Аполлония Макгвайр Джейми

Глава 13

Доктор Зет уселся рядом со мной на кушетку, обитую потертым зеленым бархатом. Уверена, она видела и лучшие дни. Не сомневаюсь также, что профессор нашел ее на гаражной распродаже, как и остальную мебель в доме.

Доктор Зет был скромным человеком, хотя и завоевал множество научных наград – и премию Хаббарда, и награду за работу в области молекулярных полей, и международную премию Балзана. Он был самым уважаемым ученым в своей области задолго до того, как стал профессором. Ожидалось, что он однажды получит и Нобелевскую премию – за результат тридцатилетних исследований чувствительных к кальцию клеточных белков и расшифровку их биохимического языка. Но он уже больше года был одержим недавно пойманными радиосигналами, необычайно регулярными, которые исходили от неизвестного объекта в галактике М82. Этот сигнал обнаружил Люциус Брамбергер, известный астрофизик, старейший и самый близкий друг профессора Зета, и они вместе принялись исследовать аномалию и гипотезу палеоконтакта Эриха фон Дэникена.

Брамбергер бесследно исчез через семь месяцев после того, как впервые поймал сигнал. Доктор Зет продолжал его исследования, веря, что они помогут отыскать пропавшего друга. А потом кто-то намекнул ему, что правительство скрывает сведения о метеорите, упавшем в особо охраняемой зоне Антарктики, в заливе Халли. Доктор Зет собрал вещички и отправился туда. Когда же вернулся, еще больше погрузился в работу. Он ведь искал именно этот метеорит с момента исчезновения доктора Брамбергера, потому что был убежден: судя по траектории, радиоактивным данным и спектру отражения, метеорит происходил оттуда же, откуда шел сигнал.

Профессор продолжал читать лекции, не давая повода для лишних вопросов. Но все остальное время доктор Зет проводил в лаборатории, изучая добытый образец и накапливая данные. Он сразу рассказал о камне мне – но никому больше, насколько я знала. Он был убежден, что если узнает о метеорите достаточно много, то отыщет путь к старому другу.

И теперь, надеясь, что Сай дарует ему прозрение, которого он ждал пятнадцать месяцев, доктор Зет нервно сжимал руки и ерзал по кушетке. Я никогда не видела его таким встревоженным. Даже узнав, что ЦРУ охотится за его камнем, он не терял уверенности и не позволил угаснуть насмешке во взгляде, готов был принять любой вызов. Похоже, ничто не могло испугать доктора Зета. Потом профессор понял, что действительно приблизился к чему-то особенному, и теперь, видя, что ответ вот-вот прозвучит, он нервничал в ожидании слов Сайруса.

– Тот образец представляет собой большую опасность, доктор Зорба. Это последний осколок давно погибшей планеты Хориона. Планета страдала общественными беспорядками долгие годы, а потом начались войны, они привели к опустошению, и наконец, как мы всегда и предполагали, там разразилась пандемия, которая закончилась окончательной гибелью. Планета пребывала в карантине многие десятилетия. Все ее обитатели вымерли. Саму планету уничтожили. Часть обломков разлетелась в пространстве, но мы их тут же собрали. Однако я очень долго искал последний обломок, тот самый ваш образец. Он содержит в себе дремлющих паразитов, и в подходящей среде они могут быстро размножиться. Земля – отличное место для обломка Хориона. К счастью, благодаря соотношению азота и кислорода в земной атмосфере паразиты оставались инертными, так что особой опасности не было. Я выследил обломок, намереваясь забрать его с Земли, чтобы мы могли должным образом… избавиться от него, как избавились от всей планеты.

Я вздохнула:

– Слушай, у нас нет времени на такое…

– Тихо, Рори! – одернул меня доктор Зет, хмурясь. – Значит, говоришь, вы… вы уничтожили целую планету?

– У нас не было выбора. Опасные паразиты заполонили ее.

– Ты вроде бы сказал, все ее обитатели погибли? – спросила я. – Разве вредитель может жить без хозяина?

– Да, если вернется в неактивное состояние. Однако наличие органической жизни с подходящей средой пробуждает паразитов. Если такое произойдет, всепланетная пандемия случится в течение семидесяти двух часов. Моя родная планета, Яун, почти вдвое больше Земли. Хорион был примерно таких же размеров, и населения на нем было как у нас. Но все погибли за два с половиной дня.

– Яу-ун? – переспросила я, пытаясь выговорить это слово так же, как его произнес Сай.

– Да, Яун. На ваш язык переводится примерно как «солнечный свет».

– Скукота. В твоей истории даже криптонита нет, как в «Супермене»! – Я оперлась подбородком о ладонь.

Сай расхаживал по комнате.

– В какой-то момент глава нашего… можно назвать это департаментом науки при правительстве, поймал сигнал соседнего мира, Хориона. Как я уже сказал, планета давно предназначалась к уничтожению. И мы были весьма взволнованы, обнаружив сигнал. Однако полное сканирование подтвердило нашу уверенность в том, что планета пуста. Не понимая, откуда шел сигнал и как он мог совпасть с нашими частотами, наш правитель Амон-Хапи, Хамок, отправил исследовательский корабль. Но он так и не вернулся. И то, что поймал доктор Брамбергер, было не сигналом Хориона, а сигналом SOS с корабля.

– Что такое хамук? – спросила я.

– Ха-мок, – отчетливо выговорил Сай с легким акцентом. – Это наш Амон-Хапи. Он… вроде президента, только управляет всей планетой. Король.

– Амон-Хапи, – повторил доктор Зет. – Как высшее божество египтян.

– Именно египтяне первыми услышали это слово, да, от наших исследователей, как и имя моего тезки Осириса.

– О! – пробормотала я, кивая.

– Древние астронавты – это реальность. И гипотеза палеоконтакта верна! Прошу, Сайрус, продолжай! – воскликнул доктор Зет, поглощенный рассказом.

– В сигнале маяка содержались некие образы. Они немножко похожи на ваше видео. Это была женщина из команды, только на другом корабле. Она сильно пострадала и почти обезумела, но сумела передать сообщение, что Хорион не пуст. Там была жизнь, только она не принадлежала ни этой планете, ни какой-либо другой, известной в нашей галактике. Женщина сообщила, что первичный сигнал, пойманный нами, шел с чужого корабля, который они уже нашли. Он сел на Хорион. Но его команда подверглась нападению враждебного организма, некоего паразита, и люди перестали быть собой. А потом и сама женщина забилась в конвульсиях. Картинка пропала до того, как мы увидели полное преображение, но, судя по крикам, заражение чрезвычайно болезненно.

Сай на мгновение закрыл глаза. Я поняла, что в его ушах до сих пор звучат те крики. Неважно, сколько проходит лет или как сильно вы стараетесь забыть, некоторые вещи никогда не стираются из памяти.

– Я изучал людей с тех пор, как открыли Гераклион.

– Подводный город, что в двухтысячном году нашли в дельте Нила? – уточнил доктор Зет.

– Наш народ интересовался Землей в третьем и четвертом тысячелетиях до Рождества Христова. Гераклион – место, которое мы часто посещали. Там хранилось много скульптур, созданных в честь моих предков, и много текстов, в которых подробно говорилось о нашей помощи египетской культуре. Частью моей задачи как раз и было следить, чтобы нашу цивилизацию не раскрыли, и обнаружение Гераклиона встревожило Совет. Ваши океаны огромны и в основном не исследованы, так что в течение многих веков мы не беспокоились, что какие-то находки позволят догадаться о наших визитах на Землю, но после открытия Гераклиона я решил организовать миссию по устранению любых очевидных свидетельств нашего здесь присутствия, чтобы предотвратить нежеланные контакты.

– Просто стыд! – воскликнул доктор Зет. – Контакт и сотрудничество привели бы к множеству изумительных открытий!

– Но вы должны признать, что исторически люди никогда не были хорошими соседями, – возразил Сай. – Все началось бы с вопроса: «А что у тебя есть?», но потом возник бы второй: «А что у тебя есть такого, что я мог бы взять?» А дальше начинаются войны.

Я возвела глаза к потолку. Возможно, я бы и пришла в восторг от такой истории, не будь она полной чушью.

А Сай продолжал:

– Когда стало ясно, что маяк перенаправлен на Землю, было принято решение о моем немедленном отбытии. Мы знали, что вы, подобно нам, попадетесь на приманку. Видите ли, мы сумели все-таки разобраться, восстановить нарушенную передачу с исследовательского корабля, и увидели, что команда покидала корабль и возвращалась на него. То есть сама команда и перенаправила маяк. Паразиты поняли, что мы предупреждены и больше не пошлем к ним корабли. Они не получат новых хозяев, которые стали бы их кормить.

– То есть сигнал, который поймали мы, – тихо проговорил доктор Зет, – послала на Землю та команда…

– Именно. Наша команда отправила сигнал на Землю. Только это уже не была на самом деле наша команда. Они… изменились.

– Как? – спросила я, заметив, что сижу на краешке стула.

Конечно, история Сая – полная чушь, но чушь интересная!

– Они выглядели… деформированными. Их лица изменились, а глаза… – Сай будто ушел куда-то, погрузился в свои мысли, и его собственное лицо исказилось от отвращения и ужаса. Наконец он тряхнул головой. – Мы не могли позволить Теннисону сохранить образец, доктор Зорба. Если бы он создал подходящую атмосферу и паразиты ожили, никто из нас не протянул бы долго.

– Скажи, что нам делать? – спросил доктор Зет.

– Эй, погодите! – вмешалась я. – У меня есть вопросы.

– Рори, – предостерег доктор Зет, – это может привести меня к Брамбергеру. Он еще жив, они его где-то держат. И хотят заставить его оживить паразитов. Он единственный, кто в состоянии это сделать.

– Нет, я же позволила ему рассказать свою сказку! И позволила вам его выслушать. А теперь у меня есть вопросы.

Сай нахмурился:

– Я понимаю, ты не поверила. Я не удивлен. Но нам нельзя задерживаться здесь. Они в любую минуту ворвутся в дверь.

– Мы выйдем через черный ход. Почему ты не забрал камень в первую же ночь, когда остался в лаборатории один?

Сай опустил голову:

– Я собирался, но потом встревожился из-за того, что уже узнал доктор Зорба, какие именно данные получил. Он ведь передавал нам не все, а лишь часть. А в этом случае даже маленькая часть знания очень опасна. Что, если он понял, откуда явились паразиты или даже сам обломок и НАСА отправит туда исследовательский корабль? Что, если паразиты благодаря новым хозяевам-людям направят корабль обратно на Землю и заразят все население? А потом отправятся на следующую планету и на следующую? Когда они остановятся?

– Мы бы не стали посылать людей так далеко в космос. Для этого есть кибернетические устройства, – невыразительно произнесла я.

– У нас они тоже есть, но присылают противоречивую информацию. А любопытство – самая опасная вещь на свете.

– А зачем паразиты перенаправили маяк сюда?

– Здесь огромное количество потенциальных хозяев.

– Но если атмосфера Земли для них не подходит, как они выживут вне той среды, которую создает для них Теннисон?

– Укоренившись в носителе, они используют тело хозяина для акклиматизации. Паразиты, захватив хозяев, возьмут под контроль лабораторию Теннисона, и не сомневайся, тут же будет создано множество других лабораторий с подходящей средой по всему миру, чтобы сделать процесс приспособления более эффективным.

– Ладно. Очень убедительно. Покупаю. Получаешь высший балл за творческий подход. Но зачем ты постоянно смотришь на часы, они же стоят?

Сай ответил не сразу:

– Я… мне назначено время отправления. Если я не окажусь в нужной точке в нужный час, боюсь…

Его взгляд расфокусировался, Сай снова ушел в себя.

– Чего ты боишься?

Сай вышел из тени в единственную полосу света, которую бросал в комнату уличный фонарь.

– Аполлонии.

Я не знала, то ли эта Аполлония – паразит, то ли еще похуже. История Сайруса прозвучала диковинно, но он даже не улыбался. И что более тревожно, доктор Зет в нее поверил.

– Что такое Аполлония? – спросила я.

– Кто, – ответил Сай. – Аполлония не «что», а «кто», и если я не появлюсь на старой заправке у Олд-Ривер-Бридж вовремя, боюсь, она… она очень эмоциональна…

– Она?

– Да. Сразу предположит худшее. И отправится меня искать, а это никогда не приводило к добру.

– Почему?

– Увидишь, если я не доберусь до моста.

Комнату осветили фары проезжавшей мимо машины. Сай подошел к окну и осторожно выглянул наружу.

Доктор Зет встал с кушетки и отряхнул брюки:

– Тогда нам лучше отправиться туда.

– А камень? Я думала, ты хочешь забрать его с собой.

– Сейчас очень важно встретиться с нашими людьми, Аполлония и ее команда помогут забрать обломок у Теннисона. Но я не хочу и дальше подвергать риску тебя и доктора Зорбу.

– Ты нас уже втянул. Ты действительно думаешь, что, если мы пропустим последний эпизод, нас оставят в покое?

Сай немножко подумал.

– Ты права. Нам следует держаться вместе.

Я даже слегка выпрямилась, довольная тем, что Сай наконец-то согласился со мной. И доктор Зет, похоже, был доволен его решением.

– А что ты подразумеваешь под «ее командой»? Мне почему-то приходят на ум пираты.

Доктор Зет вздохнул:

– Надо идти, Рори. Будешь дерзить, когда доберемся до места.

– Прежде чем мы начнем метаться туда-сюда зимой в темноте, я хочу услышать кое-какие ответы.

Сай дернулся в нетерпении:

– Нельзя здесь задерживаться, Рори!

– Ответь на вопрос, а потом у меня будет еще один, и все, можем идти.

Сай нервно кивнул:

– Возможно, «команда» не точное слово. Скорее, отряд, посланный специально за обломком. А Аполлония – дочь Хамока, воин высокого звания, командует джагатом, армией Яуна. И она – капитан лучшего корабля ее отца, «Наяры».

Я нервно сглотнула:

– И она очень обеспокоится, если не увидит тебя вовремя, потому что… Аполлония и есть твоя невеста, да?

Взгляд Сая смягчился, а лицо у него стало немножко виноватым, хотя я и не поняла почему.

– Да.

Черт побери… Он действительно собирался исчезнуть. И если хотя бы половина из того, что он сказал об этой женщине, правда, разве может соревноваться с ней земная Зена, королева воинов?

– Мне очень жаль, – сказал Сай.

– Почему? – спросил доктор Зет, шагая к Саю. – Почему Сайрусу жаль, Рори?

Профессор скользнул взглядом от Сая ко мне и обратно, его щеки загорелись от гнева, губы превратились в жесткую линию.

– Он что, вел себя бесчестно? Ты не… э-э…

– Что?! Нет! – воскликнул Сай, потрясенный обвинением.

– Нет-нет, – быстро заверила я, закрывая глаза.

Доктор Зет был мне как отец. И его вопрос меня смутил.

– Хорошо, – пробормотал доктор Зет, приближаясь к Саю. – Или тебе бы пришлось тревожиться не только из-за Теннисона. Идем, отправим тебя домой.

Глава 14

Мы выскользнули через заднюю дверь, а к дому доктора Зета уже приближались четыре автомобиля. Олд-Ривер-Бридж находился на окраине городка, ехать туда – не меньше получаса. А пешком, прячась в тенях, еще дольше.

Я глянула на свои часы:

– Когда вы должны встретиться?

– На рассвете, – ответил Сай. – Но без моих сола не могу сказать точно.

– У тебя есть машина? – спросил доктор Зет.

– Я же посещал только ваши лекции и лабораторию. Покупать машину было бы непрактично.

– Ох… Доктор Зет? Я забыла вам сказать. Насчет «Сильвера»…

Лицо доктора Зета сморщилось.

– Что – насчет «Сильвера»?

– Можем мы обсудить это позже? – с нескрываемым раздражением спросил Сай.

Доктор Зет нахмурился, глядя на меня:

– Да, поговорим позже.

Он отошел от меня, а Сай лишь повел бровями.

Мы направились к Олд-Ривер-Бридж, прячась в тенях, обходя уличные фонари и открытые магазины. Вдали все еще слышался гул вертолета, и я гадала, заметили ли его местные новостные каналы и следят ли за ним журналисты.

В миле от нас асфальт осветили фары автомобиля, и я нырнула в кусты. Сай мягко пригнул голову доктора Зета и заставил того опуститься на колени рядом со мной. Мои носки уже насквозь пропитались холодной дождевой водой, а кожа будто разбухла от сырости. И джинсы промокли, потому что вода из лужи, в которой я очутилась, быстро поднялась по хлопчатобумажной ткани. Пришельцы, Зена, тайный отдел ЦРУ – с этим я еще могла справиться, но мокрая одежда… Нет ничего хуже!

– Ох, – спохватилась я, когда мы двинулись дальше.

Сай оглянулся:

– В чем дело?

– Бенджи хотел со мной встретиться в семь часов, он должен был ждать меня у лаборатории. А если они его схватили? Что, если он тоже в том складе?

Сай вздохнул и зашагал дальше:

– Они его не схватили.

– А вдруг? – возразила я. – Что, если он у них и его пытают?

Сай обернулся:

– Как ты можешь быть настолько наивной, Рори? Он же с ними заодно! Ты ведь слышала, что говорила Элли.

– Она соврала. Она вечно врет.

– Почему ты не хочешь взглянуть на него трезво?

– Как его могло завлечь ЦРУ, Сай? Завербовали в средней школе?

Сай покачал головой:

– Пусть он сам тебе расскажет.

– Он не из ЦРУ! Я знаю Бенджи. Он не стал бы мне вредить. Он никому не навредит.

Сай промолчал, а я принялась гадать, пытаюсь ли я убедить его или саму себя.

Грязь, холод и кусты измотали всех нас. Мы шли всего минут двадцать, а профессор уже замедлил шаг. Мы с Саем пытались его приободрить, но чем дальше, тем хуже ему становилось.

– Я… можем мы немного отдохнуть? Всего минутку, – попросил профессор.

– Только минутку, – кивнул Сай.

Доктор Зет прислонился к дереву и сполз на землю. Дышал он с трудом.

– Эй, вы как? – спросила я, касаясь его плеча.

Профессор сдавленно хихикнул:

– Не так молод, как мне казалось. – Он посмотрел на Сая. – А тебе сколько лет?

Сай улыбнулся:

– У нас более долгая жизнь. Но по вашему счету мне двадцать с небольшим.

– А если в реальных годах, то сколько? – спросила я.

– У нас разные жизненные циклы. Но если рассчитать по циклу в двенадцать месяцев, то мне сейчас примерно семьдесят пять.

Мы с доктором Зетом переглянулись, и профессор улыбнулся:

– Тогда я здесь не самый старый.

Я скривилась:

– Знаешь, Сай, это уже не смешно. Что на самом деле происходит?

Сай даже глазом не моргнул:

– Мне понятен твой скептицизм, но ты ведь меня знаешь. Я говорю правду.

Я нахмурилась:

– Ладно, конец отдыху. Идем дальше.

Мы снова зашагали через поросшее кустами пространство вдоль шоссе, прячась от машин. Это куда тяжелее, чем идти по асфальту, но лучше, чем быть пойманными.

– И что будет, когда мы доберемся до моста? – спросила я. – Если она там?

Сай помолчал. Откашлялся.

– Я отправлюсь с ней.

– Ты хотя бы попрощаешься?