Умри, если любишь Пилкингтон Пол
– Дэн? – переспросила Миранда. – Он часто звонил, нет ли тебя у нас, если не мог найти тебя по мобильнику. Несколько раз при мне.
– Нет, он позвонил сюда после своего исчезновения.
– Ты уверена? – На лице женщины отразилось замешательство.
– Уверена. – Она повернула экран к Миранде. – Посмотри, номера расположены в хронологическом порядке. Ваш номер выше номера свадебного салона. Туда Дэн звонил в ночь с воскресенья на понедельник. То есть сюда – на этой неделе.
Глава 38
– Извините, что сорвался, – сказал Эдуард, входя в гостиную. – В последнее время я какой-то нервный. – Он посмотрел на Эмму, потом на Миранду, которые с каменными лицами сидели на диване. – Что случилось? – в тревоге спросил он. – Что-то с Ричардом?
Эмма покачала головой.
– Тогда что?
– Эмма нашла наш телефон в списке набранных номеров Дэна, – ответила Миранда.
– И что? Он частенько сюда звонил.
– Он звонил на этой неделе, – уточнила дочь. – И Миранда говорит, что не разговаривала с ним.
– И ты думаешь, я разговаривал? Ты думаешь, я говорил с Дэном и ничего не сказал тебе об этом? Зная, как ты переживаешь?
– Я просто спрашиваю.
– Я с ним не разговаривал, – голос Эдуарда дрожал от эмоций. – Честно говорю, не разговаривал.
– Я тебе верю, – ответила Эмма, сожалея, что обвинила отца: от обиды на его лице заныло сердце.
– Я бы никогда не утаил от тебя такого, Эмма. Возможно, иной раз у нас возникало недопонимание, но я и тебе, и Уиллу всегда желал только лучшего.
– Ладно… Давай успокоимся.
– Дэн, наверное, позвонил, когда никого не было дома, – предположила Миранда.
– Это не имеет смысла, – покачала головой Эмма. – Почему он не позвонил мне?
– И я не знаю, почему он позвонил нам, – добавил Эдуард, в голосе которого еще звучала обида. – И почему он сунул телефон в наш почтовый ящик… Все это не имеет смысла.
– Я на днях встречалась со Стюартом, – внезапно вырвалось у дочери.
– Не понял, – изумился Холден. – Ты говорила со…
– Со Стюартом. Стюартом Харрисом.
– Что? – Лицо отца побагровело. – Я… я не понимаю. Почему тебе захотелось встретиться с ним после того, что случилось? После того, как этот человек поступил с тобой? – Он уставился на нее. – Это никак не связано с Дэном?
– Нет, разумеется, нет, – запротестовала Эмма. – Я бы этого никогда не сделала. Не собиралась. – Теперь защищалась она.
– Тогда почему?
– Я выяснила, что это он порекомендовал меня на роль в фильме.
– Он порекомендовал тебя?
– Так мне сказал человек, который проводил отбор актеров, и я захотела встретиться со Стюартом, спросить, почему он это сделал.
– И ты с ним встретилась?
Она кивнула.
Отец покачал головой.
– И что он сказал?
– Немного. Он порекомендовал меня на эту роль, поскольку знал, что она – моя. Он сказал, что сделал это не для того, чтобы вернуться ко мне… он даже не хотел, чтобы я знала, чья это рекомендация.
– И ты ему поверила?
– Думаю, да.
Эдуард чуть повернул голову, потер лицо, словно хотел стереть из воображения образы встретившихся Стюарта и Эммы.
– Папа, я в порядке. Все хорошо.
Когда он вновь посмотрел на нее, девушка не поверила своим глазам. Такого, конечно, быть не могло, но за несколько секунд отец постарел на десять лет. Он выглядел измученным, побежденным, сломленным.
– Пообещай мне, что ты больше никогда не увидишься с ним. – Эмма едва его слышала. – Только тот раз – и больше никогда.
Она молчала.
– Эмма, ты, возможно, забыла, как этот человек поступил с тобой, а я – нет. Я не позволю ему вновь войти в твою жизнь, когда ты чувствуешь себя такой ранимой. То же самое может повториться. Я этого не допущу.
– Я встретилась с ним еще раз, – призналась Эмма.
Эдуард закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул. Встал и подошел к окну. Оперся о раму, словно ему требовалась поддержка.
– На вечеринке творческого состава нового фильма вчера вечером, – объяснила дочь. – Я не знала, что он там будет.
