Просроченное убийство Джеймс Миранда

Глава двадцать первая

– Не было? – недоверчиво переспросил я. – То есть вы решили так подшутить над Годфри?

– Кто вздумает шутить о таких вещах? – напыщенно проговорил Питер с соответствующим выражением лица. – Годфри действительно сказал, что нехорошо себя чувствует. Но вынужден с прискорбием признать, что сообщил он мне об этом не по телефону.

От витиеватой манеры изъясняться, свойственной нашему директору, у меня заломило виски. Мне очень хотелось хорошенько встряхнуть Питера, чтобы лишние слова вылетели у него из головы, и он быстрее перешел к делу.

– Тогда расскажите, как же он вам об этом сообщил, – попросил я куда спокойнее, чем сам от себя ожидал.

Питер поморщился.

– Я поддался низменным инстинктам. У меня есть серьезные причины презирать этого человека, хотя вам они, должно быть, неизвестны, – он внимательно посмотрел на меня.

Я не спешил признаваться Вандеркеллеру, что Мельба уже посвятила меня в трагическую историю его брака. Вряд ли он похвалит свою секретаршу за то, что она распускает язык не по делу.

Не дождавшись ответа, Питер продолжил:

– Прежде чем занять пост директора библиотеки в Афинском университете, я много лет прожил в Калифорнии. А если точнее, в Лос-Анджелесе. Был женат, и моя бывшая супруга лелеяла амбиции стать известной сценаристкой.

Я решил немножко облегчить ему задачу:

– Должно быть, она познакомилась с Годфри – ведь он тоже жил в Калифорнии – в надежде, что тот поможет ее карьере.

– Да, примерно так все и случилось, – с болью в голосе подтвердил Питер. – Но помощи и дружбы этого подлого человека моей жене показалось мало, и она поставила перед собой цель окольцевать его. Для чего нужно было предварительно развестись со мной.

– Понимаю. Неудивительно, что вы не испытываете теплых чувств к Годфри, – сказал я. – Хотя вашу бывшую тоже есть в чем упрекнуть.

– О, разумеется, ее вину никто не отрицает. Но Присту нет оправданий. Он толкнул ее на путь порока и женился на ней после того, как она меня бросила, – Питер хмыкнул. – Их брак продержался всего два года.

Я решил, что пора подвести разговор к главной теме.

– Понятно, почему вы ненавидите Годфри. Но как это относится к вашему с ним разговору о болезни и о том, что он не сможет прийти на ужин у ректора?

– Ах, да, – нахмурился Питер. – Как уже говорил, я поддался низменным инстинктам и решил встретиться с ним лицом к лицу. Не желая выставлять себя на посмешище, подумал, что лучше будет прийти к нему в отель. Там мы могли пообщаться с глазу на глаз.

– Так, значит, вы отправились к Годфри в «Фаррингтон Хаус»? – уточнил я, призывая на помощь все свое терпение: Питер наконец-то приблизился к сути. – И во сколько это случилось?

Директор на секунду задумался, наклонив голову к плечу.

– Около половины шестого, – ответил он. – Да, я пошел к нему, когда закончил со всеми рабочими делами, то есть в пять или пять пятнадцать. Отсюда сразу поехал в отель.

– Откуда вы знали, где он остановился?

– Я тоже занимался организацией приема, – пояснил Питер. – Ректорат обращался ко мне за помощью, возможно, потому что Годфри был писателем. Если бы он преуспел в спорте, они консультировались бы с деканом спортивного факультета.

– То есть вы были в курсе, в каком номере он жил?

«Очень удобно», – подумал я. Должно быть, сам Питер тоже понимал, что встреча с Годфри в отеле ставила его в самое начало списка подозреваемых.

Хотя с Вандеркеллером никогда нельзя предугадать ход его мыслей.

– Да, – подтвердил Питер. – Мне определенно повезло, потому как попроси я дежурного со стойки администрации позвонить Годфри, тот вполне мог сказать, что не желает меня видеть. И я решил, что лучше будет постучать ему в дверь и получить приглашение войти, прежде чем он сообразит, кто я такой.

Я внезапно представил, как Канеша Берри будет допрашивать Питера. Его неспособность говорить четко и по делу вряд ли придется ей по вкусу. Боюсь, она арестует нашего директора из чистого раздражения.

– Значит, вы поднялись к нему в номер и постучали?

– Именно, – нахмурился Питер. – Но все пошло иначе, чем я предполагал. Годфри не открыл дверь. Я повысил голос и потребовал, чтобы он меня впустил. Он отказался.

– Годфри объяснил почему? – Если он никого не хотел видеть, то вполне мог вообще не отвечать.

Но теперь я хотя бы знаю, что в пять тридцать он был жив – раз уж разговаривал с Питером.

– Да, сказал, что заболел и что это весьма напоминает желудочный грипп. Потом добавил, что не хочет никого заражать и поэтому собирается сидеть в номере, пока не выздоровеет.

– Как мило с его стороны, – пробормотал я. Мило, но странно. Еще днем у меня в гостиной Годфри выглядел совершенно здоровым. Что за вирус он успел подхватить за пару часов?

– Возможно, – поджал губы Питер, явно не желая давать положительную оценку каким-либо действиям Годфри. – Я спросил, сообщил ли он в ректорат о своей болезни, и он ответил, что нет. После чего спросил, не могу ли я поговорить с ними вместо него. Затем извинился и сказал, что ему срочно нужно в туалет. Я понял, что ловить в отеле больше нечего, вернулся в машину и оттуда позвонил ректору по мобильному. Потом я связался с Мельбой и попросил ее обзвонить сотрудников, которые собирались присутствовать на приеме. Кажется, тебе она тоже позвонила.

– Да, – подтвердил я. – Если все обстоит так, как вы сказали, вам нужно срочно связаться с помощницей шерифа. Ваша информация поможет ей уточнить время смерти.

– Да, да, конечно, – кивнул Питер с совершенно несчастным видом. – Хотя у меня нет никакого желания влезать в это дело.

– Я понимаю, – покачал головой я. – Но это ваш долг.

– Спасибо вам за терпение, Чарльз. И спасибо, что выслушали, – сказал Питер.

– Не стоит благодарности, – ответил я, вставая. – Если вы не против, я еще загляну к вам позже.

Я уже открыл дверь, когда внезапная мысль заставила меня отпустить ручку. И почему мне раньше это в голову не пришло? Я резко развернулся, подошел к столу и снова сел на стул.

– Что такое? – удивленно моргнул Питер.

– Вы часто виделись с Годфри, когда ваша бывшая жена его преследовала?

– Пару раз, на вечеринках, – ответил директор. – Правда, честно говоря, я старался держаться подальше от мистера Приста, находя его невыносимо высокомерным. Кажется, он умел говорить только о себе.

– И когда вы встречались в последний раз?

– Лет семь назад, – ответил Питер. – А почему вы спрашиваете?

– Когда Годфри разговаривал с вами через дверь, вы узнали его голос?

– Неожиданный вопрос, – ошеломленно пробормотал Питер. – Я решил, что это он, просто потому, что постучался к нему в номер, – директор замолчал. – Но, учитывая обстоятельства, не могу с уверенностью утверждать, будто разговаривал с Годфри. Его голос звучал напряженно, но, если вспомнить, что он сказался больным, меня это не удивило.

– То есть вы не знаете наверняка, кто был в номере в тот момент?

Джастин ни разу не упомянул о болезни Годфри, а уж он бы обязательно заметил, раз провел с ним столько времени. Скрыть желудочный грипп не так-то просто, ведь приходится довольно часто бегать в уборную.

– Боюсь, что нет, – сказал Питер. – Но если я разговаривал не с Годфри, то с кем?

– Возможно, с его убийцей.

Питер побледнел так резко, что я испугался, как бы он не упал в обморок. Я уже поднялся, чтобы поймать директора, если он вздумает упасть с кресла, но Вандеркеллер взял себя в руки.

– Не волнуйтесь, я в порядке. Просто несколько потрясен.

– Неудивительно, – хмыкнул я. – Но чем больше об этом думаю, тем больше мне кажется, что Годфри уже был мертв, когда вы пришли, – я внимательно посмотрел на директора. Если он убил Годфри, то сейчас превзошел сам себя, убеждая меня в обратном. Я не мог представить Питера Вандеркеллера проламывающим чей-то череп. Вот заговорить до смерти он вполне способен.

Проблема в том, что я пока никого не мог представить убийцей. Но кто-то все-таки прикончил Годфри.

– Мне, признаться, слегка не по себе. – Пугающая бледность медленно покидала лицо Питера, и без того не обремененное излишним румянцем. – Ведь я стоял так близко к тому, кто совершил подобное злодеяние. Тут у любого расшалятся нервишки.

– Согласен. А теперь вам следует обо всем рассказать помощнице шерифа Берри. Думаю, она придет к тем же выводам. – Во всяком случае, мне очень хотелось на это надеяться. Канеша, конечно, была той еще занозой, но в уме и проницательности ей отказывать не стоило.

– Да, конечно, – закивал Питер.

– Хорошо. Тогда я пойду. – Я опять направился к двери, чтобы в который раз остановиться на полпути.

Ведь наконец вспомнил, зачем спустился к Вандеркеллеру.

– Нам нужно срочно сменить замки в архиве и хранилище, – заявил я, нависая над директорским столом.

– Зачем? – встрепенулся Питер. – Что случилось?

Я коротко объяснил, и Вандеркеллер покачал головой.

– Я обязательно поговорю с Риком Такеттом, – сказал он. – Это серьезная брешь в нашей безопасности. Полагаю, следует обсудить случившееся с охраной кампуса.

– Прямо сейчас в этом нет необходимости. Куда важнее поскорее сменить замки, – настаивал я.

– Я прослежу за этим, – вздохнул Питер. – Так много телефонных звонков надо сделать… – он вдруг просветлел, словно ему в голову пришла хорошая мысль. – Я попрошу Мельбу договориться с Такеттом.

– Отличная идея, – сказал я. Уж Мельба куда быстрее достучится до Рика. – И удачи вам с офицером Берри. – Подумалось, что напомнить еще раз лишним не будет.

Когда я уходил, Питер взялся за телефон.

В приемной я застал идиллическую картину: Мельба работала за компьютером, а Дизель дремал, вытянувшись на шкафу с документами. Но стоило мне закрыть дверь, как Мельба оторвалась от экрана.

– Что-то ты долго, – сказала она. – О чем можно было говорить столько времени? Даже с Питером…

– Он хотел обсудить со мной кое-что еще. И прежде чем ты спросишь, – я предупреждающе вскинул руку, – не могу сказать, что именно. Если Питер решит тебе довериться, пожалуйста, но у меня ничего не пытайся выведать.

Мельба сердито надулась, но быстро оттаяла – не умела долго сердиться.

– Ладно, Чарли. Можешь вредничать, сколько хочешь, – она ухмыльнулась. – Я все равно узнаю, о чем вы там шушукались.

Я улыбнулся, так как не сомневался в ее способностях.

– Пойдем, Дизель.

Кот встал, зевнул и сладко потянулся перед тем, как спрыгнуть на пол и потереться о мои ноги. Надо же показать хозяину, как ты соскучился!

– Увидимся, – помахал я Мельбе и поспешил за Дизелем, который уже мчался вверх по лестнице.

В кабинете он сразу устроился на подоконнике – еще бы, нужно отдохнуть после такой пробежки! – а я сел за компьютер, но понял, что сосредоточиться на работе по-прежнему не могу. Вместо того чтобы проверять почту, мысленно составлял список подозреваемых:

Джулия Уордлоу

Джастин Уордлоу

Джордан Томпсон

Питер Вандеркеллер.

Любой из них мог лгать. Или же все они лгали.

Например, Джулия утверждала, что заметила Джордан с коробкой, когда уходила из отеля. Но вдруг владелица книжного магазина на самом деле пришла к Годфри раньше нее? Питер мог выдумать историю про разговор через дверь, или же кто-то из списка мог сидеть в номере, когда Вандеркеллер заявился к Годфри. Джастин мог убить Годфри и в ужасе сбежать с места преступления, чтобы спрятаться в беседке, где я его потом и нашел.

Даже пол убийцы до сих пор был неизвестен.

А Годфри за свою жизнь успел разозлить в Афинах достаточно людей, которых я пока и не думал включать в свой список.

И как выяснить, кто из них на самом деле его убил?

Мой взгляд наткнулся на лежащую на столе опись. Что ж, по крайней мере, мне понятно, с чего начать.

Вздохнув, я пододвинул к себе список и принялся отмечать коробки с письмами. День обещал быть долгим…

Глава двадцать вторая

Остаток рабочего дня я монотонно просматривал корреспонденцию Годфри, оторвавшись от нее только на обед – и на то, чтобы погладить Дизеля, который совсем зачах без внимания. Рик Такетт заглянул поменять замки, но я заметил его, только когда он принес мне новый комплект ключей.

Рик окинул задумчивым взглядом башни из коробок.

– Что думаешь с ними делать?

– Подержу у себя, пока не найду время занести в каталог все, что в них лежит. Но вряд ли это случится в ближайшем будущем. У меня сейчас есть дела поважнее.

– Столько работы из-за каких-то бумажек, – хмыкнул Рик.

Я пожал плечами.

– Вдруг они понадобятся кому-нибудь для диссертации? В таких собраниях иногда попадаются очень интересные экземпляры.

– И дорогие?

– Возможно, – кивнул я. – Все зависит от того, сколько за них захотят заплатить. Но вряд ли университет соберется продавать эту коллекцию.

Рик кивнул и вышел из кабинета. Я смотрел ему вслед, несколько озадаченный разговором. Кажется, Рик впервые на моей памяти проявил интерес к архивным документам. Раньше он просто доставлял посылки мне в кабинет и ни о чем не спрашивал.

«Наверное, все дело в убийстве Годфри», – подумал я и вернулся к работе.

К тому времени я уже выяснил, что несколько коробок были набиты исключительно письмами от фанатов, не считая остальной корреспонденции. Я быстро просмотрел всю переписку, ища адресованные Годфри угрозы – или хотя бы намеки на них. Гейл Эндерби, судя по всему, собрала самые свежие послания (в противном случае, наверное, они бы не влезли и в шестьдесят коробок!). Если Годфри когда-либо угрожали, писем об этом он хранить не стал. Я также изучил все его пометки на полях, но тоже не нашел ничего интересного.

К пяти часам я доработался до головной боли и рези в глазах. Мне еще предстояло изучить деловую корреспонденцию, но я решил, что это вполне можно отложить до завтра. Я нуждался в передышке, а Дизель отчаянно рвался домой: привык, что по четвергам мы проводим в архиве всего полдня.

Прогулка на свежем осеннем воздухе пошла мне на пользу. Когда мы с Дизелем подходили к дому, я уже чувствовал себя гораздо лучше.

Налив коту чистой воды и насыпав корму, я почистил лоток (это нужно было сделать утром, но я забыл) и занялся ужином. В холодильнике нашлась упаковка говяжьего фарша. Что ж, давненько мы не ели гамбургеры! В кладовке стояла банка печеных бобов; добавить к этому салат, и сытный ужин для нас с Джастином готов.

Мальчик появился на кухне, когда я заканчивал жарить гамбургеры. Дизель, ревностно относившийся к своим обязанностям компаньона, снова следовал за ним по пятам.

– Как раз вовремя, – поприветствовал я Джастина. – Что думаешь насчет бургеров? – я ткнул лопаткой в сторону стола. – Еще есть салат и бобы.

– Спасибо, сэр, – смущенно улыбнулся Джастин. – Я и вправду голоден.

– Тут на всех хватит, – улыбнулся я в ответ.

Джастин никогда особо не болтал за столом, и этот вечер не стал исключением. Я подождал, пока он съест бургер с салатом и положит себе вторую порцию бобов, и только тогда спросил:

– Как ты?

Все еще голодный, я потянулся к миске с салатом, рассудив, что овощи принесут мне больше пользы, чем добавка бобов.

Джастин неопределенно пожал плечами.

– Вроде бы нормально. Иногда мне все кажется дурным сном.

– Мне тоже, – отозвался я и, помолчав, продолжил: – Понимаю, тебе трудно говорить об этом… Но я все-таки хочу тебя кое о чем спросить.

Мне не давала покоя мысль, что за время, проведенное с Годфри, Джастин, сам того не сознавая, мог услышать или увидеть что-то очень важное. Что-то, что если не указывало на убийцу, то хотя бы намекало, в каком направлении копать.

– Спрашивайте, я не возражаю, – спокойно ответил Джастин и встал, чтобы сделать себе еще бургер.

– Уверен, офицер Берри задавала тебе те же вопросы. Хочу, чтобы ты знал: я делаю это только потому, что вы с матерью мне небезразличны.

– Я знаю, сэр, – сказал Джастин. – И мама очень вам за это благодарна. Как и я.