Будь со мной Петерсон Элис

19

Прошло три недели после поездки в Колорадо. Начался апрель. Мне позвонил Чарли.

– Кто это был? – спросила мама после того, как я повесила трубку и вернулась с Тикетом в гостиную.

– Чарли.

– Опять? – Папа раскурил очередную сигарету.

– И что он сказал? – поинтересовалась мама.

– Он спросил, не хочу ли я погостить в доме его родителей в Глостершире.

– Когда?

– На этих выходных.

Чарли собирался взять в пятницу выходной и поехать туда днём. Я все время улыбалась. У меня было такое чувство, будто мне достался выигрышный лотерейный билет.

Родители переглянулись. И я поняла, что сегодня вечером они будут шептаться об этом в спальне и придут к выводу, что это из-за Чарли в последнее время у было все время хорошее настроение.

Поезд остановился на одной из станций, и в вагон зашёл проводник, чтобы проверить у пассажиров билеты.

Чем ближе была остановка «Ханиборн», тем больше я нервничала. В моей голове роились сомнения. Поцелует ли он меня? Или он видит во мне только лишь друга? Может, мне стоило сделать первый шаг? Год назад я бы даже не сомневалась, но теперь всё было иначе. Я не хотела всё испортить, и, если что-то пошло бы не так, у меня не получилось бы по-быстрому смыться.

Будут ли его родители дома? Вдруг мы будем только вдвоём? Хочу ли я быть с ним наедине? Где я буду спать? Вдруг Чарли не сможет поднять меня на второй этаж?

– Расслабься, Кас, – прозвучал у меня в голове его голос.

Вернувшись из Колорадо домой, я часто вспоминала тот вечер, когда мы танцевали. Чарли проводил меня до моей комнаты, и я всю ночь спала с блаженной улыбкой на губах. Последний день мы провели вместе, катаясь по склонам. Потом Чарли сделал несколько снимков. У меня ком стоял в горле, когда мы прощались в аэропорту. Несмотря на то, что мы были знакомы всего неделю, Чарли удалось стать неотъемлемой частью моей жизни.

Я погладила Тикета по голове.

– Он тебе понравится, – сказала я ему. – И не беспокойся. Что бы ни случилось, ты для меня лучший парень на свете.

Стрелка часов приближалась к пяти часам. За окном моросил мелкий дождь.

Мне оставалось проехать ещё одну станцию, поэтому я нанесла немного парфюма на запястья, расчесала волосы и накрасила губы. После курса в Колорадо я постриглась, и теперь волосы едва прикрывали плечи. Для предстоящей поездки я купила кое-какие вещи в интернет-магазинах. Сейчас на мне были надеты узкие джинсы, сапоги на высоком каблуке и мягкая кожаная куртка. Фрэнки бы мной гордилась.

Я подумала о Саре. Она спрашивала, может ли она приехать в гости в Дорсет на пасхальные каникулы. Я почти ничего не рассказывала ей о Чарли. Я находила самые разные оправдания тому, что я почти перестала с ней общаться. Мы жили в разных городах; к тому же, она оканчивала колледж. И всё же мне казалось, мы обе знали правду: просто мы пускали нашу дружбу на самотёк и не делали ничего, чтобы восстановить наши отношения.

Когда поезд подходил к станции, на платформе я увидела Чарли. Он был одет в джинсы и тёмно-синий джемпер с закатанными рукавами. Когда большинство пассажиров сошло с поезда, работники вокзала установили для меня пандус, и я оказалась на платформе. Чарли наклонился и поцеловал меня в щёку, а потом погладил Тикета.

– Тикет, дай Чарли лапу.

Тикет поднял лапу для рукопожатия.

– Очень приятно, – сказал ему Чарли. – Как прошла поездка?

Он склонился, чтобы взять мой чемодан.

– Отлично.

– Чёрт возьми! – Он засмеялся, сделав вид, что чуть не уронил чемодан на землю. – Ты решила провести у меня неделю?

Я не призналась ему, что взяла с собой десять разных нарядов и кучу свитеров на всякий случай.

– Ты голодна?

– Да. – В поезде я не смогла перекусить, еда бы встала поперёк горла.

– Я приготовил лазанью на ужин. Но предупреждаю, я не очень хорошо готовлю, – сказал он по дороге к стоянке. – Когда я дома один, я почти не ем. У тебя же нет ни на что аллергии?

Он говорил очень быстро и невнятно. Может, он тоже нервничал?

– Я вегетарианка.

– Вот чёрт!

– Да я шучу. Ты же знаешь, что я ем мясо.

– Хорошая сегодня погода.

– Идёт дождь.

– А, ну да, погода отвратительная.

Я подумала, что нам обоим стоило помолчать.

– Где твои родители проводят выходные? – спросила я, когда Чарли свернул на узкую просёлочную дорогу.

– У друзей. Я рад, что ты смогла приехать. – Он повернулся ко мне. – Я не люблю оставаться дома один. Мне кажется, там приведения.

Сидевший на заднем сидении Тикет подал голос.

– Он говорит, что ты трусишка, Чарли.

Мы повернули налево и проехали сквозь небольшие ворота. Вдоль дороги тянулся огромный парк с дубами и каштанами. Чарли сказал мне, что эти деревья росли здесь сотни лет. Увидев овец, Тикет залаял.

– Это земля принадлежит твоей семье? – спросила я.

– Ага.

– Ни фига себе!

Он посмотрел на меня, приподняв одну бровь.

Дома по-прежнему не было видно.

– Твои родители живут во дворце? А дворецкий у вас есть?

– Отстань, Кас.

Наконец вдали замаячил огромный дом.

– В этом доме вырос мой дед, отец моего папы. Дедушка часто катал меня на своём тракторе, когда я был маленьким. Или учил меня сажать деревья. А ещё летом мы устраивали семейные праздники, на которые съезжались все наши родственники. Было весело.

– Да, наверное это было здорово.

– А у тебя большая семья?

– Нет, у меня только мама, папа и Джейми.

– А как же дедушки с бабушками?

– Один дедушка работал на вокзале и был запойным алкоголиком. Он уже умер. Второй работал на заводе, и я почти ничего о нём не знаю. Мои родители не могли жить дома. Думаю, они не хотели оставаться в маленьком городишке и восстали против воли своих родителей. Они даже на свадьбу их не пригласили. Обе мои бабушки живы, но ни одна из них не пожелала общаться со мной и Джейми. Я не знаю, почему они такие.

Я улыбалась, но этот факт глубоко ранил членов нашей семьи. Ни мама, ни папа не получили никакой помощи от своих родителей после того, как меня сбила машина.

– Ясно, – пробормотал Чарли, услышав о семье, которая была так не похожа на его.

Мы проехали ещё несколько ворот, прежде чем свернули во внутренний двор. Перед домом была огромная лужайка. Подумать только, а я спрашивала у Чарли, был ли у них сад, чтобы Тикет мог делать там свои дела.

– На заднем дворе нет ступенек, так что там удобнее войти в дом, – сказал Чарли, выйдя из машины и открывая пассажирскую дверь своего потрёпанного «фольксвагена».

– Спасибо. Ой, а кресло?

– Ах, да. Прости. – Он достал его с заднего сидения и заметил, что оно очень лёгкое. Тикет выскочил на улицу и начал принюхиваться к земле.

Чарли поставил кресло и съёмные колёса передо мной.

– Покажешь мне, как его собирать? – попросил он.

– Надо только надеть колёса на эти штыри, – сказала я, аккуратно прикрепляя одно колесо справа, а потом поворачивая кресло к себе другой стороной. – А чтобы их снять, надо просто нажать кнопку в центре колеса. Вот так.

– Круто, – отметил Чарли, пока я пересаживалась на кресло.

По дороге к дому он перебирал на брелоке ключи. Их там было штук двадцать.

– Зачем вам так много ключей?

– Этот от гаража, эти от коттеджей, этот от машины, этот от трактора…

В конце концов ему удалось найти нужный ключ, и мы вошли в дом.

– Ничего себе! – воскликнула я при виде огромного бильярдного стола. На стене висела картина, написанная маслом, на которой была изображена дама в лиловом бальном платье.

– Какая красавица. Кто это?

– Это моя мама.

Чарли с чемоданом в руках направлялся внутрь дома. Следуя за ним, я с восхищением рассматривала величественную гостиную, где у окна стоял рояль, крышка которого была уставлена фотографиями в рамках. Мы прошли сквозь каменный холл. Тикет, постукивая когтями по полу, держался ко мне ближе, чем обычно, и останавливался, как только я замедляла ход. Мы увидели перед собой огромное зеркало, которое нависало над статуэткой Будды, стоявшей на мраморном столе.

Я подняла голову, чтобы лучше рассмотреть винтовую лестницу на второй этаж. Тикет тоже посмотрел наверх.

Чарли свернул налево, прошёл мимо библиотеки (библиотеки!!!) и привёл нас на кухню, которая по размеру напоминала среднестатистическую гостиную. В центре стоял круглый деревянный стол.

– Присаживайся. Фу, то есть ты и так сидишь. Извини…

Я мягко улыбнулась.

– Я поняла, что ты имел в виду.

– Заварить чай? – спросил он, убирая один стул, чтобы освободить у стола место для моего кресла.

От близости и лёгкости общения, которые были у нас на склонах гор в Колорадо, не осталось и следа. Пока Чарли заливал воду в чайник и ставил его на плиту, мы не проронили ни слова. Только напольные часы громко тикали в тишине, да Тикет тяжело дышал под столом. Я начала сомневаться, что приезд сюда был хорошей идеей, и для храбрости положила руку на спину своему четвероногому другу. Было бы неплохо, если бы вместо чая Чарли разлил нам по стаканчику красного вина.

– Мой дом уместился бы в одной гостиной, – сказала я, когда Чарли показал мне первый этаж поместья. Перед камином стояла железная решётка. На журнальном столике лежали книги в твёрдых переплётах. Высокие окна были занавешены бархатными гардинами тёмно-синего цвета. – Здесь очень красиво.

– Да, наверное. Для меня все уже слишком привычно. А ещё здесь очень холодно, – заметил он, подбрасывая дрова в огонь.

Чарли сказал, что его родители не могут позволить себе платить за отопление всего дома.

– Ты хотел бы здесь жить? Когда-нибудь тебе придётся сюда переехать.

– Ну да, может быть. – Он сел рядом со мной. – Когда-нибудь.

На столике справа от меня стояла фотография красивой молодой женщины с длинными ногами.

– Это Анна, моя сестра, – пояснил Чарли. – Она сейчас живёт в Нью-Йорке.

У неё были ярко-рыжие волосы, белоснежная кожа и сапфировые глаза.

Я взяла в руки другую рамку:

– А это кто?

На фотографии Чарли обнимала какая-то девушка. Очевидно, снимок был сделан в ветреный день, потому что её длинные тёмные волосы сдуло ей на лицо, несколько прядей попало на губы.

Чарли резко встал и подбросил ещё дров в камин.

– Это Джо. Моя бывшая.

После ужина мы с Чарли пошли смотреть телевизор. Тикет храпел, лёжа между нами на диване. Это был не совсем тот романтический вечер, который я себе представляла. Мои мечты были окончательно разбиты, когда Чарли сказал, что у Тикета из пасти несет рыбой.

В одиннадцать часов вечера мы с Чарли собрались идти наверх.

– Итак, что мне нужно сделать? – спросил он, и я поняла, что он боялся этого момента не меньше меня. Не удивительно, что мы были напряжены весь вечер.

– Ну, папа обычно берет меня на руки.

– Ясно.

– Извини, Чарли, что так получается. Но с другой стороны, тебе повезло, что я не вешу тонну, – подбадривала я его, перемещаясь на край дивана.

– Да я могу и Майка Тайсона поднять, если понадобится. – Чарли размял свои мышцы.

Когда я оказалась в его руках…

– Тикет! Сидеть! Фу!

– Он решил, что ты в беде, – предположил Чарли.

– Он думает, что ты можешь коварно воспользоваться моей беспомощностью. Тикет, фу! Извини. Нечасто ты, наверное, несёшь своих гостей на второй этаж на руках?

– Хватит извиняться, – пробормотал он, выходя в холл.

– Извини, не надо было мне есть добавку лазаньи.

– Хватит извиняться, – повторил он, поднимаясь по лестнице.

Я поджала губы, стараясь не улыбаться.

– Извини.

– Ещё одно извинение, и я брошу тебя на пол.

– Знаешь, вам бы не помешало установить здесь лифт.

– Кас, замолчи!

Тикет снова залаял, будучи уверенным, что со мной что-то нет так.

Чарли уложил меня на кровать и ушёл за креслом. Как только он вышел из комнаты, Тикет запрыгнул на кровать и улёгся рядом со мной.

– Не надо ревновать, – ласково прошептала я.

Окинув взглядом старую комнату Чарли, я обратила внимание на чёрную магнитолу со старомодными колонками. Видимо, в его спальне ничего не изменилось с тех пор, как он окончил колледж. Над столом висела карта мира, а кровать была застелена полосатым синим одеялом, похожим на то, что было у Джейми. На полке стояла стеклянная коробка с чем-то, напоминающим челюсти акулы.

Вернувшись в комнату, Чарли сбросил обувь и лёг рядом со мной. Тикет нехотя подвинулся.

– Ну и… – начала я, потому что я должна была задать этот вопрос.

– Да?

– Где я буду спать?

– Можешь спать здесь.

– В твоей комнате? С тобой?

– Нет, с Джорджем Клуни.

– Вообще-то я бы предпочла Джонни Деппа.

Он улыбнулся.

– Просто дело в том, что в комнате для гостей в туалете есть ступенька.

– Ясно, – кивнула я, увядая в душе. Господи, ну почему я не могла хотя бы на одну ночь забыть о том, что я в инвалидном кресле? На одну ночь, Господи! Может, мы бы могли договориться?

– А в моей комнате в туалете ступенек нет, так что… – Чарли глубоко вздохнул, – тебе не придётся звать меня среди ночи, чтобы сходить туда.

– А у вас есть другие комнаты с туалетом?

– Да, но они в другой части дома.

– В восточном крыле, сэр?

Он легонько шлёпнул меня по руке. Тикет сразу же сел и пристально посмотрел на Чарли. Тот с любопытством взглянул на него.

– Что это с ним?

– Он в большом холодном незнакомом доме, Чарли, с незнакомым дядей.

– Я не незнакомый дядя, – возразил Чарли.

– К тому же, ты говорил гадости про его дыхание.

– Но ты должна признать, что от него пахло рыбой. – На этот раз была моя очередь слегка шлепнуть его по руке. – Немного «Колгейта» ему бы не помешало.

– Заткни уши, Тикет! Не слушай его! Иди ко мне.

Тикет положил голову на моё бедро, но быстро перевернулся на спину, чтобы я почесала ему пузо.

– В общем, если хочешь спать в моей комнате, – продолжил Чарли, недоумённо наблюдая за мной с Тикетом, – то я могу расположиться на полу.

Я немедленно вспомнила наши киноманские ночи с Джейми. Он сейчас был в Мадриде, и мне его очень не хватало.

Тикет ещё больше разлёгся на кровати, практически спихивая Чарли на пол.

– Он будет твоим телохранителем. Если я что-то задумаю, Тикет меня покусает. Хотя тебе не обязательно решать эту дилемму прямо сейчас. Может, хочешь заняться чем-то другим? Ты не устала?

Всё, чего бы я хотела, это полежать в горячей воде. Я замёрзла, и всё тело ломило, особенно плечи. Я зевнула, сладко потягиваясь.

– Горячую ванну бы сейчас.

– Отлично. Сейчас наберу.

– Что?

– Наберу для тебя ванну.

О, Боже, я что, сказала это вслух?

– Хотя, знаешь, не надо. Я передумала, – торопливо возразила я.

– Ты боишься, что я увижу тебя обнажённой?

– Чарли!

– Если тебе хочется, прими ванну, – осторожно сказал он. – Ты ведь устала.

Чарли вскочил, открыл ящик комода и бросил мне одну из своих футболок, говоря, что я могу её мочить сколько угодно. Потом он направился в ванную, и я услышала звук включённой воды.

Вернувшись в комнату и обнаружив, что я даже не начала раздеваться, Чарли крепко зажмурился и поклялся не подглядывать.

Я направилась в ванную, и Тикет пошёл за мной. В центре комнаты стояла глубокая старомодная ванна с серебряными кранами. Я представила, как я вхожу в неё и брею ноги, подняв их вверх, потом встаю и укутываюсь в тёплое полотенце. Но вместо этого, сидя в кресле, я приподнимаю сначала одну ягодицу, потом вторую, стягивая с себя джинсы.

– Тикет, тяни, – прошептала я. – Спасибо, друг.

Осторожно прикусив край носка, он стянул его с моей ноги и принялся за второй носок. Тикет делал всё так быстро, словно ставил рекорд по скоростному снятию носков.

Потом я проверила температуру воды в ванне. Одна пациентка нашей больницы обварила ступни, забыв об этом правиле. Надо было помнить столько новых правил, как будто я снова училась жить.

Я попросила Чарли принести мне пену для ванны, которую он с трудом нашёл в одной из гостевых комнат. Держась за края ванны, я выбралась из кресла и погрузилась в ароматную воду.

Тикет прилёг на махровый коврик. Я сняла промокшую футболку и, положив голову на край ванны и глубоко вздохнув, наконец позволила себе расслабиться.

Чарли заглянул в комнату, заставив Тикета настороженно вскочить.

– Всё в порядке?

Я спешно попыталась укрыть своё обнажённое тело под слоем пены.

– Поболтай со мной, – попросила я его.

Чарли опустил крышку унитаза. Сев на него, он достал из кармана пакет с табаком и сделал самокрутку.

– Хочешь? – предложил он, показывая мне сигаретку.

Я молча кивнула в ответ.

Он подошёл к ванне и встал на одно колено.

– А ты, Тикет, хочешь прикурить? Или ты предпочитаешь сигары?

Чарли раскурил самокрутку, отдал мне, и я глубоко затянулась. На этот раз молчание было не в тягость.

– Ты уже думала насчёт переезда в Лондон? – спросил Чарли.

– Надо сначала найти работу.

– А где ты хочешь работать?

– В этом-то и беда: я не знаю. Думала, ты мне что-нибудь посоветуешь.

Я рассказала ему о Гае и Доме и о том, что они жили в западной части Лондона.

– Я хотела бы жить неподалёку от них.

Ещё я поведала ему, что сказала мне Фрэнки: чем дольше я буду жить с родителями, тем труднее мне будет начать самостоятельную жизнь. Поэтому она предложила стать моим наставником от «Опоры», когда я перееду в Лондон.

– Но я не могу позволить себе снимать жильё, не имея стабильного дохода.

– Да, но при этом тебе надо быть в Лондоне, чтобы искать работу, – заметил Чарли. – Для начала ты должна обратиться в кадровые агентства.

Он на некоторое время замолчал, задумавшись.

– Ты не хочешь вернуться в медицинский колледж?

– Не знаю…

– Жалко всё-таки – ты столько сил вложила в учёбу. Ты не скучаешь, Кас? По учёбе, по адреналину, по людям?

– Да, иногда мне этого не хватает.

Мы снова надолго замолчали.

– Так ты подумаешь об этом?

Я взяла охапку пены и приделала ему пузырчатую бороду.

– Подумаешь?

– Может быть, Дедушка Мороз.

Я лежала в постели Чарли Белла. Я лежала в постели парня. Такого не случалось уже очень давно. С тех пор, как Шон меня бросил.