Спасение по-русски Стрельцов Иван
– Спасибо, – сказал Уилбур, беря бутылку с подноса и прикладывая ее к губам. Устремив на него удивленный взгляд, девушка удалилась.
Пиво было охлажденным, густым и слегка горьковатым. Муна вспомнил ту бурду, которую продавали в их студенческом общежитии. Ужас…
И неожиданно для себя молодой дипломат начал вспоминать свою прежнюю жизнь. Детство его проходило в многодетной семье, где кормильцем был один отец, сухой сморщенный человек, который еще в молодости заболел на шахте силикозом. Впоследствии неизлечимая болезнь – туберкулез. Детство Уилбура ассоциировалось с вечно жужжащими роями мух, запахом гнили и постоянно ругающимися соседями.
Единственное светлое воспоминание – это школа. В их гетто была католическая школа «Святого Франциска». На смышленого малыша, схватывающего на лету слова учителей, обратил внимание настоятель школы отец Мартин. И, возможно, Уилбура ждала бы карьера священнослужителя, но юношу увлекла техника. Уилбур Муна поступил в технический университет для чернокожих. Прозанимался там два года и во время студенческих волнений угодил в тюрьму. Через год он вышел, но о возвращении в университет нечего было и думать. Пришлось идти по стопам отца в шахту горнодобывающего концерна. Увы, после первой же стачки его вновь упрятали за решетку.
Ни каторжные работы, ни издевательство надзирателей не сломили дух молодого борца за равноправие черного большинства. После выборов, на которых впервые победил чернокожий претендент, к власти пришли те, кто еще недавно заполнял тюрьмы и каторги. Вспомнили и об Уилбуре Муна, и предложили пойти на дипломатические курсы при Министерстве иностранных дел. Он согласился.
Допив пиво, новый консул громко рыгнул и поставил себе под ноги пустую бутылку. Сейчас следовало обдумать, каким образом провести расследование. От того, как пройдет встреча министров, будет зависеть не только положение на юге Африки, не только престиж ЮАР, но и карьера самого Уилбура.
Самолет пошел на снижение. Муна посмотрел в иллюминатор. В стороне раскинулись кварталы столицы Мозамбика, а под крылом самолета жирной чертой тянулась взлетно-посадочная полоса аэропорта. Похожие на гигантских птиц, расправивших крылья, стояли разноцветные гиганты авиалайнеры. Подобно золотому дворцу, сверкала стеклами, отражающими солнце, громада аэровокзала.
Уилбур откинулся на спинку кресла, через несколько минут ему предстоит приступить к своим обязанностям.
Возле самолета стоял стального цвета «Мерседес», рядом с машиной находился крепко сложенный мужчина лет пятидесяти. На нем был черный деловой костюм, белая рубашка, черный галстук, глаза прикрывали очки с черными солнцезащитными стеклами.
– Рональд Корф, – представился встречающий, протягивая руку. – Начальник службы безопасности консульства.
– Очень приятно, – ответил Муна, пожимая руку Рональду. А про себя подумал: «Наверное, пару лет назад он бы в мою сторону и не посмотрел». Но вслух он произнес другое: – В Претории мне сказали, что вы в курсе?
– Да, – ответил начальник службы безопасности. – Нам было приказано взять под контроль консула Смита.
– И как?
– В общем-то, ничего подозрительного. Если не считать встреч с агентами из группы прикрытия. Из консульства он не выезжал, ни с кем не встречался. Можно сказать, все о’кей, есть только одно «но». Последнее время он часто пользовался специальной связью. Телефоном, который защищен от подслушивания. И, что еще более подозрительно, ему тоже звонили по этому номеру.
– Кто?
– Пока нам это выяснить не удалось. Но зато мы установили видеоаппаратуру в его кабинете и смогли засечь вчерашний звонок консула.
– Кому он звонил? – В роли сыщика Уилбур чувствовал себя не в своей тарелке. Но раз поручили, другого выхода у него не было.
– Консул Смит вчера вечером звонил в Кейптаун. По заснятому номеру мы определили, что он принадлежит Вальтеру Грозебергу – генеральному директору фирмы «Голден премьер-корпорейшн», между ними состоялся длинный разговор. Мы сообщили в штаб-квартиру БОССа, их агенты допросили мистера Грозеберга, он подтвердил факт беседы с консулом Смитом, и более того, рассказал, о чем они говорили. Сидней Смит предложил генеральному директору свою коллекцию русской старины всего за два миллиона долларов. Старик считает, что это четвертая часть реальной цены. Но консулу деньги нужны срочно, наличными, и не позже, чем через два дня.
– Ого! – удивленно присвистнул Муна.
– Но это еще не все, – продолжил Корф. – Мы проверили кассы аэропорта. Сидней Смит забронировал себе билет до Франкфурта. А сейчас в юридической фирме «Блюм и сыновья» оформляет договор на продажу своей коллекции.
– А что, действительно такая ценная коллекция? – поинтересовался Муна. – И откуда она у него?
– Не знаю, – пожал плечами начальник службы безопасности. – Сейчас этим вопросом занимаются в ЮАР специалисты.
– Хорошо, едем в Министерство внутренних дел Мозамбика, – произнес новый консул.
– Прошу! – Корф указал рукой на «Мерседес».
В салоне машины было светло и прохладно. Сев на заднее сиденье, Уилбур Муна задумался. «Звонки по защищенной линии, экстренная продажа коллекции, наличные деньги, забронированный билет в Европу. Это все косвенные улики, но для одного человека их слишком много».
– Если хотите, сэр, в баре есть холодное пиво, – проговорил Рональд Корф, выезжая с территории аэропорта.
– Нет, спасибо, я в самолете пива напился, – снова погружаясь в свои мысли, машинально ответил Муна. В размышлениях он не заметил, как машина начальника безопасности консульства въехала на стоянку перед большим помпезным зданием эпохи колониализма. У огромных дверей из красного дерева стояли двое солдат с карабинами «на караул».
– Министерство внутренних дел, – сообщил Корф. Муна, выбираясь из салона, попросил:
– Подождите меня, я попытаюсь быстро освободиться.
– Никаких проблем, – последовал ответ. Показав дипломатический паспорт дежурному офицеру, Уилбур сообщил о цели своего визита.
– Одну минуту, – сказал дежурный, поднимая трубку телефона. Он быстро связался с приемной министерства, переговорил и, положив трубку на аппарат, почтительно произнес:
– Сейчас вас проводят, министр ждет.
Пришел уже немолодой, седой, с болезненно желтыми белками глаз секретарь. На лифте они поднялись на верхний этаж. Прихрамывая, старик-секретарь заковылял впереди Уилбура, возле большой полированной двери с золочеными ручками он остановился и осторожно открыл ее, пропуская дипломата с легким полупоклоном. Огромный кабинет министра внутренних дел поразил Муна своим размахом и величием. Высокие потолки с золоченой лепкой, паркетный пол, тяжелая полированная мебель, на стенах массивные картины в дорогих рамах.
За бескрайним письменным столом восседал сам министр. Огромный, как мраморный монолит, он был одет в парадную форму с аксельбантами и множеством орденов и медалей. За спиной министра высился портрет президента в полный рост. Поднявшись из-за стола, министр протянул широкую ладонь с длинными сосискообразными пальцами.
– Ди Рохо, – представился он.
– Уилбур Муна, – пожимая руку министра, представился гость.
– Рад видеть именно вас в качестве нового консула в Мапуту, – пророкотал генерал.
Муна догадался, что под словом «вас» подразумевались не какие-то личные достоинства молодого дипломата или симпатичного генерала. Этим словом Ди Рохо грубо, по-казарменному намекал на цвет кожи. Ему, чернокожему, приятнее иметь дело с таким же чернокожим, а не с белым из бывшего расистского государства. «Боже мой, сколько должно пройти времени, – подумал Уилбур, – прежде чем до людей дойдет, что в человеке главное не национальность или цвет его кожи, а сам человек».
Вслух же произнес:
– Это, господин министр, еще не совсем точно. Пока лишь идет проверка, и только после ее результатов можно будет делать какие-то выводы.
– Никаких выводов не надо, – хмыкнул Ди Рохо. – Через Министерство иностранных дел мы получили информацию от вашей службы государственной безопасности о провозе груза через аэропорт без таможенного досмотра. Я отдал приказ на арест таможенных офицеров, дежуривших в указанный день. Все они показали на своего шефа, начальника таможни Мориса Каруно. Через час после ареста начальник таможни рассказал, что это была личная просьба вашего консула Сиднея Смита.
– Ну, это всего лишь слова, – пробовал парировать Муна. – Консул скажет, что не могло быть и речи о подобном разговоре. Ведь это противозаконно. И получится, что одни слова против других.
– Действительно, – миролюбиво согласился министр, открывая верхний ящик своего стола, откуда он достал пластиковую папку. Открыв ее, генерал показал гостю содержимое. Внутри лежала узкая бумажная полоска. Уилбур взял ее пальцами и приподнял перед глазами. Это был чек на двадцать тысяч южно-африканских рандов, и стояла подпись консула Смита.
– Этот ненормальный выписал чек, – довольный собой и произведенным эффектом, хмыкнул Ди Рохо.
– Да, действительно, – согласился Муна, мысленно отметив: «Кто-то по-настоящему взял Смита за горло, если он впопыхах заплатил наличными». – Я думаю, вы правы, господин министр, – цедя каждое слово, тихо проговорил Уилбур. – Этим чеком Смит сам себе подписал приговор.
– Вот и отлично! – воскликнул генерал Ди Рохо. – Жду приглашения от вас по поводу назначения нового консула.
– Обязательно, – ответил гость, поднимаясь со своего кресла. – Только приму дела, сразу же.
– Может, пропустим по маленькой за знакомство?
– С удовольствием, господин министр, но мне еще предстоит неприятный разговор в консульстве. Хотелось бы быть в форме.
– Ну, раз так, не смею задерживать, господин без пяти минут консул. – Мужчины обменялись рукопожатием, и Уилбур направился к выходу. Хромой секретарь сопровождал его до лифта, где Муна, кивнув ему, вошел в кабину. Всю дорогу, от кабинета министра до консульской машины, он думал только о случившемся.
– В консульство, – произнес он, оказавшись на заднем сиденье «Мерседеса». Немного поразмыслив, Муна поднял звукоизоляционную перегородку и, достав из кармана пиджака радиотелефон, набрал номер второго секретаря министра иностранных дел.
– Слушаю.
– Это Уилбур Муна.
– Как дела?
– Все подтвердилось. Но если продолжить поиск, может всплыть много других интересных фактов.
– Не надо искать.
– А что же делать?
– Делай то, что должен делать в этом случае, – на другом конце связь оборвалась. Сунув радиотелефон в карман, Уилбер извлек наружу миниатюрный стеклянный сосуд с запаянной верхушкой. Достаточно прижать ногтем, чтобы она обломалась. Муна сжал ампулу в ладони левой руки.
«Мерседес» въехал на территорию консульства, и к машине сразу же устремился чернокожий слуга.
– Леон, проводишь мистера Муна к консулу Смиту, – распорядился начальник службы безопасности.
– Слушаюсь, сэр.
Неожиданное появление нового человека насторожило Сиднея Смита. Он поднялся из-за своего стола навстречу вошедшему.
– Чем обязан? – Фамилия, которую ему за минуту до этого сообщила секретарь, ни о чем не говорила.
– Уилбур Муна, – лично представился вошедший и сделал короткую паузу. – Я только на днях окончил дипломатические курсы и сразу же был направлен к вам, как говорится, принимать дела.
– А я? – едва не взвизгнул Сидней, в мозгу вспыхнула мысль: «Неужели меня в чем-то заподозрили?»
– Вас, насколько я знаю, хотят направить в Европу. Вы ведь специалист по тому региону. – Муна уже ознакомился с текстом вчерашнего телефонного разговора консула, и поэтому ему было легко «пустить пыль в глаза». – В Европе сейчас не хватает высококлассных кадров.
– Даже так? – усмехнулся Смит. Его охватила эйфория, и в таком состоянии он не мог что-либо заподозрить. – Когда вы, мистер Муна, намерены принять дела консульства?
– Как мне объяснили в министерстве, сразу после встречи министров, – спокойным тоном произнес Уилбур.
– Жаль, что мне не сообщили, я бы лично вас встретил! – промурлыкал консул. – Неудивительно, в связи с этой встречей в министерстве все как с ума сошли. Такое совещание проводится впервые. – «Эх, жаль, что нельзя улизнуть в Европу до встречи министров. А может, все обойдется?»
В дверь постучали.
– Войдите, – громко произнес Смит. В открытую дверь вошла секретарь, толкая перед собой сервировочный столик, заставленный кофейными приборами.
– Кофе? – спросил консул, обращаясь к своему преемнику.
– С удовольствием! – с радостью согласился Муна.
– Идите, Марта, мы сами себя обслужим. – Женщина недоуменно пожала плечами и вышла. Сидней взял большой кофейник, налил в две чашки черной густой жидкости. И обращаясь к Уилбуру, спросил:
– Сколько сахару?
– Я сам.
– Сам так сам, – улыбнулся Сидней, насыпая две ложки искрящихся кристаллов в свою чашку. – Может, по рюмке коньяка за встречу?
– Не возражаю.
– Отлично, – насвистывая какую-то мелодию, консул обрадованно ринулся к бару. А Муна, едва Смит повернулся к нему спиной, отломил кончик ампулы и вылил ее содержимое в чашку консула. Опустошенную ампулу он сунул в карман. Сидней Смит вернулся с двумя пузатыми бокалами, на дне которых тяжело колыхалась темно-коричневая жидкость.
– За встречу, – протягивая бокал, весело произнес консул. Чокнувшись, мужчины пригубили.
Указав на глубокое кресло. Смит предложил гостю садиться. Взяв свою чашку, он устроился напротив и, сделав большой глоток, спросил:
– Что нового в министерстве? Какие ходят слухи? – Сидней Смит был доволен собой, он считал, что судьба снова улыбнулась ему. Темные тучи, сгустившиеся над ним, казалось, развеялись.
Скоро он станет обладателем двух миллионов долларов. А с такими деньгами всегда можно исчезнуть. Сидней Смит знал, что деньги привезут послезавтра утром. Но не знал, что завтра вечером он умрет от инфаркта.
И уже сегодня второй секретарь министра иностранных дел ЮАР готовит для своего босса прощальный спич для погребальной церемонии…
Сложить мозаику
Напряжение последних дней все-таки доконало Роберта Фулгама. Он, не успев допить свой бренди, так и заснул в кресле.
Проснулся только утром оттого, что кто-то толкал его. Едва капитан открыл глаза, как увидел перед собой физиономию Крауха. Сперва он подумал, что это сон, а когда до контрразведчика дошло, что это явь, он, взвыв портовой сиреной, вскочил с кресла, его правая рука скользнула под пиджак к пистолету, но Ганс успел ее вовремя перехватить.
– Спокойно, капитан, я ведь сам вернулся, – приговаривал разведчик, удерживая руку Фулгама.
– Какого черта? – рычал юаровец, еще толком не проснувшись. – Зачем вернулся?
Такая постановка вопроса порядком удивила Ганса. Роберта Фулгама интересовало не столько почему он сбежал, сколько зачем вернулся.
– Что я слышу? Мое появление вызвало неудовольствие шефа? – весело воскликнул немец и тут же добавил: – Неужели мадам Солейланд рассказала что-то интересное? Или подтвердилось мое предположение насчет морга?
– Это тебя не касается, – буркнул контрразведчик, убирая руку от подмышечной кобуры.
– Как же так? Мы ведь вместе работали?
Рот Фулгама скривился в усмешке:
– Ты сбежал, спасая свою шкуру. И твое счастье, что в морге лежит не Борг. А после того как мы получим карту дантиста из Норвегии, то смогу точно сказать – Солейланд там находится или нет. А ты пошел вон, лгун!
– Даже так? – Краух удивленно почесал затылок. – Ты настолько зол на меня, что даже готов провалить свою миссию, лишь бы не работать со мной?
Реакция Фулгама была мгновенной. Он пружиной взвился из кресла и бросился на разведчика. В это мгновение Ганс с тоской успел подумать: «Надо было его бить, пока он не проснулся и сидел в кресле. Поздно». Схватив Крауха двумя руками за горло, контрразведчик процедил сквозь зубы: – Что ты сказал, ублюдок?
Двойным ударом по локтевым суставам Краух сбил руки со своей шеи и, поправив ворот рубахи, произнес:
– Даже после того, как ты идентифицируешь труп в морге, это тебе не объяснит, что затевают наемники. Как твои люди смогут обезопасить совещание министров?
– Мои люди пойдут по следу Борга. Это конкретный живой человек, а никакой не мифический «янки-морпех», – произнес Фулгам. В его голосе исчезли нотки ярости, да и уверенности тоже поубавилось.
– Значит, морпех – это из области мистики? – переспросил Краух. Его правая рука опустилась в карман пиджака. Стараясь не делать резких движений, он медленно извлек пачку полароидных снимков. Небрежно бросив их на журнальный столик, произнес: – А ну-ка, взгляни. Никого не узнаешь на этих фотографиях?
Фулгам недоверчиво покосился на снимки, потом на Крауха. Наконец решившись, он поднял снимки и стал их внимательно рассматривать.
– Кто это? – спросил контрразведчик. На первых снимках был хозяин магазина «Сони».
– Об этом позже, смотри дальше.
Фулгам просмотрел еще несколько фотографий, и вдруг…
– Матерь божья… Срань господня… Да ведь это… Ну, твою мать… – Поток ругательств бил ключом изо рта Фулгама. Наконец, перестав ругаться, он обратился к Крауху, показывая тому фотографию, где хозяин магазина был запечатлен с двумя своими гостями. – Один из троих инструктор из группы Борга, Бак Нэсмит, специалист по борьбе с партизанами. Один из лучших стрелков Претории. Откуда у тебя эти снимки, кто эти двое?
– Эти двое? – переспросил Ганс. Потом, указав пальцем на второго гостя хозяина магазина, произнес: – Это тот самый наемный убийца, что пытался меня ликвидировать после встречи с Боргом. Которого вы считаете мифическим. А вот это – хозяин магазина видеорадиоаппаратуры «Сони». Самого дорогого магазина на всем Африканском континенте. Естественно, покупателей там не было никогда. Это тот самый человек, с которым общался в баре морпех.
– Но ты же сказал, что морпех беседовал с Боргом? – недоверчиво спросил Фулгам, еще раз вглядываясь в фото.
– А что я мог сказать еще, если хозяина магазина взяли на контроль мои люди? – удивленно пожал плечами разведчик.
– Какие люди? – взревел юаровец. Он уже был готов взорваться, от ярости его буквально распирало. – Ты же сказал, что работаешь автономно?
– Ну да, автономно, – подтвердил Краух, – я не могу связываться ни с консульством, ни с дипломатической группой, ни тем более с госбезопасностью Мозамбика. Но я человек, а не супермен. И на случай, если что-то не будет получаться или понадобится помощь, я мог обратиться к нашему «кроту». Что мне и пришлось сделать, когда нужно было проследить за хозяином магазина.
– Почему сразу не сказал? – не унимался Фулгам.
– Ага, – расхохотался в лицо контрразведчику Краух. – Может, мне сдать разведсеть Анголы контрразведке ЮАР, да еще в третьей стране – Мозамбике?
– Почему сейчас их сдал? – не унимался Роберт, то и дело поглядывая на лицо владельца магазина. Он его никогда не видел, но почему-то внешность ему показалась знакомой. – Так чего же ты их сейчас сдал? – повторил Фулгам.
– Ничего и никого я не сдал, – буркнул Краух. – Они допустили ошибку, засветились. Группу наблюдения вместе с кротом ликвидировали, магазин сожгли и исчезли в неизвестном направлении.
– Черт… черт… мать твою, – снова начал ругаться капитан, но разведчик его остановил.
– Но остались эти фотографии и доклад о наблюдении. Днем, перед этой кровавой разборкой, владелец магазина получил в аэропорту несколько больших ящиков из государства Свазиленд. И, кстати, этот груз был получен, минуя таможню.
– Там наверняка было оружие, похищенное в Йоханнесбурге, – обращаясь к самому себе, произнес вслух Фулгам. До последнего мгновения он все еще не верил в большую опасность… Но сейчас факты обрушились на него как гигантская гора, превратив его мозг в кашеобразное месиво. Роберт наконец осознал масштабы возможной катастрофы. Лучшие военные специалисты ЮАР, вооруженные до зубов самым современным, самым мощным оружием, запросто нейтрализуют полицию, госбезопасность и военный гарнизон Мапуту. Затем, подобно танку, штурмом возьмут «Хилтон» и устроят там кровавую баню собравшимся министрам. А тогда… Капитан контрразведки побоялся себе представить, «что тогда». Знал, что костер войны поглотит полконтинента, а может быть, и больше. Но даже вообразить… упаси боже, так можно и с ума сойти.
– Сколько у нас дней до совещания? – наконец спросил он.
– Два дня, – последовал ответ.
– Два дня, мать твою, – ситуация вызывала у Фулгама бешеную ярость. В древние времена один воин в таком состоянии выходил против многочисленного отряда врагов и побеждал. Роберт тоже бы победил, он был в этом просто уверен. Беда лишь в том, что других врагов, кроме Крауха, он не видел. А этот ему еще может пригодиться…
– Ну, и что делать? – ни к кому не обращаясь, спросил Фулгам.
– Сейчас самое время прокачать фото хозяина магазина через каналы вашего БОССа, Интерпола и, по возможности, ФБР. Может, они знакомы с этим господином? Судя по тому, что он не умеет торговать видеоаппаратурой, боюсь, что у него есть другие таланты, криминальные, – доставая из кармана пачку «Кэмэла», проговорил Ганс.
– Да, – оскалился Фулгам, – это дело, а, кроме того…
Капитан дернулся к селектору, но тут в зал вошла Луиза.
Лицо женщины было озарено улыбкой, от нее исходил чарующий запах французских духов, полупрозрачная ткань платья облегала ее аппетитные формы.
– Доброе утро! – поздоровалась она, и как будто только увидела Ганса, весело произнесла: – О, какие люди нас посетили! Вы, наверное, что-то забыли, раз вернулись.
– К сожалению, дела, – развел руками Краух.
– Отлично, Луиза, что ты уже проснулась, – мрачно проговорил Роберт, направляясь к своей бывшей жене с пачкой снимков. – Сейчас же сходи в лабораторию, пусть они при помощи компьютера увеличат это лицо и сделают фас и профиль. Это первое. Второе: по факсу свяжись с нашей штаб-квартирой и переправь им эту фотографию. – Фулгам показал фото с наемником, инструктором, владельцем магазина и наемным убийцей. Обведя пальцем лица двух последних, произнес: – Пусть проверят их по нашей картотеке, картотекам Интерпола и ФБР, только быстро. Третье: срочно запрос в Коста-Рику. Мне необходима информация о Джордже Канли, и обязательно его фото.
– Этот запрос отправить по каналу Интерпола? – слушая распоряжения экс-мужа, спросила Луиза.
– Да, черт возьми! И как можно быстрее.
Луиза молча направилась к двери.
– И еще, – крикнул ей вслед Фулгам. Женщина замерла. – Как только будут готовы фотографии и получен ответ из Коста-Рики, вызови сюда Жанну Солейланд.
– Это все? – не меняя позы, спросила Луиза.
– Пока все.
Едва Луиза вышла из помещения, Фулгам наполнил два фужера на треть бренди и подошел к Гансу. Протягивая один Крауху, подозрительно сощурился и спросил:
– На этой вилле стоит самая дорогая европейская система безопасности. Как ты прошел через нее незамеченным?
– Система надежно защищает фасад виллы, ворота, ограду и даже подвал. Но не пирс, – Ганс указал пальцем в сторону океана. – Вы надеялись, что пятьдесят ярдов отвесной скалы, на которой стоит особняк, – надежная защита. Я так не думаю. Поэтому, проникнув на пирс, я влез в шахту лифта и по тросу поднялся наверх, в особняк.
Сделав большой глоток ароматного напитка, Краух сознался:
– Конечно же, был риск, что кто-то из твоих людей захочет спуститься вниз, а тогда бы меня наверняка раздавила кабина лифта. Но я правильно оценил ситуацию, вам сейчас не до прогулок на яхте.
– Ну и бес же ты! – хохотал Фулгам, одним глотком вливая себе в рот бренди.
Приложившись к своему бокалу, Ганс со злорадством подумал: «Наверно, Бобби, ты бы так не смеялся, узнав, что на виллу я пробрался не сегодня поутру, а вчера вечером».
Потягивая из высокого стакана холодное черное пиво, Герберт вальяжно откинулся на спинку большого кресла и, как бы нехотя, но в то же время внимательно оглядывал зал бара, расположенного в гостинице «Наслаждение».
Это было третьесортное заведение, помесь борделя и ночлежки, то самое заведение, которые так любят «джентльмены автомата и золота». Последнее заведение в его секторе.
Герберт задумался: сколько же он потратил времени на поиски морпеха, и ничего не нашел. Впрочем, другие оперативные группы, прочесывая свои сектора, тоже никого не обнаружили.
«И неудивительно, – подумал Герберт, вытирая салфеткой губы, белые от пивной пены. – Что нам известно о разыскиваемом? То, что он белый, блондин и с наколкой на руке. Была бы фотография – другое дело. А так, на словах, разве объяснишь этим черным, кого ищешь. Для них все белые на одно лицо».
Пиво приятно охлаждало рот, горло, живот. Вращая большими лопастями, вентиляторы, подвешенные к потолку, разгоняли воздух, создавая иллюзию прохлады.
Допив пиво, Герберт жестом заказал еще бокал у проходящего мимо официанта. Тот поспешил выполнить заказ. Снова потягивая хмельной напиток, от чего он получал неземное наслаждение, Герберт вдруг вспомнил о своем напарнике, который сейчас заживо «варился» в духовке машины, пока старший «опрашивал бармена».
Допив пиво, старый оперативник бросил на стол купюру и уже собирался выйти, как в зал вошел крепко сложенный крепыш в обнимку с чернокожей проституткой.
«Твою мать! – мысленно выругался Герберт, надевая на свою лысую голову панаму. – Если морпеха еще не нашли, то мне теперь придется заняться опросом проституток в своем секторе».
Как он ни не хотел этим заниматься, но, видно, нет другого выхода. В отличие от барменов и официантов, ночные бабочки были куда наблюдательнее и сообразительнее. Они запоминали своих клиентов, их повадки, лица, какие-либо особенности (татуировки, например).
Но у них эта информация, как правило, очень дорого стоила. Что-что, а деньги считать эти девушки умели.
«А Фулгам на них не даст ни доллара!» – мысленно подвел итог своим размышлениям Герберт. Эта операция ему нравилась все меньше и меньше.
Наступивший вечер принес массу новой информации. Была получена стоматологическая карта Вильгельма Солейланда. Она была полностью идентична карте трупа в местном морге.
Из Коста-Рики прибыла информация о промышленнике Джордже Канли. Под фотографией сморщенного седого старика сообщалось, что последние одиннадцать лет Канли не выезжал из страны.
Вдова норвежского сталелитейного промышленника не опознала фотографию Джорджа Канли, но зато, увидев лицо хозяина магазина «Сони», Жанна Солейланд воскликнула:
– Вот он, этот проклятый партнер моего мужа. Я его ненавижу…
Несчастная женщина залилась слезами, один из агентов вывел ее из зала.
– Луиза, – Фулгам обратился к своей бывшей жене, – проводи миссис Солейланд в отель, по возможности успокой. Через два часа на вилле будет совещание, твое присутствие обязательно.
– Слушаюсь, сэр! – Луиза насмешливо козырнула и направилась вслед за вдовой.
До сих пор молчавший Краух сидел на подоконнике и молча курил. Когда за Луизой Ван дер Рон закрылась дверь, Фулгам обратился к Гансу.
– Ну, хорошо, мы выяснили, что труп в морге – это не Борг. Что нам это дает?
– Нам надо дождаться ответа от Интерпола, если мы узнаем, кто такой этот лже-Канли, то может, и выясним, что тут замышляется.
– Ты рассуждаешь прямо как моя бывшая жена, – хмыкнул контрразведчик.
«Неудивительно, – мысленно ухмыльнулся Краух, – последнее время мы очень сдружились, даже можно сказать, сблизились».
Но вслух он произнес:
– Пока мы еще не знаем, кто такой этот продавец видеоаппаратуры, но меня интересует другое. Зачем лже-Канли понадобился свихнувшийся на добродетели старик? И что могло заинтересовать его в таких странах, как Конго, Намибия и, наконец, Мозамбик, что за этим кроется?
– Может, что-то и кроется, – сморщил нос Фулгам. За последние несколько дней он сильно сдал, его лицо приобрело землистый оттенок, черты стали резче, а глаза с красными прожилками покрылись мутной поволокой. Его второе имя – мистер Усталость. – Но скорее всего, – продолжал свою мысль контрразведчик, – первые две страны были названы для того, чтобы придать весомости их отношениям. Что-то затевается здесь, не иначе.
– Может быть, может быть.
Ганс спрыгнул с подоконника, не забыв швырнуть окурок сигареты в океан.
– Знаешь, что я тебе скажу, дружище Роберт?
– Ну, ну, любопытно?
– До совещания еще уйма времени, а совещание будет долгим.
– Ну, дальше.
– Почему бы нам не перекусить сейчас?
– Думаешь, мне тоже не помешает?
– Само собой.
– Хорошо, я закажу сэндвичи и кофе сюда.
– О’кей.
Роберт Фулгам подошел к столу и нажал кнопку селектора…
Ни вечерний бриз, ни раскрытые настежь окна не охлаждали воздух зала, где собралось две дюжины крепко сложенных мужчин. Они курили, пили легкие алкогольные напитки, шумно беседовали. От их движений колебался жаркий воздух помещения.
Наконец агенты-оперативники смолкли. В зал вошел капитан Фулгам в сопровождении Крауха и Луизы Ван дер Рон. В руках женщина держала толстую пачку листов.
– Итак, господа, – проговорил Роберт Фулгам, став посреди зала. – До встречи министров осталось чуть больше суток. На языке спортсменов это звучит как «финишная прямая». Вопрос: для кого? Министры готовы сесть за стол переговоров и подписать десяток договоров. Террористы тоже, как понимаете, ждут команды «фас». Остаемся только мы…
Капитан сделал небольшую паузу, закурил сигарету и, выпустив клуб сизого дыма, продолжил:
– Мы тоже не сидим сложа руки. На сегодняшний день проявлены все лица террористической группы. Кроме двух групп дезертиров из ЮАР есть еще трое, но это люди несколько иного сорта. Профессиональные преступники. Бенито Жармоно, наемный убийца из неаполитанской «каморры», за семь доказанных в суде заказных убийств был осужден на пожизненное заключение, бежал. До последнего времени местонахождение его было неизвестно. Кстати, за особый склад характера друзья и враги прозвали его Муссолини. – Замолчав, Фулгам выразительно посмотрел на Крауха и насмешливо добавил: – Просто удивительно, как нашему другу удалось уцелеть после встречи с дуче Муссолини.
В зале раздалось несколько смешков оперативников, но большинство хранило деловитое молчание.
– Второй экземпляр, Джим Мейолл, рядовой первого класса корпуса морской пехоты США. Два года назад дезертировал с военной базы в Панаме, но сбежал со службы не просто так, а после неудачного ограбления Национального банка Панамы. ФБР и полиция считают, что он причастен к еще нескольким шумным делам в Северной, Центральной и Южной Америке. Крайне опасный тип. – Пока Фулгам рассказывал, Луиза обошла всех оперативников и раздала им листы с информацией из Интерпола.
– И последний экземпляр этой компании, Ричи Слайдер, он же Махмуд Аль Шамшид, он же Джордж Канли, хотя настоящее его имя Жан Дютур. В двенадцати странах мира находится в розыске по линии Интерпола. Гений вооруженных налетов. Трижды судим, два раза во Франции, один в Бельгии. После последнего освобождения покинул Европу, перебрался за океан. А вот теперь пожаловал сюда. Эксперты Интерпола считают, что эта троица составляет ядро криминальной группы, остальных набирают по мере надобности и используют временно. Вот против кого нам придется работать. Теперь вопросы.
Из толпы агентов поднялась рука, покрытая густыми золотистыми волосами.
– Давай, спрашивай, Макс! – подбодрил Фулгам.
– Мне непонятно одно, босс! – прогундосил со своего места гориллоподобный верзила. – Эти ребята – обычные гангстеры, а скопище министров – это политика. Зачем им это надо?
– А черт их знает! – честно признался контрразведчик. – Может, они хотят за них выкуп потребовать, а может, их кто-то специально нанял, чтобы спецслужбы сбить с толку. Вариантов может быть множество, а ответ узнаем после допроса одного из них. Еще вопросы есть?
В зале стояла гробовая тишина. Всем все было ясно. Не ясно было только одно – что делать?
– Значит, так, – произнес Фулгам, скрестив пальцы рук, с хрустом их размял. – Режим работы такой: четыре оперативные группы занимают подъезды к площади перед «Хилтоном», еще четыре находятся в резерве поблизости, на соседних улицах. Радиостанции работают на прием, фотографии бандитов и дезертиров запомнить. Кто первым заметит кого-то из преступников, подает сигнал остальным группам. С этого момента начинаем действовать по программе «Блокада». Преступников необходимо блокировать до прорыва в «Хилтон». И, главное, ни на что не отвлекаться. Пусть у вас на капоте насилуют баб и в магазине напротив идет перестрелка, – вас это не касается. Ваша задача не проморгать гангстеров. Все понятно? Вопросы, предложения есть?
Оперативники подавленно молчали. Ганс Краух неслышно приблизился к капитану, наклонился и прошептал:
– Это не план, а дерьмо. Перекрыть площадь и ждать сюрпризов судьбы. А если боевики по канализационной шахте пройдут или на вертолете высадятся на крышу «Хилтона», что тогда?
– Во-первых, – так же шепотом ответил Фулгам, – канализация перекрыта силами госбезопасности Мозамбика, вертолетная площадка на крыше «Хилтона» тоже под их присмотром. А во-вторых, если у тебя есть лучший план, предложи.
Ничего не ответив, Ганс отвернулся от контрразведчика. Фулгам еще минуту подождал, пока соберутся с мыслями его агенты. Но те упорно молчали. Тяжело вздохнув, капитан уже собирался распустить оперативников, когда в дверном проеме появился Херст. Юноша прошел через зал, остановился возле капитана и что-то прошептал тому на ухо.
– Одну минуточку, господа! – гаркнул Фулгам, направляясь вслед за Херстом.
Как только они скрылись за дверью, Ганс обратился к Луизе:
Читать бесплатно другие книги:
