Патриций Голсуорси Джон
Поколебавшись с минуту, командир все-таки сдался:
– Хорошо, я пропущу вас без досмотра, хотя это и ляжет темным пятном на мою репутацию, а у меня безукоризненная репутация. Только вы не забудьте сказать о нас Владыке, наш отряд называется «Грой-612». Извините за беспокойство, принцесса, вы можете следовать дальше. Счастлив познакомиться, счастлив познакомиться, – поклонился он королеве Сатурна и королеве Параллелей.
– Большое спасибо, – ослепительно улыбнулась Терр-Розе.
Когда патруль покинул крейсер, «нежелательные для Марса субъекты», прятавшиеся в подсобных отсеках, вернулись обратно в Зал Управления.
Человек в повязке принес завтрак, и Анаис вдруг поймала себя на мысли, что думает не о еде, а о враче, вернее, о его крови. Эти мысли испугали девушку, она никогда не была вампиром, но всегда им искренне сочувствовала, зная, как они страдают. Пока Анаис размышляла об этом, он вышел, а через пару минут в палату вошел высоченный страж, на котором буквально по швам трещал белый халат. Он иногда заходил проверить, все ли в порядке, на месте ли Анаис.
– Идем! – рыкнул он.
– Куда? – удивилась и даже испугалась девушка, страж впервые отверз уста и заговорил с ней.
– Скорей! – он схватил ее за руку и потащил из палаты.
– Что это значит? – Анаис безуспешно пыталась вырваться. – Куда ты меня ведешь?
Страж молча тянул ее по лестнице, спускаясь к самым нижним Уровням, и наконец остановился перед дверью с лаконичной надписью: «Отбросы». Открыв ее, он втолкнув внутрь Анаис и следом вошел сам. Помещение с низким потолком, тусклыми лампами было заставлено контейнерами различной величины и цвета. Двигаясь по транспортерам, они сбрасывались в квадратные люки. Анаис охватил ужас при виде всего этого, она догадывалась, что именно находилось в этих контейнерах… В центре помещения с потолка спускалась большая труба, из нее и вываливали отбросы. Страж подтащил упирающуюся Анаис к одному из пустых контейнеров, стоявшему на очереди к трубе в числе первых.
– Залезай! – приказал он. – Бегом!
В трубе что-то громко хлюпнуло, и в контейнер посыпались окровавленные куски, кости, разрубленные части тела.
– Нет! Что происходит?! Я не полезу туда!
Страж молча принялся заталкивать ее в контейнер, а девушка, уцепившись за соседний железный ящик, решила не разжимать пальцев даже ценою собственной жизни.
– Полезай, кому говорю! – пытаясь оторвать ее от ящика, страж наклонился, и вдруг из-за ворота белого халата выскользнула и закачалась перед лицом Анаис золотая цепочка с кулоном в виде лягушки.
Не в силах справиться с навалившейся свободой, Палач оделся понеприметнее и отправился в обход увеселительных заведений Марса, дабы запастись жизненными силами для дальнейшего пребывания во Дворце под всевидящим оком Повелителя, который и сам утратил интерес ко всяким развлечениям и от своих приближенных требовал того же.
Как зачарованная смотрела Анаис на поблескивающие зеленые глазки золотой лягушки. Воспользовавшись ее замешательством, страж, наконец, оторвал девушку от ящика, ловко забросил ее в контейнер и захлопнул крышку. Потом он зачем-то сунул руку в жерло трубы, испачкал кровью ладонь и поставил на стенке контейнера размазанный отпечаток. В следующую секунду послышались голоса рабочих, возвращавшихся на свои места. Увидев вооруженного гиганта, они замерли в нерешительности.
– Вы где были? – грозно осведомился он, провожая взглядом уезжающий ящик.
– Мы отлучались исключительно на минутку, – взволнованно начали оправдываться они, перебивая друг друга. – Только перекусить!
– На первый раз я никому докладывать не стану! – прорычал гигант. – И чтоб такого не повторялось!
– Нет, нет, мы больше никогда не оставим объект без присмотра! Сами не понимаем, как такое произошло!
– Смотрите!
Грохоча сапогами, страж пошел прочь.
А провалившись в люк контейнер попал на следующий транспортер, тянущийся через внутренний двор к зданию Дворцового Крематория. Персонал Крематория, в черных комбинезонах и белых шапочках, изредка наведывался к транспортеру посмотреть, не свалился ли на землю какой-нибудь контейнер. Двое рабочих, не торопясь, слонялись возле тихо жужжащей ленты, разглядывая проезжающие ящики. Заметив размазанную кляксу на одном из них, рабочие покачали головами и сняли контейнер.
– Что такое? – немедленно выкрикнули из здания.
– Произошла ошибка! Это отходы из Химсектора!
– Уберите это отсюда быстро! – отозвались из здания. – Еще чего не хватало! Страшно подумать, что было бы, если бэто сгорело!
– Откройте выход! – снова крикнул рабочий. – Отнесем его на свалку Химсектора.
– Бегом!
Металлическая дверь в высоченной ограде отъехала в сторону, открывая дорогу. Подхватив контейнер, рабочие вытащили его за ворота, и перед ними открылась панорама Дворцового пустыря – сектора «Тэрис». Отсюда можно было попасть в остальные многочисленные сектора, перерабатывающие и поглощающие огромное количество Дворцовых испражнений. В нескольких десятках метров темнел неестественно высокий лес, выросший до таких размеров из-за питания новыми разработками алхимиков и магов, которые они иногда сливали в землю несмотря на запрет.
Рабочие в черных комбинезонах и белых шапочках быстро, насколько им позволяла тяжелая ноша, помчались к лесу и вскоре скрылись в густой тени. Когда от Дворцовых трущоб их отделило достаточно большое расстояние, они поставили контейнер на траву, чтобы хоть немного отдышаться.
– Тяжелый, зараза! – в сердцах сказал один из них.
– Давай ее вытащим оттуда, не дай бог задохнется.
Они попробовали открыть крышку, но она оказалась запаянной.
– Нет, ты только подумай, какое свинство! Вот, поганча!
– Тише, – насторожился второй рабочий. – Слышишь? Кто-то кричит.
– Тебе показалось, поволоклись дальше.
– Ты послушай, точно кто-то кричит, послушай.
И вправду, в отдалении раздавался протяжный крик:
– Сто-о-о-ойте! Подожди-и-и-ите!
– Бежим?
– Подожди, кажется, я догадался, кто это. Пойду посмотрю.
– Будь осторожен.
– Не беспокойся.
Белая шапочка скрылась в чаще буйной, нервной растительности.
Казалось, прошло лет десять, прежде чем рабочий вернулся обратно. Пришел он не один, а с худощавым, низкорослым человеком в голубом халате и белой повязке, закрывающей половину лица.
– Берем его с собой, – тяжело дыша, сказал рабочий, – ему здесь все равно не жить.
Второй рабочий согласно кивнул и, взявшись за контейнер уже втроем, они потащили его в глубину леса.
– Слушай, а мы не заблудились, а? – с беспокойством поинтересовался первый рабочий.
– Пёс его знает! – жизнерадостно отозвался второй. – Надеюсь, нет!
Когда они уже почти выбились из сил, наконец-то показалась поляна с мирно стоящим космическим кораблем. Как только ящик втащили внутрь, крейсер незамедлительно поднялся в воздух.
– Где я? – хриплым с перепоя голосом произнес Палач.
Единственная работающая извилина в его мозгу упорно твердила: «Сегодня возвращается Повелитель… Сегодня возвр…»
– Ты у нас, любимый, где же еще? – зазвенели женские голоса.
Палач безуспешно пытался хоть что-то разглядеть перед собой, но в глазах крутилась лихая карусель, накручивая тошноту и несусветную головную боль. Приложив поистине титанические усилия, он все же поднялся с кровати.
– Мне надо идти! – прохрипел он. – Где моя одежда?
– Здесь, здесь! – защебетали девушки. – Сейчас мы тебя оденем!
Палач почувствовал, как на него натягивают штаны, и мечтал поспать хотя бы полчаса, но извилина упорно твердила о возвращении Патриция.
– Пошли вон! – крикнул Палач. Он отшвырнул от себя девушек и его стошнило на ковер. – Вина мне! Быстро!
Пограничный патруль поднялся на борт крейсера «КИРАС» и увидел в Зале Управления трех прекрасных девушек.
– Здравствуйте, принцесса, – поклонился командир. – Вы уже уезжаете?
– Да, во Дворце без отца слишком тоскливо, – улыбнулась Анаис, – и я решила воспользоваться приглашением королевы Ластении, хочу посетить Сатурн.
– Я как-то раз проводил там отпуск, – засиял командир, – это самое лучшее место в Системе. Счастлив, что могу считать себя знакомым с королевой этой прекраснейшей планеты, – он поклонился Ластении. – Примите, королева, мое искреннее восхищение и вами, и Сатурном!
– Благодарю, – улыбнулась Ластения, – приезжайте к нам еще.
– А можно поцеловать вашу руку?
– Можно, – ответила вместо нее Терр-Розе, – и мне можете поцеловать, только пропустите нас поскорее!
Перецеловав запястья всем трем красавицам, на зависть отряду, счастливый командир произнес:
– Доброго вам пути. На этот раз, уверен, можем обойтись без выездной декларации, все равно это пустые формальности, не хотелось бы задерживать таких богинь по пустякам.
– Теперь я понимаю, почему Империя Марса такая великая, – чувственно улыбнулась Терр-Розе. – Потому что у нее есть такие стражи порядка, как вы.
Откланявшись, командир покинул корабль вместе со своим отрядом.
– Завидую я этим богатеям, – сказал он, забираясь в свою патрульную «лодку», – ни забот, ни хлопот, только и дел, что туда-сюда ездить.
Истерзанный жестоким похмельем Палач доплелся до кабинета Патриция с трудом радуясь, что успел во Дворец аккурат к возвращению Владыки. Стиснув зубы и борясь с тошнотой, молодой человек постучал в двери.
– Входи! – прозвучал разгневанный голос Патриция, и Палач начал трезветь с космической скоростью.
– М-можно? – заикаясь, пробормотал он, заглядывая внутрь.
Владыка сидел за столом, его лицо было спокойно, непроницаемо, и ничто, кроме свинцово-серых глаз, не выдавало гнева Георга. Осторожно, словно боясь наступить на ковер и испачкать его, молодой человек вошел в кабинет.
– Что-то случилось, Повелитель? – едва слышно прошептал он.
– Случилось! Где ты был?
Словно выброшенная на берег рыба, Палач беззвучно открывал рот, не в силах произнести ни слова.
– Ты был в запое! – ответил за него Георг. – Ты, червяк, после ухода Дракулы народ считает тебя вторым после меня! Тебя, гнилое существо, неизвестно для чего живущее! Что же делать, Палач? – Патриций почти ласково посмотрел на молодого человека, и от этого Палачу стало невыносимо страшно. – Мне придется наказать тебя. Я вынужден это сделать, ты понимаешь? И я наказываю тебя годом старости, хотя и этого недостаточно за совершенный тобою проступок! Если ты не сдохнешь от своей немощи и болезней, я, быть может, и возвращу тебе твою глупую молодость!
– Владыка, пощадите! – крикнул Палач, падая перед Патрицием на колени и закрывая изрезанное морщинами лицо высохшими желтыми руками.
– Ну вот, теперь мы точно летим на Меркурий, – сказал Сократ. – Нас задержит только высадка на Крамисе, не оставлять же Леруса мучаться вечно. Алмон, Алмон, ну скажи еще раз, молодцы мы с Дэном, а? Ну, повтори еще раз! Мы ведь герои, правда?
– Еще какие, – улыбнулся полуволк, – все сделали просто идеально. Сократ, смотри за приборами, я пойду, побеседую пока с этим доктором, ладно?
– Конечно, нам с Дэном теперь любое дело по плечу, правда, Дэн?
– Ха, еще бы.
Полуволк поставил все в авторежим и ушел.
– Хотела бы я, чтобы и меня кто-нибудь, когда-нибудь любил так же, как Анаис, – вздохнула Терр-Розе, прикуривая сигарету и пряча в ресницах слезы. – Даже не могу теперь представить, что когда-то я им обоим желала погибели. Теперь они часть моей души, осколок смысла жизни… Сократ, сделай мне свой коктейль!
– Какой именно? У меня их много.
– «Марсианскую Катаклизму».
– Сей секунд, моя королева.
Толстяк сходил в кают-компанию и вернулся с двумя высокими бокалами, один он протянул Терре, другой поставил на пульт рядом с собой.
– Помните, – улыбнулась Ластения, – когда мы вытащили ее из этого ужасного ящика, она сказала, что все это время верила и знала, что мы придем за нею.
– Конечно, – кивнул толстяк, – мы ведь для нее не только друзья, но и родня и семья, и единственные, в кого ей еще осталось верить. Если уж на то пошло, мы собрались и сдружились только благодаря ей.
– Она все еще спит? – спросил Дэн.
– Да, Алмон дал ей восстанавливающие и успокаивающие травы. Интересно, о чем он сейчас говорит с этим доктором?
– Уму непостижимо, как Анаис удалось договориться с ним? Этот врач с детства вырос во Дворце, он впитал все законы и порядки, как губка воду, – покачала головой Терр-Розе. – Патриций был уверен в нем, если приставил к Анаис, а он… спас ей жизнь и поставил под угрозу свою.
– Он неглупый малый, – кивнул Сократ, – все продумал, все предусмотрел: весь этот план с ящиками для отбросов и, что самое главное, – портрет охранника Анаис. Ничего не могу сказать, Терра здорово сыграла свою роль и, подумать только, она совершенно свободно разгуливала по Дворцу, вывела Анаис, проводила двойника в ее палату, и никто ничего не заметил.
– Нам просто в очередной раз улыбнулась удача, – довольно усмехнулась Терра, – если бы во Дворце был Патриций или Палач, неизвестно, удалось бы мне самой оттуда выйти. – Королева сделала глоток «Марсианской Катаклизмы» и к чему-то прислушалась.
– Но, почему ты сразу не сказала Анаис, кто ты на самом деле? Зачем ты ее так перепугала?
– Сократ, я сама от страха ничего не разумела! Каждую минуту ждала, что меня разоблачат и боялась выходить из роли! – Терра снова к чему-то прислушалась. – Вы знаете, – медленно произнесла она, – кажется, после всего произошедшего у меня окончательно нервы расшатались…
– С чего ты взяла? – Дэн оторвался от почти что влюбленного созерцания приборов и повернулся к Терре.
– Потому что у меня начались слуховые галлюцинации! Мне кажется, что я слышу лай собаки!
– Хочешь, я сделаю тебе лекарство? – посочувствовал толстяк. – Я знаю один чудный рецепт…
– Не надо, – королева нервно теребила цепочку с золотой лягушкой, – мне еще хочется немного пожить.
– Кстати, Терра, – сказал Сократ, – значит, ты все еще носишь мой подарок? Стало быть, он тебе понравился?
– А ты думал, я выброшу память о чудесном празднике на Земле?
– Я тоже слышу, как лает собака, – вмешалась Ластения, – уверена, этот звук доносится из кают-компании.
– Какие-то несвежие мысли томятся в моей голове… – медленно произнес Сократ. – Пойдемте, посмотрим, мне безумно интересно, что же это такое?
Первыми в кают-компанию вошли девушки и замерли на пороге.
– Ластения, – сказала Терра, – ты видишь мальчика, пьющего сок, или ты видишь что-то другое?
– Я вижу мальчика, пьющего сок, – кивнула она, – а еще я вижу щенка, который ест мясной салат, приготовленный на ужин.
– Откуда ты взялся? – странно спокойным голосом спросил вошедший вслед за девушками Сократ.
– А вы думали, от меня так просто избавиться? – безмятежно ответил Ютфорд.
– И что, ты все время был здесь? – Сократ с кривой улыбкой смотрел на сына. – Ты не остался у Леруса?
– Нет, конечно, – усмехнулся Ют, – зачем? Это была самая потрясающая игра в моей жизни. Я играл в индейцев, мне Дэн про них рассказал, это такие смелые люди, такие же, как я и Алмон, только у них длинные имена, а из головы растут перья. Так вот, я, как самый настоящий индеец, был смелым и сильным, днем спал, а ночью добывал себе пищу. Все время я подвергал себя большой опасности, ведь меня, вождя Великий Ум, каждую минуту мог выдать младший брат – Теплое Ухо, а еще…
– Подойди ко мне, Великий Ум, – ласково произнес Сократ, – подойди, я кое-что скажу твоей великой и умной попе.
– Не надо, Сократ, – вступилась хохочущая Ластения, – не трогай его! Это даже хорошо, что малыш с нами, не надо будет лететь на Крамис.
– У-у-у-у, сын своего отца! – тоже рассмеялся толстяк. – Подойди, не бойся, дай я тебя обниму! А Теплому Уху надо налить молока, правда, боюсь, что его может пронести после салата.
– Не стоит так отчаиваться, – произнес Патриций, глядя на бледное, осунувшееся лицо девушки поверх бокала с вином. – Ты совершила столько ошибок, что меня ничуть не удивляет твоя блестящая неудача.
– Неужели для меня все потеряно? – едва сдерживала слезы Анаис. – Я никогда не стану настоящей?
– Ты хочешь стать настоящей, живой телом, а ты попробуй стать живой душою – это намного важнее. Посмотри вокруг, тебя окружают живые существа с мертвыми душами и сгнившими сердцами, разве они живее тебя? Все в твоих силах, ты можешь стать живой и настоящей сама, стоит тебе только захотеть.
– Да? – девушка несколько разочарованно посмотрела на Владыку. – Но Анаис теперь на свободе и, рано или поздно, все узнают, что настоящая она, а не я.
– Она и близко не подойдет к Дворцу, этого ей не позволят ее друзья. Скорее всего, они сейчас на пути к какой-нибудь тихой планетке, где обоснуются все вместе и долгие годы будут ходить друг к другу на чашку чая и бокал воспоминаний. Анаис не станет тебе вредить.
– А ее друзья?
– Они ничего не сделают против ее слова, либо ей во вред. Это уж я точно знаю.
– А если люди узнают, что нас двое?
– На кого покажу я, та и будет принцессой, – Георг сделал небольшой глоток из кубка и закурил сигару.
Анаис с сомнением покачала головой и тоже закурила длинную черную сигарету в малахитовом мундштуке. Выпустив нервные струйки дыма, Анаис сказала:
– Владыка, я все понимаю, но все же мне очень хочется как можно скорее выйти замуж за Палача.
– Не уверен, что это хорошая мысль, – покачал головой Георг, улыбаясь одними уголками губ.
– Почему? – заволновалась девушка. – Вы же дали свое согласие!
– Я не отказываюсь от своих слов, но год тебе придется подождать. Сейчас Палач ни на что не годен, толку от него тебе не будет никакого, тем более в брачную ночь.
– Почему? – еще больше удивилась Анаис. – Что с ним случилось?
– Он постарел лет на пятьдесят, теперь это отвратительный, харкающий, вонючий старик, он даже говорить толком не может, потому что у него нет зубов. Я наказал его таким образом, он знает за что.
– Он, наверное, страдает?
– Его уже дважды вынимали из петли, теперь за ним постоянно присматривают, дабы не натворил новых глупостей.
– Целый год! – в голосе девушки прозвучало отчаяние от невозможности осуществить свою идею прямо сейчас. – Нельзя ли сжалиться над ним? Ведь это страшное наказание! Наверняка он уже все понял, все осознал – и скорее умрет, чем поступит неверно. Пожалуйста, верните его молодость, я очень хочу выйти за него замуж! Может, это глупо, но мне кажется, что так я смогла бы быстрее почувствовать себя настоящей!
Патриций отрешенно смотрел на сигарный дым, ломающийся в нагретом каминным огнем воздухе.
– Ну, что ж, – наконец сказал он, – хорошо. После отмены моего наказания семейная жизнь покажется ему раем, а я этого не хочу. Сделай так, чтобы этого рая он не увидел. Зачастую любовь – это жестокое издевательство одного над другим, из самых лучших побуждений. Ты поняла меня, Анаис?
– Да, Владыка, мне это доставит большое удовольствие, – сказала девушка и улыбнулась одними уголками губ, точь-в-точь копируя улыбку Георга.
– Что же делать с Максом? – толстяк задумчиво смешал очередной коктейль и протянул один бокал Терре, другой – Дэну.
– Вы знаете, ребята, – сказал Денис, беря бокал, – мне очень стыдно за Максима, я и не знал, что он так сильно изменился, вы уж простите меня, пожалуйста.
– Не за что тебе просить прощение, – отмахнулся Сократ, – изменился не Макс, изменился ты, а он остался прежним. Терра, как тебе этот коктейль? Называется «Оргия в Мозгах», нравится?
– Неплохо, – Терра с трудом проглотила крошечный глоток «Оргии» и посмотрела на багрового, кашляющего Дэна. – Из чего ты их делаешь, а?
– Так тебе все секреты и расскажи. Зато как бодрит, а?
– Это точно, – отдышался Дэн, – сущий динамит!
Послышались шаги, в кают-компанию вошли Алмон и Макс.
– О, – заулыбался Сократ, – мухоеда привели. Алмончик, а где Анаис?
– Она приводит себя в порядок, скоро придет, – полуволк толкнул Макса на диван и присел рядом с ним. – Что пьете?
– «Оргию в Мозгах», – кашлянул Дэн.
– Опять Сократ над вами опыты ставит? – улыбнулся Алмон и, бросив взгляд на Макса, снова стал серьезным. – Что с ним будем делать, ребята?
– Не знаю, – пожала плечами Терр-Розе, – Ютфорд предлагал камень на шею и в воду, но я думаю, это слишком, еще воду придется где-то искать. Может, просто выбросим его в Космос, а?
– Э, вы что? – криво усмехнулся Макс. – Обалдели, что ли? Или шутите?
– Нет, – мерзко улыбнулся Сократ, – не шутим. Хочешь рюмашку напоследок?
– Да вы что? Вы не можете меня убить!
– Почему? – полуволк посмотрел на Макса с интересом. – Почему не можем? У тебя есть какие-нибудь причины? Лично у меня нет, а у вас, ребята?
– Послушайте, как же так? Я, в конце концов, никого не просил меня забирать с Земли, меня Дэн уговорил! Теперь что же? Я не пришелся ко двору, и теперь вы меня хотите уничтожить! Какие замечательные друзья у моего приятеля!
– Да никто тебя уничтожать не собирается, – зевнул толстяк, – успокойся. Надо просто придумать, куда тебя девать, вот и все.
– А я могу принять участие в решении собственной судьбы?
– У тебя есть какие-то предложения? – Терра допила «Оргию» и прикурила сигарету. – Поделись.
– Я хотел бы, чтобы меня высадили на какой-нибудь приятной планете, где не нужны огромные средства для старта, документы и гражданство, там, где можно быстро и без проблем принять подданство, получить пособие и вид на жительство.
– А дальше? – поинтересовался толстяк. – Чем ты будешь заниматься дальше?
– Буду заниматься каким-нибудь бизнесом, – пожал плечами Макс, – ваш мир – настолько неосвоенная целина…
– Хорошо, что ты это сказал, – вздохнул Сократ, – очень хорошо.
– Правда? – обрадовался Макс. – Почему?
– Потому что теперь мы от тебя точно избавимся. В нашем, как ты только что про себя подумал, «мирке непуганых идиотов», ты, конечно, мог бы развернуться, возможно достиг бы небывалых высот и открыл какую-нибудь вонючую сеть закусочных быстрого питания, но разве мы могли бы спать спокойно, зная, что привнесли в наше Сообщество еще одну заразу?
– Ты что, мысли читаешь?..
– Да-а-а! – зловеще выкатил глаза толстяк. – Я ж инопланетянин, в конце концов, или хрен огородный?
– Давайте уберем его поскорее, – взмолилась Терра. – Я больше не могу выносить его присутствие на нашем корабле!
– Думаю, надо поменять ему память и вернуть на Землю, – предложил Алмон. – Причем, вернуть не только в пространстве, но и во времени.
– Я не хочу на Землю. Я не согласен!
– Ты знаешь, – зевнул толстяк, – в данный момент твое согласие-несогласие волнует нас меньше всего. Алмон прав, его надо отправить на Землю.
В этот момент в кают-компанию вошла Анаис. Ее лицо, обрамленное золотистыми волосами, казалось светящимся изнутри, бездонные глаза с зелеными и голубыми искрами были переполнены такой любовью и счастьем, что у Сократа защемило душу. Увидев ее, Алмон поднялся из-за стола, подхватил девушку на руки и усадил к себе на колени. Анаис обняла полуволка, положив голову к нему на плечо.
– Я вас люблю, – мечтательно улыбнулась Анаис, – я так вас всех люблю, что так любить просто нельзя. Понимаете, так любить невозможно.
– Понимаем, – кивнул толстяк, улыбаясь в ответ, – но если и мы тебя любим так же, значит, такая любовь есть и, может быть, мы сами ее и придумали?
– Нет, – покачала головой Анаис, – ее не мы придумали, нам просто очень повезло.
– Прекратите немедленно! – всхлипнула Терр-Розе. – Я сейчас расплачусь, а нам еще надо суд нам Максом вершить!
– Я уже предложил поменять ему память и отправить на Землю, – сказал полуволк, – по-моему, это самый оптимальный вариант. Как ты думаешь? – он убрал со лба Анаис светлую прядь.
– Думаю, ты прав, – кивнула девушка.
– А память обязательно стирать? – нахмурился Макс. – Почему мне нельзя оставить воспоминания?
– Нет, – покачал головой Сократ, – мы обязательно должны стереться и стереть все остальное, а вдруг ты чертежи какого-нибудь корабля перерисовал? На Земле начнешь их выпускать, станешь самым богатым человеком, будешь называться гениальным изобретателем, а я этого не перенесу. Не переживу я этого. Стираем память, однозначно.
– Только, если можно, я не буду принимать во всем этом участие, – мрачно произнес Дэн.
– Я тоже, – сказала Анаис.
– Не беспокойтесь, – махнул рукой толстяк, – мы с Алмоном сами все сделаем. Пойдем, Макс.
– Ну, что ж, – он поднялся из-за стола и посмотрел на Дэна. – Прощай, удачи тебе. Ты всегда все делал правильно, продолжай в том же духе.
– Прощай, – Денис протянул ему руку, – мне жаль, что все так получилось, правда, жаль.
– Пойдем, – Алмон усадил Анаис на диван. – Мы скоро. Терра, сделай, пожалуйста, Анаис горячий чай.
– Разумеется.
– Всем пока, – сказал Макс, выходя из кают-компании в сопровождении толстяка и полуволка.
Он держался до тех пор, пока они не спустились в медицинский отсек и не подошли к высокой прозрачной «колбе», где ему предстояло вычеркнуть из памяти большой и, быть может, самый важный фрагмент своей жизни. И тогда Макс испугался.
– Нет, – прошептал он, – слушайте, не надо, а? Я обещаю, что никому никогда не расскажу про вас! Не надо стирать память!
– Прости, Макс, – Алмон набрал на клавиатуре «колбы» комбинацию, и открылся овальный вход.
– Не поминай нас лихом, – сказал Сократ, вталкивая Макса внутрь, – мы честно хотели поладить с тобой.
Вход закрылся, и Макс заколотил кулаками по прозрачным стенам, что-то беззвучно крича. Сократ помахал ему рукой на прощание. Алмон закончил колдовать над кнопками, и внутри колбы замелькали сине-красные всполохи. Макс сполз на пол, безвольно опустив голову с крутящимся над макушкой ярким световым клубком.
– Завтра приезжает моя будущая супруга. Хочу, чтобы ты познакомилась с нею, – стоя на балконе, Патриций наблюдал, как разноцветные струи фонтанов пытаются добраться до самого неба.
– Конечно, буду рада.
Анаис солгала, рада она совсем не была. Появление во Дворце другой женщины, тем более в качестве жены Патриция, не входило в ее планы.
– Владыка, – сказала девушка, – так что же насчет Палача?
– Я верну ему молодость, но сделаю это в день свадьбы. А тебя я прошу постараться сблизиться с Вестой.
– С кем?
– С моей будущей женой.