Слёзы Шороша Братья Бри

Глава третья

«Нельзя стоять на месте, но нельзя и идти дальше»

Савасард спустился с уступа над пещерой, в которой устроились на ночлег Хранители Слова. Возле неё сидел Семимес.

– Доброе утро, Семимес. Смотрю, ты сегодня раньше всех поднялся. Отчего не спится?

– Да что-то палка моя тревожится. То ли водопад её так будоражит, то ли сотни тяжёлых шагов опасность к нам приближают.

– Насколько ущелье просматривается, никого не видно.

– Нам-то с тобой не видно, а палка что-то слышит, – повторил Семимес. – Отец бы распознал, а я спутать могу да ненароком всех вас напугать… хотя иной раз лучше обмануться, чем прозевать.

– Пойду ребят будить, – сказал Савасард и через небольшой ход полез в пещеру.

Пещеру эту прошлым вечером обнаружил Семимес, когда вместе с Савасардом и Нэтэном исследовал подступы к водопаду. Лучшего места для долгого ночного привала трудно было найти: она была высоко над дном ущелья, по правую сторону Друза, с уступа над ней хорошо просматривалась местность, к тому же Пропадающий Водопад, ближайшая цель путников, находился всего в пятидесяти шагах от неё.

– Поднимайтесь, друзья. Уже светает, – сказал Савасард, пробравшись в пещеру.

– Не успел глаз закрыть – уже поднимайтесь, – услышал он в ответ недовольный голос Мэтью. – Темно же ещё совсем – дай поспать.

– Это в пещере у вас темно: костёр вон давно ослеп, одни угли тлеют. Ты давай-ка лучше Дэна толкни, а мне придётся с Гройоргом повозиться.

(Гройорга нужно было толкнуть не раз и не два, чтобы он расстался с какими-то грибами, которые снились ему каждую ночь).

– Вот те раз! От гриба под ясным небом прямо в берлогу угодил! – прохрипел Гройорг.

– Ты, смотрю, каждую ночь сковородку грибов видишь, Гройорг-Квадрат, – не упустил случая поддеть его Нэтэн.

– Может, сковородку, а может, поляну. Только тебе, Смельчак, какой от этого прок? Тебя-то я там не видал.

– Это сколько же сковородок выйдет? Большая поляна-то? – проснулся Дэниел.

– Поляна-то большая, не меньше вашего Дорлифа, да только сковородка по ней не плачет.

Обменявшись живительными утренними приветствиями и прихватив оружие и походные мешки, друзья вылезли из пещеры.

– Уже пятый день начинается с фиолетового, а я никак привыкнуть не могу, – сказал Мэтью, глядя на небо.

– Я сразу привык. Это моё небо, – сказал Дэниел.

– Ещё бы фиолетовоглазому с фиолетовым небом не сродниться, – подметил Гройорг.

– Проводник! – скрип Семимеса, напряжённый, цепкий, заставил всех повернуться к нему. – Разомнёмся?

Семимес не мог больше откладывать на потом задумку, которую он вынашивал с первого дня встречи с Савасардом: слишком неясным представлялось ему это «потом».

– Неплохая идея, проводник. С чего начнём? – не растерялся Савасард, хотя предложение Семимеса было для него неожиданным и не очень понятным.

– И начнём, и закончим, как воины: схлестнёмся с оружием, которое у нас под рукой, ты – с мечами, я – с палкой.

Все в недоумении уставились на Семимеса.

– Что это ты надумал, Волчатник? – спросил Нэтэн, уловив в его тоне и взгляде нешуточный настрой.

– Подожди, Смельчак, не встревай!

Сказав это, Семимес выдернул палку из-за пояса и ударил ею Савасарду в грудь. Сделал он это так быстро, что лесовик не успел отпрянуть, а удар был настолько тяжёлым, что он не устоял на ногах. Семимес тут же ударил ещё раз, но Савасарду удалось увернуться, и удар пришёлся по камню. Савасард вскочил на ноги и, обнажив свои короткие мечи, атаковал сам. Его удар слева в плечо Семимес отразил палкой, но тут же пропустил молниеносный выпад Савасарда – второй меч угодил ему в бедро. В самом конце удара Савасард повернул меч так, чтобы клинок лёг плашмя и не рассёк ногу. Но, несмотря на это, удар вышел болезненным, и, чтобы прийти в себя и сообразить, как подладиться к двум искусным мечам, подвластным одной мысли, Семимес отпрыгнул назад. А уже в следующее мгновение проводники ринулись друг на друга, и началась рубка, и в каждый новый миг этой рубки каждый из них выбирал из десятков путей свой единственный путь – удар, уловку или защиту… И в этой рубке Семимес лишь раз сделал неверный шаг – удар Савасарда пришёлся ему в бок (снова плоской стороной клинка). И лишь раз оступился Савасард, и Семимесу удалось то, чего не удавалось ещё никому из соперников непобедимого лесовика: он выбил из его руки меч. Один не уступал другому, и рубка не останавливалась… и она овладела чувствами ещё четверых.

Гройорг покрякивал от удовольствия, выпускал идущее от сердца «О!» и что-то бормотал себе под нос. Он оценивал бой как воин, знавший в боях толк. В мыслях он даже успевал побывать то на месте дорлифянина, то на месте лесовика, но и его дорлифянин, и его лесовик пускали в ход неизменного Мал-Мальца.

Нэтэн любовался боем как воин, которому было чему поучиться у этих двух парней. Мечу его пока трудно было тягаться и с палкой Семимеса, и с мечами Савасарда. А то, что лук, заряженный стрелой, в его руках превращался в такого же искусника, как палка в руках Семимеса или мечи в руках Савасарда, он не ставил себе в заслугу, как ферлинг не ставит себе в заслугу острый глаз и цепкие когти.

Мурашки не сходили с кожи Дэниела и Мэтью, потому что оба они, отдав свои глаза и уши поединку и поглощённые им, кожей своей чувствовали третьего участника его – смерть. Она была близко-близко. Она прикасалась то к Семимесу, то к Савасарду, но, едва тронув жизнь, обжигалась и отступала, оставаясь ни с чем. И только холод от неё захватывал души и тела двух пришлых.

И палка Семимеса, и меч Савасарда (поднять с камня второй было бы для него непоправимой ошибкой) силой, быстротой и ловкостью склоняли друг друга к последнему промаху… но ему не суждено было случиться в этом бою… Вдруг стрела прошила пространство между мечом и палкой и, ударившись о скалу, отскочила. Меч и палка разом замерли и опустились.

– Корявыри! – крикнул Нэтэн.

Все повернулись к ущелью. Два десятка корявырей остановились в трёхстах шагах от водопада. Но это были не все, и число их с каждым мгновением прибывало. Они появлялись из-за скалы. Там, на стыке гор, был узкий проход, соединявший Баринтовое Ущелье с ущельем Кердок.

– Они на каких-то тварях, – прохрипел Гройорг.

– Эти твари такие же корявыри, как и всадники, что их погоняют, только без панцирей и шлемов, – разглядев четвероногих, сказал Семимес.

– Точно, – подтвердил Мэтью, – те же рожи.

– Корявырей приходилось видеть, Мал-Малец в помощь мне, но, чтобы одна тварь другую на себе везла, такого не припомню.

– Сколько же их там?! – удивился Дэниел: корявырями кишело уже всё верховье Друза.

– Не переживай, Дэн-Грустный, все до одного к нам в гости пожаловали! – задор слышался в голосе Гройорга. – Всех и накормим, и напоим!

– Только кто их звал? – с этими словами Нэтэн шагнул вперёд, снимая с плеча лук.

– Пошли гады, – прошептал Мэтью, увидев, что корявыри рванули прямо в их сторону.

– Все за камни! – громко сказал Савасард и, тронув за плечо Семимеса, кивнул на Дэниела и Мэтью. – Присмотри, друг.

Семимес, в ответ, положил руку ему на плечо и тихо проскрипел:

– Ладно, друг.

Все спрятались за камни, кроме одного. Это был Нэтэн.

– Смельчак, назад! – выкрикнул Гройорг, и тут же вокруг Хранителей Слова заклекотали камни: десятки стрел разом врезались в них и упали, оставив бескровные раны.

– Что я, бояться их буду?! – огрызнулся Нэтэн и выпустил первую стрелу – она опрокинула корявыря, что мчался впереди всех, вторая подкосила четвероного под другим корявырем…

– Смельчак! в укрытие! – рявкнул Гройорг и отшатнулся назад. Глаза его округлились: две стрелы ударили ему в грудь и отскочили от него так же, как он от них. – Спасибо, паучки! Дайте-ка я вас по брюшкам поглажу.

Савасард вышел из-за камня – и его стрелы присоединились к стрелам Нэтэна… Корявыри падали и падали… но приближались и приближались к людям, которых жаждали убить и растерзать.

– Дэн, пора нашим бешеным камешкам взбеситься, – сказал Мэтью (рука его потянулась к одному из трёх мешочков, висевших у него на ремне).

– Неплохая мысль, – ответил Дэниел.

– Бросайте за головы передних, – подсказал ребятам Семимес и, повернувшись к Гройоргу, крикнул: – Гройорг! Готовь дубинку – наш черёд пришёл!

– С большим хотением, Мал-Малец в помощь мне! – Гройорг убрал в ножны два кинжала, которые уже был готов пустить в ход, и выдернул из чехла за плечом своего помощника. – Он тоже по драке соскучился!

Дэниел и Мэтью, волнуясь (Дэниел – побольше, Мэтью – поменьше), расстегнули мешочки, вынули тёмно-зелёные пористые камни и, выскочив из-за укрытия, швырнули их в самую гущу корявырей. Через несколько мгновений в ущелье вспыхнули два огромных огненных шара – безумный огонь разом поглотил с десяток четвероногих тварей вместе с их наездниками. Ошеломлённые корявыри повернули назад. Но те, которые уже были у подножия скалы, занятой людьми, не видели, что происходит за их спинами, и, обуянные жаждой крови, мчались вперёд. Навстречу им двинулись Семимес и Гройорг. В несколько прыжков преодолев склон, Семимес первым вступил в рукопашную схватку.

– Подожди, не торопись! Вдвоём веселее! – крикнул Гройорг и квадратным камнем покатился по камням.

Савасард и Нэтэн обнажили мечи и тоже ринулись на корявырей…

Дэниелу и Мэтью оставалось стоять и смотреть.

На каждого из их друзей набросились по пять-шесть корявырей с мечами и секирами, не считая четвероногих с их звериным напором, острыми зубами и лбами-кувалдами. Нэтэн почувствовал в себе сильное волнение: это был первый настоящий бой, и в руке его был меч, но не лук, заряженный стрелой. И рука его не была такой уверенной, как в учении, и меч скоро отяжелел. Корявыри не давали возможности перевести дыхание: они напирали и били с разных сторон. Выручали ноги, ловкие и выносливые, – такими их сделали горы. И выручал Савасард: его быстрые мечи, которые всюду поспевали и не позволяли корявырям воспользоваться промашками Нэтэна… Семимес словно был создан для схватки. Двужильный, вёрткий и хитрый – ему и пятерых было мало, чтобы выложиться до конца и вкусить предел. Отец научил его простой и одновременно трудной вещи – ловить случай («В драке лови случай, сынок. Прозеваешь – не воротишь»). И Семимес ловил: дав секире корявыря почуять тепло крови (но не её вкус), в следующее мгновение он ломал своей палкой пальцы, сжимавшие рукоять секиры. И это был лишь один из сотен приёмов, которые он знал и которые понимал каким-то особым чутьём и своим телом. А гордость научила его ещё одной вещи – терпению. Умение ловить случай и терпение были хорошим подспорьем его двужильности, вёрткости и хитрости… Но больше других и Мэтью, и Дэниела поразил Гройорг. С виду неуклюжий, неповоротливый, словно вросший в землю, он расправился с шестью корявырями даже быстрее Семимеса. Они бросались на него со своими секирами, мечами и лбами и тут же падали замертво. Гройорг не подстраивался под нападавших, а вместе с Мал-Мальцом делал то, что хотел. Делал всего две вещи: бил и отбивал. Больше бил, чем отбивал, потому что всякий раз опережал корявырей – всадника и четвероногую тварь под ним. Корявырь уже заносил меч над Гройоргом или даже опускал его ему на голову, как вдруг – «бах», и он больше ничего не заносил и не опускал…

– Мэт, смотри! Они возвращаются! – воскликнул Дэниел, первым увидев, что отступившие корявыри развернулись и снова пошли в атаку.

– Савасард! Савасард! Корявыри! – прокричал Мэтью, но ни Савасард, ни трое его друзей, поглощённые битвой, не услышали крика.

Дэниел и Мэтью переглянулись и поняли друг друга. Через несколько мгновений два огненных шара выросли на пути корявырей и остановили их продвижение.

– Дэн, добавим огоньку?!

– Чтобы тварям мало не показалось?!

– Чтобы им ничего больше не показалось!

– Давай!

Мэтью и Дэниел вынули из мешочков свои последние огнедышащие камни и запустили их в спасавшихся бегством корявырей.

– Победа! Победа! – они кричали и прыгали от радости, как дети.

Их друзья, покончив с корявырями, которые ввязались в ближний бой, поднялись к пещере. На их лицах, руках, защитных рубашках, оружии – на всём была кровь. Они жадно глотали воздух. Глаза каждого из них горели.

– Ну, вы и молодцы, боровички! Сотню корявырей одолели! – от души похвалил своих подопечных Семимес.

– Да уж, такого жадного огня я ещё не видывал! – с довольством прохрипел Гройорг.

– Спасибо вам, друзья, – присоединил своё слово Савасард.

– И тебе спасибо, лесовик, – сказал ему Нэтэн. – Если бы не ты, я бы не радовался сейчас с вами.

Услышав эти слова, Гройорг решил подбодрить юного друга:

– Не тебе, Нэтэн-Смельчак, обижаться на себя. Я приметил: в драке ты вертишься так, что мечу и секире трудно тебя достать.

– Зато ты, Гройорг-Квадрат, стоишь как упрямый камень…

– Я бы сказал, квадратный камень, – заметил Мэтью.

– …Однако ж тебя вовсе невозможно достать, – ответил Гройоргу Нэтэн.

Увидев окровавленную прореху на рубахе Нэтэна, Савасард сказал:

– У тебя рана, друг.

– Рана? – Нэтэн взглянул на плечо. – Видно, секира прошлась.

– Семимес, у тебя тоже, – Дэниел кивнул на его ногу.

– Тоже секира скользнула. Так, царапина. Кусай-трава и то больнее жалит.

– Промойте раны тулисом и перевяжите. И будем подниматься к водопаду, – сказал Савасард. – Наденьте накидки, нам надо слиться с камнями.

– Что не так, Савасард? – спросил Дэниел, заметив в его глазах ещё какую-то мысль.

Все посмотрели на Савасарда…

– Как они разузнали наш новый маршрут? Об этом ты подумал, проводник? – спросил его Семимес.

– Да, я об этом подумал. Они вышли прямо на нас не по воле случая.

Радость Хранителей Слова от первой победы неожиданно сменилась тревогой.

– Как же это?! – Гройорг развёл руками и направился к своему мешку, лежавшему у входа в пещеру. – А я-то думал, поедим, отпразднуем победу… хотя бы настойкой грапиана.

– Поедим в Красной Пещере. А праздновать нам пока нечего, дорогой Гройорг, – сказал Савасард.

– Если бы Семимес был целым человеком, он бы сказал, что, когда за тобой следят, нельзя стоять на месте, но нельзя и идти дальше, – проскрипел Семимес.

– Что же из этого следует, проводник? – спросил его Мэтью.

– Уж не изменить ли нам снова маршрут? – высказал свою догадку Гройорг.

– Я и сам пока не знаю, что из этого следует, – ответил Семимес и спрятал глаза. – Отец бы знал… а я не знаю.

– Да, Малам бы присоветовал, – присоединил своё слово к достойной мысли Гройорг.

– У нас два пути, и нам из них выбирать: один – через тайный проход к ущелью Ведолик, другой – обратно в Дорлиф, – сказал Савасард.

Все задумались. Мысли, витавшие над Хранителями Слова, оборвал Нэтэн:

– Если мы вернёмся в Дорлиф, Слово вновь отдалится от Фэдэфа.

– Надо идти через Красную Пещеру, – сказал Дэниел.

– Я не знаю, какой из двух путей вернее, но одно я знаю точно: я с тобой, Дэн, – сказал Мэтью.

– В пещеру, так в пещеру, – отрезал Гройорг.

Хранители Слова, надев накидки и походные мешки, двинулись к Пропадающему Водопаду.

Тем временем около тридцати корявырей укрывались за скалой в проходе между Баринтовым Ущельем и ущельем Кердок. Невиданные ими доселе огненные звери, которые вступились за людей, зародили в них страх, и им не хотелось снова идти в бой. Четвороногие под ними тоже были напуганы и сбиты с толку паническим отступлением. Они не находили себе места, бодали лбами камни и кусали друг друга. Удары плетьми не вразумляли их, а лишь дразнили ещё больше. Командир корявырей Дара уже пожалел о том, что оставил вторую сотню воинов, вверенных ему Трозузортом, у подножия Кадухара. Он не сомневался: будь с ним весь отряд, он бы уже покончил с горсткой дорлифян. Теперь же выполнить эту задачу будет куда труднее. Но без тел двух пришлых ему нельзя возвращаться в Выпитое Озеро: вдруг гнев Трозузорта обрушится не только на него, но и на его дочь, Сафу. Поэтому ему нужно было любой ценой заставить воинов вернуться в ущелье Кердок.

– Воины Трозузорта! – зарычал Дара. – Людей слишком мало, и они думают, что мы ушли, и не ждут нас. Мы вернёмся и убьём их. Я сам поведу вас.

– Но у них огненные звери! – один из воинов осмелился сказать то, о чём подумали все.

– Ты боишься огненного зверя?

– Да, Дара.

– Но не боишься стрел и клинков?

– Нет, я воин.

– Ты не хочешь, чтобы тебя сожрал огненный зверь?

– Нет, Дара, не хочу.

Дара приблизился к воину и тут же ударом меча снёс ему голову. И сказал так же внушительно, как поступил:

– Ты сам выбрал смерть. Настоящий воин не выбирает, как ему умереть.

Потом он подъехал на своём четвероногом к каждому из своих воинов и на мгновение задержал свой взгляд на каждом из них. Он отдал всю свою волю этому взгляду. И понял: наступил миг, который нельзя было упускать.

– Он боялся, что его сожрёт огненный зверь. Теперь его сожрут волки… Воины Трозузорта! Мечи и секиры к бою! Смерть людям!

– Смерть людям!

– Вперёд! – крикнул Дара и ударил четвероногого в бока.

На этот раз огненные звери не встали на пути корявырей, а мечи и палки людей не схлестнулись с их мечами и секирами. Они продвигались по ущелью, которое было усеяно трупами воинов, сражённых стрелами и обглоданных огнём, и жажда растерзать людей разгоралась в них.

– Да-ра, – прохрипел раненый корявырь, когда тот проезжал мимо него. Он лежал на камнях, вода Друза обдавала его лицо и не позволяла ему уснуть.

Дара спрыгнул с четвероногого и склонился над ним.

– Они лезут по скале… к водопа… – вместе с застывшими на губах корявыря словами ток крови в его жилах остановился.

У Дары загорелись глаза: лучшего случая покончить с отрядом людей нельзя было и представить. С того места, где вслед за своим командиром остановились корявыри, скала была как на ладони.

– Быстро по такой круче не полезешь. Смотрите в оба, – сказал Дара и стал глазами искать движение.

Хранители Слова взбирались наверх попарно. В каждой паре был тот, для кого горы были роднее. Первыми на уступ поднялись Савасард и Гройорг, за ними – Нэтэн и Дэниел. И вдруг Савасард сказал:

– Друзья, не показывайте своих лиц ущелью: корявыри вернулись.

Едва Нэтэн коснулся рукой лука, Савасард остановил его:

– Не вздумай – навлечёшь их стрелы. Нам лучше замереть, пока Мэт и Семимес не встанут на уступ.

Мэтью, услышав, что корявыри за спиной, на мгновение отвлёкся от скалы, чтобы проверить, надёжно ли прикрывает его накидка. Тут же левая нога его соскользнула с камня. Он запаниковал и дёрнулся – правая нога тоже потеряла опору, выскочив из неглубокой выемки. Он вцепился руками в камень и повис над пропастью.

– Мэт, – услышал он голос Семимеса, – моё плечо рядом с твоей ногой.

Левой ногой Мэтью нашёл плечо Семимеса и опёрся на него.

– Молодец, Мэт-Жизнелюб. Теперь найди опору для другой ноги… Нашёл?

– Нашёл.

– Молодец. Теперь верни ум в голову.

Мэтью улыбнулся скале, смотревшей на него в упор, и ответил проводнику:

– Вернул.

– Левую забери с собой, не вечно же мне её держать.

Вблизи от водопада (слева от него, если смотреть из ущелья) скалу делила надвое глубокая расселина. Она разрывала и узкий уступ, на который наконец поднялись Мэтью и Семимес. Теперь Хранителям Слова предстояло добраться до того места за водопадом, откуда они смогли бы спуститься к загадочному чёрному пятну на скале, неведомым образом вбирающему поток. Но для этого им нужно было перепрыгнуть через расселину. Прыгнул Савасард… за ним – Гройорг… вслед за Гройоргом – Нэтэн…

Глаз Дары зацепил короткий полёт. Это была не вспорхнувшая птица и не горный баран. Чёрный проём в скале выдал человека. (Это был Дэниел). Дара тут же вскрикнул:

– Лучники!

Корявыри быстро подняли перед собой луки. Дара показал рукой, чтобы один передали ему, и, получив его, прицелился.

– Пусть ваши стрелы ударят по скале слева и справа от моей! – с этими словами он выпустил стрелу и затем скомандовал: – Бей!

Словно рой разозлённых пчёл, стрелы ткнулись своими жалами в скалу. Над уступом раздались вскрики, походившие на отрывистый стон. Это были голоса боли. К голосам боли присоединились голоса людей.

– Палерард, помоги мне! – прошептал Савасард и поднёс к губам камень, висевший у него на груди (шёпот этот слышал только Пропадающий Водопад).

– Спасибо, паучки, заступники вы мои! Будем в Красной Норе, попрошу ребят погладить вас по брюшкам – сам-то до всей спины не дотянусь, – прохрипел Гройорг (он малость перехвалил своих телохранителей: одна стрела всё-таки пробила защиту, но жало её было ослаблено и вошло неглубоко).

– Всё равно я вас не боюсь, твари! – повернув голову к ущелью и сделав гримасу (или боль скорчила её), прокричал Нэтэн.

– Эх, Семимес-Семимес! – попенял Семимес на то, что нынче утром плохо слушал свою палку. Потом натужно, сквозь боль, проскрипел: – Мэт, прыгай!

Дэниел, перемахнув через расселину, взглянул на Мэтью. Он тоже крикнул бы ему «прыгай!», но вдруг вспомнил, что уже видел это… в глазах горхуна. И он заорал изо всей мочи:

– Мэ-эт!

Но Мэтью уже оттолкнулся от камня. А две стрелы уже оттолкнулись от упругих нитей. Они впились в него и, глотнув крови, забрали его власть над самим собой. Он перелетел через расселину, чтобы в следующий миг отдаться ей. Такова была воля стрел.

– Мэт! Мэт! – вскричал Дэниел и ринулся обратно к пропасти.

Нэтэн схватил его за руку и с силой потащил на себя.

– Не надо, Дэн! Назад! Дэн, назад!

– Назад, пришлый! – закричал Семимес. – Назад, слабак! К водопаду! К Фэдэфу! И вы уходите! Все! Я за Мэтом! Идите же!

Слова Семимеса, пронзительные, злые, хлестнули Дэниела по ушам, зацепили его душу и заставили его опомниться. Он повернулся к Нэтэну. Тот заглянул ему в глаза и отпустил руку.

– Идём, Дэн. Иначе нас всех перебьют.

Дэниел повернул голову к расселине и тихо сказал:

– Прости, пёрышко, я не спас тебя.

Гройорг встал лицом к ущелью, выдернул из чехла дубинку (одна стрела попала в неё и с визгом отлетела) и, очертив ею круг, который охватил корявырей, нарисовал в нём змейку и бросил её в их сторону, потом нарисовал вторую и запустил вслед за первой. В тот же миг, оказавшись в искривлённом, неузнаваемом пространстве, корявыри потеряли над собой власть… А когда снова пришли в себя (вместе с тем как пространство обрело знакомые черты), их луки были бесполезны…

Четверо Хранителей Слова скрылись за водопадом. У каждого из них в голове были только Мэт и Семимес. Каждый понимал, что случилось, и каждый что-то додумывал. Но никто не хотел бередить общую рану, и все молчали. И шум водопада был для каждого из них оправданием. Они знали, что корявыри близко, но, несмотря на это, не спешили уйти и, надеясь на чудо, бросали взгляды в направлении расселины.

Савасард снял лук и мешок. Достав из мешка верёвку, осмотрелся: он искал подходящий крюк (так лесовики называли крючковатые или загогулистые выступы скалы, удобные для того, чтобы закрепить верёвку, не прибегая к помощи молотка и штырей). «Этот выдержит», – подумал он, накинул на каменный крюк петлю и с силой потянул верёвку на себя. Потом свободный конец бросил вниз.

– Друзья, пора. Я иду к чёрному пятну. Когда доберусь до него, покричу вам и войду в Красную Пещеру.

– Валяй, Савасард-Ясный. Мы за тобой, – прохрипел Гройорг.

– После меня Дэнэд.

– Дело ясное, – ответил Гройорг за Дэниела.

– Дэн, ты слышишь? После меня спустишься ты.

– Я слышу тебя, Савасард, – сказал Дэниел.

– Нэтэн, ты пойдёшь последним. Верёвку оставь, как есть.