Зачарованный лес Джонс Диана

1

Ям нависал над Мордионом. Последний луч солнца играл на только что залатанной оболочке робота неровным оранжевым бликом.

Мордион с трудом поднялся с земли. Он уже несколько часов сидел возле дома, пытаясь заставить себя принять решение. Он понимал, что готов сделать шаг. Но какой шаг, в каком направлении, если он не мог измыслить даже повода для этого шага? Мордион знал только то, что ему нужно двигаться вперед и что это движение заставит его лицом к лицу встретиться с такими вещами, о которых лучше вообще не знать. Он со вздохом посмотрел на робота:

– Что ты тут лязгаешь надо мной?

– Было ошибкой, – сказал Ям, – побеждать Чела в бою…

– Он это заслужил, – перебил Мордион.

– …Потому что теперь он пытается покинуть лес, – продолжал робот.

– Что? – Мордион вскочил на ноги и схватил посох, не дождавшись, пока Ям завершит фразу. – Куда он пошел? Когда?

Ям махнул рукой в сторону реки:

– Он перешел ее примерно пять минут назад.

Мордион большими скачками спустился по холму и более осторожно стал перепрыгивать с камня на камень через белую воду. Примерно посередине реки он уголком глаза заметил Яма, неспешно шагающего по камням.

– Почему же ты сразу за ним не пошел? – спросил Мордион, когда они оба уже стояли на другом берегу.

– Чел приказал мне не спускать с тебя глаз, – объяснил робот.

Мордион выругался. Мог бы и догадаться об этой уловке.

– Много лет назад, – добавил Ям, – после того, как ты сидел на высокой скале.

– Надо же…

Мордион был тронут. А вот Чел, вероятно, находил свой приказ особенно полезным именно сейчас.

Волшебник вступил в мрачный лесной полусумрак, размышляя, сколько времени потребуется, чтобы достичь края леса таким путем. Возможно, они уже опоздали. Благодаря Энн у Мордиона всегда возникало впечатление, что край леса отсюда недалеко. Но, к его досаде, в лесу сейчас было слишком темно, чтобы бежать. Шуршащая темнота сгущалась вокруг Мордиона и шлепала по оболочке Яма. Оба спотыкались о корни. Борода Мордиона цеплялась за ветки. Кажется, волшебник и робот забрели в самую чащу.

И тут впереди, где-то совсем неподалеку, раздался голос Чела. Это был почти вопль ужаса.

Мордион не задумываясь поднял посох с голубым шариком света на конце. Во все стороны брызнула неземная зелень боярышника. Ям, приобретший неправдоподобный голубой окрас, повернулся и нырнул туда, где явно была тропинка, которую они прежде не могли найти. Высоко подняв посох, Мордион протиснулся вслед за ним между веток, усыпанных майскими цветами. Те обдали его тяжелым пьянящим запахом.

Мальчик шел им навстречу по более широкой части тропы. Голова его была склонена набок под странным углом. Он явно испытывал ужас. Мордион заметил, что у Чела зуб на зуб не попадает. Чела держали… вели… волокли два колючих существа. Они ступали рядом с мальчиком, подобно долговязым насекомым со снопами прутьев на ногах. В каждое плечо Чела вцепилось по ветвистой руке. Головы существ, казалось, были сделаны из косматых вязанок ивы. Росинки глаз отливали голубизной, озаряясь свечением, исходившим от посоха Мордиона.

– Великое Равновесие!

Мышцы живота и плеч Мордиона напряглись, и он рассеянно осознал, что его тело приняло боевую позицию.

– Чел! – взревел он.

Мальчик вышел из оцепенения, вызванного ужасом, и ринулся им навстречу, таща за собой существ, которые бились и шуршали по обоим его бокам.

– Хвала небесам! – затараторил он. – Я не хотел… то есть, может, раньше и хотел, но теперь нет – больше не хочу! – Одной рукой он обвил робота, а другую просунул под свернутый плащ Мордиона. – Они пришли. Они шелестели. Не позволяйте им!

Существа медленно осели на землю по обеим сторонам от мальчика. Мордион резко махнул посохом в сторону ближайшего из них, пытаясь то ли разглядеть его, то ли отогнать – он и сам точно не знал. Тусклое голубое свечение озарило маленькую черную горку прутиков. Второй такой ворох оказался прямо позади робота. Мордион поворошил ближайшую к нему кучку сапогом. Это были просто прутики, и все.

– Лес привел Чела назад, – объявил Ям.

– Я больше так не буду! – лихорадочно крикнул мальчик.

– Не глупи, Чел, – сказал Мордион. Он был сердит, но страх уже отпустил. – Тебе больше не понадобится сбегать. Завтра мы отправимся в замок.

– Правда? – Восторг Чела оказался почти таким же сильным, как и его страх. – И я взаправду смогу пройти обучение, чтобы стать рыцарем?

– Если хочешь, – со вздохом ответил Мордион.

Он знал: Чел и, возможно, Ям считают, что это решение принято ради Чела. Но мальчик не имел к этому прямого отношения. Просто Мордиону давно – в общем-то, с самого начала, – было известно: он должен пойти в замок и лицом к лицу встретиться с тем, что там было.

2

Виерран лежала на кровати в мотеле и переключала каналы плоского телика со слишком ярким экраном, пытаясь найти хоть что-нибудь, что отвлекло бы ее от необходимости думать. Выхода она все равно не видела. Виерран была одна на Земле, а воля Правителя № 1 давила на ее сознание, вызывая судороги. Попытайся она сбежать, эта воля последовала бы за ней, а вместе с ней и Правитель № 1. И он отдал бы приказ ликвидировать всю ее семью. Наконец девушка выключила телевизор и медленно-медленно сняла браслет, подаренный отцом. На самый крайний случай оставался микропистолет.

Когда Виерран его отстегивала, ее взгляд упал на кассету для сообщений, так хитроумно замаскированную под элемент застежки. Должно быть, отец и впрямь потратил на эту штуку небольшое состояние. Слезы застили ей глаза. Отец и дочь всегда были особенно близки. И он – девушке только сейчас пришло это в голову – почти наверняка оставил ей сообщение.

Приложив браслет к уху, Виерран активировала кассету. Та надоедливо зажужжала. Потом в этом гуле девушка разобрала голос отца:

«Виерран. Это ужасный подарок, если ты собираешься использовать его так, как, боюсь, тебе придется его использовать. Дротики отравлены. Выбор за тобой. Времени у меня нет – я должен передать это Сири. Они уже идут, чтобы арестовать меня. С любовью».

По лицу Виерран струились слезы. Она сидела, как статуя, все еще прижимая браслет к уху. Ох, отец. На расстоянии целых миров от нее.

А потом, среди жужжания, на которое она почти не обратила внимания, послышался второй голос, высокий и дрожащий, на этот раз говоривший на языке Земли:

«Виерран. Это говорит Виерран. Виерран обращается сама к себе. Это как минимум второй раз, когда я в полном отчаянии сижу в гостиничном номере и уже начинаю сомневаться, что все это происходит со мной. Если такое случится снова, то это послание для того, чтобы я знала: творится нечто странное».

Девушка сама не успела заметить, как соскочила с кровати.

– Чертов Баннус! – воскликнула она, плача и смеясь одновременно. – Я вот что скажу: творится нечто странное!

Четыре беззвучных голоса объявились у нее в голове. Было ощущение, что к ней возвращалась какая-то более значительная часть ее самой.

– Ты продолжаешь меня заглушать, – прошелестел Невольник, как всегда самый слабый из них.

– Продолжай говорить, – посоветовал Узник.

– Рассказывай дальше, – сказал Мальчик.

– А, вот ты где! – заметил Король. – Что случилось? Ты же вроде старалась разобраться в том, что творится в лесу?

– Вмешался Баннус, – мрачно ответила Виерран. – По-вашему, когда прервался наш разговор?

– Три четверти часа назад, – уверенно произнес Мальчик.

Иными словами, это как раз то время, которого хватило, чтобы напасть на магазины, а потом вернуться в мотель.

– Еще один вопрос, – сказала девушка. – Понимаю, звучит глупо, но, поскольку Баннус постоянно вносит путаницу в реальность, я все-таки спрошу. Кто я, по-вашему?

– По-моему, ты Девочка, – хором ответили все четыре голоса.

Это было не так бесполезно, как могло показаться.

– Не Энн Стейвли? – уточнила Виерран.

– Это имя приводило меня в замешательство, – признался Король.

– Твои сообщения не всегда понятны, – сказал Узник. – Мешают время, пространство и язык. Но последнее просто сбило меня с толку.

– Рассказывай дальше, – повторил Мальчик.

– Пожалуйста, – поддержал его Король, – я хочу узнать об этом больше. Я сейчас на невыносимо тоскливой религиозной церемонии. Надеюсь, хоть ты меня развлечешь.

Как обычно, Виерран не знала точно, могут ли они друг друга слышать. Порой она была уверена, что они не слышат, и ей приходилось передавать их послания друг другу. Но по крайней мере, голова ее вернулась в нормальное состояние.

– Ну, ты у меня еще попрыгаешь! – пригрозила она Баннусу.

Он достаточно точно воспроизвел ее путешествие из Дома Равновесия, но выкинул из рассказа все разговоры, происходившие у нее в голове. А ведь они стали для Виерран спасательным кругом, когда она с тяжелым багажом тащилась за двумя Правителями.

– Подумай о чем-то другом, – предложил Невольник. – Обычно я так и делаю. Хозяева получают удовольствие, видя, что слуга испытывает трудности.

И когда Правитель № 1 улыбнулся и рассказал Виерран о своих планах относительно нее, она, конечно же, должна была прийти в отчаяние, если бы Мальчик у нее в голове не сказал: «Давай же, сопротивляйся! Я знаю – ты можешь!» – и если бы Узник не удивил ее внезапным уморительным вопросом: «А это еще что за злобный старый пень?» В своем остроумии Виерран долгие годы отталкивалась от этих реплик, поэтому с благодарностью прислушивалась к голосам во время своего путешествия. Даже пережитое ею потрясение, когда Правитель № 1 ликвидировал злосчастного заместителя управляющего, оказалось не таким тяжелым, потому что Король иронично заметил: «Ах, если бы это было так просто в мою эпоху».

Голоса были признаком, присущим Правителям. «Только это позволяет мне претендовать на славу», – порой говорила Виерран всем четверым. Когда девочка впервые призналась в этом, мама просто взбесилась и потребовала, чтобы дочь показалась психиатрам. Отец заглушил эту идею на корню. После долгого спора, в ходе которого отец заявлял, что у детей часто бывают воображаемые друзья и что с возрастом у Виерран это пройдет, он отвел дочь в свой тихий кабинет с кондиционером. Для девочки всегда было большой привилегией, когда отец пускал ее к себе в кабинет. И еще большей привилегией стало признание отца: «Я никогда не осмеливался сказать твоей матери – у меня в голове тоже четыре голоса. Старая женщина, две девушки и пожилой мужчина. Не беспокойся. Ни ты, ни я не сумасшедшие. Я досконально исследовал этот вопрос. Многие из Правителей былых времен слышали голоса. Об этом говорят проверенные свидетельства. В прошлом люди, видимо, считали это чем-то особенным».

– Скажи маме, что ты их слышишь, – предложила дочь отцу.

Но Югон Гарантий наотрез отказался. «Наверное, потому что два голоса принадлежат девушкам», – заподозрила Виерран. Однако отец сообщил, будто разузнал кое-что о своих собеседниках из их же собственных слов. Двое из них, как он убедился, на самом деле существовали в соседних мирах. Одна женщина странным образом оставила свидетельство о том, что разговаривала с ним при жизни. Это, по мнению отца, позволяло предположить: те двое, о ком он так и не смог узнать, тоже реально существовали.

Вместе отец и дочь попытались выяснить что-нибудь о людях Виерран, но их усилия не увенчались успехом. Невольник вообще не любил рассказывать о себе, так что они не нашли, за что зацепиться. Узник вполне мог быть одним из сотен тысяч оппонентов нынешних Правителей. А Мальчик и Король находились так далеко во времени и пространстве, что попросту не могли фигурировать ни в каких записях, доступных Виерран или Югону.

– Видишь ли, они так и не сказали, как их зовут, – печально объяснила Виерран.

– И не скажут, – заметил отец. – На вашем уровне общения имена не используются. Ты для них просто – «я», «меня», «мое», – и они для тебя тоже.

Стоя посередине комнаты в мотеле, Виерран бормотала, обращаясь к Баннусу:

– За это ты мне тоже ответишь! Подумать только – заставил меня поверить, что у моих матери и отца овощная лавка!

Она засмеялась. Какое падение для великого торгового Дома Гарантий! Кроме того, Баннус был в курсе, например, что Виерран время от времени ласково переругивается с матерью, а отец девушки обожает сладкое. Вот только одно непонятно: а кто такой Мартин?

– Давай же свою историю, – умолял Король.

– Сперва еще один, последний вопрос, – сказала девушка. – Сколько, по-твоему, прошло времени с тех пор, как ты отпустил шуточку: «Если бы это было так просто в мою эпоху»?

– Порядочно. По крайней мере дней десять, – ответил Король. – Прошу тебя, рассказывай свою историю, а не то я оскорблю высоких сановников моего королевства, зевая во время священнодействия.

Десять дней! Они провели на Земле уже десять дней, и – Виерран готова была поклясться – даже Правитель № 1 об этом не знал. Девушка запомнила это, а сама принялась рассказывать Королю обо всем, что случилось в лесу. Бедный Король заслуживал того, чтобы она развеяла его скуку, ведь он поделился с ней столь ценной информацией. «Запишем на счет Баннуса!» – подумала она. И преисполнилась надежды.

Но почему, не могла взять в толк девушка, Баннус оставил ей возможность разговаривать с четырьмя голосами в свободную минуту? Может, он вовсе о них не догадывался? Ну нет, Баннус столько всего знал о Виерран, что должен был знать и о голосах. Наверное, сообразила она, причина была та же самая, по которой ей позволили прослушать собственное сообщение, записанное на кассете. Баннус хотел, чтобы она точно знала, какие фокусы он выкидывает.

А вот почему он этого хотел… Под конец повествования у Виерран действительно просветлело в голове. Между той Виерран, что спокойно, в раздумьях, сидела на кровати в мотеле, и той, что работала в подвале Дома Равновесия, пролегла пропасть. Та Виерран десять дней назад думала, что планирует восстание, забавлялась рискованными шутками с Правителями, составляла аккуратные списки всех, кого Слуга убил, и считала себя в полной безопасности! Она играла с огнем – так ей казалось. Но тут Правитель № 1 взял и бросил ее в этот самый огонь.

«Да, играла!» – горестно призналась себе девушка. Баннус был не единственным, кто играл, – но он, по крайней мере, играл всерьез. А вот Виерран играла и своими чувствами, и чувствами Слуги. Избалованная девица из высших классов, она сидела себе взаперти и бредила насилием, убийствами, секретными заданиями – всем тем, от чего жизнь ее защищала, и все это представлялось еще более захватывающим, поскольку сам Слуга вел себя спокойно и цивилизованно. Когда он впервые появился в подвале в своей алой униформе – к слову сказать, совсем ему не шедшей! – Виерран была изумлена, увидев, какой он мягкий и робкий и как он сам удивлен, что в подвале вместо обычного робота трудится человек. Девушка мгновенно осознала, что Слуга находит ее привлекательной, необычной, хотя – думала она теперь – это, возможно, объяснялось всего лишь тем, что она охотно с ним заговорила. Тогда Виерран сразу почувствовала в нем жуткое одиночество и боль. А теперь она вспоминала об этом с горьким раздражением. Жалость! Жалость нужна счастливым людям, чтобы смотреть сверху вниз на несчастных! Важно было другое: Виерран спустилась со своих вершин – спустилась в трущобы, подобно тому как Правительница № 3 снизошла до Земли, – и поняла, что увлеклась Слугой. Именно Слугой, а не мужчиной.

Потом Баннус аккуратно преодолел волю Правителя № 1. Виерран вспыхнула, и ее щеки запылали еще сильнее при воспоминании о том, как она висела на том дереве, болтая ногами прямо перед лицом Мордиона. Оставалось только надеяться, что Мордион видел в ней девочку двенадцати лет, которой она тогда себя считала. Да, двенадцати. Энн думала, что ей четырнадцать, но Виерран прекрасно помнила, что, когда впереди маячил ее тринадцатый день рождения, она старалась обхитрить себя – и остальных, – приговаривая: «Мне пошел уже четырнадцатый год!» Такая взрослая! Маленькая идиотка. Но Баннус также преодолел и обучение, которому подвергся Слуга, и смог показать девушке Мордиона как человека – точнее, целую палитру Мордионов: от того, кто окружал заботой Чела, до того, кто так легко и умело свернул шею кролику.

Виерран закрыла руками горящее лицо и затрепетала. Она бы никогда не осмелилась снова приблизиться к Мордиону.

«А может, ничего этого не было на самом деле», – подумала она с надеждой. Но все это было. Приглядевшись внимательнее, она заметила, что ее брюки и блузка во многих местах разорваны, что в них полно зацепившихся сучков, ведь она забиралась на дерево и продиралась сквозь лесную чащу. Эти прорехи были более или менее замаскированы иллюзией целой ткани – отчасти в интересах Правителей, – но все же, если знать, как смотреть, можно было заметить беспорядок в одежде девушки. И – Виерран медленно и неохотно подвернула штанину – рана на ее колене тоже никуда не исчезла. Она была глубокой и неровной, но теперь по большей части превратилась в твердую коричневую коросту; та шелушилась и обнажала новый розовый шрам. Судя по состоянию раны, девушка получила ее десять дней назад. Неужели Мордион пробыл в том ящике неделю, предшествовавшую их встрече, а Баннус убедил его, что он провел там целые века? Нет, Виерран не хотела этого знать. Единственное, в чем она не сомневалась: она больше никогда не увидит Мордиона.

И едва Виерран приняла такое решение, как тут же поняла: ей придется увидеться со Слугой. Она должна его предупредить. Если события в лесу, о которых она помнила, произошли по-настоящему, то главное из происшедшего состояло в следующем: у Мордиона медленно зрело решение отправиться в замок и встретиться с Правителями лицом к лицу. И, что еще хуже, Виерран знала: она сама невзначай подталкивала его к этому своими насмешками. Значит, она и должна его остановить. Мордион наверняка полагал, что в замке его встретят Правители № 2 и № 4. Едва ли ему было известно, что Правитель № 5 тоже спустился на Землю. И уж конечно, он не мог знать, что Третья и Первый тоже здесь. И даже с помощью силы, способной уничтожить водопад, и даже при тех талантах, которыми, по слухам, обладал Слуга, Виерран не верила, что он может победить всех пятерых Правителей. А значит, если с ним что-то случится, то она будет, по крайней мере, наполовину в этом виновата.

Виерран вскочила. Достав из сумки вторую пару джинсов и более нарядную кофточку, она поспешно в них влезла. Еще не совсем стемнело, а значит, есть время, чтобы добраться до леса.

Она была уже почти на пороге, как вдруг распахнулась дверь и перед ней выросла Правительница № 3.

– Девчонка, почему ты не идешь, когда я звоню? Я вызывала тебя через переговорное устройство и пыталась дозвониться по этой штуковине наподобие телефона, пока не сломала ноготь. Идем же. Я очень утомлена и огорчена. Мне нужна ванна, и массаж, и маникюр.

3

Виерран не удалось улизнуть и на следующее утро. Когда Правительница № 3 огорчалась, ей требовались люди, чтобы сорвать на них свою злость. Она получала огромное удовольствие оттого, что Виерран повсюду ходила перед ней на цыпочках. После завтрака девушке пришлось на почтительном расстоянии следовать за Правителями, когда они пешком отправились в сторону фабрики, возвышавшейся к северу от домов.

– Тебе она и вправду нужна, моя дорогая? – поинтересовался Правитель № 1.

– Мне понадобится массаж ног после того, как я похожу в этих чудовищных земных туфлях, – ответила Третья.

И вот Виерран, хотя ей не терпелось удрать и предупредить Мордиона, должна была тащиться за Правительницей № 3 – высокой и элегантной, сегодня облаченной в чересчур открытое и облегающее фиолетовое платье и широкополую пурпурную шляпу, – и за более низкорослым, коренастым, шедшим вразвалочку Правителем № 1. Он снова курил сигару и благодушно заглядывал через забор в садики перед домами.

Виерран поймала себя на том, что смотрит на них с точки зрения жительницы Земли, как будто она снова стала Энн. Вот нелепейшая парочка!

– Не стоит их недооценивать, – предупредил ее Невольник. – Хозяева есть хозяева.

Фабрика находилась недалеко. Они подошли к ней прежде, чем Третья начала испытывать явные мучения из-за узких пурпурных туфель. Правители оказались возле высокой зеленой железной ограды с зубцами. За оградой витые металлические трубы дымили над белыми цилиндрами с изображенными на них голубыми эмблемами Равновесия. От этого зрелища Правитель № 1 просиял. Виерран задумалась, почему в бытность свою Энн она никогда не связывала белый фургон с этой фабрикой.

Зеленый забор резко загибался, а за углом открывался немощеный, поросший травой переулок. Табличка возле скрытого кустарником забора напротив гласила: «ПЕРЕУЛОК МЕРЛИНА». При виде грязных колдобин в переулке Правительница № 3 издала недовольный возглас и захромала на обе ноги.

– Немного выдержки, моя дорогая, – с легким раздражением произнес Правитель № 1.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы Правительница № 3 с мученическим выражением лица заковыляла между колдобинами, придерживая шляпу. Однако, когда дорога свернула за угол, Правительница № 3 неожиданно застыла на месте, позабыв о хромоте.

Там была высокая, поросшая травой насыпь, упирающаяся в переулок. Переулок извернулся, чтобы эту насыпь обойти, и фабричный забор тоже постарался ее обогнуть. Но Правительницу ошеломил не сам этот вид, а то, что изгородь на противоположной стороне переулка исчезла за насыпью. Сам переулок тоже пропал, упершись в кучу земли, украшенную маленькими оранжевыми указателями. Большой желтый механический экскаватор стоял прямо за насыпью.

– Что происходит? – взвизгнула Третья. – Насколько я понимаю, эта земля должна была остаться в неприкосновенности!

– Я тоже. Однако насыпь все еще здесь, – заметил Правитель № 1. – Возможно, пока что все в порядке.

Оба Правителя с поразительной скоростью рванули вверх по покрытому гладким дерном склону насыпи. И, судя по их лицам, все было далеко не в порядке.

Виерран подошла поближе и увидела, что с другой стороны не хватает больше трети насыпи. Эта часть была срезана и свалена в щебнистую кучу. Внизу девушка разглядела старую-старую прямоугольную яму, когда-то, очевидно, отделанную блоками из грубого черного мета-бетона. Растрепанные серебряные кончики стасс-проводов, завиваясь, выглядывали из блоков то здесь, то там. Другие провода бессильно свисали из кучи обломков, и там, среди земли, камней и кусков метабетона, Виерран заметила мерцание нескольких стасс-пузисторов. Интересно.

Еще интереснее оказалось то, что в яме весьма деловито копошились люди. Мужчина и девушка старательно работали лопатами и щетками. Еще один мужчина сидел на корточках с фотоаппаратом и записной книжкой, а третий подбегал к каждому со своим планшетом.

– Извините, сэр. – Правитель № 1 выбрал того, с планшетом, как самого старшего из них. – Сэр, здесь было найдено нечто интересное?

Тот раздраженно взглянул на него. Это был обеспокоенный человек с редеющими волосами и в очках, явно не желавший, чтобы его прерывали. Однако его раздражение утихло, когда он заметил хороший костюм Правителя № 1, его серебряную бороду и сигару. Видимо, Правитель № 1 – какой-то начальник. Обеспокоенный человек ответил измученным голосом, но вежливо:

– Боюсь, мы пока не можем с уверенностью утверждать, что это. Экскаваторщик явно обнаружил некое подземное помещение, но что здесь такое – непонятно. Самое обидное, что хозяева фабрики дали нам на расследование всего неделю.

– Тут все эти провода, – сказала девушка с лопатой. – Они опутывают все помещение – как будто здесь целый объект.

– Но конечно, здесь не может быть никакого объекта, – возразил обеспокоенный человек, махнув планшетом в сторону вскрытой двери, ведущей в прямоугольное пространство. – Уровень пола свидетельствует о том, что это помещение было выкопано примерно тысячу лет назад. Но провода вроде бы из современных сплавов.

– Вот как, – промолвил Правитель № 1, дергая себя за бороду. – Вы подозреваете, что это подделка.

Виерран почувствовала, какое давление он оказывает на людей в яме, чтобы они поверили: это подделка.

– Надо полагать, – продолжал он, пристально вглядываясь в темную прямоугольную дыру, – мистификатор подсунул сюда какой-нибудь труп, чтобы все выглядело убедительнее.

Археолог тоже взглянул на дыру через плечо.

– Так и есть, – кивнул он.

Оба Правителя напряглись.

– Там был отпечаток, похожий на углубление, оставленное человеческим телом, – пояснил археолог. – Мы его сфотографировали, но, конечно же, после этого сами там наследили. Штука в том, что в яме не обнаружено ни следа органической материи. Судя по отпечатку, тут должен быть скелет, но ничего нет… – Продолжая говорить, ученый наступил на сломанный стасс-пузистор. – Ничего, кроме этого явно современного мусора, – закончил он, отбрасывая обломок в сторону.

– Само собой, – произнес Правитель № 1, работая над сознанием собеседника. – И как долго, позвольте спросить, вы тратили время на сию мистификацию?

– Мы оказались здесь только сегодня утром, – ответил археолог.

А девушка, испытывая все большее давление, исходившее от Правителя № 1, с улыбкой добавила:

– Видите ли, экскаваторщик только вчера это раскопал. И мы примчались сюда из университета, как только смогли.

– Превосходно, – бодро произнес Правитель № 1. – Что ж, больше не буду отнимать у вас время.

Просияв, он уверенно направился мимо насыпи к переулку. Правительница № 3 кликнула Виерран и последовала за ним. Когда Виерран в последний раз взглянула на археологов, их лица выражали растущее недовольство. Они с самого начала знали: перед ними подделка. Вот и все, что она успела увидеть: нужно было не отставать от двух Правителей, очень уж ей не терпелось узнать, в чем дело.

– Он ушел! – воскликнула Правительница № 3, ковыляя между колдобинами.

– Он ушел не так давно, – ответил Правитель № 1. – В любом случае какое-то время он будет слабым, как котенок, кожа да кости. Мы успеваем, если, конечно, поторопимся. Я пойду за ним. Ты выполняй свою работу, а потом мы вместе отправимся за Баннусом, когда закончим свои дела. – Он выбросил сигару у основания изгороди. – Идемте, вы обе.

Они направились назад, миновали мотель и пошли по улицам, которые Виерран начала узнавать, вспоминая то время, когда была Энн Стейвли. Правительница № 3 шагала нетерпеливо, забыв о своих туфлях. Правитель № 1 шел в ногу с ней. «Кто этот человек, погруженный в стасс?» – лихорадочно думала Виерран. И почему Баннус дал Мордиону такие воспоминания – потому что Мордион именно это и совершил? Одно было ясно. «Кто бы ни был этот человек, – думала девушка, вынужденная почти бежать вприпрыжку, чтобы не отставать, – он обеспокоил Правителей так, что они почти перестали меня замечать». Если повезет, она скоро от них ускользнет.

Они достигли противоположного от фермы Гексвуд конца Лесной улицы. Виерран заморгала, узнав ряд магазинов. Повсюду было битое стекло. Место выглядело необитаемым, но готовым к обороне. Окно каждого магазина было обито досками. На улице и вдоль тротуара высились баррикады. «Неужели все это устроил мой отец?» – подумала Виерран. А может, кто-то другой? Кто бы все это ни организовал, было ясно: местные жители больше не собираются терпеть набеги Правителя № 4.

На углу Лесной улицы Правитель № 1 благоразумно помедлил и зажег еще одну сигару.

– Вы идите, – одышливо просипел он, сразу показавшись старым и измученным. – Я вас догоню.

Правительница № 3 с нетерпением взглянула на него и поплыла вперед, а Виерран поспешила за ней. Обе скрылись из виду еще до того, как достигли первых баррикад.

– Гм, – пробормотал Правитель № 1. – Поле Баннуса немного расширилось этой ночью. Я подозревал, что такое может произойти.

Он бросил обгоревшую спичку и зашагал назад другим путем, вдыхая голубой дым. Он собирался взглянуть на другие две стасс-могилы, а затем навестить глав Домов и прочих заключенных на фабрике. Это поможет ему убить время, пока он не решит, как лучше всего поступить с врагом. Проблема в том, что Мартеллиан почти наверняка очутился внутри поля Баннуса.

Правитель № 1 не обратил внимания на деревья – они появлялись за его спиной, то незаметно возникая в промежутках между домами на Лесной улице, то вырастая целыми рощами перед опустевшими лавками. Какое-то мгновение магазины еще мелькали среди зеленых ветвей. На дороге деревья быстро поднимались над грудами разрытого асфальта. А потом не осталось ничего, кроме леса, и земля покрылась ковром из сухих листьев.

Правитель № 1 шел, ничего этого не замечая, выдыхая дым, раздумывая о своем враге. Никогда и ни к кому не испытывал он такой ненависти, как к Мартеллиану. Мартеллиан стоял на пути Орма Пендера на протяжении всей жизни – уж, по крайней мере, всю его юность. Он сводил Орма с ума своими способностями и внешностью, своей чистейшей кровью Правителей и той простотой, с которой все сокровища Галактики падали ему в руки. Самой ненавистной чертой Мартеллиана был его добрый нрав. Ведь он вовсе не презирал молодого Орма Пендера за то, что тот полукровка, что его мать из другого мира и что сам он низкорослый и коренастый. Напротив, Мартеллиан изо всех сил старался подбодрить Орма, помочь его продвижению в Доме. За это Орм ненавидел Мартеллиана больше всего.

Он с невероятным удовольствием обманул Баннус во время отборочных туров, чтобы стать Правителем, а потом вытеснить Мартеллиана из руководства. Он наслаждался, заставляя Мартеллиана бороться за свою жизнь и отвечать свирепым ударом на свирепый удар. К тому времени, когда Мартеллиану пришлось отправиться в ссылку, он был вынужден сражаться так яростно, что уже не мог быть добрым. И это тоже необычайно радовало Орма. С неменьшим энтузиазмом продолжал он срывать свою ненависть на потомках Мартеллиана, на целых поколениях Слуг.

Выдыхая дым, Орм повернул голову. Этот запах. Запах Мартеллиана. Мартеллиан был здесь, в лесу, – далеко, но не очень. Он был здесь. Все, что нужно сделать Орму, – найти его. Он пошел в правильном направлении, углубляясь в лес, в заросли сухого кустарника. Его длинный чешуйчатый хвост скользил между деревьями и следовал за здоровенными когтистыми лапами по раздавленным веткам и растоптанным колючкам.

4

Путешествие в замок оказалось приятным. Маленькие каникулы перед большой и трудной работой. Мордион об этом позаботился. Он не позволял себе более серьезно задуматься о том, что может ждать его в замке. Возможно, Чел чувствовал то же самое. Мальчик был, несомненно, взволнован, а потому слегка раздражителен. Они сели в лодку Чела, оттолкнулись от берега и поплыли вниз по реке, поскольку знали: это верное направление. Ям шел за ними по болотистому берегу, а драгоценный меч Чела был для безопасности прикреплен к его спине.

Плыть на лодке робот отказался.

– Я слишком тяжелый и хрупкий, – проворчал он. – Вы не проявляете должной заботы обо мне.

– Чепуха, – возразил Мордион, – я все время что-то у тебя подправляю.

– И я отказываюсь принимать участие в фокусах-покусах, – добавил Ям.

– Да просто будь собой – нормальным, обаятельным роботом, – с усмешкой сказал мальчик. Он сидел, поджав ноги, – в лодке едва хватало места для двоих. – Мы сами сделаем все фокусы-покусы, в которых есть необходимость.

– Это предприятие меня не радует, – продолжал робот, шлепая среди незабудок и лютиков. – Нынче в лесах полно всяких разбойников. Да мало ли кого.

– Умеет он подбодрить, правда? – хихикнул мальчик.

Мордион улыбнулся. Ему подумалось, что во время их путешествия лес показывал им все самое лучшее, что у него есть. Ниже по течению, где смыкались ряды деревьев, все становилось зеленым и голубым и уже пробивались колокольчики.

5

Энн – нет, Виерран, сказала она себе – прошла мимо желтого пакета от чипсов и радостно поприветствовала его взмахом руки. «И за это ты мне тоже ответишь!» – пригрозила она Баннусу. Вероятно, его поле все время находилось на расстоянии многих миль отсюда.

Когда Виерран приблизилась к реке, то увидела, что та течет бурным потоком: только верхушки скал выглядывали из белой воды. Девушка переходила ее с большой осторожностью. И все же ей встретилось одно довольно опасное место, где пришлось балансировать на скользком пике, ухватившись обеими руками и вращаясь вокруг него, а при этом от берега ее отделяли ярды и ярды бурной реки. Она продолжала торопливо, в панике перебираться дальше.

Казалось, на другой стороне все еще зима – или, по меньшей мере, очень ранняя весна. На скале еще не появились папоротники, а на кустах у вершины холма едва пробивались бело-зеленые почки. На самом верху Энн споткнулась о труп волка. Она в ужасе отшатнулась. Похоже, убили его некоторое время назад, причем весьма неловким образом. Кто-то расшиб ему голову лежавшим рядом камнем – тот был запятнан кровью. Тошнотворное зрелище. Едва ли это дело профессиональных и аккуратных рук Мордиона, да и Чел со своим мечом не мог этого сделать. Ям? Но что могло случиться? Стараясь не смотреть в подернутые пленкой глаза животного, девушка перешагнула через труп и поспешила свернуть за угол дома.

– Мордион!

Сгорбленная косматая фигура, сидевшая на корточках во дворе, подняла голову:

– Кто зовет Мордиона?

На одно ужасное мгновение Энн подумала, что это и есть Мордион и с ним стряслось что-то страшное. У этого создания была всклокоченная борода, а седеющие волосы падали на плечи. Потом существо обратило к ней свое лицо, и она увидела – это что-то другое. Его отвратительный череп едва ли походил на человеческий, а глаза были такие же мутные и мертвые, как глаза убитого волка. Она быстро отступила, пятясь и пытаясь рукой нащупать стену дома.

Существо встало на ноги и протянуло к ней костлявые, запятнанные кровью пальцы.

– Где Мордион? Ты знаешь, где он. Скажи мне, где он. – Голос был мало похож на человеческий, но мертвые глаза ее видели. – Я должен его убить, – прохрипело существо. – А потом я должен убить тебя.

И он, шатаясь, сделал шаг по направлению к ней.

Энн закричала. Нашарив шершавую глину стены, она ощупью пробралась вдоль нее и быстро метнулась за угол, а существо – труп, призрак – прыгнуло за ней. Она побежала, громко крича. Она бросилась вниз по холму огромными петляющими прыжками. Камни, пролетавшие мимо и гремевшие наверху, свидетельствовали о том, что существо все еще гонится за ней. Энн не оборачивалась. Она только прыгнула на ближайший камень, показавшийся над ревущим потоком, а потом на следующий, и почти без остановки перебралась на другой берег реки. За спиной она услышала похожий на карканье крик и грохот перекатывающихся камней – какой-то всплеск? Ей было слишком страшно туда смотреть. Она стала карабкаться на противоположный берег, цепляясь ногтями за влажную землю, а потом снова побежала, и бежала, и бежала уже после того, как миновала желтый пакет от чипсов.

Позади, в реке, Правитель № 5 устремил в небо невидящий взгляд. У него была сломана спина. Бурный поток гнал его тело между валунами, переворачивая, захлестывая и топя его. Пятому потребовалось некоторое время, чтобы сдаться и понять, что все это время он был мертв.

Часть восьмая

1

Когда Виерран примчалась к каменной сводчатой арке – задыхаясь и недоумевая, как она могла так опоздать, – встревоженная дама сбежала вниз по лестнице ей навстречу, одной рукой придерживая вуаль на остроконечном головном уборе, а другой – приподнимая край платья.

– Где ты была, Виерран? Она все время о тебе спрашивает! С подвенечным платьем опять непорядок!

Виерран подняла глаза и вгляделась в красивое взволнованное лицо дамы:

– Сири!

Дама расхохоталась:

– Почему ты все время перевираешь мое имя? Я леди Сильвия. Ну идем же.

Она повернулась и поспешила вверх по каменной лестнице.

Виерран последовала за шлейфом дамы наверх, а в ее голове царила безумная смесь надежды, отчаяния и изумления. Это ведь и впрямь была Сири. Кузина, которую, как считала Виерран, она сама придумала для Чела. Означает ли это, что Баннус действительно совершил чудо и доставил на Землю большую часть ее семьи? Или на самом деле это другие люди, замаскированные так, чтобы Виерран приняла их за родственников?

– Ты моя кузина? – крикнула она даме.

– Что-то я об этом не слышала, – ответил сверху такой знакомый голос Сири.

Это подтверждение или нет? Виерран ломала над этим голову, когда обе девушки поднялись на лестничную площадку, и Сири – леди Сильвия – заглянула в комнату невесты, очень тихо и аккуратно отодвинув портьеры, закрывавшие дверной проем.

Моргана Ла Трей[18] величественно стояла в центре комнаты в толпе дам, которые ползали вокруг нее на коленях, скрепляя булавками части платья. Комната была красивая, с множеством дверей и окон, сводчатым потолком и гобеленами приглушенных тонов, скрывавшими грубость каменных стен. От красоты платья захватывало дух: белое с переливчатой кольчужкой жемчужной вышивки и шлейфом в несколько ярдов длиной. Моргана Ла Трей смотрелась в нем восхитительно. Но Виерран не обратила особого внимания на это зрелище, а сразу же перевела взгляд на пышно одетого молодого человека, развалившегося на диване у окна прямо позади Ла Трей.

– Смотри-ка, с ней Слизняк, – прошептала Виерран. – Придется подождать.

Виерран ненавидела сэра Харрисоуна почти так же сильно, как недолюбливала сэра Форса. Последний норовил ущипнуть каждую даму, оказавшуюся в одиночестве, но сэра Харрисоуна даже не волновало чье-либо присутствие: этот тянулся к любой юбке, попадавшей в его поле зрения. Теперь он подполз к Ла Трей. Та весьма неразборчиво использовала его во всех своих интригах. Вот и сейчас она говорила:

– Если сумеете убедить сэра Борса произнести перед королем проповедь, желательно о грехе – сказать, что эти негодяи посланы нам за наши грехи или что-то в этом роде, – это будет очень хорошо.

– Это не должно составить труда, миледи, – со смехом отвечал сэр Харрисоун. – Оный Борс даже соли не может попросить, если не произнесет проповедь.

– Да, но помните – самое важное, чтобы король назначил сэра Форса руководителем отряда, в обход сэра Бедефера, – напомнила ему Моргана Ла Трей. – Пусть все досаждают королю по этому поводу. Не оставляйте его в покое. Бедный добрый Амбитас терпеть не может, когда ему досаждают.

Сэр Харрисоун встал и сказал, поклонившись:

– Вы знаете своего жениха вдоль и поперек, не так ли, миледи? Хорошо. Ради вас его не оставят в покое.

Он ухмыльнулся и вразвалочку направился к одному из выходов. Судя по тому, как некоторые из склонившихся дам ойкали и подпрыгивали, сэр Харрисоун, по обыкновению, позволял себе вольности.

Моргана Ла Трей, как обычно, оставила это без внимания. Она повернулась к арочному проему, завешанному портьерами:

– Виерран! Я вижу, ты там прячешься. Сию же минуту выходи. Это платье все равно плохо сидит.

До бракосочетания Морганы Ла Трей и короля Амбитаса оставалось всего три дня. «Ла Трей подняла такой шум, – подумала Виерран, – наверное, потому что знала – Амбитас снова отложит свадьбу, если дать ему хоть малейший повод». Вероятно, она пыталась отвлечь короля от мыслей о свадьбе, строя козни одновременно против сэра Бедефера и сэра Форса. Хитрая дамочка, эта Ла Трей. Впрочем, она точно так же вела себя и в образе Правительницы № 3.

«Что ж, придется играть по этим правилам, – думала Виерран, преклоняя колени на отведенном ей другими дамами пятачке. – Что бы ни сделал с нашими головами Баннус, я все-таки знаю, что могла бы разрушить иллюзию, если бы сумела убедить нужных людей. Но зачем мне это? Здесь, в этом замке, все прогнили до основания».

Одна из дам передала Виерран подушечку для булавок. Беря подушечку, Виерран заметила, что рука у нее грязная, а под ногтями – земля. «Интересно, как я умудрилась так выпачкаться?» – подумала она. Она вытерла руку о длинное синее платье, прежде чем взять булавки. Это было чем-то вроде символа жизни в замке: грязь так и липла к тебе. Виерран взяла четыре нужные булавки и прихватила три из них губами, приготовившись к работе. И тут на нее нахлынула глубокая печаль. Она вспомнила, как они с Челом обнаружили замок: бледное видение на другом берегу озера, обещавшее им, как тогда казалось, красоту, храбрость, силу, приключения, всевозможные чудеса. В ту пору ей тоже хотелось плакать.

«Наверное, мне было так грустно, поскольку я уже тогда знала, что никакой красоты и храбрости там просто нет, – подумала Виерран, умело прикалывая булавку на талию платья. – Как здорово было бы якобы случайно вонзить булавку в Правительницу № 3. Хотя за это она устроит мне такую жизнь, что мало не покажется. Я ведь знаю – все это иллюзия, сотворенная Баннусом. Может, и красота с храбростью – всего лишь бутафория и на самом деле ни в одном из миров нет ничего чудесного».

Когда Виерран взялась за вторую булавку, глаза ее застили слезы. Пришлось подождать, пока они высохнут. В поисках утешения она пыталась выйти на связь с четырьмя своими голосами. Но, как обычно в замке, голоса молчали. «Проклятье! – беззвучно выругалась Виерран, втыкая вторую булавку, а затем, очень быстро, третью. – Эти четверо – хорошие люди. Они существуют. Это лишний раз наглядно показывает, что делает со мной замок». И внезапно, как если бы у нее в голове просветлело, Виерран почти убедилась в том, что чудесные вещи существуют на самом деле. «Даже если они только в моем сознании, – подумала она, – они есть, и за них стоит бороться. Я должна некоторое время переждать, а потом бороться».

Воткнув последнюю булавку, Виерран поднялась с колен:

– Вот, моя госпожа, если подшить платье таким образом, оно будет сидеть идеально.

Она не ждала от Ла Трей благодарности. И правильно делала. Невеста короля без лишних слов выплыла из комнаты, чтобы ее переодели в будничный наряд.

2

Весь тот день по замку носились слухи. Поговаривали, что сэр Бедефер коленопреклоненно умолял короля направить армию против преступников. Сэр Форс расхаживал неподалеку, заявляя, что разбойники не представляют опасности, а сэр Харрисоун с ним соглашался. Однако большинство людей считали, что сэр Бедефер прав. К рыцарю-отступнику сэру Артегалю теперь присоединилась толпа восставших жителей деревни под руководством злодея по имени Стейвли, и представлялось вполне возможным, что оба негодяя собираются напасть на замок. Просочились слухи, что преподобный сэр Борс около часа беседовал об этом с королем.

После полудня стало известно, что Амбитас наконец сдался. Повсюду забегали пажи и оруженосцы. Во дворах слышался сильный грохот: это дружина готовилась к войне. Но тут было объявлено, что Амбитас еще не решил, сколько бойцов он пошлет и кто примет на себя командование. Он намеревался объявить о своем решении за ужином. Это вызвало некоторый испуг, поскольку каждый понимал, что на роль командующего претендуют сэр Бедефер и сэр Форс. Однако все обитатели замка – видимо, кроме Амбитаса – знали, что никакого соревнования быть не должно. Единственный правильный выбор – сэр Бедефер. Люди собрались на ужин в большом зале, пребывая в больших сомнениях и ожиданиях.

– Этот Амбитас – немощный дурак, – пробормотала Виерран леди Сильвии, когда они гуськом вошли в зал следом за Морганой Ла Трей и заняли место в конце стола для почетных гостей.

– Все из-за его раны. Он неважно себя чувствует, – шепнула леди Сильвия.

– А я вздрагиваю при мысли о том, насколько хуже вс станет, когда Ла Трей сделается его законной женой, – промолвила Виерран. – И не притворяйся тупой блондинкой, Сири. Обычно ты не такая.

Леди Сильвия захихикала:

– Опять ты переврала мое имя. Тише!

В эту минуту внесли Амбитаса, и всем полагалось встать.

Виерран покосилась на Сири – леди Сильвию, – пока короля усаживали на подушки. Сири была умна, а вот у леди Сильвии, похоже, мозги напрочь отсутствовали. Но Виерран запомнила слова Яма: Баннус не может заставить человека или машину действовать против их природы. А если Сири в глубине души и не хотела, чтобы ее ум равнялся ее красоте? А может, Баннус попросту сделал Виерран одолжение, создав кузину, о которой она рассказывала Челу? Вид у леди Сильвии был настоящий. Возможно, это вообще другая девушка. Да уж, путаница что надо.

Страницы: «« ... 89101112131415 »»

Читать бесплатно другие книги:

Земля, начало XXII века. Давно больная множеством проблем экономика общества глобального потребления...
Как добиться успеха:– в бизнесе– в политике– в личной жизниАвтор книги, Александр Донской, в прошлом...
НОВЫЙ военно-фантастический боевик от автора бестселлеров «Рокировка Сталина» и «Три танкиста из буд...
У всех есть своя мечта и своя вершина. Мы к этому идём и к этому стремимся. Сборник поэта Сергея Пов...
Однажды Ирина решает приобрести несколько домов по очень выгодной цене в поселке Серые Камни. Она уз...
Книга знакомит читателей с недирективным коучингом: что это такое, как работает. На основе многолетн...