Лезвие пустоты Джордж Элизабет
Сет понимал, что машина не имела никакого отношения к возникшей ситуации. Скорее, здесь нужно было позаботиться о здоровье мистера Картрайта.
– Как думаете, мэм? Может, нам отвезти его в госпиталь?
– Он сказал, что виновато сцепление!
– Но вы только что возражали…
– Сет, пожалуйста, перестань.
Она была близка к слезам.
– Хорошо, – быстро произнес юноша. – Я поведу эту машину, а вы садитесь в «Сэмми».
– Я сама отвезу его домой.
Сет возразил, что ему будет легче перебраться с заднего сиденья на водительское кресло. Ей же придется карабкаться через мужа. И если у машины неисправное сцепление, он лучше справится с возможными проблемами. Миссис Картрайт согласилась с его доводами и похлопала супруга по щекам.
– Билл? Сет поедет с тобой. Я буду следовать прямо за вами. Закрой глаза, дорогой. Поспи немного.
– Я просто устал давить на педаль, – пробормотал ее муж.
Миссис Картрайт сказала, что с ним все будет нормально. Но юноша не поверил ее словам. Он знал, что в их семье уже ничто не будет нормальным.
Этот случай настолько опечалил Сета, что он решил обсудить его с дедом. Подъехав к особняку на Ньюман-Роуд, он заметил, что в мастерской за домом горел свет. Парень подошел к пристройке и заглянул в окно. Чудесная картина, которую он увидел, развеселила его. Гус сидел на старом армейском одеяле в пяти футах от Ральфа, занимавшего позицию на стуле перед верстаком. Глаза лабрадора были фиксированы на старике, который, сидя на корточках, напоминал какой-то древний тотем. Поза собаки предполагала абсолютную преданность, хотя на столе, рядом с устройством, которое чинил дед, стояла миска с собачьими галетами. Сет услышал, как Ральф похвалил лабрадора:
– Хорошая стойка, Гус. Встать!
Собака покорно выполнила его команду.
– Молодец.
Ральф бросил собаке маленький кусок галеты. Он задумчиво посмотрел на разобранный прибор и повертел в руках какую-то деталь.
– Постель, Гус! – не глядя на пса, сказал старик.
Собака вернулась на армейское одеяло.
– Встать, – скомандовал Ральф.
Пес встал.
– Лечь!
Лабрадор лег там, где стоял. Это показалось Сету восьмым чудом света. Открыв дверь и войдя в мастерскую, он понял, что обучение собаки перешло в новую фазу. Пес просто вскинул голову, помахал хвостом и слегка приподнял уши. Ральф оглянулся через плечо и, увидев Сета, кивнул головой.
– Свободен, Гус.
Он строго посмотрел на внука.
– Если собака начнет прыгать, повернись к ней спиной. Меня не волнует твоя любовь к этому псу. Делай, как я говорю. Нам нужно тренировать его.
После трех попыток Гус наконец перестал подпрыгивать, приветствуя Сета с типичным энтузиазмом лабрадора. Юноша погладил его по голове и почесал собаку за ушами. Затем дед передал ему две галеты.
– Гус, хороший пес, – произнес Сет. – Молодец! Ты умница!
– Последнее, что нужно собаке, это твои излишние и преувеличенные позитивные поощрения, – сказал Ральф.
Он продолжил работу над разобранным устройством.
– Одного «хорошо» будет достаточно. Теперь дай ему команду «постель».
Когда Сет выполнил его просьбу, Гус с удивлением склонил голову набок. Похоже, пес не мог понять, почему им командовал человек, которого он считал своим приятелем и товарищем по играм. Но собака подчинилась. Сет снова назвал его «хорошим» и дал еще одну галету. Лабрадор завилял хвостом. Юноша подошел к верстаку. Он увидел, что Ральф разбирал слуховой аппарат, принадлежавший Бекке Кинг.
– Где ты взял его, дед?
Чтобы скрыть информацию о хозяйке устройства, он тут же лукаво добавил:
– Что это за прибор?
– Мне привезла его Диана.
– Миссис Кинсейл?
– А ты знаешь другую Диану?
Ральф отпаял два провода и хмуро посмотрел на них.
– Нет, не знаю, – признался Сет.
Он не мог понять, откуда у миссис Кинсейл оказалось слуховое устройство Бекки. Бедная девчонка, подумал он. Как она справлялась без этого аппарата. Бекка не говорила ему о потере или поломке устройства. Хотя, когда он отводил ее в «Конуру», она была на грани паники. Наверное, в тот момент ей хватало и других тревог.
Дед прервал его мысли странным вопросом:
– Сет, ты готов объясниться?
Он отложил паяльник в сторону и посмотрел на внука. Его глаза прищурились, выражая непривычную смесь жалости и недовольства.
– И что я должен объяснить?
– Похоже, ты не очень искренний со мной, – сказал старик.
– Я исправлюсь, если узнаю, о чем ты говоришь.
Гус тихо заскулил, и Сет взглянул на лабрадора. Пес переводил взгляд с одного хозяина на другого, словно мальчик на теннисном матче. Юноша смущенно посмотрел на свои руки. Ральф передвинул стул и склонился к внуку. Его лицо переместилось в тень. Мощная лампа, освещавшая верстак, осталась за его спиной. Ее свет создавал гало вокруг макушки старика. Распущенные волосы сияли, будто нити света.
– Тебе понадобились деньги? – тихо спросил Ральф.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу понять, зачем ты продал мое туристическое снаряжение?
– Почему ты решил…
Сет замолчал. Он искоса посмотрел на деда и заметил на лице Ральфа выражение, которое не ожидал увидеть. Это было подозрение.
– Нет, дед, я не продавал твое снаряжение.
Его голос дрожал. Парень понимал, что Ральф воспримет этот факт как реакцию напуганного мальчика, которого поймали на мелкой краже.
– Я одолжил его другу. Скоро ты получишь все назад.
– Раньше, одалживая мои вещи, ты спрашивал разрешения, – заметил старик. – Неужели меня не было дома, когда ты собирал все эти вещи?
– Да, не было! – солгал Сет. – Иначе я попросил бы их у тебя. Мой знакомый приехал на остров позаниматься серфингом. Ему негде было спать, и я снабдил парня твоей туристической оснасткой. Я знаю, где он остановился. Скоро мы вернем тебе все снаряжение.
Ральф ничего не сказал, но Сет, увидев саркастически изогнутый рот деда, почувствовал, что тот усомнился в его правдивости. Старик еще больше уверился в том, что внук продал его вещи. Он пришел к такому заключению по единственно возможной причине. Ральф думал, что парень подсел на наркотики.
Сет никогда не употреблял наркоту, и его деду следовало бы знать об этом. Но в его жизни имелся факт дружбы с Шоном Гриедером, и второй печальный факт заключался в том, что Шон сейчас сидел в тюрьме из-за проступка, совершенного под метамфетамином. Эти два чертовых факта создавали у людей неверное мнение. Сколько раз ему хотелось закричать: «Шон учил меня играть в шахматы! Мы никогда не говорили о наркотиках!» Но все осуждали его по ассоциативной связи: Сет знал Шона; он бросил школу, как Шон. А дальше шли простые выводы. Хотя его родители не опускались до такой несправедливости. И дед всегда верил ему… до этих пор.
Сет почувствовал боль, словно острая бритва надрезала его сердце.
– Ну, тогда ладно, – сказал он.
– Что «ладно»? – спросил Ральф.
– Я пойду. Увидимся позже.
– Ты ведь приехал по какой-то причине, верно? Что привело тебя ко мне?
– Хотел поговорить. Но мы, похоже, уже пообщались.
– Сет…
Голос деда стал мягче. Однако юноше не требовалась его жалость. Открыв дверь, он вышел из мастерской. Пес побежал за ним.
– Место, Гус, – сказал Сет.
Но собака не подчинилась. Лабрадор подпрыгнул вверх, словно умолял его поиграть и остаться верным другом. Парень зашагал по дорожке. Гус последовал за ним. Когда Сет подошел к машине, пес настойчиво запрыгал, барабаня лапами по груди молодого хозяина. Тот пошатнулся и едва не потерял равновесие.
– Нет, Гус! – сказал Сет. – Иди домой!
Юноша оттолкнул собаку, и лабрадор заскулил от удивления. Затем на порог мастерской вышел Ральф. Он резко крикнул:
– Гус, ко мне!
Собака тут же подчинилась.
Глава 31
Раньше Бекка думала, что худшей частью ее обитания в «Конуре» были долгие холодные ночи. Но на самом деле ее больше всего огорчали пропуски школьных занятий. Она боялась ходить на уроки, потому что помощник шерифа продолжал свои поиски Лаурель Армстронг. В рюкзаке Бекки хранились учебники, и она пыталась выполнять домашние задания, но интегральная алгебра никак не давалась ей, а курс «ежегодника» вообще оставался «белым пятном».
Несмотря на туристическое снаряжение, доставшееся ей от Сета, она не пользовалась примусом. Ей было страшно вызвать пожар. Поэтому в предрассветные часы она тайком прокрадывалась в «СтарСтор», когда там работал Сет, и парень давал ей часть просроченных продуктов. Та маленькая сумма, которую она получила за помощь в отеле, быстро закончилась. Вскоре у Бекки остался только неприкосновенный запас денег, привезенный из Сан-Диего. Но она не хотела тратить его. Девушка не знала, как обеспечить себя пищей. В последнее время она полагалась только на Сета, и он подкармливал ее, как делал это во время их первой встречи.
Поначалу Бекка надеялась, что отсутствие «глушилки» поможет ей выяснить правду о Сете. Девушка по-прежнему не могла забыть об отпечатке ноги, который она видела в том месте, где упал Деррик. Но мысли Сета не возвращались к инциденту в лесу Саратоги. И он не думал о своих сандалиях. Когда Бекка виделась с ним по утрам, его до странности четкие «шепоты» имели отношение к Картрайтам. Если он не размышлял о Хэйли, то по какой-то причине думал о ее отце, а затем о миссис Картрайт или их внедорожнике. Казалось, он догадывался, что Бекка читала его мысли. Парень, как мог, держал их зацикленными на безопасной теме.
По крайней мере, ему удалось забрать ее вещи из мотеля. Сет сообщил, что он долгое время сидел в миссионерском центре, который располагался через улицу от «Утеса». Когда Дебби наконец уехала на очередное собрание анонимных алкоголиков, он пробрался в номер 444 и собрал там все, что нашел. Он привез ей велосипед, и они спрятали его в подвале «Конуры». На всякий случай, как сказал ей Сет.
Велосипед принес с собой частичку свободы. Он был единственным средством для уклонения от череды тревог. Бекка уже потеряла им счет. Все началось с излишне продолжительного отсутствия матери, затем прибавилась возможность появления в Лэнгли ее хитроумного отчима и, наконец, возникла новая угроза – визит копов и помощника шерифа в заброшенную «Конуру». Когда одиночество и пыльный воздух старой таверны становились невыносимыми для нее, она выбиралась наружу и на час-другой уходила на кладбище. По крайней мере, там ее ожидала работа по очистке могилы бедной Риз Гриедер – работа, которая помогала ей временно избавиться от горестных мыслей.
В один из таких дней она снова встретилась с Дианой Кинсейл. Стоя на коленях и соскабливая лишайник с надгробной плиты, Бекка услышала шум грузовика на главной аллее кладбища. Вскоре ее окружила свора собак.
Девушка выругала себя за то, что покинула «Конуру». Оставалось лишь надеяться, что Диана еще не узнала о побеге Бекки из мотеля.
Миссис Кинсейл припарковала пикап на своем любимом месте у могилы мужа. Вместо того, чтобы сесть на скамью, она направилась через лужайку к Бекке. В ее руке была коробка для ланча. Собаки бегали вокруг, вынюхивая свежие запахи и задирая задние лапы у кустов и деревьев.
– Эй, – крикнула им девушка. – Вы же не собираетесь писать на эту могилу?
