Будь со мной Петерсон Элис
Перечитав последний абзац, я осознала, насколько банально он звучал. Мне было намного комфортнее в лаборатории или в аудитории, чем за компьютером. Осмотреть разбитое колено или взять кровь на анализ было в разы легче, чем написать презентацию для собеседования. Даже на экзаменах нам предлагали тесты с вариантами ответов. До этого мне практически никогда не надо было придумывать целое предложение в письменном виде.
– Хочешь чего-нибудь? Чашечку чая? Шоколадку?
– Нет. Спасибо, – нетерпеливо отмахнулась я.
Но Чарли не понимал намёков.
– Может, сделаешь перерыв?
– Чарли! У меня нет времени на перерыв!
Я восстановила удалённую презентацию, вдруг подумав, что сначала я двигалась в нужном направлении. Пока я расшифровывала свои старые записи, Чарли по-прежнему стоял надо мной.
– Слушай, иногда лучше немного отдохнуть и продолжить работу на свежую голову. Ты сидишь за компьютером уже несколько часов.
Его послушать – так я была фанатичным трудоголиком.
– Чарли, я должна сделать всё, чтобы получить эту работу!
– Я знаю. Но передохни. Мы можем организовать мозговой штурм за бокалом вина.
– Нет! – Я все больше раздражалась. – Слушай, уйди, будь любезен. Я справлюсь с этим сама.
Тикет залаял, услышав, что я повысила голос.
Чарли направился к двери.
– Ладно, извини. Оставлю тебя в покое.
Я немедленно пожалела, что сорвалась на него.
– Что значит быть независимым? – повернулся ко мне Чарли. – Разве это не значит позволять людям помогать тебе, когда ты нуждаешься в их помощи?
Я прокашлялась и зачитала последний абзац презентации:
– Иногда мы думаем, что быть независимым – это значит всё делать самостоятельно. Наша гордость мешает нам понять, что только помощь других людей позволяет нам не сдаваться и двигаться дальше. – Я замолкла. – О, Боже, это звучит, как рождественская речь королевы!
Чарли старался сохранить серьёзный вид:
– Читай дальше. И перестань теребить волосы.
– Без Тикета я бы не переехала в Лондон. Без Чарли я бы не каталась на лыжах по склонам гор и не смогла бы поверить, что смогу вернуться в столицу. Пока я не узнала об «Опоре», я думала, что травма позвоночника означала конец жизни. Есть вещи, которые я должна делать сама. Я не буду прикрываться своей травмой и заставлять других делать всё за меня. Но теперь я понимаю, что упрямство ни к чему хорошему не приведёт. Чтобы оставаться независимым, необходимо уметь просить о помощи, когда ты в ней нуждаешься.
Я остановилась.
– Ну как?
– Мы берем вас на работу, – сказал Чарли, аплодируя. – Мне особенно понравилась та часть, в которой ты хвалила меня.
Мы перебрались в гостиную, где ещё немного поболтали и выпили по чашке чая. Гостиная Чарли была небольшой комнатой с деревянным полом и светло-серыми стенами, у которых стояли два красных антикварных дивана. Старый чемодан, с которым Чарли ездил в частную школу, теперь служил журнальным столиком, а полки были забиты музыкальными дисками и книгами по искусству и фотографии. Дизайнерский стиль Чарли можно было охарактеризовать, как противоположный минимализму. В квартире повсюду были фотографии, фотокамеры и аксессуары к ним, а также теннисные ракетки, мебель, которую он либо нашёл на eBay[18], либо купил на блошином рынке. И, конечно, в дом было много картин. В его спальне висел рисунок обнажённой женщины, лежащей на кровати. В ванной – подаренные его отцом гравюры с изображением птиц. Кстати, Чарли, как и его папа, обожал природу. Всякий раз, когда мы шли гулять в парк, он постоянно останавливался, чтобы сделать очередной снимок.
Я бросила взгляд на свою презентацию и вспомнила, сколько нервов потратила на неё.
– Не представляю, как я раньше сдавала ОСКЭ, – сказала я Чарли, отпивая чай.
– Что ты осоке сдавала?
Я засмеялась.
– Нет, ОСКЭ. Объективно структурированный клинический экзамен. В конце года мы сдавали двадцать разделов ОСКЭ – каждый раздел длится двадцать минут, в течение которых мы должны выполнить какое-нибудь практическое задание.
– Например?
– Ну, даже не знаю. Попадались, например, такие: «Запишите историю мочеполовых болезней пациента».
– Звучит не очень.
– Или «Осмотрите колено на наличие повреждений», или «Наложите швы на рану»…
– Ой-ой.
– Или «Проведите стимуляцию сердца пациента с помощью наружного дефибриллятора».
– Очуметь можно!
– Не могу не согласиться.
– И тебя совсем не тянет в медицину, Кас?
– Иногда тянет, – призналась я. Я скучала по Саре. Я рассказала Чарли о нашей дружбе с ней в Королевском колледже. Он спросил, почему он всё ещё с ней не знаком. Я объяснила это тем, что я не видела её с конца весны.
– Сначала она готовилась к выпускным экзаменам, потом уехала отдыхать с друзьями, – сказала я.
Сара звонила мне после экзаменов и сказала, что сдала их на отлично. По её голосу я догадалась, что она старается сдерживать свою радость. А мне так не хватало нашей крепкой непринуждённой дружбы. Но, скорее всего, этого уже не вернуть.
– Я бы не был так уверен, – сказал Чарли. – Может, со временем всё наладится.
– Кстати, Чарли, ты любишь свою работу? – поинтересовалась я, чтобы сменить тему разговора.
– Люблю – слишком громко сказано. Благодаря этой работе я выплачиваю ипотеку. Мне всегда нравилось продвигать торговые марки и заниматься веб-дизайном, но это неблагодарная работа: счета и безмозглые клиенты отбивают всю охоту. Но, – он пожал плечами, – мне нравится моя работа, хотя иногда она бывает бездушной.
– Бездушной? Что это значит?
Чарли снял очки.
– Клиенты не понимают, что надо вкладывать деньги в грамотный брендинг. До них не доходит, что, если они вложат много денег в свой бизнес, эти траты вскоре окупятся. Вместо этого, они пытаются сэкономить на создании сайта, тем самым пуская деньги на ветер. Ведь сайт для бизнеса – это как витрина магазина. Никто не захочет иметь с ними дело, если… Ой, это скука смертная.
– Нет, мне интересно!
Чарли взглянул мне в глаза.
– Завтра ты будешь лучше всех, Кас.
– Ты правда так думаешь?
– Я в этом уверен.
– Чарли…
– Да?
– Спасибо тебе за помощь. И извини, что сорвалась на тебя.
– В этом есть и моя вина. – Он провёл рукой по волосам. – Иногда я не понимаю, когда надо оставить человека в покое. Что? – спросил он, заметив мой пристальный взгляд.
– Почему ты не нашёл нормального соседа?
– Что?
– Что слышал.
– Нормального? Если они могут ходить, это не значит, что они нормальные. Господи, Кас. Ты иногда несёшь такую чепуху! – Чарли подхватил мои ноги и положил их себе на колени. – Моего предыдущего соседа звали Эван. Он был шотландцем. – Чарли продолжил, имитируя шотландский акцент: – «Чарли, булочки, которые ты вчера выбросил, вполне можно было съесть, если бы ты замочил их в воде». Кас, даже утки не стали бы их есть!
Я улыбнулась.
– Мне нравится, что со мной живёшь именно ты, – сказал он, похлопывая меня по ногам.
– А мне нравится жить с тобой.
Я не заметила, как в комнату вошёл Тикет. Чтобы обратить на себя внимание, он положил мне на колени пару моих трусиков.
– Тикет! – Я схватила своё нижнее бельё, втайне радуясь, что это были недавно купленные розовые кружевные стринги.
Тикет подпрыгнул и подлез под мою руку. Я поцеловала его в нос.
– Я тоже тебя люблю, – заверила я его. – Не надо ревновать, я тебя тоже люблю.
– Тоже?
О, чёрт!
– Ты понял, что я имею в виду.
Чарли кашлянул.
– Кас?
– Да?
Я ждала ответа, но он молчал.
– Чарли, что?
Он подался вперёд и схватил меня за руку, чтобы я перестала теребить волосы.
– Главное, не волнуйся завтра. Кто бы ни проводил собеседование, представляй их себе голыми. А если не получишь работу, пусть Тикет их покусает.
Я засмеялась, заметив, что это не такая уж и плохая идея. Мы помолчали.
– Ладно, я устал. Пора спать, – сказал Чарли.
