Грани воды Джордж Элизабет
– С другой стороны, мы можем просто продолжить искать ее снимки.
– Ее снимками обклеен весь город, – проворчала Дженн. – Ты хоть раз видел такой, на котором был бы четко виден этот передатчик? Я – точно не видела.
– Значит?.. – сказал он. Не получив от нее ответа, он поинтересовался: – А почему тебя вообще интересует этот дурацкий тюлень?
«Из-за Энни» было бы правдивым ответом. Однако Дженн не захотела его давать, потому что он привел бы к следующему «почему?», а ответа на него у нее действительно не было.
Дженн твердо пообещала себе, что должен найтись какой-то другой способ взглянуть на передатчик Неры – такой, который не требовал бы погружений, – но не сумела придумать ничего, не считая волшебным способом найденного снимка с близкого расстояния. Она провела еще несколько поисков в Интернете, в которых ей помогал Коротышка, но они никакого результата не дали. Это можно будет сделать только с помощью дайвинга – или нельзя будет сделать вообще. А для этого надо помириться с Энни.
После своего неудачного погружения на пристани Дженн даже не захотела, чтобы Энни подвезла ее домой. Она была настолько зла на радостное возбуждение Энни после того, как Нера появилась и перепугала ее, что не пожелала ни разговаривать с биологом, ни ехать на ее машине. С того дня Энни три раза окликала ее и приглашала зайти к ней. Дженн делала вид, будто ничего не слышит, пока Энни не сказала: «Ну, как хочешь» и не оставила ее в покое.
Но теперь… Она сказала себе, что даже если нырнет, то необязательно снова увидит тюленя вблизи. С другой стороны, она сказала себе и то, что если не станет нырять, то вообще не увидит этого тюленя.
Возможность помириться с Энни представилась ей спустя пару дней, когда она вернулась домой из школы. Она как раз собиралась подняться на крыльцо, когда увидела своего папу и биолога у пруда с наживкой. Они зашли за загородку, и ее папа сидел на корточках у воды, указывая то туда, то сюда, а потом что-то сказал Энни через плечо. Что до Энни, то она качала головой – и вид у нее был очень серьезный. Брюс Макдэниелс размахивал руками и казался крайне недовольным. Он выглядел как человек, который кого-то в чем-то обвиняет. Дженн направилась к ним.
Дженн услышала, как Энн спросила:
– Это ведь мог быть енот, правильно?
– Еноты не перелезают через сетчатое ограждение, – ответил Брюс Макдэниелс. – И насколько я знаю, уж точно не подкапываются под него, если оно установлено на бетонном фундаменте.
– Значит, кошка?
– Может, с удочкой? – возмущенно фыркнул Брюс. – Я бы сказал «цапля», но ограда для нее была бы слишком большим риском. Так что остается… назовем это «вмешательством человека».
Дженн прошла через калитку. Вода в пруду, у которого они стояли, была кристально-чистой, но из-за плавающей в нем селедки завихривалась, словно жидкость, которая вот-вот закипит. Она спросила:
– Эй, что случилось?
Отец приветственно ей улыбнулся, но его взгляд остался хмурым. Он сказал:
– У нас стало меньше наживки. Кто-то ее крадет. В больших количествах, и меня это не радует.
Не глядя на Энни, Дженн спросила, словно желая помочь:
– Ты хочешь сказать – на еду?
– Понятия не имею. Не исключено, что ее берут для рыбалки, но количество такое, словно ею торговать собрались.
Дженн снова посмотрела на воду. Она не понимала, как отец может определить, что рыбы стало меньше: для нее она оставалась только серебряными проблесками. Однако его делом было разбираться в своем деле. Если он говорит, что рыба пропала, значит, это именно так, а терять наживку им было не по карману. Ей не хотелось думать, что Энни Тэйлор как-то в этом участвует. Однако, по правде говоря, Энни Тэйлор была единственным человеком, чьи намерения сейчас требовали брать наживку ведрами.
– Но это кажется таким хлопотным делом, – возразила Энни. – Чтобы кто-то отправился на Позешн-пойнт, тайком пробрался на ваш участок и использовал… Что именно? Большой сачок, чтобы вычерпывать вашу селедку? Разве не проще было бы наловить ее в проливе?
– Если готовы выложить деньги за бензин и потратить время на поиск косяка, а потом забросить сеть, вытащить ее и везти обратно. Вам кажется, что это проще, чем явиться сюда и украсть ее? – он осмотрелся, словно в поисках ответа: сначала устремил взгляд на пролив, а потом обвел взглядом участок. Он кивком указал на землю рядом с оградой, где валялся брошенный сачок, которым он вычерпывал наживку для покупателей. Ему там было не место. Кто-то его туда зашвырнул. Он спросил: – Это ты его здесь оставила, Дженн?
– Зачем бы я это сделала?
– Энди или Пети?
– Они через калитку не пройдут, па. Они могли бы перелезть через забор, но они знают, что ты их вздуешь, если они такое выкинут.
Тут он посмотрел на Энни Тэйлор.
– А вы? – спросил он. – Если только вам не нужна селедка, то все ясно.
Дженн бросила на нее быстрый взгляд. Энни нужна была селедка, и они обе это прекрасно знали.
Энни ответила:
– По правде говоря, мне действительно нужна селедка. Именно это я и пришла вам сказать. А еще мне нужна более крупная приманка, если вы можете это устроить.
– Зачем? Что вы будете ловить?
– Тюленя. И я не собираюсь его ловить. Мне нужно только задержать его на несколько минут.
Брюс мрачно покачал головой.
– Это опять тот чертов черный тюлень, да? Если вы поймаете этого тюленя, разразится страшный скандал. Это животное за все эти годы, что оно тут ошивается, никому ничего хорошего не сделало, но люди ведут себя так, словно это Дева Мария здесь ежегодно является.
– Она очень даже помогла Лэнгли, – напомнила ему Дженн. – Там ведь проводят праздник, и туристы съезжаются на нее посмотреть и все такое.
– В Лэнгли, – проворчал Брюс, – устроили бы праздник даже в честь кальмара-людоеда, если бы смогли такого заполучить. На все готовы, лишь бы заманить десяток туристов и продать им футболку, Дженн.
– На самом деле мне нужно просто задержать ее на пару минут, чтобы взять кусочек шкуры на анализ, – сказала Энни. – Просто чтобы исследовать ее ДНК. То, что она черная, заставляет предположить…
Отец Дженн отмахнулся от всего, что было связано с причиной черного цвета Неры. С его точки зрения, тюлень был черным потому, что он был черным, и кому это вообще интересно, когда надо кормить семью.
– И вы рассчитываете получить ее ДНК, скармливая ей селедку? – спросил он у Энни Тэйлор.
– Думаю, что в каком-то смысле – да.
Брюс скрестил руки на груди и воззрился на Энни так, словно искал на ее лице признаки правды или лжи. В конце концов он заявил:
– Ну, мой бизнес – это продажа наживки, так что приманку я вам продам. Но надеюсь, что вы не собираетесь проводить этот ваш эксперимент… или что там вы задумали… в одиночку. Этот тюлень чертовски сильный, а если вы окажетесь в воде рядом с паникующим диким животным…
– Я ученый, мистер Макдэниелс, – заверила его Энни. – Я знаю, что делаю. И то, что я намерена делать, я буду делать не одна.
Дженн прошла следом за Энни к ее домику. К общему хаосу пожитков Энни добавилось нечто новое. На столе была разложена карта острова. Рядом с ней лежала схема – вроде тех, которыми пользуются владельцы катеров. На обоих листах был нарисован крупный красный крест.
Энни встала рядом с Дженн и вместе с ней посмотрела на карту и схему. Она сказала:
– Чад нашел баркас Эдди.
– Вы ведь собираетесь искать Неру, – возразила Дженн.
– Сначала мы ищем тот баркас. Я хочу, чтобы Эдди Беддоу вернул мне деньги за аренду.
– И что вы собрались делать? Поднимать судно на поверхность? Как?
– Я собираюсь только сделать несколько снимков, которые докажут, что баркас действительно там. Эдди Беддоу просил его найти, а не поднять со дна. И пусть теперь не пытается нарушить условия сделки.
– А что потом? Как вы поймаете Неру?
Энни бросила на нее взгляд:
– Чад обещал помочь.
Дженн сказала:
– А! – она поняла, как это прозвучало. – Чад, – добавила она. – Ну, конечно. То, как он рассматривает твой зад и все такое.
Энни сказала:
– Мы снова об этом? Чад мне просто друг, Дженн. У меня масса друзей. Я уже говорила: он твой, если он тебе нужен.
– Он мне не нужен.
– Как скажешь, – откликнулась Энн. – Послушай, мне надо завершать этот проект. У меня на это поставлено очень многое. Мне нужны те данные, которые я смогу получить от этого тюленя. Чад может мне в этом помочь, я могу заплатить ему за его помощь – вот и весь разговор. Я хотела, чтобы это была ты, но…
– Чтобы это я – что?
– Помогала мне под водой. Помогла мне получить образец ДНК Неры. Но после того раза… Ясно стало, что сама идея погружений тебе противна, и я не захотела настаивать.
– А если я все-таки хочу? – спросила Дженн.
– Хочешь что? Нырять? – Энни покачала головой. – Ты ведь не чувствуешь себя, как рыба в воде, верно?
– Эй, я же просто испугалась! Она плыла прямо на меня, я этого не ожидала и испугалась. Это случилось, все позади – и я больше не стану пугаться.
Энни задумалась над ее словами, теребя свои ярко-рыжие волосы. Она сказала:
– Тебе придется провести погружение – последнее проверочное погружение.
– Ладно, сделаю. Я хочу помочь.
– Точно?
– Точно. Я уверена. На все сто.
Энни минуту стояла и смотрела на Дженн, словно изучая ее. Наконец она сказала:
– Ну, ладно.
Подняв руку, она провела кончиками пальцев по щеке Дженн. Именно так любящая мать могла бы приласкать своего ребенка, но Дженн больше не была ребенком – и она отпрянула. Она сказала:
– Я же не…
Энни уронила руку и прошептала:
– Извини. Извини. Я ошиблась, ладно? Это не означает…
Она не договорила.
– Чего? Не означает чего?
– Ничего. Вообще ничего. – Энни взяла карту и начала ее складывать. Потом она сложила схему и только после этого сказала: – Тогда я договорюсь с Чадом о контрольном погружении. И скажу ему, что с Нерой мне будешь помогать ты.
– Чад будет недоволен, – заметила Дженн.
– С Чадом я разберусь.
Глава 31
Они сидели на яхте Чада, которая качалась на волнах неподалеку от мыса Сэнди-пойнт. На всех четверых были сухие гидрокостюмы. Дженн и Бекке предстояло показать себя в контрольном погружении под присмотром Чада Педерсона, а под ними, на глубине восемнадцать метров, Энни Тэйлор будет делать фотографии, которые докажут Эдди Беддоу, что Чад нашел его баркас.
– Всем все понятно? – спросил у них Чад.
Молчание у них, видимо, подразумевало согласие. Дженн отметила, что Толстозадиха наблюдает за Чадом внимательнее обычного – и за Энни Тэйлор тоже. Ее брови были хмуро сдвинуты. Дженн решила, что она втюрилась в Чада и пытается понять, есть ли у них с Энни что-то серьезное. «Как же! – подумала она. – Станет Чад Педерсон выбирать Жирдяйку, когда рядом дышит Энни Тэйлор!»
Бекка бросила взгляд в ее сторону – и Дженн увидела, что лицо у той покраснело. Непонятно, чем это было вызвано – но Толстозадиха с этим быстро справилась. Она начала готовить снаряжение. Она поплевала на маску и растерла слюну. Вид у нее был совершенно спокойный. «Ну, еще бы! – сказала себе Дженн. – Если не считать того, что Толстозадиха взяла себе в напарники по цивилизации Запада этого рохлю Тода Шумана, не было такого, что Жирдяйка делала бы плохо. Вот разве только Деррика Мэтисона при себе не удержала».
У самой Дженн нервы были натянуты до предела. Не будь погружение единственным способом добраться до Неры, она бы ни за что на него не согласилась. Дайвинг был явно не для нее.
Ее мысли прервал вопрос:
– Дженн, ты готова?
Она собралась и повторила те же операции с маской, какие проделала Толстозадиха. Энни уже была в воде. Чад остался на яхте, чтобы помочь им спуститься в воду.
Хотя бы это Дженн освоила. Очень скоро они уже плавали в ледяной воде Саратога Пэссидж, в которой на глубине прямо под собой она видела вспышки камеры Энни: та уже добралась до судна Эдди. Дженн показалось, что она видит под ними призрачные очертания баркаса.
Контрольное погружение прошло неожиданно быстро. Чад проверил ее действия в воде, проделал то же самое с Жирдяйкой – и улыбка у него под маской сказала Дженн, что они обе все делают правильно. Спустя пятнадцать минут, состоявших из потери снаряжения, возврата снаряжения, отказа снаряжения, совместного использования снаряжения и прочего, Чад дал им знак, что все в порядке.
После этого он указал вниз, где продолжались вспышки камеры Энни. Он указал сначала на них, а потом на себя и наклонил голову набок. Смысл было легко понять. Поскольку они находятся в воде вместе с инструктором, то могут опуститься еще глубже. Хотят ли они посмотреть на то, что нашла Энни?
Дженн этого нисколько не хотелось: что может быть интересного в идиотском баркасе Эдди Беддоу? А вот Бекка энергично кивнула, словно судно Эдди Беддоу только что превратилось в «Титаник». И Дженн решила: «Почему бы и нет?» Это много времени не займет, а море спокойное.
Они направились вниз. С их приближением у баркаса стали появляться четкие очертания. От него остался почти один только корпус, который отволокло сюда сильным течением, порождавшим приливы в проливе Саратога Пэссидж. Когда они оказались совсем близко, Дженн увидела в борту огромную дыру. Казалось, ее проделала торпеда, врезавшаяся в стекловолокно и вызвавшая затопление трюма. Затонуть от такой пробоины судно должно было в считаные минуты. Эдди Беддоу повезло: он запросто мог бы утонуть.
Дженн увидела, что Энни подплывает к останкам мостика. Вспышка ее камеры отразилась от чего-то, лежавшего на дне пролива. Дженн показалось странным, что какой-то предмет на достаточно большой глубине может так ярко отразить свет. Она направилась к нему… и именно в этот момент по ней пробежала темная тень.
Дженн стремительно обернулась, чтобы знаком приказать Толстозадихе сдать назад. Ей совершенно не хотелось, чтобы та зависала над ней, словно ожидая, что ее услуги понадобятся напарнице, раз она сама так хорошо освоила погружения. Но тут она увидела, что Жирдяйка находится чуть дальше и плывет точно на такой же глубине. Значит, над ней проплыло что-то другое.
Внезапно внизу камера Энни словно взбесилась: та начала съемку с максимальной частотой кадров. Это совершенно не согласовывалось с тем, ради чего они проплыли ко дну пролива. Делать десятки снимков старой посудины? Зачем?
Не прошло и тридцати секунд, как Дженн поняла, в чем дело. Что-то скользнуло по ней – и на долю мгновения она подумала на Толстозадиху. Но тут камера Энни снова дала вспышку – и в ее свете Дженн увидела тюленя.
На секунду Нера зависла над ней в воде, словно буй, плавающий в воде. А потом все стало происходить стремительно: Нера метнулась к ней.
Одно движение черного тела – и она несется на Дженн, словно пуля, метя точно ей в лицо. Дженн сказала себе: «Без паники, без паники, это же просто тюлень». Но тут Нера добралась до нее – и все стало еще хуже.
С нее сорвали маску. Изо рта у нее вырвали загубник. Рывок был настолько сильным, что ей показалось, что она останется без зубов. Вокруг нее поплыли пузыри воздуха, лишив ее обзора. Она рванулась к поверхности, спасая свою жизнь. Казалось, что легкие у нее вот-вот взорвутся. Она отчаянно работала ластами, устремляясь к воздуху.
Что-то схватило ее за лодыжку. Нера! Она попыталась оттолкнуть тюленя. Лягнувшись изо всех сил, она потеряла ласт. Ее мозг был сосредоточен на необходимости выбраться на воздух. Она отчаянно пыталась высвободиться – и не могла. Она поняла, что вот-вот утонет.
Но тут она почувствовала перемену. Две руки сомкнулись у нее на лодыжке и дергали ее вниз. Посмотрев вниз, она увидела, что Жирдяйка держит ее – и подумала: «Чертова Толстозадиха пытается меня прикончить!» Она лягнулась сильнее, метя Бекке в лицо. Она попала по маске державшей ее девушки и сбила ее. Маска медленно поплыла в сторону.
А Толстозадиха все равно продолжала ее держать! Дженн подумала: «Господи, она же сильная, как борец!» Чем сильнее она вырывалась, тем сильнее становилась хватка этой девицы. И тут она вынула изо рта загубник и помахала им Дженн. Дженн схватила его, выдула из него воду и начала дышать. Ее паника спала – и тогда она еще кое-что заметила.
Из лица ее спасительницы текла кровь.
Когда они вынырнули, Чад и Энни появились почти сразу же. Чад захватил их маски, а Энни – потерянный Дженн ласт. У Бекки текла кровь из пореза под глазом, так что из-за крови ее лицо превратилось в круг соленой воды свекольного цвета.
Увидев это, Чад выругался и поспешно вылез на борт яхты. Подхватив Бекку под мышки, он вытащил ее на палубу. Дженн и Энни вскарабкались туда следом.
Сначала никто ничего не говорил, не считая отрывистых фраз о том, как помочь Бекке. Только после того из трюма была принесена аптечка первой помощи и ей сделали повязку, Чад спросил:
– Что там случилось? Этот тюлень на тебя напал? С тобой все нормально? Что произошло?
Дженн сказала только:
– Если мы не получим лицензии, ты труп!
– Вы заслужили лицензии, обе. Вы молодцы. Бекка быстро сообразила, что к чему. Дженн отлично отреагировала на совместное дыхание. Отличный медленный подъем, несмотря на все случившееся. Хорошая работа. Все действия совершенно правильные.
Дженн посмотрела на Бекку. Одно ее слово – и ей кранты. Заявления Чада показали, что он понятия не имеет о том, что на самом деле происходило, потому что ничего не видел. При погружении ему положено было их страховать, но он полностью облажался. Что до Энни, та тоже ничего не заметила: она и сейчас была целиком поглощена своей камерой, просматривая сделанные внизу снимки.
Дженн сказала Бекке:
– Спасибо за помощь. Извини за…
Она выразительно подняла брови и кивнула на валяющиеся на палубе маски.
– Нет проблем, – ответила Толстозадиха в ответ. – Ты отлично действовала. Но странно вышло с масками, правда? Интересно, что именно случилось?
Она прикрыла Дженн, хотя у нее не было никаких оснований это делать – если не считать того, что под водой они были напарницами. Дженн сказала:
– Я у тебя в долгу. Ты мне крупно помогла.
При этом они обе понимали, что за словами Дженн стоит нечто большее и что Бекка и дальше будет молчать о том, что Дженн снова испугалась Неры.
Пошли разговоры. Чад решил, что странное нападение на девушек совершил тюлень. Когда они вернулись в Лэнгли, там как раз чалился кто-то из тюленьих наблюдателей. Он увидел их всех. Он увидел на Бекке повязку. Начался разговор. И «горячая линия» тюленьего сайта раскалилась добела.
Результатом стало еще одно срочное собрание. Народу пришло столько, что место проведения пришлось перенести из «Саут-Уидби Коммонз» в методистский храм на углу Третьей улицы. Тюленьим наблюдателям удалось раздуть страсти сторонников всех точек зрения на черного тюленя. Когда там появились Дженн и Энни, почти все эти люди спорили между собой.
Собравшиеся не вместились в алтарное помещение храма, так что они перешли в зал собраний в том же здании, где быстро и беспорядочно расставили стулья. В передней части помещения вставший за кафедру, которую ради такого случая тоже приволокли из алтарной части, Айвор Торндайк делал не слишком успешные попытки всех утихомирить, а рядом с ним на стуле сидела несчастная Бекка, словно вещественное доказательство судебного слушания, в котором Айвор выступал с требованием, чтобы никто ни в коем случае не приближался к этому тюленю.
Бекка сильно горбилась и нахлобучила на голову бейсболку. На ней было столько косметики, что она походила на загримировавшуюся. Дженн бросила на нее один взгляд и пришла к очевидной мысли. Пусть Бекка и спасла ее от смерти в водной пучине, кому-то следовало бы просветить старушку Толстозадиху насчет того, как она мажет лицо. И тут Дженн изумленно подумала о том, что ведь несправедливо мысленно называть ее Толстозадихой теперь – после того, что она сделала. Она призналась себе, что это ужасно странно. Она была в полной уверенности, что та останется для нее Толстозадой Всезнайкой до последнего дня их знакомства.
Бекка подняла руку в знак приветствия и поморщилась, выражая свое отношения к тому, какую демонстрацию из нее устроил Айвор. Дженн махнула ей, приглашая присоединиться к ним с Энни: они уже нашли себе два стула. Бекка одними губами ответила: «Не могу», указав на Айвора. Видимо, ему нужно было, чтобы она служила живой иллюстрацией тех заявлений, которые он делал.
В этот момент он как раз говорил:
– Люди, сколько раз мне нужно об этом напоминать? Речь идет о диком животном, и тут следует подчеркнуть слово «дикое». Если к нему будут приближаться, кто-то пострадает. Гораздо серьезнее, чем пострадала эта девушка. Теперь вы поняли? Так что первый вопрос – это то, как помешать к ней приближаться. Возможно, следует установить плакаты на всех общественных пляжах.
Какая-то женщина выкрикнула:
– А я считаю, что это животное надо пристрелить! Может, у него бешенство!
На это кто-то громко возразил:
– У рыб бешенства не бывает.
Что послужило поводом для презрительного хохота и возражения:
– Тюлень – не рыба, дурень!
Энни сказала Дженн:
– Мне надо объяснить… – Поднявшись на ноги, она закричала, перебивая гул голосов: – Послушайте меня! Это была случайность. Никто не пострадал.
– Да вы посмотрите на ее глаз! Еще пара сантиметров – и она ослепла бы!
– Тюленю просто было любопытно, – настаивала Энни. – Такова природа всех тюленей. Они игривые, и когда…
– Тоже мне игривость!
– Вам не следовало к ней приближаться, – сказал Айвор.
– Никто специально к ней не приближался, мистер Торндайк. Мы нырнули к судну, которое меня попросили найти. Это может подтвердить Чад Педерсон. Мы фотографировали баркас для его владельца, когда внезапно появился этот тюлень.
Тут на ноги вскочил Эдди Беддоу. Он сидел в одиночестве у дальней стены зала. Она заорал:
– Вы нарушили права частной собственности! Вы все! Не смейте приближаться к этому баркасу!
Тут Дженн нахмурилась. Какого черта?.. Она же была в ремонтной мастерской вместе с Энни, когда он предложил ей найти эту чертову посудину! Да от нее уже практически ничего и не осталось! Чего это он вдруг?
Чад прокричал в ответ, что Эдди сам предложил Энни Тэйлор найти баркас, так в чем же проблема? Как она должна была это сделать, если не взяв какую-нибудь яхту себе на помощь?
– Я не просил, чтобы мой баркас нашли сразу четверо! – рявкнул Эдди, разворачиваясь и выискивая Чада взглядом. – Так что объясните, что, к черту, происходит!
– Это к делу не относится, – настаивала Энни. – Мы все вместе нашли тот баркас и погрузились, чтобы сделать снимки, а там оказался тюлень – вот и все. – Она прошла к тому месту, где Айвор установил экран, на который с компьютера проецировались сменяющие друг друга и хорошо всем известные снимки черного тюленя. Она вручила ему свою цифровую камеру и сказала: – Вы не могли бы?.. Пожалуйста!
Он недовольно согласился. Энни быстро перелистывала появлявшиеся на экране снимки, пока не нашла нужный. Это был снимок с близкого расстояния, на котором черная, как ночь, Нера смотрела прямо в камеру. Энни рассказала всем о том, насколько близко от нее находилась Нера в тот момент, когда был сделан этот снимок, и о том, что тюленя камера совершенно не испугала. То, что случилось под водой с Беккой и Дженн, было всего лишь случайностью, которая вряд ли повторится.
Началось обсуждение, быстро перешедшее в споры. А Дженн рассматривала снимок Неры. У нее мороз пробежал по коже, и волосы на руках встали дыбом. В глазах тюленя стояло нечто. Она не знала, что это такое, но готова была поклясться, что оно там было.
Она посмотрела на Бекку, которая как раз повернулась в ее сторону. Их взгляды встретились – и Бекка кивнула. Она тоже заметила что-то.
Тем временем Айвор говорил:
– Вы убеждаете нас в том, что она не опасна, мисс Тэйлор, но Бекка находилась в воде с Нерой, и Дженн, которая здесь сидит, – тоже. Возможно, нам стоит выслушать их, прежде чем принимать какие бы то ни было решения.
– Решение, которое нам надо принять… вам надо принять… это просто оставить ее в покое, – сказала Энни. – Вы же не стали бы принимать какое-то решение относительно дельфина-косатки, верно? Так почему вы вдруг решаете что-то относительно этого тюленя?
– Если уж что-то решать, – встрял Эдди Беддоу, – так это пристрелить это чертово животное, что следовало бы сделать еще тогда, когда оно только начало здесь ошиваться.
– Не тогда ли, когда она утопила твой баркас, Эдди? – громко поинтересовался кто-то.
Это вызвало общий смех. Эдди побагровел и поддернул пояс джинсов. После этого жеста он обычно бросался в драку, так что Айвор Торндайк поспешил вмешаться.
Он сказал:
– Давайте выслушаем Бекку и Дженн. Именно они больше всех контактировали с этим тюленем. Дженн? Иди сюда. Расскажи нам, что произошло.
Дженн совершенно не хотелось этого делать, но она все-таки пошла к Айвору. Она заметила, что Бекка вставила себе в ухо наушник от своего плеера. Дженн подумалось, что, какую бы музыку та ни слушала, она и сама не отказалась бы сейчас ее слушать.
Когда Дженн подошла к Бекке, та встала и негромко спросила:
– Тот же вариант, так?
Дженн тихо ответила:
– По-моему, да.
Поскольку здесь присутствовали Чад и Энни, им нельзя было изменять свой рассказ. Дженн предоставила Бекке объяснить, что они просто растерялись.
Бекка сказала:
– Мы ее сначала не заметили. Она была внизу у баркаса с Энни…
– Это мое судно! – слова Эдди были почти воплем. – И все на этом судне мое!
– А что это у тебя там? – выкрикнул какой-то немолодой рыбак. – Пиратское сокровище?
– Скорее, выпивка! – откликнулся кто-то еще.
Тут Эдди Беддоу разгневанно зашагал к выходу. У двери он остановился и обвел толпу прощальным взглядом.
– Так вы не собираетесь ничего делать с этим животным? Ладно. Нет проблем. Потому что обещаю вам: кто-то что-то сделает!
Глава 32
Бекка чувствовала странность во всем, что было связано с Эдди Беддоу. Во-первых, вы не говорите всем, будто ваш баркас затопил тюлень, потому что тюлени не топят суда, когда эти суда идут со включенным мотором. Как, блин, они могли бы сделать такое? Во-вторых, вы не просите кого-то найти ваше судно, а потом угрожаете им, когда они его действительно нашли. В-третьих, вы не зацикливаетесь на уничтожении тюленя, который вам никакого вреда не причиняет – если, конечно, вы не считаете, что он может причинить вам какой-то вред. И, в-четвертых, если уж вы все это делаете, у вас на это должны быть веские причины. В данном случае причина была связана с тайной, а эта тайна, похоже, была связана с затонувшим баркасом. Когда они с Дженн совершали свое контрольное погружение, Нера была около этого баркаса, она была над баркасом, плавала вокруг этого баркаса. Значит… насколько диким будет вывод, что Неру и баркас связывает нечто важное? А если Неру и баркас что-то связывает, а Нера обретается рядом с этим баркасом, и если Нера год за годом возвращается в Лэнгли из-за этого баркаса, то разве не логично заключить, что она не просто совершает к нему какое-то странное паломничество? Что-то должно было находиться на баркасе, когда он затонул в проливе Саратога Пэссидж. Бекке казалось, что это – единственное разумное заключение, которое можно сделать, рассмотрев все факты.
Конечно, ей уже приходилось делать совершенно негодные заключения, так что ей надо внимательно следить за тем, куда ведут ее мысли. По крайней мере, на этот раз похоже было, что ее мысли выстраиваются в логическую цепочку. И она решила, что теперь поделится своими мыслями с кем-то еще, чтобы проверить, не следует ли она снова в неправильном – и совершенно катастрофическом – направлении.
Она не могла обсуждать все это с Айвором. Стоит упомянуть о тюлене в связи с Эдди Беддоу – и начнутся новые проблемы. Шарла, по ее мнению, прятала слишком много секретов, начиная с тех малышовых комбинезонов, а Энни Тэйлор была слишком сосредоточена на том, чтобы получить ДНК Неры, и в чем-то другом от нее помощи ждать нельзя было. Диана Кинсейл, скорее всего, посоветовала бы – к ее вящей досаде – ждать, пока не станет известно больше. И значит, как Бекке ни была противна сама эта мысль, оставалась только Дженн.
Ей нужно было поговорить с этой девицей без свидетелей, а в школе такой возможности не было. Поэтому на следующий день она пошла за ней к автобусу, и когда Дженн плюхнулась на кресло в одном из задних рядов, Бекка вынула наушник глушилки и плюхнулась рядом с ней, сказав:
– Привет.
«Какого еще…» – начал шепоток Дженн. Бекка ободрилась, когда следующая часть шепотка оказалась не такой непристойной, как обычно, и никак не была связана с ее весом. Она прервала поток мысленных ругательств Дженн, поскольку, похоже, в основном они были вызваны ее изумлением. Она сказала:
– Мне нужно с тобой поговорить.
Дженн посмотрела на нее с подозрением. «Господи, она что – лесбо, что ли?» – услышалось так четко, что Бекка чуть было не ответила: «Я не лесбо, но, по-любому, это не твое дело». Однако она сдержалась и вместо этого продолжила:
– Просто выслушай меня, ладно? Пять минут – и я выйду на ближайшей же остановке.
Дженн закатила глаза в типичной для себя гримасе.
– Ну, ладно, – проворчала она.
– Ты меня выслушаешь?
– А у меня есть выбор? Ты же чуть ли не на ухо мне уселась. Нельзя, что ли, хоть на пару сантиметров подвинуться?
Бекка невольно улыбнулась.
– Ладно. Извини.
Она сдвинулась, давая Дженн место, и услышала шепоток: «Целоваться… миленькая… стоп!» – и недоуменно посмотрела на нее. Однако лицо Дженн ничего не выражало.
– Ну, что? – спросила она. – Ну что, что еще?
Бекка ответила:
– Ничего. Мне показалось, что… Неважно. Дело вот в чем.
– Слава богу! Тебе предстоит долго шагать пехом, если не перейдешь к делу.
– Точно. Поняла. По-моему, на том баркасе что-то есть.
– На каком баркасе?
– Дженн! Баркас только один. И ты знаешь, какой.
– О, черт! Тот самый.
– Ага, тот самый. По-моему, там, на дне, что-то есть. Это единственное объяснение всему, что происходит. Эдди Беддоу явно сдвинулся на том, что кто-то найдет то, что там оказалось. А Нера знает, что это такое – и, вероятно, знала, что это там находится, в ту ночь, когда баркас пошел ко дну.
Дженн заморгала.
– Ты хоть знаешь, что говоришь, как полный псих? Ты еще скажи, что это Нера потопила баркас, как это твердит Эдди Беддоу. Потопила, чтобы добыть с него то, что ей понадобилось.
– Я понимаю, что это звучит совершенно дико, но послушай еще секунду. Есть что-то странное в том, что происходило во время того погружения. Сначала она крутилась около Энни, и Энни снимала ее вместе с баркасом, верно?