Орел/Решка Майерс Ю.

– Как я… – Эфраим зажмурился и открыл глаза. Он все еще сидел в кафе. Огляделся, но Натана нигде не было. – Что… что я сказал?

Он положил четвертак в карман. Стоило ему решить, что он разобрался в работе монеты, та подкидывала ему очередную загадку. Почему на этот раз она перенесла его в закусочную? И куда подевался Натан?

– Ммм. Разве ты только что был не в голубой рубашке? – спросила Мэри.

Эфраим осмотрел себя. Рубашка была черной, он помнил, как выбрал ее утром.

– Не думаю.

– Мне казалось… – Мэри нахмурилась.

Эфраим не знал, что она увидела, но причина крылась в монетке, это точно. Он щелкнул пальцами:

– Я надевал ее вчера. Она выглядит точно так же, но ты знаешь… она голубая. Темно-голубая. Почти черная.

– Да, наверно, так и есть, – девушка положила в рот ломтик жареного картофеля и задумчиво пожевала, не спуская глаз с рубашки.

– Слушай, а ты не видела здесь Натана? – спросил Эфраим.

– Натана? Он с Шелли, – Мэри фыркнула. – Нам не нужно все делать вместе. И неважно, как часто просит об этом Натан.

Эфраим схватился за край стола:

– Она с Натаном? Прямо сейчас?

– А что не так?

Он посмотрел на тарелки и увидел, что Мэри уже расправилась со своим бургером. У него же лежала еще половина, но есть не хотелось.

– Мне нехорошо, – выдавил он.

– О нет! Дело в еде?

Он притворился, что заболел живот:

– Думаю, да. Ты не против, если мы закончим ужин пораньше?

– Ох. Ну конечно, – она казалась разочарованной.

– Мне правда жаль. Я просто не уверен, что в таком состоянии от меня будет толк.

Нужно было прямо сейчас найти Натана.

Он подал знак, чтобы подали счет. Мэри, не поднимая глаз, подбирала картошку с тарелки.

– Я… рад, что мы это сделали, – сказал Эфраим.

Девушка оживилась. Они, похоже, были на настоящем свидании, и, как ни странно, дела явно шли хорошо, пока он все не испортил. Монетка забросила его прямо в середину неловкой беседы, перенесла из спальни в кафе, а Эфраим даже не подозревал, что она на такое способна.

Он упускал какую-то важную деталь. В использовании четвертака всегда крылась случайность, она могла упасть или орлом, или решкой. В последний раз монетка легла решкой вверх. Аверс выпал и тогда, когда миссис Рейнольдс растянула лодыжку, чтобы он мог поговорить с Дженой.

Что происходило, когда выпадал орел? Эфраим вспомнил предыдущие желания. Он захотел, чтобы мать не была в больнице, а потом чтобы она стала лучше. Оба раза выпал орел, и результат оказывался хорошим.

А в случае с Шелли и Натаном выпала решка? Он был в этом уверен. И в результате Джена будет жить в Лос-Анджелесе – худший результат из всех.

– Когда переезжает Джена? – внезапно спросил он.

Мэри нахмурилась:

– В конце недели.

Значит, ничего не изменилось. Монетка ничего не сделала – лишь толкнула его еще глубже в отношения с Мэри. Головоломка не складывалась.

– Эфраим, что происходит? – спросила девушка.

– Именно это я и пытаюсь выяснить.

– Что?

– Прости. Мне нужно немного подышать свежим воздухом. Ничего если я провожу тебя домой? – спросил Эфраим.

Он выложил на стол последние деньги и придержал дверь перед Мэри, когда та выходила. По дороге голова гудела от новостей. Монетка не выполнила его желание, по крайней мере пока. Джена все еще должна была уехать, но все остальное изменилось. Если случилось что-то плохое, значит, теория верна, и решка действительно означает неприятности.

Некоторые магазины по дороге выглядели не так, как он помнил, но в этой части города они постоянно то закрывались, то открывались. Эфраим понимал, что ведет себя как настоящий параноик и преувеличивает степень влияния монетки на мир, но важно было понять ее магию до того, как вновь использовать.

– Эй, могу я задать тебе личный вопрос? – спросил он.

Девушка искоса посмотрел на него:

– Конечно.

– Меня это давно интересовало. Почему вас зовут Мэри и Шелли? Как могли родители выбрать вам такие имена?

Мэри рассмеялась:

– Да все не так плохо. Большинство людей даже не понимают, в чем фишка, пока учителя не говорят об этом. Но во всем виноват отец. Он профессор английского, обожает свою работу. Мама никогда бы не позволила ему назвать нас так, если бы они еще на первом курсе не встретились на лекции о творчестве Мэри Шелли.

– Как романтично, – сказал Эфраим.

– Скорее готично, – ответила Мэри.

Эфраим тяжело вздохнул.

– Если тебе так нравится, представь себе, каково слышать о Франкенштейне снова и снова на протяжении всей жизни. Наверное, такие разговоры нанесли нам гораздо больше вреда, чем сами имена. Хотя попробуй сказать это моему брату Дориану.

Мэри остановилась.

– А вот и мой, – сказала она.

Они подошли к ее дому.

– Как думаешь, Шелли и Натан уже вернулись? – спросил Эфраим.

– Наши окна темные, так что, скорее всего, нет.

– Верно. Что им делать в темной комнате? – спросил он с невинным видом.

Девушка легонько хлопнула его по плечу:

– Эй! Ты говоришь о моей сестре.

Но руку не убрала. Он вдруг понял, что она ждет поцелуя.

– Ну я тебе позвоню, – сказал Эфраим, делая шаг назад.

– Если тебе уже лучше, можешь ненадолго зайти. Родителей нет. Сегодня у них годовщина.

– Нет, не надо испытывать судьбу. Я лучше пойду домой и отдохну.

Внезапно Мэри поцеловала его. Ее губы были прохладными, но затем горячий язык скользнул ему в рот. Вот теперь голова у Эфраима закружилась по-настоящему.

Она отодвинулась, положив Эфу руки на грудь.

– Я знаю, что ты застенчивый, это мило, но, если честно – я хотела этого с нашего первого свидания. Не скажу, что медленно – это плохо, – сказала Мэри. – Я вижу, как быстро продвигаются Шелли с Натаном, и просто думаю, может, все дело во мне…

– Ну в этом весь Натан.

– И моя сестра. Она очень быстро увлекается.

Мэри пошла по дорожке, затем повернулась к нему.

– Было бы мило, если бы ради разнообразия ты пригласил меня, а не наоборот, – она уже отправилась к двери, как вдруг опять оглянулась – Это было так очевидно?

– Для парня не существует такой вещи, как очевидность, – ответил Эфраим. Его голова кружилась от потрясения и удовольствия. А затем появилось чувство вины.

– Вот и Шелли так говорит. Будь осторожнее, Эф.

– Спокойной ночи.

Он все еще чувствовал ее губы. Прежде он никого не целовал.

Интересно, каково это было бы с Дженой?

Мама Эфраима спрыгнула с дивана, как только он вошел в квартиру.

– Наконец-то! Где ты был?

– Что случилось? Кто-то умер?

– Не шути так.

«О, черт».

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – сказала она.

Эфраим последовал за ней на кухню. Мама набрала воду в чайник, поставила его на плиту, но забыла включить огонь. Облокотившись на стол, она мрачно посмотрела на сына.

Тот сразу сел.

– Мам, что случилось?

Ему стало страшно.

– Звонила Линда.

– Линда?

– Линда Ким, мать Джены.

– О, – Эфраим вцепился в колени, вонзив ногти в теплую ткань джинсов. – С Дженой… все в порядке?

– Ее отец в больнице. У него сердечный приступ.

Эфраим выдохнул:

– Это серьезно?

– Конечно, серьезно. Это был сердечный приступ. Он в реанимации. Доктора говорят, что шансы пятьдесят на пятьдесят.

– О, боже.

– Естественно, Джена очень расстроена. Она все еще в госпитале, на случай, если… – Увидев выражение его лица, мать взяла сына за руку.

– А нам нужно ехать? – спросил он.

– Не думаю, мы там будем только мешать.

Эфраим сунул руку в карман.

Пятьдесят на пятьдесят. Все равно, что подбросить монетку.

Он стиснул пальцы. Это была ошибка. Если бы он не загадал желание, ничего этого не случилось бы.

– Ты не знаешь, из-за чего у него случился приступ? – спросил Эфраим.

– Трудно сказать. Наверное, сильный стресс. Новая работа. Переезд.

– Мне кажется… теперь они не уедут, – он уставился в стол.

– Думаю, что не скоро. Если вообще уедут. Эф, с тобой все в порядке?

Он поднялся.

– Я буду в своей комнате.

Мать кивнула, затем вспомнила:

– О, чаю хочешь? – Она повернулась к плите и поняла, что не включила огонь. – Будет через минуту.

– Нет, все в порядке, – Эфраим встал. – Просто мне нужно немного побыть одному.

Он пошел к двери, затем повернулся, его вдруг осенило.

– А откуда ты знаешь мать Джены?

Мать взглянула на него, одной рукой все еще держась за ручку чайника.

– Мы вместе состоим в родительском комитете.

– С каких пор? – Его мать никогда не интересовалась школой. Для нее это было просто место, куда он ходил каждый день, как она на работу. Эфраим не встревал в неприятности, получал нормальные оценки, а больше ее ничто не интересовало. Теперь же перед ним стояла новая мама – именно такая, какую он пожелал.

И тут он впервые пожалел о той, прежней матери, которая его вырастила. Он любил ее вместе с недостатками и всем остальным, а об этой женщине знал так мало. Как они жили до этого момента?

– Уже три года. Мы частенько встречались с их семьей за ужином. Милый, я знаю, для тебя это должно быть очень трудно после того, что случилось с отцом…

Эфраим отшатнулся:

– Что?

– Эфраим?

– Что случилось с папой?

На глаза матери навернулись слезы:

– Я знаю, о чем ты думаешь. Но мистер Ким в куда лучшей форме, чем был твой отец перед смертью. К примеру, Джон Ким не пьет, – она покачала головой.

Отец умер? Да, родители развелись, но Эфраим частенько думал, что, пусть папа теперь где-то далеко, когда-нибудь он все равно сможет к ним вернуться. Он не должен был умереть.

– Ты побледнел. Прости. Не надо было мне ничего говорить, – сказала она.

– Я просто беспокоюсь о Джене.

Мать кивнула:

– Джон выберется. Я знаю, он справится.

Эфраим заперся в комнате, сел на кровать и повертел монетку в руках. Орел или решка. Орел. Решка.

Слишком рискованно было использовать ее снова.

Каждое желание вызывало перемены, о которых он не просил, создавало ситуации, о которых он понятия не имел, вроде симпатии Мэри и смерти отца…

Почему последняя вообще так его беспокоила? Отца и раньше-то не было. Какая разница, жив он или мертв? Он не был хорошим человеком – возможно, получил то, что заслужил за то, что ранил мать. За то, что бил ее.

Эфраим допустил ошибку. Нужно загадать еще одно желание, все исправить, а потом остановиться.

И тут он вспомнил, что дал обещание. Теперь действие монетки распространялось и на Натана; они зашли вместе так далеко, и друг должен был участвовать в следующем желании. Эфраим покатал четвертак на ладони. Времени не было. Если слишком долго думать, мистер Ким мог умереть. Кроме того, если загадать желание сейчас, Натан ничего не узнает.

Эфраим со вздохом опустил монетку. Он рассказал о ней Натану, чтобы загладить свое предательство, и не мог снова его обмануть. Надо найти друга и вместе загадать последнее желание. Как только он все объяснит, Натан точно поймет, почему четвертак больше не стоит использовать.

– Не понимаю. Почему ты хочешь остановиться? – Натан ткнул картошкой в кетчуп.

– Это слишком опасно. Монета непредсказуема.

– Что непредсказуемого? Загадываешь желание, подбрасываешь, получаешь все, что хочешь. Я что-нибудь упустил?

Эфраим пытался размешать соломинкой молочный коктейль, но тот был слишком густым.

– Когда выпадает решка, всегда происходит что-то плохое, что-то, о чем мы не просим.

– Прошлой ночью ничего не случилось, – возразил Натан. Его рассказ был похож на историю Эфраима: он оказался в кино с Шелли, но воспринял перемену с большим энтузиазмом. – Если Мэри похожа на Шелли, то эта монетка – лучшее, что с нами случилось.

– Прелестно. Не хочу больше ничего об этом слышать. И не хочу больше видеть никаких снимков, – Эфраим нервно развернул салфетку. – Слушай, мы понятия не имеем о том, как работает эта магия. Я нашел ту инструкцию и последовал ей, даже не подумав хорошенько.

Правда, это извинение работало только для первого желания.

– Мне монета не кажется опасной.

– У отца Джены сердечный приступ из-за меня, – Эфраим решил попробовать другую тактику. – Монетка не просто меняет все вокруг. Она изменяет нас. Тебя это не пугает?

– Ты прав, Эф. Раньше ты не был таким эгоистом.

– Эгоистом? Я хочу помочь отцу Джены. Это ты изменился. У тебя не всегда был такой дурной характер. Раньше ты больше беспокоился о других людях.

– Я до сих пор беспокоюсь. Но, судя по тому, что я слышу, ты хочешь, чтобы мы перестали использовать монетку и брали ее только в тех случаях, когда ты по-настоящему этого хочешь. Если не желаешь делиться со мной, не стоило вообще о ней говорить.

– Следующее желание будет последним. Мы должны все исправить.

– Нет, – сказал Натан. – Мне нравится все как есть. Не забирай это у меня.

– Я просто хочу пожелать, чтобы отец Джены поправился. Даже монетка не сможет испортить такое желание.

Насчет последнего Эфраим не был так уж сильно уверен. Если четвертак приземлится орлом вверх, все будет в порядке. Если же нет, ситуация могла стать еще хуже.

– Ты только что потратил полчаса на то, чтобы убедить меня в непредсказуемости монеты. Если ты прав, при следующем желании я могу потерять Шелли. Ты не можешь обещать, что такого не случится.

Эфраим стиснул монетку. Невероятно – Натан ставил свою тупую влюбленность выше чьей-то жизни.

– Если желание это изменит, мы выясним, как вернуть все назад, хорошо? Но сначала мы выясним, как монетка работает.

Натан посмотрел на него, затем ссутулился.

– Ладно, я верю тебе.

Он отставил тарелки, а Эфраим уставился на монетку, собираясь с духом:

– Я хочу, чтобы отец Джены опять был здоров.

«Орел, – подумал он. – Умоляю, пусть выпадет орел». Он подкинул монетку и поймал ее.

Орел!

Эфраим улыбнулся.

Он слишком поздно понял, что не успел взять Натана за руку.

Глава 13

Эфраим моргнул и внезапно оказался в собственной спальне. Один. Он уже начал привыкать к внезапным переменам, вызванным монеткой; закусочная исчезла, но съеденная картошка тяжким грузом покоилась в желудке. А где оказался Натан и в каком состоянии он был?

Эфраим позвонил другу домой и облегченно вздохнул, когда тот ответил.

– Натан! Ты в порядке?.

– Что? Кто это? – Голос Натана звучал глухо, словно он только что проснулся. Похоже, как и боялся Эфраим, Натан все забыл. Оставался шанс, что после участия в предыдущих желаниях тот все еще помнит хоть бы что-нибудь.

– Это я, Эфраим.

– Эфраим… Эфраим Скотт? Чего ты хочешь?

– Прекрати дурачиться. Слушай, я ошибся. Пожалуйста, скажи мне, что помнишь о четвертаке, – Эфраим стиснул трубку.

– Каком четвертаке? О чем ты говоришь?

«Что я наделал?» – подумал Эфраим.

– Ты же должен помнить. – «Ты хотя бы меня должен помнить». – Монетка. Ну давай, подумай. Мы всего пару минут назад сидели в кафе…

Натан застонал.

– Пару минут назад я спал, и снился мне не ты. Что бы ты ни принял, оставь немного для меня, чувак. Только давай позже.

В трубке раздался щелчок, и пошли короткие гудки.

Натан не помнил о волшебной монетке. Судя по всему, он и Эфраима едва помнил. С одной стороны, это было к лучшему: Натан теперь не станет настаивать на использовании монетки.

С другой стороны, у Эфраима была проблема покрупнее. Он, похоже, потерял лучшего друга.

Джена намеренно проверила часы на своем мобильнике, когда Эфраим вихрем влетел в библиотеку.

– Ты опоздал, уже второй день подряд, – сказала она.

– Прости. Трудное утро, – ответил он.

Значит, он до сих пор тут работал. Эфраим надеялся, что все изменится, раз он согласился на библиотеку только из-за отъезда Джены. Но это еще не означало, что его желание не исполнилось. Выпал орел, так что Джон Ким должен был выжить. Вот что важно. Джена пришла на работу, и одно это было хорошим знаком.

Сама девушка тоже не изменилась. Может, немного устала, но это понятно, раз ее отец лежал в госпитале.

– Почему ты на меня так пялишься? – спросила она.

– Так, ничего.

– Хорошо, – она похлопала по тележке рядом со столом. – Все, эту можно отвезти к полкам. Если ты, конечно, не прочь поработать.

– Ага, – сказал он. Все-таки что-то в Джене изменилось. Она казалась холоднее обычного. Может, все еще беспокоилась об отце?

– Эй, а твой папа в порядке? – спросил он.

Ее лицо смягчилось.

– Будет в порядке. Ложная тревога. Как ты узнал, что он в больнице?

– Мама сказала. Ложная тревога? Это замечательно, хотя, наверное, было очень страшно.

Джена кивнула.

– Значит, ты все-таки переедешь? После того как он поправится.

Девушка сканировала стопку книг, но тут подняла взгляд на Эфраима.

– Я никуда не переезжаю. С чего ты взял?

– А. Тогда почему я тут работаю?

– Что? Мэри сказала, что тебе нужна подработка на лето, так как ты хочешь поступить в следующем году в колледж. Если ты передумал…

– Нет, я хочу работать здесь. Правда. Прости, я мало спал прошлой ночью. Плохо соображаю.

Она прищурилась.

– Сейчас отвезу тележки, – сказал он.

Джена скупо улыбнулась.

– Хорошо, – она взяла сканер и отвернулась. – Скажешь, если появятся вопросы.

– Ладно.

Страницы: «« ... 56789101112 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Стихотворения интуитивно-спонтанные, написаны на вибрациях Любви Света))) Многомерны по восприятию и...
Миллион книг рассказывают, как заработать миллион. Рисковать всем и любить работать хотя бы по 16 ча...
Молодой священник приезжает в глухое село, чтобы восстановить старый храм и приход. Но в первый же д...
Монография является продолжением темы исследования автора, по результатам которого в 2003 г. вышла е...
В рассказах мы получаем удовольствие, следуя за дедуктивным методом решения проблем, который, однако...
В новую книгу известного историка русской литературы А.В. Лаврова, автора многочисленных статей и пу...