– Мне тоже пора, – откликнулась я, притворно зевая. – Нам с Тикетом завтра рано вставать.
Я нехотя пересела с дивана в кресло. Когда Тикет открыл передо мной дверь, я оглянулась и увидела, что Чарли не сдвинулся с места и смотрит мне вслед.
– Если я получу работу, то приготовлю праздничный ужин, – пообещала я. – Угощу тебя. Договорились?
– Договорились.
25
По дороге на собеседование я прокручивала в голове советы Фрэнки. Во-первых, она сказала подготовить ответ на вопрос, почему я хочу работать именно в «Опоре». «Ещё они могут спросить, позволяет ли тебе здоровье работать полный рабочий день, – продолжала Фрэнки. – Просто скажи, что тебя это не затруднит».
Я припарковала машину у офисного здания на главной улице Уондсворта, найдя парковочное место для инвалидов. Взглянув на часы, я поняла, что приехала на полчаса раньше назначенного времени. Я так боялась попасть в пробку и опоздать, что слишком рано вышла из дома. Открыв дверь машины, я взяла своё кресло с пассажирского сидения и поставила на асфальт, разворачиваясь к нему лицом. Глубоко вздохнув, я потянулась за колёсами, которые лежали на заднем сидении.
– Пожелай мне удачи, – попросила я Тикета. – Это один шанс на миллион.
Когда мы с Тикетом оказались в приёмной, нас поприветствовал улыбчивый охранник Джо. Он помнил меня с прошлого года, когда я подавала документы на поездку в Колорадо.
– Вы опять пришли в «Опору»? – сказал он и погладил Тикета. – Привет, красавец!
Офис «Опоры» находился на четвёртом этаже, поэтому Джо нажал для меня кнопку вызова лифта. Оказавшись в лифте, я посмотрела на себя в зеркало: сегодня я надела белую рубашку и тёмно-синий брючный костюм. Поднимаясь на четвёртый этаж, я убеждала себя в том, что для паники причин нет. Я была готова к этому собеседованию. Если я получу эту работу, то останусь в Лондоне с Чарли. А если не получу… Об этом я не хотела думать. Ведь без работы я не могла позволить себе жизнь в Лондоне, а просить денег у родителей не позволяла совесть.
Чтобы избавиться от негативных мыслей, я вспомнила, что вчера сказал Чарли. Я буду лучше всех, и у нас с Тикетом начнётся новая жизнь. Как же мне была нужна эта работа!
– Кассандра? – пожимая мне руку, обратилась ко мне высокая элегантная женщина лет тридцати. Я видела её, когда приходила в «Опору» год назад. На ней было кремовое льняное платье, поверх которого был надет розовый кардиган. – Шарлотта Ламонт, куратор курсов. Пройдёмте со мной.
Стены офиса были выкрашены в белый цвет с оранжевой полосой под потолком. Шарлотта указала на два ряда рабочих столов, между которыми мы продвигались.
– Здесь находится отдел услуг и благотворительных сборов, – пояснила она.
В помещении кипела работа: звонили телефоны, шелестели компьютеры, и гудел хор человеческих голосов. Мы направились к небольшому круглому столу в центре комнаты. Многие поднимали глаза от компьютеров и делали комплименты Тикету, но он знал, что пришёл сюда на собеседование, а не для общения и игр.
Шарлотта привела нас в зал для совещаний. Здесь не было ничего, кроме длинного стола и расставленных вокруг него стульев. У стены стоял кулер с водой, и широкие окна выходили на задний двор престижного квартирного комплекса.
– Здесь довольно прохладно, – предупредила меня Шарлотта, убирая один стул, чтобы я могла приблизиться к столу. – Поэтому, если замёрзнете – скажите об этом.
Мгновение спустя в зал вошла женщина в сером костюме и туфлях на высоком каблуке. Она выглядела старше Шарлотты: у неё были светлые, почти седые волосы, и очки. Чтобы разрядить обстановку, она обратила внимание на Тикета, а потом заметила, что, как всегда, погода нас не балует. Они сели напротив меня и открыли папки. Женщина в костюме сказала, что её зовут Софи, и что она работает в «Опоре» уже тридцать лет.
– Собеседование продлится час, – сказала она.
Я кивнула. Оставила волосы в покое и напомнила себе о том, что надо смотреть в глаза свои будущим работодателям.
– Итак, приступим? – продолжила Софи.
Но я и слова сказать не успела, как у меня заурчало в желудке, да так громко! Господи, я так нервничала, что ничего не съела на завтрак.
– Как вы думаете, почему вы подходите на эту должность? – спросила Шарлотта через десять минут после начала собеседования.
– Я собранная и работоспособная. Мне небезразлично то, чем занимается «Опора». – Я замешкалась, не зная, что еще сказать. – Я думаю, я смогу внести достойный вклад в работу организации.
– Хорошо, – кивнула Шарлотта, но я не могла понять, довольна ли она моими ответами или нет. Софи делала записи, и в комнате повисла неловкая пауза. Хотели ли они, чтобы я продолжала? – Поскольку мне очень понравился горнолыжный курс в Колорадо, я хочу, чтобы об «Опоре» узнало как можно больше людей. И я могу рассказать им, почему они должны тоже попробовать. Я думаю, мне пригодятся мои знания, которые у меня появились после полученной травмы. Я знаю, через что проходят люди с таким типом травм, и как им страшно пробовать что-то новое.
Софи отложила ручку и сняла очки.
– В «Опору» приходят самые разные люди, – сказала она. – Инвалиды или волонтёры. Сможете ли вы найти общий язык с представителями разных слоёв общества?
Господи, и что мне надо было ответить?
– Ну, э-э-э, когда я училась в Королевском колледже, я работала в больнице и имела дело с людьми из разных социальных слоев и с разными жизненными ситуациями. Я провела четыре месяца в Сток-Мандевилле и встретила там людей, с которыми в нормальных обстоятельствах никогда бы не столкнулась, но наши травмы нас объединяли. Мы все были в одной лодке. Мы были все вместе, если вы понимаете, о чём я. – Мне следовало перестать бормотать и говорить чётко и ясно. – Кто угодно может получить травму позвоночника, – торопливо добавила я, заметив, как Шарлотта и Софи переглянулись. – Никто не застрахован от несчастного случая, и неважно, кем ты работаешь или где живёшь.
Следующий вопрос задала Шарлотта:
– Работая на этой должности, вы также должны будете оказывать поддержку тем, кто получил травму совсем недавно. С вашей помощью они должны будут преодолеть свои страхи, будь то путешествие или поход в магазин. Вы когда-нибудь помогали людям преодолевать их страхи?
– Нет, – призналась я. – Но это не значит, что я не могу им помочь, – добавила я, увидев разочарование на лицах работодателей. – Поездка в Колорадо изменила мою жизнь. Я сделала то, что казалось мне невозможным. Передо мной открылись новые возможности, несмотря на мою травму. Я хочу, чтобы и другие смогли увидеть свет в конце тоннеля. Я хотела стать врачом, я готова помогать людям, они мне небезразличны. Хотя травма позвоночника неизлечима… – Я не знала, как продолжить это предложение, и запнулась. – В прошлом году, когда я лежала в больнице, у меня появились друзья. Мы продолжаем поддерживать друг друга вне больничных стен. Но, видимо, это не считается, – добавила я, потому что они не записывали ответ на этот вопрос.
– Кас, вы получили травму совсем недавно. Вы уверены, что сможете стать наставником для других? – спросила Софи, смягчив тон.
– Да, – твёрдо ответила я, глядя ей прямо в глаза. – Я готова. Пожалуйста, дайте мне шанс.
– Она спросили, почему я бросила колледж, – сказала я Чарли, позвонив ему из машины.
– И что ты ответила?
– Что травма полностью изменила мою жизнь, и что я решила двигаться в другом направлении. О, боже, Чарли! Я всё испортила! У других кандидатов на эту должность явно есть и опыт, и необходимая квалификация…
– Не паникуй, Кас. Я уверен, что всё прошло не так уж и плохо, как тебе кажется, – успокаивал меня Чарли, но в его голосе я слышала беспокойство. – Как презентация?
– По-моему, неплохо.
Какая ирония – именно презентация была самой простой частью собеседования.
– Когда они сообщат тебе о своём решении?
– Софи сказала, что они проводят собеседования до конца недели. Я получу ответ в понедельник.
Пока я ехала домой, я жалела, что нельзя было вернуться в прошлое и пройти собеседование заново.
26
В понедельник за завтраком я перебирала утреннюю почту, которую принёс мне Тикет. Среди рекламных буклетов и каталогов затерялся красивый конверт с официальной печатью «Опоры». Я долго держала его в руках, морально готовясь к очередному отказу.
– Поехали, – сказала я Тикету, разворачивая письмо.
«Дорогая Кас,
Благодарим Вас за Вашу заявку на должность координатора курсов. Мы получили огромное удовольствие от общения с Вами…»
Я ждала, что вот-вот должно было появиться отвратительное «но».
«…и рады сообщить Вам, что Вы приняты…»
Я завизжала, размахивая письмом над головой.
– Они рады сообщить мне, что я принята на работу, Тикет!
Он подпрыгнул и облизал моё счастливое лицо.
Я решила дочитать письмо до конца.
«Человек, недавно получивший травму позвоночника, но пришедший на собеседование, должен обладать твёрдым характером и силой воли. Мы это знаем и восхищаемся Вашей целеустремлённостью и честностью».
– У нас получилось, Тикет! У нас получилось!
Я схватила телефон и начала звонить Чарли.
– Я так понимаю, ты получила работу! – ответил он, услышав мои нечленораздельные, но восторженные крики.
– Ты готов праздновать сегодня вечером? – спросила я.
– Я готов праздновать хоть сейчас.
– Значит, я готовлю праздничный ужин.
– Отлично! С меня шампанское.
– Пора одеваться, – сказала я Тикету, надевая на него попону. До этого я обзвонила всех своих друзей и родных, чтобы сообщить им радостную новость. Гай не взял трубку, поэтому я оставила сообщение на автоответчике. Мама взяла телефон после первого же гудка, и у меня появилось подозрение, что она всё утро сидела у аппарата в ожидании моего звонка. Как и я, она завизжала от восторга.
– Мы идём за продуктами. Мы же любим ходить в супермаркет, да? Потом поболтаем с нашим любимым газетчиком.
Мы завели знакомство с газетчиком через неделю после переезда к Чарли. Когда мы вышли из супермаркета, на улице шёл проливной дождь. Я проехала на своём кресле мимо человека, стоявшего у прилавка с газетами и журналами.
– Храни вас Господь, – сказал он.
Что-то заставило меня оглянуться, и я увидела большого чернокожего мужчину за сорок, с лысой головой и добрыми карими глазами. Я купила у него журнал, чуть не онемев от высокой цены, и забыла об этом случае, пока снова не увидела его через неделю. В тот день была хорошая погода, поэтому мы смогли поговорить. Он сказал, что у них есть белый кот по кличке Снежок и двое детей. Про жену он ничего не сказал.
– Нам приходится спать в одной комнате. У нас только одна кровать. Поэтому я ложусь на полу, чтобы детишки выспались за ночь. В тесноте, да не в обиде, – он улыбался, но я заметила грусть и вину в его глазах. Мне стало так жаль его, что я немедленно купила у него журнал. Точнее, два – второй для Чарли.
Мы вошли в автоматически раскрывшиеся двери супермаркета. Тикет побежал вперёд и вернулся ко мне с корзиной в зубах, радостно виляя хвостом. Когда он поставил корзину мне на колени, мы направились к стойке с фруктами и овощами.
– Наверх, Тикет, подай! – скомандовала я, указывая на упаковку с жирными сливками на верхней полке. Поставив передние лапы на предпоследнюю полку, Тикет взял в зубы коробочку с творогом и повернулся ко мне.
– Нет, – мягко возразила я. – Это не то.
Я снова указала на жирные сливки.
Покупатели с любопытством наблюдали за нами.
– Мама, смотри! – воскликнул маленький мальчик, помогавший маме толкать тележку. – Собачка пришла за покупками! Смотри, мам!
Я вспомнила тренировочный центр «Друг человека» и то, как мы ходили за покупками в игрушечные супермаркеты. После завершения курса мы с Алекс иногда обменивались электронными письмами.
«Мы с Присциллой не расстаёмся ни на секунду», – писала она. – «Она мой ангел-хранитель».
Недавно мне пришло письмо от Дженни, той женщины с ласковым голосом, которая двадцать лет прожила в больнице. Она писала, что до сих пор приходит в восторг от вида белья, которое сушится во дворе или от звука дождевых капель, разбивающихся о подоконник.
Ещё был Эдвард с Тинкербелл. Интересно, как они поживали? Я часто думала об Эдварде. Вообще-то я даже собиралась ему позвонить и назначить встречу.
Кассир в магазине посчитал, что мы с Тикетом выглядели очень забавно. Многие люди считали нас забавными. Может быть, мне стоило брать с них деньги за развлечение?
– А пин-код банковской карты он тоже за вас вводит? – широко улыбался кассир.
– Да, – ответила я, только чтобы посмотреть на его перекошенное лицо.
Покинув магазин, мы с Тикетом подошли к газетчику. Он стоял между входом в супермаркет и цветочной палаткой. Я отдала ему всю мелочь, которая у меня была, и взяла журнал.
– Храни вас Господь, – сказал он, гладя Тикета по голове. Он был единственным человеком, кто не обращал внимания на надпись «Не отвлекайте меня. Я работаю» на попоне моего четвероногого друга.
Я была в отличном настроении и рассказала газетчику о работе.
– Это потрясающе! Надеюсь, ты на славу отпразднуешь это событие с друзьями.
Но я ответила, что собираюсь приготовить ужин на двоих: для себя и для Чарли, чтобы поблагодарить его за поддержку. Я сразу пожалела о сказанном, потому что, возможно, сегодня газетчику нечем будет накормить детей. Но я с облегчением вздохнула, когда он улыбнулся и сказал:
– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
– Нет, нет! Мы просто друзья!
Газетчик внимательно осмотрел меня с головы до ног, потирая подбородок.
– Спрошу-ка тебя вот о чём. Он был первым, кому ты рассказала о работе?
– Да, но…
– Ох, девочка, ты влюбилась! Да, я помню это чувство, – вздохнул он и напел первые строки из песни “What a Wonderful World”[19] Луи Армстронга.
27
– Чарли, я должна тебе кое-что сказать.
– Я тоже должен тебе кое-что сказать.
– Ты первый.
– Ты первая, – сказал он одновременно со мной, и мы рассмеялись.
Мы смотрели друг на друга через стол. Перед нами стояли тарелки с едой, к которой за всё время ужина мы почти не притронулись.
– Понимаешь, дело в том, – начала я.
– Кажется, я знаю, что ты хочешь сказать.
– Я испытываю к тебе определенные чувства.
– Кас, ни слова больше. – Он взял меня за руку. – У меня то же самое.
– Правда?
– Да. – Чарли пересел ко мне поближе. Он прикоснулся к моим волосам и убрал прядку за ухо. – Я влюбился в тебя с первого взгляда.
Я приблизилась к нему, прикоснувшись пальцем к его губам.
Чарли поцеловал меня. Сначала нежно, но вскоре этот поцелуй стал страстным, и потом…
Я почувствовала, как Тикет толкнул мою руку и услышала мелодию звонка на телефоне. Пес прервал мой сладкий сон. Я открыла глаза и увидела перед собой мой мобильник, на экране которого мигал номер Чарли.
– Я еду домой, – бодро сказал он. – Скоро буду.
Было восемь часов. Я бросила взгляд на стол: салфетки, ножи, дорогие бокалы для вина. Он вот-вот должен был вернуться с работы. Зажечь свечи? Я прикусила губу. Не будет ли это слишком? Хотя, почему бы и нет! Пока вино охлаждалось в холодильнике до нужной температуры, я решила всё-таки налить себе бокальчик для храбрости.
Я включила расслабляющую музыку. Мне оставалось поджарить стейки, когда Чарли придёт домой. Он любил мясо с кровью. Как раз, когда я в очередной раз смотрела на часы, послышался щелчок замка входной двери и знакомый голос окликнул меня.
– За тебя! – произнёс Чарли, поднимая бокал шампанского. – Поздравляю!
За ужином мы рассказали друг другу, как прошёл день. Я поведала ему, что большую часть понедельника я провела, обзванивая друзей. Чарли признал, что по сравнению с моим днём его день прошёл тускло и неинтересно.
После обильной трапезы мы развалились на диване. Чарли улыбнулся, заметив на журнальном столике купленный мной журнал.
– Эх, Кас, ты не умеешь говорить «нет», – сказал он.
– Я знаю. Ничего не могу с собой поделать.
Я снова прокрутила в голове сказанные газетчиком слова. «Девочка, ты влюбилась!»
– Покажешь мне письмо? – попросил меня Чарли.
– Хочешь его прочитать?
Читать бесплатно другие книги:
