Дело беглой медсестры Гарднер Эрл

— Немедленно вернитесь! — заорал офицер.

Мейсон остановился под дверью с цифрой «7» на непрозрачном стекле.

— Миссис Малден, — позвал он. — Я — Перри Мейсон. Вы меня слышите?

Из-за двери послышался голос Стефани Малден:

— Да.

— Не отвечайте ни на какие вопросы! — выкрикнул Мейсон. — Не произносите ни слова! Не…

И тут одновременно случилось несколько событий. Офицер схватил Мейсона и поволок его по коридору обратно. Фоторепортеры кинулись вперед, торопясь запечатлеть для вечности это мгновение. Дверь прокурорского кабинета отворилась, и разъяренный владелец в негодовании возник на пороге.

— Какого черта вы сюда явились, мистер Мейсон? Что вы здесь делаете? — рявкнул он.

— Даю советы своей клиентке. Я требую свидания с миссис Малден. Именно она и является моим клиентом.

Офицер яростно тащил адвоката к выходу. Мейсон изловчился наступить ему пяткой на носок. Офицер отпрянул и занес для удара кулак.

— Нет, нет! Не надо! — закричал Гамильтон Бергер.

Засверкали вспышки и защелкали фотоаппараты, запечатлевая оборонительную позу адвоката и занесенный кулак офицера.

— Вы специально это сделали, — обвинил офицер.

— Нет, это вы меня толкнули, — парировал Мейсон. — И вообще, незачем было на меня нападать.

— Вы нарушаете порядок.

— Я нарушаю порядок? — удивился Мейсон.

Гамильтон Бергер прикрыл дверь кабинета, шагнул вперед и сказал офицеру:

— Я сам займусь им. — Прокурор повернулся к Мейсону: — Да вы нарушаете порядок, мистер Мейсон.

— Я оплачиваю эту контору, — усмехнулся Мейсон.

— В каком смысле?

— Я налогоплательщик. Я пришел в общественное учреждение. Я имею на это полное право.

— Вы поднимаете шум.

— Прекрасно. Возьмите меня за это под стражу, — предложил Мейсон. — Я даю советы своему клиенту. Загляните в юридическую литературу. Называется ли там эта процедура именно «поднимать шум». Выйдя на свободу, я предъявлю вам иск в неправильном задержании.

— Вы ввалились сюда, как…

— Я хочу повидать миссис Малден.

— Это невозможно. Она занята.

— Препятствуя нашей встрече, вы посягаете на ее гражданские права.

— Это вам надо полистать литературу, — рявкнул Бергер. — Подобная ситуация имела место в деле Штробеля, и Верховный Суд признал, что там не было посягательства на гражданские права.

— Верховный Суд не заострял этот вопрос, развязав прокуратуре руки ввиду специфики дела Штробеля. Представьте-ка Суду нашу ситуацию, посмотрим, что получится. Благословляю вас на подвиг.

Гамильтон Бергера размышлял над создавшимся положением.

— Я его посажу, — пригрозил офицер.

— Офицер намекает, — усмехнулся Мейсон, — что готов осуществить ваше желание и засадить меня в тюрьму за попытку повидать клиента? Так, мистер Бергер?

Прокурор повернулся к офицеру:

— Возвращайтесь на место. Господа, пора прекратить этот балаган. Я обращаюсь ко всем вам. Я стремлюсь навести здесь элементарный порядок. У меня сейчас по графику допрос важного свидетеля, дело об убийстве. Ваши разговоры мешают сосредоточиться на работе.

Он зло смотрел на журналистов, а те отвечали ему веселым щелканьем фотоаппаратов.

— Я требую свидания с клиентом, — громко заявил Мейсон. — Если миссис Малден на свободе, а не под арестом, призываю ее покинуть это здание. Если она арестована, призываю вас предъявить ей обвинение, а мне разрешить повидать клиентку. В обоих случаях призываю ее хранить молчание.

— Нечего кричать на меня, — напрягая до предела связки, гневно рявкнул прокурор. — Я не глухой!

— Я следую вашему примеру, — ответил Мейсон, еще больше повышая голос. — Заодно советую своей клиентке молчать.

Вышедшие из кабинетов сотрудники прокуратуры обменивались сердитыми взглядами и репликами, фотоаппараты щелкали, вспышки сверкали, репортеры заносили в свои блокноты торопливые записи. Вдруг до Бергера дошло, какой сокрушительный удар по его репутации нанесет огласка этой сцены. И он изменил тон:

— Я расследую дело, которое может быть делом об убийстве. Если ваша клиентка, мистер Мейсон, невиновна, пускай откровенно обо всем расскажет. И тогда перед ней распахнутся любые двери. Но если, уподобляясь закоренелым преступникам, она откажется говорить, это без сомнения засвидетельствует ее вину.

— Ничего это не засвидетельствует, — сказал Мейсон. — Кто дал вам право посреди ночи вытаскивать из постели уважаемую женщину, только вчера пережившую горечь потери любимого супруга?!

— Но ее никто не вытаскивал из постели, — растерялся Бергер.

— Ей давно пора быть в постели. Женщину, перенесшую тяжкую утрату, страшный эмоциональный шок, вы…

— Я отдаю себе отчет в своих действиях, — заявил Бергер. — У меня готовы все материалы на миссис Малден, иначе бы мы не арестовали ее.

— Тогда зачем заявлять мне, что ее якобы выпустят, едва она прояснит некие детали?

Бергеру нечего было сказать. Вдруг дверь седьмой комнаты открылась, и миссис Малден рванулась к Мейсону.

— Мистер Мейсон! — успела крикнуть она, и тут же на плечи миссис Малден легла тяжелая рука офицера.

Стефани Малден, не оглядываясь, лягнула его высоким каблуком своей туфли. Офицер вскрикнул от боли, на миг ослабил хватку, и вдова, спотыкаясь, снова устремилась к адвокату.

— Схватите эту женщину! — закричал Бергер. — Верните ее!

Подбежал еще один офицер, тот, что ведал информацией. Едва не свалив с ног парочку репортеров, обняв миссис Малден за талию, он втащил арестованную обратно в комнату.

Вновь засверкали вспышки. Дверь седьмого кабинета захлопнулась.

— Что вы здесь собрались? — обратился Бергер к репортерам. — На кой черт делать из мухи слона!

Мейсон вновь повысил голос:

— Ничего им не говорите, миссис Малден. Даже который час. Требуйте, чтобы вас ознакомили с обвинением или освободили! Слышите?

Из-за двери донеслось приглушенное «да». По-видимому, наиболее ретивый из офицеров зажимал задержанной рот.

Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру:

— А сейчас, господин окружной прокурор, одно из двух. Либо вы предъявите моей клиентке обвинение, либо отпустите восвояси. В качестве адвоката настаиваю на своем праве ее проконсультировать.

— Вы ее уже консультировали, — сказал Бергер.

— Через закрытую дверь, за которой происходило рукоприкладство.

— Ее водворили на место, предотвратив попытку побега.

— Попытку побега? Да она просто хотела переговорить со своим адвокатом. Получить юридические советы. Но по вашему указанию ей помешали это сделать, причем с применением физического насилия.

— Мистер Мейсон, вы добились своей цели, устроив здесь скандал, — нахмурившись сказал Бергер. — Миссис Малден вам все равно не видать. Убирайтесь-ка отсюда по-хорошему, не то я вас выдворю силой.

— Выдворите? На каком основании?

— Здесь мой личный кабинет, и я…

— Ваш личный кабинет у вас за спиной. А коридор — место общественное.

— В такое время суток оно закрыто для общественности.

— Здесь находятся сейчас журналисты, здесь находятся сейчас фоторепортеры — и я вместе с ними. Итак, вы разрешите мне переговорить с миссис Малден? Или официально мне откажете?

— Я вам отказываю. И вышвырну вас, если вы не уйдете сами.

— Сердечно благодарю, — улыбнулся Мейсон и повернулся к журналистам. — Надеюсь, господа, что вы все записали и сфотографировали.

Мейсон повернулся и зашагал к лифту. Бергер смотрел ему вслед готовый, как казалось журналистам, пересмотреть свою позицию. Потом окружной прокурор пожал плечами и возвратился в свой кабинет, громко хлопнув дверью.

7

Мейсон мчался к дому Глэдис Фосс, рискуя разбить машину, обгоняя попутные автомобили и ловко уворачиваясь от встречных. Наконец он резко затормозил у известного ему дом на Кунсо-Драйв.

На противоположной стороне улицы стояла машина. Мейсон постоял с минуту, а когда разглядел в машине слабый огонек сигареты, вышел из автомобиля и пересек дорогу.

— Я адвокат Перри Мейсон, — сказал он водителю, когда тот опустил боковое стекло. — А вы, полагаю, человек Пола Дрейка?

— Да, мистер Мейсон, — донесся голос из темноты. — Мы уже встречались нынче вечером, в Диксивуд-апартаментах.

— Верно! — в тусклом свете сигареты Мейсон разглядел лицо оперативника. — Что происходит в доме?

— Ничего. Тишина и спокойствие. Она, видимо, легла спать.

— Она, конечно, здорово сегодня устала, — сказал Мейсон, взглянув на часы. — И все-таки мне придется ее поднять, даже если она начнет кидаться стульями.

— Вам помочь?

— Нет, занимайтесь своим делом, — сказал Мейсон. — Мне с ней надо потолковать, прежде чем сюда нагрянет полиция, у меня мало времени. С минуты на минуту вся округа будет кишеть полицейскими. Они спросят, какое у вас задание. Переадресуйте их к Полу Дрейку. Ничего больше вы не знаете. Человек вы маленький, живете на жалованье… И моего имени не уминайте.

— Я понял.

— Что ж, пошел будить ее.

Мейсон поднялся на крыльцо и позвонил. Никакого ответа. Он позвонил еще раз, еще, и еще. Мейсон оглянулся на сыщика и вернулся к нему.

— Вы уверены, она не выходила из дома?

— Нет, я бы заметил.

— Во сколько вы приехали сюда?

Детектив включил свет в салоне и протянул Мейсону свой блокнот. Мейсон внимательно пригляделся к записям.

— Между моим отъездом и вашим приездом прошло минут двадцать или двадцать пять. Я долго дозванивался до Дрейка — пока отыскался автомат, пока шел разговор… Одеться и исчезнуть за двадцать минут? Маловероятно… И все-таки в доме ее нет, она обставила меня!

— Что будем делать? — спросил сыщик.

— Оставайтесь здесь, — ответил Мейсон. — Держите руку на пульсе событий… и на клаксоне. Если появится машина, полицейская или любая другая, дайте два гудка.

— Вы хотите забраться в дом?

— Расследование дела об убийстве — не преступление, — усмехнулся Мейсон.

— Хорошо. Я вас подстрахую. Значит, откликаться на любую машину?

— На любую.

— Можете не беспокоиться.

Мейсон вернулся к дому и достал из кармана связку ключей, тех самых, что сдублировала Стефани Малден, сочтя их подозрительными. Два из них подошли к дверям Диксивуд-апартаментов. На этот раз Мейсон воспользовался третьим. Ключ легко вошел в скважину, замок сработал, Мейсон, нажав ручку, открыл дверь и окунулся в теплую тишину дома. Поколебавшись, адвокат включил свет.

— Есть здесь кто-нибудь? — позвал адвокат.

Не услышав ответа Мейсон отправился по коридору. Он переходил из комнаты в комнату, всякий раз включая свет. В доме было две спальни, но ни в одной этой ночью не спали. Шкаф в одной из них был полон женских вещей. Во второй спальне Мейсон обнаружил в шкафу пустые вешалки и столь же пустые ящики. В ванной комнате стояла еще влажная атмосфера, на раковине лежало забытое колечко. В углу валялась сырая половая тряпка, через спинку стула было переброшено мокрое полотенце. Никого в доме не было.

Мейсон двинулся в обратном направлении, гася за собою свет. Захлопнул и запер парадную дверь и вернулся к детективу в машине.

— Ждать бесполезно, она не вернется, — сказал Мейсон.

— Сбежала?

Мейсон кивнул.

— Наверное, пока я сюда добирался.

— Наверное, — согласился Мейсон. — Скрыться она решила, едва я у нее появился. Заговаривая мне зубы, она готовилась к побегу. Переодевалась после ванны — и заодно укладывала вещички. Кстати, два чемодана оставались в машине…

— А по какой причине она сбежала, — полюбопытствовал оперативник.

— Это нам и предстоит выяснить, — ответил Мейсон. — И прежде всего, узнать, где она.

— Нелегкая задача.

— Начнем с начала, то есть с номера машины… Поехали! Полу Дрейку вы можете пригодиться, людей ему в данный момент недостает. Да и встреча с полицией вам вовсе и к чему.

Впереди, в своей машине, отправился Мейсон, за ним следовал детектив. Притормозив у знакомой бензоколонки, Мейсон позвонил Полу Дрейку.

— Глэдис Фосс сбежала, — сообщил он. — Надо выяснить, где она.

— Сколько у нас времени?

— Понятия не имею. Действовать придется скрытно, в тайне от полиции. Итак, твои основные задачи… Во-первых, если помнишь, агент, видевший ее в Диксивуд-апартаментах, обратил внимание на мошкару, облепившую лобовое стекло машины, помнишь?

— Ага.

— Вывод напрашивается простой — в сумерки она проезжала речную долину. Именно в сумерки насекомые оживляются, тогда она и подцепила мошкару. И домой приехала с пустым баком.

— Откуда ты знаешь? — подивился Дрейк.

— Если бы машина заправлялась на бензоколонке, протерли бы стекла. Следовательно, удрала она практически без горючего.

— Понятно, — согласился Дрейк. — Какую же выгоду мы можем извлечь из этого факта? Настичь Глэдис Фосс, когда она…

— Безнадежно, — сказал Мейсон. — Вокруг города десятки бензоколонок. Она может залить бак на любой из них, продлив свой путь еще миль на двести. Но, когда она сделает еще двести миль, начнет светать, и номер машины разглядит даже ребенок. Пол, приналяг на телефон да поручи своим агентам проконтролировать на заре круглосуточные бензоколонки в двухсотмильном радиусе. Можешь?

— Нет.

— Почему?

— Бесполезно, слишком много дорог. Проверить двухсотмильный радиус — все равно что искать иголку в стоге сена. До местных агентов не дотянешься. Больно далеко.

— Далеко?

— Конечно. Подумай сам, Перри: Сан-Франциско, Рино, Лас Вегас, Финикс, Сан-Диего, Тусон, Альбукерке… Нет, Перри, это невыполнимо. Много дорог, напряженное движение. Затратив целое состояние, мы получим нулевой результат. У тебя один выход.

— Какой?

— Позвони в полицию. Либо открыто, с конкретным обвинением, либо анонимно. Раз уж они расследуют убийство, то клюнут на любой намек, и…

— Я хочу потолковать с ней раньше полиции, — перебил Мейсон.

— Ничего другого предложить не могу, — вздохнул Дрейк.

— Ладно, Пол, Поутру, как только откроются учреждения, обзвони бензозаправочные компании. Разузнай, есть ли у Глэдис Фосс кредитная карточка на бензин. Если есть, то чья. Потом проверь станции этой фирмы. Так мы установим, на каком она шоссе и далеко ли собралась.

— Если у нее есть кредитная карточка, — добавил Дрейк.

— Этот шанс не стоит упускать. И еще одно, Пол…

— Слушаю.

— Ровно через час позвони в полицию. Не из своего кабинета, разумеется. И не говори долго, а не то тебя перехватят дежурный патруль, машины у них радиофицированные. Скажи, что ты — Рей Шпенглер, хочешь, мол, помочь полиции в деле доктора Малдена. Дело в том, что Глэдис Фосс играла на скачках, ставя на кон крупные суммы. Скажешь, мол, давно подозревал, что она обворовывает доктора Малдена. Глэдис Фосс шла на рискованные пари, в отчаянной надежде восполнить растрату, но, увы, безуспешно. Скажешь, что сообщаешь эти факты полиции, желая помочь в раскрытии убийства и в надежде на доброе отношение в будущем. После чего сразу же бросай трубку.

— Значит, ровно через час?

— Да, через час.

— Хорошо. Что еще?

— Пока все. Со мной твой агент, тот, что стерег Глэдис Фосс. Отправляю его к тебе за дальнейшими указаниями.

— Что ж, каждый человек на счету, для него найдется работа.

Мейсон повесил трубку, простился с оперативником и быстро вернулся к дому Глэдис Фосс. Воспользовавшись все тем же ключом, вошел внутрь и принялся наводить беспорядок.

Стараясь не оставлять отпечатков пальцев, адвокат сорвал с кроватей простыни, выдвинул ящики, последовательно вытряхивая их содержимое на пол, сбросил с вешалок костюмы и платья.

Удовлетворенный проделанной работой, Мейсон выключил свет и запер дом.

8

В девять утра Мейсон приблизился к мужчине, открывавшему табачную лавку на углу Седьмой улицы и бульвара Клифтона.

— Мистер Шпенглер? — спросил адвокат.

Мужчина быстро повернулся, готовый к любым неожиданностям, и подозрительно посмотрел на Мейсона.

— Кто вы такой?

— Адвокат Перри Мейсон. Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

— На какую тему?

— О Глэдис Фосс.

— Ах, о ней!

— Именно о ней.

— Проходите. — Шпенглер отворил дверь, вошел в помещение, раздвинул шторы. — Минуточку, — предупредил он Мейсона. — Я должен позаботиться о посетителях. — Он выложил на прилавок книги в мягких обложках, расчехлил кассовый аппарат, включил вентиляцию, встал за прилавок, водрузил локти на стекло и, рассматривая посетителя, спросил: — Итак, что вы хотите знать о Глэдис Фосс?

Шпенглер был грузным, мускулистым мужчиной с грубыми чертами лица, низким лбом и выдающимися вперед скулами. Тоненькие усики оттеняли толстые губы. Он явно тщательно следил за своей внешностью.

— Мне нужны сведения о Глэдис Фосс, — ответил Мейсон.

Шпенглер облизал толстые губы и подозрительно взглянул на адвоката.

— Если я знал, кто навел на меня ночью полицейских, — сказал он, — сломал бы мерзавцу шею.

— У вас неприятности? — равнодушно спросил адвокат, закуривая.

— Какие там неприятности! — с иронией воскликнул Шпенглер. — Разве это неприятности? Меня просто-напросто вытащили из постели в три часа ночи, забрали в Управление и заставили рассказать все, что знал.

— Да, не особенно-то приятно, — посочувствовал Мейсон. — Полицейские подчас ведут себя крайне развязно.

— Не то слово!

— Я в данном случае заинтересованное лицо, — сказал Мейсон.

— Заинтересованное — в чем?

— Я адвокат вдовы доктора Малдена.

— И что вы хотите от меня?

— Кое-какие сведения.

— Нет у меня никаких сведений. Сигареты есть — хотите купить?

— Вы знакомы с Глэдис Фосс?

— В полиции, пока тебя обрабатывают, — заметил Шпенглер, — всякого наслушаешься, все что помнил — забудешь.

— Они спрашивали насчет Глэдис Фосс?

— Что знал — рассказал.

— Что именно?

— Ну, что она играла на скачках.

— Часто?

— Частенько.

— По-крупному?

— По собственной системе.

— Вы букмекер?

— Был. Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я больше не букмекер. Я всего-навсего торгую сигаретами.

— Прекрасно. А давно вы занимались букмекерством?

— Еще два месяца назад.

— Что вас остановило?

— Полиция, тысячедолларовый штраф, условный приговор. Сейчас в этом городе не развернешься.

— Хороший был бизнес…

— А вам-то что до этого?

— Пытаюсь разобраться.

— Занимайтесь своим делом, а я займусь своим. Я ведь не спрашиваю, какую прибыль вам дает адвокатская практика.

— Не стоит злиться, — успокоил его Мейсон. — Я ведь могу обратиться за информацией к полицейским протоколам.

— Как тут не разозлиться! Разве приятно, когда тебя ни за что забирают в полицию посреди ночи? Ладно, раньше я был букмекером, но теперь-то чист перед законом! Какое у их право хватать меня за шиворот посреди ночи да тащить к себе?!

— Как насчет мисс Фосс? Везло ей или нет?

— По мне, так слишком везло.

— Говорят, она просадила кучу денег?

— Лгут.

— Говорят, она хотела отыграться и вернуть в кассу присвоенные деньги?

— Какой-то подлец сообщил в полицию то же самое.

— Это неправда?

— Черт побери, конечно, неправда.

— Как она играла?

— По хитрой системе. Серия попыток, затем еще и еще.

— А чем это вам не по душе?

— Не прикидывайтесь простачком.