ Георги И.Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях онаго, с планом. СПб., 1794. С. 68.

²⁵ Усков Н. Летний ад // Сноб. 2014. № 11 (76). snob.ru/magazine/entry/82968.

²⁶ Коренцвит В. А. Судьба бульвара Большого проспекта Васильевского острова //Сб. научных трудов по материалам науч. конф., посвященной 33-летию Санкт-Петербурга. Ч. 1. СПб., 2003. С. 71–76; Концепция благоустройства бульвара Большого проспекта Васильевского острова // Экология большого города. Альманах. Вып. 8. М. 2003.

²⁷ Нежиховский Р.А. Река Нева. Л., 1973. С. 188–189.

²⁸ Наводнение 6 ноября 1721 году. «При Летнем доме царскаго величеств у мылни и у новаго фантана означенные припасы… бревна, и доски болшою водою рознесло» (РГИА. Ф. 467. Оп. 4. Д. 526. Л. 35); Наводнение 1 ноября 1726 г. «В Елевой роще от полат же по берегу до почтового двора боляс з брусьями з досками разнесло на 122 саженей. И сваи повыдрегивало. Крыльцо против новых полат на реку попортило, 65 досок разнесло. Площадь, которая от полат до деревянного салу и болясы около того сала, повредило. В фаболах фантанные колца попортило, и у деревянной лисицы водою нос отбило и унесло. У фотанных ключей от творил 3 закрутки в утрате. Михайло Земцов 9 ноября» (РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Д. 56. Л. 762, 800). В 1728 г. после наводнения чинили «42 нишели в фаболах, и 18 ниш, в которых стоят малые фигуры» (РГИА. Ф. 467. Оп. 2. Д. 67. Л. 132); Наводнение 12 октября 1729 г. «Болшою водою и нечаянным штормом в саду Его императорскаго величества и при полатах, а именно: 1. При старых полатах на углу, где стена вновь плитою зделана, мост и болясы снесло. 2. Перед деревянным болшим салом крыльцо и у стены по сваям обшивные доски во многих местах болясы выломало и мост перед тем салом повредило. 3. Перед новыми полатами крылцо все повредило и множество досок и боляс рознесло. 4. От оных полат и от саду и у почтового двора разводные мосты переломало. 5. В канале у летнего дому, который к старой оранжерее, во многих местах доски з боков выломало. 6. В елевой роще по бечевнику болясы и мосты все переломало много и рознесло, и крылцо у галереи разбило и пол в галереи повредило и дверь. 7. В первом саду все фантанные деревянные колца с мест рознесло и во многих местах землю вымыло. 8. В старой оранжерее стенку каменную под галдареей в двух местах повредило и мост через канал снесло. 9. А во втором саду все фаболные колца с мест снесло. 10. На конюшенном дворе в поперешном флигеле в исподнем жилье все полы подняло. Михайло Земцов» (РГИА. Ф. 467. Оп. 4. Д. 527. Л. 26).

²⁹ Георги И.Г. Описание российского императорского города Санкт-Петербурга 1794–1796. СПб., 1996. С. 38.

³⁰ По результатам археологических раскопок церковь Рождества Богородицы (первый Казанский собор) взята под охрану государства как памятник археологии (см.: Коренцвит В.А. Мониторинг культурного слоя в историческом центре Петербурга. Научные отчеты №№ 1-11. Отчет об археологическом исследовании церкви Рождества Богородицы в сквере у Казанского собора. Машинопись. 2001).

³¹ Георги И.Г. Описание российского императорского города Санкт-Петербурга… С. 48.

³² Коренцвит В.А. Ярославское подворье в Петербурге // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 2004. М., 2006. С. 496–509.

³³ Коренцвит В.А. Петергоф, каким его хотел видеть Петр I. (Ансамбль Оранжерейного сада по данным археологических раскопок) // Петровское время в лицах-2011: Материалы науч. конф. ТГЭ [Т.] LVIII. СПб., 2011. С. 186–199.

³⁴ РГИА. Ф. 470. Оп. 1. Д. 20. Л. 130.

³⁵ Ф. Демерцов. Проект перестройки павильона в Летнем саду // ГМИ СПб. Атлас Майера. Т. V Часть II. Отд. IV Л. 1, 2. Нег. 322, 391Ухналев А Е. Неизвестное о судьбе Грота в Летнем саду // Курьёз в искусстве и искусство курьёза. Материалы XIV Царскосельской науч. конф. СПб., 2008. С. 434–441.

³⁶ А.Ю. Епатко пишет, что якобы в Гроте до 1781 г. стоял некий фонтан, украшенный свинцовой фигурой «Фараона» (Епатко А.Ю. Тайны прошлого. Занимательные очерки петербургского историка… С. 74). На самом деле, это все тот же каскад «Нептун». Безграмотные составители описей называли его то «царем с вилами», то «фараоном с воинством».

³⁷ РГИА. Ф. 470. Оп. 1. Д. 25. Л. 28–36.

³⁸ Ухналев А.Е. Неизвестное о судьбе Грота… С. 424–441.

³⁹ В.П. Писцов (?). Проект реставрации Грота в Летнем саду. 1819 г. (?) // Историческая выставка архитектуры. СПб., 1914. С. 60.

⁴⁰ Сементовская А.К., Штейман Ш.И. История строительства павильонов Летнего сада. (Кофейный и Чайный домики). Бюллетень № 3. (Сборник научных работ за 1950–1951 гг.) Машинопись. Летний сад и дворец-музей Петра I. Арх. № 10. Оп. 1.

⁴¹ Там же. С. 3.

⁴² В книге «Историческая выставка архитектуры» (СПб., 1914. С. 60) опубликован «Проект переделки грота (два фасада) и указано прежнее место хранения чертежей: Архив Министерства Императорского двор. Оп. 1/2058, Д. 44, Л. 45; Д. 46, Л. 47. Возможно, это проект Л.И. Шарлеманя.

⁴³ Зуев Г.И. Течет река Мойка. СПб., 2012. С. 110

⁴⁴ Коренцвит В.А. Отчет об археологических исследованиях павильона «Грот» в процессе дренажных работ у Кофейного домика в Летнем саду в 1998 г. СПб., 1999 г. // Архив ГМЗ «Петергоф». Р-196а.

⁴⁵ Башуцкий А.П. Рассказы о Летнем саде и его достопримечательностях в старину и наше время // Иллюстрация. 1858. Т. 1. № 22. С. 351.

⁴⁶ Тарановская М.З. Карл Росси. Л., 1980. С. 102.

На месте Хозяйственного двора

В Летнем саду в начале ХХ столетия, недалеко от Кофейного домика, был выделен участок для Хозяйственного двора. При выборе места никто не принял во внимание, а скорее всего, никто не знал, что некогда здесь стояла построенная в 1716 г. Большая каменная оранжерея (разобрана в начале 1780-х гг.). В 1950-х гг. обветшавшие хозяйственные строения заменили новыми. Тогда же при закладке фундамента под Трансформаторную подстанцию рабочие обнаружили в земле несколько хорошо сохранившихся мраморных бюстов. Возможно, они были закопаны в начале Великой Отечественной войны, когда прятали в землю скульптуру. В 1977–1978 гг. взамен старых построек на Хозяйственном дворе поставили новый хозяйственный корпус. По настоянию Госинспекции по охране памятников в зоне строительства был организован надзор за земляными работами. Строители были предупреждены о необходимости объявлять находки, что они охотно и делали. Большинство из найденного относится к изделиям массового производства: черепица всевозможных типов (плоская «бобровый хвост», «желобчатая», «волнистая с закраиной»), фрагменты печных и стенных изразцов, керамической и стеклянной посуды, голландских курительных трубок, глиняных светильников (плошек) и пр.

Медная пуговица с тисненым изображением детей, катающихся на санках

Но при раскопках Большой каменной оранжереи встретились уникальные находки, о которых стоит рассказать подробнее. Например, кинжал, по определению специалистов Эрмитажа, «кавказского типа». Лезвие сильно проржавело, но еще можно различить следы серебряного червления. Из находок разнообразных пуговиц наиболее любопытна металлическая с рельефным изображением детей, летящих в санках с горки, и рядом елка.

Эмалевая бляха, фрагменты пластины веера, голландских курительных трубок, костяного ножа, пуговица

Отметим эмалевую бляху с изображением змейки, фрагмент пластинки перламутрового веера.

К случайным находкам относится брактеат.

Брактеат с именем султана Махмуда II. Свинцовая пломба

«И гнала его угроза мусульман со всех сторон…»

Брактеаты – это так называемые «легкие деньги», на которых изображения оттискивались лишь с одной стороны. В средневековой Европе они играли роль настоящих денег, но в течение лишь одного года, затем выпускалась новая партия таких «монет». Старые брактеаты обменивались на новые с потерей до 20 % своей номинальной стоимости. В некоторых странах выпуск таких своеобразных монет продолжался еще и в XVIII веке. Однако наша находка – самоделка. Она украшала монисто какой-нибудь цыганки. Специалисты прочитали оттиснутое на металлическом кружке имя турецкого султана Махмуда II (годы правления 1808–1839). Знаменитого правителя Турецкой империи сравнивали с самим Петром I. А мы лишь вспомним, что в 1811 г. его войска громил М.И. Кутузов, в 1829 г. – И.Ф. Паскевич.

И как не вспомнить, что в бешеной скачке среди казаков, преследовавших турок, был наш А.С. Пушкин. На коне, в бурке, в шляпе, с пикой в руках – таким изобразил себя поэт, вспоминая свое «Путешествие в Арзрум».

Мраморная герма «Вакх»

Ее удалось обнаружить случайно. После того как экскаватор снес хозяйственные постройки, участок, где стояла оранжерея, был исследован самым примитивным образом: с помощью щупа, тонкого металлического прута с рукояткой. На глубине около полуметра на протяжении 2 м щуп в моих руках натыкался на что-то твердое – фундамент оранжереи? Мои добровольные помощники – В.Г Иванов, заведующий парком Лесотехнической академии, и огненно-рыжий школьник Павел (фамилию, к сожалению, забыл; встретив его через много лет, узнал, что он стал спелеологом) – быстро откопали на глазах набежавшей публики мраморную герму. Она лежала выше слоя засыпки остатков оранжереи, а значит, попала в землю после сноса этого здания.

Академик Я. Штелин в списке скульптуры Летнего сада, составленном в 1740-х гг., отметил в северо-восточном помещении Грота две мраморные гермы: «№ 24. Голова Вакха, прекраснейшая и искуснейшей работы. На пьедестале в форме термина; № 17. Парная к ней такая же голова Вакханки»¹. Прочитав газетную заметку о найденной скульптуре², в Летний сад поспешила главный хранитель Гатчинского дворца-музея А.С. Елкина с портняжным метром и фотографиями мраморных герм, что с 1796 г. стоят в Собственном садике у Гатчинского дворца. Их там восемь, и ни одно изображение сатиров, вакха и вакханок не повторяется. Наша герма размером 188 х 46 х 66 см по всем признакам принадлежала к той же группе садовой скульптуры.

Находка гермы «Вакх» на месте строительства Хозяйственного двора. 1977 г.

Гатчина. Собственный садик. Герма «Вакханка»

Прошло 10 лет со времени замечательной находки, и в 1988 г. мне довелось вести раскопки в саду дворца Шереметевых на Фонтанке, 34, в Фонтанном доме. В этой старинной усадьбе некогда были фонтаны, вода к которым подавалась из близко расположенного водопровода, что шел по Бассейной улице (улице Некрасова) к фонтанам Летнего сада. По словам очевидцев, регулярный сад с вековыми деревьями, мраморными статуями и фонтанами, крытыми аллеями, садовыми павильонами и оранжереями очень напоминал Летний сад. «Вообще сад графа Шереметева, – писал Башуцкий в 1858 г., – даже в настоящем виде, может быть назван уголком Летнего сада: вековые деревья, беломраморные статуи, мавзолей – в общих чертах во многом напоминают Летний сад, конечно, в малом виде. Здесь, между прочим, есть одна аллея, прилегающая к строению Екатерининского института (южная на границе с Итальянским садом), каких нет и в Летнем саду: столетние дубы и липы дают в самый зной совершенную прохладу и тень, а купы развесистых деревьев и неподстриженных акаций очаровательны среди тяжелых линий петербургских строений…»³.

Усадьба Шереметевых в Петербурге. Герма «Вакх» на территории сада. 1941 г. (?)

В конце 1770-х гг. П.Б. Шереметев, не очень любивший свою петербургскую усадьбу, распорядился перевезти скульптуры в подмосковную усадьбу Кусково. Но кое-что осталось, судя по фотографиям, в частности из семейного альбома Анны Ахматовой. (Квартира Пуниных, в которой жила поэтесса, находилась в дворовом флигеле Фонтанного дома; сейчас здесь мемориальный музей А.А. Ахматовой.) Раскопки на центральной аллее обнаружили остатки фигурного фонтана, а на газонах – фундаменты под пьедесталы садовых скульптур⁴. Когда я работал над отчетом о раскопках, мне попалась архивная фотография с изображением знакомой гермы в саду Фонтанного дома.

Она лежала среди сваленных в кучу камней и бревен. Фотография не датирована; возможно, она относится к 1932 г., когда ликвидировали основанный в Шереметевском дворце в 1918 г. музей Дворянского быта. Но более вероятно, что снимок сделан в июле 1941 г., когда началась эвакуация располагавшегося во дворце с 1935 г. музея – «Дома занимательной науки». По словам его бывшего сотрудника Н. Богомолова, музей был закрыт 29 июня 1941 г. Часть экспонатов отправлена на Урал, часть сдана на хранение в Управление культуры Ленгорсовета, а что-то закопано в саду Фонтанного дома⁵. Вероятно, тогда же мраморную герму передали в Летний сад, где, она, не отмеченная ни в одной описи, была захоронена на территории Хозяйственного двора. Кстати сказать, археологи в 2010 г. наткнулись на Главной аллее на загадочные прямоугольные ямы как раз на том самом месте, где чуть глубже залегали остатки деревянных конструкций Шутишного моста. По своим размерам ямы напоминали могилы, но, по нашему мнению, они предназначались для укрытия скульптур.

Анна Ахматова, автор замечательных строф, в июне 1941 г. принимала участие в захоронении скульптуры в Летнем саду. В 1944 г. все фигуры извлекли из земли, а вот мраморный «Вакх», которого поэтесса, конечно, видела в саду Фонтанного дома, ждал своего часа 36 лет. Герму закапывали наспех, ничем не укрыв, что привело к печальным последствиям: пролитый мазут проник в поверхность мрамора на глубину до 2 мм. В 1988, 1996, 1997, 2000-х гг., применяя разные методики, реставраторы пытались очистить скульптуру, но безуспешно⁶.

Летний сад. Места захоронения скульптуры в 1941 г.

В настоящее время герма выставлена в павильоне «Голубятня», где открылась музейная экспозиция археологических находок. Табличка гласит, что скульптура специально оставлена без реставрации, чтобы показать, в каком виде дошли до нас некоторые статуи из собрания Петра.

Летний сад. Павильон «Голубятня» на Птичьем дворе. Герма – экспонат археологической экспозиции. 2014 г.

Эту ли герму видел Штелин в павильоне Грот? Как попала скульптура в сад Фонтанного дома? Каково происхождение аналогичных герм, что украшают Собственный садик около Гатчинского дворца? На эти вопросы ответов до сих пор нет.

«Венера Спящая»

В Летнем саду долгое время существовал популярный в городе лекторий. В Кофейном домике научные сотрудники и приглашенные специалисты читали лекции на различные темы, преимущественно по истории Петербурга и того же Летнего сада. В тот день меня пригласили рассказать об итогах очередного сезона археологических раскопках. Передо мной выступала Анна Генриховна Каминская, с которой я давно хотел познакомиться, зная от общих друзей, что она со своей матерью И.Н. Пуниной и А.А. Ахматовой жила во флигеле Фонтанного дома, в саду которого мне предстояло вести раскопки. А.Г. Каминская рассказала о герое своей кандидатской диссертации Ю.И. Кологривове, о мраморных скульптурах, которые этот дипломат закупал в Италии для Петра I. Я ахнул, когда увидел рисунок с собственноручной надписью Кологривова: «Величиною против натуры Венус спящая с Купидоном из мармора работы кавалера Бернини. Цена ей 350 ефимков»⁷.

Ю.И. Кологривов (?). Рисунок скульптуры «Венера Спящая». 1718 г.

Ахнули все, когда увидели фотографии последних находок. В 1978 г. при прокладке электрокабеля к строящемуся новому корпусу Хозяйственного двора рабочие обнаружили беломраморную женскую голову изумительной красоты и рядом еще несколько фрагментов: фигуру младенца и два мелких осколка: лежащая на коленке кисть правой руки и женская левая ступня с металлическим штырем для крепления скульптуры к пьедесталу. Не осталось сомнения, что обнаружены фрагменты варварски разбитой знаменитой скульптуры⁸.

Фрагменты скульптуры «Венера Спящая». 1977 г.

На рисунке слегка прикрытая драпировкой нагая богиня полулежит на скале, обвитом плющом. Под ее правой ступней – голубь, к бедру прижался Купидон. Он подносит палец ко рту, предупреждая не шуметь, чтобы не разбудить Венеру. Спящая богиня (это умел передать гениальный Бернини!) погружена в эротические грезы.

Доставленные из Италии статуи и бюсты украсили аллеи и площадки Летнего сада. Но античная скульптура как наиболее ценная стояла не на открытом воздухе, а хранилась в павильоне Грот. Наряду с антиками здесь находились два произведения знаменитого Бернини. Так, по крайней мере, считал Кологривов, приобретший в Риме за большие деньги «Спящую Венеру» и «Амура и Психею». Последняя сохранилась, но если Петр, дорожа драгоценной статуей, держал ее в закрытом помещении, то с переделкой Грота в Кофейный домик она оказалась в саду. И лишь несколько лет назад ее, как и другие мраморные фигуры, поместили в интерьерах Михайловского замка, а в саду появились искусно сделанные копии.

В описи 1728 г. в Гроте указана «Одна лежачая статуя облокатясь на камни и при ней младенец»⁹. Эту же скульптуру академик Штелин отметил в юго-восточном помещении Грота: «Спящая Венера с резвящимся Купидоном и голубем под ногой. Современная работа из алебастра (превосходная вещь)»¹⁰. В полумраке академик не разглядел, что скульптура из белого каррарского мрамора, а не алебастра.

В 1793 г. по окончании строительства Таврического дворца Григорий Потемкин получил от Екатерины II поистине царские подарки, в числе которых оказались две знаменитые «Венеры» из Летнего сада.

«Амур и Психея» до реставрации. 1985 г.

Одна из них (античная) после смерти Потемкина поступила в Эрмитаж под именем «Венеры Таврической», а «Спящая Венера» оставалась в Таврическом дворце, по сведениям С.О. Андросова, по крайней мере до 1859 г.¹¹

Отмечено, что «Спящая Венера» имеет сходство с аллегорической мраморной скульптурой Бернини «Истина, которую раскрывает Время». Оригинальное ли это произведение Лоренцо Бернини, или работа его подражателей, остается загадкой.

В отличие от бесспорных работ гениального скульптора «Экстаз святой Терезы» и «Святая Людовика», в «Спящей Венере» чувственный восторг молодой женщины не замаскирован под религиозный экстаз.

Л. Бернини. Истина, которую раскрывает Время. 1646–1648 гг.

Л. Бернини. Экстаз Блаженной Людовики Альбертони. 1671–1674 гг.

Фрагменты бюстов и постаменты, обнаруженные на месте Большой каменной оранжереи. 1977 г.

Рядом с Большой каменной оранжереей находилась скульптурная мастерская. Возможно, какие-то помещения оранжереи служили складом поврежденной скульптуры. При раскопках найдены постаменты бюстов «Нерон» и «Аполлон», а также фрагменты полихромных бюстов, в отделке которых использованы разноцветный итальянский мрамор и даже нефрит.

Садовые фаянсовые вазы

К числу находок, имеющих значение для реставрации регулярных садов, относятся фрагменты глазурованных, покрытых росписью садовых ваз, так называемых «цветников».

Мода на них пришла из Голландии, страны, которую Петр I хорошо знал и успел полюбить во время своего в ней долговременного проживания. На летнее время вазы выносили на открытый воздух и расставляли повсюду: вдоль аллей, на площадках и боскетах, на террасах, каскадах, вокруг фонтанов и даже на фронтонах и балюстрадах зданий. На зиму их убирали в оранжереи, выставляли в парадных залах.

К сожалению, ни одной вазы не удалось собрать целиком, но так как изделия типовые, оказалось возможным по фрагментам, тщательно подобранным реставраторами Эрмитажа Е.П. Черепановой и А.М. Поздняковой, представить их внешний образ. Вазы двух типов: с восьмигранным и круглым горлом.

Тулово вместе с горлом оттискивалось в одной, состоящей из двух половинок форме; ножки и ручки формировались отдельно. Стыки тщательно сглаживались. Сосуды подвергались первичному обжигу в больших печах, после чего приобретали розовый или светло-желтый цвет. Затем сосуды покрывали свинцовой глазурью, по-видимому, окуная их в раствор. Иначе трудно объяснить, как подтеки глазури попали внутрь полых ручек, имеющих специально для этой цели отверстия. Наружная поверхность ваз расписывалась кобальтовой краской по сырой глазури. Вторичный обжиг, сплавляя краску с глазурью, придавал росписи в зависимости от густоты мазка голубой, синий или темно-синий, почти черный цвет. Белая, голубоватого оттенка глазурь приобретала поистине вечный блеск; она не потускнела и после того, как керамика пролежала более двух веков в земле.

Архитектор Л.В. Николаева, автор проекта воссоздания восьмигранной вазы «С гербом»

Поверхность сосудов покрыта росписью буквально сплошь, местами настолько плотно, что возникает обратный эффект, когда уже не синий рисунок читается на белом фоне, а наоборот – фоном для белого рисунка служит синий цвет. Орнамент исполнен в свободной, зачастую небрежной манере, но в некоторых лучших образцах отличается графической четкостью. Мотивы росписи идентичны для всех ваз, как круглых, так и восьмигранных, больших и малых, что, как и стандартные формы, свидетельствует в пользу версии об общем центре их производства. Среди обнаруженных фрагментов не было ни одного с клеймом мастера. Тем не менее ясно, что вся партия происходит из одной, довольно крупной мастерской, располагавшей более чем двумя десятками форм для изготовления цветников.

Археологи Н.В. Новоселов и А.В. Воротинский на разборке фрагментов фаянсовых садовых ваз. 2011 г.

Как указывалось, «пенсионеры» Петра I Иван Алабин «с товарищами» (с Данилой Овсянниковым и Ермолаем Кравцовым) в течение двух лет обучались гончарному делу в Голландии и Германии¹². В Петербург ученики возвратились в 1719 г., доставив с собой на корабле 8 ящиков с «фурмами гончарными». За провоз этих ящиков шкиперу заплатили 25 рублей»¹³. Но не только формы были привезены из-за границы, но и «глину белую» первоначально закупали в Голландии¹⁴.

В 1720 г. мастера изготовили пробную партию цветников «каждого нумера по две штуки», с тем чтобы определить себестоимость продукции. Установлено, что цена «горшков первого нумера» – 9 алтын 7 деньги, второго – 13 алтын 4 деньги и т. д. Самые большие вазы № 12 стоили по 1 руб. 13 алтын. Изготовление цветников № 12, расписанных чистым золотом, обошлось в 2 руб. 15 алтын 3 деньги. Для сравнения укажем, что жалование наших гончаров составляло 6 руб. в месяц. В этой партии были вазы «белые, лазоревые, красные, зеленые и цветные». Художники работали беличьими кисточками и разведенными на скипидаре и олифе красками «ярью веницейской, вохрой, костью, суриком, киноварью, белилой, лавром, умрой, мумией»¹⁵.

В 1740 г. петергофский садовник Бернард Фок заказал «620 горшков разных нумеров, которые требовалось с лица облить и выкрасить белою краскою и расписать разными гисториями»¹⁶. То, что роспись на вазах была не только орнаментальной, но и сюжетной – аллегорического, мифологического и жанрового содержания, подтвердили находки в Летнем саду. Так, на одной восьмигранной вазе изображен пейзаж с деревьями и хижинами, на другой представлен кавалер, прогуливающийся с дамой. К сожалению, удалось найти лишь незначительные фрагменты небольшого круглого сосуда с живописью мифологического содержания: обнаженный Самсон опрокидывает колонны храма. Наибольший интерес вызвала уникальная восьмигранная ваза с изображением сцены сооружения триумфа в честь военной победы России. В центре композиции трое путти водружают на пьедестал щит с российским гербом и столп, увенчанный императорской короной. На цоколе пьедестала помещена латинская надпись, которая, по счастью, полностью сохранилась: «НАЕС АБМА МЕRЕТUR», что означает: «Этому гербу (или оружию) покоряются». Группа представлена в обрамлении знамен, штандартов, оружия и доспехов. Живопись отличается высоким профессиональным мастерством. Удачно скомпонованная сцена полна движения, развернутые в сложных ракурсах фигуры малышей переданы объемно и необычайно живо.

Прямой аналог этой композиции – лепной барельеф над входом в Летний дворец. Сходство так велико, что, возможно, именно этот барельеф послужил образцом для художника, расписавшего вазу.

В 1721 г., в год победоносного завершения Северной войны, Алабин получает задание сделать большую урну, «которая будет з гербом»¹⁷. Не эта ли ваза «с гербом» найдена при раскопках Большой каменной оранжереи в Летнем саду?

Фрагмент вазы («С гербом»)

Летний дворец Петра I. Барельеф над главным входом. А. Шлютер (?), Т.-И. Маттарнови (?). 1714–1716 гг. (?)

Знакомство с голландскими вазами из собрания Музея керамики в Кускове подтвердило предположение о том, что сосуды сделаны в подражание изделиям голландских мастеров. Восьмигранная ваза в Музее керамики, к вящему удивлению, оказалась почти точной копией нашей «вазы с гербом»¹⁸. Единственное отличие – другой герб с инициалами неведомого владельца.

Слева: ваза «С гербом» из раскопок Большой каменной оранжерее в Летнем саду. Справа: голландская ваза («С гербом») из собрания Музея керамики в Кускове

В 1737 г. поступил указ «на дело горшков, в которые ставятца деревья урноваго дела мастеру Ивану Алабину». В задании сказано: «Зделать глиняных цветников, которые ставятца в садах самым немецким лутчим мастерством разными виды болших шесть по данному заархитектора от Бланка рисунку»¹⁹. Эти уникальные вазы стоили очень дорого. «А три цветника, – читаем в документе, – которые оным Алабиным зделаны в прошлом 737 году, обошлись каждой ценою по 12 рублев по 79 копеек… но токмо они, какое в доброте имеют качество не освидетельствованы, и для того призвать в Канцелярию от строения архитекторов Земцова, Бланка, скулптурнаго резного дела мастеров Цвенгофа и Оснера и велеть им те цветники освидетельствовать крепость и в качестве доброту оные имеют ли, и будут ли впредь прочны». Эксперты письменно подтвердили, что «явились оные мастерства доброго, токмо в качестве материи против привозных быть не могут, понеже при здешнем климате такой не находитца. Однако по мнению их оные и крепостию своею по силе той материи видятца быть добры»²⁰.

Г. К. Старицына. Проект реставрации круглой вазы по фрагментам, найденным в Летнем саду. 1977 г.

Часть изделий мастеров поступала в свободную продажу, однако основным потребителем являлись императорские сады. Так, в 1737 г. садовый мастер Конрад Шредер затребовал и в Первый, и во Второй Летние сады и для пересаживания «ананаснаго и гвоздишнаго коренья горшков ананасных облитых свинцом разных сортов тысячи»²¹.

Летний сад. Найденные фрагменты садовых ваз. 1977,1978 гг.

Так как вазы имели стандартные размеры, то, сопоставив фрагменты от разных ваз, удалось дать их графическую реконструкцию. Форма сосудов подчинена строгим пропорциональным соотношениям. Размеры трех основных частей – горла, тулова и ножки – находились в пропорциональной зависимости. Для круглой вазы реставраторы подобрали и склеили довольно большой фрагмент: горло высотой 280 мм и большую часть тулова – 120 мм (полная высота тулова 140 мм).

Выяснилось, что в основу построения «фасада» вазы положен квадрат: ее высота без ножки равна диаметру тулова – 420 мм. Высота ножки вдвое меньше – 210 мм. Общая высота сосуда – 630 мм. Диаметр ножки равен диаметру тулова. Таковы основные пропорции круглых ваз, знание которых очень облегчает реконструкцию. Ведь для определения диаметра ножки, тулова или горла достаточно и небольшого фрагмента, а зная его, легко рассчитать все остальные размеры. Реконструкция разнообразных замысловатых ручек представляет наибольшую трудность, так как ни одну из них не удалось собрать целиком. Ясно лишь, что вертикальные ручки крепились верхним концом к венчику, нижним – к валику на тулове. Некоторые имели завершение в виде головки лебедя на круто изогнутой перевитой жгутом шее. Другой тип ручек представлял собой маскароны. Необычайно симпатичны ручки у вазы из Музея керамики в Кускове: маскарон с изображением звероподобного лица сатира, похожего на морду то ли льва, то ли медведя.

Слева: Музей керамики в Кускове. Ручка вазы («С гербом»). Справа: Г.-И. Маттарнови. Проект керамической вазы для Грота

Из архивных документов известно, что сосуды в зависимости от размеров делились на 12 «нумеров большой, средней и малой руки», по 4 номера каждой «руки». Найденные археологами в Летнем саду вазы разделились на две группы: малые с диаметром горла от 270 до 296 мм и большие – с диаметром 502–600 мм. Малые сосуды представлены исключительно круглыми экземплярами; среди больших ваз встречены как круглые, так и восьмигранные. По расчетам, высота самой маленькой вазы – 350 мм; самый высокий из найденных сосудов имел высоту около 853 мм.

Большой интерес представляют сосуды, явно подражающие заморским цветникам, но отличающиеся низким качеством изготовления. Черепок в изломе красного цвета, эмаль рыхлая, серо-белого цвета, краски бледные, роспись небрежная. Почти все были покрыты изнутри цветной зеленой, коричневой или темно-синей поливой, что роднит их с садовыми и кухонными горшками. Столь низкосортная продукция, конечно, не могла быть предметом импорта. Несомненно, местного производства и садовые горшки с изображением двуглавого орла, нанесенного «лазоревой» краской по белой глазури. Возможно, герб указывает на то, что сосуды предназначены для императорских садов.

Из всей массы сосудов при их несомненном сходстве между собой не было найдено двух совершенно одинаковых. К числу необычных принадлежит сосуд, у которого тулово украшено каннелюрами в виде чередующихся выпуклых и вогнутых ложек. Подобные вазы выглядели очень эффектно.

Садовый горшок из раскопок в Летнем саду

Изготовление цветников продолжалось до середины 1760-х гг. Так, в 1765 г. по моделям садового мастера Бернгарда Фока для Петергофа на Невских кирпичных заводах было изготовлено 100 ваз, а на Фаянсовой фабрике сделаны «горшки полированные с ручками и тазиками, политые фаянсовой посудною глазурью, расцвеченные серебром… для поставки во дворцах и перед оными в надобны местах деревья и цветов»²².

Вскоре, однако, на смену вышедшим из моды садовым вазам приходят обыкновенные деревянные ящики и кадки, подобные тем, что показаны на аксонометрическом плане Летнего сада перед Большой каменной оранжереей. Автор проекта реставрации сада Н.П. Иванов спросил, нет ли архивных сведений об окраске кадок. Оказывается, есть: «Слушав выписки по доношению заинспектора Христиана Стелиха о крашении имеющейся в первом Ея Императорскаго Величества саду Болшой клетки, в которой содержаны бывают мелкие птицы, зеленою, да 12 кадок и ящиков, в которых имеютца заморские деревья, красною, а у оных кадок и ящиков обручей и колец, черною красками. Приказали: выкрасить надлежащими красками лаковаго дела мастеру Гендрику фон Брункорсту, имеющимися в команде его мастеровыми людьми». Мастеру выделили «ярь медянку и русскую сажу»²³.

В документах имеется немало сведений об отпуске цветников в Петергоф. На известной гравюре М.И. Махаева, запечатлевшей панораму

Петергофского Большого дворца, хорошо различимы десятки подобных ваз, расставленных на партере, балюстраде каскада и галереях дворца. В подполье Большой оранжереи найдена почти целая круглая ваза, совершенно такая же, как в Летнем саду. Примечательная находка ждала археологов в Монплезирском саду. На своих исторических местах, а именно в углах четырех боскетов и вокруг малых фонтанов, обнаружены в земле каменные подставки под вазы, вероятно, те самые, о которых писал Браунштейн: «Плинты под голанские горшки поставить в сад, в которых нынче самая нужда, а чертеж на оные плинты еще прошедшего году Его сиятельству князю Черкаскому подан. Иван Браунстейн в Питергофе, апреля 20 дня 1720 году»²⁴. Найдено 14 постаментов из известняка, размером 46 х 46 х 23 см. А всего, судя по всему, их в саду было 28 штук. Уже в наши дни керамисты-реставраторы возродили производство садовых ваз. Первая партия (8 круглых ваз и столько же восьмигранных) была сделана в 1980-х гг. для Монплезирского сада.

Летний сад. Большой партер. Воссозданные садовые вазы

В начале 2000-х гг. вазы, наконец, появились и в Летнем саду²⁵.

Летний сад. Менажерийный пруд. 2012 г.

Керамические «штуки» для партеров

К числу загадочных находок относятся полые внутри керамические «шарики» диаметром от 24 до 34 мм. Они покрыты разноцветной глазурью белого, голубого, синего, черного, зеленого и желтого цветов. Такие же «шарики» встретились нам в раскопках на площадке у фонтана «Адам» в Петергофе и на территории Александро-Невской лавры.

Для чего предназначались эти изделия? Высказывалось предположение, что это пробки от каких-то керамических сосудов. Но фрагменты сосудов должны встречаться гораздо чаще, чем пробки, однако их нет.

Летний сад. Керамические разноцветные «штуки». 1977–1978 гг.

Найденные архивные документы позволяют обосновать гипотезу, что «шарики» применялись для создания из «мертвых материалов» декоративного рисунка на партерах. В 1754 г. из Канцелярии от строений поступило распоряжение: «Имеющиеся у Шрейдера в наличии за употреблением на партеры в новопостроющемся саду, имянуемом лабиринте, глиняные шкалики, а именно: круглых белых 250, синих 2000, красных 360, зеленых 1170, желтых 3200, черных 460 и того круглых 7440, брусковых белых 10, синих 240, зеленых 460, желтых 470 и того 1180. Всего круглых и брусковых 8640 для убирания в Петергофских садах в партеры отправить в Петергоф»²⁶. Конрад Шнейдер использовал эти «шкалики» для украшения партеров в лабиринте Третьего Летнего сада, а теперь они понадобились для Большого партера в Нижнем саду Петергофа. На Невские кирпичные и Стекольный заводы были посланы образцы «глиняных раскрашенных штук» и иллюминационных стеклянных зеленых «шкаликов, потребных для убирания партер» в Петергофе. Как в Петербурге, так и в Петергофе, орнаментальные рисунки партеров, скорее всего, принадлежали Ф.-Б. Растрелли.

Наряду с керамическими «для убирания партер» применялись и некие стеклянные (иллюминационные?) шкалики. «Глиняные раскрашенные штуки» изготавливались на Невских кирпичных заводах, а стеклянные шкалики – на Стекольном заводе. Так, в августе 1754 г. со Стекольного завода отпущено 950 шкаликов весом 4 пуда 25 фунтов, т. е. около 79 граммов каждый. Но были шкалики, весившие вдвое меньше – 39 граммов. За стеклянные «шкалики» в количестве двух тысяч, общим весом 4 пуда 30 фунтов, было заплачено 20 руб.²⁷ Заметим, стоили «шкалики» довольно дорого – 1 коп. за штуку. Для сравнения укажем, что хвостики горностаев, закупленные для коронационной императорской мантии Екатерины I, стоили столько же²⁸.

Найденные при раскопках в Летнем саду «шарики» диаметром от 24 до 34 мм, высотой от 21 до 34 мм весят от 19 до 36 граммов.

М.И. Махаев. Петергоф. Большой дворец. 1750-е гг.

Среди находок в оранжерее был и один керамический брусок в форме веретена длиной 10 см, диаметром 2,5 см. Его поверхность покрыта белой поливой с небрежно нанесенными синей краской косыми штрихами. Напомним, что для украшения партеров заказывались на заводах и некие бруски.

Загадочные шарики окрашены в те же цвета, что и упомянутые «глиняные раскрашенные штуки». Они имеют характерную особенность: нижний ободок свободен от глазури. Если такие шарики просто положить на грунт, то, их, конечно, смоет дождь и разбросает ветер. Но они держались бы лучше, будучи нанизаны на воткнутые в землю стержни. Как-то на лекции о раскопках в Летнем саду я поделился с садоводами этой мыслью и получил совет запатентовать плодотворную идею.

До нас дошел единственный план 1745–1746 гг., на котором детально зафиксирован сложный орнаментальный рисунок Большого партера Летнего сада.