Будь со мной Петерсон Элис

16

На второй день пребывания в Колорадо наша группа собралась у входа в отель, ожидая очередного спуска на монолыжах. В прошлый раз мы съезжали с инструкторами с покатых склонов и изучали азы управления монолыжами. Сегодня мы должны были съехать с более крутого склона, предназначенного для новичков.

Мне очень нравилась моя соседка по комнате, Фрэнки – головокружительно красивая шотландка. У неё были тёмные волосы, которые они убирала в хвост, бездонные карие глаза и полупрозрачная светлая кожа. Фрэнки неудачно упала с лошади, когда ей было семнадцать. Сейчас ей было тридцать пять, и получалось, что она полжизни провела в инвалидном кресле.

– Я потеряла немало друзей из-за этого, – призналась она прошлой ночью. – Вначале они поддерживали меня, но потом… Думаю, им просто надоело. Мне даже показалось, что они разозлились, когда мне пришлось отменить все вечеринки и планы на лето. И только Итан всегда был рядом.

Заметив Чарли в тёмных очках и комбинезоне, я помахала ему рукой. Сьюзи собрала нас всех вместе и начала объявлять, в пару с каким инструктором определили каждого из участников программы.

– Кас, ты будешь вместе с… – Сьюзи перевернула страницу и быстро просмотрела список имён.

Ожидание было таким же болезненным, как и в тот день, когда я должна была узнать, станет ли Тикет моим партнёром.

Чарли стоял позади меня, пока я пересаживалась на монолыжи. Сначала я поставила ноги на плоскую подставку для ступней, затем пересела в кресло.

– Молодец! – похвалил меня Чарли, таким тоном, будто я достигла вершины Эвереста.

Монолыжи – это просто небольшой стул, прикреплённый к одной лыже. Сидение снабжено амортизирующей системой, спроектированной специально для людей с травмой позвоночника. Я испытывала странные чувства, сидя в нём.

– Мне страшно, Чарли. У меня ничего не получится.

– Неправда. У тебя всё получится. Во время спуска я все время буду держать тебя за вожжи. – Он ударил специальными тросами по колену, как ковбой, а потом присел на корточки, чтобы зафиксировать мои ноги. – Кстати, симпатичная шапочка.

– Спасибо, – смущённо ответила я.

Перед отъездом мы с мамой и Тикетом пошли по магазинам на Риджент-стрит. Мы купили тёплые леггинсы, синий комбинезон, голубую куртку с капюшоном, белую меховую ушанку, перчатки и ярко-розовые очки. Сегодня утром, увидев себя в этом наряде в зеркале, я рассмеялась. Впервые в жизни я выглядела как заправская спортсменка.

– Тебя можно принять за олимпийскую чемпионку, – сказала мне Фрэнки. Сама она была одета в куртку с леопардовым принтом, который выгодно оттенял её тёмно-каштановые волосы.

Перед восхождением на склон мы сделали небольшую разминку, чтобы расслабить шею и плечи. Затем переместились к подъёмнику. Чарли пристегнул тросы к моему креслу, и мы заняли место в очереди. Он наклонился ко мне и сказал:

– Смотри на пару перед нами и делай то же самое.

– Ты не отпустишь вожжи?

– Я с тебя глаз не спущу. Не паникуй.

Приближалась наша очередь всходить на подъёмник. Чарли попросил меня расслабиться и ничего не бояться.

Оператор замедлил движение подъёмника. Чарли подвинул меня к сидению, помог мне забраться и закрыл серый защитный барьер.

– Видишь, не так уж и сложно, – сказал он.

Но я никак не могла расслабиться.

– Какой вид! Как бы я хотел его сфотографировать. – восхитился Чарли.

– Му-гу, – промычала я, глядя перед собой и замерев от ужаса.

– Расслабься, Брукс.

– Я в порядке.

На подходе к вершине подъемник снова замедлился, Чарли поднял защитный барьер, помог мне пересесть на монолыжу, а затем подтолкнул меня и я покатилась.

– Чёрт! – взвизгнула я, катясь вниз к елям. – Ты отпустил вожжи!

– Неправда! Ты просто катишься вперёд, – сказал он, изо всех сдерживая смех.

В этот раз я училась пользоваться аутригерами – это эквивалент обычных лыжных палок. Они были короче, и внизу к ним были прикреплены укороченные лыжи для управления и поддержания баланса. На самом деле они больше походили на мотыги, чем на лыжные палки.

Под вдохновляющие речи Чарли я трусливо съезжала со склона, вцепившись в аутригеры и закапывая их в снег, чтобы сбавить скорость. Мимо меня промчался лыжник. Снег весело скрипел под его лыжами, когда он на огромной скорости рассёк воздух рядом со мной.

– Ты всё ещё здесь, Чарли? – крикнула я через плечо.

– Я сзади.

Вдруг мимо меня пролетела группа детей: лыжные палки идеально лежали у них подмышками, попы отклячены. Они проходили спуск на сверхзвуковой скорости. А им даже девяти лет не было. Задумавшись, я потеряла управление и свалилась на бок. Чарли помог мне подняться.

– Ты всё время будешь плюхаться на снег, если не поедешь быстрее.

– Что значит, плюхаться? Я ехала довольно быстро, – настаивала я.

– Это тебе только кажется, потому что ты сидишь, а не стоишь. Давай начнём сначала, Кас. Используй руки только в случае необходимости. Палки тебе нужны для управления ходом лыж. Теперь остаётся научиться сохранять равновесие.

Мимо нас пронеслись Фрэнки и Итан, её тренер и лучший школьный друг.

– Она уже каталась на монолыжах, – напомнил мне Чарли, положив руки мне на плечи. – Не напрягайся, расслабь мышцы.

– Не могу, – сказала я. Его прикосновение меня отвлекало.

– Нет, можешь. Поверь мне. Давай ещё раз? – Он отпустил меня.

Одна из пар «Опоры» упала, и, как ни странно, это придало мне уверенности в себе. Мы с Чарли продолжили спуск со склона, на этот раз намного быстрее. Но через несколько минут я психанула, снова начала тормозить и опять свалилась в снег. Я оказалась безнадёжной ученицей.

– Помоги мне встать, я хочу на тебя опереться. Ха-ха! Моя опора! «Опора»!

Это совпадение показалось мне уморительным. Наверное, из-за того, что свежий холодный воздух и яркое солнце опьяняли меня.

Чарли ухмыльнулся и подал мне руку.

– Тебе стоит придумать более оригинальную шутку.

Подкрепившись горячим шоколадом, мы снова вернулись на склон. Чарли ещё раз повторил основные правила спуска на монолыже и напомнил технику использования аутригеров.

– У тебя всё получится, – подбодрил он меня. – Просто расслабься и верь в себя.

Когда я приготовилась к спуску, солнце светило мне прямо в лицо. Я осторожно оттолкнулась от земли и покатилась вперёд. Через минуту я превратилась в пулю, несущуюся с огромной скоростью мимо сосен, которые отбрасывали чёрные тени на снег.

– Я всё ещё не упала! – крикнула я Чарли.

– Молодец, – прокричал он в ответ. – У тебя отлично получается!

Я начала двигать торсом, наклоняясь то вправо, то влево, и почувствовала, что монолыжи подчиняются моим движениям. У подножия склона я увидела деревушку. Это было потрясающе. Я каталась на лыжах! Но так как мы приближались к концу склона, надо было тормозить.

– Стой! – закричал Чарли и потянул за тросы.

Мои монолыжи резко остановились, и я вылетела из сидения.

Я лежала на земле и смеялась от счастья, осознавая, что только что спустилась со склона горы на лыжах. Правда, от падения побаливала рука, но мне было всё равно.

– Это было изумительно! Можно ещё раз, Чарли?

Чарли, взяв себя в руки, настойчиво попросил, чтобы в следующий раз я контролировала движение монолыж.

– Но ты отличный ученик.

– Просто мне повезло с учителем, – улыбнулась я, сияя от его похвалы.

– Какой кайф, – простонала от удовольствия Фрэнки, когда мы сидели в джакузи и расслабляли наши ноющие мышцы. Потом она гордо улыбнулась: – Мы с тобой сегодня катались на лыжах! Тебе понравилось?

– Да, но я вся в синяках, – пожаловалась я, показывая свои руки.

– Ничего страшного. – Она пожала плечами. – Если бы я каталась с Чарли, то нарочно падала бы на снег. «Ах, Чарли, на помощь! Ах, Чарли, ты же не отпустишь вожжи?» – изобразила она меня. Я, рассмеявшись, брызнула на неё водой.

– Он милый, – призналась я.

Фрэнки слегка приподняла бровь.

– Я видела, как вы беседовали и строили друг другу глазки.

– Мы просто хорошо проводили время, вот и всё, – отмахнулась я, хотя в животе у меня порхали бабочки. – Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Его зовут Бен, он шеф-повар. Я познакомилась с ним по интернету.

– Ничего себе! В сети знакомиться небезопасно.

– Если ты регистрируешься на проверенном сайте знакомств, то бояться нечего. Бену было сложно встречаться с девушками из-за напряжённого рабочего графика. А большинство моих друзей оказались уже женаты. Непросто найти себе парня, особенно если тебе за тридцать. Теперь все знакомятся онлайн. Тебе тоже стоит попробовать.

– А ты говорила ему… – начала я и тут же замолчала.

– Говорила ли я, что я в инвалидном кресле? Да. Кас, если я не встречу никого стоящего, то причиной будет не инвалидность. Просто я независимая женщина и точно знаю, чего хочу. Мой бывший парень мечтал, чтобы мы переехали в Шотландию. А я не собралась покидать Лондон, там вся моя жизнь. Вдобавок ко всему Шотландия с её холмами и булыжными мостовыми совершенно не подходит для инвалидов.

– И ещё там очень холодно, – добавила я.

– И это тоже.

– А с Итаном ты встречалась?

– Боже, нет! Мы слишком хорошо друг друга знаем. Мы только поцеловались один раз, когда вместе ходили в поход по Новой Зеландии. Нам было девятнадцать, мы выпили. Думаю, таким образом нам надо было выпустить пар. – Она улыбнулась, вспоминая тот день. – Как только мы с этим разобрались, то стали лучшими друзьями.

Я рассказала Фрэнки о Шоне. Произошедшее мне всё ещё казалось печальным, но я с удивлением заметила, что той выворачивающей наизнанку боли почти не было. Я даже не расплакалась, говоря о нём.

– Знаешь, я уважаю людей, которые с самого начала признаются, что не могут с этим справиться. Я понимаю, что это непросто, и парни боятся ответственности. – Она посмотрела мне в глаза. – Однажды, Кас, ты где-нибудь столкнёшься с Шоном…

– Надеюсь, нет.

– И когда ты его увидишь, надеюсь, ты скажешь ему, что он трус. Письмо! Он должен был сказать это, глядя тебе в глаза. Больше от него ничего не требовалось.

Вернувшись в свою комнату, я села за стол, чтобы написать открытки семье и друзьям.

«Дорогой Шустрик,

Ты просто обязан поехать кататься на лыжах! Я уверена, что тебе очень понравится. И у тебя точно получится намного лучше, чем у меня. Хотя я быстро учусь. Здесь отличная весёлая компания, и твои шутки всем придутся по вкусу».

Я подписалась и взяла новую открытку.

– Слушай, Кас, – сказал мне Пол после одной из самых выматывающих тренировок в мире. Четырёхмесячный курс близился к завершению, и на горизонте маячило возвращение домой. – Есть такая организация – «Опора», которая организует разные туры для людей с травмой позвоночника. С ними можно поехать кататься на лыжах, заниматься греблей на байдарках, пойти в поход, прыгать с парашютом. Выбор безграничный.

– Звучит не очень…

– Это поможет тебе вернуть уверенность в себе. Ты увидишь, чего ты можешь достичь. «Опора» проводит занятия у нас в больнице. Если хочешь, я могу раздобыть для тебя брошюры или…

– Я не поеду на идиотские каникулы для калек!

Внезапно ощутив вселенскую усталость, я с грохотом швырнула свой поднос с едой на стол. Но Пол даже глазом не моргнул.

– Это не каникулы, а обучающий курс. И ты не калека. Ты Кас Брукс.

«Дорогой Пол, – писала я в открытке. – Ты будешь рад узнать, что твой столичный нытик катался сегодня на лыжах».

17

Наша группа отправилась на ужин в ресторан на территории гостиничного комплекса. Несмотря на усталость, мы прекрасно провели очередной день на лыжах. Сегодня Чарли снова был моим напарником. Я старалась скрыть безумную радость, когда он подошёл сообщить мне эту новость. Чарли всё ещё держал меня за страховочные тросы, и я продолжала падать на снег. Тем не менее, я перестала испытывать ужас, глядя на крутые заснеженные склоны. Восхождение на подъёмник тоже давалось мне теперь с меньшим трудом, поэтому я могла окинуть взглядом потрясающий пейзаж: голубое небо, сверкающий на солнце белоснежный снег, разноцветную одежду людей на склонах, переливающуюся всеми цветами радуги.

В этот раз Чарли взял меня на более крутой склон для начинающих. Он сделал пару снимков на свой дорогой фотоаппарат и сказал, что нет ничего прекраснее гор.

– Дух захватывает от их величия. В горах понимаешь, насколько ты ничтожен, – сказал Чарли. – Они возвращают гордецов с небес на землю.

Сегодня мы недолго катались на склонах, потому что Чарли хотел показать мне национальный парк Роки-Маунтин. Мы взяли напрокат скутер, и чтобы я с него не свалилась, Чарли пришлось зафиксировать мои ноги, поставив свои ступни на мои. Когда мы разогнались, я рассмеялась, радуясь тому, что я на свежем воздухе, и вокруг меня простирался дивный новый мир. Над нами парили вершины гор. Они были в тысячах километров от нас, и я поняла, что имел в виду Чарли, говоря об их величии. Должно быть, мы выглядели, как едва заметные точки на полотне этого грандиозного пейзажа. Но больше всего мне нравилось просто быть с Чарли. До встречи с ним я не смела даже и мечтать об отношениях с парнями, но теперь в моём сердце теплилась надежда.

Во время спуска с гор мне было интересно наблюдать за другими лыжниками из нашей группы. Некоторые из нас были уже опытными спортсменами и не нуждались в постоянном присутствии помощников. Но большинство были такими же, как я: мы падали, словно кегли, но всё равно поднимались и продолжали движение. Новые синяки на руках лишь закаляли наш дух.

За то время, что мы провели вместе, многие члены группы рассказали о себе. Джереми в Гватемале выстрелили в спину бандиты. У него в рюкзаке была огромная энциклопедия, спасшая ему жизнь: пуля застряла в позвоночнике, не задев органы.

Майлз получил травму во время матча по регби. Эндрю попал в автокатастрофу, когда ему было семнадцать. Он был на заднем сидении и без конца напоминал сидевшему за рулём другу, чтобы тот оставил в покое магнитолу и притормозил. Мелисса, самая старшая в группе, извинилась:

– Я просто упала с садовой лестницы. Подрезала плющ.

Чарли смотрел на меня, когда я сказала, что со мной несчастный случай произошёл по моей вине. Я не смотрела по сторонам, вышла на дорогу, и меня сбила машина. К счастью, водитель не пострадал.

Я обратила внимание, что здесь, как и в больнице, существовала особая иерархия уровня травм. Мой Т12 выглядит просто царапиной по сравнению с С7 у Фрэнки. Она парализована ниже ключиц. В больнице сначала решили, что у неё обычное смещение позвонков – классическая ошибка. Часто перелом уровня С7 не замечают на рентгене.

Фрэнки упорно трудилась, чтобы научиться жить самостоятельно. Она говорила, что ей повезло – у неё не парализованы руки, что является редкостью для подобной травмы позвоночника.

Ещё мы делились друг с другом историями о путешествиях. Я рассказала своим новым друзьям о первой поездке в Лондон, когда пожилой мужчина взял меня на руки. Все смеялись, и, что самое удивительное, в ретроспективе эта история тоже показалась мне смешной. Джереми постоянно путешествовал, и однажды его самолёт совершил вынужденную посадку в Найроби. Пассажиры его рейса не успели на стыковочный рейс, поэтому всех разместили на ночь в пятизвёздочном отеле, а его оставили в аэропорте.

Эндрю поведал о первой ночи, которую он провёл дома, вернувшись из больницы. Он жил в съёмном доме с верандой. К нему в гости пришли друзья, посмотрели телевизор, выпили пива. А потом ушли, оставив его на диване, а кресло оказалось в другом конце комнаты.

– Мне пришлось звонить им и просить вернуться. Хорошо, что дверь осталась открытой.

А Мелисса рассказала, как муж отвёз её во Францию, сказав, что они едут отдыхать.

– И вдруг вокруг меня оказались люди, возложившие руки мне на голову. Они говорили мне, что если я очищу душу от демонов, то буду исцелена. И, знаете, что самое удивительное? Мы всё ещё женаты!

Нас это изрядно рассмешило.

Парни обсуждали свои инвалидные кресла, как мужчины обычно обсуждают спортивные машины. Они говорили, какую максимальную скорость можно было на них развить, и рассуждали о том, что у каждого должно быть два набора колёс: для дома и для улицы. Мы все сошлись во мнении, что нам повезло, что тяжеловесные инвалидные кресла из стали остались в прошлом. Моё кресло, лёгкая спортивная модель, было сделано из титанового сплава и имело съёмные колёса.

В конце вечера все разошлись по своим комнатам.

– Я сам могу открыть дверь, – заявил один из парней в инвалидном кресле, когда Чарли попытался помочь ему.

Я догнала Чарли.

– Скажи честно, я не отношусь к тебе снисходительно, не опекаю тебя? – обратился он ко мне.

– Конечно, нет. Слушай, инвалидность не делает людей душками. Этот парень, наверное, просто устал. Не принимай это на свой счёт.

Мы добрались до моей спальни.

– Вот мы и на месте. Спокойной ночи, – сказала я. Как бы я хотела, чтобы моя комната была чуть дальше. И находилась бы в другом конце здания. Или вообще в другом месте, чтобы мы могли провести всю ночь в пути.

– Спокойной ночи, Кас.

Он наклонился и поцеловал меня в щёку. Как жаль, что нельзя было поставить этот момент на паузу, чтобы его лицо как можно дольше было рядом с моим.

18

Мы с Фрэнки собирались на вечеринку.

– Ты не думаешь переезжать в Лондон? – спросила она, расчёсывая свои шикарные локоны.

Дом и Гай постоянно донимали меня этим вопросом. «Будем сидеть в пабе и болтать о том о сём», – предлагал Гай.

Я кивнула:

– Но сначала мне надо найти работу и квартиру.

Фрэнки работала в компании, которая организовывала корпоративы для крупных фирм. Помимо этого, она активно занималась благотворительной деятельностью, которая помогала людям с травмой позвоночника в развивающихся странах – Уганде, Индии или Танзании.

Я призналась Фрэнки, что мысль о возвращении в Лондон пугала меня.

– Единственный способ побороть страх – это встретиться с ним лицом к лицу, – сказала Фрэнки. – Ты не хочешь снова заняться медициной?

– Мне нравятся твои туфли, – заметила я, резко меняя тему разговора и указывая на её красные шпильки.

Фрэнки бросила взгляд на мои кроссовки.

– Какой у тебя размер ноги?

– Тридцать восьмой.

– Какое совпадение. У меня тоже!

Фрэнки открыла шкаф с одеждой и сказала, что я могу выбрать любую пару.

– Твой чемодан, наверное, весил целую тонну! – воскликнула я, восхищённо рассматривая ряды туфель на высоких каблуках.

– Знаешь, что? У меня есть подходящий топ для этих серебряных туфель. Тебе он пойдёт, – сказала Фрэнки и продемонстрировала мне нечто миниатюрное и кружевное.

– Спасибо, но меня устраивает мой наряд.

Она с сочувствием посмотрела на меня.

– Я тоже раньше одевалась так, чтобы никто не обращал на меня внимания. – Фрэнки улыбнулась. – Быстро снимай футболку!

Мне пришлось повиноваться, и я отбросила свою старую футболку в угол комнаты.

– А теперь надевай сексуальный топик! Он идеально подходит для этого случая. Кое-кому надо активно пофлиртовать с Чарли. Остаётся всего пара дней до окончания курса.

– Он мне нравится, – кивнула я.

– Но тебя что-то беспокоит. Ты думаешь, у тебя не получится встречаться с парнем?

Я кивнула.

– У тебя были серьёзные отношения после несчастного случая? Тикет не в счёт, – сказала она, указывая на его фото в рамочке, стоявшее на моей прикроватной тумбочке.

– Не могу представить себя… – Я замолкла, осознав, что Фрэнки находилась в том же положении, что и я. – Ведь Шон не захотел быть со мной.

– Шон – козёл.

– Парни думают, что ты просто не можешь ходить. Но как рассказать им о вытекающих отсюда последствиях?

– Ты расскажешь об этом при подходящем случае. Не на первом свидании, конечно. Но, Кас, то, что ты в инвалидном кресле, ещё не означает, что ты должна состариться в одиночестве.

– С Чарли мне весело, – задумчиво произнесла я.

Я находила Чарли привлекательным. С Шоном у меня всё было по-другому: он был красавцем, к тому же, мы оба учились на медицинском. И теперь мне казалось, что из общих интересов у нас была только медицина. Медицина и секс. А с Чарли… Мне нравилось, как он смотрел только на меня, когда мы болтали, и не оглядывался в поисках собеседника поинтереснее. Меня привлекал весёлый огонёк в его глазах: казалось, он вот-вот засмеётся. Меня восхищал его живой интерес к людям и ко всему, что его окружало. Когда я увидела, с какой страстью он относился к фотографии, я поняла, что влюбилась.

– Меня постоянно мучает один вопрос, – поведала я Фрэнки. – Зачем ему я с моими проблемами, когда он может найти себе нормальную девушку?

– Слушай, Кас. Если ты хочешь начать новые отношения, ты должна найти в себе силы и смелость принять себя такой, какая ты есть. И, поверь мне, у всех проблем хватает.

По моему выражению лица Фрэнки поняла, что я хотела спросить что-то ещё, о том, чего я не могла узнать у мамы или друзей, или у Пола.

– Ты можешь заниматься сексом, – заверила она меня.

– Но как… как это происходит? – спросила я и сама рассмеялась.

Мы не проходили этого в Королевском колледже. Какой бы замысловатой и сложной не была медицина, во многих вопросах она затрагивает лишь верхушку айсберга.

– То есть, я хотела спросить, что ты чувствуешь? И как? – уточнила я.

– Не так, как обычные люди. Всё происходит у меня в голове. Мы с Беном очень близки. У нас особая связь, о которой я даже и мечтать не могла. Тебе надо перенастроить своё тело, если ты понимаешь, о чём я. Перенести удовольствие в другие части тела.

Погружённая в свои мысли, я начала накручивать на палец прядь волос.

– Фрэнки, ты потрясающая.

– Я провела в кресле полжизни, Кас. Я тёртый калач, старый морской волк, – улыбнулась она. – А для тебя всё в новинку. Первые два года самые тяжёлые: твоему телу и сознанию непривычно в таком положении. Кстати, ты прекрасно выглядишь! – добавила она, поворачивая ко мне зеркало.

– Да, супер.

– Но ты даже не посмотрела на себя!

Я покатила кресло к дверям.

– Ладно, давай выдвигаться.

– Кас, немедленно вернись!

– О, господи, ты говоришь прямо как моя мама, – вздохнула я, приближаясь к зеркалу.

– Забудь о кресле, его нет, – посоветовала Фрэнки. – Я так всегда делаю, мысленно стираю его с изображения. И смотрю на себя. Хватит теребить волосы, Кас! Посмотри на себя в зеркало. Только на себя. Ты выглядишь на все сто!

– Я похожа на рождественскую ёлку, – сказала я, ослеплённая своим переливающимся топом.

– Вот именно! – Она с чувством положила руку мне на плечо. – И ты готова сверкать.

Ресторан был переполнен людьми. Я смотрела на Чарли, который сидел на другом конце стола и изучал десертное меню. Сьюзи, руководитель группы, сидела рядом с ним и смеялась над его шуткой. Видимо, она тоже стала жертвой его обаяния.

– Налить тебе вина, Кас? – спросила Фрэнки и наполнила мой бокал, не дожидаясь ответа.

Когда мы пили кофе, у меня зазвонил телефон. На экране высветился мамин номер. Она звонила каждый день, чтобы убедиться, что я цела и невредима, и рассказать, как дела у Тикета. Мама сказала мне, что они с папой водили Тикета на пляж, и он отлично провёл время.

– Я так по нему скучаю, – сказала я Фрэнки, повесив трубку.

– Ой, да ладно тебе! Он всего лишь собака.

– Он не просто собака, Фрэнки, – возразила я удивительно ледяным тоном. – Я здесь только благодаря ему.

– Извини, извини, я не хотела тебя обидеть. – Она кивнула в сторону Чарли, который направлялся к нам. – Забудь о нём хотя бы на сегодня.

– О ком забыть? – поинтересовался он, присаживаясь между нами.

– О любви всей её жизни! Кас только о нём и говорит, его фотография стоит на её прикроватной тумбочке.

– Ты о ком? – спросил Чарли, проведя рукой по волосам.

– О мужчине, – продолжила Фрэнки. – Чарли, не тормози.

Он повернулся ко мне.

– Ты ничего мне о нём не говорила.

Я уже собиралась признаться ему, что Фрэнки имела в виду Тикета. Чарли прекрасно знал, что у меня есть собака, ведь я рассказывала ему о «Друге человека». Но Фрэнки не дала мне и слова сказать.

– Он такой симпатичный, Чарли. Светлые волосы и огромные карие глаза. И у него прекрасные манеры.

– Фрэнки, ты что, с ним знакома? – Чарли выглядел совершенно растерянным.

– Нет, – с сожалением вздохнула она. – Но, надеюсь, что Кас нас познакомит.

– Никуда не уходите, – сказал Чарли, отодвигая свой стул.

– Фрэнки, надо сказать ему, что речь шла о Тикете, – прошептала я ей на ухо.

– Конечно, мы можем прекратить и признаться, что речь шла о собаке. Но видишь, как он заволновался? – возразила Фрэнки. Чарли тем временем схватил свой бокал с вином и торопливо возвращался к нам. – Если это тебя не убедило, то я не знаю, что с тобой делать.

Из ресторана мы переместились в бар.

– Потанцуем? – предложил Чарли, протягивая мне руку.