Невский романс Свириденкова Ольга

10

Личные покои Владимира — спальня и примыкавшая к ней туалетная — находились на втором этаже. Обе комнаты когда-то принадлежали его деду, и их интерьер не менялся много лет.

Стены спальни затягивал и золотистые шелковые обои, затканные павлинами. Этой же тканью была обита удобная мебель. Резное изголовье кровати помещалось в небольшой стенной нише, а над ним живописно драпировался золотистый балдахин. На стенах висели зеркала в фигурных рамах, на камине из лазурного мрамора выстроились фарфоровые статуэтки.

Владимир, бывший приверженцем строгой простоты, сам удивлялся, почему ему так комфортно в этих вычурных покоях. Но сейчас, оказавшись в спальне, он сразу понял, что заснуть ему не удастся. Как и прошлой ночью, он будет мучиться до рассвета тягостной бессонницей.

Вчерашняя встреча с Полиной настолько выбила его из колеи, что он все последние сутки думал только о ней. И это уже не на шутку пугало Владимира. Невозможно было дальше обманывать себя: он любил эту женщину. Пять месяцев разлуки не убавили его влечения к Полине даже на самую малость. А значит, это не увлечение, а самая что ни на есть настоящая любовь… черт бы ее побрал!

«А если все это так, то какого лешего ты еще здесь? — с досадой спросил себя Владимир. — Чего ждешь, идиот несчастный, новой встречи с Полиной? Но зачем, для чего? Чтобы еще сильнее растравить душу?»

Да, нужно было немедленно уезжать: в Петербург, в именье, да хоть к черту на кулички, только бы оказаться подальше от Полины. Он будет несчастен, но, по крайней мере, хотя бы немного успокоится. А здесь, поблизости от нее, он определенно не найдет покоя. Это не жизнь, а какое-то сплошное мученье!

Итак, решено: надо немедленно уезжать из Москвы. Прямо сейчас, не мешкая, приказать камердинеру укладывать вещи и с рассветом — в путь.

Владимир уже потянулся к плетеному шнуру звонка, как внезапно новая мысль заставила его остановиться. Вернее, не мысль, а воспоминание. Растерянный, испуганный взгляд Полины и ее сбивчивое оправдание: «Да, я действительно так сказала, но мой муж здесь ни при чем. К нему эти слова не относятся, уверяю вас!» А потом — эти досадливо прикушенные губы: вот надо же, все-таки выдала свою тайну! И следом — наигранная веселость, уверения в том, что с ее замужеством все обстоит прекрасно.

Слишком настойчивые уверения, чтобы быть правдивыми! Когда человек счастлив, ему не требуется кричать об этом во всеуслышание. А вот если все обстоит наоборот — тогда да, тогда отчаянно хочется доказать миру, что у тебя все чудесно. Чтобы другие не радовались твоим бедам. Особенно если под этими «другими» подразумевается отвергнутый поклонник!

Закурив трубку, Владимир попытался спокойно поразмыслить. Итак, Полина несчастна. Что ж, немудрено, если учесть, что ее избранником стал Юлий Карлович Вульф. И как только ее угораздило выйти за этого лицемерного ублюдка? Уж верно, тут не обошлось без участия Элеоноры. Ездила, ездила к Вельским, да и сосватала Полину за брата.

И все-таки, этот брак казался Владимиру странным. Ну, положим, маменька там — беспечное и недалекое создание, но Юрий Петрович! Он-то как согласился на такой, говоря откровенно, мезальянс? Нечего сказать, подходящая партия для княжны из старинной русской фамилии! Ни знатности, ни влиятельного родства, ни денег…

«Черт побери! — внезапное замешательством подумал Владимир. — Но ведь Полина и вышла за Вульфа как раз по расчету, потому, что он заплатил долги ее отца! Полмиллиона? Да откуда же, разрази меня гром, у Вульфа такие деньги?! Помнится, что все состояние там от силы насчитывало триста тысяч. Но ведь откуда-то взялись эти полмиллиона! Причем, едва ли не в одночасье. У сестры сейчас вообще ничего нет. Одолжился? Но ему же никто не даст, у него репутация мошенника! Разве только какой-нибудь другой мошенник»…

Да, хорошего же муженька заполучила Полина! Вспомнив противную физиономию Вульфа, Владимир невольно ощутил мстительное злорадство. Что ж, так ей и надо, жалкой глупышке. Не захотела выйти за того, кто сдувал бы с нее пылинки, так пусть теперь мучается. И нечего смотреть на него жалостным взглядом. Поздно теперь, голубушка. Поздно кричать: «Владимир, подождите!»

Ага, а кто это говорил вчера: «Полина, неужели вы считаете меня таким мелочным?» Не вы ли, мсье Нелидов?

«Ну, и что же мне теперь делать? — с тоской спросил он себя. — Уезжать… или все-таки попытаться встретиться с Полиной и вытянуть ее на откровенный разговор? Но нужна ли ей моя помощь, вот вопрос»…

— Ваше сиятельство!

— Тьфу ты черт, напугал! — сердито воскликнул Владимир, поворачиваясь к вошедшему дворецкому. — Яков, ну сколько раз тебе нужно повторять, чтобы ты стучал, прежде чем входить ко мне? Ей-богу, накажу когда-нибудь!

— Владимир Андреич, батюшка, да ведь я стучал! — оправдывался дворецкий. — Вы, верно, задумались о чем-то и не слыхали.

— Ладно, что у тебя?

Яков нерешительно потоптался на месте.

— Там вас спрашивает какая-то барыня… Назвалась Полиной Юрьевной…

— Господи! — Владимир рывком вскочил с кресла и заметался по комнате. — А я как на грех не одет… Да нет, слава Богу, еще не успел снять фрака! Как чувствовал… Тьфу ты черт, какую же я несу чепуху!

— Да не волнуйтесь вы так, никуда она не денется, — резонно заметил дворецкий. — Раз уж потребовала поднять вас хоть с постели, так уж, видно, не сбежит.

— И то верно, — согласился Владимир, чуть постыв. И, саркастически усмехнувшись, прибавил: — Что, Яков, удивил я тебя сейчас?

— Да чему ж удивляться, барин? — с понимающим взглядом возразил дворецкий. — Нечто я сам ни разу не влюблялся?

— Да, действительно, — рассмеялся Владимир, почувствовав, что замечание Якова неожиданно произвело на него успокаивающее действие. — Где она? В гостиной? Хорошо, дружок, иди спать. Я сам… провожу эту даму.

— Эх, барин, барин! — покачал головой дворецкий. — Да какой же дурак станет провожать этакую красавицу, коли она заявилась в его дом в первом часу ночи?

11

Войдя в гостиную, Владимир в первую секунду растерялся. Сам не зная, почему, но он ожидал увидеть Полину в каком-нибудь ужасающем виде, скажем, в разорванном платье и с беспорядочно разметанными волосами. Словом, такой, как должна выглядеть женщина, с которой стряслось нечто из ряда вон выходящее. Но, к своему изумлению, ничего подобного он не обнаружил.

Полина выглядела так, будто собралась на светский прием. В очаровательном, хотя и немного безвкусном, сиреневом платье, в вычурном капоре, отделанном сиреневыми розами, травянисто-зелеными лентами и перышками белой цапли. Вокруг шеи Полины обвивался невесомый газовый шарф, на груди мерцало знакомое Владимиру жемчужное ожерелье.

«Ну и насочинял же я себе, — подумал он, мысленно усмехнувшись своему разгулявшемуся воображению. — И с чего мне стукнуло в голову, что она рассорилась с мужем и прибежала ко мне искать защиты? Вроде бы, и не пил сегодня. Судя по наряду, она только что из театра. Думала, что мы еще не спим, вот и заехала проведать подругу».

— Добрый вечер, Полина, — с улыбкой сказал он, склоняясь к ее руке в голубой лайковой перчатке. — Рад вас видеть. Только вот Наденька думала, что вы уже не приедете, и ушла спать.

— И давно? — голос Полины звучал приглушенно, будто она опасалась, что ее услышит кто-то посторонний. — Давно она ушла к себе?

— Около часа назад. Впрочем, я полагаю, она не рассердится, если я ее разбужу.

— Нет-нет, — поспешно возразила Полина. — Не нужно ее будить, Владимир, я приехала совсем не к ней.

— Вот как? А… к кому же тогда?

Владимир досадливо поморщился, осознав несуразность своего вопроса. И тут же, не понимая, как это вышло, задал еще один глупый вопрос:

— Стало быть, вы ко мне?

— К вам, — ответила Полина, окинув его бесстрастным и несколько вызывающим взглядом. — Ну что? Принимаете? Или мне уезжать?

— Помилуйте, да что вы! — Владимир, наконец, пришел в чувство и засуетился, усаживая гостью в кресло. — Располагайтесь как дома, Полина, не стесняйтесь… Что вы будете? Кофе? Или, может быть, шампанское?

— Пожалуй, шампанского, если вас не затруднит.

— Разумеется, не затруднит! Обождите минуточку, я сейчас…

Владимир хотел кликнуть прислугу, но передумал и сам побежал в столовую за шампанским. В его голове был полный сумбур. Полина пожаловала к нему в гости! Да еще в такой час, который явно не подходил для визитов, исключая, пожалуй, визиты самых близких друзей. Что он должен был думать? Пожалуй, самым благоразумным было не строить догадок, а предоставить событиям идти своим чередом. Все равно, рассуждать спокойно и здраво он сейчас не может.

Откупорив бутылку, Владимир наполнил бокалы и уселся напротив Полины.

— Итак, дорогая моя, за что пьем на этот раз?

— Думаю, сегодня нам лучше обойтись без тостов, все равно эти наивные пожелания никогда не сбываются. — Полина неспешно пригубила бокал и, откинувшись в кресле, пристально посмотрела на Владимира.

— Нет, это действительно невероятно! — улыбнулся он. — Вы в моем доме, сидите в двух шагах от меня, и поблизости от нас нет ни одной пары любопытных глаз. Честно признаюсь: я еще не сделал и нескольких глотков шампанского, а у меня уже начинает кружиться голова!

По губам Полины скользнула озорная улыбка.

— Святые небеса! И от кого я слышу эти слова? От самого хладнокровного и неуязвимого скептика на свете! Мсье Нелидов, уж не сделались ли вы романтиком за то время, что мы не виделись?

— Ошибаетесь, дорогая: я всегда был таким. То есть не романтиком, конечно — я реалист, а не романтик — а весьма обходительным и галантным кавалером.

— Хм… Интересно было бы узнать, до каких пределов простирается эта галантность, — вполголоса пробормотала Полина.

— Простите?

— Да нет, ничего. — Полина безмятежно улыбнулась. — Обходительный кавалер, говорите? Что-то я не замечала за вами подобной слабости.

— И неудивительно. — Владимир слегка прищурился. — Вы ведь меня совсем не знаете, Полина.

— Что ж, — она сделала несколько глотков и, поставив бокал на столик, прямо и решительно посмотрела ему в глаза, — думаю, сегодня как раз подходящий случай, чтобы исправить это досадное упущение.

Владимир чуть не поперхнулся шампанским.

— А… Ну да, разумеется! — пробормотал он с не свойственной ему растерянностью. — Я со своей стороны готов.

— На что?

— То есть?

Полина приглушенно хихикнула.

— На что вы готовы, Владимир?

— Гм… Ну, например, на то, чтобы беседовать с вами до самого утра… — Он смущенно осекся под ее ироничным взглядом.

«Черт возьми! — в замешательстве подумал он. — Неужели я настолько глупею в ее присутствии, что не могу отличить притворство от искренности?»

— Владимир! — Полина нетерпеливо постучала пальцами по столешнице. — Вы меня совсем не поняли. Я имела в виду отнюдь не невинные полуночные беседы. Я хотела предложить вам, — она на мгновение замялась, потом решительно встряхнула головой, — провести со мной ночь.

На какое-то время Владимир лишился дара речи. Нет, конечно, эта заманчивая мысль уже приходила ему в голову, но одно дело мечтать, а совсем другое — услышать предложение из уст самой Полины. Черт, да уж не смеется ли она над ним? Что если ей взбрело в голову немного позабавиться от скуки?

— Извините, Полина, — проговорил он, выпрямляясь в кресле, — но я не уверен, что понял вас правильно. Вы сказали, что хотите провести со мной ночь. Тогда будьте любезны уточнить: в каком именно смысле?

— Владимир, вы что, белены объелись? — Полина смотрела на него насмешливым взглядом, под которым он почувствовал себя законченным болваном. — Да, вот уж не думала, что мои слова подразумевают двоякое толкование! Хорошо, выражусь точнее: я хочу провести эту ночь в вашей спальне. Ну, теперь-то вам понятно? Или все еще нет?

«Люди глупеют от любви… Да уж нет, они становятся от нее полнейшими идиотами!»

— Ну, что же вы молчите? — В глазах Полины появился лихорадочный блеск, а ее бледные щеки зажглись румянцем. — Или мое предложение так потрясло вас, что вы проглотили язык? — Она поднялась с кресла и, подбоченившись, встала напротив Владимира. — Нет, а, собственно, что здесь такого? Вы никогда не были в постели с замужними дамами? Ну так я стану первой!

— Полина… — Владимир рывком поднялся на ноги, оказавшись с ней лицом к лицу. — Прошу вас, ради всего снятого, успокойтесь! Вы слишком взволнованны, вы сами не понимаете, что говорите!

— Вот как? — Она всплеснула руками и нервно рассмеялась. — Да вы что, в самом деле думаете, что эта затея только сейчас взбрела мне в голову? Господи, Владимир, да ведь я и приехала к вам так поздно только затем, чтобы никто не помешал мне остаться до утра! Неужели вы до сих пор не поняли? Мсье Нелидов, вы меня изумляете!

— Черт возьми, да как же я должен был отреагировать?! Вы же всегда меня откровенно терпеть не могли, кроме разве что вчерашнего вечера!

Полина раздраженно топнула ногой.

— Все, довольно, меня уже утомил этот бессмысленный разговор! Говорите прямо, согласны или нет! Да — я остаюсь, нет — уезжаю.

— Разумеется, да! — вырвалось у него прежде, чем он успел подумать.

Полина вздохнула и, за отсутствием веера, принялась обмахиваться рукой.

— Прекрасно, — промолвила она, сразу успокоившись. — Ну что ж, берите шампанское и… пойдем?

— Подождите минутку, дорогая.

Подойдя к Полине, Владимир взял ее за руки и внимательным, ласково вопросительным взглядом посмотрел ей в глаза. Господи, до чего же она была сегодня хороша! Владимиру казалось, что он еще никогда не испытывал к ней такого неудержимого, мучительного влечения. Но в то же время что-то останавливало его от поспешных и решительных действий. И это что-то таилось в самой глубине фиалковых глаз Полины.

Теперь, когда они стояли совсем близко, Владимир ясно ощутил исходящие от Полины флюиды страха. Он прорывался в легком дрожании ее рук, в неестественном напряжении тела, в прерывистом, частом дыхании… Но почему?! Почему, отчаянно боясь их предстоящей близости, она сама предложила ему провести с ней ночь?

— Почему? — машинально сорвалось с его губ. — Почему ты решилась на это, дорогая? Полина, скажи, я должен это знать! Не из праздного любопытства, а для того, чтобы понять, чтобы знать, как мне вести себя с тобой.

Он догадался, что ответ будет уклончивым, еще прежде, чем она заговорила.

— Боже мой, ну что вы ко мне привязались? — промолвила она, недовольно поводя плечами. — Зачем да почему… Все-то ему нужно знать! Да ни почему — просто так!

— Просто так ничего не бывает, Полина.

— Нет, это невыносимо! — Она наигранно рассмеялась. — Ну, хорошо, скажу, а то вы бог знает что себе насочиняете. Я пришла к вам потому, что мне захотелось, — она на мгновение задумалась, подыскивая наиболее подходящую ложь, и, наконец, остановилась на полуправде, — узнать, каково бывает в постели с другими мужчинами.

Владимир усмехнулся.

— А как же пресловутая супружеская верность?

— Верность? Вот еще вздор! Вы же светский человек, Владимир, и знаете, что в нашем кругу эта добродетель не в чести.

— Стало быть, муж вас не вполне устраивает?

— Да нет, почему же, — Полина изобразила беспечную улыбку. — Устраивает, только мне с ним уже скучно.

Владимир мысленно закатил глаза. Более неубедительной лжи нельзя и придумать. «Да ведь она еще даже не знает, что такое чувственное наслаждение, — осенило его. — Это видно по ней. Однако она слышала, что это самое наслаждение существует, и ей захотелось его испытать. Вероятно, Вульф оказался неспособным доставить жене удовольствие, и она решила попробовать с другим».

«А этот страх? — тут же мелькнуло у него в голове. — Чего она так боится? Близости со мной, чужим мужчиной? Или… она вообще боится близости с мужчиной?»

Улыбнувшись Полине самой теплой улыбкой, Владимир мягко привлек ее к себе. Ее тело тут же напряглось, руки взметнулись… только не на плечи Владимиру, а назад, судорожно сжавшись в кулачки.

Все было ясно. Выпустив Полину из объятий, Владимир успокаивающе погладил ее по щеке и сказал:

— Ну, а теперь последний вопрос — почему именно я?

— Думаю, на мой выбор повлияла наша вчерашняя встреча, — пояснила Полина, радуясь, что хоть здесь-то можно ответить правдиво. — Мне было так хорошо танцевать с вами, вот я и подумала, что в постели будет так же.

— Обещаю, что не обману твоих ожиданий, — заверил он ее, прекрасно сознавая, что с таким же успехом можно было убеждать ее не бояться сунуть голову в львиную пасть. — Да, и еще одно. — Владимир шутливо нахмурился. — Знаешь, я как-то неуютно себя чувствую, когда женщина обращается ко мне в постели на «вы».

— Хорошо, постараюсь не смущать… тебя, — с коротким смешком пообещала Полина. — Ну а теперь… — произнесла она с интонацией человека, готовящегося спрыгнуть с обрыва в бурлящий водопад.

— Вперед! — бодро скомандовал Владимир. И, подхватив ее на руки, устремился к лестнице.

12

Оставив Полину в спальне, Владимир побежал вниз за шампанским. Когда он вернулся, Полина все так же стояла посередине комнаты, даже не сняв капора. Выражение ее лица недвусмысленно говорило, что она почти жалеет о своем сумасбродстве. «Хорошо хоть сбежать не порывается», — подумал Владимир, ужаснувшись при одной этой мысли.

Разместив бокалы между вазочками с шоколадом и фруктами, он подошел к Полине и легонько погладил ее плечо. Ее ресницы испуганно вспорхнули, а глаза устремились на Владимира в напряженном ожидании.

— Шампанское выдыхается, — он выразительно покосился на мраморный столик. — Это первое. А второе — не смотри на меня так, будто ждешь, когда я наброшусь на тебя.

Выстрел попал в цель: Полина смутилась и залилась краской. Теперь можно было не сомневаться, что именно этого она от него и ждала. Бесподобно!

— И третье, — продолжал Владимир, нежно касаясь ее лица. — Не кажется ли тебе, что твоей головке пора отдохнуть от этой дурацкой коробки? — Он пренебрежительно покосился на новомодный капор Полины.

— Дурацкой коробки?! — возмущенно вскинулась она. — Ну, знаешь ли! Между прочим, этот капор — самый последний писк моды!

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — с усмешкой парировал Владимир. — Нынешняя дамская мода просто чудовищна. Честно говоря, я за всю свою жизнь не видел таких уродливых головных уборов, как носят в этом году.

— Да ты ничего в этом не понимаешь! Ты отстал от моды… Да-да, и нечего усмехаться! Чем критиковать других, лучше посмотри на себя.

— Да с моим-то костюмом уж все в порядке!

— Ха! Да ничего подобного! Ну вот, взять хотя бы твой галстук. — Полина нацелила указательный палец в направлении высокого белоснежного галстука Владимира. — Во-первых, он у тебя белый, а в этом сезоне предписано надевать вечером черные галстуки. А во-вторых, высокие галстуки носят теперь одни провинциалы!

— Черт возьми, — с притворным испугом промолвил Владимир. — Ты что, серьезно?

— Читайте «Московский телеграф», мсье Нелидов! Дальше, перчатки. Кстати, почему ты вышел в гостиную без них? Непростительное нарушение приличий! Так вот, вчера на балу ты был в белых перчатках. А следовало надеть желтые! И жилет нужно было надеть не кремовый, а розовый или лиловый.

— И как это я не додумался! — нахмурился Владимир. — Это же так красиво — розовый жилет, расшитый сиреневыми розочками! Думаю, я бы смотрелся в нем необычайно элегантно. А главное, мужественно!

— Да ты надо мной смеешься! Нет, с тобой невозможно говорить о чем-то серьезном! Невыносимый тип! И как только Наденька может уживаться с тобой под одной крышей?

— Очень просто — я нашел, чем ее подкупить.

Полина заинтригованно притихла.

— И… чем же?

— Видишь ли, — с таинственным видом произнес Владимир. — У твоей подруги есть одна маленькая слабость: она и дня не может прожить без сладкого. Вот и я покупаю ей разные сладости тайком от тетушки.

— Да ты что, это же вредно для фигуры!.. Ах, да ты опять надо мной насмехаешься! — сердито воскликнула Полина, заметив в глазах Владимира лукавые огоньки. — Нет, как хотите, а это уже слишком! В конце концов, я могу серьезно обидеться… Господи, мы совсем забыли про шампанское! — спохватилась она. И, быстро развязав ленты капора, бросила его на свободное кресло и уселась за чайный столик.

— За твой капор, — провозгласил Владимир, поднимая бокал. — Самый умопомрачительный головной убор на свете!

Осушив бокал, Полина с азартом набросилась на закуску: видимо, переизбыток эмоций возбудил в ней аппетит. А Владимир, забыв про шампанское и еду, неотрывно смотрел на Полину.

Наконец-то он увидел ее с распущенными волосами! Завитые в крупные локоны, они живописным каскадом рассыпались по ее плечам, сделав ее похожей на очаровательную цыганочку. Нестерпимо хотелось протянуть руку и потрогать их, а еще лучше — зарыться в них лицом.

Подкрепившись, Полина разнеженно потянулась и сняла шарф, а затем и ожерелье. Потом, чуть поколебавшись, выдернула из ушей сережки и откинулась в кресле, полузакрыв глаза.

— Господи, как хорошо, — с умиротворением пробормотала она. — Как давно мне уже не было так… спокойно. — И тут же открыла глаза и тревожно воззрилась на Владимира.

Поднявшись на ноги, Владимир подошел к ее креслу и облокотился на спинку.

— Не бойся, — тихо промолвил он, погружая пальцы в ее волосы, — я не сделаю тебе ничего неприятного. В конце концов, ты ведь в любой момент можешь сказать «нет» и уйти отсюда.

— О да, — согласилась Полина, несколько приободрившись при этом открытии. — Правда, мне кажется, что это было бы крайне глупо. Раз уж решился на что-то, нужно доводить дело до конца, не так ли?

— Мудрое рассуждение. — Владимир поднес каштановую прядку к лицу и с наслаждением вдохнул ее пряный аромат. — В таком случае, может быть, ты позволишь мне… хотя бы снять фрак и этот ужасающий немодный галстук?

Полина рассмеялась.

— Ну, конечно, что ты еще спрашиваешь! Представляю, как тебе было неудобно сидеть весь вечер в этом тесном галстуке.

— И не говори, — со вздохом признался Владимир. — Хорошо, что ты немного просветила меня по части последних модных веяний, а то бы я так и мучился.

Избавившись от фрака и галстука, а заодно и жилета, Владимир начал расстегивать рубашку. И тут же остановился, перехватив встревоженный взгляд Полины.

— Что? — испуганно спросил он, сделав вид, будто не понял истинного значения ее взгляда. — И с рубашкой что-то не в порядке?

— Нет-нет, — со смехом отозвалась Полина. — С твоей рубашкой, слава Богу, все обстоит нормально. Если конечно, не брать во внимание, что на ней одинаковые пуговицы.

— А что, они должны быть разными?!

— Ну, конечно же, отсталый ты человек! — Глаза Полины блеснули скрытым торжеством. — Сейчас принято, чтобы пуговицы были разными. Например, одна с эмалью, другая из сердолика, а третья перламутровая. Но не расстраивайся, твои хрустальные тоже смотрятся неплохо!

Владимир слегка прищурился.

— Ну, в твоем наряде тоже не мешало бы кое-что изменить. Скажем, срезать половину розочек…

— Между прочим, обходительный кавалер не должен критиковать внешность дамы, — бойко парировала Полина. — Попрошу иметь это в виду, на будущее.

«На будущее»! — с восторгом повторил про себя Владимир, чувствуя, как на его лице появляется глуповато-счастливая улыбка.

— Хорошо, обещаю, что придрался к твоему наряду в последний раз, — клятвенно заверил он Полину. — Тем более что в этом, на мой взгляд, довольно безвкусном платье, ты выглядишь потрясающе.

Полина возвела глаза к небесам.

— Нет, ты действительно невозможен, — убежденно изрекла она. — Сама не понимаю, почему я все это терплю.

— Опять вышла промашка, — огорченно протянул Владимир. — А ведь хотел сделать комплимент!

— Ладно, не принимай к сердцу, ты же не виноват, что получил такое плохое воспитание. — Полина окинула его неподражаемо бесхитростным взглядом.

— Кстати, а не пора ли и тебе избавиться от части одежды? Для начала хотя бы от перчаток. Они, конечно, изумительны, но находиться в них в спальне, по-моему, не слишком уместно.

Поколебавшись, Полина сняла перчатки и выжидающе посмотрела на Владимира.

— А теперь… что?

— А теперь дадим отдохнуть твоим ножкам.

Он опустился на колени перед ее креслом и осторожно снял с ее ног сиреневые атласные туфельки.

— Боже святый, — пробормотал он, положив ее ступни к себе на колени и поочередно лаская их руками, — да это же настоящая золушкина ножка! Сударыня, неужели вам еще никто не говорил об этом?

— Перестань, Владимир, мне щекотно… Господи, что ты делаешь?! — испуганно вскрикнула Полина, когда он принялся целовать ее ступни. — Ну же, перестань, мне неловко!

Владимир неохотно оторвался от своего занятия.

— Тогда скажи мне, где ты хочешь, чтобы я тебя целовал?

— Не знаю, — растерянно протянула Полина. — Я никогда об этом не задумывалась.

— Что ж, придется додумываться самому.

Поднявшись, Владимир осторожно извлек Полину из кресла и поставил на ноги.

— Обними меня, пожалуйста, — попросил он.

Совладав с приступом неловкости, Полина осторожно положила руки ему на плечи. В ответ он бережно привлек ее к себе, и их губы соприкоснулись.

Как не похож был этот поцелуй на ее поцелуи с мужем! Руки Владимира мягко скользили по спине Полины, зарывались в волосы, нежно поглаживали обнаженные плечи. Она почувствовала, как ее охватывает блаженная расслабленность. Захотелось сделать Владимиру что-нибудь приятное, ответить на ласку…

Ее руки взметнулись к его волосам, с наслаждением лаская жестковатые темные пряди. Потом забрались в расстегнутый ворот рубашки. Полина сама не заметила, как торопливо расстегнула пуговицы и начала с упоением поглаживать мускулистый торс Владимира. Его тело было упругим и теплым. От покрытой шелковистой растительностью груди исходил приятный аромат: смесь древесного одеколона и кожи.

Увлекшись, Полина оторвалась от губ Владимира и принялась целовать его лицо. Ее губы скользнули вниз и захватили крохотный сосок, вызвав у Владимира протяжный стон.

— Остановись, дорогая, — промолвил он в замешательстве, — иначе я потороплюсь и все испорчу.

Полина бросила на него смущенный взгляд. И снова, как вчера, растворилась в бездонной нежности его глаз.

— Боже мой, — прошептала она, не переставая водить руками по его груди, — до чего же мне с тобой хорошо! — И мечтательным тоном прибавила: — Ах, если бы близость между мужчиной и женщиной только этим и ограничивалась!

— Чем, дорогая? — мягко спросил Владимир, прекрасно понимая, что она имеет в виду.

— Чем? — оживленно переспросила Полина. — Да тем, что мы сейчас делаем. Поцелуями, легкими прикосновениями… Но, к сожалению, мужчины не желают ограничиваться лишь приятными моментами интимного общения, предпочитая им грубые животные удовольствия.

— Вот как? — с улыбкой переспросил Владимир. — Значит, по-твоему, все мужчины — грубые скоты? Прости, дорогая, но твои слова меня обижают. Я и не подозревал, что веду себя, как лишенная деликатности скотина.

— Нет-нет, что ты, все совсем не так! — горячо возразила Полина, не зная, куда девать от неловкости глаза. — Ради Бога, не обижайся, я вовсе не имела в виду тебя. Я говорила о мужчинах вообще.

— Хм! А я кто, по-твоему? Не мужчина, что ли?

— Видишь ли, — смущенно пояснила Полина, — я не имела в виду то, что происходит между нами сейчас. То, что мы делаем сейчас, мне очень нравится. Но ведь дело этим не ограничится!

— Почему же? — невозмутимо возразил Владимир. — Ты что, полагаешь, что я стану тебя к чему-то принуждать? Если ты хочешь, чтобы мы ограничились лишь невинными поцелуями, так тому и быть.

На лице Полины отразилось замешательство, и Владимир понял, что его заявление поставило ее в тупик. Вероятно, Полине и в голову не приходило, что ей предоставят свободу выбора. Торопясь закрепиться на завоеванных позициях, Владимир нежно коснулся губами ее ушка и прошептал:

— Напоминаю, мой ангел, ты всегда можешь сказать мне «нет», если тебе что-то не понравится. Ты ни в чем от меня не зависишь и не обязана подчиняться моим прихотям.

— А ведь верно, — обрадовалась Полина. — Господи, ну какая же я все-таки глупая! Извини, что я наговорила тебе всю эту чепуху. — Она бросила на него виновато-ласкательный взгляд, а затем примирительно погладила по плечу. — Что ж, в таком случае, не пора нам раздеться и лечь в постель?

— Как считаешь нужным, дорогая, — с улыбкой отозвался Владимир. И, запечатлев на ее губах нежный поцелуй, спросил: — Ты разденешься сама, или это сделать мне?

Полина на секунду задумалась.

— Даже не знаю. А ты как хочешь?

— Полагаю, что мне в любом случае придется тебе помочь. — Владимир отступил на шаг и критически оглядел Полину с головы до ног. — Вряд ли ты сумеешь выбраться из платья и корсета самостоятельно.

— Да, правда! — со смехом подтвердила она. — Я еще никогда не раздевалась без помощи горничной. Но сможешь ли ты справиться со столь нелегкой задачей? Ведь раздевание женщины — целая наука!

— Делать нечего, — со вздохом отозвался Владимир. — Придется освоить ее! Только, будь добра, подскажи мне хотя бы, с чего начать.

— Думаю, сначала следует снять с меня платье, — проговорила Полина с уморительно серьезным выражением. — Посмотри: сзади, под вырезом, есть такие неприметные крючки… Нашел?

— Ага, — отозвался Владимир, откидывая ее волосы на грудь и начиная осторожно расстегивать крючки. — Уф, кажется, справился! Что дальше?

— Дальше найди такие же крючки на поясе. Расстегнул? Брось его куда-нибудь. А теперь нужно снять платье через ноги. Сначала верх, куда ты тянешь юбку?!