Лезвие пустоты Джордж Элизабет

Глава 32

Немного успокоившись и обдумав ситуацию, Сет решил, что ему не удастся изменить мнение деда о «проданном» туристическом снаряжении. Он мог бы сказать Ральфу, что одолжил его бездомной девушке. Однако это поставило бы Бекку в опасное положение. Он не хотел создавать ей дополнительные трудности. С другой стороны, Сет придумал, как помочь Хэйли Картрайт. Он уже смирился с их окончательным разрывом. Его лишь огорчала куча лжи, которая осталась между ними. Как бы Хэйли ни обманывала себя, его и других, он собирался покончить с ее враньем об отце. С мистером Картрайтом творилось что-то нехорошее. Сет считал, что чем скорее их семья признает это, тем быстрее они смогут помочь несчастному мужчине.

Когда он вернулся в Лэнгли и припарковался у клуба, начался дождь. Продрогнув от вечернего холода, Сет вбежал в фойе, подошел к «Крок Поту», стоявшему у кофейного автомата, и налил себе стаканчик горячего глинтвейна. Он отнес его в одну из задних комнат, где располагались компьютеры.

Интернетовский браузер грузился очень медленно. Связь напоминала холодный сироп, который пытались налить на оладьи. Наконец на мониторе появилась окно поискового сайта. Сет вспомнил бутылку с водой, выпавшую из рук мистера Картрайта, и поленья, которые мужчина не мог нести. Он набрал в окне поиска два слова: ронять вещи. Толковой информации почти не было, поэтому юноша перешел к мышечной слабости. В слове «мышечной» он сделал две ошибки. Эта чертова грамматика никогда не давалась ему.

На экране появился список ссылок – все, начиная от причин мышечной слабости и кончая симптомами мышечной слабости. Сет старательно ознакомился с материалом. Вспомнив о походке мистера Картрайта и о его мучениях с педалью сцепления, он выбрал мышечную слабость в ногах. Остальные ссылки показались ему более сложными. Когда он кликнул на этой теме, поисковая система предложила ему сорок две страницы ссылок. Ужаснувшись, Сет понял, что нашел на свои полушария реальную проблему.

Он взглянул на девушку, сидевшую за соседним компьютером. Она что-то печатала на страничке «Фейсбук». Сет нуждался в помощи, но не хотел просить поддержки у этого юного создания. Девушка выглядела лет на двенадцать. Он не мог признаться такой пигалице, что в его образовании имелись серьезные пробелы. Поэтому ему пришлось самому сражаться с армией веб-сайтов.

Здесь имелись материалы об общей усталости и мышечной слабости. За ними следовали сайты, посвященные причинам слабости в ногах. Далее шли ссылки на «симптомы фибромиалгии», в которых объяснялись тонкости мускульно-скелетных расстройств. От обилия напечатанных слов у Сета зачесались глаза. Вскоре он опустил щеку на ладонь и, глядя на экран, подумал о своей нелегкой жизни. Ведь кто-то с мозгами, не дававшими осечку, мог спокойно одолеть эти ссылки за двадцать секунд.

Затем его взгляд зацепился за нечто знакомое. На одном из сайтов первая строка статьи содержала два слова, которые Сету даже не пришлось читать. Он видел их всю жизнь. Остров Уидби. Юноша кликнул на ссылке. Статья имела отношение к болезни Лайма. Чтобы лучше понять материал, он прочитал ее полушепотом, как его учили в начальной школе. В тексте утверждалось, что штат Вашингтон отличался самым большим количеством больных с рассеянным склерозом и самой малой численностью пациентов с болезнью Лайма.

Юноша задумался. Он знал, что болезнь Лайма возникала от оленьих клещей, а Уидби считался царством оленей. Иногда казалось, что их здесь было больше, чем людей. Сет всегда удивлялся тому, как они попали на остров. Неужели приплыли сюда с континента? Или они существовали тут с начала времен? Он не верил, что олени пришли на Уидби через Дисепшен Пасс Бридж[7]. Кстати, их клещи…

Сет шлепнул себя по лбу. Просто удивительно, как работал его мозг. Пока он читал, одна идея соединялась с другой, уводила его внимание в сторону и отвлекала от текста. Юноша вдруг обнаружил, что вообще перестал смотреть на экран монитора. Он заставил себя вернуться к статье.

История рассказывала о мужчине с острова Уидби, которому диагностировали рассеянный склероз. После долгих лет лечения внезапно выяснилось, что у него была болезнь Лайма. Сет прочитал симптомы обоих недугов. Он почувствовал в груди нараставшую волну возбуждения.

Все встало на свои места. Сцепление внедорожника было исправным. А вот мистер Картрайт нуждался в серьезном лечении. Сет понял, что нашел искомый ответ. Ему следовало рассказать об этом Хэйли и ее маме. Выключив компьютер, он направился к выходу. Когда юноша подходил к двери, в клуб вошел старший помощник шерифа.

Увидев Дэйва Мэтисона, Сет подумал, что Хэйли все же позвонила копам. Вместо того чтобы дать ему время на обдумывание ее совета, она, наверное, сообщила полиции, что это он столкнул Деррика с обрыва. Однако помощник шерифа и не думал расспрашивать его о лесе Саратоги.

– Я как раз тебя ищу, – произнес мистер Мэтисон. – Дебби Гриедер встревожена исчезновением своей племянницы. Ее зовут Бекка Кинг. Ты что-нибудь знаешь о ней?

– Бекка Кинг пропала?

Сет не хотел снабжать копа полезной информацией. Его неосторожные слова могли стать хлебными крошками, которые привели бы отчима Бекки прямо к задней двери «Конуры».

– Дебби сказала, что вы с ней дружили, – продолжил помощник шерифа. – Примерно так же, как ты дружил с Шоном.

– Да, я был знаком с Шоном, – ответил Сет. – Он учил меня играть в шахматы. Надеюсь, вы не посадите меня за это в тюрьму?

– Не умничай, парень. Кое-кто видел, как ты выходил из мотеля после исчезновения Бекки.

– И кто же меня видел?

– Не волнуйся, сынок. Просто знай, что такой человек существует и что у меня уже имеются его показания. Ничего не хочешь рассказать? Если раньше вещи исчезнувшей девушки оставались в ее комнате, то теперь они исчезли. Какое-то время я думал, что она убежала. Неужели мне придется изменить эту версию? Говори! Ты был в мотеле?

Последний вопрос предполагал, что коп не был полностью уверен в «показаниях» свидетеля. Поэтому Сет решил стоять на своем.

– Ни разу с тех пор, как Бекка пропала.

– Ага! Значит, ты знал, что она сбежала из мотеля?

– Вы сами сказали мне об этом. Послушайте, в чем дело? Вы в чем-то подозреваете меня? Вы думаете, что я как-то связан с ее исчезновением? Зачем мне такие неприятности? И почему вы вините меня во всех грехах?

Помощник шерифа оставил его вопросы без ответа. Своим молчанием он как бы подчеркивал их значимость и смысл. Коп пристально наблюдал за юношей, словно читал его мысли, как книгу.

Не в силах больше выносить молчание, Сет взволнованно добавил:

– Я ничего не знаю о побеге Бекки Кинг. Мне своих проблем хватает, поэтому я не лезу в чужие дела. Мне не известно, где она сейчас находится.

– Могу поспорить, что известно, – ответил мистер Мэтисон. – Поэтому запомни, парень! Я слежу за тобой.

После разговора с копом Сету расхотелось ехать на цветочную ферму. Сейчас он с удовольствием помчался бы в мотель «Утес», чтобы предъявить миссис Гриедер несколько весомых аргументов. Конечно, за годы работы в обществе анонимных алкоголиков Дебби превратилась в эксперта по вопросам пьянства. Но в теме наркомании она либо ничего не понимала, либо старалась не замечать того, что происходило перед ее глазами.

Например, Сет не верил, что она была так близорука. Неужели миссис Гриедер не знала, что Шон принимал наркотики с пятнадцати лет? Когда Риз умерла, он уже «сидел на игле». Неужели она не знала, что ее сын выращивал «траву» на солнечной стороне утеса, скрывая ее среди «океанских брызг». А как она могла не замечать его «отходняков» и «трипов»? Сет был на десять лет моложе Шона, но даже ему становилось не по себе, когда тот отбывал на «колесах» в «южные дали».

Свернув на шоссе, юноша понял, что ничего не докажет Дебби Гриедер. И он ничем не мог помочь ее сыну. Фактически он даже не мог влиять на Бекку Кинг, хотя и помогал ей в меру своих сил. Но это не было признанием бессилия. Он нашел в Интернете информацию, которая была способна изменить жизнь целого семейства.

Приближаясь к цветочной ферме, он присмотрелся к остаткам летней травы на краях подъездной дорожки. Сорняки давно высохли, но Сет представил себе, каким магнитом они была для клещей, переносивших болезнь Лайма. Эти насекомые легко цеплялись за штанины, ботинки и носки людей. Если их жертвы не соблюдали осторожность, клещи могли пировать на них по нескольку дней.

Юноше хотел сделать что-то полезное для семейства Хэйли. Очевидно, женщины тревожились о здоровье мистера Картрайта, а Сет теперь знал, что с ним случилось. На лице парня появилась улыбка. Он мог избавить их от неприятностей. Сет все еще улыбался, когда, подъехав к дому, посигналил клаксоном. На крыльцо под моросивший дождь выбежала Хэйли. Она сердито замахала руками.

Выйдя из машины, Сет услышал ее ворчливый голос:

– Тише! Что ты расшумелся? От тебя нигде покоя нет!

Закрыв дверь, он примирительно сказал:

– Успокойся, Хэйл. Я просто хотел поинтересоваться здоровьем твоего папы.

– Какое тебе дело до моего папы? С ним все в порядке. Если ты имеешь в виду ту неисправную педаль сцепления…

– Вот об этом я и хотел поговорить с тобой и твоей мамой. Понимаешь, когда я ехал на вашем внедорожнике, сцепление работало нормально.

– И что?

Несмотря на холодный дождь, лицо Хэйли стало красным от румянца.

– Ничего, – ответил Сет. – Мы можем войти в дом? Или, по крайней мере, сесть в мою машину?

– Нет, не можем!

Юноша приподнял воротник фланелевой рубашки и сдвинул вниз обод фетровой шляпы.

– Хорошо. Как скажешь, Хэйли. Я нашел в Интернете статью. Теперь мне ясно, почему твой папа…

– Оставь в покое моего отца! – закричала девушка.

Сет увидел, что глаза Хэйли засверкали от набежавших слез. Почувствовав свою слабость, она рассердилась еще больше и сжала кулаки.

– Что ты так волнуешься? Через несколько дней тебя все равно посадят в тюрьму.

– Говорят, что меня видели в мотеле «Утес». Не знаю, кто пустил этот слух, хотя, конечно, догадываюсь. Но одно могу сказать точно. Я не имею понятия, почему Бекка Кинг сбежала от миссис Гриедер.

– Да? Тогда откуда ты знаешь о ее побеге?

– Мне сообщил об этом помощник шерифа. Пришел к нам в клуб и начал доставать меня…

Сет присмотрелся к Хэйли. Внезапно он понял, что каждый из них был настроен на свою волну. Они говорили, не понимая друг друга.

– Наверное, ты снова хочешь расспросить меня о Деррике и лесе Саратоги, – сказал он. – По-прежнему считаешь, что я спятил от ревности? В прошлый раз ты заявила, что пойдешь в полицию…

– Почему в тот день ты оказался в лесу?

– Тебе какое дело?

– Отвечай!

– Я брал Гуса на пробежку. А ты что там делала?

– Во что ты был обут? В сандалии?

У Сета отвисла челюсть. Захлопнув ее со щелчком, он возмущенно закричал:

– Какого черта! Что все это значит, Хэйли?

– Сейчас на тебе их нет. Ага! Ты перестал их носить!

– Сегодня весь день идет дождь. Я говорю это на тот случай, если ты не заметила.

– Ты всегда носил их. Они еще у тебя? Или ты уже избавился от сандалий? Ты отдал их Дилану Куперу?

Сет выругался. Хэйли вела себя как сумасшедшая. Он тоже совершил большую глупость, когда поехал на цветочную ферму. Все давно закончилось. Они расстались. Но он по-прежнему цеплялся за Хэйли, ее семью и их хозяйство.

– Отвечай! – прокричала она. – Бекка Кинг не зря сказала мне о твоих сандалиях. Я сначала сочла это бредом. Но она что-то знает. И ты тоже знаешь. Клянусь, Сет! Если ты будешь молчать…

Сет почувствовал, что его голова вот-вот взорвется. Он сжал виски руками и закрыл глаза. Вопросы Хэйли. Его ответы. Обвинения. Правда, которую он не мог сказать… Воздушный шар в его мозгу раздувался все больше и больше. Он уже не мог совладать с этой болью.

Увидев его реакцию, Хэйли перешла в наступление.

– Значит, я права. Ты тоже много думаешь о том происшествии. Хотя тебе следовало бы задать себе другие вопросы. Почему ты не можешь оставить меня в покое? Почему ты тревожишь мою семью и постоянно приезжаешь к нам? Что тебе нужно? Ты бросил школу и забыл свои обещания о репетиторе и обязательном образовании. Затем ты стал ревновать меня и едва не убил моего друга. Всего лишь по той причине, что мы с ним целовались. И знаешь, мне понравилось целовать его. Понял? Мне понравилось! После этого ты вовлек в свои планы ту идиотку Бекку Кинг. Наверное, хочешь, чтобы она…

Сет сделал шаг и закрыл ладонью ее рот.

– Перестань! – взмолился он. – Прошу тебя, перестань! Сейчас я не могу даже думать…

Она оттолкнула его от себя и ехидно сказала:

– Наконец до тебя дошла эта истина. Ты безмозглое существо, которое не может думать!

Дверь дома открылась, и на крыльцо вышла миссис Картрайт. Обняв себя руками за плечи, она закричала:

– Что вы там стоите на дожде? Опять ругаетесь?

– Нет, – ответила Хэйли.

Миссис Картрайт улыбнулась.

– Я вижу, что ругаетесь. Она тебя не обижает, Сет?

– Все в порядке, – выдавил из себя юноша. – Пока еще жив и здоров.

Затем он вспомнил, зачем приехал сюда.

– Но я заметил, что мистер Картрайт болен.

Сет рассказал матери Хэйли об опасной болезни Лайма, о человеке с острова Уидби, которому поставили неправильный диагноз, о симптомах, напоминавших рассеянный склероз. Все это время он слышал, как Хэйли шептала его имя. Он видел, как миссис Картрайт сжимала рукой свое горло. Но Сет не мог остановиться. Он излил из себя всю информацию, которую нашел в Интернете. Потому что речь шла не о Хэйли. И он знал, что поступал по-мужски. Юноша подчеркнул, что мистер Картрайт мог даже не заметить клеща на своем теле. А сколько раз он сам находил этих насекомых на Гусе. Сет напомнил, что от болезни Лайма мог пострадать любой человек. Им просто нужно было заняться лечением мистера Картрайта…

По лицу женщины потекли слезы.

– Спасибо, Сет, – сказала она. – Спасибо, что приехал, милый.

Миссис Картрайт ушла в дом. Сет смущенно посмотрел на Хэйли. Она промокла от дождя. Но ее лицо больше не было красным и сердитым. Девушка заговорила с ним спокойным голосом – голосом прежней Хэйли:

– Сет, что случилось в лесу в тот злополучный день?

Однако юноша не знал, что означало выражение ее лица. Он не понимал, почему «прежняя Хэйли» снова задавала ему дотошные вопросы. Поэтому Сет тихо сказал:

– Какая теперь разница?

Сев в «Сэмми», он уехал прочь.

Глава 33

Сет покидал цветочную ферму с разбитым сердцем и тяжелой головой. В его уме перемешались сотни мыслей, однако тема сандалий вышла на первое место. Если Бекка рассказала о них Хэйли, значит, она имела на это свои причины. Он уже жалел, что купил их в Сиэтле. Реклама говорила, что они были всепогодными, не боялись ни воды, ни суши. Вместе с теплыми носками их можно было носить даже зимой. Исключением являлись только сугробы. Покупая сандалии, Сет хотел именно этого: носить их в любое время при любой погоде.

Сейчас на нем их не было. Не было, и все. И он не желал отчитываться перед какой-то глупой девчонкой. Сет вообще не понимал, почему она приставала к нему с вопросами о сандалиях. Если они разорвали отношения, то его личные дела больше не касались мисс Картрайт. Здесь он немного вспылил. Просто любой вопрос Хэйли почему-то выводил его из себя.

Частично он сам был виноват. Дал обещание родителям и не сдержал его. Хэйли правильно говорила, что он ничего не делал для сдачи обязательных предметов домашнего обучения. Он не обзавелся репетитором и не читал учебников. А почему? Потому что ему надоели провалы на экзаменах. Он не хотел, чтобы его считали неудачником.

Когда Сет выехал на шоссе и направился в сторону Фриленда, ему в голову пришла прекрасная идея. Он мог бы доказать кое-кому, что тоже кое-чего стоил. Юноша направился к фермерскому магазину. Он припарковался около кип сена. Они были прикрыты брезентом от непогоды, но выпиравшие углы выдавали их прямоугольные формы. Сет вошел в торговый зал и побродил по проходам, выискивая корм для собак.

Взвалив на плечо сорокафунтовый мешок, он осмотрел несколько «лакомых штучек», которые могли бы понравиться лабрадору и устоять под натиском его зубов, по крайней мере три минуты. Ему понравилась коровья кость с прикрепленным к ней хрящом. Такое «объедение» Гус глодал бы несколько дней. Взяв кость, Сет подошел к стойке с кассовым аппаратом и позвонил в колокольчик. Внезапно на его плечо опустилась тяжелая рука. Юноша услышал голос, который он знал с детства и любил больше всего на свете.

– Я заплачу за корм. И за это тоже.

Сет оглянулся и увидел деда. Ральф держал на плече такой же мешок с собачьим кормом. Горло парня сжалось от обиды. Дед не только подозревал его в краже и продаже туристического снаряжения, но и думал, что внук забудет купить корм для Гуса.

– Нет, я сам оплачу свои покупки, – сказал он подошедшей кассирше.

Он передал деньги, забрал товар и вышел наружу. Опустив мешок на землю у тюков сена, Сет сделал несколько энергичных вдохов и выдохов. Он так выпускал из себя негодование. Юноша сел на тюк и начал вращать в руках большую кость – снова и снова. Вскоре он услышал стук двери. Кто-то подошел и сел рядом с ним.

– Я вел себя ужасно неправильно, Сет, – сказал добрый голос. – Прошу у тебя прощения. Надеюсь, ты извинишь меня.

– Ты даже подумал, что я забуду привезти корм для Гуса, – проворчал юноша.

– Да, подумал. И тут я тоже был не прав. Прошу прощения за это, внук.

– Дед, я не крал твои вещи, – сказал Сет. – И я не принимаю наркотики. Мой мозг и без них едва работает. Сам подумай, на кого я был бы похож, если бы глотал «колеса».

Ральф со вздохом снял шляпу и почесал голову.

– Я знаю, что ты не наркоман. Иногда у меня возникали сомнения, но они присущи всем людям. Надеюсь, ты не будешь отрицать, что я человек. Хотя на самом деле не важно, какие глупости приходят в мою голову. Какими бы ни были эти мысли, я никогда, ни на одно мгновение, не переставал любить тебя, мальчик.

Подумав над словами Ральфа, Сет решил, что это все же плохо – делать выводы без подтверждающих фактов.

– Я действительно взял твои вещи, не спросив разрешения, – сказал он. – Но у меня были для этого причины. Один человек нуждался в моей помощи. Ему требовалось туристическое снаряжение. Я прошу прощения, что взял его без спроса. Но мне казалось, что если бы я обратился к тебе за разрешением, ты начал бы задавать вопросы.

– И что? – спросил Ральф. – Что случилось бы, если бы я задал тебе пару вопросов?

– Я не ответил бы на них. Этот случай особенный. Я должен был помочь другу. А тебе не мешало бы как-то поверить в меня.

Ральф посмотрел ему в глаза и через некоторое время кивнул головой.

– Я понял тебя, мой любимый внук.

Еще минуту он молча рассматривал кость в руке Сета. Затем старик вытащил из кармана один из своих ковбойских носовых платков и громко высморкался в него.

– Я могу спросить тебя кое о чем? В последние дни в твоей жизни случилось много событий. Неужели все они были связаны с Хэйли?

Юноше понравился этот вопрос. Он еще не мог ответить на него, поэтому дал деду промежуточный результат своих размышлений.

– Я пока не знаю.

Ральф хмыкнул и немного откинулся назад. Он посмотрел вверх на серое небо и, тяжело вздохнув, прошептал:

– Любовь – отстой.

Сет не смог удержаться от смеха.

– Какое мудрое замечание!

– Если ты спросишь меня, – продолжил старик, – то самой худшей частью любви является неведение.

– Неведение? Это когда ты не знаешь, любят ли тебя в ответ?

– Именно! Кроме того, никто из влюбленных не может сказать, что с ними случится дальше. Мне кажется, что когда мужчина и женщина влюбляются друг в друга, в их отношения вовлекается одна и та же чертова схема. Проблема заключается в том, что никто не видит и не понимает ее.

– Я точно не вижу, – сказал Сет.

– Поверь, ты не один такой.

Ральф потрепал ладонью волосы на затылке Сета. Его рука была теплой, мозолистой и очень знакомой.

– Могу я изложить тебе информацию, доступную только для сообщества дедушек? Возможно, ты сочтешь ее пустой болтовней. Но мне всегда хотелось передать ее внуку.

Сет не любил нотации взрослых. Однако извинения деда улучшили его настроение, поэтому он согласился выслушать Ральфа. Тот с радостью воспользовался представившейся возможностью. Он сказал, что большим уроком судьбы является принятие особого правила: когда один человек в любовной паре теряет привязанность к своему партнеру, любовь заканчивается для обоих людей. В истинности этого правила можно убедиться, лишь окончательно рассорившись с любимым человеком. Тогда ты начинаешь понимать, что с судьбой сражаться бессмысленно.

– Я не говорю, что Хэйли разлюбила тебя, – продолжил старик. – Я лишь прошу тебя немного подождать и оценить ситуацию. Не нужно грубо толкать человека к тем отношениям, которых уже не вернуть. А у меня сложилось впечатление, что ты как раз подталкиваешь Хэйли к тому, что ей не по душе. Я прав?

– Возможно, – ответил Сет. – На самом деле я не знаю. Сегодня мы с ней снова поругались. Мне казалось, что я поступал по-человечески. Но все закончилось ссорой. Я опять совершил какую-то ошибку.

– В смысле?

– Я поехал туда из-за мистера Картрайта. С ним происходит что-то странное. Я был уверен, что знаю причину его болезни. Мне хотелось рассказать об этом Хэйли, чтобы она позже передала мои слова всей семье. Но она решила, что я приехал по другому поводу.

– И насколько она, по-твоему, права?

– Я думаю, что серединка на половинку, – ответил Сет.

– Между чем и чем?

– Между истиной и заблуждением.

– Хм!

– Понимаешь, дед, она думает, что я ревную ее. Она думает, что все мои поступки объясняются только ревностью.

– А ты как считаешь?

– Возможно, она права. Я знаю, что ревновать ее глупо. Бессмысленно злиться на девушку, которую ты потерял. Я это понял, но вынужден признать, что меня съедает обида. Я не могу изменить своих чувств. Они рвут мое сердце. Они заставляют меня влиять на ситуацию.

– Такое отношение может сбить тебя с правильного курса, – заметил Ральф.

– Я знаю, что может. Ревность не подскажет мне, как найти репетитора. Или как сделать наше трио популярной группой. Тогда зачем она нужна?

– Хорошо, что ты понимаешь это.

Ральф снова вздохнул.

– Лично я стараюсь держаться подальше от непродуктивных чувств. Особенно от ревности.

– Она создает лишь одни неприятности, – согласился юноша.

– Рад, что наши взгляды в чем-то сходятся. Кроме заботы о твоем лабрадоре.

Старик хлопнул ладонями по бедрам и поднялся на ноги. Он взвалил на плечо мешок с собачьим кормом. Сет сделал то же самое. Они подошли к грузовику Ральфа, который был припаркован рядом с «Фольксвагеном». Сет открыл дверь, и пес, спрыгнув с сиденья на землю, обнял его передними лапами за плечи.

Ральф позволил этому длиться только мгновение.

– Гус, в машину.

Собака тут же подчинилась.

– Любимый внук, – сказал старик, – я хочу кое-что предпринять, но для этого мне требуется твое разрешение.

Сет нахмурил брови. Он почувствовал подвох.

– И что ты хочешь сделать?

– Поговорить с Хэйли.

– Нет, дед. Не надо! Я же объяснял…

Ральф приподнял руку, прерывая поток возмущений.

– Не о тебе. И не о ней. По крайней мере, не напрямую. Но у меня имеются к Хэйли вопросы, которые нам требуется обсудить. Я прошу твоего согласия. Если ты против, я испарюсь, как тень. Но если ты доверишься мне…

Сет оценил его предложение. Когда дед брался за дело, результат всегда был хорошим.

– Ладно, я согласен, – ответил юноша. – Но я могу дать тебе один совет?

– Всегда его ждал.

– Не говори с ней о ее отце.

Ральф пригладил усы, обдумывая слова внука.

– Сет, даже если бы жизнь ничему не научила меня – а бог знает, что она преподнесла мне много уроков, – я, рано или поздно, понял бы одну истину. Когда в беседе с человеком тебе не хочется поднимать какие-то темы, ты должен поговорить о них в самом начале вашего общения.

Глава 34

Тихо приоткрыв дверь палаты, Хэйли увидела миссис Мэтисон. С головы Деррика недавно сняли повязку, и Ронда решила постричь его курчавые волосы. Теперь голова юноши снова была гладкой и округлой. Как сказала бы Хэйли, безупречной. Однажды она в шутку спросила Деррика, не брил ли он голову специально для того, чтобы показать всем остальным свой идеальный череп. Парень громко рассмеялся. Он сказал, что у мужчин Уганды это было традицией, которая нравилась ему с детства.

Ронда выключила электрическую машинку.

– Вот и все, дорогой, – произнесла она.

Отвернувшись от кровати, женщина заметила девушку, которая скромно стояла на пороге.

– Хэйли? Не ожидала увидеть тебя.

– Меня не было в списке посетителей. Но я забежала сюда, чтобы посмотреть на Деррика. Как он?

– По-прежнему, – с печальной улыбкой ответила Ронда. – А ты как поживаешь, милая?

– Я скучаю о нем.

– Ах, девочка! Мне так понятны твои чувства!

– Как идут дела у мистера Мэтисона?

Ронда отвернулась от нее. Она суетливо поправила простынь и одеяло Деррика.

– В последнее время мы с ним редко видимся, – сказала она. – Постоянно меняем друг друга у постели сына, поэтому встречаемся в основном лишь по утрам за завтраком. Он проводит много времени в Лэнгли. Хочет найти того негодяя, который ранил нашего мальчика. И он пытается выяснить, что Деррик делал в лесу. А я… Я просто молюсь, чтобы наш сын вышел из комы.

Она нежно прикоснулась пальцами к щеке Деррика.

Ситуация предполагала продолжение разговора. Однако Хэйли промолчала, и Ронда тоже не стала поддерживать беседу. Осмотрев палату, девушка увидела, что многие воздушные шары уже сморщились и нуждались в замене. Очевидно, мама Деррика заметила ее взгляд. Она торопливо начала отвязывать шары от спинки кровати.

– Можешь посидеть с ним какое-то время, – предложила она. – Я пока пройдусь по магазинам. Приятно было поболтать с тобой. И спасибо, что навещаешь Деррика.

– Вам тоже спасибо, – ответила Хэйли.

Когда Ронда вышла из палаты, девушка приблизилась к Деррику. Склонившись над неподвижным юношей, она осмотрела его лицо, затем вытащила из сумочки небольшую банку с косметическим средством и нанесла крем сначала на сухие губы Деррика, потом – на свои. Это походило на поцелуй. Хэйли вспомнила тот вечер, когда они целовались во время африканских танцев. Ей трудно было поверить, как сильно с тех пор изменилась ее жизнь. Она обрела настоящего друга. Особенного друга!

Пока моя страна остается для тебя чужой и незнакомой. Но позволь мне показать тебе свою Африку. Прими ее как мой подарок. С этими словами он вытащил из коробки первую дюжину снимков. На них изображался детский приют, в котором Ронда нашла его. Смотри, на этом фургоне мы ездили по Кампале, со смехом рассказывал он. Хорошо, что у нас мало дождей, иначе машина развалилась бы на части. Хэйл, видишь этот поселок? Однажды мы приехали туда на футбольный матч, и нас попросили дать концерт на стадионе. Посмотри на эту штуку. Она похожа на африканский ксилофон. Вот, гляди! Это Уоррен! Он научился играть на ней, когда ему было семь лет. А мне всегда нравился саксофон.

Хэйли с тоской вспоминала слова Деррика. Она прильнула щекой к его подушке, закрыла глаза и прошептала ему в ухо:

– Пожалуйста, вернись. Только ты можешь дать мне правильный совет. Я не справлюсь с этим сама. Ты должен вернуться.

Она с надеждой открыла глаза. Но веки юноши были по-прежнему закрыты, и лишь в самом низу виднелся узкий полумесяц белка.

– Мы приехали в госпиталь. Мама, папа и я. Деррик, ситуация становится все хуже.

Выйдя из его палаты, Хэйли направилась в отделение радиологии, которое располагалось в задней части госпиталя. Ее отец проходил магниторезонансную томографию. Мать сидела в комнате ожидания. На ее коленях лежал открытый журнал, но она не читала его. Опустив подбородок на грудь и закрыв глаза, она молилась о здоровье мужа. Вся их семья молилась о том же – молилась месяцами, хотя в первые дни они скрывали это друг от друга.

Когда Хэйли села рядом, мать приподняла голову. Ее глаза блестели от слез.

– Доктора уже сказали тебе что-нибудь? – спросила девушка.

– Нет. Мне сейчас вспомнился маяк в Калифорнии. Тот, что со ступенями. Я рассказывала тебе о нем.

Хэйли кивнула. Она сотни раз слышала историю о медовом месяце ее родителей – как отец на спор одолел триста ступеней и взбежал вверх к маяку, стоявшему на вершине утеса. И он даже не сбил дыхание, когда поднялся на такую высоту.