Патриций Голсуорси Джон
– Ладно, пап, только ты посели Села рядом со мной, ладно? Он обещал научить меня понимать язык Понта и разговаривать с ним.
– Пусть лучше Сел научит тебя правильно разговаривать на своем родном языке, хотя, думаю, это не под силу даже Селу со всеми его магическими способностями.
– Владыка, я нашел госпожу в Зале Всех Туманов, – взволнованный слуга передал девушку на руки Патрицию. Она была без сознания. – Кажется, она упала в озеро.
– Упала в озеро? – лицо Патриция застыло, он быстро направился к своим покоям с Вестой на руках. – Она была одна?
– Да, – слуга почти бежал вслед за Георгом. – Я нашел ее лежащей на берегу, похоже, она сама смогла выбраться.
– Ступай, – Патриций ударом ноги распахнул двери своих покоев.
Он отнес Весту в спальню и положил на кровать. Девушка едва дышала, свет ее тела бледнел и таял на глазах. Владыка разорвал оставшуюся на ней одежду, отшвырнул в сторону мокрые тряпки и стал нагнетать энергию в пальцы. Меж его бровей залегла тонкая морщинка, а глаза вспыхнули ярким голубым сиянием.
– Владыка, – в дверном проеме возникла чья-то голова.
Патриций резко обернулся – и дверь разлетелась на куски вместе с головой неизвестного. Отдышавшись, он осторожно прикоснулся одной рукой к груди Весты, другой – к ее лбу, и по телу девушки побежали тонкие голубые разряды.
Когда они погасли, Веста вдохнула глубоко и спокойно, а ее сияние вернулось к своей прежней яркости. Патриций укрыл ее золотистым покрывалом и провел по щеке кончиками пальцев. С длинных волос девушки все еще капала вода, Владыка огляделся, взял с кресла свой халат и осторожно, чтобы не разбудить Весту, принялся вытирать халатом ее волосы.
Убедившись, что с нею все в порядке, Георг вышел из своих покоев и направился прямо по коридору. Остановившись у апартаментов Анаис, Патриций несколько мгновений смотрел на дверную инкрустацию, затем толкнул дверь и вошел внутрь.
– Алмон, чего ты такой кислый? – за обедом спросил Сократ. – Неужели я так плохо готовлю? Можно разморозить что-нибудь, если хочешь.
– Не в еде дело. Мне покоя не дает одна мысль…
– Дать мне денег на новую мебель?
– Не совсем, Сократ, хотя это тоже хорошая идея, – улыбнулся полуволк. – Я хотел бы посмотреть на древний Мар, родину моих предков, узнать причину гибели планеты, удалось ли хоть кому-нибудь спастись?
– Это вполне можно устроить, – закивал толстяк, – я знаю парочку кварталов, где за умеренную цену тебе насыплют желтого порошка. Потом его надо поджечь в специальном сосуде, он начинает дымить и вкусно пахнуть, и через пару минут ты отправишься хоть на Мар, хоть на родину Селона, причем потом даже голова болеть не будет.
– Да ну тебя, Сократ, я же не это имел в виду.
– А другого способа я не знаю.
– Наверное, это можно устроить при помощи Глаза Идола, – сказала Анаис.
– Слушайте, – поднял голову Дэн, – я вроде бы слышал, что прикасаться к Глазу опасно, именно поэтому Патриций сразу и не взял камень в руки, а теперь что же? Уже можно?
– За то время, пока Глаз Идола питал собою целую планету, его защитная аура переродилась и перестала быть опасной.
– Значит, теперь его свободно может забрать кто угодно?
– К сожалению, да.
– Не думаю, чтобы это было просто, – покачал головой Алмон. – Вы заметили, стоит нам его лишиться, как Глаз, будто заколдованный, все равно возвращается обратно.
– Он в нас души не чает, – улыбнулся толстяк, – симпатичны мы ему.
Глядя в зеркало, Анаис расчесывала волосы. Увидев Патриция, она отложила серебряный гребень и повернулась к Владыке.
– Ты сегодня была в Зале Всех Туманов вместе с Вестой? – ровным голосом произнес Георг.
– Да, была, Веста показывала мне свои рисунки, – девушка спокойно смотрела в глаза Патриция.
– А ты ей показала озеро, не так ли?
– Откуда я могла знать, что она упадет в воду? Я просто хотела погулять с нею, – пожала плечами Анаис.
– А ты знала, что гедейцы не переносят холодной дикой воды? – Патриций смотрел на девушку слегка прищуренными глазами. – Ты знала об этом?
– Нет, – она не отводила взгляда, – не знала. Как только Веста поскользнулась и упала, я сразу же побежала звать кого-нибудь на помощь.
– В Зале работали садовники, – перебил ее Георг, – ты могла бы позвать кого-нибудь из них.
– Я не знала, что они там работают.
– Анаис, если мне в голову придет мысль о том, что ты могла ее столкнуть сама, или мысль о том, что ты не побежала звать на помощь, а пошла, ты очень пожалеешь об этом.
– Как она себя сейчас чувствует?
– Все в порядке, ей больше ничего не грозит.
– Какая жалость! – в сердцах процедила девушка, и Владыка наотмашь ударил ее по лицу.
Ранним утром в дверь особняка Сократа постучали.
– Кто это в такую рань? – из ванной комнаты вышел полуволк.
– Я заказал свежих фруктов и серебряной воды для Юта, после крейсера ему необходимы витамины! – крикнул из кухни Сократ. – Это разносчик, будь добр, открой ему!
Алмон распахнул дверь. На пороге стоял молодой парень в униформе посыльного, в руках он держал желтую коробку.
– Доброе утро, я принес ваш заказ.
– Спасибо. Сколько?
– Все оплачено, – молодой человек задумчиво смотрел на полуволка. – До свидания.
– Всего хорошего.
Алмон закрыл двери и понес коробку на кухню.
– В последнее время моя персона пользуется повышенной популярностью, все так странно на меня смотрят, – сказал он Сократу. – Тебе помочь?
– Нет, я сам все приготовлю, – толстяк бодро крошил зеленый салат, – влей лучше в Ютфорда стакан этой воды, можешь связать его, если понадобится.
– Думаю, обойдусь, – улыбнулся Алмон. – А где он, не знаешь?
– Наверное, опять Селона мучает, бедный, несчастный император.
Алмон взял из коробки стеклянную бутылку и отправился на поиски маленького мучителя императоров, а толстяк, закончив приготовление завтрака, занялся сервировкой стола, художественно расставляя тарелки и бокалы.
Вскоре в гостиную спустилась зевающая Терр-Розе, следом пришла Анаис, чуть позже пожаловали Дэн с Ластенией.
– Всем доброго утра, – Сократ поставил на стол горячий кувшин с напитком бодрости, – прошу завтракать.
– О, как здорово! – улыбнулся Дэн. – Есть почему-то хочется зверски.
– Это акклиматизация, – толстяк уселся за стол и положил себе на тарелку печеных овощей, – пройдет через пару дней.
Мимо гостиной промчался плюющийся Ютфорд, а вслед за ним бодрой рысью протопали Алмон и Селон с бутылкой и стаканом в руках.
– Что это? – поинтересовалась Терр-Розе.
– Ничего страшного, – махнул рукой Сократ, – ребята пытаются напоить Ютика серебряной водой. Ну как, вкусно я все приготовил?
– Блеск, – кивнула Анаис, – у тебя талант.
Вскоре Ютфорда все-таки изловили, водой напоили и в принудительном порядке накормили завтраком.
Когда девушки убирали со стола посуду, в двери снова постучали.
– Ну, вот, – проворчал Сократ, – не успел приехать, как началось: дела, визиты!
Толстяк открыл двери. На пороге стояла группа каких-то людей, с ними был и недавний посыльный, но на этот раз без униформы, в обыкновенной одежде.
– Чем могу быть полезен?
Гости не ответили, они молча стояли и смотрели куда-то через плечо Сократа. Он обернулся и увидел, что предметом такого пристального внимания являются Алмон и Анаис, разжигавшие в гостиной камин.
– Эй, Алмон! – крикнул Сократ. – Кажется, это к тебе пришли! Твои поклонники!
Словно очнувшись ото сна, делегация молча прошествовала мимо Сократа в дом.
– Э! Вы куда это? – опешил толстяк.
Визитеры подошли к полуволку и молча уставились на него.
– Что вам надо? – Алмон бросил в камин щепки и выпрямился.
Несколько минут делегация смотрела на него, затем вышла из дома, так ничего и не сказав.
– Оригинально! – усмехнулся Сократ. – Когда снова придут, поставим у дверей Юта, пусть билеты продает.
– Загадочные личности, – пожал плечами Алмон. – Кто-нибудь дрова принесет или нет?
– У меня брикетное топливо, – сказал толстяк.
– Хорошо. Кто-нибудь принесет брикетное топливо или нет?
Вскоре в двери снова постучали, и Алмон рассердился:
– Сейчас они забудут сюда дорогу! Что это такое, в самом деле!
Полуволк распахнул дверь. На пороге стоял крошечный старичок в длинных черных одеждах.
– Извините за беспокойство, – произнес он, глядя на Алмона глубоко посаженными бесцветными глазами, – мне необходимо поговорить с вами.
– Слушаю.
– Мне нужно поговорить с вами наедине.
– Проходите, – Алмон посторонился, пропуская старичка, – можете говорить спокойно, это моя семья, у меня от них секретов.
– Хорошо. Дело в том, что я принадлежу Ордену Памяти и Судьбы…
– Простите, – перебила Терр-Розе, – мы не даем пожертвований и ничего не покупаем.
– Я не за этим пришел, – улыбнулся старик. – Я просил бы вас пойти со мною, – он тронул Алмона за рукав, – хочу показать вам кое-что, это несомненно вас заинтересует.
– Почему я должен с вами идти? Что у вас может быть такого для меня интересного?
– Очень прошу вас, настаиваю от имени всего нашего Ордена и вас я тоже прошу пойти со мной, – сказал старик Анаис. – Я не отниму много времени.
– Ну, ладно, – пожал плечами Алмон, – но мы отправимся все вместе, не возражаете?
Старик замешкался, глядя на компанию друзей, но вынужден был согласиться.
На улице у дома стоял роскошный наземный автомобиль одной из последних моделей.
– Ваша? – Ют с уважением посмотрел на старичка.
– Машина? – улыбнулся старичок. – Она принадлежит Ордену.
– Вы на ней ездите, а Орден оплачивает топливо и ремонт?
– Ют, умолкни и полезай в машину!
– А пепельница тут есть? – донеслось уже из салона.
– Маленький господин курит?
– Нет, но мало ли, на всякий случай…
Храм Памяти и Судьбы находился в черте, отделяющей центральный сектор от загородного. Со всех сторон снежно-белое здание окружали пышные цветущие деревья, по ступеням медленно поднимались и спускались фигуры в черном, а на посадочной площадке находилось еще штук пять таких же автомобилей.
Под сводами Храма царил аромат курений, запах трав и цветов. Сотканные из цветочных лепестков ковры и гобелены украшали стены и пол, в центре, на возвышении красовались две статуи – Богиня Память и Богиня Судьба. Память была глубоко задумчива, словно что-то силилась вспомнить, но никак не могла, а на лице у Судьбы застыло выражение сонливой скуки.
– И что, по-вашему, может меня заинтересовать? – огляделся Алмон. – Сразу предупреждаю, мы не собираемся вникать в суть ваших религий.
– Идите за мной, – старик подошел к самому дальнему углу и отдернул пестрый занавес, за которым оказалась металлическая кодированная дверь, точь-в-точь как на военных объектах.
– Вы там что, оружие изготовляете? – удивился полуволк.
Старичок не ответил. Он приложил ладонь к гладкой панели и она ощетинилась тончайшими белыми лучами. Лучи собрались в центре его лба в плотный пучок, на панели отобразилось сканирование мозга, затем подтвердился доступ и дверь отворилась. Сразу за дверью оказалась лифтовая кабина вместимостью персон на двадцать – не меньше.
– Не понимаю, – шепнул Сократ Алмону, – что такого секретного может быть у этой занюханной религии? Световые бомбы, что ли?
– Пока не понимаю.
Движения кабины не ощущалось, но, судя по цифрам на табло, она опускались глубоко под землю.
Вышли друзья на площадку, освещенную ярким белоснежным светом. Создавалось впечатление, что площадка висит в воздухе, а вокруг пустое пространство.
– Сюда, пожалуйста, – старик направился куда-то к краю площадки, за линию освещения.
Там оказалась лестница с перилами, ведущая вниз. В перила были вмонтированы круглые матовые светильники, дающие мягкий рассеянный свет.
– Лестница висит в воздухе, – сообщил Дэн. – Вокруг нас ничего нет!
– Ошибаетесь, молодой человек, – улыбнулся старичок, – вокруг нас очень много всего, только не всякому дано увидеть.
– Вы уверены в надежности конструкции? – с опаской спросила Терр-Розе.
– Мы считаем, что на все воля Судьбы.
– Той самой, что стоит наверху? – тускло поинтересовался Сократ. – На вашем месте я особо на нее бы не рассчитывал. Кстати, а вы не узнали в «молодом человеке» спутника королевы Сатурна?
– Отчего же, узнал.
Бесконечные ступени уводили друзей все дальше и глубже. Казалось, лестница бесконечна.
– Далеко еще? – спросил Алмон. – Кажется, скоро мы дойдем до ядра Меркурия.
– Уже пришли, – сообщил старик.
И вскоре взорам друзей открылась захватывающая дух картина.
– Ради этого стоило дойти до ядра Меркурия, правда, Алмон? – прошептала Анаис.
– Палач, где ты был? Мне надо поговорить с тобой! – руки Анаис дрожали, под глазами залегли глубокие тени.
– Я был в библиотеке.
– Где? – удивилась девушка.
– Я был в Дворцовой Библиотеке.
– И что ты там делал?
– Книги читал, что же еще.
– Надо же, а я и не знала, что ты умеешь читать, – усмехнулась Анаис. – Налей-ка мне вина, сядь и слушай, что скажу.
Палач выполнил ее просьбу, равнодушно отметив про себя, что выглядит девушка ужасно. Прочитав это в его взгляде, Анаис почувствовала себя задетой и, выпив вина, села за туалетный столик, заваленный косметикой.
– Что ты хотела сказать? – Палач едва сдерживал зевоту.
Анаис безмерно раздражало его невозмутимое спокойствие и полное безразличие к ней. Раздирая спутанные волосы, она не спускала злого взгляда со скучающего молодого человека.
– Я хочу тебе сказать, что собираюсь сделать все возможное и невозможное для того, чтобы Весту выставили из Дворца.
– Опять за свое? Ничего все равно не выйдет.
– Это мы еще посмотрим. А еще я хочу отомстить Патрицию.
В глазах Палача мелькнул интерес:
– Чего он тебе плохого сделал?
– Не твое дело! Я хочу его смерти!
Молодой человек удивленно уставился на бледное лицо девушки.
– Чего это вдруг? Ты же его вроде боготворила.
Анаис ничего не ответила. На ее потемневшем лице, словно густая вуаль, колыхалось какое-то странное выражение. Палач никогда не видел ни у кого из людей ничего подобного.
– Откуда это у вас? – севшим от волнения голосом спросил Сократ. – Где вы взяли это?
Толстяк хотел шагнуть вперед, но старик остановил его:
– Нет, нет, ниже нет ступеней, смотреть можно только отсюда, ближе нельзя подходить, можно повредить защитную среду.
В темноте, освещенная лучом яркого света, висела гигантская каменная голова. Она была довольно сильно повреждена, но все-таки без труда различался причудливый шлем, длинные каменные волосы, кусок массивной шеи и три пустых глазных провала.
– Потрясающе! – вздохнула Терра. – Алмон, это же твое изображение!
– Голова древнего Идола с Мара… – произнесла Анаис. – Откуда это у вас?
– Это еще не все, – улыбнулся старичок, – следуйте за мной.
Он шагнул куда-то в сторону, и друзья поспешили за ним. В темноте лестница делала поворот, и взору открывалась следующая картина: в тонкой голубой клетке энергетических лучей находилась скульптура. В отличие от головы, она оказалась почти не поврежденной и сохранилась гораздо лучше. Скульптура изображала высокого старика с посохом в руке, рядом с ним стояла девушка с развевающимися волосами. Она улыбалась и выглядела точь-в-точь как Анаис. Старика тоже невозможно было ни с кем перепутать – это был Учитель.
– Мы полагаем, это единственное сохранившееся до наших дней изображение Торна, одного из Создателей Солнечной Системы, и его дочери Геласперы, – сказал старик. – К сожалению, мы больше не можем здесь оставаться, любое чужеродное присутствие влияет на защитный слой.
В молчании друзья поднялись наверх. После величия и тайны подземелья бьющий солнечный свет, букеты цветов, наполняющие храм, казались иллюзорными, ненастоящими, в сравнении с фрагментами истории, хранимыми священниками глубоко под землей.
– Из поколения в поколение наш Орден несет тайну древних скульптур, – тихо улыбнулись глаза старика. – Мы ждали, мы были уверены…
– В чем?
– Что скульптуры притянут вас, живых, и тогда мы сможем стать величайшей, самой древней и могущественной религией. У нас будут живые идолы, живые боги.
– Ах, вот оно что… – рассеянно произнес Сократ.
Он смотрел на кислые физиономии Памяти и Судьбы.
– Знаете что, – медленно произнес он, – вы пока поменяйте эти статуйки на что-нибудь поприличнее, а мы подумаем над вашим предложением. Идемте, уважаемые.
– Куда же вы? Погодите, выслушайте меня…
– Обратно, в историю.
Патриций стоял у окна своего кабинета и смотрел в Парк. Его глаза были гневно-серыми. Анаис раздражала своим упрямством и упорным желанием избавиться от Весты. «Пора преподать ей маленький урок, – подумал Владыка. – Хотя навряд ли будет толк. Она уже уснула, ее не пробудить».
– Как же так получилось? – Анаис смотрела в окно гостиной уже добрых полчаса. – Скульптуры древние, я живу сейчас, почему же я и та девушка из подземелья так похожи?
– «Похожи» – слабо сказано, – вздохнул Сократ, – вы – одно лицо, а старик с посохом – вылитый Учитель. Как монах сказал его зовут?
– Торн, – Терра налила себе вина, – создатель Системы с дочерью… С тобой, Анаис.
– Не понимаю.
– Все очень просто, – толстяк погладил подбежавшего Понта. – Ты рождалась, жила, умирала, снова рождалась, снова жила, оставаясь неизменной внешне. Твои жизни накладывались одна на другую, и ты постепенно забыла, кто ты и откуда.
– Ты все-таки думаешь, что это я?
– Вне всякого сомнения. Если бы в твоей теперешней жизни не было Учителя, можно было бы подумать, что это простое совпадение, а так все сходится.
– А как же Патриций? Получается, что он мне не отец?
– Ничего не понимаю, – развел руками толстяк, – теперь ваше родство ставится под большое сомнение. А еще эта голова… я прямо весь мурашами покрылся, когда увидел это идолище…
– Ты еще добавь: «поганое», – хмуро произнес Алмон. – Теперь я в словах Селона больше не сомневаюсь, на Маре действительно жил мой народ, раз уж идола будто с меня ваяли.
– Патриций готов уничтожить все и всех ради Глаза Идола, единственного, как я понял, предмета, сохранившегося с Мара, – закурил Дэн. – А ведь у них там такое…
– Ну и какое? – поднял на него взгляд Алмон. – Это всего лишь скульптуры, спрятанные глубоко под землю, голова Идола мертва и бесполезна без Глаза.
– Кстати, я так и не спросил, согласны вы стать живыми реликвиями? – поинтересовался Сократ. – На вас повесят цветочные гирлянды и станут молиться, мы с ребятами тоже будем приносить букетики. Разбогатеете, зазнаетесь, перестанете здороваться…
– Перестань, Сократ, сделай одолжение.
– Ладно, – толстяк отодвинул собаку, пытавшуюся грызть его ботинок, – уже перестал. Интересно, как они смогли отгрохать такое подземелье? Слишком богатый Орден для такой маленькой религии.
– Захотели, постарались и смогли, – Алмон рассеянно смотрел на огонь в камине. – Хорошо, что они показали это нам. Я многое уяснил для себя.
– Что именно? – Анаис посмотрела на напряженное лицо полуволка.
– Не важно, – Алмон подбросил в огонь еще топлива. – Мне надо отлучиться не на долго.
– Скоро вернешься?
– Постараюсь поскорее.
Алмон быстро собрался и ушел. Когда за ним закрылась дверь, Сократ сказал Анаис:
– Теперь я не сомневаюсь, что он действительно что-то задумал, ты была права.
– Только бы он не совершил чего-нибудь непоправимого, – печально вздохнула девушка.
– Алмон не совершит, не беспокойся. А я вот могу, я ведь такой.
Анаис вошла в спальню, к Захарии. Он сидел в кресле у окна и даже не пошевелился, сделал вид, что не услышал.
– Здравствуй, любовь моя, – девушка сбросила с себя халат. – Я так соскучилась, просто до изнеможения. Сейчас у нас с тобой есть несколько часов… Что-то случилось? – она подошла к нему. – Почему ты молчишь?
Она тронула его за плечо, юноша покачнулся, и отсеченная голова скатилась с шеи, упав к ногам Анаис.
Алмон вернулся поздним вечером. Он не сказал, где был и почему задержался. Не стал ужинать, а сразу ушел в свою комнату. Друзья не даже не пытались приставать к полуволку с расспросами, они сожгли в камине все топливо, запасенное толстяком, и отправились спать.
– Анаис, что с тобой?
Девушку всю трясло, на лбу выступила холодная испарина, а лицо по цвету напоминало старую бумагу.
– Ты где была?
– Нигде, – выдавила она и потянулась за сигаретой. – Сядь, скажу тебе кое-что.
Молодой человек присел в кресло напротив.
– Когда Патриций был в заключении, я решила разгадать тайну его силы и власти, а также тайну Дворца. Я была уверена, что ответы на мои вопросы сокрыты на самом дне, в сердце этого дома, и поэтому спустилась в подвалы.
– Ты ходила туда? Там же лабиринты, каменная могила.
– Подожди, не перебивай. Я отыскала там одну-единственную дверь, со всех сторон окруженную странными, отвратительными фресками. Я смогла ее открыть, но кто-то или что-то отшвырнуло меня на пол, но я успела заметить какое-то нестерпимо голубое сияние за дверью. Я спускалась в подвал еще раз, но уже не смогла найти её. Уверена, все загадки берут свое начало именно оттуда.
– А от меня ты что хочешь?
– Хочу чтобы ты спустился со мной, хочу разгадать этот секрет, вытащить его на дневной свет. Любая тайна, какой бы загадочной она не была, сразу же умрет, стоит вытащишь ее на поверхность. Я мечтаю уничтожить этот проклятый дом и его хозяина.
– Ты, конечно, вольна делать все, что угодно, но только без меня. Я не пойду в подземелье и ничем не стану вредить Патрицию.
– Трус! – зло прошипела девушка. – После всего того, что он с тобой сделал, ты должен во сне видеть, как бы ему отмстить! Дворец может принадлежать нам, ты только подумай! Ты – первый после Владыки, и ты сможешь стать королем Марса, хозяином всей Империи!
– А я не хочу этого, – качнул головой Палач, – мне никогда не справиться с таким огромным владением, никогда не стать вторым Георгом. Меня устраивает моя жизнь, мне незачем обижаться на Повелителя, он меня справедливо наказывал. Так что на меня не рассчитывай.