Я, оперуполномоченный Ветер Андрей
При осмотре гаража были обнаружены пакеты с анашой.
– Мать твою! Тут же несколько десятков килограммов! Вот откуда у старика привычка жить на широкую ногу.
– Может, Мамедов не поделил что-то с кем-то? – размышлял вслух Виктор, вернувшись на квартиру погибшего. – Что думаешь, Вадим?
– Вполне, – согласился с ним стоявший рядом следователь.
– А кровать? Он точно женщину ждал. И женщина приехала.
– Но женщина могла приехать раньше того, кто его убил. И уехать могла раньше.
– Тогда они не сидели бы все вместе за одним столом, – решительно возразил Смеляков. – Нет, приехавшие были вместе.
В эту минуту зазвонил телефон. Смеляков бросился к аппарату и поднял трубку:
– Слушаю, – произнёс он спокойным голосом.
– Можно Романа Мамедовича?
– Его нет. А кто спрашивает?
– Галя.
– Какая Галя?
– Бирюкова. Он знает. А он скоро вернётся? Мы же договорились, что я сегодня приеду. Я звонила, но никто не подходил.
– Роман просил меня встретить девушку, которая приедет, – тут же отреагировал Виктор. – Это о вас шла речь?
– Обо мне. Так я через полчасика уже буду.
– Пожалуйста, к тому времени и сам Роман вернётся.
Виктор положил трубку и посмотрел на Сытина. Тот облизал губы и в свою очередь посмотрел на следователя.
– Будем дожидаться гостью, – сказал Смеляков. – О смерти Мамедова она ни сном ни духом…
Когда Галя Бирюкова вошла в дверь, на её лице появилась растерянность.
– Я не знала, что будет много народу… – Она сделала пару шагов и остановилась, увидев милицейскую форму на Сытине. – Здравствуйте… А что случилось?
– Это вы звонили тридцать минут назад? Вас зовут Галя? – Смеляков узнал голос девушки.
– Да.
– Проходите, пожалуйста, – указал он жестом на кухонную дверь.
– А что, собственно, случилось?
Виктор мягко подтолкнул её на кухню и усадил за стол, с которого уже были убраны следы недавнего застолья.
– Присаживайтесь.
– Да что же произошло? Где Роман Мамедович?
– Галя, мне нужно задать вам несколько вопросов. – Виктор достал своё удостоверение и, раскрыв его, показал девушке.
– Я знала, что добром всё это не кончится…
Она всхлипнула, и её молодое лицо сделалось совсем детским.
– Галя, пожалуйста, расскажите мне всё о Мамедове. Как вы познакомились, часто ли встречались, что вас связывало…
– Роман Мамедович очень… Он, знаете ли, очень… Ну…
– Не стесняйтесь, Галя. Называйте всё своими именами. Поверьте, его репутации уже ничто не повредит.
– А что с ним?
– Он убит.
– Господи! Какой ужас!
– Так что вас связывало с ним? Вы начали говорить, что он очень любил… Что? – Голос Смелякова звучал мягко, но настойчиво.
– Женщин… Он просто не мог без женщин… Насколько я знаю, к нему почти каждый день кто-нибудь приезжал…
– И все спали с ним?
– Да, – кивнула Галя, и губы её задрожали.
– Вы приехали за тем же?
Она тряхнула головой, волосы упали ей на лицо, но она не отбросила их. Ей не хотелось показывать свои глаза.
– Он платил вам за ваши визиты?
– Он обязательно дарил мне что-нибудь. Иногда давал деньги. Ну на подарки… Чтобы мы сами купили себе… Он был очень щедрый… И очень требовательный.
– В чём выражалась его требовательность?
– Он хотел разного… Всякие позы… Ой, я не могу об этом… Не могу… Поймите меня, пожалуйста… – Она облокотилась на стол и закрыла лицо руками. – О таком не принято говорить…
– Но ведь вы занимались этим, Галя. Впрочем, я тут не для того, чтобы читать вам наставления. Я собираю информацию, мне нужно как можно скорее найти убийцу. Я должен знать всё. Слышите? Всё! – Смеляков повысил голос. – Рассказывайте! Чего требовал от вас Мамедов?
– Иногда он хотел, чтобы девушек было две сразу. И он заставлял нас брать… Ну не могу я говорить про это! – Галя разрыдалась.
– Он поил вас вином?
– И коньяком, и всякими другими напитками. У него всегда было много выпивки.
– Кто вас привёл сюда?
– Моя подруга.
– Вы кого-нибудь тоже привели в свою очередь?
– Да.
– Вы многих девушек знаете, которые сюда приезжали?
– Многих. Тут и взрослые женщины появлялись… С одной мы изображали мать и дочь. Я должна была сосать её грудь, как младенец. Роман Мамедович очень возбуждался от этого.
– У старика просто сдвинулись мозги… Он предлагал вам анашу?
– Что?
– Курить.
– Я не курю. Меня мутит от табака…
– Понятно. Вот что, Галя, дайте мне все телефоны, которые вы знаете. Я имею в виду людей, которые тут появлялись.
– У меня их не так много. Я же не со всеми дружила…
– Вы называете это дружбой?
– Ну… Вы понимаете…
– Я-то понимаю. А вот понимаете ли вы, что кто-то из ваших подруг мог стать убийцей или соучастницей убийства? – Смеляков хмуро посмотрел на Галю.
Она подняла глаза и выглянула из-за упавших на лицо густых волос.
– Я ничего не знаю про это, – испуганно произнесла она. – Клянусь, я ни при чём…
– Галя, – Смеляков поднялся и сунул руки в карманы, – попытайтесь вспомнить что-нибудь странное в поведении кого-нибудь из тех, кого вы знаете. Знаю, что тут многое странно, но всё-таки. Может, кто-нибудь из девушек о чём-то вам сболтнул. Мне трудно даже предположить, о чём вы разговариваете между собой, поэтому вы уж попытайтесь сами…
– Моя подруга Инна как-то обмолвилась, что к Мамедову ходит беременная женщина.
– Беременная?
– Да.
– Вы её знаете?
– Нет, но Инна может знать…
Смеляков почему-то сразу почувствовал, что беременная женщина имела прямое отношение к убийству. Если не сама, то кто-то из её окружения. Возможно, муж, отец, брат…
Виктору пришлось встретиться не только с Инной, но и со многими другими наложницами Мамедова, однако никто из них не был лично знаком с беременной женщиной, посещавшей отставного полковника.
И вот в одной из бесед с очередной девушкой он услышал имя Настя.
– Настя поначалу с головой отдалась этим развлечениям, – рассказывала Смелякову его собеседница, – но потом вдруг решила порвать с Романом.
– Давно это было?
– Месяцев пять назад.
– Это вы привели её к Мамедову? – уточнил Виктор.
– Она меня! И не одну меня. Потому-то и непонятно мне, чего она вдруг передумала. Ей же нравилось.
– Может, заболела? Или семейные обстоятельства? Девушка пожала плечами.
– Не знаю.
– Она замужем?
– Да.
– Давно?
– Три года.
– Может, муж о чём-то стал догадываться?
– Всё может быть.
– Дайте мне телефон этой Насти…
Смелякова будто кто-то подгонял. «Она решила порвать с Мамедовым. Настя! Мне нужна Настя!»
Он дозвонился до неё только на следующий день. Услышав, что он из уголовного розыска и что ему нужно побеседовать с ней, Настя тускло произнесла: «Приезжайте».
Она была очень мила. Если бы Виктор не знал, что она за деньги занималась сексом со стариком, то без колебаний сказал бы, что у Насти были ангельские черты. Он сразу обратил внимание на её круглый живот.
– На каком вы месяце? – спросил он.
– На шестом, – равнодушно прозвучал её голос.
– Вы знакомы с Мамедовым?
– Я знакома с разными людьми.
– Анастасия Петровна, не уклоняйтесь, пожалуйста, от ответов.
– Чего вы ждёте от меня? – вдруг выпалила она. – Раз вы приехали ко мне, значит, знаете, что я знакома с ним.
– Вы состояли с ним в интимных отношениях? Она поморщилась.
– Состояла…
Потом тяжело глянула на Смелякова и погладила свой живот:
– Вот мои с ним отношения.
– Это его ребёнок?
– Его… Зачем вам это знать? Это неинтересно…
– А что интересно?
– То, что его возбуждал мой живот. – Её губы болезненно скривились.
– Анастасия Петровна, вы хотите сказать, что он вступал с вами в связь, когда вы уже были в положении?
– Вступал… Послушайте, давайте я расскажу вам всё сразу. Мне будет легче… Тяжело носить это в себе…
– Я слушаю.
– Вы, как я понимаю, всё знаете, ну, о его развлечениях, иначе не приехали бы ко мне… Я была одной из самых его любимых, если так можно сказать. Конечно, никакой любви там не было, но как иначе назвать… Он предпочитал меня другим. Я возбуждала его. Всё время возбуждала… А когда я обнаружила, что забеременела, то поняла, что не могу продолжать больше. Муж почему-то сразу решил, что ребёнок не его. Начались скандалы… Я поначалу ещё ходила к Роману. Там и выпивка, и музыка, и секс безостановочный. Легко можно забыться… Но потом сказала ему, что больше не приду. Он долго искал меня, в конце концов нашёл мой телефон, стал звонить сюда. Я боялась, что он наткнётся на мужа, пришлось снова пойти туда. А он увидел мой живот и просто чуть не рехнулся от восторга. Быстро, говорит, ко мне в кровать! И я снова стала бывать у него. А живот-то растёт! Но Роману будто этого только и хотелось. У него мой живот вызывал какое-то нездоровое возбуждение. Он любил прямо в него потыкаться…
Настя замолчала и тяжело вздохнула. Виктор внимательно смотрел на её осунувшееся лицо, обуреваемый противоречивыми чувствами. В его голове никак не укладывалось то, что рассказывала ему сидевшая перед ним молодая женщина. Его ум отказывался принимать услышанное. Милая, нежная, длинноволосая, с мягкими чертами лица, похожая на мадонну, эта будущая мама никак не могла быть тем сексуально озабоченным существом, в историю которого он погружался всё глубже и глубже.
Настя снова вздохнула.
– В конце концов произошло то, что и должно было произойти, – проговорила она и устало наклонила голову.
– Муж?
– Да, он выследил меня… А когда я возвратилась домой и заявила, что ходила в женскую консультацию, он просто назвал адрес: Ломоносовский проспект, дом три. Отпираться было бессмысленно. Я всё рассказала ему… Тогда он ушёл и в течение трёх дней не появлялся дома. А когда пришёл, то был совершенно холоден. Внутренне холоден. От него веяло смертью. Он велел мне позвонить Роману и сказать, что я приеду. Мамедов, конечно, обрадовался…
– Что дальше? Он открыл вам дверь? Он видел вашего мужа?
– Сначала вошла я, затем, пока дверь ещё не закрылась, ворвался муж. Роман сразу смекнул, в чём проблема. Он ведь знал, что я замужем, с самого начала знал… Ну попытался успокоить моего… Налил всем коньяку… Говорил долго, очень долго… Я видела, что он перепугался не на шутку… И вот только мне показалось, что мой муж стал успокаиваться, как Мамедов вдруг возьми и ляпни, что он даст нам кучу денег. Вот тут всё и началось…
Настя закрыла глаза и некоторое время сидела неподвижно, сделавшись похожей на восковое изваяние.
– Как ваш муж убил его?
– Набросил ему на шею кухонное полотенце и свалил на пол. Роман так громко ударился головой о паркет! Это было противно! И страшно!
– Его тело нашли в коридоре, – уточнил Виктор.
– Муж зачем-то поволок его в комнату, но бросил на половине пути. Потом он схватил меня и погнал к кровати: «Это тут вы кувыркались? Тут он тебе брюхо накачал?..» И стукнул меня несколько раз. А потом затих и долго лежал возле кровати, будто и сам умер. Затем поднялся, взял меня за руку и повёл прочь оттуда… Вот и всё…
– Где он сейчас?
– На работе. Он токарь высшего разряда. Часов в восемь будет здесь.
– Анастасия Петровна, я должен вызвать группу. Ваш муж будет задержан, вы тоже. Думаю, что уже завтра утром, а то и сегодня у меня на руках будет санкция на ваш арест…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. НОЯБРЬ 1980
Когда из 64-й горбольницы поступила телефонограмма, Смеляков уже собирался идти домой.
– Витя, это по твою душу, – сказал дежурный, протягивая телефонограмму.
– Что там?
– Ножевое ранение.
– А при чём тут я?
– Пострадавшего подобрали возле «Ингури». Твой участок.
– Мать вашу! Придётся переться в больницу.
Ехать никуда не хотелось, потому что на улице уже хорошенько приморозило, было скользко, лежал снег, дул пронизывающий ветер.
«Чтоб вы все сдохли!» – воскликнул мысленно Виктор, обращая своё пожелание сразу ко всем, кто лишал его личной жизни. Он потянулся к телефону и набрал номер Веры.
– Алло, Верочка, поезжай домой. Свидание отменяется. Меня в больницу выдёргивают, кого-то ножом порезали… Понятия не имею. Хотелось бы быстро закончить, но может и не получиться… Ты же сама знаешь… – Смеляков мучительно вздохнул и зажмурился. – Нет, не жди, я могу зависнуть основательно. Поезжай домой. Я тебе позвоню…
Пострадавшего звали Вагир Касумович Аббасов. Виктор почти сразу вспомнил его. Аббасов принадлежал к ленкоранской[16] группировке, среди своих был известен под кличкой «Бомба», торговал наркотиками, имел две судимости и прочее, прочее…
– Бомба… – со злобной усталостью прошептал Смеляков. – Какого хрена ты свалился на мою голову именно сегодня?
Несколько минут назад бившийся в окно холодный ветер с липким снегом казался Виктору мелочью, недостойной внимания, потому что ему – Виктору – предстояла долгожданная встреча с Верой. Но теперь тот же самый снег вызвал прилив чуть ли не бешенства, потому что сквозь него надо было прорываться не ради того, чтобы увидеть нежные женские глаза, а чтобы допрашивать ненавистного Бомбу…
Аббасов, мужчина тридцати лет, среднего роста, крепкого сложения, был бледен, медленно шевелил пересохшими губами, но сразу стал утверждать, что никто на него не нападал и ножом не бил.
– Никто меня не бил… Я сам упал… Не было никакого ножа…
– Вагир, какой смысл отказываться от очевидного? – Смеляков понемногу раздражался. – В медицинском заключении написано чёрным по белому, что у тебя проникающее ножевое ранение в области живота.
– Откуда мне знать, зачем так написали? Никто не дрался! Почему надо драться? Никто меня не бил…
– Откуда же у тебя порез?
– Упал я…
– На нож? – с трудом подавляя раздражение, угрюмо ухмыльнулся Виктор. Ему уже изрядно надоело упорство Аббасова.
– Нет, гражданин начальник, не на нож… На шампур!
– На шампур? – Смеляков взъерепенился. – Ты меня за полного идиота принимаешь, что ли?
– Зачем за идиота? Я правду говорю. Вышел из «Ингу-ри», пьяный немного был, не устоял на ногах и упал в сугроб. – Раненый даже легонько взмахнул руками, желая показать, как он поскользнулся, но тут же лицо его перекосилось от боли, и он бессильно упал на подушку.
– Вот что, Бомба, – Виктор поднялся со стула, – кончай валять дурака… Хочешь, я сам расскажу тебе, как всё произошло? Ты спихнул кому-то наркоту возле «Ингури», но клиент твой решил не платить тебе и пырнул тебя ножом. Разве не так?
– Гражданин начальник, никто меня не бил. Мамой клянусь.
– Сукин ты сын, Бомба, раз смеешь матерью клясться! – Виктор порывисто нагнулся к Аббасову, и слюна с его губ мелко осыпала лицо азербайджанца. – Мразь ты вонючая!
– Зачем ругаться, гражданин начальник?
– Ладно. – Смеляков распрямился и устало потёр глаза рукой. – Не хочешь говорить правду, я настаивать не буду. Пусть будет шампур… Если хочешь правду, то мне на вас на всех наплевать! Да пусть вы друг друга до последнего человека перережете, я только радоваться буду, мать вашу!.. Но у меня, Бомба, тоже есть проблемы, которые мне надо решать. И эти проблемы называются словом «раскрываемость», поэтому мне от тебя так или иначе нужно объяснение. Если хочешь, то пиши, что упал сам. Пиши, что напоролся на шампур. Пиши какую угодно чушь, но мне от тебя нужно объяснение. Вот тебе бланк, завтра я заеду и заберу твоё объяснение. Понял?
– Конечно, гражданин начальник. Я всё сделаю. – Аббасов выпучил глаза, стараясь придать лицу убедительное выражение.
Выйдя из палаты, Виктор снял выданный ему белый халат и вернул его медицинской сестре, дежурившей в коридоре. Машинально посмотрев на часы, он отметил время. «Битый час на него потратил, а всё впустую. Завтра откручу ему яйца, если он не напишет объяснение…»
Но утром Аббасова в палате не оказалось. Никто из врачей не мог объяснить, куда он подевался.
– Тут он был. Перевязку ему минут тридцать назад делали…
– Но теперь-то его нет! – ругался Смеляков. – Сбежал он, что ли?
– Сбежал? – испугалась сестра и бросилась проверять вещи Аббасова.
– Ну?
– Вещей нет… Господи, как же так? Он и впрямь удрал!
– Вот уголовная морда! Ну что за тварь! Лишь бы с милицией не иметь дела! – Смеляков яростно саданул кулаком по стене.
Испуганная медсестра бросилась к заведующему отделением. Стук её каблучков эхом расплылся по гулкому коридору.
Виктор яростно потёр лицо ладонями. Его одолевал сон, глаза слипались.
– Вот сучье вымя! – Смеляков всё ещё топтался на месте, стоя посреди коридора, не в силах смириться с тем, что Бомба исчез. «Надо что-то делать. Надо искать какой-то выход», – судорожно размышлял он. Смириться с исчезновением Аббасова он не мог.
Час спустя Виктор появился на Черёмушкинском рынке в надежде встретиться с главой ленкоранской группировки, известным под кличкой «Чича». Он нашёл его в компании нескольких азербайджанцев. Они курили, притопывая ногами из-за холода, и весело смеялись, окутанные клубами пара. Поймав взгляд Чичи, Виктор поманил азербайджанца пальцем. Ленкоранец что-то сказал своим собеседникам, они замолчали и быстро разошлись в разные стороны, шумно переступая через сугробы.
– Чича, мне нужен Бомба, – хмуро проговорил Смеляков.
– Он же в больнице, – развёл руками азербайджанец.
– Он сбежал оттуда.
– Неужели? – Чича сделал удивлённые глаза. У него было широкое лицо, сытое, холёное. Чёрные усики тонкой полоской обрамляли верхнюю губу. – Зачем же он ушёл из больницы? И куда он делся?
– Вот ты мне и скажи.
– Я? Почему я должен знать?
– Слушай, Чича, давай начистоту. – Смеляков почувствовал, что раздражение вот-вот хлынет через край.
– Я же и так начистоту. – Азербайджанец театрально приложил руки к груди.
– Заткнись! – Виктор смотрел на него исподлобья. – Мне наплевать, кто и по какой причине пырнул Бомбу, хотя причина мне известна. И мне плевать, сдохнет он от ранения или нет, сдохнет он здесь или в зоне, когда его упекут туда. Мне на всех на вас плевать, Чича! Твой друг Бомба интересует меня лишь постольку, поскольку его неприятная история зафиксирована в официальной телефонограмме. Мне надо прикрыть это дело. Просто прикрыть. Понимаешь? Сейчас это – моя головная боль. И единственное средство от этой головной боли – объяснение от Бомбы.
– Что я могу сделать, начальник? – Чича сунул руки глубоко в карманы тёплой куртки и переступил с ноги на ногу.
– Передай мои слова Бомбе. Пусть он принесёт мне объяснительную записку. Мне ничего больше не нужно от него. Ты меня понимаешь, Чича? Он вчера сказал мне, что просто споткнулся и упал в снег, а в сугробе, на его несчастье, оказался брошенный шампур.
– Ах вот как всё случилось! – сочувственно причмокнул губами Чича.
– Будем считать, что именно так оно и произошло. – Смеляков нетерпеливо постучал ногой о ногу и поднял воротник пальто, чтобы хоть немного укрыться от пронизывающего ветра. – Меня не заботит, кто именно ткнул Бомбу пером. Все вы одинаковы для меня. И мне нет дела до того, кто порежет его в следующий раз. Я понимаю, что Бомба, если выкарабкается, непременно достанет своего обидчика. Но мне и до этого нет дела! Пусть так! Режьте друг друга! Может, так вы и передохнете все, изведёте друг друга собственными руками… Наркоманы, торгаши, воры… В общем, Чича, ты меня понял.
– Я поговорю с людьми… Может, кто знает, где сейчас Вагир, – сказал Чича неуверенным голосом и пожал плечами.
– Хватит пороть чушь! Мне нужно объяснение Бомбы. И у меня нет времени ждать.
– Но где я найду Бомбу? – продолжил было Чича.
– Там, где вы его спрятали! – рявкнул Виктор. – Слушай, если через два часа у меня на столе не будет этой бумаги, я приезжаю сюда с опергруппой и загребаю всю вашу ленкоранскую компанию. Ты меня понял? Я изыму ваши паспорта и выпру всех вас скопом из Москвы за нарушение паспортного режима. Выпру по вашему месту прописки, мать твою! И уверяю тебя, что вам не скоро удастся вернуться сюда, там с вами церемониться не станут.
– Начальник, зачем так торопишься? – Чича глубоко вздохнул и обвёл задумчивым взглядом шумную рыночную толпу.
– Я человек дела, Чича. У меня каждая минута на счету.
– Я тоже деловой человек, начальник. Почему ты злишься на меня? Дай мне полчасика, попробую выяснить, куда мог подеваться наш Бомба.
– Через два часа я жду от него объяснение.
– А что надо написать?
– Если он утверждает, что напоролся на шампур, то пусть так и напишет: «Я, такой-то и такой-то, мать его, при падении в сугроб, где торчал шампур, нанёс себе увечье…» Ну и всё в таком духе. Запомнил?
– Как не запомнить? Я всё запомнил. Я всё сделаю… А паспорта не надо забирать у нас. Мы спокойно работаем здесь, не нарушаем законов…
– Это ты спой кому-нибудь другому… Ладно, я поехал. Через час жду бумагу…
– Через два часа, начальник, – поправил Чича.
– Я засекаю время! – Смеляков постучал пальцем по наручным часам и, проталкиваясь сквозь толпу, двинулся к выходу. «Суки поганые! Жечь вас надо калёным железом! И руки всем рубить, кто украл хоть раз! А ещё лучше – стрелять на месте!» Виктор никак не мог справиться с раздиравшей его злобой. Чувства требовали выхода, а выхода не было. Ему хотелось задушить всех азербайджанцев, осевших на его участке и занимавшихся торговлей наркотиками, хотелось бить их в лицо, топтать ногами, слышать звук ломающихся хрящей и костей… «Чёрт возьми, до чего же я ненавижу их всех!»
В назначенное время у него в кабинете появился Чича. Расстегнув тёмно-коричневую дублёнку, азербайджанец барским жестом достал из внутреннего кармана сложенный вдвое листок и положил его на стол перед Смеляко-вым. Виктор прочитал написанное и кивнул.
– Хорошо. Будем считать вопрос закрытым, – лениво проговорил он.
Ему уже хотелось, чтобы Чича не принёс объяснение Бомбы к назначенному часу. Ему хотелось тряхнуть всех лен-коранских дельцов и коленом под зад выпереть их из Москвы. Ему хотелось изъять их паспорта, порвать их, сжечь, лишить этих кавказских воров всех прав, пусть это даже шло вразрез с законом… Но он лишь кивнул и отпустил Чичу.
«Вот уходит главный воротила на моём участке. Весь Черёмушкинский рынок „ходит под ним“, но мы не можем прищучить этого мерзавца, у нас нет весомых доказательств. Да, ему кланяются, да, вокруг него крутится всё, связанное с деньгами. От него зависит так много! Но у нас нет ничего, кроме оперативных данных. Только информация агентов… И вот он спокойно уходит от меня. Он одет в дорогущую дублёнку, у него шикарные башмаки, у него туго набит кошелёк. Надо бы спросить, откуда у него всё это… А на самом деле и не надо ничего спрашивать, нужно просто выгнать его взашей… Или застрелить, как бешеную собаку… Ненавижу его лоснящуюся рожу! Ненавижу! Даже в мороз он не перестаёт лосниться, потому что жиром переполнена каждая его клетка…»
Читать бесплатно другие книги:
