Джонни и бомба Пратчетт Терри

– Позор же останется. А он лучше любого сторожевого пса, – сказала Керсти.

Кот, который лучше любого сторожевого пса, открыл единственный глаз и зевнул. Керсти была права. Никому не захочется рисковать быть укушенным такой пастью. Это все равно что подвергнуться нападению бродячей лаборатории, нашпигованной опасными вирусами.

Позор свернулся калачиком поудобнее.

– Да, но это же тележка миссис Тахион, – робко возразил Джонни.

– Эй, мы опять рассуждаем как идиоты! – перебила его Керсти. – Все, что нам нужно, – это отправиться обратно в девяносто шестой, сесть на автобус и не пропустить остановку…

– Нет!!! – завопил Холодец, побагровев от ужаса. – Я не хочу снова торчать здесь один! Я же застрял, забыли? А что, если вы не вернетесь?

– Конечно, мы вернемся, – сказал Джонни. – В этот раз ведь вернулись.

– А что, если у вас не получится? Что, если вас задавит грузовиком или еще что-нибудь случится? Что тогда будет со мной?

Джонни подумал о конверте у себя в кармане. Бигмак и Ноу Йоу старательно разглядывали носки своих ботинок. Даже Керсти и та прятала глаза.

– Эй, народ, – сказал Холодец. В голосе его слышалось подозрение. – Вы вернулись из будущего, верно? Вы там узнали что-нибудь страшное?

– Мы ничего не знаем! – выпалил Бигмак.

– Совершенно верно, – подтвердила Керсти.

– Кто – мы? Ничегошеньки мы не знаем, – неубедительно пролепетал Джонни.

– Особенно о бургерах, – добавил Бигмак.

Керсти сдавленно застонала.

– Бигмак!

Холодец посмотрел на них недобрым взглядом.

– Начинается! Всегдашняя игра «Поморочим голову старине Холодцу», да? Так вот, я остаюсь с тележкой, ясно? Она никуда без меня не поедет, ясно?

Он переводил сердитый взгляд с одного на другого, как бы говоря: «Ну, попробуй только возрази!»

– Ладно, я останусь с тобой, – сказал Бигмак. – Мне все равно опасно тут бродить – пристрелить могут.

– И вообще, что вы будете делать на Сплинпике? – спросил Холодец. – Что, пойдете к этому мистеру Ходдеру и скажете ему, чтоб он смотрел в оба? Или хорошенько помыл уши? Или ел побольше морковки?

– А она полезна для зрения, – встрял Ноу Йоу. – Моя бабушка всегда говорит, что считается, будто морковь помогает…

– Да при чем тут это!

– Я не знаю, что мы сможем сделать, – сказал Джонни. – Но… что-то ведь должно пойти наперекосяк, верно? Может, наблюдатели не смогут доставить сообщение. Мы пойдем и проследим, чтобы они не оплошали.

– Смотрите, – сказала Керсти.

Солнце уже село, осталось лишь закатное зарево на горизонте. И над Сплинпиком стали собираться тучи. Очень темные тучи.

– Гроза, – проговорила Керсти. – Грозы всегда начинаются над Сплинпиком.

Издалека донеслось ворчание грома.

Оказалось, если смотреть с холмов, то видно, что Сплинбери еще очень маленький. Даже меньше, чем Джонни и остальные думали. Многих улиц и вовсе не было.

– Может, стоит рассказать всем, в чем они ошибаются? – спросил Джонни, когда они остановились ненадолго, чтобы перевести дыхание.

– Никто не станет слушать, – ответил Ноу Йоу. – Представь, что в девяносто шестом объявляется какой-то тип, заявляет, что он из две тысячи сорокового, и начинает всем указывать, что делать. Его ведь попросту посадят за решетку, верно?

Джонни посмотрел вперед. Догорающий закат заслонили черные гряды зловещих туч.

– Нам нужно на Бугры, – сказала Керсти. – Там есть старая мельница. В войну в ней был наблюдательный пункт. В смысле, не был, а есть.

Буграми называли пять бородавок на вершине холма Сплинпик. Они поросли вереском и ежевикой. Говорили, что это захоронение древних королей. Этих королей закопали там еще в те времена, когда было больше шансов встретиться с врагом на расстоянии удара мечом, чем услышать, как он пролетает у тебя над головой на высоте нескольких тысяч футов.

Тучи спустились ниже. Надвигалась одна из фирменных сплинберийских бурь, когда зловещая мгла окутывает холмы.

– Угадайте, о чем я думаю, – проговорила Керсти.

– Телефонные линии, – не задумываясь ответил Джонни. – В грозу они часто выходят из строя.

– Верно.

– Но полицейский сказал, что у наблюдателей есть мопед, – напомнил Ноу Йоу.

– А если они его еще не опробовали на ходу? – сказал Джонни. – Мой дедушка рассказывал: для того чтобы получить права на управление «Сплинберийским фантомом», надо было сперва научиться толкать его добрых пятьдесят метров, непрерывно ругаясь. Он говорил, что для своего времени это были классные мопеды.

– Сколько времени осталось… ну, до бомбежки?

– Примерно час.

И значит, все уже началось, подумал Джонни. На взлетное поле выходят люди в военной форме и грузят в самолеты, в какие-нибудь «Дорнье» или «Хейнкели», бомбы. Другие люди в форме в это время сидят полукругом перед большой картой Англии, и все названия на ней – на немецком. Карта исчеркана красным карандашом, нарисованные стрелки нацелены на Слэйт. А Сплинбери на ней, может быть, вообще не значится. Потом эти люди садятся в самолеты и взлетают. И штурманы берут планшеты и рисуют на карте линии, линии, которые сходятся в Слэйте. Боевая задача: бомбардировать слэйтские железнодорожные склады.

Его уши наполнил рев моторов. Вибрация двигателей через ноги передавалась всему телу. Джонни чувствовал запах машинного масла, пота и изношенной резины кислородной маски. Его трясло – от равномерной работы двигателя – и время от времени потряхивало куда более основательно – от разрывов зенитных снарядов за бортом. Один раз рвануло совсем близко, и самолет накренился, стал терять высоту. Джонни четко помнил боевую задачу этого вылета. Вернуться домой. В каждом вылете задача – вернуться домой живым.

Самолет снова тряхнуло, и кто-то схватил Джонни за плечо.

– Что?

– Ты опять отрубился! Я с тобой с ума сойду! – заорала Керсти, перекрикивая раскаты грома. – Идем отсюда! Здесь оставаться опасно! Неужели у тебя не хватает ума хотя бы от дождя спрятаться?

– Началось. Оно уже происходит, – прошептал Джонни.

Вокруг бушевала гроза.

– Что происходит?

– Будущее!

Дождь намочил волосы Джонни и заливал глаза. Джонни заморгал. Он чувствовал, как время медленно струится вокруг него. Чувствовал, как неспешно течение влечет навстречу друг другу серые бомбы и белые крылечки, чтобы слепить их воедино, как сливаются пузырьки, затянутые в водоворот. Поток времени несет в себе все. Из него нельзя вырваться, потому что все мы – часть его. Нельзя столкнуть поезд с рельсов.

– Лучше оттащим его в укрытие! – кричал Ноу Йоу Керсти. – Что-то он совсем плох.

И они потащились куда-то, время от времени останавливаясь под согнутым ветром деревом, чтобы перевести дыхание.

Мельница стояла на одном из Бугров. Лопасти ветряка давно остались в прошлом. Завидев мельницу, Ноу Йоу и Керсти подхватили Джонни и побежали по мокрому вереску.

Они забрались на крыльцо, и Ноу Йоу забарабанил в дверь. Дверь чуть-чуть приоткрылась.

– Боже! – раздался молодой мужской голос. – Вы что, из цирка?

– Пустите нас! Вы должны! – завопила Керсти. – Нашему другу очень плохо!

– Не могу, – ответил голос. – Не велено, понимаете?

– Мы что, похожи на шпионов? – спросил Ноу Йоу.

– Пожалуйста! – взмолилась Керсти.

Дверь начала было открываться, потом замерла.

– Ну ладно, – с запинкой произнес голос, и его невидимый обладатель все же распахнул дверь. – Только мистер Ходдер сказал, чтобы вы все время держались у нас на виду, хорошо? Давайте заходите.

– Оно уже происходит, – пробормотал Джонни, который за всю дорогу так и не открыл глаз. – Телефон не работает.

– Эй, что происходит?

– Вы не могли бы проверить телефон? – попросила Керсти.

– Зачем? – удивился молодой дежурный. – Мы его проверяли только что, когда заступали. Там что, кто-то шлялся и хотел повредить провода?

За столом сидел мужчина постарше. Он с подозрением оглядел всю компанию, задержавшись взглядом на Ноу Йоу.

– Пожалуй, тебе и вправду лучше проверить аппарат, – сказал он. – Не нравится мне все это. Выглядит довольно подозрительно.

Дежурный, который впустил ребят, потянулся к телефонной трубке. И тут раздался звук, как будто где-то снаружи, очень близко, ударила молния. Это не было обычное «ззззииииппп» разряда, нет. Это было ласковое, шелковистое шипение, и небеса раскроило надвое.

Телефон разлетелся на множество осколков. В стены ударил град кусков пластмассы и угольного порошка.

Керсти схватилась за голову.

– У меня волосы дыбом встали!

– У меня тоже, – сказал Ноу Йоу. – А со мной такое не часто случается, можешь мне поверить, – добавил он.

– Молния ударила в провода, – проговорил Джонни. – Я так и знал. Не только здесь телефон сломался. Везде на холмах. И с мопедом тоже не выйдет.

– О чем это он?

– У вас же есть мопед, верно? – с напором спросила Керсти.

– И что?

– Черт возьми, у вас же больше нет телефонной связи! Вы что, не собираетесь ничего предпринимать по этому поводу?

Дежурные переглянулись. Девочки обычно так не кричат.

– Том, – сказал мистер Ходдер, – поезжай к доктору Аткинсону и позвони от него в участок. Скажи ему, что наш телефон не работает. И об этих ребятишках тоже.

– Мопед не заведется, – сказал Джонни. – Кажется, что-то с карбюратором. Они всегда барахлят.

Том искоса посмотрел на него. Атмосфера на мельнице изменилась. Если раньше дежурные смотрели на Джонни, Ноу Йоу и Керсти просто недоверчиво, то теперь они всерьез напряглись.

– Откуда ты знаешь? – спросил Том.

Джонни открыл было рот, чтобы объяснить… и закрыл.

Он не мог описать свое ощущение времени, текущего сквозь все вокруг. Он чувствовал время так отчетливо, что казалось, стоит немного сощуриться – и его можно увидеть. Прошлое и будущее были тут же, как будто за углом, связанные с вечно ускользающим «сейчас» миллиардами нитей. Джонни казалось, что он может протянуть руку и показать, как распутать их.

– Они уже в пути, – сказал он. – Через полчаса будут здесь.

– Кто будет? Что он несет?

– Сегодня ночью Сплинбери будут бомбить, – сказала Керсти.

Раздался новый раскат грома.

– Мы так думаем, – добавил Ноу Йоу.

– Пять самолетов, – сказал Джонни.

Он открыл глаза. Все плавало и путалось, как в калейдоскопе. Керсти, Ноу Йоу, Том, мистер Ходдер – все смотрели на него, но их окружал этакий туманный ореол, и когда они двигались, дымка двигалась вместе с ними. Это здорово смахивало на спецэффект в кино.

– Там, над облаками, тоже буря, – с трудом выдавил он. – Самолеты летят бомбить Слэйт, но сбросят бомбы на Сплинбери.

– Ах вот как? А откуда ты это знаешь? Немцы сами тебе рассказали, да?

– Послушайте, вы, идиот, – взъелась Керсти. – Мы не шпионы, ясно вам? Иначе с чего бы мы стали вам все это рассказывать?

Мистер Ходдер подошел к двери.

– Пойду позвоню от доктора, – сказал он. – А потом мы попробуем разобраться с вашей историей.

– А как же бомбардировщики? – крикнула Керсти.

Мистер Ходдер распахнул дверь. Гроза отступила на северо-восток, и снаружи был слышен только шелест дождя.

– Какие бомбардировщики?

И дверь за его спиной захлопнулась.

Джонни опустился на стол и положил голову на руки. Перед глазами опять плыло, и он заморгал, пытаясь отогнать видения.

– Вам лучше уйти, – сказал Том. – Посторонним нельзя здесь находиться. Это запрещено…

Джонни снова заморгал. Перед глазами у него опять были бомбардировщики, и они упорно не желали исчезать.

Он разворошил разбросанные на столе игральные карты.

– Зачем это? – настойчиво спросил он. – Карты с бомбардировщиками?

– Э-э? Что? А, это… Это чтобы научиться распознавать самолеты, – ответил Том. Он старался стоять так, чтобы между ним и Джонни все время был стол.

– Обучение через подсознание? – оживилась Керсти.

– Да нет, просто… просто играешь в карты и учишься, – затравленно пролепетал Том.

Было слышно, как снаружи мистер Ходдер безуспешно пытается завести мопед.

Джонни встал.

– Хорошо. Я докажу вам. Следующая карта… карта, которую вы достанете из колоды… будет…

Перед глазами замелькали видения. Вот как миссис Тахион видит мир, мельком подумал он. Неудивительно, что всем кажется, будто она не в себе, – она ведь действительно постоянно пребывает не в себе, а в каком-то другом месте и времени…

Мистер Ходдер в попытках завести мопед утроил усилия.

– Эта карта будет… пятерка бубен!

– С чего я должен играть в эти игры…

Том нервно покосился на Керсти. На нее практически все рано или поздно начинали нервно коситься. Такой уж она уродилась.

– Что, боишься? – усмехнулась Керсти.

Том наобум выхватил карту из колоды и показал ее всем.

– Верно, пятерка бубен, – подтвердил Ноу Йоу.

Джонни кивнул.

– Следующая… следующая будет… валет червей!

И стал валет червей.

К взревываниям мотора, доносившимся снаружи, прибавился поток ругательств.

– Это какой-то фокус, – пробормотал Том. – Кто-то из вас подменил колоду!

– Можете тасовать ее сколько угодно, – сказал Джонни. – Но следующая карта… десятка треф.

Парень достал карту из колоды и ошалело уставился на нее.

– Как ты это делаешь? – спросил Ноу Йоу у Джонни, пока Том приходил в себя.

– Э…

Джонни попытался понять. Больше всего это похоже на воспоминание, решил он.

– Я просто вспоминаю, как вижу ее.

– Ты вспоминаешь, как видишь карту еще до того, как ты ее увидел? – спросила Керсти.

Взревывания двигателя и ругань усилились.

– Э-э… да.

– Ничего себе! – воскликнула Керсти. – Предвидение! Возможно, ты настоящий медиум!

– Э-э… медицина тут ни при чем, – сказал Джонни, но его никто не слушал.

– Видите? – наскакивала Керсти на Тома. – Теперь вы нам верите?

– Не по нутру мне все это… неправильно как-то… – промямлил он. – И вообще… телефон-то ведь все равно не работает…

Дверь распахнулась от сильного толчка.

– Ну ладно! – прорычал мистер Ходдер. – А ну выкладывайте, что вы, ребята, сделали с моим мопедом?

– У него не в порядке карбюратор, – сказал Джонни. – Я же говорил вам.

– Эй, Артур, выслушай ребятишек, этот парень может…

Керсти посмотрела на свои наручные часики.

– Двадцать минут. Самолеты в двух с небольшим милях от города. Даже если мы побежим, не факт, что успеем вовремя.

– А теперь вы о чем? – спросил мистер Ходдер.

– У вас должен быть пароль или код, – задумчиво проговорила Керсти. – Если вам надо позвонить в участок и сказать, чтоб включили сирену, что вы должны сказать?

– Не говори им! – рявкнул мистер Ходдер Тому.

– Говорит пост БД-3, – сказал Джонни, уставившись в никуда.

– Как ты узнал? Это он тебе сказал, да? Том, это ты сказал ему?

– Нет, Артур!

– Бежим! – скомандовала Керсти, устремляясь к двери. – Я выиграла соревнования графства по легкой атлетике!

Она локтем отпихнула с дороги мистера Ходдера.

Гром грохотал где-то на востоке. Буря сменилась плотным серым ливнем.

– Нам ни за что не успеть, – сказал Ноу Йоу.

– Я думала, ваши хорошо бегают!

– Люди моего роста, ты хочешь сказать?

Джонни вытащили в ночь.

– Ты был прав, – сказал Том. – «Говорит пост БД-3».

– Знаю, – ответил Джонни. – Я просто вспомнил, как ты мне сейчас это сказал.

Он подковылял к Ноу Йоу и оперся на его плечо. Мир кружился вокруг него. Последний раз Джонни испытывал похожие ощущения после той истории с сидром на Рождество. Чужие голоса казались приглушенными, и он не мог толком разобраться, раздаются ли они рядом сейчас, или это просто воспоминания, или слова, которые еще не произнесены. Его рассудок болтало в волнах времени, и Джонни не лишился его только потому, что тело оказалось огромным и надежным якорем, который удерживал разум.

– Бежать придется все время под горку, – сказала Керсти и рванулась вперед. Ноу Йоу кинулся следом.

Внизу, в городе, башенные часы стали отбивать одиннадцать. Джонни пытался бежать, но земля упорно ходила ходуном у него под ногами. «Зачем мы это делаем, – думал он. – Ведь известно же, что все уже произошло, у меня в кармане копия той газеты, бомбы упадут, а сирена не сработает. Нельзя столкнуть поезд с рельсов!»

«Это ты так думаешь», – отчетливо прозвучал голос у него в голове.

Если бы я мог… Если бы я был героем…

Впереди раздался отчаянный вопль Ноу Йоу:

– Я сбил овцу! Овцу сбил!

Внизу были видны огни Сплинбери. Их было не так уж много: изредка проплывали темные пятна машин да кое-где сквозь траченные молью светомаскировочные шторы пробивалось слабое свечение.

Ветер унесся следом за грозой. Облака полосами размазались по небу. Тут и там виднелись звезды.

Бег продолжался. Ноу Йоу впотьмах налетел еще на одну овцу. На дороге за спиной Джонни и остальных загрохотали тяжелые сапоги, и бегущую троицу догнал Том.

– Если вы ошибаетесь, может получиться нехорошо.

– А если нет? – спросила Керсти.

– Надеюсь, что вы все-таки ошибаетесь.

Снова заворчал гром, но они бежали в напряженном молчании, окутанные им как покрывалом. Вскоре торфяники остались позади, по сторонам дороги потянулись изгороди.

Том вдруг резко затормозил.

– Слушайте!

Все замерли. Рокотал гром, шуршал дождь… и, едва различимый из-за рокота и шелеста, доносился откуда-то издалека ровный негромкий гул.

Из-под подошв Тома брызнул гравий. Молодой дежурный и до этого бежал довольно быстро, но теперь он стремглав полетел по дороге.

Впереди замаячил большой дом – сгусток темноты в темноте. Том перескочил через изгородь, пробежал, тяжело бухая сапогами, по лужайке и что было сил заколотил в дверь.

– Откройте! Откройте! Тревога!

Джонни, Керсти и Ноу Йоу подбежали к воротам. Гул моторов стал громче.

«Мы же могли чем-то помочь, – думал Джонни. – Я мог помочь. Я мог… нет, я должен быть помочь. Мы думали, что это будет легко и просто, потому что мы ведь из будущего. Да что мы вообще знаем об этом мире? И вот бомбардировщики уже рядом, а мы ничего не можем поделать».

– Ну же! Откройте!

Ноу Йоу нашел ворота и побежал во двор. В темноте раздался плеск.

– Кажется, я угодил в какой-то пруд или бассейн, – сообщил Ноу Йоу, фыркая и отплевываясь.

Том отступил от двери и стал шарить руками по земле.

– Может, я разобью окно…

– Гм. Тут довольно глубоко и какая-то фонтанная штуковина меня не пускает, – пробулькал Ноу Йоу.

Раздался звон стекла.

Том дотянулся до замка и открыл дверь. Остальные услышали, как он ходит внутри, потом щелкнул выключатель, и на крыльцо упала полоска бледного света. Снова щелчок, и…

– Здесь телефон тоже не работает! Должно быть, молния угодила в коммутатор! – И Том кинулся обратно на дорогу.

– Где ближайшее жилье? – спросила Керсти.

– Аж на самой Робертс-роуд!

Они побежали вслед за дежурным. Ноу Йоу на бегу тихо хлюпал.

Гул моторов стал намного громче. Джонни слышал его даже сквозь собственное пыхтение. «Неужели никто ничего не слышит? – думал он. – Ведь этот рев уже заполнил все небо!»

Все, не сговариваясь, прибавили ходу.

И тут наконец взвыла сирена.

Но ветер разметал облака, в прорехи была видна луна и темные силуэты, шныряющие в рваном облачном покрывале, и Джонни чувствовал, как невидимые темные глыбы летят к земле, снова и снова кувыркаясь в воздухе…

Сперва взлетели на воздух один из садов и консервная фабрика. А потом вся Парадайз-стрит медленно и изящно распустилась бутонами взрывов. Оранжевые, черные по краям, лепестки разворачивались один за другим, а бомбы все падали…

И только потом донеслись звуки. Не грохот разрывов, нет – хруст, громкие удары. Комки шума молотом били по ушам.