– Ты увидишься с ним вновь? – спросил отец, все еще глядя в окно.
– Я… я не знаю.
– Ради бога, Эмма! – прокричал он, развернулся. – Разве тебе мало того, что было?
Эмма дернулась. Ее отец никогда не терял хладнокровия.
– Эдуард, – Миранда поднялась, заступила ему дорогу – он направлялся к Эмме, – положила руку на грудь. – Пожалуйста, успокойся. Давай все спокойно обсудим за чашкой чая.
– Не нужна мне эта чертова чашка чая, – рявкнул он ей в лицо. – Я хочу, чтобы моя дочь перестала губить свою жизнь.
На этот раз дернулась Миранда.
Внезапно лицо Эдуарда перекосило от боли, и он схватился за грудь.
– Эдуард! – воскликнула женщина, обняла его за талию.
– Я в порядке… – Он позволил Миранде усадить его на стул с высокой спинкой. – Принеси мой спрей. Он в кармане пиджака, в прихожей.
– Спрей? – спросила Эмма. – В чем дело? Зачем тебе понадобился спрей?
– Стенокардия. – Он поморщился.
– Но почему…
– Он не хотел тебя волновать, – ответила Миранда, вернувшись в гостиную и протянув Эдуарду маленький флакон-спрей.
Эмма прикусила язык, глядя, как отец брызнул себе в рот и глубоко вдохнул.
– Врач поставил диагноз шесть месяцев тому назад, – объяснила женщина. – Эдуард начал жаловаться на боли в груди во время прогулок. Он прошел обследование, и у него обнаружили стенокардию, но прописали только этот спрей. При условии, что он не будет перенапрягаться.
– Все у меня хорошо, – вмешался отец, видя тревогу на лице Эммы. – И я знаю, что мне следовало тебе сказать. Извини.
– Во всяком случае, теперь я знаю.
– Извини и за то, что накричал на тебя. Но от своих слов я не отказываюсь. Держись подальше от этого человека! Ничего, кроме боли, он тебе не принесет.
Спустя час после ухода Эммы Эдуарда все еще трясло. Он кружил по кабинету на втором этаже, потом сел, уставился в стену.
«Какой кошмар».
Эдуард поднялся и подошел к телефонному аппарату. Он слышал, как Миранда прибирается внизу, так что он мог говорить, не опасаясь, что его подслушают.
Эдуард набрал номер, задаваясь вопросом, не перегибает ли он палку. Но интуиция подсказывала, что нет.
– Привет, это я. Я знаю, ты не любишь, когда тебя тревожат, но кое-что случилось… Мне надо с тобой об этом поговорить.
Глава 39
– Привет, Эмма, это я.
– Стюарт? – Она как раз переходила широкую улицу. – Как ты?..
– Гай дал мне твой номер, – объяснил он, предваряя вопрос. – Надеюсь, ты не возражаешь. У меня новости, которыми я хочу поделиться с тобой.
– Говори. – Эмма остановилась на тротуаре, заранее боясь того, что ей предстояло услышать.
– Мне позвонил репортер, хотел что-нибудь узнать про тебя…
– Это просто безобразие! – Ее злило непрекращающееся вторжение в ее личную жизнь. – Надеюсь, ты ему ничего не сказал?
– Разумеется, нет. Я ответил: «Без комментариев».
– Хорошо… Это хорошо. А из какой он газеты?
– «Лондон дейли ньюс».
– Они уже написали обо мне в сегодняшнем номере.
– Я знаю. Видел. Кто дал им твою с Дэном фотографию?
– Понятия не имею.
– Ты думаешь, они могли получить ее от Дэна?
– Я действительно не знаю. Каким образом репортер вышел на тебя? Мы не виделись многие годы.
– Не в курсе, – ответил он. – Наверное, у них свои методы.
– Это так странно, когда рядом рыщут люди, которые что-то вынюхивают… – Мимо прошел бизнесмен, разговаривающий по мобильнику. – Мне это не нравится.
– Я уверен, все быстро закончится, – успокоил ее Стюарт. – Не хочу, чтобы ты отказалась от роли в фильме из-за чрезмерного внимания прессы. Завтра они найдут другую историю – и забудут про тебя.
– Надеюсь на это. Я в шоке от сегодняшних фотографий, но отказаться от роли они меня не заставят.
– Я рад. Ты заслужила право на успех, Эмма. Я всегда знал, что ты сможешь полностью реализовать свой талант. И очень часто для этого нужен один-единственный шанс…
– Спасибо. – От неприкрытой лести Эмме стало как-то не по себе.
– И я в восторге от вчерашнего вечера. Так приятно было поболтать с тобой! Мне давно хотелось объяснить, что я тогда я повел себя как круглый дурак.
– Мне вчерашний вечер тоже понравился.
– Я рад. Не хотел своим присутствием испортить его тебе…
– Нет, все прошло хорошо, честное слово.
– Слушай, тут поставили новую пьесу. Рецензии отличные. История трагической любви. Не хочешь пойти со мною на следующей неделе? Иначе придется пойти одному.
– А как же твоя подруга? – Эмма лихорадочно искала предлог для отказа.
– Она не любит театр, – ответил он, и разочарование в голосе показывало, что намек он понял.
– Послушай, Стюарт, мне приятно слышать твое предложение, но не думаю, что это хорошая идея. Во всяком случае, сейчас.
– Понимаю. Не следовало мне и предлагать.
Девушка его пожалела.
– Нет, нет. Хорошо, что предложил. Но сейчас мне просто не до походов в театр, слишком много проблем. Пожалуйста, не обижайся.
– Я и не думаю. И обещаю: если позвонит кто-то еще из репортеров, я пошлю его к чертовой матери.
– Это не моя фотография, – заявил Эрик, глядя на фотоснимок в газете, которую Эмма купила по пути в парк, взамен той, что разорвал отец. Эрику она позвонила по номеру, который он ей дал при первой встрече. Из телефона-автомата, чтобы тот не узнал номер ее мобильника.
– Ваша, ваша, – настаивала на своем Эмма. – Она сделана в тот день, когда я говорила с вами, в тот день, когда вы меня сфотографировали.
– И все равно это не моя фотография, – Эрик указал на снимок. – Я вас фотографировал вблизи. А эта сделана издалека с помощью объектива с переменным фокусным расстоянием.
– Почему я должна вам верить?
– Потому что это правда, и я уже говорил вам, что не продаю фотографии газетам. Никогда не продавал и не буду! – с жаром воскликнул он. – Кто-то, вероятно, следил за вами издалека. Ко мне это отношения не имеет.
– Вы уверены, что фотография сделана издалека?
– Абсолютно. Послушайте, я разбираюсь в этом лучше, чем большинство людей. Фотография сделана с большого расстояния. Это видно по качеству изображения.
Эмма оглядела парк, словно сфотографировавший ее человек мог по-прежнему быть где-то здесь, нацелив на нее фотоаппарат с зум-объективом. Разумеется, никого не увидела. Повернулась к Эрику.
– Вы были вчера рядом с кораблем, на котором проходила вечеринка творческой группы нового фильма?
– Нет. А что?
– Мне показалось, что я вас там видела.
– Наверное, туда заявился мой клон, – пошутил Эрик. – Я сидел перед телевизором. Можете спросить мою маму, если хотите.
– Извините, Эрик, что обвинила вас. Просто, увидев этот фотоснимок, я решила, что сфотографировали меня именно вы.
– Я вас понимаю. Это ужасно, когда газеты без твоего ведома публикуют твои снимки.
– Так оно и есть, – согласилась Эмма.
Направляясь домой, Эмма не могла отделаться от ощущения, что за ней наблюдают: возможно, тот самый человек, который сфотографировал ее в парке и отнес фотографию в газету. Она шла, как могла быстро, едва подавляя желание перейти на бег. Время от времени оглядывалась, но не замечала никаких фотографов. При этом отдавала себе отчет, что папарацци наверняка знали, как не попадаться на глаза.
В квартире ее дожидались несколько писем. По большей части с рекламными проспектами, но одно выделялось. Стандартный конверт с отпечатанным на лицевой стороне адресом. Вскрывая письмо, Эмма надеялась, что оно от Дэна.
В этом она не ошиблась. Но, начав читать отпечатанный текст, пожелала, чтобы его написал кто-то другой.
– Нет, – она яростно замотала головой, слезы закапали на бумагу. – Она не могла так поступить со мной… Никогда бы не поступила.
Глава 40
– Мы уже начали гадать, может, ты забыла, – пошутила Сара, когда Эмма вошла в фойе театра.
– Извините, задержалась. Не могла выбрать, что надеть, – она улыбнулась девушкам, кивнула. Правда, улыбка далась с трудом.
Эмма не могла не думать о девичнике: тогда они в последний раз собирались вместе. Как все изменилось… Ей казалось, что хуже быть не может, но письмо Дэна показало, сколь жестоко она ошибалась.
– Ты на мгновение разминулась с Лиззи, – добавила Сара. – Она выскочила, чтобы поздороваться, и пригласила нас всех в ночной клуб после спектакля. Вроде они сняли его целиком. Крутая будет ночь!
– Звучит неплохо, – ответила Эмма.
– И у Лиззи появился тайный воздыхатель, – не унималась Сара.
– Правда?
Сара кивнула.
– Кто-то прислал ей большой букет, пожелав удачи на премьерном показе.
– Она не сказала, от кого цветы?
– К сожалению, нет. – Сара вздохнула. – Мы надеялись, что у тебя есть идеи по этому поводу… ты – ее лучшая подруга, и все такое…
– Понятия не имею. Она никого не упоминала.
– Жаль, – ответила подруга. – Придется нам всем постараться и вытащить из нее его имя. Называй меня подозрительной, но я уверена, Лиззи знает, кто послал ей цветы. У меня такое ощущение, что она знает больше, чем говорит. Но я могу ошибаться.
– Возможно, – согласилась с ней Эмма, гадая, что же ей теперь делать.
– Пойдемте на наши места, – вмешалась Изабель, еще одна «курочка». В руке она держала большой пакет с шоколадками. – Спектакль начнется с минуты на минуту.
Эмма наблюдала из темноты зала, как Лиззи использовала представившийся ей шанс. Не имело смысла отрицать, что она зачаровала зал. Пение, игра, костюмы – всё в лучшем виде. Репетиции, часы, проведенные за заучиванием текста, принесли желанный результат. И, несмотря на сведения, почерпнутые из письма, Эмма все-таки радовалась успеху своей лучшей подруги.
Но когда актеры вышли на последний поклон и покинули сцену, она уже не сомневалась, что в самом скором времени в их отношениях с Лиззи произойдет крутой поворот.
– Эмма! – прокричала Лиззи, подбегая к подруге и обнимая ее. – Что скажешь? – Она отступила на шаг, не выпуская ее рук из своих.
– Я думаю, ты выступила великолепно. – Эмма улыбнулась. – Фантастически. Зал ревел от восторга.
– Правда? – Глаза подруги наполнились слезами, и она широко улыбнулась. – Ты и представить себе не можешь, как это много для меня значит. Поэтому я хотела поговорить с тобой прямо сейчас, до того, как увижусь с остальными. Мне не важно, что думает кто-то еще, если тебе понравилось.
Вскоре после окончания спектакля, когда девушки дожидались в фойе театра, Эмме принесли записку: Лиззи приглашала ее в свою гримерную.
– Что ж, мне очень понравилось. – Тут Эмма заметила букет цветов в углу.
– Кто-то мне их прислал, – объяснила Лиззи, перехватив ее взгляд, брошенный на цветы. – Выглядят дорогими.
– Ты знаешь, кто тебе их прислал?
– Нет.
– Без записки?
– Записка есть. – Лиззи подошла к цветам и достала белый прямоугольник. – Здесь только одно слово: «Удачи». – Она протянула прямоугольник Эмме. – Немногое же это может нам сказать.
Но Эмме сказало.
– В чем дело? – озабоченно спросила подруга, потому что та не отрывала глаз от записки. – Ты знаешь, от кого цветы?
– Днем я вернулась в квартиру, – ответила Эмма. – Там лежало письмо от Дэна.
– Правда? Что же ты мне не сказала? Я бы оторвалась от репетиции.
Эмма закрыла глаза в поиске правильных слов.
– Письмо о тебе. – Она отвернулась.
– Что? – переспросила Лиззи. – Я не понимаю… Почему обо мне?
– Пообещай, что я услышу честный ответ. – Эмма повернулась к подруге. – Как бы то ни было, пообещай сказать правду.
Лиззи с тревогой смотрела на нее.
– Эм, я не понимаю, о чем ты. Пожалуйста, скажи, что все это значит?
– Дэн написал, что у вас был роман.
– Что? – в ужасе вскричала Лиззи. – Но это же чушь! Я бы никогда, никогда, Эм!.. Почему он такое написал?
– Так это неправда? – Голос Эммы дрогнул.
– Это чудовищная ложь! – Подруга покраснела от гнева. – Что еще он написал?
– Что ваш роман длился несколько месяцев… Ричард об этом узнал, и они с Дэном подрались, потому что Ричард пригрозил рассказать мне все.
– Он лжет! – запротестовала Лиззи. – Эм, я не знаю, почему он тебе это написал, но это неправда. Я бы никогда так с тобой не поступила. Ты знаешь, как ты мне дорога! Не могу поверить, что он такое написал…
Эмма вновь посмотрела на белый прямоугольник.
– Эта карточка, с цветами… Она написана Дэном. Его почерк.
Лиззи лишилась дара речи.
– Он написал, что ты будешь все отрицать. И говорит, что у него есть доказательства вашего романа.
– Нет у него доказательств, потому что все это ложь, – возразила девушка. – Ты же поверишь мне, правда? Ты же не можешь подумать, что я могла так с тобой поступить?
– Я хочу тебе верить. Но не знаю, смогу ли.
Их взгляды встретились, глаза обеих блестели от слез.
– Пожалуйста, поверь мне, – взмолилась подруга.
– Я уже и не знаю, кому верить, – призналась Эмма. – Один из двух людей, которым я доверяла больше всего, лжет, и я должна решать, кто именно.
Лиззи медленно кивнула.
– Может, тебе лучше уйти, пока ты будешь решать.
Эмма повернулась и покинула гримерную. Выходя из театра и лавируя среди людей, прогуливающихся по центру Лондона, она чувствовала себя как никогда одинокой.
Но проблема заключалась в том, что одиночество ее было мнимым.
Глава 41
Медсестра Мэри Донахью какое-то время приглядывала за гостем в отдельной палате. Поначалу он казался ей безобидным, но, заглянув в палату Ричарда, чтобы проверить, как идут дела, она почувствовала: что-то не так. Создалось ощущение, что она прервала разговор, может, даже спор. Мужчина сидел, нависнув над Ричардом, и смотрел на него. Ничего не изменилось и через тридцать минут.
В свое время Мэри Донахью думала, что в больнице ни с кем ничего плохого случиться не может, но теперь придерживалась иного мнения. Оно переменилось в тот вечер, когда пациент-наркоман напал на нее с использованным шприцом.
– Все в порядке? – спросила Мэри, вновь войдя в отдельную палату, предусмотрительно оставив дверь открытой. Она надеялась, что вопрос прозвучал легко и непринужденно, пусть сама она нервничала.
Мужчина не отреагировал. Он словно сам впал в кому.
– Все в порядке? – повторила она, и на этот раз ее голос дрогнул.
– Ох, да, отлично, все отлично. – Он словно вышел из транса и изумился, увидев ее у двери. Распрямился, несколько раз моргнул, потер лицо.
– Хотите что-нибудь попить? – спросила медсестра. – Я могу принести вам чай или кофе. Может, вкус и не очень, но жажду утолит.
Ее улыбка осталась без ответа.
– Все хорошо, – ответил он, хотя выглядел неважно.
– Вы родственник?
– Нет. Друг семьи.
– Это тяжело, правда. – Она посмотрела на Ричарда, а потом на мужчину, имени которого не знала. – Никто не знает, как вести себя с человеком, который в коме.
– Да, – согласился мужчина. – Он поправится?
– Предсказать нет никакой возможности, – признала Мэри. – Но всегда есть надежда. Некоторые даже полностью восстанавливаются.
– Он вспомнит все?
– У вышедших из комы часто бывают провалы в памяти, – осторожно ответила медсестра, чтобы не вселять в мужчину ложных надежд по части Ричарда.
Мужчина повернулся, чтобы взглянуть на больного, а вот Мэри пригляделась к нему и заметила что-то в правой руке. Вроде бы пластиковое, похоже на шнур. Она напряглась. Мужчина повернулся к ней, перехватил ее взгляд и сильнее сжал кулак.
– Пожалуй, я пойду. – Он резко поднялся и большими шагами вышел из палаты, прошествовав мимо нее.
Мэри стояла и смотрела, как он уходит, поскольку не могла преградить путь или задержать: мужчина возвышался над ней чуть ли не на две головы. Да, она его не остановила, зато сделала другое: вышла из палаты и проследила, как мужчина направляется к двери в конце коридора. Как только она за ним закрылась, Мэри поспешила к сестринскому посту и сняла трубку.
– Служба безопасности? Медсестра Донахью, палата двадцать три. Вы хотели, чтобы я дала вам знать, если замечу что-то подозрительное. Только что от Ричарда Карлтона ушел мужчина…
Эмме хотелось пойти в больницу, чтобы повидать Ричарда, но часы приема посетителей давно закончились, так что она направилась домой.