Она услышала смех Дианы. Затем она услышала кое-что еще: Ты читаешь мои мысли, Бекка Кинг? Слова пришли к ней с той же чеканной отчетливостью, как «шепоты» мамы с отрывком из стихотворения: Запомните, дети, – слышал весь мир, как в полночь глухую скакал Поль Ревир. Бекка вскочила на ноги и с ужасом посмотрела на женщину. В тот момент она думала о многом, но центральной фигурой был Джефф Корри. Неужели кто-то еще, помимо матери и бабушки, узнал о ее необычном даре?
– Привет, – сказала она, пытаясь выглядеть веселой.
Девушка снова вернулась к очистке надгробной плиты. Диана сделала вид, что вообще не посылала ей «шепотов».
– Я предполагала, что найду тебя здесь. Вот возьми.
Она протянула коробку для ланча. Бекка открыла ее и увидела внутри слуховое устройство. Склеенный корпус, наушник. Она почувствовала волну облегчения.
– Мой аппарат починили? Кто это сделал?
– Ральф Дэрроу. Дедушка Сета. Этот человек может починить все что угодно.
Диана улыбнулась и тихо добавила:
– Почти все. Он не может чинить разбитые сердца.
Она встала рядом с Беккой и осмотрела могилу Риз.
– Ты неплохо потрудилась. Осталось достать новую фотографию.
Диана перешла на другую сторону надгробной плиты, где могла смотреть прямо в лицо Бекки.
– Дебби волнуется о тебе, милая, – сказала женщина. – Она звонила мне.
Девушка промолчала, хотя и попыталась придумать достойный ответ.
– Почему ты ушла из мотеля?
– Время пришло.
– Дебби все еще ездит на свои собрания?
Странный вопрос, подумала Бекка.
– Да, насколько я знаю, – ответила девушка.
– Рада слышать, что она не сдается.
Диана присела на корточки. Она смела несколько листьев, упавших на край могилы.
– Дебби скучает о тебе. И дети тоже скучают. Особенно Джош. Я думаю, это из-за того, что Деррик находится в госпитале.
Бекка почувствовала грусть при мысли о Хлое и Джоше.
– С ними все в порядке?
– Да, когда рядом бабушка.
– А когда она ездит на встречи, то оставляет их одних?
– Нет, она берет их с собой. Но даже там Дебби думает только о тебе.
– О-ох.
Голос Бекки прозвучал так же робко, как она себя чувствовала. Конечно, она знала, что Хлое и Джошу было лучше в ее компании.
Почувствовав смущение девушки, Диана подтвердила ее мысли:
– Я думаю, что Хлое и Джошу было лучше, когда ты жила в мотеле.
– Возможно.
Теперь, когда Бекка подумала о детях, ее голос зазвучал еще жалобнее. Диана быстро сказала:
– Я не призываю тебя вернуться. Мне не хочется, чтобы ты так думала. Я не собираюсь уговаривать тебя. Не ищи в моих словах другой подтекст. Ты понимаешь меня?
– Думаю, да, – ответила Бекка.
– Я просто хочу сказать, что ты дарила детям радость, которую Дебби не может им дать.
– Почему не может?
Дебби похлопала рукой по могиле.
– Потому что ее сердце здесь.
– А где мама детишек? Дебби ничего не говорила о ней.
– Ее больше нет.
– Она умерла?
– Исчезла. Уехала в Аризону, оставив детей на Дебби и Шона.
– Почему она не забрала их с собой? – спросила Бекка.
– Потому что девушка «сидела на игле». Ее дозы были больше, чем у Шона. Не очень хорошая история, верно?
Бекка отвернулась. Она взглянула на три монолита, отмечавшие ту часть кладбища, где прах людей был развеян по воздуху. Их фамилии вырезали на огромных каменных плитах, чтобы они не ушли из мира безымянными.
Девушка чувствовала печаль из-за Хлои и Джоша. Она знала, что Дебби любила их и что им было лучше оставаться с бабушкой, чем с мамой. Но Дебби тоже не отдавала детям всей своей любви. Бекка видела ее отчужденность. И она не понимала, почему хозяйка мотеля не могла оправиться после смерти Риз.
– Потеря ребенка – это худшее, что может случиться с женщиной, – сказала Диана. – За одним исключением.
– Каким исключением?
– Когда она берет ответственность за смерть ребенка на себя. Это самое худшее.
Они отошли от могилы Риз Гриедер. Бекка направилась к велосипеду, который стоял у ликвидамбара, чья красно-золотистая крона сияла в лучах послеполуденного солнца. Диана зашагала к грузовику. Внезапно она повернулась и задала два вопроса, которых Бекка надеялась избежать.
– Где ты остановилась? И почему не ходишь в школу?
Избегая ответа на первый вопрос, девушка сразу перешла ко второму.
– Я не могла ходить на уроки без слухового устройства. Теперь, когда вы вернули его, все наладится. Спасибо, что помогли починить мой аппарат.
Ей стало стыдно за эту ложь. Она впервые обманывала Диану Кинсейл. Упоминание о слуховом устройстве и ее благодарность были искренними. Но фраза о том, что все наладится, являлась обманом – таким же очевидным, как пластиковая рождественская елка.
– Где ты остановилась, Бекка? – повторила Диана.
– У друзей.
– В доме Сета?
– Нет.
– Не хочешь рассказывать?
Бекка с безмолвной мольбой посмотрела на женщину.
– Ладно.
Диана опустила задний борт и позволила собакам запрыгнуть в кузов. Все животные, кроме Оскара, подчинились ее командам. Женщина открыла дверь для пуделя, но сама не стала забираться в кабину. Посмотрев на Бекку, она задумчиво сказала:
– Я собираюсь съездить в Каупевилл. Нужно показаться своему доктору. Не желаешь прокатиться со мной? Ты могла бы навестить там Деррика.
Бекка подумала о такой перспективе. Она давно уже мечтала наведаться в госпиталь. Ее немного пугала поездка с Дианой. Она не могла забыть единственный «шепот», который она услышала от этой женщины. Но девушке хотелось повидаться с Дерриком. Поэтому она согласилась. Ее товарищ был достоин любого риска.
Они закинули велосипед в багажник пикапа и отправились в путь. Диана свернула на Фэйрграунд-Роуд и не сказала ни слова, пока они не достигли нижней точки крутого изогнутого спуска. Затем она задала вопрос, который поверг Бекку в леденящий ужас.
– Можно я скажу Дебби Гриедер, что видела тебя? Пусть она знает, что с тобой все в порядке.
Бекке не хотелось разочаровывать Диану. Но она ответила:
– Пожалуйста, не говорите ей ничего.
– Почему? Ты можешь довериться мне и выложить всю правду.
Но Бекка не хотела выполнять ее просьбу. Иначе ей пришлось бы рассказать миссис Кинсейл о помощнике шерифа, который разыскивал Лаурель Армстронг. Выслеживая ее мать, он приехал в мотель. Он был в десятке ярдов от комнаты Бекки – и всего лишь в нескольких минутах от раскрытия ее тайны. Откровенность с Дианой привела бы к истории о Джеффе Корри и ее жизни в Сан-Диего. Не слишком ли много для одного признания?
– Я не могу, – сказала Бекка. – Только не думайте, что я совершила какой-то проступок. Все сплелось в запутанный узел… Извините. Я не могу.
Они остановились у светофора перед Лэнгли-Роуд. Диана повернулась к девушке.
– Ты знаешь, что из-за тебя у Сета Дэрроу могут быть большие неприятности?
– У Сета? Почему?
Диана пояснила, что мисс Примавера видела, как Сет выезжал со стоянки мотеля. Сразу после этого миссис Гриедер обнаружила, что вещи Бекки пропали из ее номера. Теперь Дебби была уверена, что Сет знал о местоположении Бекки. Она подозревала, что он сделал с ней нечто нехорошее.
– Дебби предполагает худшее, – произнесла Диана. – Я боюсь, что она расскажет о Сете старшему помощнику шерифа.
Бекка опустила затылок на изголовье сиденья. Она не могла поверить, что стала для Сета источником неприятностей. Ей следовало предупредить его. Но как это сделать? В последнее время она находила у него все больше мотивов для покушения на жизнь Деррика. С некоторых пор их общение превратилось в невыносимую муку. Сет постоянно думал о Хэйли и ее семействе. Это было первой уликой. Отпечаток ноги, который она увидела на лесной тропе, являлся вторым доказательством. Его признание, что ему не нравился Деррик, могло считаться третьим доводом. У Бекки голова шла кругом. Она не знала, как вести себя с Сетом.
Остальную часть пути они слушали «Дикси Чикс». Диана заехала на парковку госпиталя и сказала, что кабинет ее семейного доктора располагался через улицу.
– Визит к нему не будет долгим, – заверила она девушку. – Когда медицинский осмотр закончится, я тоже загляну в палату Деррика. Хочу посмотреть на этого паренька.
– А зачем вам к доктору? – спросила Бекка. – Вы чем-то болеете?
Диана улыбнулась.
– В моем возрасте люди часто цитируют стихотворение: «Все разваливается. Свет едва брезжит. Почки отваливаются. Хребет уже не держит». Я нахожусь как раз на этой стадии жизни.
Миссис Кинсейл толкнула дверь плечом и велела Оскару оставаться на месте. Успокоив других собак, она сказала Бекке:
– Я приду к вам через несколько минут.
Посетителей в палате не было, что, конечно, объяснялось серединой школьного дня. Учеников, читавших книги, заменял айпод, установленный на прикроватном столике. Из него лилась веселая маримба. Рядом с айподом стояла фотография, которая однажды выпала из рук Бекки. Теперь она была в новой хромированной рамке. На том месте, где прежде крепился ценник, осталось темное пятно. Сев у кровати, Бекка взяла фотографию и начала сдирать ногтем засохший клей. Затем она прикоснулась рукой к пальцам Деррика и призналась ему, что не принесла с собой книгу. Вместо чтения она могла рассказать ему, что происходило в Лэнгли и в их школе.
Внезапно музыка изменилась. Не прошло и двух сердцебиений, как маримба уступила место джазовой мелодии. Вокруг Бекки зазвучали трубы и барабаны, туба и саксофон. Вместе с музыкой пришел детский смех и голос, кричавший: «Деррик! Дер-р-рик!». Над этим криком вспыхнуло слово: «Радость», и джазовая музыка стала еще громче. Естественно, она исходила не из айпода.
Пальцы Деррика дрогнули в руке Бекки. Они крепко сжали ее ладонь, и девушка, открыв рот от удивления, взглянула на темнокожего парня. Его глаза были открыты. Он смотрел на нее.
О боже, подумала она и неистово осмотрелась вокруг. Нужно было позвать кого-то из докторов или медицинских сестер. Но Бекка боялась выпускать пальцы Деррика из своей руки. Девушка интуитивно знала, что, покинув комнату, она разорвала бы контакт, который образовался между ними. Она не могла сказать, насколько хорошо Деррик видел ее. Из его темных глаз покатились слезы. Они скользили по скулам и падали на подушку. Бекка чувствовала, как из его руки сочилась безбрежная волна сердечной боли. Затем он сделал несколько резких выдохов, словно пытался восстановить дыхание.
– Деррик, ты видишь меня? – спросила она.
Девушка хотела сжать его пальцы обеими ладонями. Она поставила фотографию в рамке обратно на стол. Внезапно все пропало: и музыка, и детский смех, и веселые крики. Деррик тоже замер. Его рука выскользнула из пальцев Бекки, глаза закрылись, и дыхание стало поверхностным. Лишь слабый след от слез на скулах и мокрые пятна на подушке указывали, что в его состоянии происходили какие-то изменения.
– О нет! Не уходи!
Бекка откинулась на спинку стула. Она перевела взгляд на его фотографию – на детей и духовой оркестр. И тогда она все поняла. Деррик очень походил на нее. Он хотел уехать домой в Уганду. Он не считал себя жителем Уидби. Парень был здесь таким же чужим, как она.
Бекка знала, как вывести его из комы. Интуиция подсказала ей простое решение. Нужно было дать ему понять – в его бессознательном состоянии, – что он может вернуться в Уганду. Если бы это удалось, он вышел бы из своего нынешнего состояния. У него появилась бы причина для возвращения в реальный мир. Бекка понимала, что ей следовало передать полученную информацию одному из родителей Деррика. Но как это сделать? И кто поверит ей, когда она расскажет о своих контактах с Дерриком?
Дверь открылась. В палату вошла Диана Кинсейл. Бросив взгляд на Бекку, она быстро подошла к постели.
– Деррик хочет вернуться в Уганду, – прошептала девушка.
Она поднялась на ноги и отошла к дальней стене, затем снова вернулась к кровати и, постояв немного, направилась к карте Африки, помеченной крохотными флажками. Диана, закрыв глаза, поместила ладонь на лоб Деррика.
Дверь открылась, и в палату вошел отец Деррика. Не глядя по сторонам, он устремил свой взгляд на приемного сына и на миссис Кинсейл, которая стояла рядом с кроватью. Бекка окаменела, когда помощник шерифа сделал несколько шагов и остановился около Дианы. Она повернулась к нему, убрала ладонь со лба Деррика и протянула ее Дэйву Мэтисону. Мужчина нехотя ответил рукопожатием и склонился, чтобы поцеловать сына в щеку. Диана кивнула Бекке и указала ей подбородком на дверь. Девушка беззвучно вышла из палаты. За своей спиной она услышала голос миссис Кинсейл.
– Деррик возвращался, – сказала она помощнику шерифа. – Можешь поверить мне на слово.
Каждый раз, покидая «Конуру» и пробираясь на кладбище, Бекка подвергала себя риску. Еще большим риском была поездка в Каупевилл. В те особые моменты девушка забывала о своих страхах. Ее манили свежий воздух и возможность прикоснуться к Деррику. Но теперь, когда она кралась по Первой улице к старой таверне, ей пришлось по-новому взглянуть на опасность подобных прогулок. Уже смеркалось. Ей оставалось пройти мимо «Радости комфорта» – магазина дешевых товаров – и спуститься по широкому пандусу к подвалу «Конуры». Внезапно из дверей «Комфорта» вышла Дженн Макдэниелс.
– Эй! – окликнула она Бекку.
Вслед за этим окриком пришел поток «шепотов», наполненных злословием и грубыми проклятиями. У Бекки ослабели колени. Вместе с Дженн была неприметная женщина с волосами песочного цвета. Она держала в руках пластиковый пакет с бельем и одеждой из «секонд-хенда». Дженн сказала ей что-то и перебежала через улицу.
– Ты куда, черт возьми, подевалась, Бекашка? – спросила она.
Женщина направилась к парковке и забралась в одну из машин. Но она не стала заводить мотор.
– Привет, – ответила Бекка. – Это твоя мама?
– Я задала тебе вопрос!
– Да неужели? Ты где это услышала? В полицейском шоу?
– Очень смешно. А ты знаешь, сколько у нас в школе проблем из-за тебя?
– Тебе-то что? Ты начала следить за прогульщиками? – спросила Бекка.
– Значит, ты бросила школу? Как твой дружок-неудачник? Этот придурок скоро сядет в тюрьму. Каждый, с кем ты поведешься, попадает в неприятности. Почему ты не уберешься с нашего острова? Почему не заберешь с собой все беды?
– Рада была видеть вас, мисс Макдэниелс.
Бекка начала уходить. Дженн ухватилась за руль ее велосипеда.
– У нас не случалось ничего плохого, пока ты не приехала, Бекашка. Все ребята были живы и здоровы. Потом ты появилась, и Деррика попросили позаботиться о тебе. Чуть позже мы узнали, что он в коме.
– А я как с этим связана? – спросила Бекка.
– Похоже, очень крепко, – ответила Дженн.
Она переместила вес с одной ноги на другую и, подумав немного, высказала свою догадку.
Читать бесплатно другие книги:
