Ошибка смерти Робертс Нора
– Ты устала, родненькая моя. – Леонардо мягко отвел ее в сторону. – Пусть Даллас займется делом, не будем ей мешать. А ты и твой животик должны прилечь. Вам нужен отдых.
Как только дверь за ними закрылась, Ева запустила в волосы пальцы обеих рук.
– Проклятие!
– Хочешь, я пойду опрашивать соседей? Или сяду на телефон? – спросила Пибоди.
– Возьмись за телефон. Спасибо тебе, – добавила Ева. – Все больницы и медицинские центры. Свяжись с ее шефом на работе, узнай, что там происходило в четверг, не было ли чего из ряда вон выходящего.
– Ты думаешь, с ней что-то случилось, – сказал Рорк. Это был не вопрос, а утверждение.
– Да, мне так кажется. Может, нервозность Мэвис заразительна, но что-то тут не так. Ты посмотри на ее квартирку. – Ева раскинула руки. – Все чисто, аккуратно, каждая вещь на своем месте.
– Она вьет свое гнездышко, – вставила Пибоди. – Создает уют для ребенка.
– Как скажешь. Она организованна и, я бы сказала, действует по привычке. – Ева рассказала им о календаре на кухне. – Опираясь на этот календарь, на цветочные горшки, на банное полотенце – совершенно сухое, как и земля в горшках, – я уверена, что она не была дома с тех пор, как ушла на работу в четверг утром. – Ева тяжело вздохнула. – Я об этом мало что знаю, но если у нее схватки начались раньше срока и она уже родила, почему она не позвонила кому-нибудь? Мэвис или своему начальству на работе? Почему не попросила заехать сюда и взять заранее приготовленную сумку?
– Что-то могло случиться с ребенком.
Ева кивнула Пибоди.
– Вот и давай разузнаем поточнее.
– Что я могу сделать? – спросил Рорк, и Ева тяжело вздохнула.
– Ну, раз уж мы здесь и все равно сплошь и рядом нарушаем гражданские права Тэнди, ты мог бы проверить ее телефоны и компьютер. Посмотри, может, там есть что-нибудь необычное?
– Хочешь, я позвоню в отдел розыска пропавших лиц? – спросила Пибоди.
– Пока нет. Если мы не найдем ее в ближайшие несколько часов, мне еще предстоит сообразить, как их убедить отдать это дело мне. А если они не отдадут, Мэвис опять психанет. Она с меня с живой не слезет.
Ева начала с миссис Пейсон, живущей напротив, но не узнала ничего, помимо того, что ей уже было известно.
Она систематически обследовала один этаж за другим. Большинство жильцов, оказавшихся дома, знали Тэнди по имени. Ева решила, что тут нет ничего удивительного. Остальные знали ее в лицо. Никто из них не видел ее в последние два дня.
Ева была уже на первом этаже и готовилась позвонить в последнюю квартиру, когда сзади к ней подошла женщина, держа за руку ребенка, укутанного в теплую одежду до самых глаз. Глаза были большие и темные, больше Ева ничего сказать не могла.
– Вы кого-то ищете? – При этом женщина слегка отступила в сторону, закрывая собой малыша.
– Собственно говоря, да. Вы здесь живете?
– Вы стоите как раз перед моей дверью. Что вам нужно?
Ева вытащила жетон. Женщина нахмурилась.
– Слушайте, если это несчастье под названием Мой бывший опять во что-то вляпался, я тут ни при чем. Я его больше года не видела и видеть не хочу.
– Это насчет Тэнди Уиллоуби, квартира 4Б.
– Если Тэнди сотворила что-то такое, чтобы о ней спрашивала полиция, значит, свиньи научились летать. И я готова оседлать первую, что пролетит мимо.
– Когда вы видели ее в последний раз?
– Слушайте, вы не обижайтесь, но полиция меня достала до печенок. Хотите цепляться к Тэнди, ничего от меня не узнаете.
– Я не собираюсь цепляться к Тэнди, я хочу лишь найти ее. Похоже, никто ее не видел за последние два дня. Я подруга ее подруги.
– И что это у вас за подруга такая, общая с Тэнди?
– Мэвис Фристоун.
– Вы – подруга Мэвис? – прищурилась женщина.
– Вот именно. Сегодня у Мэвис был праздник, подарки ее будущему ребенку. Тэнди не пришла, и Мэвис волнуется. Мы заехали проверить, здесь ли она. Ее здесь нет. Похоже, ее не было дома с четверга. Вы ее не видели?
– О, черт… Зайдите внутрь. Мы с Максом скоро сваримся в этих зимних одежках.
– Макс? – Ева заглянула в темные глаза ребенка.
– Да, Макс – мой сын, единственное, что мне досталось от бывшего, чем стоит дорожить. Пошли, приятель, – сказала она мальчику. – Давайте войдем в квартиру. Я Зила, – добавила она, обращаясь к Еве. – Зила Патроне.
– Даллас. Лейтенант Даллас.
Зила отперла дверь и впустила мальчика в квартиру. Потом она присела на корточки и улыбнулась, заглядывая ему в лицо.
– Ты тут, Максимум Силы? Ну-ка давай посмотрим. Эй, да вот же ты где!
Он хихикал, пока она снимала с него пуховик, разматывала шарф, стягивала рукавицы. Под всеми этими одежками обнаружился крепкий карапуз в комбинезоне и фланелевой рубашке в клеточку.
– Иди поиграй в своей комнате, хорошо?
– Можно мне соку?
– Как только я освобожусь.
Тогда он дернул мать за руку и зашептал ей что-то на ухо.
– Да нет, вряд ли, красавчик. Иди, вынь свои машинки, и мы с тобой устроим гонки, как только я поговорю с тетей. Вот это мой мальчик.
Когда он затопал прочь, Зила с улыбкой выпрямилась.
– Не ребенок, а чудо. Ни единой хромосомы от его отца. Такой умный, такой красивый, такой забавный! Кто-то там наверху решил сделать мне большой подарок. А знаете, что он мне шептал? Он спросил, не останется ли высокая леди на чай.
– Спасибо, но не в этот раз. Тэнди Уиллоуби.
– Да, Тэнди. Нет, я ее не видела. В том-то все и дело. Она обещала посидеть с Максом в пятницу вечером. – Зила рассеянно взбила пальцами примятые шапкой волосы. – Я собиралась на свидание. В кино с одним парнем. В последнее время я вечно на него натыкаюсь в бакалейном магазинчике тут по соседству. Я ни с кем не встречалась с тех пор, как появился Макс, так что это было как в первый раз. Тэнди должна была спуститься, посидеть с Максом в тот вечер.
– Но она не пришла.
– Нет, не пришла. Я позвонила, потом поднялась к ней. Никто не ответил. Должна признаться, я здорово разозлилась. – При этом Зила аккуратно развесила верхнюю одежду на маленькие крючочки у двери. – Думала, она забыла или слишком устала. Макс тоже разнылся, потому что она ему очень нравится. Мы оба ждали этого пятничного вечера, как праздника, а она нас подвела. Я тогда решила на нее разозлиться. А теперь понимаю, что надо было бить тревогу.
– Вы ее хорошо знаете?
– За последние месяцы мы с ней сдружились. Я все это уже проходила: рожала ребенка одна и ращу его одна. А вы справились у ее акушерки? У нее срок уже близко, может, роды раньше времени начались?
– Моя напарница сейчас наверху, в квартире Тэнди, проверяет эту версию. Она вам ничего не рассказывала об отце ребенка?
– Почти ничего. Просто сказала, что он остался в Англии и что в ее жизни ему места нет. Говорила спокойно, без злобы, вот я и решила, что они мирно расстались.
– Имя она когда-нибудь называла?
– По-моему, нет. Во всяком случае, я не помню. Единственное, что я помню, это она сказала, что противозачаточные средства не сработали, и она забеременела. Такое бывает. Он прочной связи не искал и не хотел заводить семью, она тоже не была уверена, готова ли она самостоятельно растить ребенка. А потом поняла, что готова, и решила переехать в Нью-Йорк. Понимаете, новый старт на новом месте. Вот, собственно, и все.
– Как насчет друзей? Мужчин? Здесь она с кем-нибудь встречалась?
– Она была дружелюбна. Мэвис заглядывала к ней время от времени. Еще к Тэнди заходила одна сослуживица, я с ней познакомилась. Иногда она выходила из дому вместе с миссис Пейсон, своей соседкой по лестничной клетке. Обычно они выходили на работу в одно и то же время. А вот насчет мужчин… нет, она не по той части.
– У вас не было ощущения, что ее что-то беспокоило? Что-то или кто-то?
– Нет, как раз наоборот! Она была так счастлива, она готовилась стать матерью. А теперь я не знаю, что и думать. Этот город может проглотить человека без остатка. И мне не хочется думать, что он мог откусить кусок от Тэнди.
– Ничего, – доложила Пибоди, когда Ева вернулась в квартиру Тэнди. – У нее та же акушерка, что у Мэвис, это я точно знаю, поэтому я ей позвонила. Рэнда Тиллас. Она заявляет, что не видела Тэнди и не говорила с ней после регулярного осмотра в понедельник. Со здоровьем у нее все в порядке, на осмотр пришла вовремя. Я позвонила ее начальнице. В пятницу у Тэнди был выходной. Ее ждут на работе завтра, с полудня до шести. Они перевели ее на облегченный график.
– Она была на работе в четверг?
– Пришла вовремя. Проработала полные восемь часов: это был ее последний полный день. Пришла к девяти, ушла в шесть вечера. За весь день ничего необычного. Три перерыва. Полный час на обед: привилегия для беременных. Она отдыхала в задней комнате, положив ноги на стул. Ни разу за весь день не покидала магазин до восемнадцати часов. С рабочего телефона никому не звонила, и ей никто не звонил. Насчет личного телефона ничего сказать нельзя.
– Как она обычно добиралась из дома на работу и с работы домой?
– Начальница сказала, что она ездит на автобусе. Маршрут я узнала. Водитель, дежуривший в четверг, сегодня выходной. Мы можем найти его дома или поговорить с ним завтра.
– Мы найдем его дома и поговорим с ним сегодня.
– Я обзвонила больницы и роддома, ближайшие к ее работе. Никто под таким именем не поступал.
Ева потерла глаза.
– Ладно, расширим поиск. Надо проверить, не подбирала ли «Скорая» на улице беременную женщину, соответствующую нашему описанию. – Она оглянулась на Рорка, вышедшего из спальни.
– Я проверил компьютер и телефон, – сказал он. – Нет ни одного исходящего звонка с вечера среды, когда она говорила с некой Зилой Патроне в этом здании.
– Да, я получила ее показания. Тэнди должна была присмотреть за сыном Патроне в пятницу вечером. Не пришла, не позвонила, не предупредила, не отменила. Входящие?
– В четверг – ничего. В пятницу вечером звонок от сынишки той же соседки около семи вечера явно по наущению матери: «Ты придешь со мной поиграть?» и прочее в том же роде. Еще один звонок от матери около восьми. Чувствуется легкое раздражение. Она спрашивает, куда Тэнди запропастилась и не забыла ли она уговор. Звонки от Мэвис сегодня из нашего дома. Больше ничего.
– А компьютер?
– Ничего особенно информативного. Она заходит на сайты, посвященные беременности, родам, воспитанию детей. Пишет электронные письма Мэвис. Адрес Мэвис у нее в электронной книге. А также адреса акушерки, соседки снизу, магазина, сотрудниц. Там ничего нет, Ева, – подытожил он. – Практически ничего.
– И никаких признаков того, что она струсила и сбежала, – добавила Ева. – Если бы произошел несчастный случай, они связались бы со своим медицинским центром. Такая организованная женщина должна была носить в сумке все нужные данные. В записной книжке или в памяти сотового телефона. А если ее похитили… Зачем кому-то похищать женщину, которая вот-вот родит?
– Ради ребенка, – подсказала Пибоди.
– Да, ради ребенка. – Неприятная и пугающая мысль, решила Ева. Но был и другой вариант, еще более пугающий и неприятный. – Или похититель – какой-нибудь псих-извращенец, который насилует или убивает беременных женщин. Проведем поиск по архивам, посмотрим, есть ли схожие преступления. И я хочу узнать все о прошлом Тэнди. Когда все выглядит так благостно, тихо, спокойно, часто оказывается, что под этой верхушкой что-то не так.
– Мэвис знает, кто отец? – спросил Рорк.
– Нет, но мы узнаем.
– Я позвоню Макнабу, – предложила Пибоди. – Пусть встретит нас в управлении.
– Нет, мне надо, прежде всего утрясти это с отделом по розыску пропавших лиц. Это их территория, тут нам надо ходить на цыпочках. – Ева на минуту умолкла, выстраивая в уме порядок действий. – Возвращайся к себе и поищи сходные преступления. Если Мэвис в силах, поднимись к ней и спроси, знает ли она, чем занималась Тэнди в Англии, что она говорила об отце ребенка, о своей семье и прочее в том же роде. Мы проведем поиск данных по Тэнди, но Мэвис может знать больше, чем думает. Только не пугай ее, сделай все как бы между прочим, ты это умеешь. Дай ей понять, что я беседую, с кем надо побеседовать.
– Мы поможем Леонардо расставить по местам детские вещи. Это обязательно сработает.
– Тебе виднее. Рорк, ты со мной?
– Всегда.
Когда они сели в ее машину, Рорк повернулся к Еве:
– Ты думаешь, ее взяли.
Ева вспомнила хорошенькую жизнерадостную блондинку, вспомнила, как она рассказывала, что с нетерпением ждет праздника Мэвис.
– А ты думаешь, она сама сбежала? Я не вижу причин. С какой стати ей пускаться в бега? Я, конечно, не могу сразу поднимать крик о похищении или грязной игре, но… да, похоже на то.
– Дай Мэвис время успокоиться, и, я думаю, она согласится, чтобы этим делом занялся отдел по розыску. А ты спокойно займешься своим делом.
– Видел бы ты Мэвис, слышал бы ты ее. – Ева покачала головой: она уже примирилась со своей участью. – И это еще не все, хотя и этого довольно. Я ей обещала, что я это сделаю. Теперь мне остается только уговорить их отдать это дело мне, а потом убедить Уитни, что я могу взять это на себя без ущерба для основного расследования.
Он провел рукой по ее волосам.
– Пара пустяков. А может, тебе надо сначала убедить в этом себя?
Лукавая улыбка появилась на губах у Евы.
– Я над этим работаю.
13
В управлении Ева попросила Рорка пройти прямо в убойный отдел и подождать в ее кабинете. Сама она собиралась отправиться прямиком в отдел по розыску пропавших лиц.
– Мне придется с ними договариваться. Может, предложить им какой-нибудь стимул, чтобы отдали дело мне, – сказала она.
Он чуть повернул голову, и его чудесные губы изогнулись в насмешливой улыбке.
– Ты имеешь в виду взятку?
– Взятка – это слишком сильное слово, впрочем, черт с тобой. Да, мне может понадобиться взятка. Скорее всего, выпивка или спорт. Горячие билеты. Я постараюсь свести это к разумному минимуму.
– Подкуп копов, чтобы они не делали свою работу, – это освященная временем традиция.
– Нарываешься.
Он засмеялся.
– Делайте все, что нужно, лейтенант. Я буду в вашем кабинете.
Ева понятия не имела, кому досталось дежурство в выходные, кого она увидит за стойкой, но очень надеялась, что увидит хотя бы знакомое лицо, а еще лучше – кого-то, с кем поддерживала приятельские отношения.
Если ей не повезет, придется начинать с нуля и иметь дело с тем, кто там окажется за старшего. А если она нарвется на кого-нибудь несговорчивого, и «стимул» не сработает, она пойдет прямо к Уитни. Только ей всеми силами хотелось этого избежать.
Она решила, что ей повезло, когда заметила, как лейтенант Джей Смит покупает энергетический батончик в торговом автомате.
– Смит!
– Привет, Даллас. Тебе тоже досталась субботняя смена?
– Не совсем. – Ева вытащила из кармана монеты. – Купи мне банку пепси, будь добра.
– Без проблем. Да не надо, я тебя угощаю.
– Спасибо.
– Классное пальтецо. Вот что я назвала бы «чертовой кожей».
– Можно и так сказать. Спасибо, – повторила Ева, когда Смит протянула ей банку пепси. – У тебя найдется для меня минутка?
– Конечно. В холле или в кабинете?
– Давай лучше у тебя в кабинете.
– Ну, значит, по делу. – Смит кивнула и пошла вперед.
Ей было под пятьдесят, вспомнила Ева, и за плечами у нее было больше четверти века работы в полиции. Замужем, есть ребенок или, кажется, даже двое. Она была невысокая, примерно пять футов три дюйма, и сложена, как борец: крепкая и мускулистая. Прямые светлые волосы едва прикрывали уши.
Оружие она носила сбоку низко на бедре, спрятав его под темно-синим свитером.
Ева знала, что она честный и опытный коп, поэтому от идеи «стимулирования» выпивкой или билетами на стадион сразу пришлось отказаться. Со Смит она могла действовать напрямую и выкладывать все, как есть.
Кабинет лейтенанта Смит был просторнее кабинета Евы (как и большинство кабинетов в управлении): в нем помещались два удобных на первый взгляд кресла для посетителей и стальной, по виду новый, письменный стол.
На столе располагались компьютер стандартного образца с блоком связи, стопки папок с делами и фотография двух подростков – мальчика и девочки. Ева поняла, что это и есть дети Смит.
Смит заказала себе в «автоповаре» кружку чая – такого крепкого, что он был больше похож на кофе, – и указала Еве на кресло. Сама она, вместо того чтобы сесть за стол, выбрала второе кресло для посетителей.
– Ну, в чем дело? Потеряла кого-нибудь?
– Похоже, кое-кто потерялся. И я прошу тебя о большом одолжении.
– Хочешь, чтобы я искала пропавшее лицо в приоритетном порядке? Это можно.
Смит поднялась и открыла ящик стола. Она уже успела достать записывающее устройство и блокнот, когда Ева покачала головой.
– Нет, это не совсем тот случай. Позволь мне обрисовать ситуацию.
Ева изложила факты, не сводя глаз с лица Смит, не упускавшей ни единого слова.
– Ты думаешь, это похищение. Да, похоже на то. Но у тебя тут беременная женщина, иностранка, без партнера, без родственников, насколько нам известно. Полная порция с добавкой самых разнообразных эмоций на гарнир. Может, у нее нервы не выдержали и она сбежала? Этого нельзя исключить.
– Нет, нельзя. Но дело в том, что все, кто ее знает, в это не верят.
– Но ты-то на самом деле не так уж хорошо ее знаешь, – возразила Смит.
– Верно. Но я с ней лично знакома, я встречалась с ней дважды и хорошо ее рассмотрела. Не верю я, что она может сбежать или даже уехать в отпуск на несколько дней, никому не сказав ни слова. Не предупредив, пропустив праздник, к которому она так долго готовилась, бросив в квартире все свои вещи… Нет, она не такая.
– Ты говоришь, что проверила ее телефоны. Никаких звонков, входящих или исходящих, указывающих на планы отъезда. – Смит задумчиво поджала губы. – Она не пришла посидеть с ребенком, пропустила смотрины детского приданого… а подарок, готовый и завернутый, так и остался на столе. Ладно, похоже, ты права.
– Время и обстоятельства указывают на то, что с ней что-то случилось по дороге с работы. До дому она так и не добралась.
– И в этом я с тобой соглашусь. – Откинувшись на спинку кресла, Смит прихлебывала свой крепкий черный чай. – Но ты не хочешь, чтобы я завела дело и начала поиск.
– Понимаешь, эта моя подруга… Ну, беременная. Она на этом деле совершенно сдвинулась, и она… – Ева тяжело вздохнула. – В общем, она взяла меня за горло. Поэтому мне придется тебя просить: позволь мне заняться этим делом. У меня и в мыслях нет тебя оттеснить, – заторопилась Ева, увидев, что Смит нахмурилась. – И я буду тебе благодарна за любую помощь или подсказку, но самой Мэвис тоже досталась полная порция с гарниром эмоций, и она рассчитывает на меня. Она верит, что я с этим разберусь.
– Знает тебя, но не знает меня. Не знает никого в моем отделе.
– В том-то все и дело. У нас с Мэвис отношения давние. Не хочу, чтобы она из-за этого психовала. Она и так вся в кусках.
– А какой у нее срок?
– У Мэвис? – Ева по привычке взъерошила обеими руками волосы. – Полным ходом движется к обратному отсчету. Думаю, еще пара недель, а может, меньше. Я обещала ей, что я этим займусь. Прошу тебя, дай мне сдержать слово.
– Это та самая Мэвис Фристоун, королева эстрады?
– Она самая.
– Моя восемнадцатилетняя дочь ее сумасшедшая поклонница.
Ева почувствовала, как расслабляется нервно-мышечный узел у нее между лопаток.
– Может, ее обрадует пропуск за кулисы в следующий раз, когда у Мэвис будет концерт в Нью-Йорке? Или в любом другом месте, если ты отпустишь ее на частном самолете.
– Я стала бы ее героиней на всю жизнь, но все это подозрительно смахивает на взятку.
Теперь Ева позволила себе усмехнуться:
– Это чертовски хорошая взятка. Я была готова предложить выпивку или спортивные билеты, если бы понадобилось. Спасибо тебе, Смит.
– У меня тоже есть друзья, и я тоже не люблю их предавать. Теперь слушай, что мне нужно. Ты будешь отсылать мне копии всех своих отчетов, всех показаний, всех записей. Я должна быть в курсе каждого твоего шага в этом расследовании. Я заведу на нее свое собственное дело и буду держать его здесь. Если в какой-то момент я сочту нужным вмешаться, назначить кого-нибудь из своих в помощь тебе или взять ответственность на себя, не желаю слушать никаких возражений.
– Без разговоров. Я тебе должна.
– Найди их – женщину и ребенка, – и будем считать, что ничего ты мне не должна. – Смит вытащила карточку. – У меня сейчас нет ничего такого, что отражало бы данную ситуацию, но я пороюсь в архивах, посмотрю, не было ли в городе чего-то похожего по почерку.
– Спасибо. Спасибо за все.
– Важнее всего пропавший человек, а не тот, кто тут командует парадом. – Смит протянула Еве карточку. – Мой домашний и сотовый указаны на обратной стороне. Днем или ночью.
Ева взяла карточку и протянула руку.
Вернувшись к себе в кабинет, она нашла Рорка за столом. Он работал на ее компьютере. Он вскинул на нее взгляд и вопросительно поднял брови.
– Мне повезло. Выбила разрешение.
– Вот и хорошо. Я начал проверку ее истории. Хочешь поработать здесь или дома?
– Ни тут, ни там… пока. Прямо сейчас я хочу повидать одного мужчину. Водителя автобуса.
Водителя автобуса звали Айзек Бронштейн, и он представлял собой двести фунтов плотного сала в трикотажном костюме футбольной команды «Нью-йоркских великанов». Ему было пятьдесят два года, он был женат и проводил субботний вечер, наблюдая за внесезонным матчем за компанию с сыном и мужем сестры, пока его жена, сестра и племянница смотрели какой-то бабский – по его словам – фильм в соседнем кинотеатре.
Он был очень недоволен, что его оторвали от матча, но его раздражение как рукой сняло, как только Ева упомянула, что речь идет о Тэнди.
– «Лондонский мост»? Я так ее называю. Конечно, я ее знаю. Вожу ее чуть не каждый день. Проездной держит всегда наготове, не то, что некоторые. Улыбка такая славная. Садится всегда сразу позади меня. Если кто другой там сидит, я велю им встать и очистить место. Она в положении и все такое. Подарила мне на праздники целую коробку печенья. Сама пекла. У нее неприятности?
– Пока не знаю. Она ехала с вами вечером в четверг?
– В четверг… – Бронштейн почесал подбородок, остро нуждающийся в бритве. – Нет. Странно, как же я сразу не сообразил? Вот теперь, как вы спросили, вспомнил. Она сказала: «Увидимся завтра, мистер Би», – когда сходила на своей остановке. Это она меня так называет: «мистер Би». Я запомнил, потому что она тащила коробку в такой чуднуй бумаге и с таким здоровущим бантом наверху.
Он оглянулся на своих родных, взорвавшихся от возмущения из-за какого-то судейского решения.
– Офсайд, мать твою! Поцелуй меня в зад! – крикнул один из них.
– Арбитры, мать их, – пробормотал Бронштейн. – Пардон, – добавил он. – Ну, словом, я спросил ее, ну, об этой коробке, когда она села в автобус, а она и говорит, что, мол, позвали ее в гости на смотрины детского приданого. В выходные. Слушайте, эта малышка пострадала? Что с ней? Я ей говорил, надо было взять декретный отпуск, уж больно срок велик. Она в порядке? Она и ее ребенок?
– Надеюсь, что да. Скажите, вы не замечали, чтобы кто-то проявлял к ней излишнее внимание, когда она ездила в автобусе? Держался слишком близко, наблюдал за ней? Что-то в этом роде?
– Нет. А я бы заметил. – Теперь он почесал выпирающий живот. – Я вроде как присматривал за ней на маршруте, понимаете? Есть у меня постоянные пассажиры, и есть среди них такие, что не прочь завести разговор. Знаете, некоторые люди не могут спокойно пройти мимо одинокой женщины, если у нее пирожок печется в духовке. Ну, вы меня понимаете. «Как вы себя чувствуете?», или «Когда у вас срок?», или «Имя уже выбрали?» В этом роде. Но к ней никто не приставал. Я бы им не позволил.
– Как насчет людей, выходивших на ее остановке?
– Кое-кто выходит. И постоянные, и случайные. Но я ничего подозрительного не видел. Кто-то обидел эту девочку? Ну, говорите, я ей вроде как отец. Кто ее обидел?
– Я не знаю. Ее никто не видел, насколько мы можем судить, с шести часов вечера четверга.
– О господи! – На этот раз Бронштейн никак не прореагировал на вопли и проклятия болельщиков, раздавшиеся с другого конца комнаты. – Господи, этого не может быть.
– Людям она нравится, – сказала Ева, вернувшись в машину. – Как нравились Копперфильд и Байсон.
– Скверные вещи случаются с людьми, которые всем нравятся, – заметил Рорк.
– Да, да, случаются. Я подъеду к магазину, где она работает. Пройдусь оттуда до автобусной остановки. Может, что-то почувствую.
Остановившись возле «Белого аиста», Ева наблюдала за машинами, несущимися по Мэдисон-авеню. Час был поздний: Тэнди уходила с работы много раньше. К тому же это была суббота, а не будний день. Но к шести часам уже сгущались сумерки, и Ева вспомнила, что в четверг день был облачный.
Уличные фонари горят, отметила она. Водители включили фары, резкий белый свет резал мутный темный воздух.
– Холодно, – сказала Ева вслух. – Люди кутаются. И в четверг было то же самое. Торопятся, ускоряют шаги. Всем хочется поскорее попасть домой, или куда там еще они спешат. Ранний ужин, коктейли после работы, может, какие-нибудь дела по дороге домой. Она выходит. Ей надо дойти до Пятой авеню, чтобы сесть на свой автобус. Два квартала, перейти на ту сторону, и еще один квартал по переулку.
Ева двинулась вперед. Рорк не отставал от нее ни на шаг.
– Она обязательно пойдет к светофору. Либо пройдет вперед два квартала и потом пересечет улицу, либо, если свет благоприятен, перейдет прямо здесь. В любом случае на месте стоять не будет.
– Невозможно угадать, где она перешла улицу.
– Невозможно. – Но поскольку свет им благоприятствовал, Ева продолжила путь через перекресток. – Самое маловероятное место для похищения – если речь идет о похищении, – это на углу. Больше людей, больше толкотни. Надо подойти к ней сзади.
Ева показала, как это могло быть, когда они были в середине квартала. Отстала на несколько шагов, потом быстро нагнала Рорка и обхватила его рукой за талию.
– С оружием? – задумчиво спросил он. – Если нет, она будет протестовать: позовет на помощь, начнет вырываться. Тут даже самый равнодушный и бессовестный сукин сын остановится и обратит внимание, если увидит, что кто-то покушается на беременную женщину.
– С оружием, – согласилась Ева. – Или это был тот, кого она знала. «Привет, Тэнди! – Она слегка переменила позу и еще крепче сжала талию Рорка. – Как дела? Да, мощный груз тебе приходится таскать. Хочешь, подвезу до дому? Вон моя машина стоит. В двух шагах отсюда».
– Очень похоже на правду. – Рорк вместе с ней повернул на запад, к Пятой авеню. – И кого же она знала?
– Клиентов, соседей, соучениц по акушерским курсам, пациенток медицинского центра и тех, кто их сопровождал. Кого-то из Англии, отца ребенка. Либо сила, либо знакомство. Возможно, и то и другое. Но это произошло быстро и тихо, иначе – тут ты прав – кто-нибудь обязательно заметил бы беременную женщину, отбивающуюся от кого-то. Мы покажем в этой округе ее фотографию: вдруг кто-то и вправду ее видел.
Как только они дошли до Пятой авеню, Ева свернула на север и двинулась обратным маршрутом.
– Возможно, ее взяли в переулке между двумя авеню, – предположила она. – В переулке всегда народу меньше. Обязательно нужна машина или… – Она, нахмурившись, обвела взглядом горящие окна на верхних этажах домов. – Возможно, квартира где-нибудь поблизости. Но тогда им надо заманить ее внутрь так, чтобы никто ничего не заметил. Мне эта версия не нравится, но исключать ее нельзя.
– Но почему она не оказала сопротивления, оказавшись в машине?
– Ее могли усыпить или запугать. Возможно, похитителей было несколько. Или знакомство. Она могла обрадоваться, увидев знакомого, тем более если знакомый предложил подвезти ее до дому. Так приятно сесть, снять нагрузку с ног.
Ева то и дело оглядывалась, пока они возвращались на Мэдисон-авеню. Люди шли торопливым шагом, причем большинство склонив голову или, по крайней мере, опустив глаза. Каждый думает о своем, каждый заперт в мире собственных проблем.
– Человек, готовый рискнуть, действует уверенно и быстро. Можно сдернуть женщину прямо с тротуара. Так бывает. В одном из переулков, – повторила Ева. – В зависимости от того, где она перешла улицу. Самая правдоподобная версия. Знать бы только, где именно она пересекла улицу. Похититель не стал бы парковать машину – если у него была машина – на проспекте, если действовал в одиночку. Да там и места не найдешь! Он же не мог рассчитывать на везенье. Ближайшая парковка от магазина – вот что ему нужно.
– Логично, – согласился Рорк, вынимая свой карманный компьютер. Он нажал несколько клавиш и кивнул. – Есть место на Пятьдесят восьмой, между Мэдисон и Пятой.
– Это было бы очень кстати, не так ли? Все, что им нужно, это протащить ее пару кварталов на юг. Пошли, посмотрим на эту стоянку.
Ева опять предпочла пеший маршрут, причем самый краткий. Стоянка оказалась автоматической, и в этот субботний вечер ее никто не обслуживал: ни человек, ни автомат.
На стоянке имелась камера наблюдения, но даже если она работала, Ева не сомневалась, что диски меняют и выбрасывают каждые двадцать четыре часа. Она записала указанный контактный телефон.
– Может, нам повезет с диском наблюдения, – сказала она Рорку. – В любом случае у них должны быть записи платежей. Нам понадобятся документы на любые машины, выехавшие с этой стоянки между восемнадцатью и девятнадцатью часами в четверг. – Она сунула руки в карманы. – А может, у него был напарник за рулем и этот напарник ездил вокруг квартала, и это значит, что мы тянем пустышку.
Читать бесплатно другие книги:
